Криминальная Россия: ОПГ «Озеро»

Борис не ожидал такого, и поэтому отошёл на шаг не столько от боли, сколько от какого-то наивного удивления. Давно уже неполучавший ударов и от того забыший,какая это физическая боль моральное унижение, он молча стоял, прижав руки к лицу мне глядя на Мильковского. Тот мелко подрагивал и тоже ничего не говорил. – Женечка... И здесь блондина прорвало. Он кинулся на Березовского кулаками, и несколько раз ударил по рукам и груди, потом вцепился в лицо мужчины ногтями. – Ты великий грешник! Это из-за тебя, на меня не снизосходит благодать божья! Из-за тебяяне могу родить на свет ребенка! – вопил блондин, не обращая внимания на кровь, которая подилась на пол из-под длинных красных полос на щеках Бориса, и на егоистошнчй крик. Березовский не мог сопротивляться из-за шока, его точно парализовало: он стоял и тупо смотрел, ничего не видя. Лишь когда совсем озверевший Мильковский толкнул его, и он ссилой ударился о стену, что-то изменилось. Женя точно очнулся. Он поднял к лицу дрожащие ладонииувидел, что они все в крови. А потом он поднял глаза на Березовского, который оседал на пол, оставляя кровавый разводна обоях, и сам рухнул, начиная ползти к Борису: ноги плохо слушались Женю из-за ужаса. Со страхом Женя приблизился к поверженному Борису, стал осторожно трясти его за плечо – мужчина не реагировал, только тихо стонал. В этот момент перед глазами проносилась вся его жизнь, и отец, вечно пьяный, и дружки-бандиты, и синяки, и драки... И то, как он сам избивал Мильковского. Неужели это так больно, так плохо? Неужели.. неужели он сам виноват? Голову жгло сквозь марево небытия, ноздри щипал тошнотворный запах крови. Женя с трудом сел на колени возле Бориса, поглаживая разбитое лицо мужчины. Потом, всхлипнув, принялся шарить руками по полу в поисках телефона и вызывать скорую. Медики быстро погрузили бесчувственного Бориса под тихие причитания Мильковского, на которого смотрели подозрительно. Он промямлил что-то о том, что Березовский упал, но его никто не стал слушать. – Потом будем разбираться, молодой человек. Сейчас надо его срочно спасать. Чуть свет Женя пришел в больницу. – Доктор, что с ним? – робко спросил блондин, нервно одергивая края своей темной одежды. Врач осматривал реагентовский снимок черепа, а после, отложив его, взглянул на посетителя. – Закрытая черепно-мозговая травма... – Это серьезно? – в голосе Мильковского прорезались панические нотки. – Как сказать.. он сейчас под наблюдением, могз серьезных поверхений не получил... Будем наблюдать. – К нему можно? – не дослушав врача, произнес Женя. Медик нахмурился, но кивнул. – Да, только халат наденьте.. палата пятнадцать. Березовский лежал без сознания и совершенно неподвижно. Мильковский почти рухнул возле его кровати, прижимая к себе руку Бориса. – Прости, Борь.. что же я наделал.. меня нельзя к людям подпускать вообще.. Несколько дней прошли для Жени в мучительном ожидании: Борис не приходил в себя, и все так же лежал. Мильковский со всем отчаялся. – Это из-за меня.. искуплю.. искуплю своей кровью... – бормотал он, идя в больничный туалет. Он нашел старый скальпель и теперь твердо намеревался если не убить себя, то хотя бы "смыть грех" Упав на колени, он уже занес дрожащую руку, как вдруг его окликнули. – Евгений! Там ваш.. Борис очнулся! Из груди Жени вырвался радостный крик, удививший санитара. Борис приходил в себя и Женя не мог этому нарадоваться, но вместе с тем, боялся ужасно – того, как обошёлся с Березовским, боялся самого себя и своей звериной ярости. А между тем, мужчина быстро шел на поправку и ни разу не упомянул о том, что чуть не стало его смертью, точно он действительно просто неудачно упал. Березовский, на удивление, не держал зла и не понимал, отчего Мильковский ходит такой грустный. – Боря, мне кажется... Мне кажется, я должен уйти в монастырь. Услышав эту фразу однажды утром, Борис поперхнулся кофе. Неприятное предчувствие заныло в груди. – Ты же это так шутишь, малыш? – Березовский положил ладонь на плечо Жени, но блондин отступил на шаг, сбрасывая её. – Я абсолютно серьезно. Боря, грехи – это очень серьезно. И я не хочу, чтобы из-за них... Мой ребенок... – Брось, Женя, это же все ерунда, – с некоторой опаской в голосе протянул Березовский, на всякий случай отстраняясь: он ещё не забыл,с какой яркостью Мильковский набросился на него. Но блондин только нахмурился. – Не говори так, пожалуйста. Я все решил, и я еду. Может.. может тогда все получится. Борис был в состоянии, близком к панике. Женя сошел с ума, это бесспорно, но что делать в этой ситуации?! Пришлось, преодолевая себя, пойти к человеку, который имел над Женей хоть какую-то власть в этой ситуации – к Юрию.