Криминальная Россия: ОПГ «Озеро»

Приближался день рождения Мильковского, но блондин не был этому сильно рад. Сначала он даже не хотел никого приглашать, но настоял Юрий, которому было больно вспоминать, как изменился Женя, и как весело проходили у них праздники раньше. В квартиру к Жене в итоге пришли только самые близкие: Майкл, Лусинэ, Антон и ещё пара знакомых, которых прельстила мысль покушать за просто так. И только под вечер Мильковскому позвонил Борис. – С днем рождения, солнышко! – обмирая, Женя слышал в трубке тяжелый голос явно пьяного олигарха – Приезжай ко мне, а? Посидим, отметим... – Боря, я.. не знаю.. – никогда у Мильковского не получалось сказать Борису твердое нет. – Ты чего? Не.. не хочешь? Может, ты меня разлюбил? – Березовский моментально озверел – Я к нему со всей душой, а он! – Конечно, люблю, Боречка.. ты только не злись.. я обязательно приеду.. – Вот и хорошо. Жду. Я за тобой машину прислал.. – Хорошо, – бросив трубку, Женя сел на пол и обхватил голову руками. Он боялся гнева Березовского и предчувствовал что-то страшное, но все равно не мог противиться воле мужчины. У подъезда его уже поджидал молчаливый Чубайс с неверными глазами, который без слов кивнул, дернув ртом, и завел машину. Меньше, чем через час Женя уже переступал порог роскошного особняка. – Он у себя, – лаконично бросил напоследок Анатолий. Борясь с собой, Мильковский поднялся к Борису. Какая-то сила точно не давала ему развернуться и убежать, сковывала разум страхом от одной мысли об этом. Даже не заходя в кабинет, Женя мог бы с уверенностью сказать: Березовский зол. Зол и пьян – ужасное сочетание, но Мильковский своими ногами шел буквально на эшафот, без стука заглядывая в приоткрытую дверь. Пути назад не было, он сам себе его обрубил – из-за гремучей смеси любви и страха. – Боря.. ты хотел меня видеть? – робко спросил Женя, стоя у входа. Борис, развалившийся на диване, мотнул головой. – Хотел.. шельмец. Садись, не в первый раз, – он усмехнулся, облизнув губу. Женя вздрогнул и робко присел на край роскошного дивана – другой мягкой мебели в этом кабинете не было. Борис смотрел на юношу мутными от выпитого глазами, а тот пытался слиться с окружающей обстановкой, чтобы его не трогали, чтобы о нем вообще забыли... – Ну что же, с днем рождения! Ты теперь взрослый мальчик.. сколько тебе, восемнадцать? – Пят.. пятнадцать.. – Ой, не ври! Здоровый парняга вымахал, – вальяжно потрепав блондина по волосам, Березовский налил ему темной жидкости. Виски – Пей – Я не.. – Пей, кому сказал! Женя с трудом выпил, горло жгло. Он закашлялся, а Борис, не обращая на это внимания, вдруг притянул юношу за руки, усадив лицом к себе на колени. – Ну что. Давай, как взрослые люди? – и, не давая ничего сказать, Березовский резко сорвал джинсы Жени с его бедер. – Ты же всем даешь, – прорычал Борис, склоняясь над вскрикнувшим Женей, который завалился на спину и испуганно смотрел на олигарха, защищаясь руками – Так какого черта сейчас мнешься?! Борис отвесил блондину хлесткую пощечину, отчего тот взвыл. – Ты же шлю-юха, – пьяно растягивая слова, Березовский подсел к Жене и взял за подбородок, с удовольствием проводя по распухшей щеке. – Я.. я не... – Молчи уж, – олигарх замахнулся, но в последний момент опустил руку на острое колено парня, сжал его – Ты думаешь, я такой наивный, да? Думаешь, я раньше тебя не видел в клубе? Так что давай, мой дорогой, давай, – заводя зам себя, Борис повел плечами, словно зверь, готовящийся к прыжку. Женя же застыл, парализованный страхом. Он почти не кричал, когда Березовский вдруг рванул его на себя и уложил животом на колени, окончательно порвав любимые, настоящие американские джинсы. Пару увесистых, звонких шлепков по заднице Мильковский ещё запомнил, но остальное прошло для него точно в тумане. По крайней мере, до определенного момента, когда он перестал твердить себе, что это происходит не с ним и покорился судьбе. Когда же Женя попытался сопротивляться, его руки грубо заломили за спину, а Борис начал входить ещё грубее, каждый раз толкаясь до боли и искр перед глазами – Боря! – Женя плакал, содрогаясь и от истерики, и от букета ощущений – Я же.. просил.. матка... Боря, я просил! – Заткнись! Ты моя шлюха, я буду ебать тебя туда, куда захочу. с этими словами Березовский ещё сильнее вошел в Мильковского, прижав того одной рукой за шею. Тот давился слезами и плакал, а потом отчаянно захрипел, когда локоть ещё сильнее сдавил горло. Осознав это, Березовский всё же дал Жене короткую передышку, однако едва блондин оправился, как олигарх начал все сначала, с утробным ревом вдалбываясь в тесное пространство матки и изливаясь туда, несмотря на умоляющие крики Мильковского. – Мне больно! – Женя застонал, сам не понимая, отчего, но Борис только зажал ему рот ладонью, приговаривая сквозь зубы: – Хорошая, хорошая шлюха... Он насиловал парня не один час, но под конец обессиленно упал на диван, а Женя, стараясь как-то отключиться от боли, просто молча сидел, чувствуя, что внутри все болит. Но ещё хуже было от боли душевной, от ощущения грязи, и ещё что-то не давало покоя блондину... – Борь? – Ну чего тебе? – Березовский открыл глаза, грубо притянул Мильковского к себе. – Ты.. ты же не кончал.. в меня? – Схера ли? Ты же шлюха.. Кончил, и что? От шока Женя замер, а его челюсть мелко дрожала. – Ну ладно, прафурсетка ты моя... Я спать. Блондин кивнул, а когда услышал мерный храп, выскочил с ненавистного дивана, в торопях оделся и побежал прочь, часто останавливаясь от боли в паху. Женя отчаянно бежал, не чувствуя ног. Его душу жгло ощущение, что больше он нигде не будет в безопасности: Борис придет домой, подкараулит из шуолы, подошлет соглядатаев, а деньги и связи делают олигарха почти всемогущим, как и страх Жени перед ним. Думая об этом, Мильковский постепенно замедлял шаг, он выдохся и теперь хотел только одного – исчезнуть, раствориться и забыть о проблемах. На какое-то время он просто присел возле подъезда, с тоской глядя на окна с редким освещением. За ними царило тепло и мирная жизнь, а он – один в городе, где его в любой момент могут отыскать, и сделать что-то... Что-то, о чем Жене было противно даже думать, но он не мог остановить себя. Блондин встал, огляделся по сторонам. Рядом за забором стояло какое-то освещенное здание, к которому Женя за неимением других вариантов и направился. Вывеска гласила: Центр помощи пострадавшим от домашнего насилия. Женя вздрогнул, точно его ударили. Пару минут постоял в нерешительности и толкнул дверь. Однако его встретил пустой и тускло освещенный, но оттого какой-то уютный коридор, по которому Мильковский и побрел, оглядываясь. За поворотом стояла стойка администратора, за которой находилась девушка, устало подпирающая рукой щеку. – Молодой человек, вам сюда не.. – она посмотрела на Женю внимательней и нахмурилась – Извините. Вы к нам? – Да.. – тихо протянул блондин, пряча глаза. – Пойдёмте, – мягко, но решительно девушка повела блондина куда-то вглубь помещения, открыла дверь одного из кабинетов и кивком головы пригласила Женю, который от напряжения, слабости и боли повалился на предложенное кресло. – Это наша руководительница, Зинаида Петровна. Я вас оставлю.. – администраторка кивнула на женщину, сидящую за большим столом и перебирающую в ночи документы. Мильковский кивнул, проводив сопровождающую молчаливым взглядом. – Как зовут? – Женя... Тоесть, Евгений Мильковский, – поправился блондин, пытаясь выглядеть спокойно. Зинаида Петровна смотрела на него спокойно, изредка поглядывая на бумаги. – Сколько лет? – Пятнадцать.. – тихо, почти неслышно пробормотал Женя. – Сколько? – Пятнадцать. В лице женщины мелькнуло что-то болезненно острое, но она взяла себя в руки. Тяжело вздохнула. – Ясно. Евгений, я понимаю, сейчас может быть тяжело.. вас изнасиловали? "Изнасиловали". Слово легло на душу тяжелым камнем, моментально заставив все внутри кричать. – Нет-нет, конечно нет! – высоко вскрикнул Мильковский, выставив вперед руки, словно защищаясь – Вы что... – Ладно, – женщина жестом остановила Женю, готового яростно отстаивать иллюзию того, что с ним все в порядке – Тогда давайте поговорим завтра. Вас проводят в комнату. Там будет соседка, но у нас нет свободных мест.. – Ничего, – поняв, что его не будут допрашивать, Мильковский постепенно успокоился, его дыхание выровнялось. Он шел вперед за девушкой провожатой, стараясь вести себя непринужденно, но разорванные джинсы и общий вид выдавали с головой его беду. Утро Женя встретил с неожиданной болью в паху – со страхом посмотрев на себя, он увидел кровавые разводы на бедрах и матрасе. – Чёрт... – Женя отстоял короткую очередь в душ, потом воспользовался бесплатной прокладкой из ежащих в специальной коробке. Стал искать, где постирать спальное белье. – Не надо, я сама все сделаю, – очередная работница улыбнулась ему. Сначала Мильковскому было непривычно, что его окружают одни женщины, но он быстро привык – они относились к блондину дружелюбно, и главное, ни о чем не спрашивали. – У вас сегодня занятие с психологом, это на втором этаже. – Хорошо.. – Женя постарался не выдать своего волнения и просто кивнул, однако предстоящий сеанс пугал парня.