i'm sad and i can't speak

ченлэ несётся по улице, ноги отрываются от земли, ветровка накинутая на плечи бьётся рукавами о бока. до закрытия магазина всего десять минут, а им с ренджуном так сильно захотелось мороженного, что не было сил терпеть до завтра. и вот он летит — рассекает руками воздух, первая космическая, земля теряет связь с кораблём. где-то с мягкой зеленой травы за спиной муми-тролли ждут своё лакомство. во дворе неподалёку мальчишки играют в футбол — мяч улетает на дорогу, за ним бегут, боятся коленками встретить асфальт; кто-то с задором щёлкает семечки, говорит-спрашивает; пахнет крепким табаком, выстиранной одеждой, пылью с дороги; из распахнутого окна на третьем этаже проигрыватель пластинок крутит старенькую, но звонкую strangelove депешей, и чэнле думает «а ведь на меня похоже», замедляется чуть, чтобы послушать песню до конца, вспоминает - время летит, время никого не ждёт, а ренджун домой без мороженного не пустит, это он с виду только спокойный и всепрощающий. солнце верхушки деревьев красит в жёлтый, напоминает — скоро осень, оставляет предвестников холодов прятаться в кронах до поры-до времени, последние деньки лета оно не в праве отбирать. у магазина на низенькой табуретке сидит девушка — густые волосы заплетены в косу, руки держат книжку и прячут от всех её лицо, а может она сама видеть никого не хочет — у неё там волшебные миры, драконы дружат с принцессами и рыцарей на подходах к замку сносят мощными хвостами; в лесах кентавры мудрые ведут беседы обо всём на свете, витиевато-красивейше, путают-усыпляют, так зазеваешься и дорогу домой никогда не найдёшь. ченлэ любит сказки, читает много, с детства полки книжные забивает рассказами всех знаменитых сказочников мира, людей слушает и записывает где-то у себя в памяти их истории. но никто лучше ренджуна не расскажет любимое, не придумает новое — что дух захватит; не усыпит тихим голосом-шепотом, не обнимет так крепко, что по утрам не захочется просыпаться. мороженное приходится выбирать в спешке, мелочью в кармане греметь, суетиться и улыбки виноватые кидать продавщице — «извините, ну очень захотелось, а это вот вам» — конфету из другого кармана достаёт, помятую чуть, подтаявшую, но всё равно вкусную. срывается с места и по ступенькам взлетает к улице, к солнцу, к ребятам во дворе, к странной любви, к ренджуну — домой. а тот заснул пока ждал, фильм интересный пытался вспомнить, да так и зарылся в подушки — мягко, пахнет вкусно — вишня в сахаре, немного корицы, липовый мёд — смесь шампуня и духов ченлэ. мороженное приходится отложить на потом. лампочки чуть трещат, когда ченлэ гасит свет, старенький ламинат под ногами поскрипывает знакомо-уютно, за окном на улице расцветают фонари. ренджун перекатывается на бок, но всё так же крепко спит. он выглядит как самый мягкий, нежный и тёплый человек на свете, и ченлэ не может сопротивляться — ветровку сбрасывает на спинку стула, осторожно откатывает ногой скейт ренджуна в сторону, пробирается к кровати очень тихо, чтобы не разбудить. но ренджун его слышит и растрёпанную голову высовывает из-под одеяла. — ты быстро. прости, я уснул. — летел как мог. мороженное будешь? — мм… муми-тролли в своём мирке гасят звёзды, чтобы не мешали видеть самые лучшие сны.