***
- Что правда? – брови Фесса удивленно ползут вверх при виде ярких аметистов, в которые этим утром превратились глаза дочери. - Ну… Почему нет… - драконица смущенно ковыряет землю носком сапога. Щеки заливаются ярким румянцем, и отец не может сказать является ли это естественной физиологической реакцией ее тела или Аэ просто умело подражает людям. Сколько в ней от дракона, а сколько от человека на самом деле? - Не могу сказать, что тебе идет. – бурчит он. - Я решила, что будет хорошо. – обижено надувает девчонка губы. – Тебе же понравились глаза Хелейны, и вообще… - Снова рылась в моей голове? – мысленно вопрошает некромант, стараясь не смотреть в сторону юной королевы, которая любопытно разглядывает его. - Совсем немножко… Я всегда тебя слышу… - невинный взгляд упирается в остатки костра. - Постарайся больше не делать этого. Мне неприятно. – сконфуженно вздыхает он. Конечно, сам виноват. Пялился на девчонку весь вечер, совершенно забыв, что не один в собственной голове. Да, Аэсоннэ – не человек. Не до конца человек… И знает неизмеримо больше него, да и вообще любого человека, может нырнуть в память любого из своих драконьих предков и пережить любой момент их жизни. Совсем любой. Ему нечем ее удивить. И все же… Смотреть на Хелейну было слишком приятно. Свободный водопад вьющихся платиновых волос, тонкие черты лица, яркие доверчивые глаза невиданного цвета… Нет, правда! Ни в одном мире не сыщешь такого чудесного оттенка. Теплого и холодного одновременно. И ресницы на удивление не бесцветные. Красивые и густые. Дальше мысли блокировало специальное заклятие. Совсем простое оно ловко гасило неуместные желания тела, буде таковые имели неосторожность возникнуть. Удобно и просто. Разум всегда остается чистым и не идет на поводу у тела. Идеально… И не приходится стыдиться этого неразумного драконьего дитя! Но вчера Фесс был уверен, что девчонка спит, и позволил себе немного лишнего. Всего лишь скромное восхищение прекрасной спутницей . И его мигом поймали! - Я полечу вперед. Осмотрюсь. Ждите меня здесь. - бросает драконица, перекидываясь на ходу. - Осторожнее… - озабоченно говорит отец, провожая взглядом верткое драконье тело, что моментально растворяется в низких облаках. Да, им жизненно необходимо разведать что ждёт впереди. От столицы до Харренхолла четырнадцать дней пути. Для войска. Тяжелой неповоротливой вереницы людей, лошадей, орудий, обоза. Для драконьего всадника - два, максимум три. Вчера ранним утром их небольшой отряд по частям покинул гостеприимный кров Хайкасла, и Хелейна затылком ощутила как облегченно выдохнули добросердечные хозяева. Они сделали для нее и так слишком много - дали возможность перевести дух и собраться с мыслями. И, что тоже немаловажно, снабдили всем необходимым в дорогу. В том числе, и деньгами. Фесс и Аэсоннэ вышли из ворот замка, как и подобает пешим путникам, и добросовестно отшагали пару миль прежде, чем их надежно поглотила естественная защита замка - вековой лес. Деревья росли так густо, что едва удалось отыскать небольшую поляну, достаточную для того, чтобы драконица спокойно могла принять истинную ипостась, а отец вместе с нехитрыми пожитками забраться на ее чешуйчатую спину. Пламенную мечту настигли довольно быстро. Синеватая туша мирно парила над границей леса, за которой начинались бесконечные поля. Точнее то, что когда-то ими было. Теперь взору путников открывались выжженные пустоши. Лиги обугленной и оплавленной земли. Невозможно было поверить, что совсем недавно здесь под легкими порывами ветра ходило волнами золотое пшеничное море. Все здесь кричало о смерти и тлене, что принес сюда драконий всадник. Деревеньки тоже исчезли. Об их существовании напоминали лишь кое-где сохранившиеся прямоугольники фундаментов. И Фессу не хотелось думать о том, что же сталось с несчастными обитателями домишек. Успели они сбежать прежде, чем пламя сожрало их былую жизнь или так и остались внутри, пытаясь спасти жалкий скарб? Хелейна заметно приуныла. Закусив губы, девушка печально осматривала безрадостные пейзажи, мертвенным полотнищем стелящееся под брюхом дракона, и не нужно быть телепатом, чтобы понять о чем именно думала королева. Страх и сомнение слишком отчетливо прорисовывались на задумчивом лице. «Кто сотворил это?» спрашивал фиалковый взгляд, а плечи сводило от мысли, что это мог быть брат. Рассматривая чудом уцелевший остов септы, Хелейна размышляла мог ли Эймонд жечь поля, деревни и людей пачками, опустошая огромные пространства некогда плодородной богатой земли, житницы Семи королевств. И не могла ответить на этот вопрос… Да, брат может и умеет быть жестоким, взбалмошным, импульсивным, скорым на расправу, но то было до… До того, как на его чело опустилась корона брата, а на плечи ответственность перед государством. На ночлег устроились рано и как можно дальше от торных дорог, надежно прикрывшись заклятиями, допоздна грелись у костра и так, и эдак проигрывая перспективы их путешествия. Больше болтала драконица, а королева изредка делала ремарки, тоскливо поджимая губы. В какой-то момент Хелейна и вовсе выпала из беседы, уставившись в пламя немигающим взглядом. Спутники знали, что многие провидцы видят грядущее в отблесках первородных субстанций, чаще в воде или пламени, и с любопытством ожидали, что девушка поделится с ними своим видением, но Хелейна, вынырнув из забытья, огорошила признанием, что Боги не наделили ее даром расшифровывать увиденное. На все попытки Аэсоннэ выпытать, что именно показало пламя, королева отвечала уклончиво, обронив только, что из огня на нее смотрели черные глаза чудовища. Как они знали, чудовищем она полагала дядю Деймона, но, очевидно, на этот раз обошлось без него. Когда драконица укатилась спать под корни вековой ели, Фесс еще некоторое время провел подле королевы, не желая оставлять ее наедине с грустными мыслями и холодной темнотой ночи. Да и, если быть честным, стабильность ее расшатанной психики все еще не вызывала доверия. Уснешь раньше девчонки, а утром найдешь где-нибудь остывшее тело, и все! Пиши пропало! - Как ей хватает нашей еды? - неожиданно спросила Хелейна, провожая драконицу долгим взглядом. - Не хватает. Это только дань человеческому облику. - пожал плечами мужчина, собирая остатки трапезы. - Но драконы чрезвычайно выносливы. Аэ может обходиться без еды довольно долго. Гораздо дольше человека. Его не слушали. Огласив вопрос, девушка тут же выпала из реальности, поддавшись трепету отчего-то ставшей страшной мысли, что драконица может встретить в небе Вхагар.***
Верткое жемчужное тело неспешно парило за нижней кромкой обложных серых туч. Ветра почти не было даже на большой высоте, и ничто не мешало Аэсоннэ внимательно разглядывать безрадостный ландшафт. Зоркие желтые глаза цепляли наиболее удобные пути для войска, места для стоянок, выгодные поляны сражений. Знания сами поднимались из глубин родовой памяти, приятно удивляя и радуя. Иногда драконица замечала людей. Жалкие и оборванные они брели в сторону Королевской гавани, кто поодиночке, а кто мелкими группами. Даже с неба было видно, что все, как один, боятся. Глаза то и дело обращались к небу, а сами путники старались жаться к хилым укрытиям, что могла дать опаленная земля. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться кто эти люди и кого они опасаются. Дезертиры. Презираемые законом и людьми служивые, предавшие своего сюзерена. По всему Упорядоченному подобное каралось одинаково - смертью. Вот и местные клятвопреступники боялись жестокой расправы, которая могла пролиться огненным штормом на грешные головы в любой момент. Судя по тому, что удалось увидеть Аэ в голове Пламенной мечты, а затем и юной королевы, дракон принца-регента являл собой нечто невероятное. Чудовище величиной с гору. Самой Аэсоннэ не вырасти до таких размеров, проживи она хоть десять тысяч лет. В ее мире драконы не так велики. Самый большой, какого показывала родовая память был размерами примерно с Пламенную мечту. Да и физически Аэ отличалась от них. Более длинное худое тело и небольшие аккуратные лапки-ручки на груди делали ее другой. На горизонте показалось пять черных точек. Сливаясь с графитом выжженных полей, они сперва показались своеобразными холмами, совершенно лишними на бесконечной глади равнины. Аэсоннэ усерднее замахала крыльями, а то и до ночи не доберешься до замка. Да и обратно хотелось бы вернуться пораньше. Час. Другой. Точки на горизонте все росли, не спеша превращаясь в башни, своей изломанной формой больше напоминавшие пальцы мертвеца, вознамеревшегося вырваться из могилы на свет божий. Не раз видела Аэсоннэ как мертвяки пачками лезут из под земли, покидая свои уютные дома по воле неведомых сил, а бывало и под действием умелого отцовского заклятия. С улыбкой вспоминала девчонка, как порой подняв квартет покойников, Фесс цугом запрягал их в повозку, и дорога мгновенно пустела. Да что там дорога! Все в радиусе двух-трех миль разбегались, в ужасе вытаращив глаза и проклиная ужасного некромансера, что жрет младенцев на завтрак, обед и ужин. За спиной осталось уже немало лиг, а замок едва ли приблизился. Уж и крылья устали взбивать молочную пену облаков, когда впереди нечто блеснуло серым металлом, точно сталь клинка. Озеро. Идеально круглое. Закованное в объятия невысоких холмов, поросших непролазными дебрями невысоких кустарников. Ни одна морщинка не нарушала глянцевой безмятежности водной глади. Ни дать ни взять зеркало! Аэсоннэ немного снизилась, желая поймать собственное отражение, и тут же пожалела. Неприятное чувство темной волной поднялось из глубины драконьей души, поползло от чешуйки к чешуйке, покрывая липким страхом все тело от ноздрей до самого кончика хвоста. Дна не было. Так говорило чутье. Бездонная яма будто пронизывала ткань мира, уходя далеко за его пределы. Нет… Нет дна… Снизу… Сверху… Нигде… Взгляд повело, и драконица неуклюже завалилась немного на бок, на мгновение потеряв ориентацию. Несколько ударов горячего сердца казалось, что ее поглотила пустота. Верх не отличался от низа. Серая сталь. Холодная. Злая. Равнодушная. А еще… На нее смотрели. Ощущение чужого взгляда чувствовалось едва ли не физически. Аэ перекувыркнулась пару раз в воздухе, пока наконец поймала равновесие, опершись крыльями на прохладные плечи воздушных потоков, бережно подхвативших жемчужное тело.***
Вода холоднее льда. Руки мигом сводит до самого локтя. Пальцы белеют, но Фесс не привык бросать начатое на полпути. Зачерпнув со дна пригоршню песка, мужчина с усердием трет котелок, оставшийся на его попечение после завтрака. На воле даже самая простая похлебка с корнеплодами слаще изысканных яств на пиру в королевском дворце. А если закинуть в котелок кусочек сала или ветчины… Мммм… Пальчики оближешь! Вот отмыть все это потом проблема. И некромант едва не расхохотался в голос, когда ее милость королева Хелейна вызвалась решить ее. Нежные ручки, не знавшие грязной работы, вовек бы не справились с отскребанием жира в ледяной воде, а он… Что он? Он ко всему привычен еще с тех пор, как вырвался на свободу от тетушки Аглаи и ее бесконечных кузин и племянниц! Здоровья им всем, буде кто еще жив. Времена нынче везде беспокойные. Никогда нельзя быть уверенным что найдешь в полном здравии тех, кого ищешь. Вот и королева все хмурится да кожу вокруг ногтей дерет. Нервничает. Переживает. По ночам сама не спит и им не дает, тихонько запуская даром своим тонкие ниточки мыслей-заклятий, что должны отыскать ее деток да мужа. Не может. То ли спрятаны они хорошо, то ли смотрит она не туда. Взгляд вон совсем потух. То все твердила, что брат поможет, а сейчас будто бы и разуверилась вовсе. Конечно, лиги опаленной земли кого хочешь до крайности доведут. Хорошо хоть рощи да лесочки уцелели, иначе ночевать бы им на пепелище средь кучек золы и пепла. Драконье пламя коснулось только плодов рук человеческих, пощадив остальное. Так что, они вполне уютно устроились на ночлег на берегу мелкой говорливой речушки, с тихим перезвоном несущей воды свои прямиком к Черноводной. Здесь даже запах гари не бил в нос, заглушенный легким ароматом хвои и реки. Отложив котелок, Фесс с усилием растирает пальцы. Еще немного, и их начнет приятно покалывать, а после руки покраснеют и будут гореть. Хотя, наверное, не скоро… За спиной раздается шорох, и мурашки табуном бегут по спине, а непослушные руки сами тянутся за спину, за глефой… которой нет. Перевязь с оружием осталась у костра. Недовольно сжав тонкие губы, мужчина оборачивается, чтобы столкнуться взглядом с любопытными глазками жирного енота, что притащился к их лагерю в поисках легкой добычи. - Чтоб тебя! - ругается некромант, топая ногой дабы отпугнуть непрошенного гостя. Зверьки несомненно милы, но и проблем от них не оберешься. Ловкие лапки-ручки мигом растащат весь провиант, а им неизвестно сколько еще скитаться. Если этого юнца, принца Эймонда, не окажется в Харренхолле, они отправятся в Старомест к родне королевы по материнской линии. Сколько это может занять времени Хелейна сказать не могла, да и думать об этом не хотела, косо поглядывая на драконицу, любящую подробно разложить все возможные варианты. Слушая нехитрые предложения дочери, некромант, сжав покрепче зубы, обдумывал все услышанное. Девятнадцатилетнему мальчишке доверили многотысячную армию и огнедышащую машину-убийцу. Боги, куда катится мир? Фесс помнил себя в девятнадцать. В голове гулял ветер, а в груди саднила жажда приключений. Отчаянно хотелось самостоятельности и признания. Он сбежал из дома и вляпался по самые уши… И это, заметим, без армии и дракона. С одним лишь мечом да горячим сердцем. Много где мужчина считается вполне себе взрослым едва не с пятнадцати, а женщина и того раньше. Но именно таким зеленым юнцам, самоуверенным, тщеславным и амбициозным до неприличия, во многом обязаны многочисленные кровопролития, вспыхивающие то тут, то там. И теперь какой-никакой жизненный опыт подсказывал Фессу, что не стоит верить словам юной королевы, превозносившей с превеликой горячностью достоинства брата. И умный он, и надежный, и образованный, верный долгу и семье, воин отменный и прочее и прочее. А чего ему не хватало, то в избытке было у лорда десницы - опыт военный, авторитет в глазах принца. Так-то оно может и так! Но столицу-то они потеряли, глупо уступив врагу. Руки колет просто нестерпимо. Даже в застенках Инквизиции его пытали не столь изощренно. Хотя отцы-экзекуторы достаточно искушены в способах доставить определенный дискомфорт грешным чадам матери нашей церкви. Как бы девчонка стерпела это? Мерзнет же даже у костра. В комочек вся сжалась и глаз от пламени не отводит. Может видит там что? Грустная и губы дрожат. Руки поднимаются сами. Чужие непослушные пальцы обжигаются о жгучую силу, давят, лепят. Стихия огня чужда самой его природе. Тьма боится огня не меньше, чем света. Но кое что некромант все же может, а желание сорвать улыбку или хотя бы возглас удивления с губ Хелейны придает сил. Языки пламени легко срываются с бревнышек, поднимаются выше, оборачиваясь прозрачными оранжевыми бабочками и малюсенькими дракончиками, что взмывают вверх, все выше и выше, навстречу серому небу. Полное ребячество! - Как красиво… - шепчет девчонка, провожая их широко распахнутыми глазами, и Фесс с удовлетворением отмечает, что смог стереть с милого личика тоску и грусть хотя бы на несколько мгновений. - Это ты… Это вы сделали? - Ваша милость много грустит. Некромант бросает котелок к прочему походному хламу и кривится от неприятного ощущения в руках. Раньше он избегал лишних эмоций, но жизнь с Аэсоннэ все же немного смягчила его жесткое нутро воина. - Не называйте меня так. Это… неудобно. - смущенно говорит Хелейна, думая о том, в каком состоянии он увидел ее впервые. - Тогда хватит выкать, ваша милость. - улыбается Фесс уголком рта. - Я чувствую себя стариком. Хелейна смущенно прячет глаза, хотя и так старалась не смотреть на него. Мужчина сразу отметил, что юной королеве тяжело в обществе посторонних. Она избегала прямого взгляда, а чужое прикосновение вызывало неприкрытую дрожь и испуг. Особенно, мужские. Женщин девчонка сносила лучше. Конечно, на людях она крепилась, цепляя на лицо маску холодного равнодушия. - А что еще вы… то есть ты… - девушка старательно смотрит немного левее него. - можешь? - В основном мои умения… не для глаз леди. Но, если ты перестанешь грустить, возможно, я покажу кое что еще. Фесс довольно хмыкает на кивок королевы. Боги, да это и не магия вовсе! Чистые глупости. Ерунда, созданная, чтобы развлекать народ на ярмарках. Вот, к примеру, как то шоу, что просили его показать на переводном экзамене в приснопамятной Академии… Как бишь это называлось? Каскад иллюзий? Что ж… Такие вещи нравятся не избалованным магией людям. Интересно, помнят ли руки? Все же он не делал подобных вещей уже лет семь как… Ладони аккуратно складываются лодочкой точно желая зачерпнуть побольше воды. Стальные глаза прикрываются, пока он тянется магическим нутром к влаге. Мгновение. Другое. В руки плавно текут тонкие струйки живого тумана. Сперва жиденькие и невзрачные они быстро уплотняются, сгущаются, превращаются в большой плотный шар, что быстро становится водяным. Огромная прозрачная капля мерно подрагивает в нескольких дюймах над его ладонями точно живое доверчивое существо. Чужая скользкая сила враждебно выскальзывает из вновь задеревеневших пальцев, и приходится собрать волю в кулак, чтобы не поддаться искушению и не выпустить ее на волю. Водопады… ревущие пороги… вода, прорывающая плотины… Руки помогают мысли завершить плетение. Все это он уже делал. Тело помнит заклятие, как помнит и дискомфорт от него. Напряженные гибкие пальцы шевелятся, точно перебирая струны невидимого музыкального инструмента, и тут же по воде ползет рябь. Не мудрствуя лукаво, некромант лепит то, что делал раньше, много лет назад, перед почтенными милордами преподавателями да не менее достопочтенными студиозусами. Секунда, и из пены воздвигается роскошный дворец, мелькают арки, башенки, мозаики витражных окон… - Да это же… - оторопело шепчет Хелейна. Да, с легкой руки некроманта над землей парит Красный замок. Точнее, его не слишком детальная копия. Руки немного опускаются вниз, чтобы резким толчком приподнять творение вверх. Фесс с шумом выдыхает. Откат скомпенсирован. Плечи силы выверены и уравновешены. И-де-аль-но! Подбородок самодовольно ползет выше. Недурно. Полезно иногда вспомнить что-нибудь интересное из усвоенного. Даже если это магия ради магии. Бесполезная, казалось бы, трата сил. Замок медленно оживает. Башенки становятся мощными вековыми деревьями. Колонны - ногами мамонтов, что бредут по древнему лесу. Еще немного, и деревья обращаются цветами, а мамонты - высокой травой, трепещущей под легким порывом ветра. Застыв на мгновение, иллюзия рассыпается, проливаясь дождем у самой земли. Хрустальные ледяные капли с шипением заливают костерок, падают на лицо девушки, вырывая из сказки. - Это великолепно… - выдыхает Хелейна, не в силах отвести глаз от исходящего паром очага. - Я сперва решила, что это морок такой. Мне иной раз всякое видится. А нет… Правда вода. - Ярмарочные фокусы. - равнодушно бросает Фесс. - Магия ради магии. Ну, и немного ради зрителей. - А что же тогда настоящая магия? - пытливо вопрошает девушка. - Какая она, твоя магия? Фесс задумчиво хмыкает, опускаясь на бревно подле Хелейны, соблюдая при этом приличествующее расстояние. - Моя магия… не для женских глаз. - смущенно улыбается он. - Надеюсь, она не пригодится в твоем мире. Я - некромант. - Что это значит? Ее манера говорить ввергает в недоумение. Вопросы будто бы и не подразумевают ответа. - Значит, что таких, как я, клеймит церковь. Любая. Даже ваша. Хоть я ничего о ней не знаю. - Семеро вовсе не злые боги… - начинает она и тут же замолкает, тяжело вздохнув. Как верить собственным словам, когда эти самые боги позволили убить дитя? Как, если все Семь королевств тонут в крови и нет этому конца? Одна война заканчивается, чтобы началась новая. - Что ваша вера думает о мертвых? - вырывает вопрос из горьких мыслей. - Что смерть начало новой лучшей жизни, и не надо тревожить мертвых. Надо научиться отпускать их. Фесс глухо смеется, немного пугая девушку. - Я как раз тот, кто тревожит мертвых, или успокаивает, буде они тревожатся сами. Хелейна рефлекторно дергается, отодвигаясь от него еще дальше, и мужчина едко немного высокомерно ухмыляется. Другого он и не ожидал. Что поделать… Люди боятся смерти, небытия. Боятся безвременья. Невозможно представить яркий радостный живой мир без себя. Это естественно. - У нас есть легенда… - задумчиво говорит Хелейна вроде как и не ему вовсе, а сама себе. - Когда приходит долгая ночь, а с ней и зима, далеко-далеко на Севере… Гораздо дальше, чем Харренхолл, ров Кейлин, Винтерфелл… Дальше, чем Стена… Просыпается всемогущее древнее зло. Белые ходоки. Твари, похожие на людей. С холодными злыми сердцами, ненавидящими все живое, и ярко синими глазами. Правит ими Король ночи. Одним движением рук он дарит жуткое подобие жизни истлевшим костякам, вырывая их могил. Легенды гласят, что однажды Стена падет и орды мертвых заполонят Вестерос, неся смерть и ужас… Король ночи победит. Смерть победит жизнь. Невидящий взгляд девушки стынет в пепле неосторожно погашенного костра. Молчит Хелейна о том, что однажды видела армию мертвых, шагающих через пролом в Стене где-то у самого моря и парящего над ними дракона с сапфировыми глазами. - Жизнь не так легко одолеть, милая… - бросает Фесс. - Вот смотри. Кажется, наш костерок умер, захлебнувшись в потоке воды, и ничто не сможет возродить пламя. Но это неправда… Летящий жест. Толчок. И не прогоревшие поленца мигом вспыхивают еще ярче прежнего.***
Не для людей. Непонятно, чем руководствовался хозяин замка, закладывая первый камень. Желал ли возвести несокрушимую крепость или потешить собственное тщеславие? Может и то, и другое. Ясно было только одно - цели он не достиг. О чем свидетельствовали оплавленные стены покосившихся башен и бреши в оборонительных сооружениях. Даже стены, толщиной с добрую телегу, не смогли защитить от драконьего пламени. Драконица ожидала обнаружить огромный военный лагерь под стенами замка, но у циклопических ворот ютилась лишь горстка латников. Неужто вся армия вместилась под полуразрушенными сводами? От одной этой мысли брала оторопь. А может… Юный принц покинул руины, оставив здесь лишь малый гарнизон? Обогнув чудовищное сооружение по широкой дуге, Аэсоннэ тут же убедилась в несостоятельности подобной мысли, потому что в тени Харренхолла дремало чудовище, величиной с гору. Хотя рядом с замком Вхагар не казалась такой уж большой. Аккуратно свернувшись разомкнутым кольцом дракон спал, раздувая непомерные меха боков, а от горячего дыхания мерно колыхались редкие деревца, чудом уцелевшие в опасном соседстве. Должно быть когда-то ее чешуя была бронзовой, но теперь вся она была покрыта зеленоватым налетом. На спине сновали проворные птички, нашедшие это место подходящим для кратковременного убежища. Голова древней драконицы была велика настолько, что в пасть, должно быть, запросто мог въехать всадник верхом на коне. Навязчиво лезла мысль о том, что хозяин чудовищного замка и не менее чудовищного дракона тоже должен быть… впечатляющ. Аэсоннэ старалась гнать от себя слово «монстр», просившееся на язык. Все же королева хорошо отзывалась о принце-регенте. Хотя… Любовь слепа. А Хелейна, похоже, по-настоящему любила братьев совсем не родственной любовью. Над замком курились лёгкие дымки печей, каминов, костров в превеликом множестве, и пролетев над двором Аэ убедилась: войско действительно укрылось внутри. - Дракоооон!!! - заверещал мальчишка-дозорный, несущий вахту на одной из башен. И тут же по толпе, снующей внизу, волной прошла судорога. Люди поднимали головы вверх и, зацепив взглядом крылатый силуэт, сломя голову неслись к укрытиям, подле которых за несколько секунд образовалась давка. Стены ощерились стрелами скорпионов. Но Аэсоннэ не спешила улетать. Драконица ждала его - принца. Нельзя вернуться в лагерь без достоверной информации. Дракон - ничто. Всадник вполне может быть и мертв. Вызывающе кувыркаясь в воздухе, Аэ ловко уворачивалась от стрел-копий, удивляя вояк. Поднималась повыше, чтобы спикировать вниз, но не настолько, чтобы стать легкой мишенью. Пыхала пламенем. На душе было весело от мыслей о том, как сильно бы негодовал отец, увидь он ее выходку. Брата королевы она заметила лишь в тот момент, когда зашевелилась гора драконьего тела. Черная кожа, платина волос, повязка. Точно он. С невероятной скоростью принц оказался в седле. - Soves, Vhagar! Soves! - рассекли воздух резкие команды, и дракон расправил крылья, на каждом из которых могло уютно устроиться пара таких, как Аэсоннэ. Похоже пора валить. Нырнув в серый туман низких туч, драконица замахала крыльями, тут же осознав, что недооценила возможности чудовища. За один взмах кожаных полотнищ Вхагар преодолевала больше расстояния, чем Аэ за пять. Погибнуть в зубах далекого сородича драконице совсем не улыбалось, поэтому, когда внизу показался городок, она стрелой понеслась к нему. Секунда, и принц потерял ее, тяжело дышащую, со сбитыми в кровь коленями, катящуюся под кусты крапивы за чьим-то домом. Перекидываться на лету неприятно. Приходится падать. А это не особенно нравится ни драконьей, ни человеческой ипостаси. Но озадаченное лицо преследователя того стоило. Рассматривая сквозь листья крапивы тушу Вхагар, проносящуюся над ее головой, Аэсоннэ улыбалась широкой озорной улыбкой.***
- Ты сказала Стена. Что это? - интересуется некромант, активно работая топориком. Ждать еще долго, а костерок уже съел все заготовленные накануне запасы. Не интересует Фесса никакая стена. Плевать он на нее хотел. Хоть бы их тут и десяток был! Не до древних мегалитических сооружений сейчас! Девчонка сжалась в комок, обняла колени и покачивается. Как в первый день. И нет-нет да и бросит затравленный взгляд на небо. Вот и старается он, как может, отвлечь ее болтовней от тоскливых мыслей. - Стена?.. - растерянно бормочет Хелейна, возвращаясь в реальность. - Ах, Стена… Это Стена... Я не была там. Все о ней знают, да и с мейстером мы изучали историю Вестероса. Говорят, она похожа на ледяной вал, повыше любой горы… Голос становится все тише и тише, превращаясь в шепот. Фиалковые глаза вновь устремляются ввысь. Губы поджимаются. Удар топора о поленце заставляет вздрогнуть Хелейну всем телом. - На вал, говоришь? - продолжает мужчина пытать юную королеву, приноравливаясь к следующему удару. - М? Да… Вал… - девушка рассеянно трет висок. - Да… Тянется тысячи лиг по всей северной границе Семи Королевств… от Теснины до Тюленьего залива. Ну, от моря до моря значит. Хелейна наконец сосредотачивается на рассказе. Хоть и непросто это. Не любит она много говорить. Да еще с незнакомцами. Даже находиться с ним один на один неприятно. А он так навязчив! Болтает без умолку! У нее все мысли на крыльях Аэ. Где она? Нашла ли Харренхолл? Говорят, он так велик, что виден за десяток лиг, но вдруг… Там ли брат? Цел ли? Как встретит ее? Седьмое пекло, как страшно! Не так, конечно, как в башне, рядом с дядей… - В легендах пишут, что выстроили ее восемь тысяч лет назад — после окончания Долгой Ночи, когда Первые люди победили Иных. Чтобы защитить наш мир от Белых ходоков и их армии… - собравшись с мыслями, безэмоционально говорит она точно скучный заученный урок лишь бы он отстал. - А теперь уж больше от дикарей, живущих за Стеной. Там даже охрана есть. Ночной Дозор. Туда сброд со всего Королевства ссылают, чтобы хоть какую-то пользу приносили… Удар. Железо входит в дерево точно нож в масло, и девушка вновь дергается. Сколько можно стучать? Неужели не видит, что ей и без того тошно? Бесчувственный чурбан. И лицо ледяное. Глаза серые, как небо над головой. Стальные. Еще бы! Таким заниматься может только… Кто? Даже Семеро не ведают, что может заставить человека лезть в дела мертвых. И имя. Не имя это! Кличка дворового пса. Фесс. Шипение ядовитой змеи. Свист хлыста. Не имя… - Фесс… - нараспев тянет Хелейна, не отводя глаз от живых языков пламени. Ледяные колючие мурашки бегут по спине мужчины. Она еще ни разу не обращалась к нему вовсе. Из ее уст эти четыре буквы звучат непривычно. Почти как музыка. - Да? - неестественно выпрямив спину, замирает он. Неужели разговорил? Отвлек. И то победа. - Это же не имя, да? - задумчиво говорит девушка. - Не имя. Прозвище. Выдали, когда из дома сбежал, приключений искать. - немного горько усмехается он. - Мальчишка был. Дурной совсем. Годков как тебе было или брату твоему. Хелейна смущенно стреляет глазами в его сторону. Мальчишка… Дурной… Ей всего двадцать, а она ощущает себя древней старухой, повидавшей все в этой жизни. Что может удивить ее? Все уже было: радость, печаль, ненависть, страх, любовь, смерть… Все и будто бы ничего… Слишком быстро жизнь набрала обороты, не дав насладиться ни одним приятным моментом, сполна окунув в кошмар войны. - Кэр Лаэда! - рапортует мужчина, почтительно склонившись. - Что? - возвращаясь к нему, непонимающе вопрошает девушка. - Имя мое. Кэр Лаэда, потомственный маг Долины, сын Витара Лаэды, вскормленный заботливой тетушкой Аглаей, несостоявшийся жених ее бесчисленного множества кузин и племянниц. - широко улыбаясь вещает он, думая, что той жизни и не было вовсе. Сон или видение. Морок. Поэтому и найти дорогу домой, в Долину, не смог. Нет ее и точка. Внутри неприятно заныло. - Звучит лучше, чем Фесс. - вынесла вердикт Хелейна, опять окинув небо долгим взглядом. Знает же что рано! Чего смотрит? Нервное состояние королевы потихоньку передавалось и ее невольному спутнику, и Фесс силой воли подавлял желание тоже посмотреть вверх. Бессмысленно это. От воды потянуло ледяным ветерком, и девчонка зябко поежилась. Здесь, на юге, зимы обычно теплые, но вместе с войной пришел и холод, будто выплеснулся из жестоких сердец, растекаясь по Вестеросу и замораживая колючими когтями души и тела. Простому люду холодная долгая зима и без того грозила голодом и разорением, а война и вовсе смешала все карты, лишая бедняков даже призрачной возможности выжить. Мужиков сорвали с жатвы, не успели серпы да косы собрать урожай. Неизвестно еще сколько из них вернется домой, а сколько поляжет во сыру землю, обратившись кормом для червей и жуков. Знать ждало обнищание. Единственный шанс выжить - присосаться к победителю, чтобы был шанс отщипнуть жирный кусок при дележе трофеев. Но кто победит было непонятно. Сейчас ставки шли на Черную королеву, всецело опиравшуюся на мощь своего мужа, а всего полгода назад король Эйгон казался неуязвим. Что будет дальше? К кому примкнуть? Как выжить? Теплый подбитый мехом чернобурки плащ опускается на плечи Хелейны, и девушка тут же сжимается от чужого прикосновения. - Прости. - поспешно роняет Фесс, отстраняясь. Одно легкое касание, и королева сжалась едва ни в клубок, испуская волны паники. А ведь он лишь опустил ткань на ее плечи, едва ощутимо прижав. - Все в порядке… - пытается оправдаться девчонка, хотя оба знают, что это ложь. - Просто… У нас это часть свадебного обряда - покрыть плечи нареченной плащом своего дома. Ты сделал это так… Как сделал Эйгон. Давно. - она нервно сглатывает. - Даже руки так положил. - Если он жив, ты… Мы найдем его. - пытается ободрить ее Фесс, устраиваясь по другую сторону костра, дабы более никак не смущать ранимую королеву. День клонится к концу, и нервное напряжение растет с каждой минутой, вместе со стремительно вступающими в свои законные права сумерками. - Знаешь каково это..? - не замечая его слов, едва слышно шепчет Хелейна. - Знать, что твоя судьба предопределена от колыбели и до самой смерти. Знать, как будут проходить твои дни. Знать, что ты никогда не примешь ни одного самостоятельного решения. Знать, кто и когда станет твоим мужем, и, что твое единственное предназначение в этой жизни - родить здоровых и крепких наследников… - Должно быть, грустно… От нечего делать мужчина решил почистить и отполировать оружие - двуручный клинок, верой и правдой служивший ему долгие годы. Еще один его навык и дар - владение мечом. О! Когда он крутил над головой глефа, лезвие исчезало из виду, оставляя после себя только легкий свист. - Поэтому ты взяла то, на что не имела права. - довольно грубо подытоживает он, разбивая в дребезги кокон ее задумчивости. Встряска. Вот что ей нужно. Чтобы реальность удивляла до шока, не давая уйти в сны и видения. - Что ты?… - начинает Хелейна, краснея. - Брата. Ты предъявила на него право крови, нарушив предопределение. - он не смотрит ей в лицо, занимаясь оружием, и это дает возможность смотреть ей. Ни единой эмоции. Он не чувствует или настолько умело блокирует себя? - Я не… - успевает вылететь изо рта, как шорох над головой возвещает о долгожданном возвращении драконицы. - Заждались? - хихикает девчонка, падая едва ли не в костер.