Театр демона

— Согласен? — Да. — Миха выдыхает, преданно глядя Князю в глаза. В неярком освещении они кажутся тёмными, затягивающими. Тень удовлетворения пробегает по лицу Андрея, и окинув Горшка внимательным взглядом, Князь оборачивается к жене. — С чего начнём, Саш? — Агата наконец отлипает от двери и плавной гипнотизирующей походкой проходит к кровати. Встаёт слева от мужа, оперевшись на его плечо и тоже внимательно смотрит на Мишу, всё ещё стоящего на коленях.       Миха отворачивает голову в сторону, скрывая румянец, покрывший щёки. — А… Агата тут… Будет? — А что такое Миш? — Фальшиво взволнованным голосом интересуется Андрей, — отправлять ей видео ты значит не стеснялся? А сейчас сразу в скромника? — Да не отправил бы я ничего, — тихо буркает Горшок.       Андрей жёстко берёт его за подбородок и разворачивает лицом к себе, наклоняясь. Голубые глаза смотрят со злым прищуром прямо в душу. — Хорошо, если так, — почти шипит змеей Князь, — но честить меня алкоголиком на всю страну, тебе почему-то ничего не жало.       Андрей снова начинает злиться, обида клокочет внутри, заставляя плеваться ядом. Агата гладит его плечо и обняв шепчет в ухо: — Андрюш, расслабься милый. Мы не для этого здесь собрались. — Она переводит колдовской взгляд на Мишу и его озноб дерет по коже. Он боится эту женщину. — Да, ты права. Прости, — Андрей берёт аккуратную, нежную ладошку жены и целует её настолько интимным жестом, что Мише становится жарко. Он сглатывает, и этим привлекает на себя внимание уже двух пар глаз. — Я тут явно лишний, — бормочет он, утопая в чувстве стыда и чём-то ещё… Неопознанном. Агата отчего-то смеётся и улыбаясь говорит Андрею: — Смотри-ка, он ведь ревнует.       Миша чувствует себя каким-то животным в зоопарке, которое обсуждают, пока он там сидит в клетке, и всё прекрасно вообще-то слышит.       Он что-то смущённо бормочет под нос, проглатывая по полслова и его ответ оставляют без внимания.       Зато Агата отходит от Андрея и идёт зачем-то к шкафу, обходя Миху сбоку. Горшок, оставшийся с Князем лицом к лицу, жалостливо сводит брови и пытается без слов передать вопрос: «Что здесь, нахуй, происходит?»       Андрей заговорщически улыбается и мурчит: — Если стесняешься участвовать, будешь пока просто смотреть.       Понятнее Михе не становится. А от слов Андрея вкупе с интонацией становится и вовсе стремно…       Князь вдруг переводит взгляд куда-то за спину Мишки и с той же улыбкой продолжает: — Но аксессуарчик надеть надо.       Не успевает Миха в недоумении вскинуть брови, как сзади к шее прижимается что-то прохладное, он пытается оглянуться, но Агата оказывается быстрее: скользнув ладонями по горлу она прилаживает на нём ошейник и ловко застегивает сзади.       Миха неверяще вскидывает руки и ощупывает узкую, грубоватую полоску кожи, стянувшуюся вокруг шеи. — Чё за херня?! Вы охуели?! — вспыхивает он, но обрывается на последнем возгласе, захрипев — Агата дёргает ошейник за поводок и держит в натяге, не позволяя Мише вздохнуть. — Миш, ты согласился выполнять все мои желания, так что поздно давать заднюю, — оперевшись локтями на колени, напоминает Князь, — будешь слушаться и всё пройдёт для тебя безболезненно. Ну почти, — подняв один уголок губ заканчивает он, и кивает Агате. Та ослабляет поводок и Миха судорожно дышит, запоздало понимая в какой пиздец ввязался. И следом, что ни о чём не жалеет. Кроме одной мелочи… — Андрей, — несмело подаёт голос Миша, — у меня коленки болят.       Оно и неудивительно — на голом полу столько стоять. Князь с усмешкой оглядывает Горшка и отзывается: — Тебя бы вообще на горох поставить, но я все-таки не садист, — с этими словами он откидывается спиной на кровать и подцепляет маленькую декоративную подушку, — держи, — кидает её Мише, и тот с облегчением переставляет колени на мягкое, упругое покрытие.       Агата всё ещё стоит за его спиной и это Миху, честно, сильно нервирует, но он старается виду не подавать. До него начинает медленно доходить, чем Князь собирается извинения принимать. И не ошибается. — Агатка, я тебе, как даме уступаю — вот Миша перед тобой, полностью в нашем распоряжении. Чего тебе хочется? — Миша нервно дёргается от Андрюхиного масляного взгляда, направленного на него, хотя обращается тот к жене. — Хм, знаешь Андрей, идей у меня так много, что боюсь Миша не выдержит. — Она запускает ладонь ему в волосы и тянет назад, чтобы встретиться с Мишей глазами, — сначала мне хотелось провернуть с ним то же самое, что и он с тобой, но ведь ему понравится. И воспитательного элемента в этом нет. Ты ведь на самом деле, не хотел Князя обидеть, да Горшок? — и Миха хрипит, из-за запрокинутой назад шеи, одно слово: — Да.       Агата удовлетворённо улыбается, почёсывая ему голову, словно блохастой собаке. — Вот видишь, Андрей. Его просто надо научить. Научить как правильно обращаться с любимыми людьми. — Агата отпускает его голову и выходит вперёд. Миха удушливо краснеет от её прямолинейности, от произнесённых вслух слов, которые они сами так и не сказали друг другу, хотя это было чистой правдой. Миха Андрея всегда любил, с первой встречи, как и Князь наверное. Только поняли они это не сразу.       Тем временем Андрей, сидя на кровати, обнимает подошедшую к нему Агату за талию, и, косясь на Мишу, целует в запястье, что-то тихо мурлычет ей, а затем медленно тянет её платье вниз. Сидящему на полу возле кровати Горшку открывается прекрасный вид. Чёрная, бархатная ткань опускается с плеч, Агата проскальзывает через рукава и поднимает руки. Мише чудится треск свечи, настолько картина этого медленного обнажения становится страстно-напряжённой, словно сошедшей прямиком со страниц старинного романа. У Миши горят щёки и челюсть сводит судорогой, по телу пробегает томление, которого он сиюминутно стыдится. Грудь показывается из ползущего вниз платья, которое на секунду задерживается на сосках и Агата тихо выдыхает приоткрытым ртом. Миша хочет отвернуться, но не может даже прикрыть глаз, он заворожен происходящим: кажется про него забыли и стоит ему чуть громче вздохнуть и ещё как-то выдать себя, как двое любовников испуганно вздрогнут и судорожно начнут прикрываться. Тяжёлая ткань спадает до бёдер, и Мише видно как поджался от прохладного воздуха животик Агаты. Андрей целует жену чуть ниже пупка, и всё нутро Горшка звенит словно туго натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Миша чувствует как его член истекает смазкой, и трутся о, ставшую слишком жёсткой, ткань рубашки, вставшие соски. Щёки уже не горят, а пылают, рот наполняется слюной.       Руки Князя ложатся на её бёдра, и просунув большие пальцы между кожей и тканью, он совершенно стягивает платье с Агаты. Миша видит выбритый лобок с коротко постриженным прямоугольным кустиком волос и это становится последней каплей — он вскидывает глаза наверх и вздрагивает, пересекаясь взглядом с Агатой. Она внимательно, не отрываясь, смотрит на него, вышагивает из упавшего на пол платья и изящным движением ноги отталкивает его куда-то за спину.       Князь, расположив ладони на ягодицах жены, цепочкой коротких поцелуев ведёт по складке между ногой и пахом, и когда Миша замечает быстрое движение языка между её ног, то, не сдержавшись, всхлипывает и закрывает в изнеможении глаза. Возбуждение кружит голову и он готов выть и ползать по полу, так тело жаждет прикосновений. Милосердные боги, сегодня принявшие вид его лучшего любовника друга и его жены замечают его страдания, и Агата, отстранив мужа, рукой тянется за ошейником, чтобы привлечь Мишу к себе. Не помня себя от похоти Миха ползёт за влекущей его рукой и лицом утыкается Агате в живот, глубоко вдыхая запах её возбуждения.        На шею сзади ложится крепкая рука и Андрей клонит его голову ниже. — Давай Миш, продемонстрируй свои оральные таланты.       Здесь Андрей ему конечно льстит, а с другой стороны, откуда ему знать, что Миха никогда не лизал. Ещё с молодости усвоил, что это зашквар для пацана. Правда сосать Андрюхин хуй это ему потом не мешало. Но вроде и здесь ничего сложного нет, размышляет Миха, а сам уже лижет широко между Агатиных разведенных ног, и от слегка солёного привкуса на языке, в голову ударяет похлеще водки.       Агата вздрагивает над ним, но следом хватает за волосы и тянет от себя, говорит сидящему за Горшком Андрею: — Я хочу посидеть у него на лице.       Андрей восторженно угукает и кидается исполнять желание жены, Михина дислокации меняется в мгновение ока: Андрей втаскивает его на кровать, укладывая на спину, сам садится сбоку и с обожанием смотрит на Агату, примеряющуюся к Михиному лицу.       Может когда в другой ситуации, чувствовать себя предметом мебели Михе уже бы надоело, но эти двое походу его загипнтозировали, если всё о чём он может сейчас думать, как бы всем сделать хорошо. Он правда постарается. Поэтому пошире открывает рот, когда Агата коленями встаёт по обе стороны от его головы и плавно опускается. По той же схеме, что и с членом, Миха старается не задевать нежную кожу вульвы зубами, и посасывая губами, языком водит вверх-вниз, пытаясь ориентироваться на Агатину реакцию.       Андрей, которому становится скучно просто смотреть, пересаживается чуть ниже и начинает расстёгивать пуговки на рубашке Горшка, задевает вставшие соски, и Миша стонет, приподнимая грудную клетку, выпрашивая ещё ласки. Андрей остаётся глух к этим мольбам; закончив с пуговицами, разводит полы рубахи в стороны и ведёт костяшками расслабленной ладони от межключичной впадинки до пояса брюк, вызывая ещё один дрожащий стон и вставшие дыбом волоски на теле Миши. От этих нехитрых манипуляций он невольно расслабляется, чувствует себя раскованней, и ладонями обхватывает Агатины бедра.       Андрея, когда он видит его огромные смуглые лапищи, умостившиеся на белых нежных Агатиных ягодицах, прошивает от макушки до пяток, член выпускает ещё порцию смазки. Красиво. Он бы это нарисовал.       Агата неожиданно пересаживается Михе на грудь и поворачивается к Андрею: — Тебе надо будет его научить, делать мне куни. Сейчас не до этого, буду справляться сама. Давай Мишенька, открой ротик, вот так, напряги язык. — Направляя Мишу своим голосом она снова присаживается ему на лицо и начинает двигаться в своём ритме. Опираясь руками о постель, она плавно покачивается и стонет. Андрей не в силах выносить такой картины, распутывает пояс на своём халате, скидывая его куда-то на пол, в компанию к Агатиному платью и также быстро стягивает с себя трусы. Передвигается на постели и садится над Мишиной головой, увлекая Агату в поцелуй, ласкает одной рукой её грудь, нежно обводя пальцами соски, другой не спеша дрочит себе, не с целью кончить побыстрее, а наоборот выкрутить удовольствие от происходящего на максимум. Агата подаётся к нему, довольно урчит в поцелуй, а потом неожиданно отстраняется, велит Мише согнуть ноги в коленях и откидывается спиной на них, присаживаясь прямо на выпирающий из брюк Мишин член. Горшок стонет от неожиданной и давно желанной стимуляции, покачивает бёдрами, пытаясь притереться. С хитрой улыбкой Агата пальцем манит Андрея на себя, и тот, поняв задумку, нависает над Мишей, пока старательно отлизывает жене. На член Миши теперь двойная атака — Агатиной задницы, давящей на него и княжеского подбородка, непрерывно по нему ерзающего. Этого мало для хоть какой-то возможности кончить, но достаточно, чтобы покачиваться на волнах удовольствия. Так ещё Андреев член прямо над лицом и если бы не одолевшая расслабленная леность, Миха попробовал бы ему отсосать. Вместо этого он прикрывает глаза и не сдерживаясь тихо постанывает, отпустив ситуацию и доверив контроль в чужие руки.       В скором времени Агата изгибается, сильнее опираясь на Мишины ноги, и, судя по высокому оборвавшемуся стону, кончает. Обессиленно сползает ниже и тут стонет уже Миша, лишь чудом ещё не разорвавший себе брюки. — Дайте раздеться наконец, ё-моё, — раздавленно шепчет он, но сделать ему ничего не дают.       Андрей, снова занявший место над головой, перехватывает его руки и заводит назад, сжимая ладони между своих ног. Агата, немного отошедшая от оргазма, переваливается на постель и довольно поглядывает на страдающего Горшка. — А что ты хочешь, Миш? — серьёзно спрашивает Андрей. — Брюки снять, бля — Горшок пытается ёрзать, но Андрей держит крепко. — Зачем? Миха выпускает измученный стон. — Давит… Княже… — о, вот и запрещённые приёмчики пришли. Андрею невыносимо нравится наблюдать за таким Горшком. Распластанным и жаждущим, потерявшим всякий стыд, с одинаковым вожделением смотрящим и на него и на Агату. Но можно сделать ещё лучше. Измучить его до невменяемого, похотливого состояния.       Андрей кивает Агате, и она, едва касаясь, поглаживает бугорок на Мишиных штанах, обхватывает пальцами и прослеживает по всей длине. Горшок мычит сквозь зубы и дёргает задницей. — Сейчас Мишенька, — произносит Агата и расстегивает ему ширинку, хлопает по бедру, чтобы приподнялся и стаскивает брюки вниз. Оставляет болтаться на уровне коленей и Миша сучит ногами, пытаясь стряхнуть их совсем. На трусах расплывается влажное пятно, виден чёткий контур члена сквозь тонкую ткань. Андрей непроизвольно облизывается. Но нет, до такого подарка Мише ещё долго извиняться. — Андрей, пожалуйста, — снова канючит Миха, — прошу тебя.       Для Князя эти мольбы, словно мед - они растекаются по душе, усмиряя пожар обиды и скрадывая рубцы подорванного доверия. Но послаблений Мише давать нельзя. — Не того просишь, — откликается Андрей.       До Миши доходит не сразу, но потом он, насколько может, скашивает глаза на Агату и обращается уже к ней: — Агатка, пожалуйста, — крутит он бёдрами, намекая. — Что Мишут? — притворяется она непонимающей. Того заливает краской — он ещё стесняется её. — С-сними, пожалуйста, ммм, всё. — Миша зажмуривается. — Зачем? — а сама ноготками водит по внутренней стороне бедра, вызывая у Миши табун мурашек. — Ммм… Я всё сделаю, всё что… Скажете, — сглатывает он, — только, пожалуйста… — Ну раз так, то ладно, — Агата подцепляет резинку и Миха сразу приподнимается над кроватью, помогая ей раздеть себя полностью. Член выпрыгивает из белья и Миша блаженно стонет, раскидывая ноги. Х-хорош-шо-о. Собственный хуй Андрея на такое зрелище тоже дёргается. Как же хочется сейчас трахнуть Мишу и потом ещё долго ласкаться всем втроём в постели, может даже с заходом на второй тур. Но у них сегодня сеанс воспитания для взрослых мальчиков, а не просто секс.       Миша дёргает руками, пытаясь вытащить их из плена Княжеских бёдер, но Андрей держит крепко, и наклонившись над Мишиным лицом строго хмурится и грозит пальчиком. — Миш, велено же: лежать и не дёргаться.       Страдальчески сведённые брови влияния на Князя не оказывают. Тогда Миша потирается задницей о кровать и стонет от недостаточности прикосновений. Член стоит колом, яйца начинают побаливать — ему очень надо кончить. Желательно под Князем, вот как раньше, когда Андрюха забирал все проблемы на себя, перехватывал контроль и так качественно трахал, что никаких мыслей в блаженно пустой голове не оставалось. Но потом Миша проебался, и вынужден теперь страдать…       Агата, видимо решив, совсем Мишу доконать, сводит его ноги вместе и присаживается сверху. Теперь Миша словно распят между двумя Князевыми и это ещё мучительно прекраснее. — Но ты же тоже хочешь, Дюш, — предпринимает Горшок последнюю попытку. — Ты прав, — глухо отвечает Андрей, положив ладони на Мишино горло и слегка поглаживая кожу над ошейником, — я много чего хочу. Связать тебя например по-настоящему, приковать к этой кровати с разведёнными ногами, вставить тебе вибро-пробку и оставить так на часок. Ещё лучше с перевязанным членом. Чтобы ты не просто просил, а умолял тебя трахнуть. Ты бы ноги мне целовал, только чтобы я снял с тебя ограничитель, отсосал бы, вылизал мне задницу, сам бы себя растянул, чтобы надеться на мой член и кончить наконец. Только я бы тебя всё равно не трахнул. Агата выебала бы тебя страпоном, а ты только просил бы ещё и ещё, обезумев. А ещё мне как-то очень понравились игры со свечами, тебе очень бы пошёл красный воск. Представь такое обжигающее чувство по всему телу, особенно если капнуть прямо на сосок. — На протяжении всей тирады, Андрей склонялся над Мишей всё ниже и ниже, пока тот стонал, метался и шептал только: «да, да, да!» и последние слова выдыхает почти касаясь его губ.       Миша рот приоткрывает и Андрей не отказывает себе в удовольствии, целуя сразу глубоко. Горшок тянется к нему, словно жаждущий к водопою, но Князь скоро отстраняется. В одном Миша точно прав — хочется уже до боли. А после взгляда на пухлые, красные, блестящие от слюны губы, решение приходит сразу. — Миш, на пол. Живо.       Ничего не соображающий от шумящей в висках крови Миша команду выполняет беспрекословно, отринув рефлексию: на пол, так на пол. Вот и подушечка его удобная.       Андрей тем временем поднимается с кровати, чтобы встать во весь рост над Мишей, стоящим на коленях. Привычная картина, а как радует член глаз!       Миша тоже, кажется рад всему вполне: облизывается, не отрывая взгляда от покачивающейся у его носа красной головки, сжимает ладони на коленях. Ждёт.       Чтобы ничего не пропустить, подходит и Агата, занимая уже привычное место позади Миши. Она хватает его за ошейник и тянет на себя. — Ты же понимаешь, Миш, что ты должен сейчас сделать? — Горшок слышит доносящиеся слова, но слишком занят рассматриванием её груди: она у Агаты полная, красивая. В ладонь наверное ложится тяжело и упруго. А он за всё это время так её и не потрогал… Он бы её поцеловал, втянул в рот сосок. Миха сглатывает набежавшую слюну и кивает, надеясь, что в тему.       Агата улыбается и ослабляет хватку, чтобы его за подбородок сразу ухватил Андрей и потянул на себя. — Открой рот, — Князь держит свой член у основания и похлопывает им Мише по щеке, тот пытается повернуть голову и взять в рот, но Андрей не даёт. Засовывает во влажное пальцы, проводит по языку, вынуждая Горшка вывалить его, как пёс. Пару раз скользит по нему членом и наконец позволяет вобрать в рот головку. Миша жадно смотрит на Князя и нежно проводит по щелочке уретры кончиком языка.       Андрей сверху со свистом втягивает в себя воздух, ладонью мягко нажимает на затылок. — Давай глубже, Миш. Ещё. Да-а       Уткнувшись носом в коротко стриженный лобок, Миша вспоминает как нужно дышать с хуем в глотке. Языком прижав член к верхнему нёбу медленно скользит наверх. И быстрее вниз. — Как классно было, тебе без зубов. Да-а-ах.       Андрею даже направлять его не надо, и он оставляет свою ладонь свободно лежать в Мишиных волосах, лишь иногда сжимая пряди от особенно приятных ощущений. Миша же чувствует себя так, словно впервые за много лет, оказался наконец на своём месте. Член простреливает острым удовольствием от мысли что его место у ног Андрея, с его членом во рту, и Миша не сдерживаясь стонет и прикрывает глаза. Мир заполняют только звуки хлюпания, причмокиваний и тихих княжеских стонов.       Спиной он смутно различает, как к нему прижимается Агата, и его, снова оказавшегося между ними, размазывает в ничто. Потребность прикоснуться к собственному изнывающему органу перевешивает все разумные пределы и он тянется рукой себе между ног. Но Нигровская бдит. Поводком хлестко бьёт ему по ладони и сильно сжимает волосы. С влажным звуком отстраняется и Андрей. Миша готов выть от досады на себя. — Миш, сказали же не трогать. Что непонятного? — тоном дрессировщика обращается к нему Князь, и Горшок правда начинает чувствовать себя провинившейся собакой. — Придётся связывать, — выносит вердикт Агата, и горячая волна бежит у Михи по позвоночнику вместе с лёгким страхом.       Андрей заходит ему за спину и туда же заводит руки, перехватывая их поводком, вяжет нехитрый узел, дёргает пару раз, проверяя на крепкость и возвращается пред Мишины очи. Обводит распахнутые губы головкой, размазывая смазку и входит сразу на всю длину. Глотка судорожно сжимается вокруг княжеского члена, но Андрей, не щадя Горшка начинает вколачиваться в быстром темпе, поудобнее перехватив вихры в ладони и натягивая его на себя.       Это Мише тоже когда-то заходило, и хоть стекает по подбородку слюна, и слезы накипают в уголках глаз, и горло потом саднить будет, он кайфует. Двигающийся словно поршень член, выколачивает все мысли, оставляя от Миши только функцию, позволяя на время выпасть из мира. — Ах, блять, какой же, ммм, блядский у тебя рот, М-м-миш. Да-а-а. Как же я скучал по твоему минету. Блять! А-а-а… — Андрей выстанывает букву «А» на все лады, закидывая голову назад, и Миша чувствует, как тяжелеет и горячеет в низу живота.       Агата зарывается руками Мише в волосы, остренькими ноготками ведёт по коже головы и наклонившись, шепчет в ухо: — Посмотри Миш. Андрею нравится. Ты делаешь ему так хорошо.       И это тихое, тянущееся «ш-ш-ш» словно поворачивает ключ и вскрывает замок: Миху выламывает, он плотнее сжимает губы на члене и длинно стонет, сотрясаясь в оргазме, зажмурившись до белых точек, без единого прикосновения к себе.       Связанные за спиной руки сводит, и он стонет ещё раз, теперь болезненно, что в свою очередь подталкивает Андрея: с застывшим блаженствующим выражением на лице он входит до конца и кончает, не издав ни звука.       Агата, сориентировавшись быстрее всех, распускает вязку на Мишиных руках и он с мычанием поводит плечами, пытаясь снять судорогу. Обидно до слёз, что прострелившая боль смазала весь оргазменный кайф. Но тут на плечи опускаются горячие крепкие ладони, и Андрей со знанием дела и многолетним опытом разминает зажатые мышцы, от его рук по телу распространяется тепло. С вернувшейся после секса скованностью Миша робко приподнимает голову и смотрит на Князя. Тот как всегда невозмутим, а заметив Мишин взгляд легко улыбается, сразу скинув двадцатку лет. И Миху отпускает. Нет больше давящего груза вины на душе, дышится легче, и чтобы там Князь дальше не учудил, Миша теперь знает, что он его простил. Ну и косячить так, Миха больше не собирается. Никакого теперь обмана, а тем более шантажа. — Я тебя люблю, — произносит Горшок, сидя на полу, коленками на декоративной подушке, в ещё не снятом ошейнике и с распухшими после минета губами.       Легкомысленное выражение слетает с Княжеского лица, и он смотрит на Миху широко раскрытыми голубыми глазами. А Мише становится ещё легче, он улыбается как дурак и толком не ждёт ответа, потому что его знает.       Князь цепляет его под локти, помогает встать и обняв, шепчет в ухо: — И я тебя, Миш. — Мальчики, я вам не мешаю? — Сзади к Мишке прижимается всё ещё голая Агата, и его затапливает краснотой, он беспомощно хлопает глазами на Андрея, пока тот смотрит на свою жену совершенно дурацкими влюблёнными глазами. Какими всегда смотрел на него. Но в Мише ни на секунду не поднимает голову ревность, настолько правильно он чувствует себя сейчас, с ними двоими сразу. И пусть Агата для него ещё совсем неизученная область, он ощущает как в душе медленно проклёвывается росток влюблённости. Того, кого всей душой любит Андрей, Миша уверен полюбит и сам.

***

      Позже, в постели, лёжа между Мишей и Агатой, вдоволь натискавшись, Андрей чувствует себя самым счастливым человеком на земле. Пусть они к этому пришли далеко не самым приятным путём, но ведь главное результат. А он Князя абсолютно устраивает — и не сдержавшись он крепче притискивает своих любовников к себе, получая в ответ поджатые губы уже сонной Агаты и довольный, смущённый хохоток от Миши. — Андрей, — тихо зовёт его Горшок, поскребывая ладонью по крепкой Княжеской груди. — М? — А всё же… Ты со мной Тодда будешь ставить?       У Андрея вырывается длинный, мученический стон, который окончательно будит Агату. — Да нет же, Дюш, — пугается Миша, — я просто так спросил. Ну нет так нет, ё-моё, я ж всё понимаю.       Андрей поворачивает к нему голову и кладёт лёгкий целомудренный поцелуй в висок: — Ставь Мишань, уверен у тебя отлично получится. И я обязательно приду посмотреть.       Миша ловит улыбающийся, добрый взгляд Агаты, под ладонью чувствует размеренный стук сердца Андрея и понимает. Всё будет хорошо. The end.