Чанбин прихватил край одеяла и сжал его, а потом просто рухнул лицом вниз, в небольшую подушку. Толчки сзади, кажется, стали более частыми, но сил на то, чтобы понять это более точно, просто не было. Он повернул голову и зацепился взглядом за фотографии, висевшие на стене в красивых рамочках. Такие были, кажется, во всех комнатах этого дома. Хёнджин любил фотографировать всякие пейзажи, и получалось у него недурно, хоть Хван и любил больше живопись, однако именно это были работы кого-то из его родителей. Чанбин не знал подробностей, просто слышал об этом от Криса. Не особо интересовался.
Со прикусил губу, когда Бан особенно крепко сжал его талию своими длинными пальцами. Безумие, да и только. Чанбин то и дело воображал, что будет, если его отец узнает о том, что он спутался с другим альфой. Будет как минимум очень неловко. И ведь парень и сам не понимал до сих пор, как его вообще так угораздило. Ведь всегда нравились омеги, и Со даже в кошмарном сне не мог представить себе, что его — крепко сложенного мускулистого альфу с терпким морозным запахом, — будет драть в зад другой альфа.
До такой жизни он докатился как-то спонтанно, сам особо не заметив, но в моменты вроде этого Чанбин совершенно ни о чем не жалел.
Его поджатый живот соприкоснулся с помятым одеялом, и Со выдохнул, а потом чуть приподнял таз, а руки сложил перед собой. Так ему нравилось значительно сильнее, нежели в той самой традиционной миссионерской позе, лицом к лицу. Не потому, что он не хотел видеть лицо Криса Бана, доминантного альфы, который трахал его каждый раз неспешно и со вкусом, а потому, что лежать с раздвинутыми ногами было для него неудобно. Ноги, в конце концов, как-то быстро уставали. А ведь прежде Со, бывая в постели с омегами, об этом как-то и не думал.
Крис опрокинулся на него. Его локти оказались на все том же несчастном одеяле по обе стороны от Чанбина, горячая грудь легко соприкоснулась со спиной Со, а лицом Бан уткнулся в шею любовнику. Приятно. Вот так было особенно приятно.
— Быстрее…
Член плавно входил в хорошо растянутое отверстие. На эту самую растяжку уходило немало времени, но Крис не только не жаловался, а, кажется, и вовсе наслаждался этой частью процесса. Как бы то ни было, в сексе между альфами Бан понимал больше, и опыта у него больше. Откуда этот опыт и с кем ему приходилось трахаться прежде Чанбин не знал, да и не особо хотел знать. Им обоим нравилось заниматься сексом друг с другом — и это все, что могло бы иметь значение.
— Вот так?
Крис ускорился, а Со тихонько простонал, чувствуя, что толчки стали активнее. Теперь массивные яички Бана бились о его влажную от искусственной смазки промежность, а большой член с крупной головкой, характерный для доминантных альф, проходился по простате еще активнее, пуская по всему телу искорки удовольствия.
— Да-а…
Чанбин закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Крис знал, что делать, Со оставалось просто довериться ему, не думая о том, что будет, например, завтра или через год. Жить нужно сейчас — вот как говорил Бан. А проблемы надо решать по мере их наступления. Так что пока Со мог позволить себе не думать о том, что он чувствует в отношении Криса, прошла ли его влюбленность в Ёнбока и нравится ли ему Феликс. В целом, пока Бан его трахает, можно ни о чем не думать, потому что становится слишком хорошо и приятно.
— Все хорошо?
Крис шепнул это на самое ушко, обдавая своим горячим дыханием, а Чанбин даже не сразу понял, что это был вопрос. Подумать только, даже в такой момент Бан умудрялся проявлять заботу.
— Ага… Не останавливайся…
— Хорошо.
Проведя кончиком носа по чувствительной коже на изгибе шеи, Крис слегка прикусил ее, а потом прошелся по этому местечку языком. Ему нравилось так делать, Чанбин давно это понял. Прикрыв глаза, альфа вдруг вспомнил свой первый поцелуй с Баном. Кажется, это было уже так давно, хотя не прошло и года. Они как раз собирались в свой первый тур, Хёнджин и Ёнбок спешно расписались, толком не сыграв никакой свадьбы, а Чанбин был расстроен. Ему безумно нравился этот омега — такой милый и солнечный, с чудесными веснушками на личике, очаровательной улыбкой, маленькими ладошками и звонким смехом. Он в самом деле был в него влюблен, думал о нем намного чаще, чем позволяли правила приличия, и отчаянно ненавидел сам себя за такую слабость. Он не имел никаких прав на этого омегу, Ёнбок мягко отказал ему и Крису, выбрав Хёнджина, и Чанбин, сам прекрасно осознавая, что поступает неправильно, преисполнился раздражением. Отношения с Хваном начали портиться, хотя прежде они отлично ладили, а все потому, что именно ему достался омега мечты.
Чанбин и Крис тогда снова провели ночь в студии, занятые работой. Это давно стало для них привычным, тем более оба хотели отвлечься. Однако именно в ту ночь первым устал Бан. Он предложил отдохнуть и выпить, Со согласился. Далее они о чем-то болтали, опустошая бутылку соджу и не думая о том, что через несколько часов вылет и напиваться — паршивая идея. Крис рассказывал о том, что раньше он пил пиво, еще в Австралии, пару раз пробовал сакэ с данго в качестве самой неподходящей закуски алкоголю… В общем, болтал о всякой отстраненной всячине, а Чанбин просто слушал, думая обо всем сразу. Как так вышло, что Крис оказался близко, Со так и не понял. Он очнулся уже когда они целовались, забыв обо всем на свете, изучая губы друг друга. Почему-то отторжения не было. Чанбин закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
Крис пах чем-то терпким и одновременно свежим — определенно приятно. Этот запах менялся в зависимости от настроения доминантного альфы, становясь тяжелым и удушающим, если он зол, и легким и сладковатым, когда настроение хорошее. На сей раз сладких нот было больше, и к ним примешались еще предупреждающие о возбуждении феромоны, так что Со встрепенулся, осознав окончательно, что вообще происходит.
— Крис… — он с трудом отстранился, несмотря на то, что запах манил обратно.
Доминантные альфы крайне паршиво контролировали свой запах, когда эмоции брали над ними верх, так что злиться Чанбин не мог.
— Что?
— Что мы делаем?
Голоса у обоих были хриплыми.
— Очевидно, что мы целуемся.
Да, это и правда было очевидно.
— Но… почему…
Их лица были пугающе близко, дыхание Криса обжигало, а его острое возбуждение моментально смешалось с возбуждением Чанбина. Где-то в голове билась мысль о том, что это неправильно, но как-то тихо и лениво, словно разум уже смирился с происходящим и решил не бить тревогу. А ведь они даже не были толком пьяными.
— Потому что мы хотим? — ответил вопросом на вопрос Бан. — Я вот хочу, мне приятно. И ты мне нравишься.
Тогда-то Чанбин и совершил роковую ошибку — он посмотрел в глаза Крису и просто пропал в этих омутах. Все вопросы отпали сами собой, все рамки перестали иметь значение, все прежние устои рухнули, не выдержав той безграничной нежности, которая была в глазах Криса Бана. Он хотел любить и ласкать, а Чанбин хотел, чтобы его любили и ласкали.
Вот и все ответы на любые вопросы. Все так просто.
Они еще долго целовались, трогали друг друга, словно одержимые, забирались ладонями под одежду. Со понравилось все происходящее, он просто расслабился, когда Крис сперва впился ему в шею поцелуями, а потом скользнул ниже, проворно расстегнул его штаны и спешно присел на колени, оказавшись лицом к его паху. Он не сомневался, действовал настолько решительно, что Чанбин даже для вида не попытался хоть что-то предпринять.
С него стянули штаны вместе с трусами, окрепший член оказался в плену большой теплой ладони. А потом Крис сделал то, чего Со никак не мог ожидать от доминантного альфы — он обхватил член у основания, чуть размазав предэякулят, а потом обхватил его губами и вобрал в рот. Через пару секунд Чанбин смог осознать, что Бан чертовски хорош в минете, явно есть опыт. И опыт явно с другими альфами. Но эта мысль быстро растворилась, потому что думать в целом уже было невозможно — так Чанбину еще никогда не отсасывали. Это было невероятно настолько, что Со в принципе забыл обо всем на свете.
— Ты как?
Чанбин лениво потянулся.
— Отлично.
В теле ощущалась легкая ломота, уже вполне привычно. Наверное, Со стоило бы обеспокоиться, что он так быстро привык быть ведомым в постели, так еще и с альфой, но эти мелочи его давно не волновали. Он повернул голову так, чтобы посмотреть на Криса. Тот постоянно интересовался его состоянием, спрашивал, не больно ли ему, комфортно ли, не нужно ли чего. Он беспокоился, заботился, ухаживал. Крис — удивительный. Прежде Со раздумывал над тем, что когда Бан начнет с кем-то встречаться, можно будет сказать точно — тот омега счастливчик, вон какого прекрасного альфу отхватил. Однако по итогу он сам в постели с этим самым Крисом. Порой жизнь выдает воистину странные сюрпризы.
— Голоден?
Голова Криса покоилась на подушке, его каштановые волосы — от природы кудрявые и густые, — разметались по светлой наволочке, на лице не видно усталости, а в глазах светится едва заметный огонек. Крис — прекрасен. Чанбин честно не понимает собственные чувства, потому что Бан для него одновременно и очень близкий и верный друг, и вызывающий в нем бурю страсти любовник, так что слово «влюбленность» кажется каким-то неуместным и мелким. Это нельзя было сравнить с тем, что он испытывал к Ёнбоку; суть, может, и одна, но детально все по-разному. О Ёнбоке хотелось заботиться самому, быть сильным и смелым альфой, а с Крисом хотелось полностью отдаться чужой заботе и позволить себе быть слабым, ведомым и подконтрольным.
— Зверски, — признался Со. — Я после секса всегда хочу есть.
Крис хихикнул.
— Я это заметил. Нам стоит подкрепиться, сегодня надо поработать. Если так пойдет и дальше, мы останемся без тура.
Чанбин поджал губы. И то правда, дела у группы шли, мягко говоря, не очень хорошо. Разумеется, главной причиной был уход солиста — внезапный, пусть и такой логичный. Со и раз бы злиться на Хёнджина за то, что тот их так подставил, но не выходило. Теперь он Хвана жалел, потому что этот альфа оказался в действительно ужасной ситуации. Пару дней назад состоялось первое судебное слушание по разводу. Ни Хёнджин, ни даже Джисон ничего им не рассказали, но легко было догадаться, что все прошло плохо. Хван был побледневшим и рассеянным, он словно не понимал, где вообще находится и что ему надо делать.
Наверное, злиться надо было на себя. Чанбин много раз думал о том, что надо вставить Хвану мозги на место, заставить его связаться с Ёнбоком и все выяснить. Ему отчего-то не верилось в измену омеги. Да, он видел то самое злополучное видео, но как и Крис искал объяснения, в которых Ёнбок мог быть невиновен. Например, факт принуждения. Мало ли, ведь неопытных омег часто накачивают наркотой, чтобы сотворить с ними ужасные вещи. Увы, от изнасилования никто не застрахован.
Именно такие варианты и были у Чанбина. Странно, что их не было у Хвана, этот упрямец почему-то был уверен, что Ёнбок легко предпочел ему другого. То ли не верил своему омеге, то ли в самого себя не верил, черт его знает. Со часто порывался врезать ему, чтобы вырубить, закинуть в самолет и отправить в Сеул, желательно прямо под парадную дверь дома Ёнбока, чтобы они уже поговорили и омега все объяснил. Даже если измена и была, они бы с этим хотя бы разобрались.
Но Чанбин так ничего и не предпринял. Наверное, действовать ему мешало мерзкое чувство внутри, что-то плохое, чему на самом деле хотелось разлуки Хвана с его законным мужем. Словно это могло как-то привести Чанбина к Ёнбоку. Конечно же не могло, и он это понимал, но все же… Было что-то такое, и Со этим совершенно не гордился.
У него были практически отношения с Крисом. Пусть это и альфа — доминантный, к тому же, — но ведь Чанбину было с ним так хорошо. Несмотря на то, что их связь была тайной, связь была. Чанбину это нравилось, он сам хотел быть с Крисом не только как друг, но и как любовник. Возможно, даже с перспективой однажды заявить об отношениях, наплевав на правильность или неправильность происходящего. Соответственно, у Со не было никакого права даже думать о Ёнбоке, строить какие-то фантазии относительно того, что у них могло бы что-то сложиться. Ведь это будет предательством уже с его стороны.
Благо мысли об этом омеге сами начали постепенно уходить. А как стало известно и о полной невиновности Ёнбока, и его беременности, Чанбин в полной мере испытал стыд за свои мысли, понял, насколько он был ужасен, когда в сердцах желал Хёнджину потерять своего омегу. Теперь он осознавал, что Ёнбок изначально был предназначен для Хвана. В конце концов, у них совсем скоро родятся их общие дети.
— В последнее время мысли о работе меня только расстраивают, — признался Со, отворачиваясь от Бана. — Никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.
Крис кивнул.
— Понимаю. Надо что-то предпринять, иначе мы растеряем всю популярность.
Работа не шла. Вообще. Перед первым турне Крис и Чанбин клепали песни чуть ли не каждый день, не только потому, что горели идеями, но и потому, что точно знали, что им нужно. У них был концепт, была тематика, был Хёнджин. Было от чего отталкиваться. А сейчас нет вокалиста, нет кандидатов на вакантное место в группе, так еще и Джисон начал отстраняться от дел группы, погрузившись в адвокатуру с головой. Да, это его специальность, но все же.
— Пока мы не найдем вокалиста, ничего не получится.
Бан был согласен с этим. Он понялся с кровати, всячески светя своим потрясающим подтянутым телом, и осмотрелся, выискивая одежду. Повезло, что есть отдельная комната в доме с хорошей шумоизоляцией, иначе бы про их секс-марафоны знала бы вся команда.
— Вставай, я разогрею нам рагу. Ты слишком пессимистичен, когда голоден, так точно не поработаешь.
Чанбин встрепенулся и даже на время забыл про работу. Он и правда любил поесть.
***
— Что ты думаешь о Феликсе?
Этот вопрос застал Со врасплох. Феликс, омега, что так сильно похож, но вместе с тем совершенно не похож на Ёнбока. Он свалился на них, как снег на голову в жаркий июльский день, и Чанбин все еще не знал, как ему относиться к этому парню. Память услужливо подкидывала ему кадры из того самого видео, на котором Феликс отсасывал Уджину, и от этого проще не становилось. Уж очень Чанбин все хорошо запомнил. Как знать, возможно он был извращенцем, если постоянно мысли возвращались именно к этому вот.
Они с Крисом видели Феликса два дня назад. Тот сидел на скамье и ждал своих братьев с слушания. Весь его вид кричал о независимости и непокорности. Взгляд дерзкий, тон холодный. Совершенно не похож на Ёнбока, полная противоположность.
— О чем ты?
Чанбин уставился на Криса. Они как раз допивали кофе после плотного завтрака. Прием пищи проходил в молчании, которое нарушило упоминание омеги.
— Ну, Феликс, — Бан как-то неопределенно повел ладонью перед собой, словно что-то показывая. — Его голос, его внешность и харизма. Я бы сказал, что все это смотрится как минимум интересно.
— А, — понял Со, — ты об этом…
Он тут же пожалел о том, что ляпнул об этом не подумав, потому как Крис тут же сузил глаза.
— Ну да. А ты о чем подумал?
Чанбин замотал головой.
— Ни о чем.
Разумеется, обмануть Бана не вышло. Крис как будто понял все еще до того, как Чанбин вообще открыл рот, чтобы что-то сказать. И иногда эта его проницательность даже бесила.
— И все же. Бинни, ты ведь тоже о нем думал, да?
Альфа сконфуженно уставился на чашку с недопитым кофе.
— Ну, еще бы. Я никогда раньше не видел омегу, у которого голос грубее любого альфы.
— Ты понял, о чем я, Бинни.
Чанбин поставил чашку на стол. Допивать уже не хотелось. Крис как будто проверял его, и это напрягало. Словно пытался выяснить, надолго ли хватит Со в этих странных отношениях альфы с альфой. Словно он ожидал, когда Чанбин сорвется с найдет себе омегу. Это было нечестно с его стороны.
— Что ты хочешь услышать? — прямо спросил Со, решив больше не искать отговорок.
Наверное, об отношениях стоило говорить еще тогда, когда они начались. Разумеется, если это и правда отношения, а не просто секс по дружбе. Последнее Чанбин категорически не принимал, если дело касалось его самого. Он строго разграничивал дружбу и постель. И раз уж Крис в его постель попал, это уже не было просто дружбой. Таковы были его жизненные принципы.
Вот только откуда Бану вообще знать о его принципах, если они это даже не обсуждали?
На примере Хёнджина и Ёнбока было видно, насколько важно порой просто поговорить, все обсудить, обо всем высказаться. А Чанбин вполне мог повторить ошибки друга, избегая эти самые разговоры.
— Что тебе нравится Феликс, — совершенно спокойно ответил Крис.
На его лице не дрогнул ни один мускул, не было и намека на нервозность, даже запах никак не поменялся. Он был так спокоен, что Чанбин немного опешил.
— Ты правда хочешь услышать именно это?
Бан пожал плечами.
— А почему нет?
Пожалуй, Со понятия не имел, что ему на это отвечать. Он так и замер, сбитый с толку, а Бан хихикнул:
— Да ладно тебе, Бинни. Нет ничего странно в том, что тебе понравился красивый омега.
— С чего ты вообще взял, что он мне понравился? — задал резонный вопрос Со. — Только потому, что он похож на Ёнбока? Но он не Ёнбок, кроме внешности сходств нет. Так и в целом — я его даже не знаю. Хотя голос его мне да, очень нравится.
— Это да, голос потрясающий, — тут же поддержал Бан. — Как думаешь, он бы мог спеть «Chill hot» в нижнем регистре?
Чанбин тут же представил песню своего авторства в исполнении омеги, даже не обратив внимания на то, что Крис сам ловко перевел тему.
— Было бы здорово попробовать. Особенно куплеты. Если бы он спел как будто шепотом.
— О, нам и правда стоит попробовать. Серьезно, давай попробуем поговорить с ним об этом. Не то чтобы я верил в то, что он согласится стать нашим новым вокалистом, но кто мешает нам хотя бы попробовать.
— Феликс нас пошлет, потому что мы друзья Хёнджина, которого он ненавидит.
«И которому оставил фингал, который еще не скоро рассосется» — хотелось добавить ему, но Чанбин вовремя замок. Он редко видел омег, которые могли бы изувечить альфу. Даже Джисон при всей дерзости его непокорной натуры не обладал достаточной силой, а вот в Феликсе чувствовалась опасность. По нему было видно, что он с детства научился отстаивать свою безопасность. Как правило, подобное не происходит с омегами, что растут в безопасных условиях и полном комфорте.
А ведь Ёнбок и Феликс и правда разные. Первый как раз был из тех, кого все детство любили, не причиняя боли и не пугая. Поэтому у него была нежная открытая натура. Он не стыдился своих слез или своей слабости, потому что это — часть него самого. А Феликс напоминал дикого зверя, которого лучше обходить стороной. Они что, выросли в разных условиях, будучи близнецами?
— А я все же попробую. Он ведь говорил, что занимался вокалом, значит, голос поставлен, лишней мороки не будет.
— Хорошо, попробуй.
Чанбину не хотелось спорить, теперь и ему было интересно, как будут звучать его песни в исполнении Феликса. Прошло некоторое время, когда до альфы дошло, что Крис просто сменил тему и ушел от неудобного вопроса. Они так и не обсудили ничего, даже статус своих отношений, не говоря уже о некой симпатии в сторону Феликса. Бан, который сам выводил его на разговор, решил, что пока рано что-то обсуждать, но оставил Чанбину пищу для размышлений. В итоге из «мысли о Ёнбоке» все начало плавно перекатываться в «мысли о Феликсе».
Просто Со пока еще этого не понял.
***
— Судья назначил день повторного слушания.
Джисон открыл дверь и вошел в комнату, несмотря на то, что и после третьего стука никто не отозвался. В итоге омега угадал — Хёнджин был в своей спальне. За минувшие дни Хван словно превратился в тень самого себя, и Хана это уже пугало. Альфа как-то перестал реагировать на внешние раздражители, словно вообще выпал из жизни. И Джисон, конечно, прекрасно понимал, почему.
— Эй, тебе интересно?
Хван лежал на свой кровати. На нем была несвежая одежда — потертая футболка, рваные джинсы, носки на ногах. Все это хотелось срочно сорвать с альфы и бросить в стирку. А потом самого альфу бросить в душевую кабинку, чтобы привести в божеский вид.
Когда он повернулся, пряди блинных волос упали ему на лицо, стала видна щетина, под глазами залегли черные круги, губы казались неестественно бледными.
— Когда? — спросил он хриплым голосом.
Джисон поджал губы.
— Через неделю.
На несколько секунд воцарилась тишина. Хёнджин смотрел на Джисона, словно обдумывая что-то очень важное, но его самого никак не касающееся, а потом закрыл глаза.
— Понятно.
Хан прикусил губу.
— Что думаешь делать?
В самом деле, на альфу было просто больно смотреть. Даже сам Джисон, никогда особо с ним не ладивший, и тот ощущал чужую безнадежность и искренне жалел Хёнджина. Даже, альфа сам нарубил дров, сам виноват, но ведь он осознал и раскаялся. А этого мало, чертовски мало для того, кто пострадал от необдуманных поступков Хвана.
— Я не знаю, — выдохнул альфа. — Я не знаю…
Его голос звучал обреченно. Джисон отвел взгляд. Действительно — а что тут делать-то? На минувшем слушании они оба поняли, что все еще хуже, чем им казалось. Хан винил себя за то, что перегнул палку, когда выступал перед судьей. Он наблюдал за Ёнбок и уловил пару моментов, когда беременный омега вздрогнул, словно от удара. Джисон говорил слишком жестко, с Ёнбоком так нельзя, ведь он ни в чем не виноват.
— Да уж, паршиво.
Это был единственный итог в данной ситуации. Омега медленным шагом приблизился к чужой кровати и, не смотря на Хёнджина, присел на краешек, стараясь никак не соприкасаться с альфой.
— А знаешь, — заговорил он, — я, кажется, запал на старшего брата твоего Ёнбока. Этот Минхо… он просто нечто. Мне всегда нравились такие омеги, он идеален.
Хан и сам не понял, зачем он это говорит. Почему вдруг ему приспичило делиться подобным с Хваном? В этом не было никакого смысла.
— Вот как? — подал голос Хёнджин. — Здорово. Хоть что-то хорошее происходит…
В его тоне все так же не было никаких эмоций. Впрочем, иного Хан и не ожидал.
— Да, даже в самой лютой и грязной заднице по итогу можно найти простату. Тоесть, что-то хорошее.
Альфа поморщился.
— Мерзость.
А Джисон невольно улыбнулся. Хоть какие-то эмоции, даже если такие. Интересно, в какой вообще момент он начал волноваться за этого несносного альфу? Когда вдруг оказалось, что ему не наплевать на Хвана? Как он мог упустить этот момент.
— Ты сейчас тоже выглядишь как та еще мерзость.
Хёнджин на это так ничего не ответил. Он снова впал в раздумья, а Джисон не стал ему мешать в мыслительных процессах. Наконец, альфа поднялся с места и не без труда занял сидячее положение.
— Я правда не знаю, что мне делать. Ты же видел его лицо. Он так плакал, смотрел на меня, как на чудовище…
— И я не могу его в этом винить, — кивнул Хан. — Ты причинил ему слишком много боли.
— Я это знаю, — убитым тоном отозвался альфа. — Я ужасный человек. Время не повернуть обратно, ничего уже не исправишь.
— Жить надо настоящим, планируя будущее. Утопать в прошлом — это путь в никуда.
Хван опустил голову, смотря перед собой.
— Я это знаю. Но как мне жить вообще?
Джисон ясно понял, что от него сейчас многое зависит. Хёнджин уже на грани, еще немного — и сломается, опустит руки и снова спустит все на тормозах.
— Давай подумаем вместе, — предложил он. — Если прошлого все равно никак не поменять, надо сделать упор на настоящее. Соглашусь, в этом настоящем все не очень радужно, однако выход можно при желании найти вообще из любой ситуации.
— Какой выход есть у меня?
Джисон пожал плечами.
— А какова ситуация в твоей голове?
Хван сглотнул.
— Он меня никогда не простит. Даже если я буду валяться у него в ногах и умолять — не простит. Более того, все мои попытки извиняться причиняют ему боль.
— А ты не хочешь, чтобы ему было больно, ведь так?
— Конечно не хочу.
Хан кивнул.
— Значит, перестань вымаливать прощение. Даже судья Ынкван уже понял, что это бесполезно. Признаюсь честно, будь я на месте Ёнбока — тоже не простил бы. Правда, я бы тебе заодно яйца оторвал, но это так, детали. Ёнбок добрый, но раны от твоего предательства сейчас слишком свежи. Тем более, что твой муж еще и беременный. Не факт, что он когда-то тебя простит, шансы мало, но точно понятно, что Ёнбок не простит тебя в ближайшее время.
Хёнджин посмотрел на него.
— Тоесть?
Джисон наклонил голову к плечу, размышляя.
— Убери на время из головы все мысли о прощении. Его не будет. Вернешься к извинениям потом, потому что сейчас есть кое-что важнее. Ёнбоку рожать совсем скоро, это для него сейчас актуальнее. Потому что если дети не родятся Хванами, ты можешь лишиться возможности вообще хоть раз их увидеть. Ты этого хочешь?
Альфа встрепенулся
— Не хочу! Это же мои дети…
— А могут быть твоими только биологически, но не юридически. А это плохо, сам понимаешь. Сейчас ты должен сделать упор на это.
Хёнджин явно не улавливал суть.
— Как?
— Альфы… — Хан закатил глаза. — Всему вас учить надо. Видишь ли, ты уже проебался с ролью мужа, но даже если твой муж тебя никогда не простит, тебе сейчас важно не проебаться еще и с ролью отца. Займись этим — стань хорошим отцом. Ёнбок слабый омежка, ему нужен его альфа, потому что он носит потомство. И если он не желает видеть тебя рядом в качестве мужа, то может захотеть видеть тебя в качестве отца своих детей. Ну что, уловил суть или еще разжевать надо?
На миг омеге показалось, что в глазах Хёнджина маленькими звездочками засияло осознание.
— Я должен стать хорошим отцом моим детям. Я должен сам о них заботиться — и о Ёнбоке, и о малышах.
Хан хмыкнул.
— Ну, в общем да, именно так.
— Я докажу Ёнбоку, что могу быть для него хороши м опекуном и достойным отцом нашим детям. Я приложу все силы, чтобы справиться.
— Так-то лучше, — кивнул Джисон. — Страдая и убиваясь тут, полностью забив на элементарную гигиену, ты точно никому не поможешь. Так что если решение принял — поднимайся и иди в душ, приведи себя в порядок и начинай изучать, как ухаживать за беременным и уже родившим мужем, и как заботиться о младенцах. Если справишься с этим, как знать, может Ёнбок в итоге даже оттает. Так ты хотя бы детей не потеряешь.
Хан и сам удивился тому, что у него все так ладно сложилось. но самое главное — Хёнджин воодушевился. Теперь, зная, что можно сделать, зашевелился и в самом деле помчался в душ.
Уже смотря ему вслед, Джисон кивнул своим мыслям.
— Вряд ли он простит, но надежда всегда есть. Черт его знает…
Стоило подготовиться к следующему слушанию. Может, на сей раз получится произвести хорошее впечатление на Ли Минхо.
