***
Утром Андрей умылся, послал Мишу обежать деревню и всё проверить, нет ли новых следов каких. А сам решил начать расспросы с Семëныча. — Свят-свят-свят, — Семёныч начал креститься, как услышал всё, что Андрей ему за чаем рассказал. — Страхи какие, Андрейка! И чë же делать, ежели то и в самом деле волколак проклятущий? Как нам быть-то? — Искать надобно, а чë делать ещё, — пожал плечами Андрей. — Иначе ещё кого подерëт. Семёныч пожевал губу. Потом сказал: — На краю села живёт старуха одна, Захаровна. Карга проклятая, вредная, но так никому зла не творила, только лаялась, как псина шелудивая, со всеми. Мы всё думали, заломы — её дело, дак как узнать наверняка? Ничë не указывает. Сходи-ко к ней, авось чë скажет. Андрей допил чай и пошёл, куда было указано. Мишка всё ещё не вернулся, Андрея это беспокоило. Но сперва он решил проверить старуху, а потом идти искать его. Изба в самом деле была старая, ветхая. Андрей постучался. — Помогай господь, бабушка! — сказал он громко. — Пусти на порог хоть, поговорить хочу. Раздалось шарканье. Но дверь открывать не спешили. — Чë те, колдун проклятый, надо? — наконец послышался голос древней старухи. — Вон пошёл со двора моего, вон! Не то спорчу тотчас! Андрей вздохнул. — Бабушка, дык я не со злом, а с миром пришёл. Беда в полях творится, может слыхала? Хочу я, чтоб кончилося оно! Помоги, а? Старуха долго молчала. Потом приоткрыла дверь и высунула старое сморщенное лицо. — Молодой ищщо, а уже весь бесиным грехом оброс, — она поцокала языком. — Зло тащишь за собой. Зря заломы ты порезал. Чо думаешь, они там просто так были? Покуда поле неспокойно, дак и зверь туда не бежал. А как сняли с девкой энтой всё, дак вернулся. — Стало быть, ты заломы наделала? — нахмурился Андрей. — Колосья все спортила! — А ежели и я, то чë? — старуха пожевала, недовольно глядя на него. — Сказано тебе, олуху, пошто я такое сотворила: деток берегла. Но теперича поздно, украдёт новых и зажрëт. — Дак кто крадёт-то? Она затрясла головой и захлопнула дверь. Андрей постучался снова, но без толку. Он вздохнул — вот же карга! — вышел со двора на дорогу. Надо Мишку искать. Всё нейдëт, долго уже, странно это. Позади раздался шорох и треск ветки. Андрей резко развернулся, и тут его с силой огрели по затылку. В глазах потемнело, и Андрей упал без сознания.8
20 сентября 2023 г. в 23:30
Андрей в Берëзовке не задержался более, сразу отправился домой, к рассвету дошёл. В лесу было неспокойно, но в кругу да с Мишкой под боком всё нипочём.
Андрей обнимал тихо урчащего Мишу, дремал, а снился ему ветер и больше ничего. Ветер завывал в ушах, сначала дико, страшно, а потом вдруг стих и нежно завился в волосах, кучерявя кончики. Андрей пытался его ухватить, но всё не мог. Это был спокойный, хороший сон, да и ветер был тёплым.
Так прошёл день, потом второй, на третий Семëныч снова пожаловал, бледный, испуганный.
— Андрюша! — он мял шапку в руке. — Ничë не помогло! Всё токо хуже сделалося!
— Ты хоть сядь да объяснись, — Андрей подтолкнул его к лавке. Семëныч сел, хлебнул воды и сбивчиво пояснил, мол, хоть заломы и убрали, а теперь в полях, где раньше всё лишь гнило и портилось, пропали двое ребятишек. И от них только лапоточки нашли и кровавый шмат с волосами, да так ужасно это выглядело, что бабам плохо стало.
Андрей нахмурился. Странное дело, ничë такого в поле он не видал. Пришлось вернуться.
Алёна тоже была там, стояла и недовольно рассматривала край поля.
— Двух знатких позвали, — шептались в толпе. — А они не могут ничо. Вишь как, и пошто тогда им уплатили?
— Спорчу сейчас поносом, ежели болтать будете, — не оборачиваясь, громко произнесла Алёна.
Толпа тут же стихла. Андрей фыркнул.
— А ну, народ, расходись! — сказал он. — Работе не мешай, подите по домам, давайте, давайте.
Когда люди разошлись, он потëр лицо и вздохнул. Потом присел, приоткрыл накрытые тканью останки от пропавших детей, поморщился.
— Пиздец, — пробормотал Мишка ему на ухо. — Это ж как так с дитëм можно, ë-моë…
— Ты ж всех бисяков побила точно? — спросил Андрей, и Алёна недовольно сверкнула глазами.
— За дуру меня не держи! Я всех выгнала, никого не было больше.
Андрей вспомнил про найденную серëжку. Он достал её из сумы и рассмотрел ещё раз. Дома уже проверял, на вещичке никакой порчи не было, никакого заклятия.
— Смотри чë тогда в поле нашёл, — он протянул Алёне серёжку. Та её оглядела и покачала головой.
— Вещь как вещь. Не заговоренная. Где нашёл-то?
— Пойдём дойдем до туда, — предложил Андрей. — Упомню дорогу, думаю.
Они прошли в рожь. Андрей некоторое время плутал, потом остановился и кивнул.
— Вот тут она и валялась.
Алёна присела, рассмотрела землю и колосья вокруг. Новых заломов не было, ничё.
Тут Мишка соскочил с плеча Андрея и обернулся человеком. Хмуро глянул на Алёну из-под густых бровей.
— Нос у вас, людей, никакой, ничего не чует. Кровью несёт, но ещё грязью и злыми мыслями. Человечьими.
— Колдун, значица? — напряжённо спросила Алёна, складывая руки на груди.
— А хер знает, — Миша пожал плечами. Повёл носом, точно зверь.
— Мишенька, ты помоги нам, — Андрей погладил его по голове. — Надо энто дурное дело прекратить.
Миша фыркнул. Но за гладящей рукой потянулся, ласка ему была приятна. Алёна наморщила нос.
— Чë, значица, правду говорят, мол, ты со всеми бисями шашни крутишь?
Андрей не успел ничего сказать, потому что Миша отпрыгнул от Андрея и ощерился.
— А ну, дурная баба, не вякай херни, ë-моë!
Алёна тут же подняла руку и залепила Мише мощную оплеуху, от которой он обиженно взвыл.
— Так! — Андрей взял Мишу за руки. — Мишка, спокоен будь. А ты, Алёнка, ещё больше всяким сплетням верь, ага. Чай не бабка лавочная, а векшица. Стыдобище.
Алёна явно обиделась, а Миша показал ей язык.
— Давай-ко, Мишка, лучше нам вынюхай ещё чë-то.
Миша наконец направился вглубь поля, и они втроём долго пробирались средь колосьев. Наконец добрались до насыпи, там колосья были подсушены и воткнуты в землю. Алёна быстро принялась шептать заклятия. Андрей на всякий случай наложил на себя оберег и принялся разрывать насыпь.
Алёна зажала себе рот рукой. Миша зарычал. Андрей выпрямился.
— Здесь зарывает остальное, стало быть, — пробормотал он, морщась. — Худое дело. Не бисяк энто, чëт иное.
— В село пойдём, — глухо пробормотала Алёна. — Как светать начнёт, так всех расспросим.
— Думаешь, кто местный? — проговорил Андрей, пока они шли назад. Яму зарыли обратно, пометили яркими тряпицами да заклятие положили.
— Точно местный, — Алёна кусала свою алую губу. — Так драл плоть, волколак будто.
— Не видал волколаков никогда, — Андрей засунул в рот травинку, задумчиво грызя её. — Но, стало быть, кто-то в селе обратиться умеет, на луну бежит и детей крадёт, а потом творит се зло с ними в поле, крови напьётся, мяса невинного наестся и прикопает себе впрок.
Миша лежал на плечах Андрея и тяжело сопел. Добрались они до села, разошлись по избам: Алёнку местная вдова приютила, а Андрея Семëныч сам. Только Андрею не спалось совсем, он всё ворочался. Миша лежал у него на груди и терпеливо переворачивался вместе с ним. Андрея сморило только под утро, и снова снился ему ветер, тёплый, успокаивающий ум да сердце.