Святость - не предел

Это не первый раз, когда Кэти приходится спускаться на этаж B2, чтобы увидеть Грея, потому что она всегда чего-то хочет от него. Возможно, мужчина уже порядком устал от таких частых визитов, но терпит, до сих пор не выходит из себя. На всякий случай, взяв подарок в виде черного свитера, упакованного в такую ​​же черную коробку, она спускается на этаж и как только двери лифта открываются, явно не характерно для себя, бежит, обнимает и вешается на шею священника. Все поведение действительно наигранно, и ей снова что-то нужно — Прежде чем отправить меня обратно, просто послушай, мой милый Грей, — щебечет женщина довольно, — Надеюсь, на это ты способен. Он, кажется, даже не возражает объятиям, но чуть позже отстраняет ее и спокойным и тихим голосом спрашивает: — Что на этот раз? — звучит слегка громовой, но размеренный тон Сперва — минутная тишина, ровно две минуты — ни больше, ни меньше. И только затем розоволосая начинает говорить. — Ну, я думала, что по старой «дружбе» ты меня долго не послушаешь, так что держись для убедительности, я сама связала, — Кэтрин протягивает мужчине коробку со свитером; реакции ожидает, но переходит к основной части, — В общем, на моем этаже появился грешник. Да, еще один. Но он такой милый! Могу ли я не наказывать его за его ошибки? Я знаю, ты не позволишь мне, но пожалуйста. Грей с благодарностью коробку забирает; открывая, оценивающе смотрит на подарок, однако тут же принимает суровое выражение лица. — Прошу прощения, моя дорогая Кэтрин, к сожалению, я должен напомнить тебе, что наказание грешников — это моя обязанность, а не ваша, — через короткую паузу, добавляет, — И, не думаю что ты знаешь степень грехов грешника. Подобного конечно, нельзя было сказать с точностью. Да, Кэтрин определённо не знает или же не хочет знать. — Ты их судишь, а я — наказываю. Не присваивай мою работу себе! — явно недовольно воскликнула Уорд, — Ну пожалуйста, ну, Грэй, ты ведь знаешь, как я тебя обожаю и ценю. Это относится только к одному человеку, пожалуйста. Улыбнувшись комплименту, Грей тем не менее остается непреклонным. — Нет, Кэтрин. Ты прекрасно знаешь, что я не могу нарушать правила ради одного человека. Мой долг — не допустить распространения порока греха в этом здании. И как бы я ни ценил тебя, — на этом моменте голос Грэя становится чуть резче, — Это запрещено. Мое слово окончательное. Священник сказал как отрезал. Впрочем, ничего нового, однако надежды женщина не теряла. Она добьётся своего, любым способом. — Ты ужасный, совершенно невыносимый человек! — недовольно восклицает женщина, надувая губы и хмурясь; для идеальной картинки ей еще мало топнуть ногой, но этого, к счастью или сожалению, не происходит, — Ну, я даже приподнесла тебе подарок. Почему нет? Если я нарушу баланс один раз, ничего не произойдет! Однако, Авраам имел явно другую точку зрения на всю сложившуюся ситуацию и откровенно не хотел отдавать «первенство» этой прелестной даме. Теперь он улыбается чуть меньше, а его тон становится еще тверже, даже немного резче. — Недопустимо и безответственно нарушать все правила только для одного человека, Кэтрин. Никаких исключений. И ты это знаешь. Кроме того, – резким жестом мужчина указывает на коробку с красивым свитером, — Я надеюсь, ты поймешь, что я не могу принять такой подарок. То ли гордость не позволяет, то ли правила. Но пока - посланник Бога остаётся при своей точке зрения. — Но, – только и можетсказать Уорд в первый раз; собирается с мыслями, — Пожалуйста, Грэй. Авраам Грэй, пожалуйста. Всего на день, за одного грешника, и клянусь, я верну стабильность, – щебечет Кэтрин и тяжело вздыхает, возвращаясь к теме свитера, — Почему ты не можешь? Я старалась от всей души, вязала. Специально для тебя! Грэй смотрит на нее несколько сбитым с толку, потом снова вздыхает и говорит: — Этот свитер действительно прекрасен, – затем паузу делает, к основной проблеме возвращаясь, — Хорошо, но только день, для одного грешника, при одном условии, – теперь, его голос приобретает более злобные нотки, —Если есть хоть намек на то, что кто-то извне знает, что ты нарушила правила, ты знаешь последствия. В миг на лице Кэтрин загорается лучезарная улыбка, адресованная лишь священнику. — Никто не узнает, клянусь, – она лишь прикладывает руку к сердцу и слегка улыбается, — Спасибо-спасибо-спасибо!– снова вешаясь с объятиями, на этот раз оставляет ещё и легкий поцелуй, — Я всегда знала, что ты добрый. А священник смотрит на нее немного неловко, но все же с добрыми нотками во взгляде, и как бы в ответ на поцелуй слегка прикасается к ее щеке — Просто контролируй то, что делаешь. И не попадайся, – паузу выдерживая, добавляет, — И, Кэтрин, я надеюсь, ты не заставишь меня сожалеть, что я позволил тебе это сделать. — Ты не пожалеешь. Честно! – отстраняясь, посылает воздушный поцелуй, уходя к лифту Он смотрит ей вслед еще несколько секунд с долей беспокойства, затем с легким раздражением, но не без намека на нежность тихо бормочет: — Идиотка.