Криминальная Россия: ОПГ «Озеро»

Выходные Женя решил провести дома. Юрий с утра куда-то ушел и блондин оказался предоставлен самому себе, чему обрадовался: в последнее время Березовский был с ним постоянно, под предлогом заботы контролировал чуть ли не каждый чих. Возможно, с горечью подумал Женя, не стоило соглашаться на секс, но тогда он был словно не в себе. Борис устроил романтический ужин, а до этого на пару дней даже оставил в покое – Мильковский не смог отказать. Зато теперь он постоянно чувствовал себя как-то странно, иначе... Женя поплелся на кухню. Он часто выматывался в последнее время, а потому старался игнорировать непонятные сигналы организма. – Вот поем, и все будет хорошо. Однако от пары кусочков бутерброда его вдруг резко скрутило и он побежал в туалет. Женю вырвало, блондин с ужасом согнулся над унитазом, испытывая невольное облегчение с примесью страха. С трудом распрямился, сполоснул лицо водой. "А что, если...?" – Да быть такого не может! – рассеянно сказал Мильковский, глядя на себя в зеркало. Неожиданная мысль пугала, но одновременно все объясняла. – Нет.. нет, нет! Это ошибка.. – судорожно ища в рюкзаке косметичку с таблетками, он откыл ее и достал тесты на беременность, которые ему вручил "на всякий случай" Березовский. Дрожащими рукуми он разорвал упаковку. Спустя несколько минут квартиру потряс вопль отчаяния. Две полоски неумолимо проявились на тесте. Мильковский несколько часов просидел, не в силах даже пошевелиться от шока. В голове проносились мысли, но ни на одной из них он смог сосредоточиться. Разумеется, этого следовало ожидать, раз Борис кончал в него и принципиально не пользовался презервативами – одно их упоминание злило Березовского, приводило его в ярость. И всё-таки, бога ради, зачем он согласился? Вернувшись из приюта, Женя отправился домой – и там его встретил встревоженный Юра, который ни о чем не стал допытываться, просто крепко обнял и пустил за порог квартиры. Мильковский так и не решился ему все рассказать, чувствуя себя недостойным такого человека, как Шевчук, после всего случившегося. Но Борис не желал отставать: через несколько счастливых и тихих дней он заявился к Жене домой. И опять был ласков и нежен, и опять блондин простил его, с какой-то усталостью осознавая, что так теперь будет всегда, что этот порочный круг никогда не разомкнется... А потом Березовский позвал его к себе, и там все случилось опять. Мильковский чувствовал, что все к тому идет, но не смог отказать, точно Борис владел какой-то магией, не дающей Жене жить своей жизнью. В этот раз все прошло мягче, Мильковский старался лежать как можно тише и просто ждать, когда Борис утолит свою похоть. Но тот оставался недоволен. – Тебе что, не нравится? – грозно прошипел он. – Нравится! – Женя с трудом подавил дрожь в голосе – Очень нравится, просто.. – Так стони! Чтоб я слышал! Меня это, знаешь ли, заводит.. – и Березовский с утробным рыком принялся вдалбливаться в податливое тело ещё сильнее. Женю вырвал из воспоминаний звук открываемой двери. "Это Юра! И он.. он все знает!" – мелькнула в воспаленном сознании блондина мысль, пока он спешно натягивал штаны. – Ты здесь, Женечка? – Да-да, я иду, – торопливо, чтобы не выдать слез в голосе, отозвался Женя. – Всё хорошо? – Шевчук внимательно посмотрел на племянника, но тот отвернулся, стараясь как-то размазать слезы по лицу. – Конечно, Юр, все.. все нормально... Мильковский скользнул в свою комнату и упал на кровать. Не сдержался, начал сдавленно рыдать в подушку. Потом почувствовал, что кто-то касается его плеча, сдуру подумалось – Борис, и его прорвало: – Отстань от меня! – взвыл Женя, уже не беспокоясь, что Юрий увидит заплаканное лицо. Но увидев, что это Шевчук, заплакал только сильнее – Прости... – Ничего, я.. я понимаю.. – музыкант в смятении оставил блондина. Поведение Жени все больше тревожило его. Несколько дней Мильковский ничего и никому не говорил, но стал ещё более дерганным и запуганным. Он постоянно ощупывал свой живот и прислушивался к ощущениям внутри себя – вроде понимал, что срок беременности ещё маленький, и он ничего не почувствует, но ничего не мог с собой сделать. Тревога съедала его изнутри, отравляя каждую минуту существования, и даже во сне Женя видел кошмары: как его тело разрывает ребенок, как он кричит от боли и везде, кровь, кровь... – Нет! – Мильковский просыпался с криками, резко садился на кровати. Потом выдыхал, опасливо ложился на край постели, точно подушка таила в себе опасность, и засыпал. Но так долго не могло продолжаться, и во время очередной истерики блондин вывалил всю правду на Юрия. – Я залетел! – всхлипывая, прошептал Женя, продолжив уже громче – Это вышло.. само, случайно.. я сделаю аборт! – Жень.. – Шевчук, против ожиданий, не стал ругаться. Он подошел к Жене, осторожно обнял его за плечи – Я всё понимаю, но.. ты уверен? Мильковский мотнул головрй. – Я бы помогал тебе, да и вообще. – Ни за что! У меня впереди вся жизнь, какой ребенок? – Мильковский отстранился от мужчины – Извини, но нет. – Ясно.. – вздохнул Юрий – Тогда, может, хотя бы проконсультируемся у врача? Мало ли.. – Это можно, – нехотя ответил блондин. Спокойствие Шевчука охладило его.