Hearts in halves // Сердца пополам

Аарон       — Это ненормально, — злился Аарон на Кевина. Прошли недели с тех пор, как Нил подписал контракт с Эдгаром Алланом, с тех пор как они вышли с летних каникул и вернулись от Эбби, с последнего раза, когда Кевин и Эндрю говорили с Ваймаком, с последнего раза, когда он видел, что его брат хоть что-то ел. А Эндрю всегда ел. Это была одна из немногих констант, которые Аарон знал о брате. Даже если это были чисто сахарные палочки, Эндрю ел их.       Аарон и Кевин вышли позавтракать. Они взяли машину Эбби, потому что никому из них Эндрю не позволял водить свою. До сих пор. Повернутый на контроле ублюдок.       — С Эндрю и Нилом никогда не было ничего нормального, — ответил Кевин, но Аарон знал, что Кевин тоже был обеспокоен. В основном потому, что это отразилось на их летних тренировках. Эндрю отказывался подвозить их или участвовать. Аарон знал, что Кевин тоже волнуется о Ниле, но это было невероятно трудно заметить сквозь весь этот связанный с экси бред, которым он себя окружал.       — Я понимаю, что он грустит или типа того, но это уже край, — продолжил Аарон. — Он превращается в пиромана, — добавил он, вспоминая бедный газон Эбби. — Нил дал то интервью. Все. Конец. Он в порядке. Нам всем нужно жить дальше.       — Что бы ты чувствовал, если бы потерял Кейтлин? — бросил вызов Кевин, заворачивая приус Эбби к закусочной, в которую они часто заглядывали этим летом, "У Руди". Кевин припарковался прямо напротив входа, к которому они направились, выйдя из машины. Поток воздуха от кондиционера был прекрасен в сравнении с духотой жаркого утра. Было рано, слишком рано, чтобы люди уже были на ногах, но Кевин хотел пораньше пойти на корт. Повернутый на контроле ублюдок. Ники выбрал отоспаться и поесть у Эбби, так что по пути на стадион после завтрака они заедут за ним.       — Господи, Эндрю не потерял Нила, — пробурчал Аарон. Официантка проводила их к столику в конце зала. — Все ведут себя так, словно он умер. Он перевелся. Если бы Кейтлин перевелась, я бы, блять, пережил это.       — Ты бы неделями скулил, — сказал ему Кевин, когда они сели. — И ты знаешь, что Эдгар Аллан — это другое. Ты знаешь, что для них Нил. Ты знаешь, что они с ним сделают.       — Рико там уже нет, — спорил Аарон. Вороны объявили, что Рико возьмет перерыв, после случившегося на финале. В каком-то учреждении, но Аарон не особо интересовался.       — Я не виноват в том, что Эндрю с тобой не разговаривает, — ответил Кевин, не обращая внимания на другие претензии Аарона. — Может быть, если ты перестанешь его осуждать и попробуешь хоть раз посмотреть на ситуацию глазами Эндрю, выяснится, что ему на самом деле есть что сказать.       Аарон даже не потрудился сдержать смешок:       — Да ты гений.       — Эй, я хотя бы пытаюсь. Какая бы чертовщина не происходила между ними, это беспокоило Эндрю больше, чем он предполагал. Я жил с ними, я видел. Я просто пытаюсь хоть раз взглянуть на вещи с его точки зрения.       — Все ведут себя так, словно Эндрю — какая-то огромная загадка. "Почему Эндрю такой, почему он так поступает?" Он ясен как день, — продолжал злиться Аарон. — Я говорю о том, что ребенок мафии не подходит моему брату, и считаю, что для всех это должно быть очевидно. Особенно теперь.       — Я тоже ребенок мафии, — сказал Кевин, словно это было сопоставимо с тем, что пытался донести Аарон. Пару минут они изучали меню, хотя Аарон уже знал, что закажет. Меню были покрыты пластиком и жиром, а в закусочной было слишком много народу для такого раннего утра.       — Даже не начинай, — фыркнул Аарон, вытирая руки о салфетку. — Мой брат был твоим личным телохранителем целый год.       — И что ты сделал? — бросил в ответ Кевин. — В чужом глазу соринку видим, а?       Аарон воздержался от возражений, когда к столу вернулась официантка.       — Что могу предложить вам этим чудесным утром? — начала она, доставая маленький блокнотик и ручку. — Кофе? Апельсиновый сок? Мимоза? У нас также есть...       — Воду, — перебил Кевин.       — Кофе, — закатил глаза Аарон.       — Отлично, скоро принесу. Готовы сделать заказ?, — спросила официантка.       — Фирменный завтрак. Омлет, сосиска, драники, — ответил Аарон и отдал меню. Он уже умирал от голода и боялся безжалостных утренних тренировок Дэя. Он не помнил, чтобы отдавал свою игру Кевину-мать-его-Дэю. Кевин сам присвоил ее. Он заставил Лисов приложить дополнительные усилия перед чемпионатом и нарастил темпы тренировок. И он не собирался замедляться.       — Омлет, — заказал Кевин. Официантка что-то промычала и ушла. Он сосредоточил свое внимание на Аароне. — Итак. Я подумываю о том, что нам нужно пробегать как минимум восемь километров каждый день. Летом команде нужно развивать выносливость, а не расслабляться. К нам присоединились новые игроки, но наша команда по-прежнему одна из самых малочисленных.       — Я, например, рад, что Нил ушел, — сказал Аарон.       — Мы должны брать не количеством, а качеством, — продолжал Кевин. — Реально, все это время мы должны были особый упор делать на кардио. Знаешь, сколько футболисты пробегают за тренировку? Как минимум в три раза больше, чем мы, хотя мы играем на одном по размеру поле. И на поле у них может одновременно находиться вдвое больше игроков!       — Нил не собрал команду, он ее разрушил, — Аарон игнорировал Кевина. — Нам нужно смотреть вперед, блять, как Эндрю не может этого понять?! Суд уже через несколько месяцев. Эндрю хотя бы собирается свидетельствовать? Он едва ли выходит из дома. Я могу попасть в тюрьму, если он не даст показания, а Нил, как нам всем известно, не будет свидетельствовать. Он даже не разговаривал с полицией. Ебаный придурок.       — В среднем игроки экси пробегают от восьми до десяти километров за игру, в зависимости от игрового времени. И это с полной скамейкой. У нас же нет такой замены, поэтому некоторые из нас пробегают еще больше, — попивая воду и смотря в окно, Кевин был уже на корте. — Мы не можем позволять себе настолько уставать. Это возможно только на адреналине.       Аарон ругнулся себе под нос. Кевин давно перестал его слушать. Возможно, еще перед тем, как они сели в машину.       — Скажи это не мне, скажи это тренеру, — проворчал он Кевину.       Кевин с прищуром посмотрел в ответ.       — Я занимаюсь летними тренировками, — все, что он сказал.       Они ели в тишине, каждый в своем мире. Аарон думал об Эндрю. Было досадно от того, насколько его жизнь повернута на нем. Его присутствие было похоже на черную дыру, гравитации которой невозможно сопротивляться и неважно, насколько разрушительны будут последствия. Аарон не знал, почему до сих пор носился со сделкой Эндрю, или почему теперь, когда сделка была расторгнута, он еще чаще думал о брате. Эндрю был абсолютно прозрачен и вместе с этим оставался величайшей загадкой в жизни Аарона. Он не мог починить брата. Он не мог помочь своему близнецу или хотя бы убедить его поговорить с ним. У Аарона не было ни одной идеи о том, что нужно было Эндрю, чтобы двигаться дальше.       На секунду он подумал спросить совета у Роланда, но отказался от этой идеи. Это было слишком странно.       Прожужжал его телефон и на экране высветилось сообщение от Кейтлин: "Когда у вас закончится тренировка? Позвони мне после, скучаю!!"       Кейтлин проводила лето у родителей. Аарон планировал погостить у них через несколько недель, и это было единственное событие, которого он ждал с нетерпением. Отношения между ними наладились, когда они смогли открыто проводить время вместе. Кейтлин была глотком свежего воздуха. Она была прекрасна, черт возьми. И, сравнивая с остальными Лисами, быть рядом с кем-то настолько прекрасным и способным выслушать Аарона? Да, он собирался держаться за это настолько долго, насколько это вообще возможно.       Аарон часто думал о том, как все изменится, когда начнется новый учебный год. Он уже жил с Мэттом, что было необходимым отдыхом от компании монстров. Сможет ли он звать Кейтлин с ними в Колумбию? Может, и ее друзей, и они смогут тусить все вместе, как нормальные студенты? Хотел ли он этого? Часть Аарона считала, что Колумбия, Райские сумерки, У красотки и крекерная пыль — все это было личным. Было чем-то только его и Эндрю. И Ники, разумеется. Чем-то вроде их общего прошлого. Временем, когда они не собачились и могли просто расслабиться на несколько часов. По какой-то причине ему это нравилось.       "Наверное, не раньше 4. Позвоню", — ответил он Кейтлин.       Через несколько минут снова раздалась вибрация.       "Эндрю?" — спросила она. Даже Кейтлин знала о том, как сильно Аарон зависел от него.       Конечно, ничего из происходящего в Колумбии не имело значения, если Эндрю все еще был только наполовину в реальном мире. Часть Аарона просто ждала, когда Эндрю уйдет. Сядет в свою машину и уедет навсегда. Может, поэтому Аарон застыл на месте. А может, он хотел проводить чуть больше времени с братом вне зависимости от того, каким психопатом тот был. Независимо от того, насколько все было разъебано. Все-таки ребенок убил собственную мать.       "Все так же", — напечатал он.       Так же.       Они с Кевином закончили завтрак и заехали к Эбби за Ники. Эндрю уже проснулся и пил кофе в гостиной, уставившись в пустое окно. Никто не сказал ему ни слова, шаркая обратно в машину. Даже Кевин, который, возможно, хотел дать Эндрю пространство, а возможно, слишком боялся разозлить, лишившись его защиты. Как бы там ни было, они ушли молча.       Так же.

***

Нил       Первые недели Нила в Гнезде были относительно спокойными. Тетсуджи бил его перед каждым приемом пищи, но он по крайней мере получал еду и воду. Вороны игнорировали, даже не признавая его существование, но Нил слышал их шепот за спиной. Некоторых он знал по банкетам, другие были новичками, пораньше приехавшими в Гнездо на лето. Он чувствовал, как их взгляды следовали за ним. "Четвертый", — шептали они, несмотря на ожог на щеке на месте выжженной татуировки. "Мясник младший", — если им особенно хотелось поиздеваться. "Новый Жан", — отчего у Нила было гадкое предчувствие.       Тренировки были жесткими. На них было безопаснее всего в Гнезде, хотя каждый игрок и жаждал его крови. Острые локти, тошнотворные медосмотры и несдерживаемые нападения и драки были нацелены на Нила. Также тренировки были лучшей возможностью для него выместить всю собственную боль и злобу. Единственное время, когда он был волен сделать это. Он не мог сдерживать свой острый язык. Он не мог не бить в ответ, не напоминать им о финале и их поражении. Каждый раз, когда он бил в ответ, Тетсуджи пытался заставить Нила пожалеть об этом.       Некоторое время назад Нил перестал верить в сожаления. Он бы ни вздоха не потратил, чтобы сказать это Тетсуджи.       Рико благополучно исчез. Никто не произносил его имени, словно оно само стало призраком или было проклято. Виктор стал капитаном. Они с Рико были близки, он был почти таким же садистом и часто был одним из тех, кто издевался над Нилом и Жаном на рождественских каникулах. Нил знал, что у Тетсуджи были причины сделать его капитаном. Страх и неозвученое наследство Рико. Неважно, что он был ужасным лидером и капитаном. Кевин никогда не распространялся о Воронах, так что все, что было у Нила, это его обрывочные воспоминания того проклятого рождества. Виктор был одним из худших. Теперь, когда он стал капитаном, у него было еще больше власти.       Пока что Нил один занимал бывшую комнату Рико и Кевина. По словам Ичиро, вся ответственность за возвращение чемпионства Воронам лежала на Ниле, если он хотел выжить. Он не знал, как должен был сделать это с враждебностью и жестокостью Виктора в качестве главной противодействующей жизни Нила силой. Это было похоже на больную шутку.       День, когда Нил должен был сделать заявления для прессы был одним из худших в его жизни. Он должен был яростнее сражаться за свою семью. Он должен был найти выход из железной хватки Морияма. Вместо этого он выживал. Он опустил голову, противореча всем своим инстинктам, и пытался дожить до завтра. В день встречи с прессой Нилу пришлось восстать из могилы. Ему пришлось собрать свою личность, достать голос из глубин души и отречься от бывшей команды. Он должен был сказать миру о том, что переводится в Эдгар Аллан и никогда не вернется.       Встреча с прессой планировалась в комнате у стадиона. Двое охранников, Нара и Чен, молча сопроводили Нила и усадили его на красный стул, чтобы ему сделали прическу и макияж. Закрыть надо было всего парочку синяков, что визажист сделала быстро и эффективно. Пара синяков, по крайней мере на лице — остальное его тело было совершенно другой историей. Нил изо всех сил старался не смотреть в зеркало. Вместо этого он смотрел на свои руки. Кисти были все так же покрыты шрамами от Лолы. Предплечья скрывала ярко-красная классическая рубашка, дополненная черным галстуком на шее. Поскольку у него больше не было повязок, Нил был благодарен за длинные рукава. Короткого взгляда в зеркало хватило, чтобы он содрогнулся. Как он после всего, что пережил, закончил здесь?       Нил прочитал слова, переданные Тетсуджи. Один раз, два, три. Зрение помутнело от имени на бумаге. Они хотели, чтобы он назвал имя Эндрю. Хотели, чтобы Нил обвинил Эндрю и вовлек его в это дерьмо. Челюсть тряслась, горло саднило.       — Нет, — сказал Нил Тетсуджи, подняв голову в неповиновении.       Пространство вокруг гудело. Операторы и звуковики готовились к интервью. Работники мыли полы и размещали пончики и кофе для представителей прессы со всех спортивных станций, местных и национальных, которые скоро должны были прибыть.       Тетсуджи уставился на Нила, он был готов к этому.       — Помнишь психотерапевта вашей команды, Нил? А, точно, ее зовут Бетси Добсон.       Нил сжал зубы, чтобы унять дрожь.       — И?       — Ты знал, что среди психиатров риск развития депрессии наиболее высок? А число самоубийств? — продолжил Тетсуджи мерзким хищным голосом. — У нее и правда были суицидальные наклонности в более юном возрасте. Четыре попытки. Это не редкость для таких людей, как она. Подобное притягивает подобное. Не думаю, что кто-то удивится, если ее пятая попытка будет удачной.       Бетси не занимала первое место в списке приоритетов Нила. Она ему никогда не нравилась и ему нужно было спасти целую команду. Но это не имело значения, потому что Бетси была важна для одного особенного человека. И этот человек был важен Нилу.       Он снова посмотрел на слова. Речь была краткой, емкой. На удивление вежливой. У него не было чертового выбора. У него было слишком много людей, о которых нужно было позаботиться. Он подвел свою мать и предал все, чему она так пыталась его научить. Все те уроки, которые она вбивала ему в голову, о том, что никого нельзя подпускать близко, потому что это слишком опасно для жизни. Нил подвел ее. Он подпустил людей недостаточно близко, чтобы они узнали правду, но достаточно, чтобы их боль отозвалась его болью. Последствия настигли его. Он закончил в руках Морияма, в единственном месте, где мать никогда не хотела, чтобы он оказался. Она умерла, чтобы он никогда не оказался здесь. Нил сделал мелкий вдох — дыхательные пути сжались. Тетсуджи продолжал смотреть на него, наслаждаясь тем, как Нил метался в своей ловушке.       — Дело не в том, что я... — Нил прочистил горло и опустил глаза. — Я не думаю, что смогу, — сказал он хриплым голосом, выдающим его слабость. Он знал, что       Тетсуджи понимал, и это усугубляло ситуацию.       — Ты такой тупой, Натаниэль, — объявил Тетсуджи, вторя словам Эндрю, произнесенным когда-то давно.       Нил тупо смотрел на него.       — Знаю.       — Уже такой послушный, — насмешливо сказал Тетсуджи, протягивая руку, чтобы погладить Нила по голове. Со всей злостью он схватил его за волосы своими грубыми пальцами. Нил напрягся под прикосновением, но остался сидеть. — Такими темпами ты будешь молитвы мне петь к началу сезона. Твои маленькие выкидоны перед прессой останутся в прошлом. Моя воля теперь — твой закон, как удобно.       — Я бы не рассчитывал на это, — Нил поднял глаза на тренера. — Проблемы с поведением, помните?       — Любого пса можно выдрессировать с помощью достаточно тугого поводка. Твой настолько тугой, что душит тебя, и за него очень легко потянуть, — предупредил Тетсуджи, сильнее дергая за волосы.       Нил уставился обратно в бумагу, словно уча слова, ожидая, когда он уйдет. Руки оставались в волосах, а пальцы выжигали кожу. Собственность. Собственность. Собственность.       — Не забывай, что есть ошейники с острыми шипами, впивающимися в шею, — продолжал Тетсуджи, затем опустил руку на шею Нила в предупреждении, — и шоковые ошейники. А еще намордники, лишение еды. Существует множество способов дрессировки животных. Но ты жил с Мясником. Твой отец специализировался на животных, да, Младший? Уверен, твое воображение справится с остальным.       — О, знаю, — сказал Нил прежде, чем успел остановить себя. — Я сумел надеть намордник на Рико, не так ли? — произнес он, ощутив опасность еще до того, как слова слетели с языка. Он оглядывал огромную комнату, тыкая Тетсуджи носом в отсутствие его племянника.       Удар вышел тяжелым и эффектным, острая боль сбоку головы ослепила Нила. В одно мгновение рука Тетсуджи была на его шее, а уже в следующее безжалостно обрушилась на него. Тренер носил кольца специально, чтобы проливать кровь. Нил почувствовал, как от удара за ухом она побежала горячей струей. Волосы прикрывали рану, и все было в порядке.       Нил не ответил, несмотря на дикое желание порвать Тетсуджи в клочья. Он крепче сжал в руках листок с речью, а Тетсуджи ушел с довольной ухмылкой на лице.       Краем глаза Нил заметил движение. Он отшатнулся, но это оказалась всего лишь визажист. Она была молода, почти его ровесница, и она не отрывала глаз от пола, пока приближалась к нему с влажным полотенцем в руках, чтобы убрать кровь перед интервью. Нил одарил ее взглядом и взял полотенце. Что он должен был сказать? Спасибо? Он стал вытирать голову за ухом, полотенце впитало большую часть крови от относительно слабого удара. Когда он закончил, девушка протянула корзину, чтобы выкинуть полотенце.       Визажист задержалась на несколько минут.       — Не возражаете, если я?... — она жестом показала на голову Нила.       — Что?       — Просто, — начала она, затем замерла. Девушка нервно огляделась. — Просто удостоверюсь, что это... не будет видно.       Нил уставился на нее.       — Нет. Все в порядке, — он осмелился на еще один взгляд в зеркало. Пока камера направлена прямо, он будет в норме. Хотя левое ухо чертовски раскраснелось.       Теперь во взгляде девушки была мольба.       — Это моя работа, — настаивала она. Поняв, что Нил не собирался сдаваться, она добавила. — Я уже скрыла синяки. Позволь скрыть и это.       Нил думал поспорить, но до него дошло, что у девушки будут проблемы, если он будет недостаточно замаскирован. Так что он вздохнул и нехотя кивнул, показывая, что она может подойти.       Сначала она нанесла мазь на порез. Потом достала какие-то баночки с пудрой и кремами и стала покрывать место за ухом. Ее руки были нежны, слишком нежны, словно она боялась, что доломает его. Затем она уложила волосы, типа так и было. Это раздражало, но Нил не мог сделать это сам. Наложить швы? Это он мог. Продезинфицировать ранение? Да запросто. Макияж? Это Элисон... нет. Нил отогнал мысль, прежде чем она поглотила его.       — Я Мара, — предложила она, видимо, чтобы прервать некомфортное молчание. — Я приставлена к тебе для интервью этим летом и в грядущем сезоне. Просто хотела, чтобы ты знал, чтобы это не казалось... странным, — она снова указала на голову Нила.       — Повезло же тебе, — криво сказал он.       Она показала натянутую улыбку.       — Можно сказать и так, — все, что она ответила. Еще одна пауза. — Есть что-то, к чему мне стоит быть готовой?       Довольно дерзкий вопрос, он должен был ей ответить. Хотя и весьма невежественный. Неужели она не знала даже, куда попала? Эта девушка потерялась в темном лабиринте Гнезда? Каким нахуй образом она оказалась здесь, работая на Мориряма? И что за пиздецки тупой вопрос она задала. Нил чувствовал нарастающее раздражение, но придержал его. Она ни в чем не была виновата. Это было только начало.       — Я бы предпочел, чтобы мы не разговаривали, — ответил Нил вместо этого. Да.       Да, Нил собирался объявляться с новыми синяками, порезами, шрамами и еще чем похуже. Да, Нил собирался сидеть сложа руки и терпеть насилие. Да, возможно, потому, что Нил тоже потерялся, вслепую скитаясь по Гнезду, надеясь на ответы, которые ему было не суждено найти.       Нил больше не был собой. Какая-то его часть умерла в Восточной башне. Половина бросилась на тот пистолет. Части его старой личности были убиты и похоронены. Нил говорил себе, что он все еще борется, но глубоко внутри уже не был уверен, что это так. Он смотрел в зеркало и не узнавал себя. Он произносил слова, которые никогда бы не произнес. Он терпел избиения, которых не заслуживал.       И когда Тетсуджи той ночью пришел в комнату Нила и назвал его новым партнером и соседом по комнате Виктора, Нил только кивнул и отвернулся к стене. Он смотрел на фотографии Кевина и книги по истории, до сих пор стоявшие на полках. Нила трясло, ужасные слова, произнесенные им на весь мир на пресс-конференции, на повторе ревели у него в голове. "Желаю удачи моей старой команде".       Виктор одарил Нила мерзкой ухмылкой и сорвал вещи Рико со стены, чтобы заменить их своими. Король, король, король.