Папа для волчонка

      Во время допроса выяснили, злого умысла в действиях Чимина и Тэхёна не было. И это волков вроде успокоило. Но задумчиво-нечитаемые взгляды, которые бросал на Чимина альфа-Мин пугали. Заставляли инстинктивно прикрывать плечом сладко посапывающий комочек и отводить взгляд. Ответом ему было непонятного рода фырканье. Сладкий запах малыша дарил умиротворение и заставлял самому проваливаться в сонную негу. Тэхён тоже старался задавать вопросы, но его старания были напрасны, альфа или уходил от ответа, или зыркал так, что ну и ладно. До сонного сознания омеги доносились их голоса, возмущенный и злой, но было настолько уютно и тепло, что всё, кроме сна, отошло на второй план.       Чимин проснулся оттого, что кто-то копошился рядом и упорно лез к нему. Маленькие ладошки старательно шарили у него на груди, стараясь пробраться к голой коже. Ротик волчонка причмокивал от нетерпения, а тонкая струйка слюны уже стекала на покрывало. — Ох, малыш, осторожнее, — пробормотал омега, когда по шее полоснули острые коготки, — прости, мне нечего тебе дать. Давай позовём кого-нибудь. В палате никого не оказалось. Чимин лежал на широкой больничной койке, с поднятыми бортами и укрытый тонким одеялом. Рядом возился альфочка, не оставляя попыток добраться до его груди. Нажимая на кнопку вызова персонала, он ожидал увидеть кого угодно, только не друга. — О, проснулся, спящая красавица. Что тут у нас? — он наклонился ближе к волчонку. Тот замер и попытался спрятаться у Чимина под боком. — Кому ни расскажи, что с тобой произошло… — Я тебе язык вырву, только заикнись! «Вот и вырыватель явился», подумал Чимин. Эти чистокровные все такие грубые? — Что случилось? Почему щенок проснулся? Омеги переглянулись. — Он голоден, — просто сказал Чимин. — И чего ты ждёшь? Покорми его. — Как само собой разумеющееся ответил альфа. — Но у меня… я же не… — Ох, господь всемогущий, на столике слева стоит подогреватель для бутылочки со смесью. Чимину стало стыдно, но в следующее мгновение взыграло чувство гордости. Вот сами и кормите, раз настолько подготовились. Кое-как вырвавшись из цепкого захвата маленьких кулачков, он поправил задравшийся свитер и направился вон из палаты. — Эй, ты куда? — и снова этот приказной тон и крепкая хватка на предплечье. — Подальше отсюда, — сбросил руку альфы и вышел. Хотелось хлопнуть дверью, но детки не заслужили такого обращения. Стоило отойти на пару метров, как из палаты раздался плач. Сердце встрепенулось. Но Чимин решил проявить твёрдость. О чём договаривались Тэхён с этим высокомерным волком, было неизвестно, он заснул на моменте рассказа, как пробирались в палату. Но это было неважно! Сзади раздались шаги. — Чим, подожди. Ты не можешь уйти. Тут не всё так просто. — Друг пробежал всего ничего, а уже запыхался. — Мне побоку. Я никому не должен… — А вот есть мааленькая проблемка. Пойдём, — потащил его в сторону процедурной.       Маленькую проблемку звали Мин Юнги, чистокровного оборотня, одного из семи представителей старых семей в их городе. Того самого, что являлся меценатом их стипендии в университете. Ага и плательщика гранта, по которому они прошли в престижную больницу. И того самого, что обещал не просто выпереть Тэхёна из больницы, а Чимина посадить за попытку выкрасть наследника, но и приложить все силы, а их у него было достаточно, чтобы максимально испортить им жизнь. В голове у Чимина не было ни одной не матерной мысли. Первым порывом после потопляющей благодарности было банально отхлестать по породистой морде наглого альфу за шантаж и угрозы и высказать всё, о чём думает. Вторым, просто проораться и выплеснуть гнев. Но победила рациональная сторона. — Так, а теперь по порядку и рассказывай каждое слово, о чём вы говорили, пока я спал. Как оказалось, Тэхёну многого не сообщили. Да ничего, блин, ему не сообщили. Альфа то и дело косился на сына, а Тэхёну угрожал. Друг сам подслушал сплетни персонала, что первый омега, которого подпустили к малышу, кроме покойной матери, на этом моменте оба сникли, был Чимин. Волчонок очень сложно переживал потерю волчицы и за несколько месяцев впервые уснул без кислородной капсулы. Мин Юнги не шутил, когда говорил, что ему что-то надо от Чимина. Ему, точнее, его сыну, в целом нужен был омега для выживания, по-другому и не назовёшь, и няня в частности. И по какой-то причине маленький волчонок выбрал именно Чимина. Тэ связали договором о неразглашении, а персонал больницы и так напуганный своим фиаско, просто боялись рта раскрыть.

***

      После позорного побега из больницы Чимину недолго удавалось скрываться. Его нашли уже спустя несколько дней. Только вышел из магазина у дома, как, скрипнув шинами, остановился внедорожник, его, как в фильме, бесцеремонно подхватили за шкирку и затолкали в машину. Прохожие сделали вид, что так и должно быть, никто не дёрнулся, чтобы помочь! Сколько он ни вырывался, эффекта никакого. На вопросы, куда его везут и кто они такие, получал молчание. И только когда внедорожник затормозил у кованых высоких ворот загородного дома, а это была точно часть территории чистокровных, а навстречу вышел тот самый высоченный альфа, который волок его из ванной, понял, где находится. Чимин честно пытался добиться ответа и задал кучу вопросов и этому волчаре, пока они шли к особняку, ответом ему было снова молчание. Даже разок попытался сбежать, за что его больно схватили за руку и нарычали. Вот дикие волки! Дальше они шли под недовольное пыхтение Чимина и косые взгляды на него громилы. Дверь им открыл дворецкий, приглашая пройти в особняк. — Спасибо, конечно, за любезность, но лучше меня просто отпустить, нет? — и в очередной раз в ответ тишина. Чимин, оглядываясь, вспоминал, что где-то видел ужастик с таким началом. Вспоминая дорогу и думая, как бы ему ускользнуть от этих волков, разумной частью мозга понимал, что своими силами не справится. Ехали довольно долго. Он никогда не был в этой части города и дороги за переживаниями не запомнил. Его провели в гостиную и стоило зайти, как к нему подошла миловидная женщина. — Здравствуйте, господин Пак! Я Мила, экономка господина Мина. Пожалуйста, пройдёмте за мной. Вам нужно принять душ и переодеться. — Добрый день, аджума! Переодеться? — Да, милый. И зови меня по имени. К малышу тебя не пустят в уличной одежде. Он ещё слишком слаб. Чимину хотелось треснуть себя. Ну конечно, если малыш болеет, то его должны чуть ли не в коконе держать, чтобы не подхватил какую-либо заразу. Но почему он дома, а не в больнице, где ему могут в случае чего оказать экстренную помощь?       Его проводили в богато обставленную комнату. Ничего вычурного вроде резных столиков, замысловатых канделябров и тяжёлого балдахина над кроватью не было, но в каждой детали чувствовалась сдержанная роскошь и шик. Чимин вырос в достатке и примерно понимал, сколько всё стоит вокруг. Мин был просто баснословно богат. И это было ещё одной проблемой, точнее, ещё одним витком верёвки на шее, реши Чимин с ним бороться. В ванной он старался как можно тщательнее смыть с себя посторонние запахи. Растерев пену мягкой мочалкой и дважды намылившись, остался доволен. От него слабо пахло им самим. Надо бы запомнить название геля для душа. Особо чувствительное обоняние во время течки отвергало любые внешние запахи. На кровати лежала одежда. Тонкий свитер и мягкие домашние штаны были ему почти впору. Смутился, когда переодевал бельё, но решил переступить через себя — видно, что этот ребёнок очень дорог, раз в деталях всё продумали. Спустившись обратно в гостиную, Чимин растерялся. Куда теперь идти? Окликнув Милу несколько раз, он решил просто подождать, по-любому кто-то да явится. Буквально через несколько минут дверь за спиной с негромким стуком прикрылась, заставив обернуться. Среди коридора стоял тот самый красноглазый, что-то внимательно читая на телефоне. И хоть с альфы можно было рисовать пособия по молодым родителям в первые месяцы появления ребёнка: тёмные круги под глазами и растрёпанная шевелюра, опущенные уголки губ, которые делали его похожим на вредного кота, всё равно был красивый, как чёрт! Если бы не ужасные следы усталости на лице, и конечно несносный характер, то можно было бы к нему присмотреться ближе. В больнице не особо рассматривал, но сейчас в домашней одежде, лохматый, тот просто притягивал к себе взгляд. Тонкие, искусно вылепленные черты лица, аристократического оттенка кожа, скульптурный разрез глаз и аккуратные губы цвета спелого персика. Искусство! В Чонгуке было так много от отца и это говорило, что в будущем он станет настоящим красавцем. Правда, глаза в этот раз были просто темно-карего цвета. И понял это, когда заметил, что альфа в ответ смотрит. А Чимин пялится. Позор! Альфа шумно втянул воздух и его глаза расширились. — Чимин! — кивнул он, подходя ближе. — Господин Мин, — Чимин подал руку для рукопожатия, только потом поняв свою оплошность. В чистокровном обществе старались не касаться друг друга. Обмен запахами, даже такой незначительный, считался чем-то не то чтобы неприличным, но скорее неправильным. Видимо, сейчас мистеру Мину было далеко плевать на правила. Он сжал ладошку Чимина, повторно кивнув. — Пройдёмте, я проведу к Гуки. Коря себя за бестактность, Чимин даже не старался запомнить дорогу. Остановившись у очередной двери, альфа глубоко вдохнул. — Его всё это время держали в кислородной камере, чтобы контролировать дыхание. Гу много плачет и начинает временами задыхаться. Необходимые меры. Комната напоминала больничную палату. Всё было сосредоточено на кислородной камере, которая привлекала к себе внимание. Малыш в ней казался совсем крохотным. — Это Энни, врач из педиатрии. Обеспечивает нам домашний уход. Энни, это Чимин, я тебе о нём говорил, — девушка улыбнулась, поклонившись, — давай попробуем снова с ним. Только... Чимин только уставился на эту парочку. Что попробуем? Та кивнула и быстро что-то ввела на планшете. С тонким писком крышка камеры открылась. Чимин во все глаза смотрел на малыша. Он был таким крохотным, явно меньше, чем в прошлый раз. Вспомнив, что ему несколько месяцев, он ужаснулся. Сколько говорили, ребёнок не ест? Юнги кивнул ему, мол подойди. Чимину было боязно. — Для начала просто опустите руку в камеру, Гу немного привыкнет к присутствию, — прошептала врач. — Через минут десять можно будет его погладить, а потом попытаться взять на руки. Чимин заворожённо смотрел на маленький красный комочек. Ребёнок, грудь которого с надрывом поднималась и опускалась, хмурился и будто ждал повода, чтобы разреветься. Омега тут же почувствовал острую вину, за то, что так жестоко оставил малыша страдать. Осторожно опустив руку, он коснулся пелёнки. Голова волчонка сразу повернулась в его сторону. Участилось кряхтение и малыш задёргался. — Так, всё! Ничего не получается! Спасибо, Чимин… — Мистер Мин, подождём немного! — настояла Энни. — Но ты сама видишь, не помогает, он сейчас заплачет. Закрывай крышку! — видно было, что альфа в отчаянии. — Просто подождём. Чего никто не ожидал, так это что малыш ухватится за палец Чимина и потянет к себе. Юнги дёрнулся в их сторону, Энни покачала головой. — Чимин, не против перейти на «ты»? — тот помотал головой. — Вторую руку поднеси так, чтобы запястье было ближе к лицу. Чимин повиновался. Маленькая головка тотчас повернулась к его руке, а ребёнок в нетерпении задрыгал ножками. — Отлично, а сейчас возьми его на руки. Постой, я сниму капельницу, — смотреть на трубку, торчащую из крохотного запястья, было ужасно. — Теперь заведи обе ладони ему под плечики, пальцами придерживай голову. Осторожно подними и прижми к себе. Юнги зарычал и дёрнулся ещё раз в его сторону. Но Энни встала у него на пути. Омега выдохнул и потянулся к малышу. Было волнительно и страшнее, чем в первый раз. Но ребёнок будто только этого и ждал. Он моментально потянулся ближе к шее Чимина. Маленький носик втягивал запах с таким рвением, будто дышал только им. — Отлично, а теперь правой рукой зафиксируй его плечи, а левой перехвати под попу. Чимин послушно повторил. Было довольно непривычно держать такого кроху на руках. Почему он стал меньше с последней их встречи? Страшно сжать объятья чуть сильнее. — Ты так хорошо справляешься. Дыши! Давай успокойся, а то твой запах становится сильнее от волнения. Можешь пройти сюда и сесть. Тот думал, что Энни просто говорить. Вот пройдись и сядь. Кресло глубокое, а ему надо под ноги смотреть, чтобы не оступиться. На выручку пришёл Юнги. Он, не касаясь Чимина, направил его в сторону кресла, страхуя с обеих сторон и вместе выдохнули, когда тот сел. Ребёнок тихо засопел, уткнувшись носиком в запаховую железу. Юнги смотрел не то с обожанием, не то с неверием. — Он впервые так быстро уснул с того случая в больнице. Спасибо, Чимин! Ты не представляешь, как помогаешь нам, — врач победно улыбалась. Альфа же уселся на диван и уткнул лицо в ладони. Так они просидели, пока дыхание волчонка полностью не выровнялось. — Так, а теперь попробуй уложить Гуки в кроватку. Осторожно, давай я помогу. Чимин не без помощи аккуратно встал. — Да, и мы пойдём обсудим наше сотрудничество, — кивнул Юнги. Кроватка была красивой. Лёгкая, ажурная, она больше напоминала произведение искусства, чем люльку. Подобные только в каталогах видел или в рекламе. Оказалось, что малыш был против расставаться с омегой так рано. Стоило Чимину его уложить, как глазки тут же распахнулись, личико сморщилось и раздался крик. Вот откуда в таком маленьком тельце, столько сил на ор? Быстро подхватив малыша на руки, он со страхом посмотрел на Энни. Та успокаивающе кивнула, поправив распашонку на спинке. — Боюсь, ты нескоро выйдешь без Гуки из комнаты. В глазах альфы читалась такая решимость, что Чимин понял слова Энни по-своему: нескоро ты выйдешь вообще отсюда.