Незадолго до пронзительного крика
Бледный Король стоял перед дверью в белоснежные покои. Должен был ли он постучать? Это был его дворец, и он мог свободно передвигаться по всем комнатам здесь. Да и это была вина самого Гримма, что Бледному Королю пришлось идти сюда — тот не открыл ни слугам, ни его механическим жукам. С другой стороны, Гримм был богом, как и Король, и бог разума должен был проявлять свое почтение к ему. Гримм оставался исключительно вежлив все время, что был на его землях. Что же, он мог прийти к компромиссу. Бледный Король легко постучал в дверь лишь чтобы тут же открыть ее. Ха. Теперь было понятно, почему не было никакого ответа. Гримм лежал в постели, и у его головы витали странные узоры. Странные, и при этом очень Бледному Королю знакомые. Обычные жуки должно быть и не видели их. Бледный Король подошел ближе. То, что вдали было просто странным сплетением линий, вблизи сплеталось в узор, напоминающий цветок с множеством лепестков. Бледный Король хорошо знал эту символику — грезы всегда сопровождались этими знаками, но если эти самые грезы были желтыми, то тут они были окрашены в красный цвет — цвет Гримма, цвет кошмара. Интересно. Бледный Король подошел к небольшому столу с двумя стульями в комнате и сел. Гримм не мог грезить долго, нет, не тогда, когда его силы еще не вернулись к нему полностью. Не прошло и пяти минут, как знаки исчезли, а глаза Гримма распахнулись. Он сел в кровати, все еще глядя в никуда. — Встреча с сестрой не прошла хорошо? — Бледный Король усмехнулся, облокотившись локтем на стол и подпирая голову рукой. — За годы она стала еще упрямей, — Гримм повернулся к нему, совсем не удивленный. — Но ничего другого я и не ожидал. Зачем вы здесь, Ваше Величество? — Хочу знать. — Вы всегда жадны до знаний. И что же именно? — Ты мог сказать, когда Рыцарь вернулся во дворец, — спросил Бледный Король. — Как? Гримм поднялся со своего места, потягиваясь. Он стал еще выше. Хм. — Ты будешь еще расти? — О, не волнуйтесь, даже если буду, вы разницы не заметите. Шуточки про его рост? Серьезно? — Я не впечатлен. — Странно, я был уверен, что у вас довольно низкая планка для шуток. — Знаешь, может мне все же стоит написать Лучезарности приглашение. — Ладно-ладно, — Гримм поднял руки в знак своей капитуляции. — Вы хотите обсудить мои способности? Тогда почему бы нам не пройтись. Я устал лежать в своих покоях. И что-то подсказывает мне, что ты сам редко обходишь собственный дом. Бледный Король несколько секунд испытующе смотрел на Гримма, пытаясь понять, что задумал этот коварный бог, но не смог ничего придумать такого, что Гримм бы мог натворить в его личном присутствии. — Хорошо, — Бледный Король поднялся с места, но остановился. — Погоди, а где твой сын? — Ороро? — Гримм прикрыл глаза. — Хм. Он во дворце. Я отправил его гулять вместе с вашим четвертым сыном. — Они не мои сыновья, — тут же поправил его Бледный Король. — Знаете, я ведь вижу чужие страхи, — Гримм посмотрел прямо на правителя Халлоунеста. — А из них легко понять истинные чувства. Вот что. Конечно, да, очевидно, что бог кошмаров сможет считывать чужие эмоции, по крайней мере, негативные. Бледный Король прищурился. Он не любил, когда кто-то читал его. — Вы же знаете, что ваш страх может привести к тому, что он станет реальностью? — Гримм чуть наклонил голову. — Ты о чем? — Я обычно не вмешиваюсь в такие вещи, ибо не считаю, что у меня есть на них право, но я сделаю для вас исключение, хотя бы потому что теперь я тоже отец, — он посмотрел прямо Бледному Королю в глаза. Веселье и игривость исчезли и из его позы, и из его голоса. — Ты боишься привязываться к ним, так как не задумывал их как что-то сознательное, но у них есть разум, Король. Они жизнь, которую ты породил без богов жизни, но они живые, и ты их отец, пусть и не самым обычным путем они были рождены. Ты привязался к ним и боишься потерять, но знаешь, к чему это приводит? — Бледный Король промолчал, даже не решаясь указать на неожиданный переход Гримма с «вы», которого он придерживался до этого. — Рыцарь думал вернуться в бездну, когда я ушел. — Что? — Самоубийственные наклонности ни с чем не спутать, Король, и твоя неуверенность породила их в твоем первом сыне. — Ты лжешь, — Бледный Король ощетинился. — Считай как хочешь, — Гримм пожал плечами. — Это не мое дело. Какое-то время они оба молчали. Бледный Король отвернулся к окну. Эти слова… это была ложь. Рыцарь был прекрасным… подопечным. Он любил своих братьев, он всегда обещал им, что вернется домой, он всегда выполнял миссии с впечатляющей скоростью. Не потому ли, что он бросался в них сломя голову, будто его возможные раны, его травмы не имели значения? — Откуда тебе это знать? — Бледный Король вновь повернулся к богу кошмаров. — Когда он надел амулет, он установил связь со мной, ту самую, что сводила подчиненных Лучезарности с ума. Я не углублялся в его разум, мне было не до этого, но его чувства, его сердце были для меня словно как открытая книга. Бледный Король кивнул. — Ясно, — ответил он. — Но в любом случае, я здесь не за этим. — Конечно, — Гримм кивнул. — Пройдемся? И заодно найдем наших сыновей, — он открыл дверь. — Ороро где-то в… хм… восточном крыле? Но не совсем. Такое странное чувство. — Подожди, — Бледный Король уставился на Гримма. — Восточное крыло? — казалось, если бы не его белоснежный панцирь, он бы побледнел. — Да, но это чувствуется так, — Бледный Король промчался мимо него, — Странно, — закончил предложение Гримм. Спустя менее пяти минут Гримм с интересом рассматривал обилие пил, открывшихся его взору, пока Ороро и Призрак уставившись в пол стояли перед Бледным Королем. — О ЧЕМ ВЫ ВООБЩЕ ДУМАЛИ?! Гримм был впечатлен. Для такого маленького тела, Бледный Король обладал поразительной силой легких. — ЧЬЯ ЭТО БЫЛА ИДЕЯ?! Оба ребенка тут же показали друг на друга. Очевидно. — Я просто показывал дворец. Ороро решил, что будет весело пролететь тут все. -!»№; %:? *(*&^%$#!!! Его сын явно был зол на невозможность что-либо сказать, уже чувствуя, что его новый друг сдает его с потрохами. — Мне кажется, нам понадобится еще один твой сын для перевода, — предложил Гримм. Бледный Король со злостью уставился прямо на него. — Это твой сын таскал моего по Пути Боли! Ох, какое впечатляющее название. — Если им сюда нельзя, почему ты просто не закрыл это место под замок? — резонно заметил Гримм. — Я отец всего два дня, но что-то подсказывает мне, что если ты не хочешь, чтобы дети где-то были, тебе нужно запирать эти места. Бледный Король открыл было рот, но тут же закрыл его. — Почему ты так спокоен! Твой ребенок летал между пилами, — наконец ответил он. — Ну да, летал, — Гримм пожал плечами. — Что с ним могло случится? И тут в проеме показались остальные принцы. Неужели услышали крик их отца? — Что случилось? — спросил младший из пришедших, Хони, вроде как. — Ваш брат летал с нашим гостем по пути боли! — зло ответил отец. — Сегодня что, день нарушения правил? — спросил Лотос. — Что-что, прости? — Бледный Король посмотрел на них. — Хони сбежал из дворца, — средний принц тут же выдал брата. — Мы поймали его, когда он лез обратно. — «№; %:? *() (*? : %;!!!!!! Гримм не мог понять речи принца, но было слышно, как тот был зол. Да и Король Кошмара чувствовал, как горящая злость кипит внутри молодого… жука? Сосуда? В любом случае, это было не так важно. Гримм мягко поднял своего сына на руки. — Где ты был?! — Бледный Король был… не зол, нет, Гримм усмехнулся, он был напуган, хоть это и пряталось за маской гнева. — Вспомнил о самом разумном варианте! — Хони зло уставился на отца. — Спросил о Гримме Унн! — О, — Гримм улыбнулся, прижимая Ороро ближе. — Ты сплетничал обо мне с богиней жизни? — казалось, что только сейчас принцы вообще заметили его присутствия. Бледный Король тоже замер. Ну, хотя бы он убавил свой пыл. — Не волнуйтесь, если бы вы не стали искать информацию обо мне, я был бы крайне разочарован, — Гримм вежливо улыбнулся. — Ну я пойду, вам кажется, надо поговорить, — и с этими словами, от удалился, оставляя семью наедине друг с другом.***
В кабинете Короля было очень тихо. — Что же, — Бледный Король обвел своих… он уже не знал, как называть их… взглядом. — Я могу понять действия Призрака. Ты всегда любил исследовать, — он посмотрел на младшего. — Но больше так никогда не делай. Я, в любом случае, теперь запру Путь Боли, но, пожалуйста, будь осторожней, — Призрак тут же интенсивно закивал, видимо, радуясь, что отделался так легко. — Хони? — тот выпрямился. Бледный Король взял паузу, чтобы обдумать свои дальнейшие слова. Хони вызывал у него много спорных чувств, и все же… он никогда не был проблемным. Он был тихим и спокойным, умным и рассудительным. Побег? Это казалось таким глупым поступком для него. — Можешь объяснить все? Почему ты не напомнил мне об Унн? Я бы разрешил тебе пойти к ней и… — С кучей стражи, — перебил его Хони. Что? Бледный Король опустил руку на подлокотник, нахмурившись. Стража? Ну, да, с ним были бы рыцари, один или два. В чем проблема? — Я не так силен, как мои братья, — Хони обвел взглядом всех за столом. — Но я не слабак. Мне не нужна стража, если я иду в город или на зеленую тропу. Даже Призрак ходит без нее! — Хони всплеснул руками. — Но если я хочу пойти куда-то, мне всегда нужен кто-то! Как будто я сломаюсь от одного прикосновения! Это глупо! — И поэтому ты сбежал? Это… напрягало тебя? — Да! — вся поза Хони говорила о том, как он зол. — И ваше отношение ко мне! Как будто я просто милый брат, который может помочь понять вам что угодно, но при этом не может решить какой-либо проблемы сам! Я знаю, что случилось однажды на тренировке, но это был несчастный случай! И Унн помогала мне! Мы с ней говорили много о чем! И это было личным! Это было не для стражи! — То есть, ты часто сбегал из дворца? — Это все что ты понял?! — Нет, нет, — Бледный Король остановил Хони. — Я просто… пытаюсь понять, как много чего я упустил, — он посмотрел на Рыцаря. — Видимо, очень многое. — Мне жаль, — вдруг вмешался Лотос. — Что? — Ну… просто… — Лотос замер. – Я не могу сейчас сформулировать это. Часть мне считает, что мы сделали все правильно, — он посмотрел на Хони. – Но, кажется, нам всем надо много чего обдумать, да? День был… тяжелым. Бледный Король кивнул. Даже он не мог уместить в голове все, что произошло. День был таким спокойным, но в одно мгновенье ему сказали, что Рыцарь страдает саморазрушением, потом у него был Призрак, парящий прямо над пилами, удерживаемый лишь созданием меньше него самого, а потом побег Хони. Можно было вернуться во времена, когда проблемы вызывал лишь Лотос своей бунтарской натурой? — Мы будем говорить завтра, — решил Король. — Подумайте обо всем, что хотите сказать, — он поднялся с места. — И, пожалуйста, будьте честны, — братья переглянулись и кивнули. — Тогда можете идти. Они покинули его кабинет. Бледный Король вздохнул. Завтра будет тяжелый день. Он мысленно сделал заметку поговорить с Рыцарем отдельно. Слова Гримма сильно его встревожили.***
— Я слышал, ты говорила обо мне, — Гримм опустился у воды. Ороро спал на своей подушечке во дворце, утомленный тасканием Призрака, а у Гримма появилась возможность и силы посетить зеленую тропу, пусть и ненадолго. — Ах, ты вспомнил о старой мне, — Унн показалась из-под воды. — Мне напомнили о тебе по средствам впечатляющей семейной ссоры, — Гримм усмехнулся. — Я чувствую, что, возможно, ты к ней причастна. — Я лишь дала совет, рада, что он его послушал, — Унн, как всегда, была спокойна. Гримм чуть прищурился. Он не любил Унн. Она была мудра, что, бесспорно, но, как и любая богиня жизни, она была слишком спокойна, слишком отделена от мира, который творила. Она редко действительно понимала суть эмоций, с которыми к ней приходили. — И все же ты говорила обо мне. — Не о тебе, Кошмар, лишь об ошибках, чтобы извлечь из них урок. — Наших ошибках. Гримм не был рад такому вниманию. У него были столетия, чтобы обдумать все и извлечь уроки, но это не значит, что он бы хотел, чтобы кто-то чужой раскрывал его жизнь незнакомцу. — Нет, о ее ошибках. Хах, как будто это должно было облегчить душу Гримма. Да, Лучезарность пыталась убить его, но это было результатом ее безумия, не истинного желания. Когда-то она доверяла Унн, а теперь эта богиня говорила о ней с кем-то, кто совсем ее не знал. — Что же, урок он извлек, так что отныне закрой свой рот на эту тему. Унн прищурилась, явно недовольная его грубостью. Гримму было все равно, он никогда не любил Унн. Боги второго порядка были самым неприятными, из-за их природы их любовь была такой отчужденной, такой пустой… они никогда бы не поняли всех богов, рожденных после них. — Ты же понимаешь, что твоя сестра мертва? Гримм зарычал, отшатываясь прочь. — Нет. Она еще там. Я знаю это, я чувствую это. — Даже если так, сколько еще пройдет времени перед тем, как ее разум угаснет окончательно? Месяц? Год? Я не даю ей и десятилетия. — Я вернулся, Унн. — Ты не вернешь ее, Гримм. Твой долг… — Замолчи! Как же он ненавидел богов второго порядка! Они никогда не понимали этого! Он знал, знал, что это в их сути. Жизнь существ быстротечна, и все эти боги видят, как их дети рождаются и умирают, они могут любить, но никогда не могут привязаться. Они не знали, какого это иметь семью, поэтому Унн могла так хладнокровно простить его о чем-то, что разорвет его на части. — Гримм. Тут нет другого пути. Гримм развернулся. — Нет, просто другой несет в себе риски, на которые вы, боги жизни, всегда боитесь идти.