Royalty

      Тусклое, желтовато бледное солнце медленно вставало над иссиня сизыми вершинами заснеженных гор. В высокие стрельчатые окна королевских покоев воровато прокралось промозглое туманное утро. В помещении было холодно и сыро. И толстые каменные стены, словно пропитавшись влажностью, казалось, еще больше потяжелели, нависая и давя своей серой громадой.       Сложив руки на груди, король сидел в кресле, задумчиво перекатывая в пальцах снятый с руки перстень и разглядывая его так, словно видел впервые. Как вдруг его раздумье резко прервали. Вскинув голову, Намджун спешно обратил свой взор на двери, когда где-то в глубине темных переходов королевского замка стражник громко, протяжно прокричал: - Дорогу! Его Высочество первый принц!       Затем послышались быстрые приближающиеся шаги, цокающие шпорами латных сапог по каменной кладке пустынного коридора. Тяжёлые двери распахнулись, и в темное помещение, словно вихрь, уверенным стремительным шагом ворвался Чонгук. Черный плащ, будто крылья, развевался у него за спиной. Меч хвандо позвякивал в ножнах на бедре. Он влетел в покои, словно ветер, принесший прохладу после знойного дня.       На ходу снимая головной убор, молодой принц тут же преклонил колено и, низко опустив голову, со всем почтением поприветствовал короля: - Ваше Величество... - сдержанно произнес он, не поднимая глаз.       Красиво очерченных губ Чонгука коснулась едва заметная улыбка, когда черные, как смоль, вьющиеся волосы спали ему на щеки и лоб. - Чонгуки! - воскликнул Намджун и, поднявшись на ноги, быстро подошёл к нему. - Встань, брат мой... - мягко проговорил он, ласково улыбаясь, осторожно коснулся пальцами его склоненной головы и распростер объятия, широко разведя руки в стороны.       Все еще не поднимая глаз, Чонгук выпрямился, и братья крепко обнялись. Через мгновение, Намджун немного отстранил молодого человека от себя, продолжая удерживать его за широкие плечи, и сказал: - Дай взглянуть на тебя, - почти шепотом произнес он, жадно всматриваясь с большие родные темно-карие глаза, а после, вовсе отпустив Чонгука, нахмурился и с тревогой спросил. - Говорят, ты был ранен в бою? - Пустяки, ваше Величество, обычная царапина, - спокойно отозвался Чонгук и отвел взгляд, натянуто улыбнувшись, сквозь боль от перенесенного увечья, которую он превозмогал вот уже несколько дней.       Колотая рана на левом плече затягивалась плохо, кровоточа и ноя. Хоть кинжал, которым его покалечили, и не был отравлен, грязь попала в рану вместе с острым лезвием, побудив воспаление, но молодой принц не привык жаловаться на жизнь. Он всегда все сносил стойко, стиснув зубы и сжав кулаки, молча переживая внутри все то, что порой его так сильно тревожило, при этом оставаясь внешне абсолютно безмятежным.       С детства воспитанный по военным канонам, Чонгук был терпелив, непреклонен и тверд. Уже с пяти лет его начали обучать военному делу, боевым техникам рукопашного боя и владению мечом. Его готовили к тому, что младший брат будущего короля должен стать военачальником. Так повелось издавна, и традиции старались не нарушать. Только он и никто другой поведет свое войско в атаку; только он и никто другой должен первым принимать удар на себя, уметь правильно выносить решения в трудных ситуациях и брать ответственность за жизнь каждого из своих бойцов.       Чонгук в свою очередь смиренно принимал выпавшую на его долю участь солдата, мужественно сносил все трудности и тяготы жизни военного, беспрекословно выполняя долг перед страшим братом и королевством, в котором родился и которое поклялся защищать даже ценой собственной жизни.       При всем этом смирении перед государственным долгом первый принц по натуре своей был ужасно упрям, настойчив, отчаянно горяч, нетерпелив, страстен и безнадежно смел в бою. Ведь он, воспитанный с малолетства мастером меча Хванджуном, был убежден, что истинный воин обязан должным образом выполнять любые приказы, независимо от сложности и опасности предстоящего задания. Следующий по такому пути человек должен быть твердо уверен в своих силах. И для Чонгука не было ничего такого, чего он не мог бы совершить.       Ведь у настоящего воина нет цели, есть только путь.       Солдаты любили его за это, уважали, ценили и боялись, потому что знали, что за невыполнение приказа их молодого генерала последует строгое, но справедливое наказание. Чонгук был точной копией королевы-матери, с такими же огромными темно-карими глазами, как у нее и смоляными пушистыми волосами, но характер, твердый и упорный, достался ему от отца, покойного короля Тэджона.       Спустя миг, принц улыбнулся и, посмотрев на Намджуна, произнес: - Хосок уже делает все возможное. Ты можешь не беспокоиться за меня, брат, я под его чутким наблюдением...       Намджун кивнул в ответ и снова спросил, поднимая на Чонгука внимательный взгляд: - Доложи, как обстоят дела на востоке? Все спокойно? - Спокойно, - уверенно кивнул тот и, самодовольно дернув уголком рта, крепко сжал рукоятку меча и ухмыльнулся. - Мы их успокоили.       Намджун в ответ тоже улыбнулся, сверкнув глазами и искоса глянув на брата, чуть повел бровью: - Как я мог в тебе сомневаться?       С древних незапамятных времен горные дикие и свободолюбивые народы Севера сплотились, объединив силы своих племен и создав единое государство Ханыль, Поднебесную, на вершинах и склонах ледяных гор. Основав столицу, Нун, они заложили крепость на самом высоком в предгорье зеленом холме, впереди огороженном глубоким рвом, наполненным водой, а позади надёжно закрытом снежными скалами.       Государство росло и процветало, но восточные соседи часто не давали им покоя, грабя и сжигая приграничные деревни. Объединившись с южанами, они делали набеги, наводя ужас на местных крестьян. Но северяне плотно оборонялись, а когда обороны было недостаточно, выходили в поход, оттесняя врагов и часто возвращаясь с победой. Они усмиряли непокорных, пригоняя с собой с восточных земель толпы рабов, пригодных для любой, даже самой тяжелой работы, будь то плантации или каменоломни. Ведь народы востока издревле славились своей выносливостью и силой. Как раз из такого похода недавно вернулся и Чонгук.       Помолчав некоторое время, Намджун, вдруг резко посерьезнев, понизил голос и спросил, поднимая на младшего брата, проницательный, полный внимания взгляд так, словно хотел увидеть в глазах того что-то особенное: - Ты знаешь, зачем я пригласил тебя сегодня в такой ранний час, Чонгуки? - сказав это, он вздохнул, - на душе у него было неспокойно. - Нет, ваше величество... - честно ответил принц, качнув головой.       Намджун совсем помрачнел. На лице его залегла тень, а в глазах вновь появилась тревога. Опасения съедали его. Он не знал, как начать, как признаться и как уговорить младшего брата на столь серьезный шаг. Ведь то, что он задумал станет для того, настоящим испытанием и проверкой его преданности своему старшему брату.       Спустя миг, собравшись с мыслями, король все-таки добавил: - Я расскажу тебе все, как есть, дорогой мой брат. Ничего не скрою и не утаю. Но попрошу тебя взамен лишь об одном... - он сделал короткую паузу, набрал воздуха в грудь, а после продолжил, открыто и прямо смотря Чонгуку в глаза. - Выслушай до конца. И обещай, что будешь со мной откровенен. Ведь только ты, Чонгуки - моя надежда и опора, - король смотрел требовательно, почти не моргая и ожидая его реакции, а Чонгук нахмурился, чувствуя, что старший брат хочет сказать ему что-то важное, слишком важное, и коротко поклонился: - Да, мой повелитель, обещаю... - сказал он и, тут же вскинув взгляд, в ожидании посмотрел на Намджуна.       Тяжело вздохнув, король одобрительно кивнул, подошёл к двери и, сильно ударив по ней кулаком, громогласно произнес, обращаясь к стражникам, стоящим на карауле: - Никого ко мне не впускать! Сегодня я никого принимать не буду. Мы с братом поговорим с глазу на глаз, а после я хочу побыть один.       Вернувшись к принцу, Намджун опять попытался поймать его взор и произнес: - Нечто случилось, Чонгуки... - начал он. - Наши с Хосоком опасения подтвердились... Пока тебя не было, лекарь кое-что проверил. И диагноз, который он мне вынес совсем неутешителен. Он ставит под угрозу судьбу нашего рода, - мужчина сделал небольшую паузу, после чего поспешно добавил. - Я бесплоден, Чонгуки. И я не смогу зачать наследника... - сказав это, король резко замолчал, отвел глаза, а потом вскинул их вновь, поглядев на своего младшего брата. Он ждал от него хоть чего-нибудь. Хоть каких-то слов... Хоть какой-то реакции...       Но Чонгук молчал. Опешив от слов Намджуна, он не знал, что и сказать. Это было серьезным пороком, недугом, как не назови... Поэтому Чонгук в замешательстве только пристально глядел на короля, тяжело дыша. Ведь он понимал, что наследники это укрепление позиций монарха при дворе, а их отсутствие рано или поздно приведет к краху правящей династии. Так было и так будет всегда. И теперь это являлось сложной, трудноразрешимой проблемой, вставшей на их пути... - Кто об этом знает? - процедил Чонгук, уставившись в пол и сжав челюсти, желваки его ходили, а король ответил: - Пока только доверенные лица - Хосок и Сокджин, и теперь ты, брат мой, - коротко произнес он и снова вопросительно поглядел на принца.       Чонгук лишь отрывисто кивнул в ответ, сведя черные брови. Он стоял, все так же крепко сжимая рукоять своей сабли, нервничая, и явно не понимал, что от него сейчас хочет его старший брат и какой реакции ожидает. Он чувствовал это по пристальному взгляду Намджуна, который неотрывно смотрел на него и даже почти не моргал. Чонгук занервничал еще больше. Он начал догадываться, в уме предполагая, что скажет король и к чему все идет, но отрицал и не мог в это поверить, поэтому просто молчал, стиснув зубы и нахмурившись, а Намджун, не теряя серьезный деловой тон, проговорил: - Но, если не могу я... - сказал он. - Значит, сможешь ты.       Словно гром прогремел под сводами дворца. И без того большие глаза Чонгука стали огромными, расширившись. Он шумно выдохнул, резко вскинув голову. Грудь его тяжело вздымалась, когда король спокойно кивнул: - Да, Чонгуки, - подтвердил свои слова мужчина.       Но принц, отшатнувшись, забормотал: - Нет... Ваше Величество... Я не могу... Я не король... Я не имею права... Я всего лишь ваш верный подданный... - промямлив это, Чонгук попятился назад, отрицательно замотав головой.       Но Намджун, сев обратно в кресло, только снова сложил руки на груди и, чуть склонив голову набок, терпеливо произнес: - Ты мой брат... - успокаивающе добавил он, чувствуя, как тот нервничает. - Ты наследный принц... И ты первый в очереди на престол...       Чонгук шумно выдохнул, со свистом втягивая воздух, а Намджун в свою очередь умиротворенно сказал: - Ты должен понимать, что нам нужны гарантии... Ведь если за нашими спинами никого не будет... Ты знаешь, что случится потом, когда дело придадут огласке, - он замолчал на миг, предопределяя слова Чонгука и сразу сказал, не дав тому вставить и слова. - А его придадут огласке очень скоро, мой дорогой брат. Ведь это слишком подозрительно, когда у короля долго нет детей. Поэтому ты должен взять это на себя... - сказал Намджун, не сводя с Чонгука своих черных умных глаз. - Но, если у короля нет, значит, у принца будут.       Чонгук в смятении заметался по королевским покоям, расхаживая из стороны в сторону. Плащ развевался за спиной, как черное облако. Гнет ответственности, который возлагал на него Намджун, начал давить на плечи мгновенно, сильнее колчана, полного тяжелых стальных стрел. А король только молча следил за ним глазами, больше ничего не говоря и давая тому время, чтобы все осмыслить.       Несколько минут в покоях царила полная тишина, нарушаемая лишь звуком шагов и шорохом одежд первого принца. Вдруг Чонгук остановился. Его красивое лицо было мрачнее тучи: - Но ты же понимаешь, что это ставит под угрозу лично твою репутацию? - хмурясь еще сильнее, нервно проговорил он. - Мне плевать на свою репутацию, сейчас я думаю лишь о судьбе династии... - отозвался Намджун. - Неужели, нет другого выхода? - снова заупрямился Чонгук, с сомнением глядя на брата. - Я знаю, что будет дальше. Ты понимаешь, сколько найдется тех, кто захочет подбить меня свергнуть тебя? Сторонники нового режима? Начнут строить козни, вставляя между нами палки в колеса, Намджуна? Ты этого хочешь? - разгоряченно вскричал Чонгук и упал на колени. - Прошу тебя, не заставляй меня идти против тебя, брат! - взмолился он, вдруг снова резко вскакивая на ноги. - Я всего лишь ваш верный вассал, Ваше Величество! - но Намджун мягко и ласково улыбнулся Чонгуку, его взгляд сразу стал теплее, когда он произнес: - Я знаю, как ты любишь меня, Чонгуки... Но есть слово "надо", пойми... - Я не согласен! - замотал головой молодой человек. - Неужто ты, мой мудрый правитель, не знаешь другого решения этого вопроса?! - потом он опять низко опустил голову, едва ли не умоляя. - Повелитель... Я прошу вас... - пробормотал молодой человек, ресницы его дрогнули, но он тут же был перебит королем: - Перестань настаивать на своем! Ты не на столько мал, чтобы я внушал тебе что-то! Это единственно верное решение! Я уже принял его, и оно неизменно, ведь я понимаю бедственность своего положения. Я не могу иметь детей, Чонгуки, а ты можешь. Нашей династии нужно как можно больше наследников, и ты должен это понимать, если не хочешь потерять позиции при дворе, - потом король встал и сделав несколько шагов к камину, взял кочергу и зачем-то пошевелил ей уже остывшие угли. Не поворачивая к Чонгуку головы, он задумчиво пробормотал. - Ты прекрасно знаешь, в каком обществе мы живем. Им дай только повод усомниться в твоей силе, и они отгрызут тебе руку по локоть, если протянешь им палец, - наконец, он обернулся, молча глянув на Чонгука.       В его растерянном взгляде читался вопрос, когда он вновь опустился в кресло напротив, а принц в свою очередь негромко спросил: - Вы собрались обойти закон, Повелитель? - начал было он, но Намджун резко жестом прервал его слова, вскинув правую руку вверх и тем самым заставляя его затихнуть: - Я знаю законы, Ваше Высочество, - строго ответил король, и в голосе его звучала сталь, а Чонгук тут же согнулся в поклоне, когда Намджун сразу смягчившись, все же заговорил. - Я понимаю твое замешательство, и знаю, что ты сомневаешься... Но так нужно, и да, ради этого, я готов изменить закон, Чонгуки. Я пойду на это, во что бы то ни стало. Завтра же я вынесу королевский указ. Я сразу принял это решение, как только Хосок сказал мне о моей проблеме, - он вздохнул. - Просто я не хотел подписывать его, не поговорив с тобой и не посвятив тебя в это заранее. Это было бы как-то несправедливо, верно? - Чонгук, все еще глядя в мраморный пол, лишь пожал плечами, а мужчина продолжил. - Ведь все это касается тебя, мой дорогой принц, и только тебя... - в итоге произнес Намджун и положил ногу на ногу, сверху вниз глядя на склоненную голову младшего брата. - Отныне все женщины из моего гарема переходят в твою собственность, - еще через секунду уверенно добавил он, а Чонгук напрягся еще сильнее. Несколько мгновений он держал голову склоненной, но потом вдруг поднял глаза, сыграла защитная реакция, и он зачем-то криво ухмыльнулся: - Мне хватает девок в тавернах, Повелитель, я не посягну на сокровенное... Эти женщины ваши...       Намджун тут же прервал его, грозно вскричав: - Сейчас не до твоих шуток! - мужчина сузил глаза и переспросил. - Я надеюсь, вы не вздумали перечить своему королю, Ваше Высочество?!       Чонгук резко вскинул взгляд, метнув его молнией в сторону Намджуна, отрицательно качнул головой и пробормотал, делая пол шага назад: - Нет, что вы, Ваше величество... - Поэтому выполняй королевский приказ, Первый Принц! - снова повысил голос Намджун, но тут же опять смягчился, ведь он никогда не мог долго злиться на Чонгука. - Нас двое, брат мой, и мы можем полагаться только друг на друга, больше никого, кроме нас... И я доверяю тебе... наверное больше, чем самому себе... - Чонгук же, опустив ресницы, покорно склонил голову.       Еще несколько секунд он просто молчал. Молчал и думал. А после хрипло произнес: - Что я должен сделать? - глухо спросил молодой человек, сглатывая ком, подступивший к горлу, а Намджун отозвался: - Пока начни отбор девушек. Ты можешь выбрать любую из тех придворных дам, что живут во дворце. Любую, что тебе приглянется. Или набрать новых, если так тебе будет угодно, - побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, он добавил. - И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Прошу, начни заниматься этим в ближайшее время... возможно, уже завтра.       Чонгук был слишком ошарашен разговором с Намджуном, чтобы ответить ему сразу. На несколько мгновений ему даже показалось, что он потерял дар речи. И несмотря на то, что он понимал, что когда-то в будущем ему, как первому принцу, предстоят женитьба на одной из благородных придворных дам и рождение детей, сейчас он ни коим образом не был готов к такому повороту событий. Привыкнув жить на полную катушку, молодой принц не хотел ограничивать себя делами, касающимися политики, и нести теперь такую ответственность, гнет которой давил на плечи похуже бетонной плиты.       Не то, чтобы это выбило его из колеи, нет, это скорее заставило его понервничать, ведь недостатка в женском внимании у него никогда не было. Шлюхи в кабаках и так вешались гроздьями, сбитые с толку его природной красотой, они, не зная, кто он такой на самом деле, готовы были бежать за ним хоть на край света, только благодаря его внешней привлекательности и внутреннему обаянию. Ни обязательств, ни спроса, и на утро Чонгук порой не мог вспомнить даже имени и лица той, с кем проводил ночь. И это его устраивало. Полностью устраивало.       Здесь же все было совершенно иным. Казалось бы, принцип тот же, выбирай любую, но нет... Стоит только ему пригласить хоть одну наложницу в свою спальню, двор возведет ее в ранг фавориток, а дальше по накатанной: обязательства, всеобщее внимание и ещё куча совсем ненужных формальностей. Если сказать, что Чонгук не хотел этого, не сказать ничего. Он не хотел официоза, серьезных отношений, любви и тем более детей. Он хотел свободы... А любовь... Любовь это не для него. Слишком много нюансов, которые не складывались в его голове в один ряд с жизнью, которую он привык вести. Рыцарские турниры, драки, военные походы, кутёж и веселье. Он рисковал жизнью каждый раз, когда брал в руки меч. И этот азарт, жажда жизни на грани со смертью, бешеный адреналин и давали ему сил и смелости двигаться вперёд.       А здесь... Что здесь? Скука, от которой все мухи передохли...       Из раздумий его выдернул голос Намджуна, набатом прогремевший над самым ухом. Задумавшись, он даже не заметил, что король подошел к нему со спины: - Я благодарен тебе... Спасибо, что остаешься со мной несмотря ни на что... - тихо сказал тот, и Чонгук резко обернулся.       Намджун протягивал ему снятый до этого с пальца крупный перстень, и молодой человек склонил голову, принимая дар из рук старшего брата.       Спустя несколько минут принц вернулся в свои покои через открытые для него стражниками двери с изображением золотых молота и меча и рухнул на кровать прямо в одежде — грязный, вспотевший и усталый, так, как явился на поклон к государю, сразу после попойки в таверне по случаю удачного исхода их боевой вылазки в восточные земли, откуда они раз в несколько месяцев пригоняли скот и новых рабов. Все сложилось наилучшим образом, и он пребывал в прекрасном расположении духа до этого самого момента...       Упав на кровать лицом вниз, он пролежал, практически не двигаясь, пока небо за узкими высокими окнами не поменяло цвет на непроглядно-черный. В любых худших вариациях будущего Чонгук не мог себе даже представить, что окажется в настолько неразрешимой ситуации. Он перевернулся на спину.       За окном цвела ночь, которую принц должен был провести, отмокая в бане, и пить тростниковое вино. А вместо этого он лежал на нерасправленной отсыревшей постели в холодной непрогретой комнате и пялился в своды высокого потолка своей спальни сквозь полупрозрачные занавеси балдахина.       Ситуация, которая случилась сегодня, повергла его в шок. Он всегда был сильным и стойким, готовым ко многому, но это и правда заставило его нервничать так, как никогда раньше. Сомнения одолевали его мысли и сердце.       Уже завтра Намджун издаст новый закон, и все тайное сразу станет явным. Поползут слухи, ведь новые указы просто так не издаются. Чонгук четко осознавал, что после того, как все рано или поздно раскроется, набегут толпы местной знати, которые попытаются развернуть междоусобные войны за право престолонаследования. Их династия, династия Намджуна и Чонгука, всегда была у власти, и потерпеть такой крах сейчас Чонгук просто не мог. Поэтому он твердо решил бороться за судьбу своего рода. Когда так угодно его старшему брату, значит, так тому и быть.       Ведь зачем воину меч, если он не в крови?