Hearts in halves // Сердца пополам

Нил       Нил ждал дня, когда Виктора не будет в комнате хотя бы пару часов. В преддверии учебного года он ушел на встречу с учебным консультантом для спортсменов, чтобы составить расписание на грядущий семестр. Это был единственный шанс. Нил никогда не оставался без наблюдения Виктора больше, чем на полчаса. Он знал это, потому что считал, потому что само присутствие Виктора настолько душило, что эти жалкие тридцать минут были единственным временем, когда он мог свободно дышать и обдумывать планы — планы, которые были ему просто необходимы, чтобы выбраться отсюда. Они вместе тренировались, вместе ели в столовой, спали бок о бок. Никогда партнеры, но никогда порознь. О, Тетсуджи не шутил об ошейнике с впивающимися в шею шипами.       Каким-то чудом, Виктор не сломал ноутбук. Возможно, он думал, что это бессмысленно, потому что ноутбук должен просматриваться. Ему, конечно, не могли позволить снова им пользоваться, если не были уверены, что Нил не свяжется с тем, с кем связываться у него не было разрешения. Он все равно должен был попробовать. Возможно, была какая-то лазейка, что-то, чего Морияма не заметили, способ связаться с Лисами. Нил не знал, что собирался сказать, ему просто нужно было знать, что это возможно.       Когда Виктор ушел, Нил осторожно достал ноутбук и поставил его на зарядку на сторону соседа. Виктор сломал розетку на стороне Нила — не то чтобы ему было что заряжать. В случае с Виктором дело было в контроле. От знакомого звука, сигнализировавшего, что ноутбук ожил, сердце в груди Нила забилось быстрее.       Сначала он проверил почту. Доступны были письма только от и на адрес Эдгара Аллана. На другие попытки отправить что-то выскакивала ошибка. Блять. Затем он проверил доступ к интернету. Доступ был только к сайтам для написания исследовательских работ. Блять. Блять. Блять. Нил проверил все, что пришло в голову. В отчаянии он понял, что выхода не было. Морияма дотошно выполняли свою работу. У него не было способа связаться с Лисами. Может, у Жана еще остался доступ к учебному аккаунту? Нет. Они бы сразу узнали, если бы Нил писал Жану, и плохо было бы всем.       Нил пытался сглотнуть ком в горле. Занятия с командой, учеба с командой. Никто не станет помогать ему связаться с Лисами. А если бы и стал, стоило ли рисковать? Если бы Нил позвонил Эндрю, взял бы он трубку? Он думал, что знает, что между ними. Он думал, что то, что было между ними, было сильнее чего бы то ни было, и неважно, сколько раз это оставалось неназванным и неозвученным, даже напрямую отрицаемым. Если Нил больше не сможет быть с Эндрю, будет ли он по-прежнему нужен ему? Его терзали сомнения. Ты — ничто. Напомнил он себе. Ты всегда будешь ничем.       Нил (снова) оставил Эндрю, не попрощавшись. После того, как Эндрю впустил его. Эндрю не мог забыть, но мог Нил, и он начал забывать. Нил не мог вспомнить любимые радиостанции Эндрю, между которыми он переключался, или марку его любимых леденцов. Не мог вспомнить, каких профессоров Эндрю ненавидел или какие книги на немецком он прочитал. Нил забыл, поддерживал он терраформирование других планет или нет. Он помнил разговор, но забыл, что говорил Эндрю.       Нил знал Эндрю. Но было ли этого достаточно?       Может, если бы он мог просто увидеть его лицо, взять его за руку или зарыться пальцами в его мягкие волосы, все снова было бы в порядке. Нил больше не мог вернуться к Эндрю, и это ранило больнее, чем любое эмоциональное или физическое насилие, которое он пережил.       Нил был без сил. Он устал от всего, начиная с шестнадцатичасового режима и заканчивая бесконечными тренировками, бойней, которую он должен был пережить в Гнезде. Он уснул раньше, чем понял, что делает. Нил провалился в беспокойный сон — спокойствие в последнее время было ему недоступно. За лето он ни разу полностью не отключался. Вместо этого он всегда был готов подскочить, видя пугающие и бессвязные сны. Выжить. Это была его единственная цель. Долгие годы в бегах они с матерью жили в режиме выживания. Его тело без проблем приспосабливалось к знакомым ужасам.       Тем не менее сознание Нила отключилось достаточно, чтобы не услышать возвращение соседа по комнате. В кои-то веки Виктор вошел тихо, а не ворвался в помещение. Во снах был Эндрю. Нил был взволнован, напуган, он сомневался во всем, что, как думал, когда-то знал. Эндрю был рядом, его взгляд был пустым, полностью лишенным эмоций.       "Эндрю", — позвал Нил. "Эй, Эндрю", — попробовал он снова. Тот не двигался, и сердце Нила пропустило удар. "Эй", — пугающая пустота.       Он почувствовал руку на своем бедре и на секунду подумал, что это все-таки был Эндрю. Прикосновение разбудило его.       — Эндрю? — пробормотал Нил, пока глаза оценивали обстановку. Нет. Это был вовсе не он. Он отшатнулся от нависшего сверху Виктора, лицо которого было перекошено в мерзкой ухмылке. Рука Виктора была на его бедре. Нил двинулся в сторону. Конечно, это не мог быть Эндрю — Эндрю всегда спрашивал "да или нет" прежде, чем коснуться. Виктор фыркнул, заметив узнавание в глазах Нила, и пнул его в бок.       — Кто, блять, такой Эндрю?!       Дерьмо.       Нил столкнул Виктора с кровати и приготовился к удару. Впервые Виктор позволил себя отпихнуть. Запрокинув голову, он истерически засмеялся. — Так ты реально ***, — воскликнул он. Лицо его светилось от радости. — О, парни будут в восторге, когда узнают.       Жар прилил к лицу Нила раньше, чем он успел его сдержать. Он чувствовал смущение и ярость, и что-то, разрывающее его сердце. Собственное сознание предало его. Выдать такое оружие Виктору... было все равно, что пустить голодных псов на скотобойню.       — О, о, — самодовольный Виктор сел на кровать. — Эндрю, Эндрю, Эндрю. Не думаю, что тебя зовут Нил. Теперь ты Эндрю. Я скажу остальным, чтобы теперь они называли тебя так, — он расхохотался. — Эндрю. Бля. Карлик-психопат? Сторожевой пес Кевина Дэя? — он едва сдерживал свой омерзительный смех. — От этого становится в десять раз смешнее. Боже. Когда я слышал о нем последний раз, он кого-то убил.       Нил знал, что не стоит подкармливать голодных волков, но не мог сдерживаться:       — Для того, кто считает себя гетеро, ты тратишь слишком много времени, обсуждая мужчин и их половую жизнь. Я бы на твоем месте не смеялся, пока не был бы на сто процентов уверен, что не сверну на эту дорожку. Все знают, что за гомофобией что-то прячется, ебаный ты неандерталец.       Виктор клюнул — слишком туп, чтобы не сделать этого. Раскрасневшись, он зашипел:       — Заткнись, сраная груша для битья. Ты нихуя не знаешь, — о да, отлииичная ответка. Словно спорить с одноклеточным.       Нил закатил глаза. Некоторые были чересчур тупыми, чтобы с ними спорить. Но Нилу все еще было неспокойно. Слышать имя Эндрю... это слишком. Если подумать, уже перебор. Неважно, что говорил Виктор, Нил победил. Когда имя Эндрю слетело с его губ, победил Виктор. От досады Нилу хотелось колотить стену. Что он бы и сделал, если бы его кости и так не были близки к перелому. Если сломает руку, он не жилец.       Виктор продолжал болтать:       — Скажи вот что. Ты трахался с Эндрю до или после Жана?       Нил напрягся. Почему они были так повернуты на Жане? Откуда они знали, что Жан — гей, если он им был? Воронам запрещалось вступать в отношения. Он пытался собрать кусочки вместе, но они не соединялись. Жану, казалось, нравилась Рене, как минимум чуть-чуть. Нил не был экспертом в таких вещах. Может, Жан — бисексуал? Может, он встречался здесь с кем-то, хоть это и было против правил, и команда все узнала?       — Я ничего не делал с Жаном, — Нил вернулся на землю. — Мы с ним были партнерами. Хватит вспоминать его.       Возможно, более яркая реакция Нила на упоминание Жана могла отвести внимание от Эндрю. Реверсивная психология. Он понял, что Виктор достаточно туп, чтобы повестись на это.       — Просто чтобы ты знал, Эндрю, — смеялся Виктор. — Никто здесь тебе не верит. Жан всегда был не очень разборчив. Ц ц ц.       Еще один укус. Давай, идиот. Заглоти наживку.       — Мы с Жаном были друзьями, — сказал Нил, преувеличенно вздрогнув. — Он помогал мне. Я помогал ему. Занимайся своим делом. Лучше сейчас, беспокоюсь за твои грязные пасы назад. Ты раз пять за сегодня потерял клюшку.       — Иди нахуй, — Виктор поднялся от злости. — Теперь я понял. Теперь все понятно. Ты с Жаном. Жан. Жан. Жан. Окей, будем звать тебя Жаном. У тебя дерьмовые перехваты, Жан. Ты путаешься в ногах, Жан. Попробуй забить хоть раз, Жан. Хоть один. Прежде чем мы убьем тебя нахуй.       Виктор бросился на Нила, и теперь он позволил этому случиться. Он облегченно вздохнул. Он знал, что все закончилось. Но этого было достаточно. Возможно, если бы он отпустил Эндрю, было бы легче. Возможно, Нилу уже давно следовало отпустить его.       С каждым ударом Виктора он думал об Эндрю. Ему нужно было выкинуть его из головы, потому что альтернатива была чересчур болезненна. Смешанные сообщения и неизвестность ранили слишком глубоко. Перекошенные и перевернутые воспоминания об Эндрю теперь превращались в нечто другое. Эндрю дал сигарету Нилу, потому что хотел или потому что Нил хотел покурить, а Эндрю было все равно? Ему нужно было покончить с этим.

***

Эндрю       В конце концов он вернулся к Эбби. Ее машина была возле дома, что значило, что Кевин, Аарон и Ники вернулись с дневной тренировки. Но не это его напрягало. Рядом была припаркована машина Ваймака. Эндрю сжал кулаки на руле, ощутив готовый вырваться наружу жгучий гнев, бурливший у него в венах. Пульс подскочил, что он привык замечать после тюрьмы, вызывающих манию таблеток и освобождения из Истхейвена. Он поднял руку к шее и из любопытства нащупал пульс.       Эндрю остановил машину подальше от дома, чуть ниже по улице, и уговаривал себя войти. Он не ушел из команды, несмотря на все свои доводы. Рано или поздно ему пришлось бы столкнуться с Ваймаком. Эндрю задавался вопросом, сколько раз тренер позволит себя ударить, прежде чем ударит его в ответ. Вероятно, не очень много. Это была игра на удачу, и у Эндрю были неплохие шансы. Лава бежала по венам, и ему нужна была груша для битья. Рене была не в городе, так что сойдет и тренер.       Пока не успел подумать, он припарковал машину и помчался к дому. Эндрю оказался у двери Эбби и распахнул ее. Внутри уже стоял крик. Кевин. Ваймак. Услышав открывшуюся дверь, все замолчали. Эндрю не сбавил скорость и пронесся по коридору в гостиную, где спор и шел.       Перед глазами был красный. Он увидел Ваймака, и ад вырвался наружу. Он летел на тренера, уже замахнувшись. На удивление Эндрю, мужчина ответил сразу. Миньярд его ударил в живот и легко уклонился от ответного удара. Тренер захрипел и сделал пару шагов назад, но Эндрю уже снова бил. Ваймаку удалось ударить в бок, что замедлило движение. Он продолжал бросаться на мужчину, а тот бил, как только появлялась возможность. Но Эндрю видел только красный.       В следующую секунду между ними выскочил Аарон. С большей силой, чем, по мнению Эндрю, была у его брата, он оттолкнул Ваймака. До того, как Эндрю снова атаковал, ворвалась Эбби.       — Довольно! — крикнула она с чистым ужасом в голосе. — Дэвид, о чем ты, черт возьми, думал?! — ругала она его, затем повернулась к Эндрю. — Ты. Ты больше ни на кого не поднимешь руку в моем доме. Не в моем доме, ты меня слышал? Богом клянусь, Эндрю.       Вместо ответа, он вылетел обратно через дверь, посчитав, что Ваймак пойдет следом. И оказался прав.       — Я не собираюсь с тобой драться, Эндрю, — начал Ваймак, подняв руки в знак капитуляции.       — Только что дрался, — он ходил взад-вперед, готовясь ко второму раунду.       — Я защищался. Ты был готов убить, — сказал ему тренер, челюсть с левой стороны уже припухла от одного из ударов. — Я просто остановил тебя.       Кевин вышел прямо за Ваймаком, и скоро они уже втроем стояли лицом друг к другу перед домом Эбби.       Эндрю снова набросился и в этот раз повалил мужчину на землю. Он упал на спину, и Эндрю ударил локтем в шею. Они боролись на земле, хрипя и перекатываясь в горячем дневном свете. Эндрю ударил коленом по ребрам, а Ваймак дернул его за руку так сильно, что она чуть не выскочила из сустава. Наконец Ваймаку улыбнулась удача. Он ударил Эндрю в нос, отчего тот потерял несколько долгих секунд, которыми воспользовался никто иной, как Кевин, чтобы сдержать его и оттащить назад с газона.       Пока Ваймак поднимался с травы, Эндрю извернулся, чтобы ударить Дэя. Тот отшатнулся. Он никогда не был бойцом, чертов трус. Эндрю ударил его в грудь, по руке, в плечо, в голову. Кевин держал руки перед собой, защищаясь.       Ваймак, снова оказавшись на ногах, скрутил руки Эндрю за спиной, чтобы удержать его. Кевин в кои-то веки отрастил позвоночник и со всей силы ударил Эндрю по лицу. Вымотанный и задыхающийся Миньярд должен был признать, что драка была приятной. Это был не самый здоровый способ справляться с гневом, но часть его вышла наружу. В шатком перемирии Ваймак отпустил его руки, и они трое выстроились в подобие настороженного кособокого треугольника.       — Ты винишь меня, — начал Ваймак, хватая воздух между словами. — Вы оба. Я понимаю. Я подвел вас. Я подвел Нила. Считаете, я не думаю об этом каждый день, каждую секунду? Думаете, я не связывался с юристами, КРЭ, с любым, кто мог бы помочь найти законный выход из этого дерьма? Я знаю, что мы должны вернуть Нила, лучше, чем кто-либо. Но нам нужно вместе найти решение. Мы, блять, команда. Мы сильнее вместе, и черт меня побери, если вы двое этого не понимаете.       Эндрю смотрел в сторону, внезапно заскучав. Он не хотел это слышать. Это было бессмысленно. Если это не касалось его кулаков, это было бессмысленно. Эндрю развернулся и направился обратно к машине. Как бы там ни было он чувствовал, что внутри все было перевернуто, злился он или нет. Незаметно ни для кого он был в ярости и был разбит. Давно не ощущая эмоций, сейчас Эндрю не мог понять, что чувствует. Словно что-то разбивалось. Что-то, кто-то или он сам.       — Эндрю! — окликнул Ваймак. — Первая тренировка через несколько дней. Тебе лучше притащить свою задницу на корт в полной экипировке к ее началу.       Или что.       — Или больше никаких поблажек, — кричал он вслед. — Никакого алкоголя, никакой пыли. И я не шучу!       Пару месяцев назад Эндрю уже отказался от пыли. Удивительно, что Ваймак не заметил. Обычно он замечает все. Ваймак видит вещи такими, какие они есть, видит Эндрю, таким, какой он есть. Или, по крайней мере, Эндрю так думал. Но Ваймак ошибался. Ошибался, что есть законный выход. Он ошибся, подписав ту бумагу. Ваймак не понимал, против чего они были. Он бредил, был слишком оптимистичным, все, что плохого о нем говорили, было правдой. Эндрю ненавидел его.       В этот момент Эндрю осознал кое-что. Он, вероятно, всегда знал это где-то глубоко внутри, но в последнее время сдерживать мысли и чувства — по-прежнему нечто мистическое — было почти невозможно. Он остановился и обернулся к Ваймаку и Кевину.       — С этим покончено, — сказал Эндрю, заставляя голос не дрожать. Ваймак шагнул к нему, словно не расслышал, но Эндрю знал, что он услышал правильно.       — И какого хрена это должно значить "с этим покончено"? Ты имел в виду то, что я думаю?       — Эндрю... — начал Кевин.       — Мы не вернем Нила, — сказал Эндрю, в этот раз медленнее. Безэмоционально. Сдержанно. Пусто. Он надеялся, что никто не заметил легкое подергивание его рук. Может, даже дрожь. — С этим покончено.       Кевин и Ваймак какое-то время хранили молчание, затем тренер снова заговорил.       — Он бы никогда не отказался от тебя.       Эндрю отвел глаза, достал пачку сигарет из кармана, вытряс одну и закурил, только чтобы сделать что-то с руками. Он сделал длинную затяжку, позволяя никотину попытаться успокоить что-то глубоко внутри. Он снова почувствовал губы незнакомца на шее, борясь с тошнотой.       — Я не отказываюсь от него, — сказал он, медленно выпуская дым. — Нил никогда нам не принадлежал.       Нил принадлежал ему. Он усвоил это очень давно.       — А звучит чертовски похоже на то, что отказываешься, — ответил Ваймак, но чего-то не хватало его голосу. Его взгляд был полон неверия. Дэвид знал, что Эндрю всегда имеет в виду то, что говорит. Его слова редко не совпадали с мыслями. Только с Нилом. Но Нил был единственным, кто всегда, абсолютно всегда понимал, что имел в виду Эндрю, независимо от того, что он говорил, поэтому в итоге, слова не имели значения.       — С меня хватит, — произнес Эндрю, ни подтверждая, ни опровергая мысль Ваймака. Я не смогу снова пройти через это. Это были слова, которые он пытался сказать. Я не могу продолжать терять Нила, снова возвращать его, потом опять терять. Он надеялся, что Ваймак поймет. Ваймак был человеком, который верил в бесконечные шансы, бесконечные надежды и возможности. У Эндрю не было такой роскоши. Шансы, что Ваймак действительно поймет, были малы. Шансы, что Ваймак отступится от Нила, были еще меньше.       Эндрю думал, что был сильнее этого, затвердевший от мира и жестоких людей. Теперь, все, что у него было — это дыра в сердце и боль в груди, и он так, так устал от этого чувства.       Стоя посреди улицы, Эндрю чувствовал, как осыпается его броня. Ему было некомфортно, словно он мог сбросить этот уязвимый слой кожи и отрастить новый, прочнее и толще. Кевин ошеломленно уставился на Эндрю, будто никогда раньше не видел его. Никто не видел, кроме Нила.       Ваймак сделал еще несколько шагов вперед, сохранив небольшое расстояние между ними. Когда он приблизился, Эндрю вернул сигарету к губам и сделал длинную затяжку, но было уже слишком поздно. Невыплаканные слезы жгли глаза. Эндрю не думал, что еще способен плакать. Это должно было быть невозможно с научной точки зрения. Он не плакал с семи лет. Он быстро понял, что слезы ничем не помогут и ничего не изменят. Это было так же бесполезно, как сопротивляться.       Эндрю не знал, какое выражение было на его лице, но оно, должно быть, было намного хуже, чем он представлял, из-за выражения лица Ваймака. Мужчина был опустошен. Эндрю никогда не видел, чтобы он выглядел так... для этого не было слова. Потерянно. Страдальчески? Поникло. Что-то еще. Эндрю никогда не разбирался в эмоциях. Что бы это ни было, на лице Ваймака оно было не к месту.       Эндрю казалось, что контроль выскакивает у него из рук. Его било дрожью, которую он не мог остановить, и боль пробиралась все глубже. Он чувствовал себя разбитым, как если бы маска спокойствия, которая обычно была у него на лице, разрушилась, и он не мог ничего сделать, кроме как пытаться собрать воедино кусочки развалившегося пазла.       Он по-прежнему стоял под изучающим взглядом Ваймака. Он хотел, чтобы каждая слабость, каждая горячая слеза вернулась туда, откуда они пришли. Если бы он простоял так достаточно долго, у него бы получилось. Эндрю сосредоточился на сигарете и никотине, на гудении под кожей. На содранных после драки кулаках, заплывающих глазах и разбитом носе. На слабом ветерке в горячем воздухе. Наконец он совладал с дыханием. Он не осознавал, насколько рваным оно было.       Ваймак долгое время смотрел на него, и Эндрю сумел сохранить стойкость, заставив все это заткнуться, как делал всю жизнь. Вернулось оцепенение. Дэвид наверняка почувствовал возвращение апатии Эндрю, но все равно выглядел так, словно получил удар молнией в этот жаркий безоблачный день. Затем он кивнул в сторону мазерати.       — Пойдем прокатимся?       Эндрю понадобилась еще секунда, чтобы убедиться, что голос не подведет, когда посмотрел за плечо мужчины и сказал:       — Кевин?       Ваймак мотнул головой, все еще разглядывая Эндрю так, будто тот был призраком.       — Нет. С ним я разберусь потом.       Они развернулись и направились к машине. Ваймак сел на пассажирское и взял на себя смелость включить кондиционер, когда Эндрю завел двигатель. Он переключил передачу и круто развернулся чуть дальше по улице, пока Кевин смотрел, как они уезжали.       — Куда? — спросил Эндрю, когда они выехали в окрестности. Он еще чувствовал себя кровоточащим и беззащитным, но не мог повернуть время вспять. Он не мог сделать так, чтобы Ваймак не видел того, что только что увидел в Эндрю, так что просто ехал дальше.       Тренер на секунду задумался и еще раз посмотрел на него.       — Давай где-нибудь перекусим, а? — подразумевалось "ты здорово похудел".       Эндрю привез их в закусочную. Это было было единственное место, которое выглядело более-менее приемлемо, да и Ваймаку оно нравилось. Они заказали сэндвичи и сели на обочине.       Съев половину, Дэвид все-таки решил заговорить.       — Ты грязно дерешься, — сказал он. — Я должен был знать. Сочувствую тем, кто когда-либо косо смотрел на Кевина. Хотя я никогда не был твоей целью.       — Рене не в городе.       — А, — ответил мужчина. — Так ты на самом деле не хотел мне навредить?       — Хотел.       Ваймак спокойно воспринял эту информацию. Он не спешил отвечать. Вместо этого он откусил огромный кусок, следом еще один и еще. Он медленно жевал, а потом запил это дело спрайтом. Эндрю был уверен, что Ваймак осторожно подбирал следующие слова.       — Они приставили пистолет к твоей голове, Эндрю, — начал он. — И ты все равно продолжал бороться.       Эндрю остановился, не дожевав. Он помнил. Тогда головная боль мешала думать, но теперь он помнил все.       — Не произносите то, что собираетесь сказать, — предупредил он.       — Я не мог позволить им навредить тебе, — все равно сказал Ваймак. — Нил в мгновение ока простит нас, если мы отправим его к Воронам. Я не хочу, чтобы он был таким, но он тот, кто он есть. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Но. Он никогда даже не попытался бы вернуться к нам, если бы я позволил им навредить тебе.       Эндрю переварил это, ненавидя каждое сказанное Ваймаком слово. Из-за того, что Эндрю сломал руку Рико, Нила забрали к Воронам? Из-за того, что Эндрю сопротивлялся людям с пушками, Ваймак передал Нила? Это был пиздец. Больше, чем пиздец, и ничто не сможет снова вернуть все на круги своя.       — Моя жизнь не важнее его, — озвучил он единственный вывод, который мог сделать из всего того, о чем думал.       — Нет. Не важнее, — согласился Дэвид.       — Я имел в виду то, что сказал, тренер. С меня хватит.       — Не хватит.