ID работы: 13811467

Хаос. Теос. Космос

Слэш
NC-17
Завершён
13376
автор
Размер:
415 страниц, 12 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено в виде ссылки
Поделиться:
Награды от читателей:
13376 Нравится 957 Отзывы 5112 В сборник Скачать

Глава 8. «Карьера карьерой, но красивого, богатого альфу хочется всем»

Настройки текста
21 октября 2023 года. Суббота. Расположившись с ноутбуком в столовой, Тэхён выбрал место спиной к окну. Поставив компьютер и включив его, Тэхён обошел стол с другой стороны, присматриваясь к тому, насколько хорошо в отражении в окне видно то, что он смотрит. Скривив губы, понимая, что размыто картинку все же видно и если фото будет большим, то неожиданный гость может успеть понять, что именно было на экране до момента закрытия вкладки, он досадливо цокнул. Разумеется, Чонгук только ушел в спортзал и в ближайший час не должен был вернуться, однако Тэхён желал перестраховаться, потому что попасться за разглядыванием фотографий Хёнджина и чтением статей о нем не хотелось. Разместившись за ноутбуком, Тэхён открыл браузер, вбивая в поиске «Хван Хёнджин». Конечно, Тэхён знал, кто он такой. Знал, что недолгое время он был в группе, очень быстро оторвавшись по популярности от остальных участников и отвоевав себе право на сольную карьеру. Точно так же Тэхён знал, что Хёнджина уже три года как признавали самым красивым лицом во всем мире. Вот только большего он о нем ничего не знал, потому что Хван обосновался в танцевальной части к-попа, развиваясь только в этом направлении, поэтому Тэхён не мог назвать себя его фанатом. Слышал, знал, но не следил. Вчерашние же события показали, что очень зря. Когда Чонгук остановился около, как позже сказал Джин, Чхве Дауля, Тэхён напрягся, потому что только в тот момент осознал, что никогда ранее вживую не видел Чона с другими омегами. Однако, узнав, что тот напрямую связан с семьей, хоть и не является ее частью, Тэхён едва заметно выдохнул. Хоть омега был строен, по-аристократически красив и статен, Тэхён успокоил себя тем, что это было деловое общение. «Ну не стал бы он при мне флиртовать с другими», — думал тогда Тэхён, отгоняя от себя события с давностью в несколько дней, где Чонгук хитро улыбался, говоря ему про ревность. — Ёб… — выдал, осекшись, Чимин, прикрыв рот ладонью и с ужасом во взгляде смотря на Джина, после напряженно поворачиваясь к Тэхёну всем буквально одеревеневшим телом. Растерянно смотря на Чимина, Тэхён хмурил брови, не понимая происходящего, пока не бросил взгляд прямо перед собой, замечая новую фигуру около Чонгука. Прищурившись, Тэхён пытался рассмотреть того, кто к ним подошел, увидев лицо только тогда, когда тот сильнее повернулся к Даулю. — Ты только успокойся, — протянул Джин, касаясь пальцами локтя Тэхёна, — это публичное место, ничего такого не произойдет, это просто какое-то недоразумение. — Какое в жопу недоразумение? — тихо шипел Чимин, подойдя ближе, воровато оглядываясь по сторонам. — Каким образом он мог тут оказаться, когда Чонгук лично определял список гостей? — Список приглашенных гостей, — подчеркнул Джин, тоже шагнув ближе, — но не тех, кто «плюс один». Уверен, что он именно так прошел, видишь же, как с Чхве общается, наверное, с ним пришел. — Что делать-то? — с паникой выпалил Чимин. — Может, я пройду мимо, типа споткнусь и пролью на него шампанское? Чон же меня не убьет за это? — С чего бы ему те… — начал Джин, но был перебит твердым тоном Тэхёна, который неотрывно наблюдал за Чонгуком, пристально осматривающим Хван Хёнджина: — А может, вы мне объясните, что происходит. Замерев с одинаковыми потрясенными выражениями лиц, Джин и Чимин смотрели в широко распахнутые глаза друг друга, только тогда осознавая, что за все время они так и не называли имя того, с кем Чонгук встречался в течение двух месяцев. Хмыкнув на виноватые лица омег, Тэхён не стал допытывать их, и так всё понимая, сложив «два плюс два», вспоминая рассказ о том, что эти отношения просто сошли на нет из-за нестыкующихся графиков дел, репетиций и выступлений. Видеть перед собой «бывшего» своего альфы, который оказался самым желанным омегой страны, Тэхён оказался откровенно не готов. Убрав заледеневшие пальцы в карманы брюк, Тэхён попытался придать лицу самое беспристрастное выражение, молясь всем богам о том, чтобы вовне не отразилась та война, которая бушевала в нем. Слова Чонгука про ревность с новой силой вспыхнули в сознании, ядовитыми корнями прорастая в груди. Не желая верить в то, что Чон может поступить с ним так жестоко, на его глазах флиртуя с бывшим, с которым по факту даже разрыва не было, Тэхён чуть не задохнулся от осознания, что всё может быть хуже и проще и Чонгуку ничего не мешает хоть сейчас уехать с Хваном. Чувствуя, что внутренности буквально выкручивает от рисуемых воображением картин, Тэхён, как мазохист, продолжал смотреть, осознавая, что даже если они уедут, а Чон вернется в квартиру, в свою квартиру, с чужим запахом, то Тэхён ничего ему даже не посмеет сказать. Будет рыдать поутру, срывая голос, когда Чонгука не будет рядом, но ему не скажет ничего, потому что ему даже пойти будет некуда. Чимин и Джин не посмеют приютить, а более у него никого и нет, даже Бэкхён и тот отвернулся. Когда Хван коснулся локтя Чонгука, Тэхён втянул в себя воздух, так и замерев с остановившимся дыханием, боясь того, что Чон всё это позволит. Тэхён видел краем взгляда, что присутствующие фотографы не упустили такой красочный кадр и завтра, а может уже сегодня, сами опубликуют или продадут «желтой прессе», которая будет рассказывать о романе сильного мира сего и воплощения омежьей красоты. — Мне нужно освежиться, — не своим голосом сказал Тэхён, игнорируя попытку Чимина что-то сказать. Выйдя в неизвестный коридор, Тэхён пошел прямо, предполагая, где может быть расположена уборная, оглядываясь по сторонам, ища табличку или указатель. Услышав тихий звук воды, Тэхён пошел на него, но вышел к зимнему саду, где журчал фонтан. Мельком оценив тусклость света и отсутствие людей, Тэхён счел это тоже неплохим местом, чтобы прийти в себя и, возможно, не видеть того, как Чонгук будет восстанавливать свои прошлые отношения. К тому моменту, как Чонгук пришел к нему, Тэхён уже оценил свои перспективы, делая неутешительный вывод, что их просто нет. Вся его жизнь связана с Чонгуком, он живет у него, на его деньги, пытается сделать из себя хоть что-то с его людьми. И как бы те хорошо ни относились к нему, сразу же отойдут в сторону, стоит лишь Чону перевести свой взор на другого. Тем более, сравнивая себя с Хёнджином, Тэхён не находил в себе ничего, чем бы он был лучше международной знаменитости, богатого, состоявшегося омеги, который даже по возрасту был Чонгуку ближе, чем он, совсем еще зеленый юнец. Силясь не плакать, Тэхён до боли впивался ногтями в ладони, переключая внимание. «Гордость у меня все же есть», — думал Тэхён, когда Чонгук оказался за его спиной. — «Пусть я проглочу его интерес к другому, но рыдать и устраивать перед ним истерику не стану». Потратив все свои силы на то, чтобы сдержать себя в руках, Тэхён уже даже не мог радоваться тому, что Чонгук вроде как и не собирался уезжать с другим. Только к аукциону Тэхён понял, что их разговор на самом деле не внес никакой ясности, Чонгук ничего конкретного не сказал, они даже не договорили, переключившись сначала на предложение уйти, а потом на картины. Чонгук, как организатор мероприятия, сидел с министром и художником, Тэхён же — с напряженно притихшими Чимином, Джином и отстраненным Намджуном, которого больше интересовали сообщения в телефоне, чем происходящее в зале. Невольно бросая взгляд на Хёнджина, Тэхён каждый раз натыкался на то, как Хван смотрел на Чонгука. Внимательно, пристально, ожидая случая поймать ответный взгляд. Кусая губы, Тэхён с усилием воли заставил себя перестать смотреть на Хвана, отмахиваясь от подавшегося ближе к нему Джина, громко стукнувшего зубами при закрытии рта, из которого так и не вышла придуманная речь. Тэхён понимал, что все их слова пустые, потому что они ничего не знали про отношения Чонгука и Хёнджина, впрочем, пустыми были и слова Чонгука, потому что он так ничего и не объяснил, ни в чем не заверил и ничего не пообещал. Лишь прижимал к себе, не давая свободы, пока Тэхён не показал свою покорность и что даже не собирался поднимать крылья. Только когда в качестве лота объявили картину под названием «Великие заснеженные горы», которую художник Ким нарисовал в древней традиционной технике гохуа, предполагающей рисование тушью и водяными красками на шёлке, Тэхён смог переключить себя. Внутренне убеждая себя в том, что пока он еще имеет право пользоваться финансами Чонгука, Тэхён настраивался на возможность хотя бы временно полюбоваться приглянувшейся картиной вблизи и без толпы зевак. Несмотря на то, что желающих в самом начале было много, к концу «сражения» осталось трое, однако на сумме в десять миллионов долларов омега, сидевший с Чхве Даулем, перестал поднимать свою табличку, жалуясь, судя по внешнему сходству, своему омме об ужасной несправедливости. Не уступал лишь альфа, сидевший недалеко от Чонгука и монотонно поднимающий табличку с одинаковым шагом — полмиллиона. Одновременно распаляясь и уставая от уже рутинной борьбы, Тэхён даже думал бросить это дело, но не мог совладать сам с собой, влюбившись в картину, которую он сразу же представил в коридоре квартиры Чонгука на стене напротив входа в кабинет. Пустой коридор, похоже, никак не напрягал Чона, но нервировал Тэхёна, который уже мысленно примерил впечатляющую в своей длине картину на такую же длинную, но однотонную стену, поэтому не хотел отступать. «Он не себе покупает, он просто исполнитель заказа от того, кого тут нет», — прочитал Тэхён первую часть сообщения Чонгука, прерываясь на очередное поднятие цены со своей стороны. — «У него явно есть лимит. Когда-то он остановится. Но ты не обязан, как он, повышать только на полмиллиона. Бери больше». Закусив губу, Тэхён решил последовать совету, повышая цену сразу на десять миллионов долларов, вызывая возбужденный гул в зале. Лишь на втором ударе молотка от ведущего альфа все же поднял цену на аналогичный шаг, впервые посмотрев на Тэхёна, при этом едва заметно поджав губы в недовольном жесте. «Еще 10!» — краем глаза прочитав всплывшее на экране сообщение от Чонгука, Тэхён взмахнул табличкой, называя повышающую ставку, создавая сумму в пятьдесят миллионов долларов, мысленно усмехаясь, что за эту сумму он мог себя раз пятнадцать выкупить у Шихёка, хотя раньше и та сумма казалась ужасающей. Увидев, как альфа зло качнул головой, отказываясь от участия в дальнейшем аукционе, Тэхён радостно заулыбался, даже не замечая, как пристально на него смотрел Хёнджин, рассматривая его с головы до ног, отмечая его одежду, дорогие украшения и удивительно знакомое окружение. Лишь сделав селфи после аукциона на фоне уже купленной картины, Тэхён поспешил к ожидающему его Сынмину, даже не попрощавшись с Чимином и Джином. Уже сидя в машине, Тэхён осознал, что там же остался и Чонгук. Оторопев от вновь представшей перед глазами картины, где Хван подходит к Чонгуку, Тэхён хотел было вернуться, но остановил себя, с нажимом напоминая себе о гордости. Когда машина тронулась, сердце Тэхёна дернулось вместе с первым рывком, а потом и вовсе пропустило удар, когда, завернув за здание, Тэхён увидел знакомый силуэт, стоящий у черного входа. — Решил сбежать без меня? — спросил Чонгук, забираясь в машину, целуя его сразу же, как в салоне погас свет. — Поздравляю с победой, — проговорил он, поглаживая согнутым пальцем его щеку. — Правда, даже боюсь представить, куда ты собрался ее вешать, она же огромная. Ликуя в глубине души, что Чон уехал с ним и ему не придется мучиться догадками, Тэхён уснул на его же плече, просыпаясь только тогда, когда Чонгук занес его в лифт, где было яркое, по сравнению с парковкой, освещение. Сонно умывшись, переодевшись, он без всяких сил упал на кровать, лишь краем сознания улавливая тихий смех Чонгука. Поутру, не сразу вспомнив о прошедшем вечере, Тэхён позволил себе понежиться под руками Чонгука, вместе позавтракать-пообедать, как первый выход в «Инстаграм» испортил ему настроение предложением фотографий Хёнджина с выставки. Открыв пару фотографий, Тэхён посмотрел лишь заголовки, в которых уже говорили о Хване только в превосходной степени. Даже не став смотреть реакции на свои фотографии, еще вчера выставленные с мероприятия, Тэхён отложил телефон, уходя в свои мысли, возвращаясь из них лишь для того, чтобы уверить Чонгука, что всё в порядке, и согласно промычать на его слова о тренировке. Теперь же, заняв не слишком опасное для подглядывания за его экраном место, Тэхён листал фотографию за фотографией, поражаясь тому, насколько Хван красив и притягателен. Читая о том, что Хёнджин свободно говорит на английском и японском, играет на гитаре, имеет разряд по спортивным бальным танцам, увлекается авто- и мотогонками и происходит из семьи дипломатов, Тэхён все мрачнел и мрачнел, оценивая себя на ноль баллов против десяти. Вздрогнув от звука сообщения и вибрации телефона, Тэхён дернулся и выругался, дотягиваясь до устройства, где уже можно было заметить значок «Пёпла», но пока без текста. Взяв телефон, камера которого признала в нем владельца, Тэхён нахмурил брови, прочитав сообщение от Чимина: «Ты видел?» Не ожидая там ничего хорошего, уже настраиваясь на новость о Хёнджине и Чонгуке, Тэхён нажал на сообщение, со вздохом смотря на то, что подгрузилось в прикрепленной ссылке. Удивленно вскинув бровь, Тэхён нажал на сайт «Картье», читая новость о том, что все украшения новой серии «Пантера Картье» распроданы на территории всей Кореи. «И что?», — ответил Тэхён, сразу же видя две галочки, оповещающие о том, что Чимин даже не закрывал диалог. «В смысле «и что»? Это те украшения, которые были вчера на тебе. Ссылку на них кинули под твоими вчерашними фото и пишут, что их, несмотря на впечатляющую цену, через час уже не было. А утром, как только магазины открылись, то выкупили и все остальные экземпляры. Ты «Картье» кассу сделал! Прикинь, как люди по тебе с ума сходят!» Перечитав сообщения Чимина несколько раз, Тэхён не верил его словам. Перейдя в «Инстаграм» под свой же пост, он действительно нашел обсуждение его одежды и украшений, где всё еще пытались найти производителя костюма, начиная догадываться, что тот был пошит на заказ, и обсуждали то, как можно заказать украшения «Картье» из-за границы. Перейдя по одной из ссылок на иностранные магазины «Картье», Тэхён даже не стал останавливать свою челюсть, поддавшуюся силе гравитации, когда увидел стоимость висевшего на нем вчера ожерелья и надетого кольца. Тэхён даже не думал интересоваться этими украшениями, молча принимая их от Чонгука, который довольно рассказывал, что нашел воплощение Тэхёна. Украшения были сделаны из золота в форме головы пантеры, где вместо глаз были изумруды. Рассмеявшись сходству, Тэхён поцелуем в щеку поблагодарил Чонгука, даже мысли не допустив о том, что ему преподнесли подарок суммарной стоимостью в сто десять тысяч долларов. «Смотри, оказывается, то же самое было и с Селин!», — отобразилось новое сообщение от Чимина наверху экрана телефона Тэхёна, за которым прилетело еще одно со ссылкой на официальный сайт. «Они скупили всё то, в чем ты был на приветственной фотке!», — вдогонку дописал тот, следом отправляя смеющиеся до слез смайлики. Позабыв о Хёнджине, Тэхён подтянул ноги на свой стул и стал читать ранее не замеченные комментарии, где действительно нашли все его вещи, дали ссылки и помогали остальным с поисками в реальных магазинах, отчего компании «Селин» и пришлось сообщить о том, что определенный товар закончился как в магазинах, так и на складах. Прикрыв рот ладонью, Тэхён подрагивающими пальцами отложил от себя телефон, оставляя сообщения Чимина без ответа. ***** 23 октября 2023 года. Понедельник. Зная, что Чонгук должен задержаться на работе, Тэхён не торопился домой после очередного дня записи, попросив Сынмина завезти его в какое-нибудь кафе, где можно перекусить, выпить чаю и просто полюбоваться видом. Недолго думая, Сынмин рассказал о кафе одного из членов семьи, которое расположено совсем недалеко от «Ури» и куда многие любят забегать именно для перекусов практически на ходу. — И там точно будет чай с бергамотом, — подметил Ёнджун, еще переживая за тот раз, когда не смог принести нужный чай. — Почему? — поинтересовался Тэхён. — Потому что, — вместо замешкавшегося Ёнджуна заговорил ухмыляющийся Сынмин, — как только в семье узнали, что вы любите черный чай с бергамотом, то в любом заведении, имеющем отношение к семье, он появился. Смущенно улыбнувшись, Тэхён прикрыл рот ладонью, не став никак комментировать рассказанное. Заказав себе тот самый чай, который действительно оказался в меню, и всяких закусок, Тэхён присел около окна, занимая маленький круглый столик с высокими стульями, без какой-либо цели наблюдая за прохожими. Сынмин, конечно, попытался отсадить его в более безопасную зону, но, получив строгий отказ, принял слова господина Кима и подсел к своим ребятам, воспользовавшимся возможностью перекусить. Народ сновал туда-сюда, периодически приветственно кивая Сынмину, потом замирая в оторопи перед Тэхёном, которому отвешивали поклоны, но под цепким взглядом Сынмина не решались подходить. Уже собираясь покинуть кафе, Тэхён взял свою сумку, но по инерции повернулся на звук открывающейся двери, замирая на месте, видя Чон Хосока, подходящего к стойке и заказывающего кофе с собой. Встав у стойки, Хосок вскинул в удивлении брови, заметив Сынмина, сразу же метнув взгляд по пространству помещения, натыкаясь на Тэхёна. — Принесешь за столик, — сказал Хосок бариста, указывая на столик Тэхёна. — Привет, — сказал он, присаживаясь напротив Кима, задевая его колено своим. Неловко поерзав, слегка отодвигаясь, Тэхён все же ответил: — Здравствуйте. — Ой, — скривился тот, — к чему этот официоз? Будто не знакомы, — сказал он, отвлекаясь на официанта, принесшего ему его кофе. — Слышал, у тебя после дня рождения дела в гору пошли. Мол, прославился, подписчики на миллионы, песни записываешь, — перечислил Хосок. — Это ты молодец. Я уж подумал, что ты, как все омеги, ножки раздвинешь и свесишь, а ты, вон, понимаешь всё как надо. — Что именно? — скованно спросил Тэхён, краем глаза отмечая, что Сынмин находится в позиции низкого старта и в любой момент может оказаться рядом, не рискуя без повода препятствовать брату главы. — Ну что Чонгук — это не вечная история в твоей жизни, — пожав плечами, пояснил тот, отпивая свой кофе. — Так что ты молодец, что рвешь когти сейчас, пытаясь сделать что-то для себя. Не знаю, что уж на Чонгука нашло, что он даже решил поселить тебя с собой, наверное, стареет, не хочет больше бегать. Ну типа, — усмехнулся Хосок, снисходительно улыбаясь, — дома тепло и уютно, за стенкой не стонут, да и в эту стенку не долбит чужая кровать. Кибаны всё же вещь специфическая, — цокнул он, — всё равно иногда ощущаешь себя как на оргии, а Чонгук групповуху не любит. Если его, то только его, даже если это на час. Он с детства таким был, — фыркнул Хосок, вспоминая, — игрушками никогда не делился. — Это так принято, — не выдержал Тэхён, — называть омег игрушками? — Ну вот, — протянул тот, — давай только без обид. Это просто правда жизни. Правда жизни Чонгука. Он непостоянный альфа, да и будем честными, такие альфы никогда не бывают чьими-то. Доминантные самцы на то и доминантные, чтобы покрывать как можно больше омег. Не кололся бы Чонгук своими инъекциями, то уж точно бы альф на футбольную команду хватило, а омег на группу синхронистов. — Ну да, это же только доминантные гуляют, — едко выпалил Тэхён, — а остальные альфы всегда примерные семьянины. Как же мы, омеги, раньше не поняли этой простой истины. — Вот только не говори, что ты веришь в его верность до гроба, перспективу союза и детишек, — раздосадованно-насмешливо протянул Хосок, с заломленными бровями смотря на Тэхёна. — Или ты так со мной почву проверяешь? — предположил он, поиграв бровями. — Если так, то, скажу честно, после брата как-то некомфортно будет, но ты красив, так что, думаю, исключение можно сделать. Правда, в семью тебя ввести не смогу, сомневаюсь, что Чонгук примет присягу от того, от кого отказался, но вот с неофициальным статусом, думаю, прокатит. Чонгук всё равно никогда не интересуется моей личной жизнью. А если и донесут, — рассуждал он, — ну, думаю, Чонгук меня поймет, ты же даже стонешь, просто с ума сойти как. — Что? — оторопев, переспросил Тэхён, смотря на Хосока широко распахнутыми глазами. — Ты про что? — выдал тот. — Про неофициальный статус? Ну извини, не могу другого предложить, сам должен понять, после того как Чонгук тебя отправит, сохранить положение в семье не получится, я же с Чонгуком ругаться из-за тебя не стану, ведь и так понятно, что он будет против тебя в качестве родственника с моей стороны. — Нет, я не про это, — хрипло ответил Тэхён, чувствуя ком в горле. — В смысле «стонешь»? — скомкано выдал он, не имея сил более конкретно сформулировать отвратительный по своей сути вопрос. — Ну так думаешь, никто не знает, зачем вы в аквариум сбегали? — поразился тот. — Думаю, не только я вкусил кусочек прекрасного, — улыбнулся Хосок, мечтательно прикрывая глаза, не видя, как вздрогнул Тэхён. — Да по вашему потрепанному виду, наверное, каждый из присутствующих понял, что вы трахались. — Мне пора, — сдавленно выдал Тэхён, крепко сжимая сумку в пальцах и подрываясь с места, буквально несясь к выходу. Тэхён совершенно не помнил того, что у него спрашивал и что ему говорил Сынмин, не помнил, как они доехали до Ури, не помнил, как поднимался в квартиру. Он осознал себя только тогда, когда хрипло дышал вперемешку с рыданиями, сидя на диване в гостиной. Он даже сам не мог сказать, отчего ему больнее: оттого, что его вновь ткнули в правду, которую он успел позабыть за проведенные вместе с Чонгуком выходные, или оттого, что кто-то посторонний видел их секс с Чонгуком. Думая и думая, прокручивая в голове услышанные слова и рисуя картины того, как Хосок и, наверное, вся охрана ресторана смотрели видео с камер, Тэхён почувствовал, что его начало мутить. Бросив все свои вещи в гостиной, Тэхён стал раздеваться на ходу, испытывая нестерпимое желание помыться. Докрасна натирая свою кожу, Тэхён хотел скулить от понимания того, что скрипящая кожа не влияет на его ощущение грязи на ней. Бросив это занятие тогда, когда новый проход мочалкой по груди отозвался болью, Тэхён наспех помыл голову, выходя, хватая первый попавшийся халат, даже не задаваясь вопросом о том, чей он. — Что случилось? — взволнованно спросил Чонгук, ожидающий Тэхёна в гостиной, мерящий до этого ее своими шагами. Вздрогнув от неожиданности, Тэхён невольно утер продолжающие катиться после душа слезы и сильнее запахнул халат, потупив взгляд. — Тэхён, — позвал его Чонгук, подходя ближе и сжимая его плечи по бокам, — что случилось? Я знаю, что ты сам не свой после разговора с Хосоком, что он тебе сказал? — спрашивал он, про себя думая о том, что, возможно, нужно было бы сначала самому прослушать их разговор, прежде чем пытаться узнать то, как это понял Тэхён. — Пожалуйста, скажи мне, пока я не придумал себе самого страшного. Кусая губы, чувствуя привкус крови, Тэхён ругал себя за показанную слабость и судорожно размышлял, пытаясь придумать подходящий ответ, потому что правду он не был готов говорить. Не готов воспользоваться правом «спроси и я отвечу» и услышать в ответ либо говорящую тишину, либо хлесткий упрек в том, что его никто и не рассматривал в роли настоящего партнера, а Чимин с Джином просто пересмотрели дорам. — В аквариуме ресторана есть камеры? — спросил Тэхён, выбрав меньшее из зол. — Там, где мы в первый раз встретились. — Нет, конечно, — не понимая смысла вопроса, ответил Чонгук, озадаченно смотря в покрасневшие глаза Тэхёна, обрамленные мокрыми пиками слипшихся ресниц. — Я же для себя это место делал, зачем мне там камеры? Они есть только в коридоре. Этого достаточно. — Тогда откуда Хосок знает, чем именно мы там занимались на дне рождения? — хмыкнул Тэхён. — Откуда он знает, какие именно я издаю стоны во время секса? — Подожди, — потрясенно выдал Чонгук, мотнув головой в неверии, — это он тебе сказал? Что видел нас? — Он не говорил, что видел, — начал Тэхён, продолжая раздраженно вытирать щеки от капель влаги, — ну а как еще? — Если он и мог что-то узнать, то только если подслушивал из коридора, — предположил Чонгук. — Потому что там действительно нет камер, и подсматривать он не мог, я же закрыл дверь на замок. Тэхён, — обратился он, заключая его лицо в свои ладони, вытирая влагу большими пальцами с щек, а губами сцеловывая капли слез, подрагивающие на кончике носа, — я бы никогда не повел тебя туда, зная, что это может кто-то увидеть. — А если он поставил камеры без твоего ведома? — предположил Тэхён. — Невозможно, — отказал Чонгук, — всю систему безопасности курирует Юнги, никто бы из его людей не стал бы ставить камеру, заводить ее в общую сеть, если бы это касалось моего личного места и без моего конкретного на то указания. Ласточка, — прижимая его к себе и заключая в объятия, выдал он, — я завтра же с ним переговорю, но я клянусь тебе, он ничего не видел. Это какой-то бессмысленный бред. ***** 24 октября 2023 года. Вторник. — Хотел видеть? — без приветствия спросил Хосок, заходя в официальный кабинет Чонгука, сразу же следуя к креслу перед столом. Видя в отражении окна то, что Хосок занял свое место, Чонгук развернулся к нему. Двинувшись к своему столу, Чонгук пристально-льдистым взглядом осмотрел расслабленную позу Хосока, развалившегося в кресле, цокнул языком и перевел взгляд на свой телефон, лежащий на столе. Разблокировав его, он нашел нужную запись, включая ее на уже заученном времени, с которого всё и началось. — Узнаешь? — сухо спросил Чонгук, заложив ладони в карманы брюк, внимательно смотря на Хосока, на лице которого проступает узнавание. — О, — с насмешкой выдал он, округляя губы под звук, — бабочка что, нажаловалась? — со смехом продолжил Хосок, но прервался от собственного вскрика. Подняв ногу, Чонгук уперся ею в подлокотник кресла Хосока, со всей силы толкая его, опрокидывая на пол. Выкатившись из кресла, Хосок перевернулся через самого себя, до боли тормозя ладонями о жесткий ковер в кабинете Чонгука. Кое-как найдя баланс, замерев в несуразной позе, Хосок вскинул голову, желая выпалить свое недовольство, как осекся, буквально подавившись словами из-за гневного взгляда Чонгука. — Еще хоть раз посмеешь о нем так сказать, — цедил тот, размеренным твердым шагом двигаясь к Хосоку, который осторожно стал переползать назад, маскируя это под то, что лишь удобнее устраивается на полу, садясь, — и получишь по морде. — Хей, Чонгук, ты чего? — нервно улыбаясь, говорил Хосок, выставляя ладони вперед в одновременно успокаивающем и защищающемся жесте. — Что на тебя нашло-то? Я же, ну типа, так, поболтать, пошу… — Он вчера уснул только на успокоительных, — рыча, цедил Чонгук, резким движением сокращая между ними расстояние и вписывая ботинок в грудь Хосока, опрокидывая его на пол, прикладывая головой о покрытый грубым ковром пол. — Думаешь, было так смешно, — давя ступней ему на грудь, Чонгук оперся предплечьями на свое колено, смотря в лицо Хосока, — когда ты объяснял ему, что он моя временная постельная игрушка? Или ему нужно было смеяться тогда, когда ты предлагал ему лечь под тебя на правах бесплатной шлюхи? Да нет же, — со злой иронией хлестко говорил Чонгук, — он должен был заливаться смехом, когда ты рассказывал ему, как наблюдал за нашим с ним сексом. — Да я не говорил, что наблюдал, — поспешно выпалил Хосок, на инерции схватив Чонгука за голень, когда тот усилил давление, — я просто под дверью услышал, — сдавленно выдавил тот. — Знаю, — рублено выдал Чонгук, — уже проверил камеры. Но сути это не меняет, он подумал, что ты вместе с охраной смотрел видео с камер и весь вечер из-за этого прорыдал. И его реакция куда важнее, чем то, о чем ты в тот момент думал. — Да ладно-ладно, прости, — хрипло проговорил Хосок, не имея возможности нормально дышать, — я правда не думал, что всё так серьезно, думал, что тебе просто надоело таскаться по кибанам и ты решил завести себе постоянную… — Не говори того, из-за чего тебе придется откусить себе язык, — перебил его Чонгук, сильнее надавив на грудь, дабы оттолкнуться от нее, и, оставив грязный след на белой рубашке, отошел в сторону. — Но, черт, — хрипя и растирая грудь, проговорил Хосок, садясь на полу, — как я должен был понять, что он типа особенный, — громко щелкнув зубами, резко закрыв рот оттого, как стремительно обернулся Чонгук, впиваясь в него раздраженным взглядом, Хосок все же продолжил оправдываться: — Сынмин и проживание вместе вполне вписывается в мою версию про постоянного, — выпалил он, не назвав неприличную характеристику, но обозначив ее предполагаемое существование. — Если бы был хоть чуточку внимательнее, то ты заметил бы на его запястье мушку, — указал Чонгук, сдерживая себя из последних сил, — он полноценный член семьи. Хочешь ты того или нет, но ты обязан проявлять к нему должное уважение. — Но до конца сезона еще больше месяца, — потрясенно заметил Хосок, удивленно смотря на Чонгука, — как у него могла оказаться мушка? — А я обязан ждать конца ноября? — хмыкнул Чонгук, посмотрев на Хосока с насмешливым вопросом во взгляде. — Это не закон, а удобство организации. От него мне было удобнее получить клятву один на один, — заметив, как уголок губ Хосока дернулся, Чонгук строго пресек: — Без пошлостей, Хосок. — Хорошо-хорошо, — поспешно выпалил он, кривясь от следа на своей груди. — Понял я, больше не буду, я реально не думал, что ты типа серьезно омегу себе присмотрел, — выдал он, кряхтя при подъеме. — Просто думал, чё добру пропадать, когда тебе надоест. Зло сжав челюсти, Чонгук впился недовольным взглядом в Хосока и твердо проговорил: — Ты, похоже, ничего так и не понял, — хлестко выдал он, заставив Хосока замереть. — Ты не мне должен всё это говорить, ты перед ним извиниться обязан, причем так, чтобы его устроили твои извинения. Если будет иначе, то не жалуйся на последствия. Ты и так получаешь слишком много поблажек из-за родства со мно… — Ну вот не надо, — нахмурившись, выпалил Хосок, недовольно смотря на брата, не желая слышать от того то, что постоянно слышит от других. — Что ты простил мне просто из-за того, что я твой брат? — Предательство, убийство ребенка и самоубийство омеги, — без запинки выдал Чонгук, не моргая смотря в глаза Хосока, который не сразу понял, о чем речь. — Ты же не думаешь, что не знаю истинную причину, почему ты предал своего аппу? — хмыкнул Чонгук, делая несколько шагов вперед, понижая голос до предупреждающе-настойчивого тона. — Ты испугался, что беременный любовник твоего аппы ждал альфу. Испугался, что, заняв моё место, твой аппа убьет тебя как неугодного наследника, неспособного перенять управление семьей. Неважно, что ты пришел ко мне, ты всё равно предал свою кровь, за это полагается казнь, — резко напомнил Чонгук положения Кодекса. — Но ты, как видишь, жив. Ты остался жив даже после того, как, не найдя в себе силы пустить Минхо пулю в лоб, как крыса, столкнул его с лестницы, не дав вовремя вызвать скорую. Он потерял ребенка из-за тебя. Ты убил собственного брата и толкнул Минхо на самоубийство. Ты еще раз предал свою кровь и причинил боль омеге, который ни в чем виноват не был. Но ты опять же, — настойчиво продолжал Чонгук, — до сих пор жив. И причина этого — только твоя кровь, — замолчав лишь на мгновение, он продолжил, вкладывая тяжелый смысл в каждое последующее слово: — И если на слезы того омеги я закрыл глаза, то слезы своего омеги я тебе не прощу. Это последнее предупреждение, Хосок. Запомни одну вещь, кровь Тэхёна будет течь в моем наследнике, поэтому отныне его кровь важнее твоей. Прими это как факт и не смей более даже взгляда косого на него бросить. Он в иерархии этой семьи стоит выше тебя. — Знаешь, Чонгук, — не своим голосом прохрипел Хосок, прочистив горло и только тогда продолжая: — я бы рад порадоваться тому, что ты нашел себе омегу… — Вот и порадуйся, — вклинился Чонгук, делая выразительный акцент на следующем слове: — Молча. — … но это похоже на одержимость, — закончил Хосок, несмотря на предупреждение. — Посмотри на себя, ты же одержим этим омегой, — распаляясь, говорил Хосок, в ужасе смотря на мрачно спокойного Чонгука. — Ты хоть понимаешь, что всё, что связано с ним, просто застилает тебе глаза? Ты глава огромной семьи, ты не можешь об этом забыть, не можешь отвернуться ото всех, смотря только на него. Ты не можешь переписывать под него правила и говорить, что это нормально. У тебя есть долг перед семьей! — тяжело дыша, выдал он, повышая голос, но уже к концу последнего слова, давая неровную ноту. Сардонически усмехнувшись, Чонгук с горьким снисхождением проговорил: — Ты так и не понял. — Чего? — раздражаясь от слышимого унизительного тона, недовольно выплюнул Хосок. — Кодекса, — вздохнув, ответил Чонгук. — Точнее, того, что в нем написано, — выдал он, делая паузу. — Согласно Кодексу, омега главы ставится на первое место. Выше, чем сам глава. Выше, чем наследники. Почему, Хосок? Почему законный супруг главы имеет столь высокий ранг, что вся семья обязана сделать его своим приоритетом? — Потому что он рожает наследников, — предположил Хосок, на самом деле никогда не понимая этого правила и считая его несусветной глупостью. — Наследника может родить даже омега из кибана, — хлестко отрезал Чонгук, разочарованно вздыхая на озадаченно-недовольный вид Хосока. — Потому что только тот глава, — с нажимом начал свои объяснения Чонгук, — который познал, что такое семья, что такое ставить кого-то выше себя, может сохранить такую империю, как семья Чон. Такой глава живет не для своей прихоти, удовольствия, тщеславного чувства власти. Такой глава живет интересами семьи, потому что чем могущественнее его семья, тем безопаснее и комфортнее жизнь его омеги и детей. Это правило, записанное в Кодексе, не дает главе тащить в союз первого попавшегося омегу с крепкой задницей. Это правило предопределяет, что в союз глава может взять только того, кто станет залогом процветания семьи. — И ты думаешь, что Тэхён — это залог процветания семьи? — бесцветным тоном спросил Хосок. — Я в этом уверен, — без сомнений ответил Чонгук. — Тогда почему на нем до сих пор нет твоей метки? — подметил Хосок то, что не давало связать слова Чонгука с реальностью. Помолчав несколько секунд, размышляя над тем, стоит ли говорить правду Хосоку, Чонгук пояснил: — Потому что это на всю жизнь. И я должен быть уверен в том, что Тэхён действительно на это согласен. Не хочу, чтобы, смотря на мою метку, он остаток всей жизни глотал слезы разочарования. ***** Сидя за кухонным островом, Тэхён практически лег на столешницу, лишь подпирая голову рукой. Держа телефон в правой руке, Тэхён с невольно поджатыми губами листал фан-аккаунт Чона, который ведет Ынжин, где всё еще появлялись фотографии с открытия выставочного комплекса. Тэхён на самом деле был даже несколько удивлен, что Ынжин или Чонгю до сих пор не слили или не продали его номер телефона, хотя, судя по реакции братьев, те не сильно впечатлились изменениями в его жизни. Ынжина все так же интересовал Чонгук, а не брат, Чонгю же вообще не считал количество подписчиков в Инстаграме чем-то важным, даже если они исчисляются миллионами. Аппа, скрывая свои слова от младших, говорил Тэхёну, что тем неловко и они завидуют, пытаясь скрыть это за безразличием. Сам же Тэхён не знал, что думать, потому что больше с братьями он вживую не пересекался, оставляя их общение на уровне крайне редких сообщений, причем часто его самого не сильно касающихся. Тэхён до сих пор помнит накатившее чувство удивления, когда, проснувшись в воскресенье, увидел отправленное ночью сообщение от Ынжина. Сонно разлепив глаза и протерев их пальцами, Тэхён сильнее закутался в свое одеяло, скрывая обнаженное тело от свежего воздуха помещения. Вытащив из мягкого кокона только кисти рук, Тэхён открыл сообщение, которое вызвало в нем нервозность и досаду. Особенно с учетом того, что сам Ынжин был «онлайн» и вполне мог заметить появление брата. «Ты купил картину за 50 миллионов долларов???», — спрашивал Ынжин, приложив скриншот поста в Твиттере, где кто-то ссылался на информацию от человека, присутствовавшего на аукционе. Тихо выругавшись, бросив беглый взгляд на обнаженную спину спящего Чонгука, Тэхён размышлял над ответом, покусывая и без того пострадавшие ночью губы. «Это руководство настояло», — скупо ответил Тэхён, мысленно примеряя на Чонгука роль «руководства» и не говоря ничего конкретного. «Ясно. Ты познакомился там с Чонгуком?», — прилетел практически мгновенный ответ от брата, на который Тэхён лишь хмыкнул, покачав головой, видя слишком очевидную расстановку приоритетов. Поправив сползающее с плеч одеяло, Тэхён вновь посмотрел на альфу, на спине которого опять появились свежие следы от ногтей. Взглянув на свои ногти, Тэхён цокнул, отмечая, что под некоторыми остались темные следы, а угол одного из них он все же сломал. Протяжно выдохнув, он вновь перевел внимание на телефон, набирая текст. «Нет, там я с ним не познакомился», — ответил он, мысленно хваля себя за то, что даже не соврал. «Хорошо»

«Хорошо? Я думал, ты наоборот расстроишься».

«Мне надо, чтобы ты меня с ним познакомил, а не сам с ним знакомился. Вот как приеду учиться в Сеул, так и займемся этим»

«И как же я тебя должен познакомить с тем, кого, как ты хочешь, я сам не буду знать?»

«Тебе нужно будет просто провести меня на мероприятие, где будет Чонгук, остальное я сам сделаю»

«То есть мне даже знакомиться не надо?»

«Нет, вдруг ты сделаешь какую-нибудь глупость, и он потом из-за тебя не захочет познакомиться со мной. Ты лучше скажи про Хёнджина, это правда, что они там были вместе? Про них столько статей было, где их буквально в союз запихали, но везде фото только одного момента»

«Потому что они один раз и пересеклись. Они не были там вместе»

«Ок» Тогда Тэхён не придал особого значения вопросу о Хёнджине, теперь же, листая ленту новостей от Ынжина сразу за несколько дней, он не мог сдержать ироничной усмешки, натыкаясь на пост, в котором, ссылаясь на самые проверенные источники, на человека, который был на открытии, Ынжин успокаивал всех, уверяя, что Чонгук не встречается с Хёнджином. «Знал бы ты правду», — подумал Тэхён, откладывая телефон в сторону, переводя взгляд на полупустые коробки с восточными сладостями, которые ему по приказу Чонгука привезли из какого-то турецкого ресторана, название которого Тэхён так и не смог прочитать. За всю свою жизнь Тэхён ни разу и не пробовал подобные угощения, сначала не имея денег, потом не имея возможностей, времени и знания о месте, где их можно найти. Теперь же, дорвавшись до них, Тэхён ругал себя, что съел слишком много. И дело было даже не в том, что он мог набрать вес, с этим Тэхён начал мириться, потому что Чонгук каждый раз выдавал невероятно пошлые оды его бедрам, ягодицам, при этом до сдавленной плоти держа его за слегка округлившиеся из-за отсутствия постоянных тренировок бока. Тэхён корил себя, потому что ни к чему нормальному так за весь день и не притронулся, просто заедая свой стресс сладким, от которого уже тошнило, но которое продолжало манить своим видом. Услышав хлопок входной двери, Тэхён встрепенулся, садясь ровно, ожидая, когда Чонгук подойдет к нему. — Как ты? — спросил Чонгук, обходя кухонный остров со стороны Тэхёна, целуя подставленные губы и направляясь к раковине, чтобы помыть руки. — Лучше, — ответил Тэхён, оглаживая взглядом крепкую фигуру альфы, который в этот день ездил в офис не в привычном классическом образе, а надев обтягивающую черную водолазку, заправленную в брюки с высокой талией, подчеркнутой тонким ремнем. — Правда лучше, — повторился Тэхён, поймав скептический взгляд вернувшегося к нему Чонгука. — Сладости очень помогли, спасибо, — улыбаясь, добавил Тэхён, прикрывая глаза, когда Чонгук вновь потянулся за поцелуем. — Я рад, — проговорил Чонгук меж поверхностных поцелуев, каждый из которых позволял ему сжать своими губами то верхнюю, то нижнюю часть рта Тэхёна. — Я поговорил с Хосоком, — выдал он, осекаясь, когда Тэхён заметно вздрогнул. — Всё в порядке, он признал, что наговорил лишнего, очень сожалеет и желает перед тобой извиниться и подтвердить, что никакого видео он с нами не видел, — проговорил Чон, внимательно следя за выражением лица Тэхёна, взгляд которого был направлен вниз. — И я очень прошу, отнестись к его извинениям со всей строгостью, — сказал он, ловя удивленный взгляд Кима, — если его извинения тебе не понравятся, сочтешь, что в них нет раскаяния и искренности, то не прощай и сообщи об этом мне. — Но разве так можно? — растерянно спросил Тэхён. — Как «так»? — уточнил Чонгук, поглаживая щеки Тэхёна большими пальцами. — Не прощать, — пояснил тот. — Человек же принес извинения. — Сказать можно всё что угодно, — заметил Чон, убирая руки с лица Тэхена, — куда важнее, что человек при этом делает. — А может, — неуверенно начал Тэхён, — обойдемся совсем без извинений, а? — выдал он, спотыкаясь словами о недоуменный взгляд Чонгука. — Ну знаешь, я просто не хотел бы этой неловкости и прочее, — затухающим к концу предложения тоном выдохнул он. — Потерпи, — попросил Чонгук, оставляя легкий поцелуй на его волосах в районе лба, — Хосоку будет полезно. Вздохнув, Тэхён не стал спорить, без задней мысли переведя взгляд на все те же полупустые коробки со сладостями. — Хочешь? — спросил Чонгук, проследивший за его взглядом. — Нет, — скривившись, выдал Тэхён, ловя вопрошающий взгляд Чона. — Всё вкусно, правда, но в меня уже просто не влезает. Причем они такие сладкие, что мне кажется, что у меня задница слиплась, — смеясь, закончил он, сразу же замолкая, заметив, как мгновенно потемнел взгляд Чонгука. — Ну, это мы без проблем можем проверить и устранить, — низким голосом проговорил Чонгук, потянув ладонь к поясу халата, в котором Тэхён так и ходил с самого утра. Соскочив с высокого стула, Тэхён попятился в сторону коридора, на ходу крепче и туже перевязывая пояс. — Это же будет больно, — выдал он, закусив губу, стрельнув игривым взглядом в Чонгука, всё так же уходя от надвигающегося на него размеренной походкой альфы. — Но ведь будет хуже, если мы всё это просто запустим, — участливым тоном подыгрывал Чонгук, расстегивая свой ремень, выдергивая его и кидая на диван. — Сладкий сироп уже застыл, столько времени прошло, нужно его как следует согреть, весь из тебя вылизать и максимально возможно растащить слипшиеся стенки друг от друга. — Это даже звучит как не самая приятная процедура, — отыгрывая свой испуг, говорил Тэхён, уже подходя к зацикленному коридору. — Ох, поверь мне, я всё сделаю для того, чтобы тебе понравилось, — многообещающе протянул Чонгук, делая резкий шаг вперед, который послужил спусковым крючком для Тэхёна, развернувшегося и бросившегося бежать. На поворотах врезаясь в стены, Тэхён отталкивался от них, придавая себе так ускорение, при этом громко смеясь и вскрикивая, чувствуя и слыша, что за ним есть погоня. Пробежав один круг и зайдя на второй, Тэхён замер около отдельного входа в столовую, понимая, что потерял Чонгука как из поля зрения, так и из зоны слуха. — Чонгук? — позвал он его, осторожно перемещая ноги, двигаясь дальше и с опаской оглядываясь по сторонам. — Это не смешно, — выдал он, заворачивая в коридор с главным входом в квартиру и двигаясь к проходу в гостиную, предполагая, что Чон мог вернуться туда. — Чонгук? — вновь позвал его Тэхён, становясь спиной к двери и взглядом осматривая доступную для обзора часть гостиной. Пронзительно вскрикнув от резкого изменения расположения в пространстве, Тэхён с силой вцепился в ткань водолазки Чонгука, подкравшегося со спины и закинувшего его себе на плечо, при этом чувствуя боль в груди от бешено стучащего сердца. — Ты сумасшедший, — выдал Тэхён, ударив Чонгука по доступной для атаки заднице, правда, не учтя, что у Чона есть такая же возможность. Закинув нижнюю часть разболтавшегося халата Тэхёну на спину, Чон шлепнул того по ягодице, сразу же впиваясь в нее пальцами, сминая плоть. Дойдя до спальни, Чон свободной рукой сбросил покрывало с их постели, опрокидывая Тэхёна спиной на их одеяла, сразу же нависая над омегой, впиваясь в губы с жадным поцелуем. — Сладкий, — хриплым тоном протянул Чонгук, придавливая Тэхёна своим весом к постели и ладонями шаря по его телу под уже ничего не скрывающей тканью. — Так что там точно нужно проверять. Выдав последнюю букву, Чонгук выпрямился и, держа за халат, рывком перевернул Тэхёна, уткнув лицом в мягкую ткань и ставя его на колени. Рваным жестом стащив с плеч Тэхёна ненужную вещь, Чонгук откинул ее себе за спину, тотчас припечатывая ладони к ягодицам, большими пальцами с нажимом проходясь по расщелине, надавливая на колечко мышц. — Не поддаются, — усмехнулся Чонгук, продолжая спонтанно придуманный ими сценарий и сильнее растаскивая ягодицы в стороны, намекая на слипшуюся задницу. — И что же теперь делать? — глухо спросил Тэхён, вставая на локти и заглядывая себе за спину. — Будем греть, — с плотоядной улыбкой проговорил Чонгук, сразу же утыкаясь лицом между им же разведенных половинок, целуя пока еще сухое отверстие, очерчивая его границы кончиком языка. Простонав, Тэхён рухнул плечами на постель, заводя одну руку себе между ног, начиная надрачивать, желая ускорить процесс и без того быстро накатывающего возбуждения. Сминая под пальцами упругие половинки, Чонгук вылизывал Тэхёна только снаружи, размашисто проходясь языком по сжимающимся и пульсирующим мышцам, оставляя влажный след на коже и волосках, спасшихся после восковой эпиляции, которую Тэхён решил попробовать. Когда же на язык Чонгука упала первая капля терпкой смазки, он сильнее растянул ягодицы Тэхёна в стороны под его протяжный стон и втолкнул язык внутрь уже принявшего расслабленный режим колечка мышц. Покусывая края влажного и покрасневшего входа, Чонгук периодически не сдерживал улыбку, наслаждаясь сбивчивыми стонами и протяжным скулением Тэхёна. — Разогреть-то разогрели, — смакуя любимый вкус на губах, выдал Чонгук, обдавая горячим дыханием раздразнённую кожу. — Но этого мало, — заявил он, выпрямляясь на коленях и отпуская ягодицы, на которых остались следы от давления, сразу же запуская пальцы внутрь Тэхёна. Вскинувшись больше от неожиданности, Тэхён протяжно застонал, выгибаясь в пояснице и переминаясь на коленях, расставляя ноги шире. — Что же делать, доктор Чон? — изображая самый невинный тон, протянул Тэхён, к концу фразы пуская в голос дразнящие ноты. — Придется механически раздвигать слипшиеся мышцы, — придавая голосу деловой тон, указал Чонгук, вытаскивая из Тэхёна пальцы, до этого успевшие подвигаться в нем на манер ножниц, и начиная раздеваться. — Механически? — усмехнулся Тэхён, удобнее укладываясь щекой на одеяле и вытягивая руки вперед. — У вас есть для этого специальный прибор? — завлекающе посмеиваясь, спросил он, затаив дыхание сразу же, как вновь ощутил Чонгука позади себя. — О, да, — рычаще протянул Чонгук, пристраиваясь к Тэхёну, оглаживая его бока и талию. — У меня есть такой прибор, — закончил он, беря член в ладонь и направляя его во влажное нутро под аккомпанемент стонов Тэхёна. Плавно скользнув на всю длину, Чонгук положил ладони на бока Тэхёна, удерживая его максимально плотно к себе, прикрыв глаза и наслаждаясь обволакивающей его член влагой. — Как же в тебе хорошо, — блаженно выдохнул он, сразу же начиная движение, толкаясь между его половинок и за талию натягивая Тэхёна на себя. Цепляясь за покрытую испариной кожу Тэхёна, Чонгук рвано дышал, удерживая быстрый и хлесткий темп, от которого комнату наполняли звуки резких шлепков, влажного скольжения их соединяющихся тел, мягких ударов спинки постели о стену и многогранного удовольствия Тэхёна, который то задыхался от нехватки воздуха, то выпускал его из себя со стонами и вскриками. — Давай, — сбивчиво выдал Чонгук, навалившись на спину Тэхёна, меняя угол проникновения, сильнее давя на простату, одной ладонью упираясь в постель, а второй накрывая истекающий смазкой член Тэхёна. — Давай, прими меня всего, — продолжил он, скользя пальцами по члену, вытягивая его, тем самым сильнее прижимая перемещающуюся стенку, растягивая петлю и провоцируя ее на вынужденное сокращение. — Давай, поймай меня, — путая слова во влажных волосах, просил Чонгук, вгоняя себя внутрь вместе с валиком узла, которым дразняще провел по петле, не способной больше удерживать ловушку для альфы открытой. — Да, — шипя, протянул Чонгук, прижимая ладонь с зажатым в ней влажным членом к мягкому животу, когда петля мстительно сильно сжалась вокруг его узла, сдавливая и вынуждая увеличиваться в размерах. — Ох, — не слушающимся голосом выдал Тэхён, вытягивая руки вперед и пальцами хватаясь за одеяло, — не делай так, это слишком. Не сразу поняв того, о чем именно просит Тэхён, Чонгук бросил на его затылок озадаченный взгляд, только через мгновение осознавая, что продолжает прижимать его член к животу, который пульсирует от каждой новой порции спермы, еще сильнее растягивающей и без того постоянно заполненную омегму. — Вот так? — с коварно-игривым настроем спросил Чонгук, еще сильнее прижимая ладонь, отчего Тэхён попытался выгнуть спину, отведя живот наверх, но Чон придавил его своим весом, просовывая вторую ладонь между их телами и надавливая Киму на поясницу. — Тебе же нравится, — протянул он на ухо рвано и часто дышащему Тэхёну, переставшему пытаться уйти от рук альфы. — О, боги, — простонал тот, пальцами комкая и собирая одеяло в ладони, чувствуя настолько противоречивую гамму чувств, что не мог ее даже описать, ему давило и снаружи, и внутри, заставляя весь мир сокращаться буквально до пульсирующей точки в его омегме. — Чонгук, — ослабшим голосом позвал Тэхён, — мне кажется, что меня сейчас на части разорвет. — До боли хорошо? — довольно улыбаясь, протянул Чонгук, целуя плечи омеги. — Да, — только и успел выдохнуть Тэхён перед тем, как мир перед глазами померк. С трудом разлепляя глаза, Тэхён глухо простонал, чувствуя растекающуюся по телу негу от получивших расслабление мышц. Поведя ногами, в которых еще ощущались отголоски напряжения, Тэхён осознал, что лежит спиной на постели, а по животу и груди порхают влажные прикосновения. Подняв руку, он запустил пальцы во влажные волосы Чонгука, останавливая его ласки, и едва ощутимо потянул к себе. — Что случилось? — спросил Тэхён, когда лицо Чона оказалось перед его. — Ты еще раз кончил и потерял сознание, — ответил Чон, пробежавшись внимательным взглядом по его лицу и только после этого целуя в губы. — Такое возможно? — озадаченно спросил Тэхён. — Сцепка же продлевает первый оргазм, но как тогда второй… — Видимо, возможно, — усмехнулся Чонгук, с улыбкой продолжая: — Зато теперь я точно исполню твою просьбу и больше так делать не буду. — Почему? — удивился Тэхён, ведь несмотря на то, что это были очень сильные и необычные ощущения, он не мог сказать, что ему не понравилось. — Потому что петля повторно сжалась, — широко улыбаясь, практически смеясь, рассказывал Чонгук, смотря на ошарашенное в понимании лицо Тэхёна, — и я подумал, что останусь без члена. — Всё в порядке? — заполошно выпалил Тэхён, смотря между их телами, но наталкиваясь взглядом только на соприкосновение их кожи. — Всё хорошо, — проговорил Чонгук, поддевая его за подбородок и возвращая взгляд на себя. — Практически сразу, как ты отключился, сцепка прекратилась. Так что мой член не успел посинеть и отвалиться, — смеясь, закончил он. — Какой ужас, — сдавленно протянул Тэхён, отводя взгляд и прикрывая глаза ладонями. — Почему же ужас? — довольно выдал Чон, целуя оставленные без прикрытия губы. — Я только что довел омегу до двойного оргазма, по-моему, это прекрасно, — закончил он, убирая ладони Тэхёна с его лица и прижимая свой рот к его в глубоком поцелуе. ***** 25 октября 2023 года. Среда. — Ты не подумай, — начал Чимин растерянным тоном, — я не против походить с тобой по магазинам, но я реально удивлен, почему ты не захотел пойти или хотя бы взять с собой Ушика? — спросил он, шагая за нервно идущим по Ремдаону Тэхёном. — Его же вроде как к тебе приставили именно за этим, он теперь следит за всем твоим внешним видом. Закатив глаза, Тэхён повернул голову влево и напряженно проговорил: — Не во все магазины я могу с ним сходить. — Что-то я не помню тут секс-шопа, — еще более озадаченно выдал Чимин, смотря на то, как лопатки Тэхёна, обтянутые бежевым пальто, нервно заходили под тканью. — О, — понимающе выдал он, когда они остановились перед магазином «Виктор Сикрет», — теперь понятно. — Ожидайте нас здесь, — строго указал Тэхён, уже собираясь сделать шаг в отдел, но останавливаясь из-за голоса Сынмина: — Господин Ким, — обратился тот, — не положено. — А что положено? — резко от переполняющей его нервозности выдал Тэхён, уверенно смотря в глаза Сынмина. — Подбирать мне нижнее белье, оценивая то, хорошо или плохо оно на мне сидит? — Господин Ким, вы же понима… — Вы остаетесь здесь, — с нажимом повторил Тэхён, стремительно разворачиваясь, отчего нижний край его пальто ударил его по ногам, и шагнул внутрь отдела. — Останьтесь здесь, — примирительно указал Чимин, выставляя ладонь перед Сынмином. — Я присмотрю там за ним. Тем более тут прозрачные стекла, — отметил он, следуя за Тэхёном. Жестом попросив консультантов пока не приближаться, Чимин ходил за дерганным Тэхёном, рваными движениями листающим все подряд комплекты белья. Уличив момент, когда силы, подпитывающие раздражение в Тэхёне, закончились, Чимин шагнул ближе и в доверительном тоне поинтересовался: — Хей, что с тобой происходит? Выдохнув из себя последние напряженные ноты, Тэхён повернулся к Чимину, скрестив руки на груди, и проговорил: — Я только недавно понял, что у меня совершенно нет красивого омежьего белья, — сказал он, оглядываясь по сторонам, потерянным взглядом смотря на пестрящее разнообразие кружева, шелка и атласа. — У меня обычное удобное белье, но ведь так не должно быть, — продолжил он, прерываясь на вздох, после которого закончил едва различимым голосом: — когда есть альфа. Сдавив переносицу пальцами, Чимин глубоко вдохнул и так же выдохнул, только после этого начав: — Хорошо, я могу понять твою неожиданную тягу к прекрасному, все омеги до этого когда-нибудь доходят, но, пожалуйста, — умоляюще протянул он, заглядывая в глаза Тэхёна, — скажи мне, что это желание вызвано не тем, что Хёнджин стал лицом омежьей линии нижнего белья «Интимиссими»? — выжидающе замолчав, Чимин с ужасом во взгляде увидел, как недовольно поджались губы Тэхёна. — Твою оммать, — выругался он, схватив Тэхёна под локоть и потащив в сторону примерочных. Толкнув того в одну из кабинок, усадив его на мягкий пуф, Чимин оставил шторку открытой, чтобы контролировать ситуацию, и присел перед Тэхёном на корточки, находя опору для своих согнутых в локтях рук в его коленях. — Тэтэ, — ласково позвал его Чимин, отмечая легкий блеск в его глазах, — давай честно, я могу понять твою ревность, — сказал он, получая скептический взгляд Тэхёна. — Правда могу, думаешь, у Юнги что ли нет охеренных бывших? У них же тогда, еще по малолетству, пунктик какой-то был типа круто только с моделями мутить. Так что там тоже такие есть, что придушить бы их, чтобы даже рядом не были, — выдал он с чувством. — Да и тем более, ты же знаешь нашу с ним ситуацию, это я не могу родить ему ребенка, с ним-то всё в порядке, что ему мешает пару раз присунуть какому-нибудь соблазнительному омеге, которых около него тьма-тьмущая? Даже если бы он потом принес бы мне этого ребенка на воспитание, то что бы я смел сказать? — продолжал Чимин, видя, как опасно мрачнеет лицо Тэхёна. — И нет, не надо сейчас заводить песню про то, что Юнги тоже в этом виноват, я сейчас не про то говорю. Я пытаюсь донести мысль, что я тоже ревную Юнги. Это, в принципе, нормальное явление, — пожав плечами, произнес он. — Просто ты должен научиться с ней жить. — Заткнуться и молчать? — хмуро уточнил Тэхён. — Нет, — закатив глаза, сказал Чимин, смотря в глаза Тэхёна, внимательно следящего за ним. — Я не говорил, что с ревностью нужно смириться, я сказал, что с ней нужно научиться жить. Ты должен ее контролировать, а не она тебя. Ты должен уметь принимать ее с холодным разумом, а не на эмоциях, потому что, прости, но это правда, у тебя альфа, вокруг которого всегда, подчеркиваю, всегда будут толпы омег, желающих раздвинуть перед ним ноги. Да даже твой собственный брат об этом мечтает, — выпалил он, чем вызвал смешок Тэхёна. — Так что тебе нельзя поддаваться эмоциям, если ты будешь так реагировать на каждого омегу около Чона, то мы тебя через пару месяцев в психушке будем навещать. — Хёнджин не каждый омега, — со вздохом подметил Тэхён. — Он его бывший, с которым даже расставания не было. — Ащ, — выдал Чимин, выпустив звук сквозь зубы. — Давай так, я скажу тебе мнения меня и Джина. Мы оба думаем, что Хёнджин тебе не соперник, и не смотри на меня таким взглядом, — цыкнул на него он, — я не вру и не пытаюсь тебя успокоить. Поверь уж мне, если бы Чон хотел быть с ним, то его бы ничего не остановило. Графики Хёнджина бы очень быстро подвинулись и подстроились под дела Чона, так что это лишь повод для их разрыва, отговорка, если хочешь. Тем более, — выдал Чимин, расцепляя руки Тэхёна, который нервно теребил свои пальцы, поворачивая его левую руку запястьем вверх, — вот это говорит очень о многом. Возможно, ты не до конца понимаешь значимости этой мушки, но ее просто так не дают. Чонгук не ставит ее каждому, кто захотел примкнуть к семье, есть люди, которые годами пытаются добиться согласия Чона, потому что эта мушка — это принятие в семью, — умолкнув, проверяя по выражению лица Тэхёна, насколько тот внимательно его слушает, Чимин продолжил: — После принятия мушки единственный способ выйти из семьи — это умереть. Ты за гребаный месяц получил то, о чем Хёнджин после своих двух может только мечтать. — И что, предлагаешь мне о нем забыть? — тихо проговорил Тэхён, поглаживая большим пальцем правой руки свою мушку. — И просто не обращать внимания на те соблазнительные полуголые фотографии Хёнджина? — Боишься, что Чон их увидит? — усмехнулся Чимин. — Я тебе сейчас тайну открою, — с хитрой улыбкой проговорил он, дожидаясь требовательного взгляда от Тэхёна. — Чонгук все это уже видел, причем даже то, что под бельем. И если живой и показывающий свою предрасположенность Хёнджин не заставил Чона уехать с ним, то уж фотографии это точно не сделают. Правда, — убрав веселый тон, заметил он, — я не буду врать, мне кажется, что Хван еще попортит вам жизнь. Карьера карьерой, но красивого, богатого альфу хочется всем. — И что мне делать? — со вздохом поинтересовался Тэхён, беря себя в руки. — Сначала успокоиться, — начал перечислять Чимин. — Во-вторых, перестать воспринимать Хвана как реального соперника. Ну и в-третьих, порадовать своего альфу красивым бельем в приближающуюся течку, — с коварно-предвкушающей улыбкой протянул он, радуясь улыбке Тэхёна. — Скоро же, да? — спросил он, дожидаясь кивков Кима. — Сиди тут, я сам подберу тебе белье на свой вкус. Потратив два часа на то, чтобы купить себе много разного белья, Тэхён уже у кассы почувствовал приятную усталость, лениво отмечая, что за это время ни разу не вспомнил про Хёнджина и его возможные планы на Чонгука. Попросив одного из охранников отнести пакет с покупками в машину, Тэхён предложил Чимину обед в качестве извинений за его потраченные нервы. Отмахнувшись от слов Тэхёна про «трату», Чимин не отказался от совместного приема пищи, выбирая одно из кафе на свой вкус, ровно как и Тэхён, не желая подниматься в ресторан, официально принадлежащий Хосоку. Уже когда еда была вся съедена, а напитки практически допиты, на телефон Чимина поступил звонок, который стер с его лица веселое выражение лица. — Звони господину Чону, — твердо указал Чимин, — да, напрямую, а я сейчас буду, — прервав вызов, он сжал пальцами переносицу, успокаиваясь, а потом обратился к Тэхёну: — Можешь добросить меня до одного из кибанов? — Конечно, — выдал Тэхён, жестом прося у официанта счет. — Что-то случилось? — Да, — кратко ответил Чимин, не считая это подходящим местом для разговора. Только в машине Мин рассказал, что в одном из подшефных ему кибанов омега вскрыл себе вены. Услышав рассказ Чимина, Сынмин предложил пойти с ним, оставив с господином Кимом остальную охрану, однако Тэхён возмутился, желая присоединиться. Проспорив практически до самого кибана, Тэхён одним из первых выскочил из машины, протискиваясь мимо охранников, всем видом и действиями показывая, что не собирается их слушаться. Помотав головой на такое поведение, понимая, что в том играет любопытство, Чимин не стал того разубеждать, считая, что смерть подопечного важнее, чем выяснение у Тэхёна, видел ли он когда-нибудь трупы. Зайдя в еще не работающий кибан, но в котором уже была часть персонала, Чимин поспешил туда, куда кивали и указывали встречающиеся по пути сотрудники. Поднявшись на второй этаж и свернув в часть под табличкой «Только для сотрудников», Чимин размашистым шагом шел к душевым, которыми после рабочей смены пользовался обслуживающий персонал, а не работающие тут омеги. Проходя через сразу же расступающихся людей, Чимин замер на пороге, буквально спотыкаясь о лужу крови на кафельном полу. — Как так вышло, Хан? — требовательно выдал Чимин, разворачиваясь к омеге, которого приметил еще сразу после поворота в нужный коридор. — У Гынхо нет никаких проблем, у него, черт побери, нет ни одного повода сводить счеты с жизнью! — пылая злостью, выговаривал Чимин, злясь в том числе и на себя, потому что именно он в своё время принял решение поставить Хана управляющим этого кибана. — Я правда не знаю, — выдал невысокий блондин с уложенными волосами, густо накрашенными глазами и одетый в подчеркивающие все достоинства фигуры вещи. — Я, как обычно, пошел проверять помещения перед началом подготовительной смены, а тут он лежит уже мертвый! — распаляясь, говорил он, указывая ладонью за спину Мина. — Я не знаю, что на него нашло. Я сразу же позвонил вам, а потом, после вашего разрешения, я набрал Чонгуку. — Господину Чону, — хлестко поправил его Чимин, ударяя ладонью в стену около головы Хана. — Когда же ты, наконец-то, выучишь эту простую истину. — Господину Чону, — поправил себя Хан, едва слышно фыркнув, но не став спорить. — Надо было развести вас по разным кибанам, — себе под нос проговорил Чимин, вновь подходя к входу в душевые, смотря на тело Гынхо, которое было на полу в воде и крови. Слыша за спиной шаги, Чимин не придал им никакого значения, вздрагивая лишь тогда, когда по кровавой луже прошли кожаные туфли, а рядом с телом на колени опустился Тэхён, успевший где-то оставить свое пальто. — А ты кто такой? — с требовательным высокомерием вспылил Хан, делая шаг вперед, одновременно с тем, как Чимин потрясенно-испуганно выдохнул имя Тэхёна. — Побольше уважения, — вмешался Сынмин, в чьих руках и оказалось пальто Тэхёна, — перед тобой омега главы. — Что? — дернувшимся голосом переспросил Хан, широко распахнутыми глазами осматривая омегу, сидевшего в полумраке на полу залитой душевой. — Почему вы вообще решили, что он мертв? — вскинув потрясенный взгляд, выпалил Тэхён, держа в руке одно из запястий Гынхо, где был совершенно неглубокий порез, а после, проследив взглядом движение крови по полу, подался вперед, заводя ладонь тому под голову, доставая обратно перепачканные в крови пальцы. — У него травма головы, — выдал он, замечая, как Сынмин впихивает пальто Тэхёна в руки потрясенного Чимина, шагая к господину Киму и начиная осматривать запястья Гынхо, прощупывать пульс и проверять голову. — Твою ж оммать, — выругался Сынмин, подхватывая Гынхо на руки, командуя своим людям: — Быстро сюда служебную машину, он еще дышит. Унося с собой не только едва живого омегу, но и суматоху собравшейся толпы, Сынмин приказал остальным остаться с господином, пока он решает неожиданную проблему. Поднявшись на ноги, Тэхён с досадой посмотрел на свои джинсы, которые от колена и ниже были в мокрых кровавых пятнах, понимая, что туфли при свете будут выглядеть так же. — Тэхён! — послышался громкий голос Чонгука, вбегающего на второй этаж. Пойдя навстречу, Тэхён оказался уже в коридоре рядом со все еще не отошедшим от произошедшего Чимином, когда Чонгук появился в поле его видимости. Быстро осмотрев омегу, споткнувшись взглядом на его ногах, Чонгук быстро поднял взгляд на Тэхёна, который поспешил его успокоить: — Это не моя! — выпалил он, ступая ближе к Чонгуку, примирительно поднимая ладони. — Правда не моя, — повторил он напряженно замершему Чону, не сводившему с него неморгающего пристального взгляда, который лишь на мгновение метнулся к окровавленным пальцам. — Это того омеги, кого в душевой нашли. Сжав челюсти до начавших перекатываться желваков, Чонгук из последних сил сдерживал себя, чтобы не высказать Тэхёну всё, что он думает о таких нервирующих способах сократить продолжительность его жизни, вместо этого заметив за спиной Тэхёна нервно переминающегося Хана, вымещая эмоции на нем. — Хан, — зло хлестанул Чон, отчего названный омега вздрогнул, а Тэхён с Чимином обернулись на того, — объяснись, — потребовал он, жестом подзывая того ближе. Послушно двигаясь вперед, с опаской делая каждый новый шаг, неестественно бледный Хан подошел к господину Чону, бросив сначала взгляд на Тэхёна, а затем переведя его на Чонгука. — Я… я, — запинаясь, начал он, потупив взор и обхватив себя руками в защищающем жесте, — я не знаю, что сказать. Я увидел его на полу, в воде и крови, подумал, что он мертв. — И ты даже не додумался проверить? — сверля подчиненного взглядом, цедил Чонгук, замечая, как ладонь Тэхёна дернулась вверх, но так и не легла в успокаивающем жесте на его плечо, остановившись в начале пути. — Я проверил, — слабым голосом выдал тот, жестом показывая на свои штаны, на которых при свете ярких ламп тоже была видна кровавая влага. — Значит, не так смотрел. — Ты, похоже, вообще не смотрел, — делая шаг к Хану, яростно резанул Чонгук, громко клацая зубами, не выдавая другие заготовленные слова, потому что ладонь Тэхёна все же легла на его плечо, переводя внимание Чонгука. — Юнги с этим разберется, — спокойным тоном проговорил Тэхён, кивая за спину Чонгука, где заметил приближающегося Мина. — Не надо, — еще тише добавил он, прижимаясь к боку Чона в ищущем защиту жесте. Выдыхая, Чонгук обнял Тэхёна за талию, кивком головы указывая Юнги в сторону душевой, у которой уже вновь стоял Чимин, ожидающий супруга с желанием рассказать ему то, что знает. Потянув Тэхёна в сторону, Чонгук обратился к еще одному омеге, стоящему недалеко от них: — Джэсон, дай Тэхёну запасную одежду. — Не надо, — поспешил вмешаться Тэхён, — я и так до машины дойду. — Неизвестно, чем всё это закончится, — начал Чон, ведя Тэхена дальше по коридору, сначала заводя его в туалет, чтобы тот мог помыть руки, — но обувь и штаны лучше уничтожить как можно скорее. — Я понимаю, — выдал Тэхён, уже выходя обратно к Чонгуку и замечая, что Джэсон появился в конце коридора с одеждой и обувью в руках. — Но зачем забирать у кого-то одежду? — тише спросил он у Чона. Усмехнувшись, Чонгук повернул голову к Киму и ответил: — Это не его одежда, это просто запасная, хранится тут на всякие подобные случаи, — проговорил он, поведя Тэхёна дальше и открывая дверь с табличкой «Управляющий». Облегченно выдохнув, радуясь, что он никого не обирает, Тэхён с благодарностью принял из рук Джэсона черные спортивные штаны на завязках и короткие дутые ботинки, догадываясь, что выбор пал на них из-за относительной универсальности размеров. — Я подожду испорченные вещи в коридоре, — проговорил Джэсон, поклонившись Чонгуку, а затем и Тэхёну, тотчас скрываясь за дверью, закрывая ее с той стороны. Осмотрев еще раз свой низ, Тэхён раздосадовано вздохнул, начав расстегивать джинсы, игнорируя пристальный взгляд Чонгука, разместившегося в кресле за рабочим столом. Спустив их до колен, Ким сел на стоящий за ним диван, приступая к расшнуровыванию туфель, на которых действительно остались размытые пятна крови. Переодевшись, Тэхён сложил испорченные джинсы, поставил на них влажную обувь, впихнул в них носки и направился к выходу, передавая их ожидающему Джэсону, поклонившись тому в ответ. Но не успел Тэхён дойти обратно до дивана, как дверь в кабинет вновь распахнулась, впуская внутрь дезориентированного Чимина. — Мне надо выпить, — сказал он, по пути бросив пальто Тэхёна на широкий подлокотник дивана и двигаясь к напольному глобусу, в котором скрывался мини-бар. Дождавшись, когда тот осушит свой бокал с коньяком, Чонгук осмотрел Чимина с ног до головы и заговорил: — Ты же понимаешь, что в случившемся есть и твоя вина? — уточнил Чон, сделав вид, что не заметил того, как недовольно встрепенулся Тэхён. — Пил бы, если бы не понимал? — ответил Чимин вопросом на вопрос, утирая рукавом губы. — Признаю, мой проёб, — выдал он, отставляя три пальца от бокала в подобии примирительного жеста. — Ставить Хана управляющим и не убрать отсюда Гынхо было сильно наивно, но я же их контролировал, — потерянно протянул Чимин, — они уже два месяца жили без конфликтов, кто же думал, что Хану будет проще плюнуть на него, чем попытаться спасти? — Они конфликтовали? — поинтересовался Тэхён, наблюдая за происходящим с дивана. — Можно и так сказать, — хмыкнул Чимин, бросив взгляд на Чонгука, сразу же отворачиваясь, чтобы налить еще алкоголя. — Альфу не поделили. — А что альфа-то? — продолжил Тэхён, смотря на спину Чимина. — А альфе плевать на них, — все с той же усмешкой пояснил Чимин, повернувшись к Тэхёну и прикрывая губы бокалом. — Он к ним какое-то время за вполне конкретными услугами ходил, а те поверили в любовь, насмотрелись турецких сериалов и возомнили себя фаворитами, — резко осекся он, прикладываясь к алкоголю, понимая, что только что чуть не совершил еще один проёб, желая закончить свою фразу словами о султане. — Чимин, — предупреждающе протянул Чонгук, уловивший обрывочность фразы и догадываясь о продолжении, после паузы начиная новую мысль: — Все равно нужно что-то думать, Хан не тянет управление, если примешивает личное к власти. — Да, я понял, — кивнул Чимин, допивая второй бокал, — у меня есть на примете один омега в другом кибане, переведу сюда. — Хоть руководил? — скептически поинтересовался Чонгук на выдохе. — Замещал управляющего, пока тот в декрете был, — ответил Чимин, отставляя пустой бокал на край стола управляющего, чтобы уборщики не пропустили. — Ладно, — согласился Чонгук, признавая такую квалификацию возможно-допустимой. — Войдите, — повысив голос, указал он на раздавшийся стук. — Господин Чон, — проговорил Сынмин, входя в кабинет, останавливаясь перед столом и слегка кланяясь Чонгуку. — Омега доставлен в нашу ближайшую клинику, порезы на запястьях не смертельные, сделаны неглубоко и спешно, причем под странным углом… — Что значит «странным»? — зацепился за фразу Чонгук. — Врачи просили выяснить, кем является омега, правшой или левшой, — пояснил Сынмин, — потому что по разрезам непонятно, какой сделан ведущей рукой, а какой — нет, — закончил он свой ответ на вопрос, возвращаясь к основному рассказу: — У него травма головы, предположительно, из-за удара о плитку. Его сейчас оперируют. — Хорошо, — сухо выдал Чонгук, — иди, помоги Мину, и после можешь быть свободен, — сказал он, кивая на его одежду, которая тоже была в крови, — Тэхёна я заберу с собой. — Слушаюсь, господин Чон, — отозвался он, вновь склонившись. — Я только прикажу переложить покупки господина в вашу машину. Ухмыльнувшись, вспоминая смс-оповещение, в котором было указано название магазина, Чонгук одобрительно кивнул Сынмину, принимая такие изменения последовательности действий. Практически столкнувшись в дверях с Ханом, Сынмин пропустил его внутрь, сразу направляясь по своим поручениям. Осторожно ступая, удерживая чашку одной рукой и поддерживая блюдце под ней второй рукой, Хан периодически вскидывал взгляд вперед, прокладывая маршрут до Тэхёна. — Господин Ким, я приготовил вам кофе в качестве извинений за то, что вам приш… — Ох, спасибо, — поспешно вклинился Тэхён, виновато говоря: — но я правда не люблю кофе, а после этого стресса он совсем будет лишним. — Х-хорошо, — заикаясь, выдал Хан, напряженно замерев, когда кофе чуть не выплеснулось за края чашки. — Я его тогда вылью. — Зачем выливать? — удивился Чимин. — Оставь мне, я выпью. — Я сделаю вам новый, — проговорил Хан, в меру возможной стремительности разворачиваясь к выходу и двигаясь к нему. — Этот не под ваши вкусы. Удивленно вскинув брови, потому что в семье большинство знали, что он всеяден относительно кофе, Чимин решил промолчать. Однако этого не сделал Чон: — Останься, — приказал Чонгук, проходясь подозрительным взглядом по напряженной спине омеги. — Да, господин Чон, — повернув голову вбок, проговорил тот, при этом продолжая двигаться к выходу, — кофе уберу и вернусь. — Нет, сейчас останься, — настаивая, надавил он, видя, как Хан остановился и неторопливо повернулся лицом к нему. — Чимин, — обратился к тому Чонгук, лишь слегка склонив голову в его сторону, но продолжая смотреть на Хана, — отведи Тэхёна к моей машине, нам тут больше делать нечего. Я сейчас кое-что узнаю и подойду, — сказал он, поворачиваясь к Тэхёну и одаривая его улыбкой. Заметив смену в поведении Чонгука, Чимин с Тэхёном не рискнули задавать вопросы, молча взяв свои вещи и выйдя из кабинета. Выждав с десяток секунд, оценивая, что Тэхён уже должен был уйти на достаточное расстояние, Чонгук перевел твердый взгляд на Хана и выдал: — Пей. — Что? — оторопев, переспросил тот, с ужасом во взгляде смотря на Чона. — Но я только что пил, я не хочу… — Пей, — с нажимом протянул он, поднимаясь с кресла и обходя стол, не обращая внимания на причитания омеги, но цепляясь взглядом за его задрожавшие руки, вовремя выдавая утробным голосом громогласное: — Стоять. Замерев, как статуя, не от желания, а по команде, Хан смотрел на Чонгука, замечая, как его черные глаза блеснули красным, а меж губ мелькнули острые удлинившиеся клыки. Чонгук старался не пользоваться силой, заложенной в его крови, прекрасно понимая разрушительность этой привычки в первую очередь для самого себя. Ведь безграничная власть развращает даже самые светлые души. «Что уж тогда говорить про мою», — всегда заканчивал про себя Чонгук мысленный диалог с самим собой, когда вновь поднимался вопрос о необходимости использования силы доминанта. Еще будучи подростком, Чонгук под контролем и надзором аппы научился пользоваться подавляющими волю феромонами, тогда же пообещав омме, что не будет этим злоупотреблять. Сейчас же Чонгук догадывался о том, что еще мгновение и кофе был бы пролит на пол, унеся в ворс ковра возможный ответ. — Пей, — вновь повторил свой приказ Чонгук, но уже иным тоном, которому, на его памяти, никто не смог сопротивляться, добавляя еще порцию феромоно-доминантного давления. Пуская слезы, Хан подрагивающей рукой, которая сражалась между волей владельца и приказами господина, поднес чашку ко рту, вскидывая на Чона умоляющий взгляд, прося остановить его. Но Чонгук не стал. Не стал даже уже понимая всю правду. Прикрыв глаза и смахнув на щеки новые слезы, Хан глоток за глотком пил темную жидкость. Стоило чашке опустеть, как уже через тридцать секунд напряженной тишины Хан стал издавать хрипящие и булькающие звуки, мешая их с вырывающемся кашлем. — Отомри, — указал Чонгук, не отрывая взгляда от того, как Хан рухнул на пол, выплевывая только что выпитое, но уже со сгустками крови. — Что ты туда добавил? — продолжил допрос Чон. — Кислоту, — признался Хан, не желая того говорить. Хмыкнув, Чонгук подумал о том, что теперь понятна спешка с чашкой, которая могла в любой момент начать растворяться. — Гынхо же тоже ты? — спросил Чонгук, уже зная ответ и получая его в хрипящих звуках, новой порции крови и во вскинутом ненавидящем взгляде. — Планировал или случайно толкнул? Хотя неважно, — сам ответил он. — Важен сам факт, что ты натворил дел и решил выставить всё как самоубийство. Но если здесь я еще могу тебя понять, — выдал Чон свои откровенные размышления, — ты его считал своим соперником, хотя я к вам уже давно не хожу, но твой поступок по отношению к Тэхёну я не пойму. Смерть Гынхо действительно могла бы остаться нераскрытой, но гибель Тэхёна я бы тебе никогда не простил и точно бы к тебе не вернулся. Зачем? — Если не мне, — хрипя из последних сил, выдавил он, — то не ему, — пояснил Хан, с трудом выговаривая каждое слово по отдельности. — Тогда нужно было меня травить, — выдохнул Чон, наблюдая, как Хан вздохнул в последний раз и упал на ковер, хотя кислота продолжала разъедать его рот, шею и живот, позволяя внутренностям покидать тело омеги без патологоанатома. — Что это? — обескураженно спросил Юнги, застывший в распахнутых дверях. — Тот, кто совершил покушение на Гынхо, пытаясь выставить это как самоубийство, а затем попытавшийся споить Тэхёну кофе с кислотой. — Это шутка сейчас? — уточнил Юнги, потрясённо смотря на друга. — Похоже, что я шучу? — риторически спросил Чонгук, переводя на того взгляд. — Выплевывание собственного желудка никогда не казалось мне юморным. Приберись тут, — указал Чон, обходя кровавые участки кабинета и двигаясь к выходу, — пусть все думают, что он сам покончил с собой, когда выяснилось, что Гынхо не умер. ***** 26 октября 2023 года. Четверг. — Проходи, — указал Чонгук после того, как дал Феликсу согласие пустить Намджуна. Отложив на край стола просматриваемые до этого документы, Чонгук откинулся на спинку кресла, выжидающе смотря на Намджуна, потому что, судя по папкам в руках, тот пришел не о погоде разговоры вести. — Есть новости? — спросил Чонгук, кивая на папку. — Да, — выдал Намджун, садясь перед Чонгуком, протягивая ему первую, тонкую папку. Приняв документы из рук Намджуна, Чонгук открыл их, сразу же взглядом цепляясь за приделанную на скрепку фотографию черноволосого парня. Открепив ее, поднеся ближе к глазам, Чон обратил внимание на выглядывающую из-под ворота футболки татуировку, потратив с десяток секунд на поиски в недрах своей памяти нужных воспоминаний. — Зи, — довольно протянул Чонгук, узнавая, вновь осматривая лицо омеги, понимая, почему тот так старательно себя скрывал: он имел очень выразительное лицо с острыми и резкими чертами, которое всегда привлекает внимание, в какой бы толпе не находился человек. — И как нашли? — спросил Чонгук, откладывая фотографию на стол. — Не поверишь, — усмехнулся Намджун, — случайно. Оставил очередное видео с ним на стоп-кадре, а мимо проходил Хэвон. Он что-то занервничал, весь запереживал, начал нести какой-то бред, — перечислял он, ухмыляясь. — В общем, он подумал, что я узнал про то, что он спускает часть зарплаты на «Онлифанс». Короче, договорились мы, что я Джину не говорю, а он рассказывает мне, почему так среагировал на видео. Этот Зи, оказывается, порнозвезда, практикует БДСМ с постоянным доминантом, которого зовут Кевин, — поймав взгляд Чонгука, он сразу уточнил. — Не тот Кевин, другой. Там есть скрины из видео, — указал Намджун, кивая на папку, — пока больше про него ничего сказать не могу, люди Мина уже ищут их. У них до сих пор продолжают ролики на «Онлифансе» выходить, но Мин уже проверил, те автоматом выставлены, то есть не новые, давно сняты и просто периодически публикуются. Сам же Зи на дно залег, даже на страницу не заходит. Может, уже и не живой? — Вряд ли, — не согласился Чонгук, просматривая пока достаточно скудную информацию на Зи и Кевина. — Фактически, он не прокололся, моё появление было вопросом времени, а он вовремя сориентировался и сбежал, причем хорошо сбежал. Так что те, кто его покрывают, вряд ли решат его убирать, он достаточно ценный кадр. — Так говоришь, будто оцениваешь, — хмыкнул Намджун. — Может быть, — неоднозначно отозвался Чон. — Он достаточно долго водит нас за нос, чтобы посчитать его профессионалом. — Думаю, Кевин с ним в комплекте будет, — напомнил Намджун. — Не вижу проблемы, — ответил Чонгук, посмотрев на друга с вопросительными нотками во взгляде, не понимая смысла его слов. Пожав плечами, Намджун обозначил: — В общем, Мин работает, как что-то будет известно по ним, то сообщит. — Хорошо, — кивнул Чонгук, обратно подкрепляя фотографию и сбрасывая папку в верхний ящик стола. — Что еще? — спросил он, кивая на вторую папку. Показав папку, Намджун вытащил из нее часть скрепленных бумаг и положил на стол Чонгука, параллельно говоря: — Для создания банка всё готово, — самодовольно отрапортовал он. — Помещение есть, сотрудники подобраны, часть наших людей выделена, так что дело за малым — создать сам банк. Документы я принес тебе на согласование, правда, ты же понимаешь, что банк нельзя оформлять на тебя? — выдал он, тотчас продолжая: — Как только станет известно, что ты создаешь свой банк, то сразу станет понятно, что ты всё узнал, и те, кто против нас идет, могут затаиться. — Или, наоборот, оступиться, — предположил Чонгук, — но я и не собирался оформлять банк на себя… — Нужен кто-то, кто не имеет публичной связи с семьей, — вторил ему Намджун, начиная говорить сразу же, как только появился просвет между фразами Чона, — кто-то неприметный, чтобы им даже не заинтересовались, мол, мелкая рыба, а мечтает, что заглотит кита. Нужно сбить их с толку, сделать всё правильно, но как будто без перспективы реально работающего банка, — набирая темп речи, говорил он. — А когда уже документы будут, то развернуться. Правда, тут нужен кто-то надежный, — подчеркнул Намджун, задумчиво хмуря брови. — Ведь это финансы семьи, нужно, чтобы мы могли этому человеку доверять, чтобы кто-то из нас мог за него поручиться… — Согласен, — кивнул Чонгук, пристально смотря на Намджуна. — Именно поэтому банк будем оформлять на Тэхёна. — Что? — оторопев, переспросил Намджун. — Подожди, почему на Тэхёна? — Потому что он идеально подходит по всем озвученным тобой параметрам, — сказал Чон, наблюдая за тем, как мелкие движения мышц на лице Намджуна выдают его смятение. — Он совершенно никак не связан с семьей, никто не знает, что он даже знаком со мной. Он сойдет за самоуверенного мальца, который просто замахнулся на роль банкира, да и вопросов насчет источника денег не будет. Он на одной рекламе, вылезающей на его странице с миллионами подписчиков, зарабатывает хорошие деньги, не говоря уже о сотрудничестве по сериалу и недавно поступивших ему предложениях от «Селин» и «Картье». Все эти деньги заводятся на отдельный от меня счет, так что даже тут нет связи. Тем более, — улыбнулся Чонгук, — я сам готов за него поручиться, так что, думаю, это самый лучший вариант получить свой банк и не привлечь внимание раньше времени. — Ты его знаешь чуть больше месяца и то, — поджав губы, выдал он, — по большей части по постели, а уже готов отдать ему все деньги семьи? — Намджун, — строго позвал его Чонгук, слегка прищурив глаза, — ты помнишь, что спросил у меня, когда привез карту для Тэхёна? — Помню, — напряженно бросил тот. — Тогда почему ты смеешь говорить о нем, словно о моей постельной игрушке? — понизив тон, спросил Чон, пристально смотря на Намджуна, не моргая. — Прости, Чонгук, — проговорил тот, мотнув головой, — я не то имел в виду, просто пойми, я же тоже переживаю за это дело. Ты же собираешься забрать все финансовые активы из всех банков, завести туда все нелегальные операции, то есть, если Тэхён решит взбрыкнуть, то мы останемся совсем без денег. То, что нам по закону должны компенсирова… — Я знаю законы, — перебил его Чонгук. — И я знаю, что из всех имеющихся вариантов Тэхён — самый подходящий. — Но… — С каких пор ты стал обсуждать мои приказы, Намджун? — поинтересовался тот, выдерживая напряженную паузу. — Хорошо, — сдавленно сказал он, забрав документы с края стола, убирая их в папку. — Я всё переделаю на Тэхёна и принесу новый вариант, — закончил он, поднимаясь, но замирая в середине движения. — Передай дело банка Югему, — указал он. — Техническое сопровождение и он сделать может, а у тебя есть дела и поважнее. — Мне кажется, банк — это сейчас одно из самых важных дел, — с нажимом заметил тот, выпрямляясь. — Намджун, — предупреждающе протянул Чонгук, вновь впиваясь темным взглядом в Кима. — Хорошо, я передам, — согласился Намджун, дернув подбородком, и направился к выходу, не догадываясь о том, что Чон успел увидеть в документах имя того, кого Ким хотел бы видеть владельцем банка.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.