Встану, не перекрестясь, да пойду на росстань

      Обратно ехали в телеге, местный мужик согласился подвезти. Андрей бы и пешком вернулся, но уморился, а потому просто лёг в сено да и задремал. Выехали рано утром, и Андрей проснулся уже к полудню. Зевнул, прищурился — солнце попало в глаза.        Потом только заметил, что Мишка в человеческом виде лежит рядом с ним в сене на боку и смотрит. Внимательно так.        Андрей улыбнулся ему сонно.        — Чë такое? — хмыкнул он. — Любуешься штоль?        Миша покраснел и тут же отвернулся.        — Да чë мне на мужика заглядываться, — забурчал он. — Я те чë, похотливый бес? Мне оно ваще похрен, ничë я не смотрел!        Андрей весело фыркнул.        — Ну а мне чë, — сказал он. — Любуйся, коли нравлюсь!        — С чего это нравишься?! Ваще не нравишься!        — А чë тогда засмотрелся?        — А не твоего ума дело!        Миша надулся совсем, до ушей раскраснелся. Андрей повернулся на бок к нему лицом и подложил руку под голову.        — Ну как хошь. Тогда я полюбуюсь.        Миша бросил на него быстрый взгляд и надул щеки.        — Вот ты гнусный колдун, сраный соблазнитель! А ну убери отсюда свои бесстыжие взгляды, понял, да?! Хорош пялиться!        Андрей захихикал. Миша в нём вызывал невероятную нежность, он такой никогда, кажется, и не чувствовал.        Не бывает простой нечистый таким добрым и открытым. Всегда в нём зло таится, а в Мишке зла никакого нету, непутëвость одна.        — Откуда же ты такой, Мишка, а? Бесяк людей давить должен, а ты спасаешь. Али хочешь от меня чего?        Миша сверкнул глазами.        — А чë мне от тебя хотеть? Нечего! Ты людишка просто, ничë мне не дашь. А откуда я — так я сам не помню.        — Как это не помнишь?        — А вот так. Помню, что по лесам мотало. Помню, иногда в людей селился, но не задавил никого, — Миша шмыгнул носом. — Только это никому не говори. Особенно деду. Спросят, скажи, что я десять сëл разом уморил.        Андрей захихикал.        — А чë ржёшь? Репутация дело такое! В общем, первое, чë помню, как в каком-то коробе лежал, хер знает, чо за короб, а потом крышка слетела, так я и удрал.        Андрей помолчал. Потом потянулся к нему и пригладил его растрёпанные волосы.        — Ну всё. Покуда хорошо себя ведëшь и не обижаешь никого, мой дом — твой дом.        Миша неуверенно кивнул. Потом взял его руку, подумал маленько, лизнул Андрееву ладонь и укусил его за палец, сильно, без крови, но след остался, точно кольцо.        — Окольцевал меня, стало быть, — хмыкнул Андрей. — А ты дерзкий!        Миша отвёл взгляд.        А чë, думал Андрей, не впервой и не с бабами да и чëрта трогать случалось. Оно, конечно, всегда втайне, дело понятное, но уж от себя таить глупо. Всё одно в аду пропадать, так чë уж.        Он было к Мишке потянулся без смеху, попробовать-то, но телега резко встала, и ничë не вышло в итоге. Пришлось Андрею слезать и помогать мужику с колесом, а как назад залез, так Миша уже котом сделался и вообще глаза не открывал, делал вид, что дремлет.               ***               Макар вскоре сделался хмур да мрачен. Вроде дак отдыхал, а вроде и думу думал.        — Неспокойно, Андрейка, мне. Чота дрëма одолевает дурная, кажную нощь. Не дело это, шо тоска такая захватила. Хочу сходить вон в Гарьное на пару днëв, проверить кой чë.        — Так а давай с тобой схожу, вдруг чем подсоблю, — предложил Андрей.        — Да чем уж…хотя добро, давай, снаряжайся, глядишь, и в самом деле пригодишься. Мишку вон в избе за голову оставим. Тока ежели всех мышей переловит!        Миша громко засопел.        — А ещё чë те, дед, может и избу всю починить и вылизать, ë-моë?        — Дак а давай, — хмыкнул Макар. — Ежели ты чë умеешь. Экий бесполезный суседко!        Миша укусил деда за руку, тот взвыл и шлепнул его ладонью по лапам. Миша тут же забрался к Андрею на плечи и шипел негодующе уже оттуда.        — Ну сë, Мишка, дед, хватит вам, — сказал Андрей. — Миш, ты пригляди за избой, а мы с дедом управимся с делами да вернёмся. Кому ж ищë всё доверить, суседке тока.        Миша фыркнул. Потом шепнул Андрею на ухо, тыкаясь в него мокрым носом.        — Ты меня зови, если чë, понял, да? Позови просто. Я тебя услышу, услышу точно. Понимаешь, да? Услышу, Дюша.        Андрей тепло улыбнулся и погладил его за ухом.        Собрались они с дедом на утро и отправились в Гарьное. Не так уж далеко до него и было, к вечеру и допëрли. Заночевали в избе у охотника местного, дед Макар с ним тыщу годков знался.        — А чë, Лëшка, чë сказывают, не было ли в последнее время всякого, вот у Троицкой?        — А бывало, Макар, — охотник закурил трубку. — Оно ж сказывали, шо там, за оградкой церковной, какие-то ухания да шевеления пошли, в нощь особливо страшно, но то в прошлом месяце было, а ща стихло вроде.        Андрей сидел, пил чай и внимательно слушал. Дед не просто так что-то чуял, явно что-то странное происходило. А ежели за церковной оградкой, то…        — Схоронили там злого человека? — спросил он, когда они с дедом отправились к церкви.        — Да, Андрейка, еретник там один закопан, — задумчиво ответил Макар. — Злой человек, диавол во плоти был, Капитоном звали. Обучал он меня.        Андрей поднял брови.        — О как. А как же ты, дед, к такому сатане попал?        — Дак выбора не было, Андрей, я ж чë, знал, чë он знатный душегубец? — вздохнул Макар. — Ужо потом узналося. И меня задавить хотел да не успел, паршивец. Но вот чë боюся — шо встал он и буянит. Неужто худо я его прикопал?        — А ты сам его и уморил?        — Ага, бились мы с ним, дак я его и закопал. Столько лет в могиле своей лежал, а ща вылезать повадился, вот погань.        Они с дедом дошли до церкви, она была заброшенной. Всё там было перекурочено, а в окнах какие-то страхущие твари застряли.        — О, эть шош, та самая церква, в которой несколько годков назад случай был с ведьмой мёртвой? — присвистнул дед. — Глянь-ко, экие образины! А простой люд не видит, но всё равно сюды не вернулся. Чуют зло.        Андрей покачал головой.        Они перешли двор, остановились у насыпи за оградой. Она была прикрыта досками с одной стороны. Макар и Андрей доски оторвали и обнаружили большую дыру.        Макар недовольно зацокал языком.        — Дурно, дурно! Андрей, а ну-ка готовься, чую, сейчас биться нам придётся.        Спустились они вниз, очертили круг, сели ждать. Дед всё рассматривал склеп, ворчал, хмурился. Наконец взошла луна, и в темноте зашевелился нечистый!        — А, Макарка, — голос был ужасный, кость о кость трещала жутко. — Вернулся. А я те грил — вернёшься, кхекхекхе. От судьбы да от себя не убежать.        Андрей увидел, что скелет, выползший из тьмы, уставился на него пустыми глазницами.        — А, нашёл паренька, вижу, вижу, — он ткнул костяным пальцем в сторону Андрея. — Вот в нём и беда твоя, Макарка.        — А ну, проклятый Капитон, изыди в ад! — рассердился Макар. Стукнул посохом по земле. — Не стучи своими зубьями, пустобрёхом был, пустобрёхом и остался! Как ты вылез-то?        — А ты чë ли не знаш как? Кто-то книгу нашёл да открыл, сам-то почуял? Книгу ту самую.        Андрей бросил взгляд на деда, тот побледнел. А потом пуще прежнего нахмурился.        — Чë за книга? — спросил он.        Капитон засмеялся, стуча костяными зубами.        — А ты зелень ищщо, ну оно и видать! Вот у деда свово и спрашивай, пусть расскажет. Коли выживите, конечно.        — Отправим тебя назад в адово пекло, Капитон, — Макар стукнул посохом снова. — На сей раз не вылезешь!        Бились они долго. Андрей никогда с другими колдунами не сражался, очень то было тяжко. Они вдвоём были супротив одного мёртвого еретника да и то еле держались. Андрей всё думал, что помереть нельзя, надо домой вернуться, там тепло, пирожки в печи, с капустой, и Мишка на полатях ждёт.        Мишка. Мишенька.        Стоило подумать, как его обняли горячие руки, а в ухо Миша засопел. И Андрею стало спокойно так.        — Ба! — крикнул Капитон. — Это ж чë такое?! Это чë за чëрт?!        Макар повернулся, удивлённо крякнул, но ничо не сказал больше. А Андрей так и стоял, чувствуя, как Миша ему об ухо носом трётся. И дышал шумно, а Андрей дышал с ним вместе, и полегоньку дыхание у них словно бы одно стало. Ну и Андрей как наложил на Капитона три килы разом, а сверху ещё и припечатал. Еретник хлопнулся на задние кости да захрипел страшно.        — А мальчонка-то не простак, — забормотал он, покуда кости от него отваливались. — Скоро, Макарка, свидимся, одни черты нас рвать будут.        Кхекал страшно, но развалился и подох. Дед вытер пот со лба, глянул на Андрея и поцокал языком. Но ничо не сказал боле, вышел из круга и принялся обшаривать склеп. А Андрей уселся на землю и потëр лицо. Силы его разом покинули.        Дед выудил из ямы под камнем грязную котомку и сказал:        — Всё, Андрейка, давай до дому.