***
Как вернулись, только Мишка на полати успел забраться с баранкой во рту, как в избу застучались. — А ну кто там ломится? — недовольно крикнул Макар. — Заходи! Вошла в дверь Софья, самая ближняя их соседка, они с дедом ровесники были. Поклонилась она в пояс и говорит: — Макарушка, здрав будь! И ты, Андрюша. Дело-то такое есть. Мы тут дитëнка крестить собрались, а кого звать? Вот и хотим тебя попросить. Уважь нас с Евдохой молодой, а это вот гостинцы вам. Она поставила на стол большую корзину. Макар поцокал языком. — Куды мне, Сонька, крестным быть. А ты он, Андрюху возьми, уж он-то справится. Андрей вздохнул. Так и знал, что дед всё на него свалит. А с другой стороны, странно то было, чтобы к знатким пошли проситься крёстными быть. Уж наверняка дело нечисто. — Андрюша, — бабка Соня ему поклонилась. — Уважь, будь добр. Оно ж кому ещё довериться, коли ни вам. — Ладно, бабуль, — Андрей кивнул. — Согласен я. Скажешь, когда приходить, тогда у вас и буду.5
15 сентября 2023 г. в 00:47
Андрей потом целый день спал. Просыпался только по нужде и в рот баранку всунуть да воды испить. Миша всё это время лежал к него под боком, а в ночи Андрей чувствовал, как он уже обратился и ручищами своими его обнимает. Тепло так. Андрей с полатей бы век не спускался.
К утру проснулся, проспав всех петухов. Повернулся к Мише тихонечко и спросил:
— Мишка, как ж ты меня услышал-то? Далеко так да в сырой могиле?
Миша заворочался и открыл сонный глаз:
— А хер знает. Я ждал тебя, ë-моë, ждал, уж не думал, что ты, эт самое, позовёшь взаправду. А потом тебя услыхал — и, ну…- он смутился. — Просто захотел оказаться рядом. Очень захотел. Ну и вот.
Андрей улыбнулся.
— Ну стало быть, повезло мне с тобой, Мишка. Без тебя бы не сдюжил.
Миша фыркнул, но его уши довольно порозовели.
— Хватит там на полатях вороковать! — подал голос Макар. — Андрейка, спускайся ужо, покажу тебе вещь одну.
На столе перед дедом лежала толстая книга в чёрном переплёте. Андрей нахмурился — раньше он у них такой не видал. Ещё и знаки какие-то странные на ней…
— Дед, эт чë?
— Чёрная книга, — ответил Макар. — Древняя вещь. Капитон её нашёл да утащил с собой в могилу, я это давно подозревал. Силища в ней неимоверная, да тока толку от того, ежели не открыть её.
— Отчего не открыть?
Дед молча распахнул книгу, а она была пустая, только три значка на первых страницах.
— Вишь? Запечатана она. А как эти печати открыть — то мало кому ведомо. Но ежели их откроешь, книга шо хошь исполнит, тока тебе и подчинится. Капитон так её и не открыл, да и моих силëнок не хватает. Тебя попробуем, эк ты выдал давеча!
— Дак не я это, Мишка всё…
— Мишка, не Мишка, а твоими силами усë. Так изучим, авось чо получится. Я на тебя, Андрейка, надежду возлагаю, как есть. Ты парень непростой.
Андрей помолчал.
— И чë, прям всё исполнит?
— Ну таково предание! — развёл руками Макар. — Я ж знаю, чë ты хочешь: про мамку свою узнать как чë, да про день тот проклятый. Вот и узнаешь всё, как есть да как было.
— Ладно, дед, — согласился Андрей. — Давай сюды книжицу эту. Поглядим, чë как.
— Чёрная книга? Та самая?! — Мишка, свесившись с полатей, нахмурился. — Ты чë, дед, головой поехал, ë-моë?! Это ж пиздец! А если Дюху ебанёт чем-нибудь? А если на него щас все бесы ебучие полезут, чтоб её отобрать?! Ты ещё мишень, блять, ему на спине пририсуй, маразматик старый!
— А ну прекрати крякать с печки! — дед кинул в Мишу ложкой. — Неча тебе в знаткие дела лезть! Всё хорошо будет, я рядом, Андрюшка, да и ты силён. Потихоньку да с осторожностью.
Андрей книгу забрал, ушёл в овин да сидел там в сене, листал книжки деда, чтобы понять, что на печатях-то написано и как их открыть.
Мишка котом проник в дверь, залез в стог и устроился у Андрея в ногах.
— Дед совсем тебя не бережёт, ë-моë, — проворчал он, тыкаясь широким лбом Андрею в голень. — Нахер тебе эта книга, Дюш, и так же сильный.
— Да не в силе дело, Мишенька, — рассеянно отозвался Андрей, листая страницы. — А в разгадке.
— Так чë за история с мамкой твоей? — спросил Миша, перелезая повыше и ложась Андрею на живот.
Андрей помолчал. И долго молчал, потом закрыл книги, а чёрную в котомку уложил и закинул себе за спину.
— Ладно, Миш. Ты хоть и бисяк, но я чую, что могу тебе всё рассказать. Пойдём-ка кой-куда.
Он спрыгнул со стога, Миша устроился у него на плечах, и они пошли. Дошли до села, до церкви на окраине, Андрей зашёл в ворота да пошёл к кладбищу. Там, у самой оградки, остановился у тонкого креста и сел на траву рядом с ним.
— Это, Мишка, матушка моя, — сказал он тихо. — Пять мне было, когда её бисяки задавили. Да только не просто задавили они. Кусок тела с головушкой в петле висел, а низ оторвали и раскидали по избе. А я всё это видел. Лежал тогда на печке, только это меня и уберегло.
Он сглотнул. Миша обратился человеком и уселся рядом с ним, тревожно глядя тёмными глазами.
— Помню я, — севшим голосом продолжил Андрей, глядя в одну точку. — Вечор тогда был тёплый. Но к ночи стало холодно так, будто б зима началася. Мамка, видать, взволновалась, почуяла чë, укутала меня да на печку тёплую. И наказала сидеть и греться, а лучше спать скорее. А я и уснул в самом деле. А потом проснулся от звуков, страшных таких, Миш, до сих пор помню скрип энтот, стук, будто большой жук пробирается по доскам и ногами стрекочет. Страшно мне за мамку стало, но и выйти боюся так, чуть штаны не обмочил. Высунулся немного, гляжу…
Он замолчал, сглатывая. Потом закашлялся. Миша погладил его по плечу.
— Дюш, — пробормотал он. — Ты, это, не говори, если худо так…
Андрей помотал головой.
— Да ну, — он через силу улыбнулся. — Надобно уже высказать. А деду не хочу, не надо, чай подумает, что ноюсь. Но тебе, Мишка, тебе доверю.
Миша смутился и боднул его лбом в плечо.
— Так вот, — продолжил Андрей. — Гляжу в щёлку в одеяле, а там…там бесов тьма тьмущая, все как зверьё да жуки огромные. Мать в петле барахтается, голая, синеет ужо. А рядом стоит…не знаю, кто, Мишка, бисяк страшный. Огромный, и рож у него тьма, то мужика волосатого, то бычья башка, то ослиная, а ноги-то перепончатые, будто у гуся.
Ветер за оградой церкви поднялся сильный, и Миша обнял Андрея покрепче, вжался носом в него, чтобы согреть. Андрей благодарно улыбнулся ему, почесал за ухом.
— Ну и чë бисяк этот делал с ней, то сам пойми, а она кричала страшно. Я не смотрел больше, лежал и думал токо: «Вот бы это был сон дурной». Потом слышу будто голос её совсем рядом, мол, Андрюша, сиди, сиди тихо, носа не кажи, сиди тихо, Андрюша, не то увидят, не то себе заберут, ты ценный. Ну я и лежал. А потом стихло всё. А по утру уж соседи меня нашли да вынесли. Вот так всё и было.
Миша молчал, только стискивал его всё крепче, хоть ветер уже и унялся, будто не было его вовсе.
— То ужасно было, но я видел всё лишь мельком, потому и не поехал головой, — тихо продолжал Андрей. — Не стал я скрываться от судьбинушки своей, мне на роду было написано знатким стать. К тому ж, когда я у деда жить стал, кошмары стихли быстро, он старался, отвары готовил да заговоры клал. А без знаткости его я б пропал ужо.
— И чë, разве не пугают тебя бесы? — тихо спросил Миша. — Те, что у деда, у тебя, и…и я?
Андрей улыбнулся.
— Не. Вы ж не такие совсем. А с дедовыми бесами я ж бок о бок вырос, чë там. Они меня часто нянчили, дед поручал. А когда вырос, так уже и не нянчили, а другое всё.
Он хмыкнул.
— Чë это другое? — насупился Миша. Андрей хихикнул.
— А вот того не скажу тебе!
Миша насупился ещё сильнее. Ревниво сдвинул брови, покраснел ушами.
— Извращенец хренов, ë-моë, — бормотал он, отодвинувшись.
Андрей хохотнул, погладил его по руке. Потом поправил крест на могиле, положил на неё несколько конфеток, оборвал выросшую по бокам траву и поднялся.
— Пойдём, Мишка, — позвал он.
Миша перестал дуться и снова обернулся котом.
— А какая она была? — спросил он.
— Хорошая, — отозвался Андрей с улыбкой. — Ласковая. Красивая. Я глаза её до сих пор помню, пусть бы и года пролетели.
Домой через поля они возвращались в тишине. Миша тихо сопел Андрею на ухо.