Криминальная Россия: ОПГ «Озеро»

Узнать, кто именно решился на столь рискованное предприятие, не составило большого труда, однако Женя все делал медленно, с опаской. Его знакомый преподавал в медицинском институте и, преодолевая себя, Мильковский вышел с ним на связь. – О, Евгений! – мужчина улыбнулся, думая, что молодой человек решил восстановить забытые отношения. Но Женя только сухо ответил "здрасьте" – Ясно. Тебе что-то надо? Решил поступать? Учти, у нас по блату никак... – Да я не по этому вопросу, – Мильковский отмахнулся. Какое к черту поступление? Он тут же ужаснулся своим мыслям: они были невозможно далеки от тех вещей, которыми обычно интересуются подростки. Стало жутко – Говорят, кто-то из студентов решил подпольно делать аборты... – Ничего не знаю, – жестко ответил медик, сложив на груди руки. – Вы.. ты.. не понимаешь. Мне надо. Очень надо, – Мильковский в последнее время стал истеричным, и с трудом смог сдержать рвущиеся истерические нотки в своем голосе. – Хорошо, черт с тобой. Я напишу адрес, тут недалеко. Дрожащими руками Женя схватил листочек с убористым мелким почерком и вышел из приемной мединститута. Он медлил бы ещё, если бв не один случай. Проснулся Женя рано и решил шикануть – принять утренний душ. Но, зайдя в ванную и раздевшись, Мильковский пришел в ужас. Живот. Он начал потихоньку расти и теперь стал вполне заметен. Дергающимися руками Женя ощупывал что-то чужое, иноррдное в своем теле. Жгучие слезы падали на кафель. Мильковский подумал, спускаясь на холодный пол, что для кого-то вид этого животика стал бы радостным событием в жизни – но он испытывал только страх и какое-то стыдное отвращение. – Придется.. придется, – тихо произнес блондин, сжимая в кулаки мокрые руки. Потом кое-как сполоснул себя водой, стараясь не касаться лишний раз живота, вылез из ванны. В зеркале отражался стройный, вполне симпатичный молодой человек с длинными светлыми волосами, трогательным круглым животиком... Вот только шрамы портили все. И лицо, на котором отражался ужас. Женя шел, плохо запоминая дорогу. Деньги на аборт у него были: продал один подарок Бориса, купленный олигархом после очередной ссоры. Подавив дрожь и согнувшись попалам от волнения, он постучал в дверь условным стуком, о котором ему рассказал все тот же преподаватель. Открыл ему какой-то помятый парень с отросшими волосами и в старой хирургичке. – Проходи. Сегодня у нас Иванна делает, так что вообще шоколад. Снимай штаны и ложись. Но все пошло совершенно не так, как предполагал Мильковский. У незадачливых "медиков" не нашлось даже обеспболивающих и всю операцию Женя то скулил, стиснув зубы, а то и просто орал, чем ужасно раздражал делающую аборт врачиху. – Ну вот и всё, – небрежно хлопнув плачущего блондина по колену, она поморщилась – А визгу было... Ну, вставай, чего разлегся? Весь ослабленный Женя еле вышел, точнее выполз из подъезда, там буквально пять минут назад он наконец сделал долгожданный аборт, пришлось, все провести подпольно. Процедура прошла в простой квартире у женщины, не применяли никаких антибиотиков, не было обезболивающего, практически на сухую избавились от нежеланного ребенка. Женю распирала ужасная боль изнутри. Он сорвал горло от истошных криков, лицо после болевых рыданий сильно раскраснелось, а светлые пряди прилипали ко вспотевшему лбу, создавая мальчику совсем уж болезненный, раздавленный вид. Всё стройное тело мелко дрожало, промежность буквально хлюпала от большого количества крови. Женя долго лежал, приходил в себя, его буквально била горячка, дали только пять минут и не больше. Низ живота скручивало невыносимой болью, Жене хотелось, закричать, что конечно, не сделаешь в общественном месте, а вот упасть, он мог и действительно это сделал. Ватные ноги не держали парня. Те были словно парализованы, в какой-то момент Милько рухнул на колени, взвыв насколько ему больно, плохо прямо сейчас. В таком состоянии возвращаться домой Женя не мог. Он не знал, какой будет реакция Юрия, вряд ли дядя будет в восторге. Не смотря на то, что Шевчук поддержал во всем, Жене казалось, все-равно его ненавидят, станут ругаться, по шапке обязательно прилетит, ведь терпение Юры не резиновое скоро точно закончится. Пока Мильковский пытался, безуспешно подняться, он вдруг почувствовал чье-то прикосновение на своем дрожащем плече. Перед собой он увидел Артемия Троицкого, их друга семьи. Артемий взволновано наблюдал за Женей, чей вид явно пугал его и настораживал. — Женя, что с тобой случилось? Боже мой, ты весь в крови и еле стоишь. Что произошло? — спрашивает мужчина, Женю осторожно взвалил на себя, видя, как ему тяжело стоять, — Тебя нужно домой срочно отнести, Юра же будет, переживать. — Артемий Кивович, пожалуйста…только не домой…со мной все нормально. Я смогу дойти, я…я щас…можно хотя бы к вам? — голос Жени сильно дрожал. Он буквально плакал от боли, не в силах её терпеть Когда Борис поднимался на третий этаж к квартире Шевчука, его сердце было не на месте. Политик все пытался, понять, чем вызвано очередное беспокойство внутри, с подобным стплкивался постоянно, только сейчас паника сильнее накрыла Немцова. Перед отъездом в Москву Борис хотел, отдать Жене книгу, которрую блондин просил у него для подготовке к экзаменам. Женя собирался, поступать в юридический, у Бориса иногда спрашивал, как лучше, все же он в этом, что-то да понимал, поэтому с большим удовольствием помогал и давал разные советы. Юрий открыл ему не сразу. Вид солиста оставлял, желать лучшего, хмурое настроение Борис приметил тут же. Эмоции тот прятал так себе, потому не составило труда, понять, что настроение Юрия упало явно ниже плинтуса.  — Юр, привет. Женек дома? Я ему принес учебник, как он и просил, — запыхавшись, произнес Борис, проходя на кухню — Привет, Борь. Да нет…Евгения дома нет, — сухо ответил Шевчук, заваривая кофе — Все нормально? Ты какой-то хмурый, что ли. Ничего не случилось?  — Ой, не спрашивай, с Женей поссорились. Совсем с этим Березовским обнаглел Евгений. Не так я его воспитывал, — недовольно фыркает Юра.  Борис уселся за стол, оглядевшись по сторонам, произнес:  — Из-за чего вы на этот раз? Да уж, а я говорил, Березовский на него дурное влияние оказывает, я и сам заметил, Женя ведет себя очень странно. Дерганный стал какой-то. Кстати, ты замечал, Женек в синяках постоянно ходит последнее время, то нос разбитый, то лоб посиневший.  — Разумеется, заметил. Ты думаешь, из него можно, что-то вытащить? Сколько ни пытался, ничего не рассказывает. Я давно думаю, Женя скрывает от меня, что-то. Конечно, я понимаю, он сейчас в положении, беременность это шок в его возрасте все-равно странно выглядит  Пока Борис с Юрием пытались, разобраться, что же происходит с их Женей, блондин в это время корчился от боли, пока лежал на кровати дома у Артемия.  Мужчина сидел рядом с Женей, осторожно поглаживал того по дрожащему плечу. Слезы неспеша стекали по раскрасневшимся щекам, нижняя губа слегка дрожала, а светлые пряди прилипли.  Боль буквально разрезала Женю изнутри. Он тихо скулил, держался руками за живот, где виднелись синяки после аборта. Прошло не больше семи часов, однако, состояние блондина все ухудшалось. Несколько раз Артемий прикладывал тряпку к его вспотевшему лбу, как мог, поддерживал мальчика, прижимал к себе.  Всхлипывая у Артемия на плече, Мильковский приоткрыв глаза, произнес: — Дядя Артемий, я…я можно я в приют пойду, я не хочу, вас напрягать, — голос сильно охрип от хрипов, пока ему делали аборт, глаза покраснели после слез, — Мне вроде бы легче…я могу и сам справиться — Жень, ну какой тебе приют? Зачем он тебе сдался? Оставайся. Ты меня нисколько не напрягаешь, ты еле на ногах держишься, а у меня ты полежишь, в себя придешь. Не нужно тебе напрягаться лишний раз. — Мне правда там будет лучше. У вас же дел много есть, зачем вам со мной возиться? — вздыхает Жени, вскрикивая от боли, губу закусил от боли, — Я…я правда в порядке. Вам не о чем переживать…— попытавшись, подняться, Женя взялся за живот, — ай, как же больно, оу…болит… Попытки Мильковского встать, Артемий оперативно предотвратил. Он аккуратно положил блондина обратно, заботливо накрыл одеялом, а на лоб положил влажную тряпку, видя его слабое состояние. После не долгих уговоров Женя решил, остаться у Артемия. Он слишком плохо себя чувствовал. Про аборт рассказать, так и не получилось, не нашел в себе сил, признаться даже Артемию, которому всегда любую мелочь жизни доверял. Ночь прошла относительно спокойно, блондин не вскакивал, к счастью получилось, быстро заснуть, чему Троицкий не мог, не радоваться. Перед уходом мужчина покормил Женю и еще раз спросил, точно ли он не хотел, остаться у него. — Женька, ты в этом уверен? Посмотри еще слабый ведь. Давай, не дури, будешь у меня, раз домой так не хочешь. И все же не понимаю, что ты от Юры так скрываешь тщательно, вы поссорились с ним, а Жень? — не без волнения интересуется музыкальный критик, когда они сидели с ним после завтрака за столом, пили вкусный чай с сахаром. Поведение блондина настораживало. Скрывать свое волнение, у Артемия получалось слабо, как никак Женя ему далеко не чужой человек и не интересоваться тем, что происходит в его жизни, он себе просто не позволял. — Вам правда не о чем переживать. Я в приюте не много побуду, мне нужно побыть одному. Знаете, иногда очень хочется одиночества, а я слишком мало бываю один, — пожав плечами, Женя снова соврал, — Ну, не много с папой повздорили. Бывает такое. Я бы к Бореньке поехал, но он в командировке поэтому лучше в приют пойду, мне там правда комфортно находиться. Вам все равно спасибо и что, папе не рассказали спасибо… Однако, Женя на отрез отказался. На прощение Артемий тепло обнял Мильковского, прощение их длилось не долго и вот дверь за блондином закрылась, оставляя Артемия наедине со своими делами. Выходя из дома Троицкого, Женя не мог заподозрить что-то неладное. Бориса встретить он никак не ожидал – и поэтому, когда олигарх неожиданно оказался перед ним, подъехав на своем дорогом черном автомобиле, Мильковский не успел толком удивиться, как его запихнули в салон на заднее сиденье. Березовский был снова не в духе, Женя это понял по тому, какие дерганными были движения олигарха и побоялся задавать любые вопросы. Приехали они в особняк, где Женю конвоировал Чубайс. Он довел его до дверей кабинета Бориса и удалился. Тот робко постучал и вошел. С порога на него набросились с кулаками, а блондин был настолько шокирован, что не сразу защитился. Кулак Березовского, с мощным перстнем на мизинце, врезался в нос Жени и повалил на пол. Не давая парню опомниться, Борис схватил его за волосы и втащил в кабинет, захлопнув дверь. – Я все знаю, сука, про тебя!