Между мирами

В один из дней Амелия вместе с Эрроу и Филипом направились к двигателю «Эспаньолы» с целью его починки, ведь как выяснилось, корабль уже долгие годы дрейфовал по космосу. По большей части помощник лишь следил за тем, чтобы Филип не причинил вред капитану, так как не доверял этому существу, и у него есть на это все причины! «Морская ведьма съела капитана! А пираты сгорели заживо!» — весь рассказ бывшего юнги звучит как провальная попытка придумать что-то на ходу! И пусть он смог одурачить большую часть команды, себя или Амелию, Эрроу обманывать не позволит! Дойдя наконец до машинного отделения, Филип подошел к двери и снова обратился к кораблю: — Эспаньола, открой машинный зал, пожалуйста! — крикнул капитан, смотря на камеру. Корабль недовольно скрипел своими частями тела и бурчал, но с ужасным скрипом все же открыл несчастную дверь. Сильный запах машинного масла, ржавчины и еще какой-то гадости ударил в нос троих. Амелия недовольно поморщилась, а Эрроу закрыл нос рукой, чтобы не чувствовать эту вонь. А сам капитан этой «гнилой консервной банки», как назвала её Амелия, спокойно прошел внутрь. Это и неудивительно, он же был в скафандре. Что же насчет двигателя, то он больше был похож на сердце в прямом смысле этого слова. Он бился и качал что-то по трубам, при этом был чертовски горячим, и от него исходила такая вонь, что Амелию пару раз чуть не вырвало. Поэтому помощнику капитанши пришлось её придерживать. «Ну вот и двигатель, оно же сердце Эспаньолы,» — Филип спокойно положил свою руку на двигатель. Послышалось характерное шипение, словно мясо ложили на сковородке. Но капитану совсем не больно, он чувствует, как бьется сердце его корабля. Это значит, что с Эспаньолой все хорошо! Его друг жив и будет жить! Ему не страшно, что он будет одинок снова. Ведь корабль в порядке. Филип без страха обнял сердце, по всему помещению раздался запах жареного мяса, кожа неприятно болит и кровоточит, но какая разница? Он сейчас просто в трансе и ничего не понимает. Кажется, мир перед глазами снова плывет, он медленно падает во тьму, и боль на мгновение, как ему показалось, пропала.

***

Очнулся Филип уже в своей каюте, без скафандра, весь перемотанный. Как ему рассказали, тот надышался газов и вел себя неадекватно. Он кричал и орал, когда его пытались увести от сердца корабля, будто он кого-то терял, будто видел, как всех его друзей сжирает нечто, а потом и его самого, будто он сам этим становился. Но теперь этот кошмар от галлюцинаций позади. Он может выдохнуть спокойно, только одно может его потревожить: это то, что корабль парализован, и выйти на нем куда-то невозможно. Хотя он уже это слышал.