Особая честь

      Белая комната больше не была безжизненной.       У окна воткнули книжный стеллаж. Квадратный столик переехал обратно к софе и был погребен под свитками. На раскрытом лежал недоеденный шоколад в голубой обертке и странная прозрачная палочка с синим стержнем внутри и игольчатым концом. На полу громоздились стопки ветхих книг, и валялся ком красно-золотого пледа. Грязные кружки успешно захватывали помещение.        — Клаус оказался на редкость нечистоплотной скотиной, — сказал Неназываемый и, глубоко вздохнув, на выдохе рявкнул: — Хвост!       Дверь распахнулась, и вошел Клаус с плотной черной лентой, прикрывающей обезображенные глаза. Полная слепота не стесняла уверенный шаг. Мужчина остановился перед Лордом, Драко и Нагайной и сообщил:        — Хвост пошел за кофе. — В повседневной жизни его голос оказался тихим и спокойным.        Это было так же, как если бы перед Драко сейчас появился Седрик Диггори и спросил: «почему ты так смотришь? Со мной что-то не так?».        Волшебник повернул голову к Драко и поджал губы.        — Этого мальчика будто бы на части разорвали, — сказал он и спросил: — Пострадала ведь только душа. Я прав? Ну конечно, прав. Тело бы после такого отказалось жить. Это души все стерпят. А их и не щадит никто: ведь если рана не кровоточит, то и не считается.       Клаус вдруг напомнил Драко полоумную ученицу Когтеврана Луну Лавгуд. Нарцисса хоть и вдалбливала в голову сына, что нельзя глумиться над больными людьми, он порой не мог удержаться и заводил с Луной высокоинтеллектуальные беседы о кизляках и морщерогах. Это было уморительно. Клаус же говорил жуткие вещи. Еще и Темный Лорд не отмахнулся от его бреда, а серьезно спросил:       — Как сильно пострадала душа?        — Если хорошо дернуть, станет два куска.       Клаус прочертил пальцем ото лба к груди.        Лорд скрипнул зубами и в упор посмотрел на Драко. Под его раздраженным взглядом юноша втянул голову в плечи. Он больше не боялся превосходящей силы Неназываемого или его хладнокровной жестокости по отношению к врагам и предателям. Лорд не мог причинить Драко никакого вреда. Но это не значит, что он не способен сейчас просто схватить его за шкварник, как провинившегося кота, и вышвырнуть обратно к отцу. Драко даже не понимал, в чем он снова провинился!        — Ваша магия закрыла мне весь обзор. — Пожаловался Клаус.       Он судорожно дернулся, пошатнулся и, оступившись, завалился на спину. Лорд успел среагировать и удержал его за предплечье. Клаус смог восстановить равновесие, и тогда уверенность покинула его. Он стал таким, каким и должен быть слепой: шатким, не уверенным в каждом шаге.       Лорд довел мужчину до софы и когда тот на ощупь сел, спросил:       — Сколько смог продержать заклинание?       — Почти полчаса в одиночестве. Контакты с Хвостом выматывают быстрее. Контакт с Вами — это как дышать под водой. Но уже лучше. Думаю, за пару месяцев я полностью компенсирую слепоту.       — Отдыхай тогда. — Велел Лорд. — Как восстановишься, помоги Хвосту найти что-нибудь про излечение душ.       Клаус хмыкнул и мягко произнес:       — И все же Вы слукавили, когда сказали, будто понимаете любовь? Души лечит время, принятие и забота. Этот тайный ритуал, полагаю, старше Магии.       — У нас нет столько времени. Переройте все книги, но найдите что-нибудь более действенное, — отрезал Темный Лорд и вышел из белой комнаты. — Идем, Драко.       Нагайна выскользнула за хозяином. Но Драко не двинулся с места.        Клаус наощупь поднял плед с пола и, укрыв им колени, откинулся на спинку софы. Солнечный свет играл в его каштановых волосах. Редко можно увидеть картинку уютнее этой. Но Драко мог буквально слышать задыхающиеся вопли Клауса, замурованные в белых стенах этой комнаты.       — Ты хотел что-то спросить?       — Как Вы?        В гневе на самого себя Драко прикусил язык: а как он может быть после пыток Темного Лорда? Но вопрос сам вырвался под гнетом какой-то иррациональной вины. Будто Драко не столкнулся с той болью, какую пришлось пережить Клаусу, и это накладывало на него ответственность.         Драко напомнил себе, что он ничего не должен этому человеку.       Клаус — шпион Дамблдора. Это взрослый мужчина, добровольно пошедший на войну в числе первых. А значит, принявший все связанные с этим риски. А если нет, если последствия оказались для него неожиданностью, то это проблема только его наивности. Никак не Драко Малфоя.        Клаус повернул голову и широко улыбнулся. У юноши спазмом сжало горло, и он почувствовал, что вот и она, последняя капля этого безумного дня. Наконец шлепнулась в переполненный сосуд.        Мужчина улыбался двери за плечом Драко.        — Я уже не плохо: даже рука почти нормально двигается! Спасибо, что спросил. Интерес Волдеморта к моему здоровью сугубо практичный. А Хвост мечтает о моей смерти. Он очень боится стать ненужным больше Темному Лорду.        Клаус жаловался сварливым шепотом, совсем как древняя леди: вот это хозяйка! У нее тарелки со скатертью не сочетаются, а она голову задирает. Тьфу! Драко резко стало стыдно: он здесь стоит, губу жует и едва не рыдает от жалости. В то время как сам Клаус отказывается унывать после пыток Темного Лорда.        Или все дело в том, что поневоле начинаешь относиться к жизни проще после того, как твои глаза вывалились тебе же на щеки?        Карикатурно-преувеличенный тон сгладил даже оглушающий эффект прозвучавшего имени. Драко не стал заострять внимание: если Клаус позволяет себе, значит, они с Лордом так договорились. А то, что они пришли к чему-то общему — очевидно.         — Так что за все это время ты первый, кому оказались важны мои чувства. Поэтому спасибо. Это очень приятно. Но ты лучше иди за Волдемортом. Он стал очень недовольным, когда я заговорил о твоей душе. Я вынужден просить тебя: пожалуйста, не усложняй все еще больше. Иди.        Драко пришлось расстаться с желанием расспросить о своей душе Клауса, а не разозлившегося Темного Лорда, и он ушел ни с чем. В коридоре юношу никто не ждал, подпирая стенку, и он оказался предоставлен сам себе.        Внимание сразу привлекла деревянная дверь справа. Она была такой внушительной, что идеально подошла бы для личных апартаментов Темного Лорда, если бы не стеклянное отверстие в центре. Драко опасливо приник глазом. Желтые стены лестничной площадки по ту сторону не показались ему чем-то интересным. Юноша решил, что это выход и пошел в обратном направлении.        За прямоугольной аркой он нашел два этажа комодов у плиточной стены. В тот, что угловой, чудаки-маглы впихнули раковину! У завешенного воздушными синими шторами окна громоздился белый гроб, который оказался каким-то охранным артефактом. Стоило юноше сунуться на порог, так этот монстр предупреждающе зарычал. Драко примирительно поднял ладони и понятливо удалился. Было жаль: в помещении находилась куча странных приспособлений, а он ничего толком не разглядел. Но нельзя, значит, нельзя.        Совмещенная с туалетом душевая мало чем отличалась от волшебной. Разве что зеркало не соизволило поздороваться в ответ.        Следующей под торопливое любопытство угодила конура без окон. Стоило Драко открыть дверь, по носу прилетело удушливой смесью пота и грязи, а в глаза вцепилась поистине царственная кровать. С изголовьем из красного бархата, десятком подушек разных размеров и золотыми балдахинами, подметающими пыльный пол. Она занимала почти всю каморку. Лоск портили только проступающие поверх белого дерева газетные заголовки да изогнутые ножки, дергающие тараканьими усиками.        Что ж. Красиво жить не запретишь. Особенно волшебнику.        Задыхаясь от впечатлений, Драко даже не сразу обратил внимание на кучу бытовой утвари, сваленную в углу: ведро, скомканные тряпки, веник да швабру. С той же неряшливостью захламили и длинные деревянные полки: оранжевая коробка «Tide» соседствовала с безразмерными изношенными джинсами, а ветхие страницы открытой книги, как специально, засыпали крошками из открытой упаковки «Lay’s». Оскорбленный Драко прикрыл рукавом нос и бросился спасать литературу.        Он, конечно, все понимает: Хвост — больной человек. Но безумие безумием, а хоть что-то святое должно же быть!        Драко наскоро пробежался по тексту. В витиеватых выражениях неизвестный писака размышлял о чудотворном влиянии сизой белладонны на больной разум. Юноша закатил глаза в пародии на Северуса Снейпа и вернул книгу на полку: такую туфту не жалко.        Выбравшись на свежий воздух, Драко с облегчением вздохнул полной грудью. Как же хорошо дышать! Впереди оставалась последняя дверь.        В тесную комнатушку влезли лишь койка-место да громоздкий комод напротив, заваленный похлеще даже, чем полки в конуре Хвоста. Драко не знал назначение магловских вещей: полупрозрачных коричневых пузырьков с трудно читаемыми названиями на этикетках или прикрепленных к блестящим пластинам пузырей с белыми кругляшками внутри. Но он легко опознал фиалы из-под зелий, горечь бадьяна и кислую сладость костероста. Запах въелся в полосатые стены, и его не мог разогнать даже ветер, треплющий занавески через приоткрытое окно.        Драко закрыл дверь с давящим ощущением в груди: даже в Святом Мунго запах боли не казался таким устойчивым.        Драко повернулся к горному пейзажу в раме на тупиковой стене, и вся жалость улетучились без следа. Юноша глупо моргнул. Комната Клауса была последней. Он заблудился в двух стенах! Но ведь он все осмотрел! Либо Лорд живет на лестничной площадке, либо в кладовке без окон, либо… либо Драко — кретин.        На ощупь то, что выглядело стеной, оказалось агрессивной магией. Стоило только прикоснуться, по пальцам шибануло, как статическим электричеством. Драко вдавил ладонь. И да, чары пропускали его, а Защита Рода не дала о себе знать. Юноша задержал дыхание: любые барьеры — это то еще удовольствие. А этот обещал стать особенно мерзким.       Магия раздербанила тело Драко на лоскуты. Словно кожу оттянули острыми пальцами, и боль уже должна бы начать сигналить об опасности, но она притупленно молчала. А тело все растягивалось и растягивалось. А потом — хлоп! И мясо шлепком прилипло обратно к костям. Драко сильно помотал головой, приходя в чувства.         По эту сторону коридор миновал раздельный санузел и упирался в белую дверь.        Покои Темного Лорда оказались одновременно самыми роскошными в штабе и в то же время безликими и аскетичными. Просторное и светлое помещение в бело-серых тонах. В центре двуспальная кровать. Напротив — двойные решетчатые двери на балкон, с которого в плетеном кресле можно поглазеть на крыши домов и близкое небо. В углу шкаф на изогнутых ножках. Из уютных вещей только книга да непрозрачный флакон на тумбе. Драко ни за что не догадался бы, что хозяин комнаты — тот самый Темный Лорд, если бы не метод исключения.         Шкаф открылся, и из него вышел Неназываемый. Увидев Драко, он задрал одну бровь, совсем как Люциус перед началом вразумительной лекции, и мрачно сказал:        — Неприкосновенность очень быстро вскружила тебе голову. Даже суток не прошло.        — Я позволил себе увлечься. — Драко опустил глаза. — Больше не повторится.        — Весь штаб облазил? — Вкрадчиво спросил Неназываемый. — А что будешь делать, если я сейчас обвиню тебя в шпионаже?       Драко вскинул огромные ошарашенные глаза: это шутка какая-то? Какой из него шпион? Юноша уже видел, как допрашивают попавшихся! Нет уж, спасибо.        — Ладно, я перегнул, — фыркнул Лорд, но тут же вернулся к серьезному тону: — Это не отменяет твое непослушание. Ни мой интерес, ни Защита Рода — ничто не должно позволять тебе думать, что ты можешь игнорировать мои приказы.        — Я сожалею, — настойчиво повторил Драко. — И я не игнорировал! Я просто….        — Я уже говорил, что не терплю оправданий.        Драко удрученно кивнул. Не хотелось, чтобы Лорд считал, будто он начинает наглеть от безнаказанности: это повлечет соответствующее обращение. Но как описать ту силу, что удержала его в комнате? А с другой стороны: вряд ли жалость и вина могут считаться вескими причинами для непослушания. Вот если бы на Драко рухнул потолок  — другое дело.        — Простите, что позволил себе отвлечься. Впредь я буду думать головой.        Темный Лорд ответил только спустя длинную паузу:       — Посмотрим, насколько хватит твоих обещаний.        Жаль, что день не закончился под завалами.        По правде говоря, недовольство Неназываемого больше расстраивало, чем пугало. Еще пятнадцать минут назад они почти-вместе собирали чемодан! Неназываемый не принимал деятельное участие. Но он поднимал глаза от книги, за которой коротал время, и, если находил вещь бесполезной, качал подбородком. А еще постоянно поглядывал на кожаные брюки, особняком державшиеся посреди бессмертной классики. Драко их в итоге прихватил. И серьезно, косая мимолетная улыбка мужчины стоила собственных пылающих щек.        Драко мечтал вернуть благодушное настроение Темного Лорда, но он не знал — как?        Неназываемый указал на шкаф и сказал:       — Иди разложи вещи.        Драко кивнул и учтиво спросил:        — У меня будут еще какие-нибудь задачи на сегодня?        Юноша надеялся на то, что да — будут. Пусть, что он уже устал настолько, что перестал чувствовать усталость. Но если Лорд придумает ему задание, то даст и шанс заслужить прощение.        В упор глядя Драко в глаза, Неназываемый неспешно подошел к нему почти вплотную и положил руку на его макушку.        — Обязательно посети, наконец, собрание. И отдохни. Завтра будет насыщенный день.         Лорд провел ладонью по светлым волосам таким вымученно-мягким жестом, что юноша едва сдержал нервный смех. Мужчина будто бы хотел свернуть ему шею, а не гладить. Но гладил, чтобы не свернуть шею.        — Почему ты продолжаешь зажиматься?        Неназываемый щекотно заправил выбившуюся прядь за ухо и, зарывшись в короткие волосы на затылке, притянул юношу к себе. Драко прислонился лбом к его челюсти и глубоко вдохнул озоновую свежесть. Интересно, от Темного Лорда всегда пахнет магией?       — Вы злитесь. Я же вижу.        — А ты воспринимаешь все, что не дружелюбная улыбка, за агрессию? — Спросил Лорд и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я не злюсь ни на тебя, ни даже на Клауса. Но в нашей ситуации мало хорошего — это правда.        Рука в волосах сильно сжалась в кулак. Грубая ласка была даже интимнее домогательств на побережье: чужая власть над гранью между приятной щекоткой и болью взбудоражила тело Драко. Юноше отчего-то захотелось начать скулить.        Изо всех моральных сил цепляясь за разговор, Драко спросил:       — Вы о том, что сказал Клаус?        — Которому не помешает научиться держать язык за зубами. Я все понимаю, он сейчас как маленький ребенок: во все тычет пальцем, все ему интересно и необычно. Но порой стоит вовремя остановиться, подумать и вспомнить свое место.        Драко обидно зацепило, что Лорд ушел от ответа. Но в тоже время он почувствовал перемену в его настроении, как нюхлер золото, и ухватился за тему:       — А что за заклинание разучивает Клаус? Это что-то из пространственных чар?        — Нет. Ментальные Искусства. Похоже на контролируемый выброс, но намерение направляется не на защиту или нападение, а чтобы щупать окружающий мир.        — Но это ведь не то же самое, как видеть глазами?        — И да, и нет. Клаус видит, но больше все-таки чувствует. В перспективе сможет даже понимать чужое намерение. Правда, научиться отличать одно от другого ему предстоит на собственном опыте.         — Но это же! Это же невероятное преимущество! — Воскликнул Драко, возмущенный и восхищенный в равной степени. Потому что: вообще-то это очень сильно нечестно. И он тоже хочет этому научиться!        — Да, Клауса уже сейчас практически невозможно обмануть в повседневной жизни или запутать ложным пасом во время боя. И это я уже не говорю о том, что видит он теперь на триста шестьдесят градусов.        Да, Драко определенно должен вынюхать об этом заклинании все.         — Эмоции он теперь тоже каким-то образом видит? Поэтому сказал про душу? Это просто такая метафора? В самом деле, не может же рваться то, что не материально! — Проворчал Драко.       Лорд с нажимом провел растопыренными пальцами по его голове, как гребнем. К собственному стыду Драко качнулся навстречу твердой руке. Может, это чары какие-то? Не могут самые обычные прикосновения так волновать тело и разум!       Неназываемый ответил:       — Нет. — В его голосе появилось непривычное сомнение. Он словно не мог решить: говорить или нет. — Клаус имел в виду буквально то, что сказал. Твоя душа пострадала. Но я решу эту проблему, так что волноваться не о чем.        Юноша отстранился и покачал головой.        — Из-за ссоры с родителями? Но это же нелепо! — Он выдавил глумливый смех. — Как это работает? Я скажу, что Поттер тупой, и у его души отвалится голова? А к старости вот от меня, например, только пальцы останутся? Потому что это единственное, что всех во мне устраивает!        Под пристальным взглядом Темного Лорда отчаянная попытка высмеять пугающую тему затухла. Улыбка сползла с лица Драко.        — А некоторые так и живут. Разорванные на части.        Юноша помотал головой: он не хотел верить ни Лорду, ни какому-то Клаусу. Мало ли что он там видит, этот горе-шпион! Может, он выдумывает, чтобы… чтобы устроить прямо у них под носом какой-нибудь саботаж!       Потому что иначе юноше пришлось бы смириться с увечьем, которое он не знал, как вылечить. Стоило только представить, как выглядит и ощущается рана от макушки до груди, и Драко начинал задыхаться от чувства, что он необратимо изуродован. Как Клаус. Какие-бы заклинания мужчина не освоил, и какие-бы преимущества они не давали на поле боя, это не вернет ему ни зрение, ни внешность. Клаус останется калекой до конца своих дней. А у Драко и без того была целая прорва недостатков. Он не хотел быть еще и душевным уродцем. Тем более из-за собственного отца.        — Вот поэтому мне следовало сжечь Клаусу язык, а не глаза.        Из-за будничного голоса Темного Лорда Драко даже не сразу осознал смысл сказанного. А когда дошло, он с ужасом уставился в винные глаза, зрачки которых сжались узкими полосками. Это же просто такой черный юмор, правда?       Неназываемый продолжал как ни в чем не бывало:       — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Нет причин переживать. Это естественные процессы. Сильные потрясения, потери, предательства наносят душам вред.        — Но Вы разозлились. — Заметил Драко.         — Потому что Клаус должен был сказать сначала мне, а потом я бы сам тебе все объяснил. Чтобы ты не накрутил.       Драко возмущенно помотал подбородком: что он, истеричка какая-то?        — Ты уже накрутил! — Лорд щелкнул языком. — И этим делаешь только хуже и себе, и нашему делу!        — Я не понимаю.       Не ответив сразу, Лорд положил ладонь на щеку юноши, и тот невольно притерся к шероховатому теплу пальцев. Весь разговор откровенно пугал. Драко начало казаться, что только прикосновения мужчины удерживают его от паники.       — Хозяйка Башни не начнет обучение продвинутым заклинаниям, пока твоя душа ранена. — Сказал Темный Лорд. — Потому что Ментальные Искусства требуют здоровой души, разума и магии. Особенно на начальных этапах.        Драко наконец понял. Все еще в общих чертах: Неназываемый так и не сказал, какие заклинания хочет получить из Руководства. Но, как и любой другой учебник, оно должно подчиняться какой-то учебной программе. Наверняка, Неназываемый опирался на нее при планировании временных перспектив. Теперь же Драко затянет ему все сроки неизвестно насколько.        — Это не было бы проблемой тысячу лет назад. Ныне же Хозяйка Башни может еще больше усугубить ситуацию. А может и нет. — Вкрадчиво сказал Лорд. — Я просто не знаю, как она себя сейчас поведет.        — Я не до конца понимаю. Какая разница: знаю я или нет?        — По большому счету никакой. Но из-за того, что Клаус не соизволил подумать о элементарном такте, ты испугался. Это плюс еще одно слабое место, по которому Хозяйка может ударить. Помни, она считает Ментальные Искусства злой магией. А зло должно вредить. Просто так, без какого-либо умысла. Поэтому она может сейчас вцепиться в твою тревогу и нанести еще больший вред душе. — Лорд задумчиво нахмурился. — Но с другой стороны — для ментальной магии нет ничего важнее души. Поэтому Хозяйка может и вспомнить, для чего ее создали. Вопрос только в том, насколько глубоко деградировали чары Руководства.        Горло Драко сжалось от порыва ляпнуть глупость, о которой он впоследствии сильно пожалеет. Не найти слов, чтобы описать его желание больше никогда не приближаться к обезумевшему учебнику! Но планы Темного Лорда оказались под угрозой из-за того, что Драко — впечатлительная истеричка! Разумеется, Клаус с Хвостом сейчас будут рыть литературу, не покладая рук. Но где гарантия, что они найдут что-то действенное? И сколько это займет времени?        Хозяйка Башни — это единственный рабочий вариант. Разумеется, если она станет помогать. И существует всего один способ узнать наверняка.        — А что, если я загляну в Руководство? Хозяйка ведь не может убить, я правильно понимаю? И мне кажется, что из Замка должен существовать какой-нибудь экстренный выход.        — Тут ты верно мыслишь. Страхующие чары точно были: книга слишком самостоятельна, чтобы в нее допускали детей без возможности срочно выдернуть их оттуда. Но мы с Хвостом ничего не нашли. Однако. Ты опять же прав в том, что навредить физическому телу Хозяйка Башни не может. Поэтому Хвост каждый раз просто сдавался ей. Она мучила его пару часов, а потом выкидывала из Руководства. Но ты ведь сумел добраться до вершины Башни. Чем не эвакуационный выход?        Значит, унести ноги и спрыгнуть с высоты птичьего полета. Отлично. Но на фоне воспоминания-о-студентке, которому Хозяйка оторвала ноги, звучит уже не так ужасно.       — Будет отлично, если ты завтра посетишь Руководство.        Драко не стал бы теперь, после того как сам предложил, разочаровывать Лорда и идти на попятную. Но глухая надежда хотя бы на отсрочку потянула за язык:       — Мне уже можно колдовать?        — Для начала, ты поздно спохватился.         Драко осекся, мысленно костеря себя последними словами: ну зачем-зачем-зачем напомнил, что за неделю службы умудрился облажаться во всем, до чего только дотянулся?        — А запрет я снимаю. Люциус везде успел и договорился с Северусом устроить тебе больничный на пару дней больше, чем нужно. Он не признался, но я подозреваю, что, если бы я не пошел навстречу, они бы напоили тебя зельем, чтобы ты слег от истощения уже по-настоящему. Вот такие они у нас хитрецы-авантюристы, Драко.        На юношу навалилась опустошающая усталость. А он-то, дурак, недоумевал: с каких пор Северус Снейп проникся к нему заботой. Драко стало стыдно-неловко, что он развесил уши, как маленький ребенок. В свое оправдание он мог сказать, что это всегда очень приятно — думать, что ты дорог не только родителям да домовому эльфу. Но он все равно должен был сразу догадаться, что дело нечисто.        Вздохнув, Неназываемый произнес:       — Не накручивай. За последние десять лет Северус привык считать тебя своим обременительным спиногрызом. Ключевое слово здесь — своим. Дальше думай сам.        Драко хмыкнул, чтобы спрятать растроганную улыбку. Да, это больше похоже на его Наставника. Выражать заботу через грубость. Одинаково сварливо закатывать глаза, когда раздражен, и когда доволен. Общаться с Люциусом с таким лицом, будто принуждают Авадой. И в то же время исполнять обязанности Наставника его сына. Драко всегда было трудно понимать этого волшебника.        Лорд провел ногтями по голове юноши, против роста волос, до мурашек, и сказал:        — Иди разложи вещи и прими ванну. Пока ты не передохнешь и не поешь, я и близко не подпущу тебя к омуту памяти.        Для Драко стало большим облегчением сбежать от его приятных, но смущающих прикосновений.        Изнутри шкаф оказался растянут до габаритов средней ванной комнаты. Здесь было светло без каких-либо источников: сам воздух словно излучал приятное глазу оранжевое марево. Две стены занимали стеллажи с полками и выдвижными ящиками, а вдоль той, что напротив входа, в два яруса тянулись вешалки.        У Темного Лорда оказалось смехотворно мало вещей. Два строгих костюма, по паре повседневных брюк и рубашек, всего три мантии приглушенных цветов: синяя, серебристая и темно-бирюзовая с черной окантовкой на рукавах и воротнике. На полках так и вовсе акцио применить не к чему: одну поделили плотный свитер и темные джинсы, еще три занимали кожаные и замшевые туфли и ботинки со шнуровкой. Все.        Драко и сам взял совсем немного одежды. Но он и не жил здесь почти месяц! Похоже, Темный Лорд считал штаб очень временным и даже с какой-то принципиальностью отказывался обживаться.        Распаковка карманного чемодана не заняла много времени, но высосала последние силы. Драко казалось, что он бодрствует минимум неделю! Юноша утешал себя мечтой о горячей ванной. И пока возился с туалетными принадлежностями, представлял, как распарит гудящие мышцы в крутом кипятке и добавит столько пены, что ее разноцветные горы будут возвышаться над бортом!       Он так и сделал.       Драко даже не стал ждать, когда ванна наполнится. Наколдовав с десяток летающих пузырей разных размеров и форм, он залез внутрь и просто молчал под плеск воды.        По совету Лолли, Драко сосредоточился на том, как холодный борт касается тяжелого затылка, и горячий пар липнет к коже. А не на том, что его душа порвалась, как — что? Как старый носок или брючина?        Лорд настойчиво велел Драко не переживать и заверил, что решит проблему. И наверное, в вопросах, касающихся душ, ему можно доверять. В смысле, Неназываемый смог выжить после собственной смерти, и, с его же слов, пятнадцать лет был духом бесплотным. Наверное, с чужой душевной травмой он как-нибудь совладает.       Совет Лолли оказался каким-то нежизнеспособным: прислушиваясь к ощущениям тела, Драко проткнул пальцем пенную горку и одновременно с тем подумал, что Темный Лорд — это не просто очень сильный Волшебник. Он оказался еще и настоящим кладезем знаний, которых больше нигде не достать.         Драко знал о душах — ничего. В любой другой ситуации он воспринял бы разговор о них демагогией. Какой смысл бесконечно философствовать о материях, существование которых так никто и не удосужился доказать? Сторонники загробной жизни радостно тычут в привидения да в ритуальные обращения Глав Родов к основателям Рода. И считают это неоспоримыми доказательствами.        Но это либо осознанное вранье, либо элементарная некомпетентность!       Ритуалы, взывающие к предкам, не имеют никакого отношения к загробному миру. Они завязаны на родственной крови и магии. Драко при всем желании не смог бы призвать покойного деда ритуалами Малфоев. Все, что ему удалось бы — воссоздать слепок личности с ненадежной памятью о земной жизни. Иногда даже предок мог начать считать себя волшебником, кровь которого бралась для ритуала.        А с призраками все еще веселее. Даже при долгом общении может показаться, что они обычные, просто немного эксцентричные люди. Но они не сохраняют то же сознание, каким обладали при жизни. До сих пор наука не знает ни одного прецедента, доказавшего бы, что призраки способны к развитию или изменению своей личности. Во всяком случае, все попытки обучить привидение новой отрасли, или смирить его с трагичным прошлым ни к чему не привели. Профессор Бинс преподает историю, как заевшая пластинка, которую просто невозможно перезаписать.        Лорд же не просто безапелляционно заявил о существовании душ, но и открыл эту тему с совершенно иной стороны! Драко бы никогда не подумал, что души, которые никто не видит, не может потрогать и не воспринимает всерьез, даже если и верит в их существование, страдают наравне с телом.        Но тогда удастся ли Драко вообще вылечить свою душу?       Он все еще предпочитал не думать о перспективах стремительно приближающейся войны. Наверное, потому что не мог даже представить боевое столкновение. Ни те романтические фантазии о героических сражениях в идеально-отутюженных и развевающихся по ветру мантиях, или о триумфальном шествии сквозь восторженно-притихшую толпу.        А реального боевого столкновения. У Драко нет ни соответствующих навыков, ни знаний. Наверное, это больно, страшно, грязно. И вряд ли кто-то в суматохе боя вообще заметит, если он замертво свалится на землю.        Пена такая невесомая, но в то же время упругая.        Но война будет когда-нибудь потом. От нее еще получается малодушно отмахиваться. Проблема в том, что и ближайшие перспективы не видятся чем-то надежным.        Драко еще не настолько обезумел, чтобы спорить с собственным телом. Каким бы открытием это не стало, но грубоватые прикосновения сильных рук Лорда приятно волновали его. Но если Драко согласится на секс — это же такой позорный позор! Между ним и Неназываемым нет никаких официальных соглашений, договоров или хотя бы обещаний. А значит, нет и будущего.        И, пожалуйста, выкинь из головы всю эту розовую чушь про вечную любовь. Пусть она останется Пуффендуйцам. И им же — занебесный процент разводов в стране.        Пузырьки так забавно пощелкивают, когда лопаются.        Может, если бы Драко остался Наследником Малфоев и будущим Лордом, это еще хоть как-то подперло его положение. Ныне же он — просто красивый, чистокровный мальчик. Никто. Мимолетное увлечение Темного Лорда.        За такими, как он, красиво ухаживают, балуют вниманием, подарками и сексом. А потом, когда увлечение улетучивается, молча выставляют за дверь. В глазах Темного Лорда, ведущего войну против действующей власти, даже Хвост должен обладать большей ценностью, чем молодое тело, согревающее его койку по ночам.        С другой стороны, Неназываемый его просто так не вышвырнет. Здесь Драко преувеличил. Юношу еще не ввели в курс всех дел, а он, если сесть и хорошо подумать, уже знает достаточно, чтобы при желании очень сильно усложнить Лорду жизнь.        Так что если однажды интерес Темного Лорда угаснет настолько, что юноша станет ему в тягость, то он просто его убьет.        Да как сосредоточиться на этой проклятой пене?!        По полу скользнуло темное пятно. Полоса. Драко тревожно повернул голову, одновременно с тем, как Нагайна выпрямилась над ванной. С его шокированного согласия змея щелкнула языком и величественно вползла на борт.       — Нет!       Драко ладонями перекрыл ей путь в воду. С недовольным шипением Нагайна свернула и обогнула ванну по кругу. Нет-нет-нет! Он не будет мыться со змеей Лорда! Нет! Она провисла со стороны ног, грозя свалиться целиком. Драко заботливо придержал даму пяткой.       — Нагайна! Ну нет! Ну, пожалуйста! Давай по очереди?!        Из коридора донесся скупой смешок. К слову о том, как Нагайна попала внутрь!        Змея повисла двумя крупными зелено-желтыми волнами. Только ладони с двух сторон да нога впереди останавливали ее от падения. Но это уже стало неизбежным.        С веселым плеском Нагайна соскользнула вниз, и пенный водопад хлынул через край. Прикрыв лицо рукой, Драко откинул голову на бортик. Он начал закипать, как котелок на огнище. Жизнь не устает выполнять мертвые петли одну за другой, а капризная принцесса не позволяет даже полчаса уединения! Даже в ванной! В туалет она теперь тоже будет его сопровождать или сжалится? Неужели нельзя было еще немного поохотиться на Хвоста, например?       Вынырнув, Нагайна придвинулась к лицу юноши и уставилась глаза-в-глаза. Не то игриво, не то угрожающе: гладь снаружи или погладишь изнутри. Драко устало сдался и провел от гладкой макушки вниз, на сколько хватило руки. Потому что, положа эту же руку на сердце, что он здесь собрался делать в тишине и одиночестве? Планировать церемонию собственных похорон?        Мыться с Нагайной оказалось плохо, но не ужасно. Змея увлеклась охотой на зачарованные пузыри и почти не мешала. А те два раза, когда она случайно приземлилась на голову юноши или выбила из его руки волшебную палочку, не в счет.        Оправдав леность теснотой, Драко прибегнул к очищающим чарам и, чтобы не ждать, магией очистил ванну. Он ополоснул себя и с особой тщательностью змею: какой-бы внушительной не была Нагайна, ее естественный ареал обитания вряд ли предполагает купание в мыльной и пенной воде.        После этого Нагайна растянулась на белом полу. Драко решил, что после отдыха ей требуется еще один отдых, и занялся собой. Но после того, как он вытерся и, накинув халат, пристроился у зеркала высушить волосы, змея возмущенно подняла голову. Драко демонстративно проигнорировал ее, за что и получил подлый толчок в локоть, как только поднес палочку к голове.        Хорошо.        Драко подхватил полотенце с вешалки и со сладким чувством отмщения за все бессонные ночи и совместное купание, повозил им по золотистой грудке.        Мгновение Нагайна не реагировала, точно опешив. А потом ощерилась и воинственно вскинулась над полом. Драко понятливо дал деру, перепрыгивая через кольца, пришедшие в движение.        Возмездие настигло его уже в коридоре. Одним мощным толчком Нагайна повалила Драко с ног, и он едва не разбил нос. Чудом сгруппировавшись, юноша припал на колено и оттолкнулся от пола ладонями. За эту секунду змея оплела его торс плотным коконом. Наружу только руки и остались торчать.        Драко потянул за нижнее кольцо, чтобы распутать или стащить змею. Нагайна с сердитым шипением заерзала, пытаясь и позиции не потерять, и хвост во вражеских руках не оставить. Но как бы она не стискивала ребра и не красовалась клыками, юноша чувствовал железные жгуты мышц под чешуей и понимал, что змея просто играет с ним в поддавки.        — Серьезно! Отстань!       Ввалившись в комнату, Драко наклонился и запрыгал на месте, подпихивая огромный клубок снизу, чтобы скинуть его через голову, как узкий свитер.        — Я хотел как лучше! Понятно тебе?! Я УХАЖИВАЛ! Не знаю, как у змей, а у волшебников за это не принято душить!        У кровати стояла полнотелая молчаливая фигура. Драко вздрогнул от неожиданности, зацепив ее краем зрения, и крутанулся на пятках.        Это был всего лишь Хвост.        Их взгляды встретились, и мужчина ошпарено опустил голову. О серебряный поднос в его руках задребезжали блюда и столовые приборы. Но Драко не поверил ни смиренной позе, ни утрированному испугу: до того, как его поймали, Хвост наблюдал за Драко и Нагайной! И даже не подумал подать сигнал, что они не одни.        Темного Лорда в комнате не было.        Боевой азарт улетучился без следа, и Нагайна спустилась с Драко. С его плеч будто свалился целый центнер, не меньше. Хвост настороженным взглядом проводил змею под кровать, а потом невыразительно посмотрел куда-то поверх плеча Драко. Он проскрипел:       — Вы с мисс Нагайной закончили раньше, чем я думал. Но прошу Вас, не обращайте внимания на вашего покорного слугу!       Мужчина взял поднос на одну руку и достал из заднего кармана джинс волшебную палочку. В теле Драко не осталось ни одной расслабленной мышцы. Клаус ведь упоминал что-то о том, что Хвосту не нужны конкуренты!        А Драко не нужно обугленное тело в комнате.        Нападения не последовало. По мановению дерганого паса рядом с кроватью возник круглый обеденный стол, который Хвост засуетился сервировать по французскому методу. Наблюдая за ним, Драко забеспокоился: а не на Хвоста ли возложили статус штабного эльфа? Образ его грязных клешней, касающихся продуктов, вызвал приступ тошноты. Да и серебряная перчатка на правой руке не внушала доверия.       Повисло гробовое молчание, в котором было слышно свистящее дыхание Хвоста, а стук столовых приборов мерещился оглушающим. Драко стало не по себе. Хвост не пялился, не грубил, а, напротив, выдавливал вежливость. Но чем дольше они находились в одном помещении, тем сильнее юноша чувствовал себя неловко-голым в этом перекошенном шелковом халатике. Он незаметно поправил ворот.       Хвост зажмурился всем лицом, из-за чего стал похож на дряблый фрукт, и вскинул руки.        — Нет, нет, не стоит! — Пискнул он. — Для Темного Лорда это была бы услада для глаз. А я всего лишь покорный слуга! Я не смею смотреть!        Драко не послушал его и наглухо запахнулся.        А про себя он подумал: вот значит, как будет, если он ответит на ухаживания Темного Лорда. Люди начнут из кожи вон лезть, чтобы выслужиться?        Актер из Хвоста никудышный. Его услужливость могла показаться искренней только наивному младенцу, да и то слепому. И если перед Темным Лордом он дрожал из страха, то перед Драко лебезил в лоб. Неуклюже и глупо. Наследник Малфоев привык к лести, оформленной в куда более ненавязчивый и тонкий вид.        Но подхалимство Хвоста все равно не оставило равнодушным. Может, Драко и перерос тот свой детский период, когда перед сном только и мечтал о поклонах в спину да раздутой похвале ото всех подряд. Но ощущение власти над другим человеком приятно царапнуло под ребрами.        Для Драко еще оставались загадкой собственные границы в глазах Темного Лорда, поэтому он задавил первое желание наградить слугу какой-нибудь просьбой. И произнес:       — Открой глаза.        Хвост распахнул веки так резко и широко, что Драко невольно забеспокоился, как бы яблоки не вылезли наружу.       — Я скоро закончу. — Склонившись, заверил Хвост. — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания.        Драко кивнул, подошел и сел на край кровати. Выждав паузу, он ненавязчиво сказал:       — Темный Лорд говорил, что это ты помог ему возродиться.        Хвост дернулся и замер, а потом повернул к Драко лицо с гнилым оскалом. Возможно, он силился радостно улыбнуться. Мужчина не был опасен, но нагонял чувство жути каждым дружелюбным жестом.        — Да, это я помог Темному Лорду вернуть его былое могущество. — Хвастливо пропищал Хвост и невольным жестом погладил себя по руке, затянутой в серебряную перчатку.       — Это звучит так, будто он никогда не был мертв. — Тихо заметил Драко.        Он особо не рассчитывал получить ответ, но, к его удивлению, Хвост мелко закивал. Мужчина осекся тут же и коротко, дергано обернувшись, прошептал:       — Прошу Вас, не заставляйте меня говорить! Это тайна Темного Лорда. Милорд не терпит, когда люди разнюхивают за его спиной. Но Вы и только Вы можете спросить его лично!        Он заметил сомнение на лице Драко и, вперив тухлый взгляд, сказал:       — Вы спутник и ближайшее доверенное лицо Темного Лорда! Если Темный Лорд с кем и поделится тайной бессмертия, то только с Вами.        Хвост вернулся к сервировке стола. Драко больше не пытался говорить с ним.       Бессмертие, значит?        Но Лорд по-настоящему разозлился из-за угрозы Родовой Защиты. И позже он сам сказал, что она могла его убить. То есть речь уже не идет о неуязвимом теле, а лишь о возможности остаться полноценной душой в мире живых. Лорд и был духом бесплотным, по его собственным словам.        Значит ли это, что любого призрака возможно воскресить? При допущении, что все исследования — ошибка, а привидения — это полноценные люди, такие, какими они были при жизни. Но Драко, как не старался, не мог вспомнить ни одного прецедента, даже на уровне желтой прессы. Была конечно болтовня волшебников, помешанных на теориях заговоров: мол, бессмертие давно уже изобретено, но члены мирового правительства скрывают его от граждан, пока сами живут чуть ли не вечность. Но думать над данным конченным примером даже смысла нет.        Хвост ушел, чуть разминувшись с Темным Лордом, который вернулся с балкона. Драко был так сосредоточен на возможных механизмах бессмертия, что уже просто махнул рукой на то, что все это время Неназываемого не было видно сквозь решетчатые стекла.        Лорд сел за стол справа и похлопал по матрасу рядом с собой. Юноша кротко пододвинулся, зачем-то вцепившись в ворот халата.        Неназываемый взял на себя обязанности хозяина и по совместительству официанта. Драко запретил своему внутреннему снобу оплакивать этикет, корчащийся в страшных муках посреди спальни.        — Паштет из лосося, форели и скумбрии. — Описал Лорд первое блюдо. — Твой отец упоминал, что ты неплохо ешь морепродукты и рыбу.        К паштету подавался золотистый хлеб. Не только красивый, но и вкусный, запеченный в чесночно-сливочном соусе с перчинкой. Драко засомневался, что готовкой занимается Хвост, и спросил:       — В штабе есть домовые эльфы?        — Это запрещено. — Ответил Неназываемый и хмыкнул: — Мы сидим на доставках.        — Доставка еды? — Удивленно спросил Драко. — Как перьев или книг, только еды? Чем местным не угодили эльфы?        — Эта еда из магловского ресторана.       Если бы не воспитание Люциуса Малфоя, Драко бы подавился, раскраснелся, как поросенок, и выкашлял всю еду обратно. Предупреждать же надо!        — Так выйти на штаб гораздо сложнее. — Продолжил Темный Лорд. — И предугадывая твой вопрос: эльфы запрещены по соображениям безопасности. Щитовые чары настроены атаковать и подавать сигнал тревоги при появлении любого живого существа, не указанного как исключение. А добавить какого-то одного конкретного домового эльфа в этот список я, к сожалению, не могу.        Драко любопытно уставился на Лорда.        — Я пробовал по крови и образцу магии. — С досадой поделился Неназываемый. — Но все известные мне щитовые чары созданы против волшебников, оборотней, вампиров, кентавров и гоблинов. Эльфы с волшебниками не воевали в хоть сколько-то обозримом прошлом, поэтому созданием чар никто не озаботился. Что удивительно: они же идеальные шпионы! Поэтому мы всем штабом и сидим на доставках.        Закончив, Лорд вдруг хмыкнул и признался:       — Ты, должно быть, удивишься сейчас, но я мог бы приготовить этот ужин сам. При наличии времени.        Драко мгновенно забыл про эльфов и ахнул:       —  Вы шутите! Я не верю.        Лорд тихо рассмеялся и фыркнул:       — Я имею все основания подозревать, что если бы я не умел готовить, твой дед умер бы от голода, не успев даже оставить Наследника. Ну а тебя родители к готовке не приучили?        — Я с трудом могу вспомнить, как выглядят кухни Малфой-мэнора. — Признался Драко.        Про себя юноша пытался уложить в голове новую информацию: Абракас не только на пару с Темным Лордом обворовывал архивы министерства. Но еще и успел пожить с ним в таких условиях, что ел его еду! Почему об этом не написано в семейных хрониках? Почему о ста бальных платьях третьего главы Рода Малфой написали, а о приключениях шестьдесят пятого упомянуть забыли?        — Но боюсь, если бы мне пришлось готовить самостоятельно, я бы умер от голода.        — Дай угадаю: едок из тебя так себе.        Драко пожал плечами и сказал:       — Больше всего на свете я благодарен нашим предкам за негласное правило оставлять часть еды на тарелке и покидать стол полуголодным.        В подтверждении своих слов юноша сложил приборы поперек полупустой тарелки.        — Это очень плохие новости. — Лорд покачал головой. — Я рассчитывал однажды получить завтрак в постель.        Драко окончательно уверился, что его забыли предупредить о романтическом обеде. И теперь он сидит на своем первом серьезном свидании в халате и с мокрой лохматой головой. Он отшутился сухим от неловкости голосом:       — Я умею варить кофе.        На второе Лорд заказал салат с рукколой и креветками. Он оказался весьма недурен для магловского, особенно если учесть, что у их поваров нет доступа к ингредиентам волшебников. Пряные нотки и сладковатая сочность томатов черри гармонично вплетались во вкус морепродуктов. А благодаря авокадо появлялась интересная текстура всего блюда.        Темный Лорд вернулся к разговору:        — Но есть же хоть какая-то еда, которую ты по-настоящему любишь? Такая, которую готов есть, пока не лопнешь.        Драко зарделся щеками и с хитрой усмешкой попытался увильнуть:       — Готов признаться только после Вас.        — Мясо. — Лаконично произнес Лорд. — В любом виде. В детстве я мечтал, как в приключенческих книгах: зажарить однажды на вертеле лесного кабана. Целиком, без специй. И просто съесть его. Реальность, разумеется, оказалась не такой приятной. Кабан без соуса — не кабан.        Лорд выжидающе посмотрел в глаза Драко, и юноша был вынужден нехотя пробурчать:       — Сладкое.        — Это не равноценный обмен.        Драко вздохнул и выпалил:       — Все, что сделано из шоколада, я готов есть без остановки. Если бы не родители, я бы уже к пяти годам превратился в идеальную сферу. И честно, плевать! Я был бы самой счастливой сферой на свете!        Лорд рассмеялся и сказал:       — Рад, что я почти угадал.         Драко понял, что он имел в виду, только когда дело дошло до пломбира в шоколадном топинге и с вишенкой сверху. Темный Лорд собрал на ложечку немного мороженого так, чтобы загрести побольше сиропа, и поднес угощение к губам юноши.        Драко медленно, растягивая паузу, моргнул. Скосил глаза на ложку, потом на Темного Лорда напротив. Мужчина расслабленно откинулся на руку позади себя и сказал:       — Обещаю, оно вкусное.        Драко приоткрыл рот, но не двинулся с места.        Все происходит слишком быстро! Лорд форсирует события. Он мчится по пунктам ухаживаний, словно ставит напротив них галочки. В то время как традицию придумали вовсе не для красоты! А для того, чтобы будущие молодожены могли узнать друг друга перед вступлением в брак.        Лорд пододвинул руку ближе, и металлический холод опалил губы юноши. И Драко, прикрыв глаза, съел угощение. Шоколадный топинг горчил коньяком.        Лорд больше не пытался кормить Драко. Они вернулись каждый к своей тарелке за беседой о незначительных мелочах, которая забудется сразу по окончанию обеда. Но атмосфера между Лордом и Драко необратимо изменилась. И когда Неназываемый положил руку ему на щеку, чтобы якобы вытереть уголок рта большим пальцем, юноша не шелохнулся и не засмущался. Появилось ощущение, что так и должно быть.