Кровавое солнце.

Сирены, вполне удовлетворенные насмешкой над принцессой Твайлайт, продолжили свой путь, ничуть не задумавшись о чувствах Спаркл. Им было плевать. Ария, сумев колко и обидно подколоть космическую девушку, осталась полностью собой довольна. Странницам по природе своей оставалось показывать слабости людей и подчеркивать их, отображая словно в зеркале. В случае с Твайлайт, однако, было где разгуляться : та порой и сама не знала, чего по сути своей добивается, поэтому так легко было найти в ней недостатки и неискренность... Наверное, принцессе из рая просто не хотелось, чтобы в её дела так нагло и бесцеремонно вмешивались : но сирены вовсе и не думали о ней больше пяти минут подряд, зато смогли оставить ещё больший след в душе Спаркл своими едкими комментариями, так как показали самую суть, и это было единственным, что от них требовалось. В этом конфликте они оказались всего лишь язвительными девчонками, желающими подколоть сомневающуюся в своих силах нежную душу. Можно было сказать, что для Сансет всё это оказалось понятным и заметным. Она не знала, стоило ли бы ей вмешиваться, но так как всё же оставалась сильно привязана к Твайлайт, однако, то её заботило всё, что с бывшей соперницей происходит... Оставаясь в тени, падшая понимала, что не имеет права выговориться, да и это сейчас для других совсем не важно. Она по-любому будет одинока, даже если постарается сделать для девочек и той компании всё самое лучшее. Это нужно было не им, а ей – после всех событий привязалась к тем людям, вот и хотела как-то помочь, делая это специально не особо заметно. Удалось бы ей убедить Твайлайт? По-видимому, нет. Однако, уловив на подсознательном уровне, что между ней и сиренами всё же была некоторая связь, они были даже немного похожи, Сансет решила сама с ними поговорить. Чтобы узнать, по крайней мере, чего они точно хотят, и убедить их перестать влиять на эту школу. Быстрое, спонтанное решение, наверное, но падшая снова действовала на интуиции, а не на желании быстро повлиять на ситуацию. —Вам это с рук не сойдет, — чётким, уверенным тоном проговорила Шиммер, поджидая их в одном из темных коридоров школы. Вообще, это была её фишка, ещё с прошлого года, говорить в тёмных подворотнях, создавая разговору облик тайной гнетущей атмосферы. Сейчас её глаза сверкали огнём решимости, Сансет смогла наконец не чувствовать себя зажатой и говорить с сиренами искренно. Здесь не шла речь об угрозе – падшая просто предупреждала сирен о возможной опасности, так как видела, что они пошли по похожему пути, что и она : разочарованности в людях, расшатывании общества, разрушении и катаклизму. Она старалась предупредить, но суть в том, что сирены об этом пути уже знали, потому его и выбрали. Снова в одиночку, говоря свою реплику из тени, но теперь уже смело и не сомневаясь, она действительно выглядела так, как та, кого сирены и искали – огненная дева, молодой пророк, находящийся на самых низах человечества, окружённый ненавистью, с кровавым вынутым из груди ненужным никому сердцем, которое тем не менее обладает решительной силой. Да, она сейчас соответствовала всем критериям... Стоило бы отметить, что тело юной Ащес было вполне сексуальным, и даже её сейчас вполне оправдываемая злость улучшала положение. Стройные ноги в короткой чёрной школьной юбке, неуместно высокие сбитные сапоги, дешевая дешманская кофточка, четко очерченная линия бровей. Нет, Сансет Шиммер не была похожа на обычного человека. Проклятая, хранившая в себе неоднозначный и в чём-то страшный дар, с которым только она одна смогла бы справиться, но это делало бы её ситуацию хуже. Однако дар смог бы принести пользу, пусть бы и не ей, от этого сирены думали, что они смогут получить. —Потому что тебе не сошло? — покровительственно подмигнула Адажио, и тем самым сбила все прежние эмоции Сансет, заставив оправдываться, почувствовать растерянность и вину за свои прошлые грехи — В самом деле, ты сумела создать себе репутацию, мягко говоря, не очень. Здесь все тебя ненавидят, воздух накаляется пламенем. —Красиво, в этом есть какой-то смысл, — вставила Соната и добавила, осекшись, — Если смотреть издалека. — Но я изменилась, я больше не веду себя по-прежнему, так как осознала прошлые ошибки! — воскликнула Сансет, всё же понимая, что исправиться в её случае уже не будет существенным, так как прежде она желала зла людям, а теперь просто старается больше его не совершать, чего во многих случаях недостаточно. Эта реплика вышла слишком... Личной, как будто Сансет решила открыть эту правду сиренам. —Да ладно... — хмыкнула Ария, — Теперь ты равняешь себя с землёй, радостно глотаешь любое унижение в свою сторону, так как ждешь именно этого. Позволь людям дать воздаяние за свои грехи, и они сделают из тебя пыль: этому ты теперь учишь? Мораль унижения? Ох да, подставь щеку и лицо, чтобы окружающие нанесли ещё один удар, жди от них лишь только этого. Порождать в них агрессию и ненависть таким образом... — А ведь эти девочки, подруги твои. Им всё равно на тебя. Зачем ты к ним привязываешься? Пройдет время и они забудут про тебя. Как жаль, очень жаль! — миленько протянула Соната, –Люди ветрены и быстро хорошее забывают. Особенно если к этому их призывает их совесть. В этом нет никакого проявления любви и близости, что ты так жаждешь, однако. И сирены запели : сладко, заливисто, мягко. Их голоса вонзались внутрь, прямо в самую душу, заставляли более остро ощущать все покрывающие душу Сансет Шиммер рубцы и шрамы, делали их ещё ощутимее, как будто показывали ей ее тревоги словно в зеркале, и от этого никак нельзя было отвертеться. Сирены пропечатывали её насквозь, но Сансет хотелось держаться. Она сделала шаг назад, но продолжила всё так же молчаливо смотреть. Как сирены смогли увидеть всё, что так заботило ее последнее время? Как пуста на самом деле жизнь Шиммер, и как горячи её раны, как бы она ни зажимала их и не делала вид, что ей абсолютно всё равно. – Но это был мой выбор! Я сама решила жить так! – снова воскликнула падшая. –Видимо, тебе удобнее сейчас находиться в теле подростка, но подумай, что на самом деле ты теряешь? – подмигнула Адажио, — Не стоит обманывать себя и свою истинную природу. Прошлый раз они унизили тебя, они, люди, заставили испытать невообразимую боль. И что ты защищаешь сейчас? Ради чего? Нужно заранее понимать правду жизни и не тешить себя в напрасных безосновательных иллюзиях. — главная из сирен подошла к падшей, мягко и успокаивающе взяла её за плечо, — Ведь ты могла бы послушать нас. Мы много путешествовали по этой земле с самых её древних времён. Мы из одних с тобой райских земель и так же одинаково их ненавидим, однажды жестоко ими оставленные. Доверься нам и обретешь понимание, тех, кто останется с тобой и продолжит дело, пойдёт против Селестии. Сперва – эти люди, потом – рай. Всё подчинится нам. – В моём сердце больше нет зла... Я больше этого не хочу. –Но... Поверь нам, – сказала Адажио, и глаза её тепло блеснули, увлекающие гипнотическим влиянием – Ведь мы предлагаем тебе тесную связь. Это то, что тебе нужно, ты не будешь одна, больше не будешь так страдать. Что же сделали люди? Они просто бросили тебя, а мы этого не сделаем. — Вы предлагаете путь разрушения. — упорно отрицала Шиммер.— Я уже давно устранилась от такого пути, мне это больше не нужно. — Мы предлагаем тебе просто отказаться от людей. Снова, — справедливо заметила Соната, — Ничего нового. Просто чтобы ты продолжила делать то, в чем так была уверена раньше. — Вы предлагаете мне предать их! — наконец дошло до падшей, и она мгновенно разозлилась, — Думаете, я способна на это? Да, не спорю, раньше может быть. Но теперь... После того, кем меня приняли, после их искренности. Я вовсе не так мелочна, чтобы после этого к вам перебежать, после малейших обещаний. — Теперь Шиммер воспринимала предложение сирен как оскорбление, признак того, что они посчитали её малодушной, предполагая, что та согласится на это. Сансет вдруг осознала, что, застав они её на некоторое время раньше, в ещё большее худшем состоянии, или если бы её не спасли девочки до сих пор, или если бы она была как и прежде — озлобленной и обиженной на весь мир, то она могла бы согласиться, начать опасный "преступный" путь со второго раза. Она понимала, что такое могло бы быть, и от этого презирала себя ещё больше, ведь и такой вариант, расклад событий имел бы место быть. Сирены думали, что падшая согласится, и она согласилась бы... Если бы не решила окончательно бороться за единственный шанс никому не навредить, — Нет, я больше никогда не сделаю этого! Даже не пробуйте мне угрожать или просить! — Смотри-ка как раскраснелась-то вся, — заметила Ария, — Может быть, Ащес просто боится? Такой трусливой оказалась... —Подожди... Она не знает! — вдруг дошло до Сонаты, что было вполне необычным случаем. Младшая сирена пыталась подкрепить свою догадку, дернув Арию за плечо. Та едва заметно кивнула, нахмурилась, — А ведь и правда... Ничего не знает ещё. Почему же так могло получиться? — Стоп... Что? — недоумевающе переспросила Шиммер, отступила. — Тогда поступим так, — рассудила Адажио, — Хм, ты и правда не знаешь, считая себя всего лишь подростком. Но ведь события, окружающие тебя, вовсе не обычные. Каков бурлеск, гротеск, какова красота, величие того, что произошло. Это бы повергло весь мир вспять, изменило бы полностью в корне всю историю, смогло бы наконец избавиться от закостенелого гнёта Селестии. Ты – падший ангел, решивший вдруг резко возжелать стать подобным богу. Как думаешь, что на самом деле значила эта история? Чему могла научить? — Это всего лишь моя ошибка, заблуждение, — тем не менее отрицала Сансет, — Позорная история. Ее не следовало знать детям, и тем более пытаться в ней что-то увидеть. Да, я поплатилась. Да, оказалась разочарована и наказана. Как и любой, кто будет способен допустить такую ситуацию со своей душой и согрешить. Дурной пример, да? Это вы хотите сказать? — Но ведь это случилось не просто так. Есть особый смысл, понимаешь? — настаивала Адажио. — Что вы хотите мне этим сказать? — нервно рассмеялась Шиммер, — Что я– особенная? Давно в эти сказки не верю. —А как же? Совсем не сечешь? Скажи-ка, зачем была нужна твоя кровь? — надавила Ария. — Эм... — снова отступила падшая. — А я скажу тебе правду, — сверкнув глазами и решив игнорировать неодобрительный взгляд Адажио, продолжила Ария, — Тебе никогда не казалось, что от твоего решения, отчаяния даже, может зависеть судьба душ, чужих душ? Ты способна их разрушать, а это уже значит, что сможешь достичь их дна, и из них обрести свою силу. Давай же, Ащес, не ломайся. А то мы и не будем тебя уважать. — Если она сейчас так открыто недоумевает, — рассудила Соната, — То выходит, что Селестия ей не рассказала. Как могла так поступить, скрыть? А если не рассказала, то это должны сделать мы. Потому что нам это выгодно... — Будь добра, — сердито одернула её Адажио и после тактично промолчала, но можно было бы предположить, что после этих двух слов последовало немое ругательство, — Да, мы не просто должны, мы обязаны тебе рассказать. Потому что многого ты о себе не знаешь из того, что кажется вполне очевидным и ясным нам. Понимаешь, Сансет Шиммер, ты не просто человек, да и никогда им не была, твое рождение само по себе было преднамеренным и проклятым. Потому что ты являешься воплощением, реинкарнацией, так сказать... — Адажио стушевалась и неловко улыбнулась, — Да, всё не так просто. Я тоже не могу это сразу вот так тебе сказать. Продемонстрируешь нам свой гнев и тёмную сторону – сама всё поймешь. —Я даже не знаю, что на это и ответить. — Лучше сделаем так. — Решила главная сирена, протянув ей какую-то древнюю книгу, просто скрепленную из старых листов, по виду вовсе не земную, — Всё здесь разобрать сможешь. Прочитаешь, узнаешь о себе и своем проклятии, ознакомишься с легендой. А потом придёшь к нам и признаешь, что мы правда являемся теми, кто тебе нужен. Не последовать за нами не сможешь. И мы делаем это предложение всего один раз. —Я смогу сдержать себя и не поддаваться на искушение, — снова отрезала Сансет, но книгу взяла. Ведь её в последнее время тоже заботили мысли о необходимости своего присутствия здесь, того, чего она, и вправду, как подчеркнули сирены, до сих пор о себе не знает. — Это ты просто так говоришь. — Сказала Ария, — Увидим, что произойдёт с тобой и как будешь выглядеть, когда узнаешь правду. Здесь нет попыток угрожать. Просто... Когда мы закончим и ты останешься одна, то прислушаешься и к нашим словам, и к предложению. — Когда мы закончим, ты сама придёшь к нам, — помахала рукой Соната, — Тебе ничего другого не остается. До встречи! Сирены удалились, оставив Сансет в тесном тёмном коридоре одну, и совсем никто не видел, не слышал их разговора, окутанного ореолом тайны и зловещих заговоров. То, что она выслушала сирен, уже было предательством, и падшая была способна презирать себя теперь ещё больше. Она понимала, что те хотят её внимания, но вовсе не уважают, а активно подсмеиваются. Когда Шиммер останется одна, то ей рано или поздно придётся принять решение. Сейчас она хочет просто находиться на дне и ничего не портить... Наверное, будет придерживаться именно такого поведения. Но сирены ещё раз подчеркнули, что та снова стала способна на пламя, на ужасное разрушение, а это значит, что история может... Повториться? Нет, это просто нелепо, обманчиво. Возмущённая, что её хотели заставить предать тех, кто однажды так снисходительно и терпимо её спас, падшая понимала, что ей снова надавили на больное, попытались задеть и убедили в дурных наклонностях. Следовало сделать моральный выбор и она его сделала. Даже если это значит, что оставшуюся часть жизнь проживёт бессмысленно, в одиночестве, то всё равно не отступит и не позволит обещаниям хорошего для неё взять верх, не будет продолжать своё дело под гнётом желания сирен. Девочек было уже не догнать, да и в этом не имелось никакого толку. Сансет понимала, что ей просто нужно морально претерпеть, бороться с соблазнением сирен, даже если они всё же будут обещать ей близость. И, наверное, она разберётся с той тайной, которую те обещали ей показать... Может быть, получит ответы на все тайны, на вопросы, которые не объяснила ей любимая наставница. Сирены дали книгу? Неужели даже они, способные соблазнять и говорить что угодно, любые непристойности и кошмары, не смогли решиться и произнести тайну словами? Что же, в таком случае, за такими туманными фразами скрывается?