Серый на морях

В отель вернулись только к ужину и, утомленные долгой дорогой и полученными впечатлениями, почти сразу после еды легли спать. Серый думал, конечно, что можно бы и в бассейне поплавать успеть, и в бар за коктейлем сбегать — время-то детское! — но спорить не стал, улегся с телефоном и сам не заметил, как мемы сменились снами. Проснулись с утра, разумеется, с первыми лучами солнца, и Серый уже приготовился было скучать и ждать, пока можно будет идти на море (раз после ужина нельзя, то и до завтрака нельзя, наверное, тоже), но мама предложила: — Кто хочет узнать, почему Средиземное море называют белым? Серый не слишком хотел, но почувствовал подвох и поднял руку. Мама улыбнулась и кинула в него купальными трусами. Собирались лениво, неторопливо, прекрасно понимая, что до завтрака все равно еще пара часов, а после завтрака и до самого обеда никаких дел нет. Серый, заинтригованный обещаниями белого моря, изо всех сил старался подстроиться под этот умиротворенный ритм и не психовать. Подумаешь, придут они через двадцать минут, а не через десять! Главное же, что придут, что искупаются… — Кажется, облом, — сказал папа, даже не дойдя до пляжа. Серый украдкой проверил, что из носа ничего не течет и непонимающе уставился на него. — Красный флаг, — объяснила мама, показывая чуть вверх. — Море штормит, плавать нельзя. Внутри у Серого все рухнуло. Папа это, кажется, заметил, нарочито весело спросил: — День бассейна, или рванем в город на рынок? — Может, после завтрака успокоится, — вздохнула мама, приобнимая Серого за плечи. Море не успокоилось ни после завтрака, ни ближе к обеду. Серый обплавал весь бассейн у номера вдоль и поперек, прокатился со всех горок в общем бассейне, напился газировки до такого состояния, что мог лежать на воде и не тонуть даже без матраса, но толку не было. — После обеда переждем жару в номере, а потом можно и в город, — сдалась мама, в очередной раз убедившись, что красный флаг с пляжа никуда не делся. Серый опустил голову и промолчал. Конечно, обижаться и злиться было глупо, но и делать вид, что все хорошо, не получалось совершенно. Папа же обещал, что море будет с Серым весь отпуск! Говорил, что плавать можно будет каждый день, что никто этого у Серого не отнимет — и что? То экскурсия аж на два дня, то шторм. А может… — Я схожу, посмотрю, может, волны уже меньше? — Пока красный флаг не снимут, в море нельзя, — строго сказал папа. Серый почувствовал, как к щекам приливает краска, и поспешно заверил: — Я же просто посмотрю! — Посмотри, — кивнула мама. — Но в воду чтоб ни ногой. — Угу. На пляже было на удивление многолюдно: кто-то лежал на шезлонгах и смотрел на набегающие волны, кто-то пользовался тем, что песок как никогда мокрый, и строил замки, кто-то просто гулял туда-сюда, периодически нагибаясь за вымытой на берег ракушкой или очками. Серый вдохнул поглубже и пошел на пирс, всем своим видом демонстрируя, что собирается просто постоять и посмотреть на море сверху. Это ведь не запрещено, это не преступление! И вообще, на пирсе же тоже бар, может, он в него и собрался? Пусть не смеют его останавливать, пусть даже слова ему говорить не смеют! Впрочем, никто ему ничего говорить и не собирался. Другие постояльцы были заняты своими делами, бармен, упорно натиравший и без того блестящие стаканы, дружелюбно улыбнулся и махнул — но и только. Серый выдохнул. Он подошел к самому краю пирса, взялся руками за перила, как бы между прочим сдвигаясь к тому месту, где перила заканчиваются лестницей в море. Прыгать было не страшно. Страшно оказалось услышать, каким голосом вслед ему кричит только что дружелюбный бармен.