i'm sad and i can't speak

они не успевают на последние секунды зелёного и резко останавливаются прямо на кромке бордюра — смеются, Ренджун оступается и летит вперёд, Джено ловит его за ворот рубашки, тащит на себя, душит-держит крепко, не отпустит до самого конца света (они перестанут общаться только, если мир этот канет в абсолютную черноту). Ренджун обнимается как коала, ему нужно касаться до самой души, подушечками пальцев поглаживать кожу запястий — так ближе всего, так сказать можно столько, на что слов ещё не придумано, сказать всё и даже больше. мимо проезжает мальчик на самокате, Ренджун провожает его взглядом и говорит: — хочу на ручки, устал ногами ходить. говорит: — ДженоЛи, ты лучше всех, знаешь? думает «и я рядом с тобой становлюсь лучше» они держатся за руки, пока идут по остывающей после выматывающей жары улице, Джено рассказывает про «летний режим», расцепляет их руки и мизинцем находит мизинец Рена, китаец смотрит на это как на открытие новой вселенной, подтверждение жизни на Марсе, луну размером с сырное жёлтое колесо в супермаркете, снег в начале июля — несчётное количество чудес в одну секунду, восклицает «а так можно было?», Джено смеётся, глаза щурит в щёлочки, Ренджун залипает на него и в ответ улыбкой светит, «прекрати, слепишь, невыносимо», смешки оседают в ладонях, все светофоры на пути горят только зелёным. Ренджун останавливается резко, тянет на себя за руку вперёд убежавшего Джено, голову запрокидывает, смотрит на небо. — посмотри, Джено, эти звёзды сегодня светят для тебя. — с чего вдруг, ты ведь тоже здесь. — я хочу, чтобы они были только твоими, — хмурит лоб, ногой только топнуть и что тот малыш с самокатом — пальцы в карамели, мама где-то за поворотом, заплатка на коленке в форме звёздочки — маленький принц, кудри заправить за ухо, поправить рубашечку и вперёд покорять планеты и лис приручать овсяным печеньем. они прощаются, обнимаясь, и ещё раз, и снова, четыре-пять — считай по пальцам; за их спинами поезда убегают во мрак сырых тоннелей метро. отпускают друг друга, Ренджун через царапки на стёклах вагона видит Джено, который снова улыбается, сердечко из рук над головой строит и глаза жмурит в щёлки — ну что за дурак. у Ренджуна телефон в руке, наушников клубок выпадает на колени, сейчас сползут и ударятся об пол, Ренджун смеётся и в ответ сердце кидает — корявое, смущённое, чуть разбитое людьми прошлого, искреннее, любящее Джено сильно-сильно, точно не одну жизнь, ещё несколько до — считай по пальцам. в окнах сменяются три станции, Ренджун ногтем угол телефона ковыряет и ждёт — «кто не выдержит первым?», сдаётся и пишет «уже соскучился». Джено сразу же читает, ждал, сам набирал сообщение, «я тоже», Ренджун улыбается ярче лампочек над своей головой, пишет «завтра в семь», придёт на полчаса позже, знает, что Джено будет долго собираться. они разъезжаются по разным концам города, чтобы встретиться снова уже в сегодня, сигареты делить на двоих, выуживать опадающие семечки берёзы из волос, говорить и молчать обо всём, уставать друг от друга, но снова скучать уже через десять минут, музыку слушать одну и ту же, биться одним сердцем на двоих. — ты знаешь что, Джено? — и я тебя.