Папа для волчонка

      Уже две недели, как Чимин живёт у Минов и все дни не даёт покоя мысль, сколько это будет продолжаться. Гуки был самым милым ребёнком. Он смешно дул пузыри из слюны, презабавно лепетал и улыбался. До щемящей боли в груди доверчиво прижимался во сне. Но вся эта магия рушилась, стоило ему заплакать. А плакать начинал, стоило омеге отойти из поля его зрения. Чимина даже для этого поселили в комнате ребёнка. Когда через несколько дней после приезда он с Энни и целой толпой охраны поехали в больницу на обследование, по возвращении его ждал сюрприз. Детская преобразилась. Втиснули двуспальную кровать, а смежную комнату переоборудовали в медицинский кабинет, ну мало ли. Как бы омега ни возмущался, это и правда было практичнее. Можно было спать с удобствами и не беспокоиться о волчонке. Несмотря на то, что и диваны в доме Минов были удобными, а в кресле, в котором сидел Чимин с Гуки на руках, можно было просто жить, на кровати спать всё же привычнее. Конечно, волчонок сразу забыл, что такое люлька, после этого. Засыпал строго под боком у Чимина. А тот первое время пытался перенести ребёнка в люльку. Ну фиг знаешь этих детей. Мало ли скатится с кровати или не дай бог Чимин на него ляжет во сне. Папаша Мин его натурально съест. Но волчонок был против. Сразу начинал плакать, что как по волшебству призывало альфу. А тот уже с красными глазами и оскалившийся, рычал, даже не разобравшись. Чимину становилось страшно в такие моменты. Может, чистокровные и привыкли к проявлениям своего животного начала, но не он. Заканчивали всегда по одному сценарию: Мин рычал и скалился, Чимин пугался и пытался уйти подальше, Гу плакал, теряя столь нужный запах, а Энни их разнимала. Последний такой раз закончился грандиозной ссорой, после которой Чимина искали в лесу за домом, по ошибке названным парком. Омега так перепугался, что просто сел под дерево и стал ждать. И когда его замёрзшего и паникующего нашёл злой, шипящий что-то себе под нос альфа, пришлось даже пить успокоительное и отмокать в ванной, настолько его феромоны вышли из себя, Гуки было бы сложно их воспринимать.              Утром Чимин обнаружил себя в гнезде из одежды, которую он здесь носил и с мурчащим от удовольствия волчонком под боком. Судя по игривому смеху, малыш находил удовольствие пребывать рядом с омегой в его гнезде. Чимин же не мог нормально вспомнить, когда именно натаскал столько одежды. Но тщательно подобранная и расставленная в строгом порядке, та дарила покой. Понятно было из-за чего: беззащитность и неопределённость в последние дни стали его постоянными спутниками. В окружении привычного запаха с ребёнком под боком, его внутренняя омега успокаивалась и Чимин даже поймал себя на мысли, что мурчит какую-то песню, укачивая Гуки. Похоже, не только волчонок к нему прикипел. Их чувства были взаимны. Было неловко, когда зашёл альфа, как всегда, с ноги врываясь в комнату. Чимин едва сдержал недовольное шипение. К чести альфы, тот почти сразу ушёл. Конечно, только после того, как в деталях рассмотрел гнездо омеги и мурлычущего сына у того на руках. И в течение дня их старались не беспокоить. Еду приносила Мила, которую не воспринимали, как угрозу, инстинкты омеги. Уже к вечеру необходимость находиться в безопасном месте сошла на нет, и он смог привести себя и комнату в порядок. В телефонном разговоре Тэ объяснил, что такое поведение нормально и надо прислушиваться к своим инстинктам. Да, они волки лишь наполовину, но это факт. И то, что Чимин живёт на территории волков, окружённый запахами и ими самими, заставляет его поведение меняться. Друг, как всегда, успокоил и похвастался своим нынешним положением в больнице. Естественно, он воспользовался ситуацией в свою пользу, чтобы продвинуться по социальной лестнице внутри больницы, укрепив свой авторитет. И даже получал заинтересованные взгляды от ведущего хирурга, на которого всей больницей дружно слюной капали. Общаться они часто не могли, в виду разных графиков. Но даже такие короткие разговоры и сообщения в катоке подбадривали Чимина.       Ещё одна проблемка к ним подобралась внезапно. От услуг кормилицы, что давала волчонку грудь до пяти месяцев, пришлось отказаться. Малыш просто плакал, когда его брали на руки, чтобы покормить и тянулся к Чимину. Тот кормить грудью его не мог, по вполне понятным причинам, что волчонку было не доказать: тот тянулся к груди омеги, кусал за одежду, ища такой нужный ему сосок с молоком. Так на Чимина легла ещё одна задача по кормлению малыша. Заранее готовую смесь ему подавали служанки, и тот со второго раза, а попробуй не научиться под пристальным злым взглядом старшего альфы уверенно кормил волчонка. Конечно, после этого они снова поцапались с альфой. Чимин, уже не испытывая прежнего трепета ни перед авторитетом, ни перед животной сущностью, смело отстаивал свои ответы. Что альфе, конечно, не нравилось. Омегу же эти эмоциональные качели убивали. Он храбрился, насколько мог, а потом ругал себя за несдержанность. Но блин! То они могли тихо сидеть на веранде, смотря на закат, пока Гуки спокойно спал, а альфа залипал в ноутбук, то спорили до хрипоты и неизбежного взрыва Юнги.       Когда через ещё несколько дней за завтраком альфа бросил « едешь со мной в город», толком не дав собраться, а машина затормозила у здания суда в центре, и Чимина также волоком потащили к служебному входу, он испугался. Мин с последней ссоры, после которой заперся в кабинете на целый день, решил отомстить и сразу подать на него в суд? Ну, наговорил Чим всякого, сам уже не помнит чего, зачем в суд-то сразу? В фильмах вроде сначала повестки присылали. Хотя имея связи и деньги, Мину можно было всё. Его привели не в зал суда. Было всё до банального просто. Чимина в присутствии городского судьи заставили подписать контракт. В котором значилось, что просто так уйти он не может. Будущее его и Тэхёна в прямом смысле зависело от Мин Юнги, и тот решил это использовать. В договоре было написано, что Чимин будет смотреть за волчонком, пока его услуги не перестанут быть нужными, и разорвать контракт может только сторона Мина. За это Чимину будут выплачивать вознаграждение (на этом моменте Чимин даже поперхнулся, сумма была просто баснословная), и «полный пансион» в доме Минов. Ограничений было расписано на две страницы, основными из которых было не причинять ущерб малышу и запрет покидать поместье без предварительного одобрения самим альфой. Взамен ему разрешали делать всё, что хочется в доме, но с Гуки рядом. Их будущее с Тэхёном зависело от того, ставит ли подпись Чимин. Тэ оставался работать в больнице, а Чимина перевели в частный сектор. Конечно, главный врач просто «подарил» одного из своих сотрудников Юнги, лишь бы тот закрыл глаза на их оплошность. Врачебная практика Чимина продолжалась, но была сосредоточена уже только на одном пациенте. Подумаешь, не учился на педиатра, переквалифицируется! После подписания договора вроде должно было бы полегчать: ведь теперь минимум пятеро человек знали, где он. И случись что, а от оборотней ожидать было непонятно чего, теоретически могли ему помочь. Они заехали в больницу, чтобы подписать приложение к договору о работе Чимина в семье Минов. И видя, как стелется главный врач, да, тот самый, который ни во что их не ставил и шпынял, как котят, лебезил, кланялся и качал головой, Чимину стало немного страшно. Случись что, ему просто некому будет помочь, даже те самые пятеро свидетелей. Никто не пойдёт против чистокровного и влиятельного альфы. — О чём бы ты ни думал, переставай. Мы возвращаемся к Гуку, а твой запах меняется. — Скажите ещё, что на таблетки подсадите, чтобы вечно радостный был. — Ну если потребуется… — Просто притворимся, что я ничего не слышал. Хоть Мин и вёл себя, как полная задница, но всё же той надрывной злобы и жестокости, как при знакомстве, не было. Это его контракт так успокоил? Привязал Чимина к себе, к семье и рад? В пустом салоне машины звук заурчавшего желудка был громким. — Ты голоден? — по виду альфа начинал злиться, что сработало для Чимина красным светом. — Послушай сюда. Подписанный договор, не значит, что ты можешь распоряжаться мной, как хочешь! Это сразу себе заруби на носу. Я на тебя работаю, пока мы с Тэ в опасности отчисления. Как только закончится практика, я свалю так далеко, что даже твоих денег не хватит найти меня. И ещё, единственная тема разговора, что может быть у нас, это Чонгук и то, на тебя работает Энни, которая и так докладывает о состоянии и самочувствии моём и малыша. Так что ко мне, пожалуйста, не приставай. Я с тобой видеться больше, чем то нужно, не собираюсь. — Выговорился? Советую ещё раз прочитать договор и успокоить свои феромоны. Ещё отравишь нас своим ядом. — Ты! — возмущённо запыхтел Чимин. Надулся и отвернулся к окну. Да он этот договор изучит вдоль и поперёк, вдруг и за грубость в сторону альфы их могут уволить. Червячок сомнения кусался, что так просто «тыкал» старшему, но гордость просто его задавила. Надо было, вот и всё!       Дома их ждала взволнованная Энни. Перед отъездом Чимин оставил рубашку, в которой спал, пропитанную его запахом насквозь. Но Гуки это мало помогло. Малыш заливался слезами и уже икал и кашлял от продолжительной истерики. Чимин быстро помыл руки, разделся до футболки и сразу крепко обнял волчонка. Тот не переставая плакать и шмыгать забитым носиком ластился и притирался. — Тише, мой хороший. Мы рядом. Я с тобой и больше не уеду. Ну же, моя звёздочка, успокаивайся. Давай. Спеть тебе песенку про курочку? Чимин ходил по гостиной, укачивая волчонка. А альфа хмуро за ним наблюдал. Поймав в какой-то момент на себе взгляд Чимина, фыркнул, по-волчьи отряхнулся и отвел взгляд. — Энни, через пять минут у меня в кабинете полный отчёт о состоянии Чонгука. И ещё, Чимина надо накормить. — Та только кивала. — Пока не забыл, в последнее воскресенье месяца на бранч приедут Чоны. Подготовьтесь.

***

      Таким темпом прошли две недели. Кроме заботы о Гуки, Чимин учился, и с новым графиком это ему удавалось. Энни с радостью помогала с ребёнком и даже наставляла. Оказалось, домашний медицинский кабинет, где было собрано отличное оборудование и всё, для оказания экстренной помощи и собственный врач под рукой, значительно упрощали жизнь. Но съездить в больницу на очередной осмотр после последней истерики малыша пришлось. Предложение внёс Чимин, да и как-то никто не стал ему перечить. Надо, так надо. И это было немного странно. По сути, Чимин был такой же прислугой в доме, только подчинялся одному маленькому господину. Но почитали и вели себя с ним, как с Юнги. Заметил он это на неделе после подписания договора. Гуки не спалось ночью и в обед, тот капризничал, и Чимин пробыл с ним почти сутки на ногах. Поужинать не успел, и пустой желудок давал о себе знать. С малышом на руках спустился на кухню. Служанки, что сидели в подсобном помещении, сразу засуетились и начали предлагать свою помощь. — Пожалуйста, не стоит утруждать себя. Мне бы просто перекусить. — Господин, пройдите за стол, мы сразу всё сделаем, — и кланялись постоянно. — Я не тот господин. И достаточно будет просто риса, — но его слова разбивались об их раболепное желание услужить и оказаться полезными. Даже как-то стало стыдно за свои полуночные бдения. Поужинав, накормив заодно и малыша, который с удовольствием умял бутылочку смеси, поблагодарил служанок и поднялся к себе. Как только вышел, те стали радостно пищать, что угодили молодому господину и обязательно похвастаются домоправительнице. Утром Чимин подошёл к Миле, с просьбой рассказать всем о своём статусе в доме, но та осталась непреклонной. — Чимин, ты смотришь за наследником династии Мин. Это гораздо выше, чем любой в этом доме. Мы все счастливы, что молодому господину стало значительно лучше с твоим появлением. Просто позволь нам делать свою работу. Милу он воспринимал, как добрую тётушку, не верить её словам причин не было. И проговорив с ней ещё некоторое время, принял для себя: ну хотят о нём заботиться, хорошо. Проблем он им добавлять точно не будет, да и приятно это. И с этих пор о нём начали в открытую заботиться. То фруктов свежих принесут, то чай с вкусностями, то закуски. Пледом ноги укроют, когда зачитывался на веранде и его любимые блюда ближе к нему располагали за ужинами. И ведь подбирали самое нужное время и предугадывали желания. Это было похоже на семейную заботу и Чимин старался показывать, насколько ему приятно такое отношение к себе.

***

      Юнги ходил второй день злой и срывался на всех. Сначала устроил разбор полётов Чимину за выложенные в сеть фотографии с Чонгуком, хотя на снимках малыш был запечатлён спиной и лица не было видно. Потребовал его телефон и перелистывая десятки фотографий своего сына, всё больше смурнел. Хотелось смеяться на то, как грозный альфа пытался за невозмутимым лицом скрыть умиление фотографиями сына и забавно пыхтел. Затем попало и Энни, которая вовремя не сообщила об очередном зубике. Глухо бросил, «перешли мне все фото», направился на выход. У двери обернулся. — Отправляй мне сразу все фотографии и вообще, прикажи моему помощнику устроить Гу фотосессию. И да, завтра Чонгук поедет со мной на работу. Вы должны быть готовы к девяти часам. Сказать, что Чимин удивился, это промолчать. Но слова альфы в доме были законом. Энни легко приняла приказ и стала собирать вещи.       В городе было шумно и дышалось тяжелее. За время жизни за городом Чимин успел привыкнуть к свежему горному воздуху. Малыш, который наотрез отказался ехать в детском кресле, посапывал в слинге у Чимина на руках. В высотное здание, верхние этажи которого скрывались за облаками, они зашли целой делегацией. И если охрана и секретари удивились, то виду не подали. Все как один склонились на девяносто градусов и стояли так, пока они не прошли. В кабинете господина Мина на двадцать седьмом этаже было комфортно. Чимин с Гуки расположились у окна на коврике, который принесли с собой, и строили башню из кубиков. Альфа всё чаще смотрел на них, чем в ноутбук, и омегу это нервировало. Казалось, тот ищет подвох и наблюдает, чтобы сделать замечание. Когда глазки малыша начали слипаться, Чимин уложил его в переносное кресло и укрыл тёплым одеялом. — Я схожу за кофе. Вам принести? — хотелось размять ноги и немного проветриться от феромона альфы, концентрация которого была просто ошеломляющей. — Да, пожалуйста, — не отрываясь от экрана, пробормотал Мин, — с молоком и сахаром. Энни помотала головой, отказываясь. Чимин вышел из кабинета. В приёмной уточнил, где кофемашина, и отказался от помощи секретаря.       Офис, который занимал весь этаж, представлял собой опен-спейс со стеклянными кабинетами по периметру. Чтобы добраться к кофемашине, нужно было пройти прямо по коридору — удобно, не хотелось светиться перед работниками господина Мина. На кухне стояли трое, которые замолчали, стоило Чимину войти. — Добрый день! Простите, не хотел мешать разговору. Я за кофе. — О, привет. Я Рик, это Минхо и Чанмин. Мы из проектного отдела. А ты тот самый омега господина Мина? Чимин покраснел до кончиков ушей. — Я Чимин. И смотрю за сыном господина Мина. Я не его омега. — Извини нашу наглость. Просто ты первый, кого приводят в компанию, так ещё и с наследником. А Санира нам все уши прожужжала, что пиджаки нашего босса пропахли омегой. — Чанмин сделал шаг вперёд и втянул воздух рядом с Чимином. — Готов поспорить, что это она про тебя. — Мне от подобного не по себе, не могли бы Вы отойти, пожалуйста, — повадки чистокровных, конечно, взрывали мозг. — Прости! Для тебя мы кажемся варварами, — бета Минхо впервые подал голос. — Не удивляйся. Всем любопытно, кто с кем встречается. А если это касается самого завидного холостяка нашего мира, и подавно. — Это немного странно и смущает. Я, пожалуй, кофе заварю. Пока кофемашина молола зёрна, Чимин делал вид, что очень занят разглядыванием посуды в шкафу. — Ну и как тебе живётся в семье Мин? — Рик подошёл ближе и облокотился о столешницу. Чимин сделал шаг в сторону. Непонятно, как ещё Гуки отреагирует на чужой запах, а принимать душ ему здесь негде. — Пожалуйста, сделайте шаг в сторону от меня. Чонгуку не понравится Ваш запах. Возможно в глазах чистокровных этих он был этаким сухарём и дикарём, но они даже толком не знакомы, чтобы позволять себе такое. К его удивлению, альфа послушался, но глаз не отвёл. Под липким взглядом стало противно. — Смотрю, ты не очень разговорчивый? — Ри, пойдём, перерыв закончился. — постучал по запястью Минхо. — Вы идите, я скоро, — бросил тот в ответ. Чимин взмолился всем богам, чтобы те не уходили. Ему нужна была ещё минута, чтобы сделать себе латте и больше он из кабинета носа не высунет. — Может, пойдём в кафе напротив? Или лучше сразу на завтрак? Но боги видимо его не услышали, когда Чанмин покачал головой и тоже вышел. — Ну же, куколка, чего ломаешься. Знаю я вас, полукровок. Поверь, мне есть чем тебя впечатлить. Чимин ужасно нервничал. Ему оставалось положить чашки на поднос и убежать. Но за подносом нужно было потянуться в сторону альфы. Дилемма. — Простите, мне уже пора. Да и Вам тоже… — Ты не ответил, полукровка, — терпению Рика приходил конец и тот двинулся на омегу. — Чимин! — рык заполнил небольшое помещение кухни, отчего плечи омеги расслабились. Рик сразу отступил. — Тебя где носит? Чонгук проснулся минут пять назад. — Мистер Мин, — слава богу, произнёс про себя, — простите. Я уже иду. Подхватил чашки и почти бегом направился в кабинет. Уже закрывая за собой дверь, он с облегчением выдохнул. Чёртов кофе. Он сто раз пожалел, что вышел из кабинета. Глаза наполнились слезами. Было ужасно обидно, что из-за своего происхождения его считали чуть ли не шлюхой и позволяли себе так просто среди бела дня приставать. Энни обеспокоенно смотрела, но Чимин её успокоил, пообещав поговорить дома. Уже уткнувшись и вдыхая сладкий запах волчонка, понемногу успокаивался сам. Гуки нервно елозил, притирался и хныкал. В этот раз одной песенкой не обошлось. Волчонок уснул, только когда вернулся альфа, кстати, ужасно злой и молчаливый, фонящий феромоном на весь кабинет. — Мы едем домой сейчас, — просто бросил тот и принялся собирать бумаги. Чимину было стыдно, что из-за него альфе придётся разбить свой рабочий день, но спорить не рискнул.       Всю половину пятницы и субботу они провели втроём: Чимин с Чонгуком и Юнги. Расскажи, с чего всё началось, обхохочешься. Альфе не понравилось, что когда омега пел песенку про папу и показывал на Юнги, Гук повторил «па-па-па» и смотрел на Чимина. Таким образом, решил проводить больше времени с сыном, который гляди, забудет альфу в глаза, и начал воплощать план в действие. Было неудобно подстраиваться под альфу. Юнги нужно было работать и гулять так долго, как они привыкли, он не мог. То и дело делали привалы, на которые прислуга, что шла за ними, резво разбивала пикник. Альфа утыкался в ноутбук, а Чимин и Энни или играли с Гуки, или говорили о своём. Наблюдая за тем, как устанавливают тент в очередной раз, Чимин не понимал, вроде живут в двадцать первом веке, давно отменили рабство, но слуги Мина просто угодливо и покорно прислуживали. Вот зачем носиться за ними со складным столом и стулом, если их господин спокойно может разместить ноутбук на коленях и усесться своей чистокровной задницей на плед? Но нет же. Послушно следуют за ним и рады стараться. За ответами тем же вечером снова пошёл к Миле. Оказалось, все, кто жил в поместье, кроме самого омеги, были чистокровными волками. Для них стая не была пустым звуком. Они сбились вокруг Юнги, потому что тот был сильным и справедливым вожаком. Их стая, клан, как чаще говорили, был одним из сильнейших и всем было приятно заботиться об альфе и вожаке. Тот обеспечивал их кровом, едой и защитой, платил очень даже щедро. Они же делали всё, чтобы ему жилось комфортно. Энни, например, даже специально училась на выбранной альфой специальности, пойдя по стопам родителей, которые были семейными врачами Минов. — По сути, мы одна большая семья, в которой альфа Мин наш глава. За ним по иерархии следует молодой господин Чонгук и... ты. — А я то здесь причём? — искренне удивился омега. — Теперь ты наш. Пора бы присмотреться внимательнее ко всему вокруг и смириться со своей судьбой, — загадочно произнесла Мила, оставив Чимина в разрозненных чувствах.