Нил
Матч закончился со счетом 7:6 в пользу Воронов. Команда выиграла с отрывом всего в одно очко. Нил видел слабости Лисов — они действовали не настолько сплоченно, как прошлой весной. Новички все еще учились взаимодействовать со остальными. Неотработанные приемы, плачевные взаимодействия и присущее раздражение затмевали все лучшее в его старой команде. У Воронов были схожие проблемы. Под началом Рико команда мыслила в одном направлении, следуя единой стратегии. Лишившись своего “короля”, игроки поступали каждый в соответствии с собственным пониманием того, что будет лучше для игры и что будет наиболее эффективно для победы. Больше не было “коллективного разума”, потому что они потеряли своего лидера — каким бы маньяком он не был. Рико мог подчинить себе Воронов, заставить их слепо следовать за собой, но теперь этого не было.
Даже с тщательно проработанными Тетсуджи планом и стратегией на игру, Вороны были уже не той командой, что раньше.
Вороны выиграли самый важный матч в сезоне, но Нилу было все равно. В его голове беспрерывно прокручивались слова Эндрю, его гнев и его боль. Нил не мог понять, что произошло между ними на поле. Это было плохо — это было ужасно. В мыслях был беспорядок из-за лекарств, онемевшее тело покалывало. Стоило только прозвучать сирене, означающей конец игры, как он, оказавшись вне поля зрения сокомандников, выпил еще несколько таблеток. Это помогло на время сдержать симптомы ломки — тошноту, но не могло сделать ничего, чтобы разобраться в стычке с Эндрю. В ссоре, окончившей его неотношения с ним. Нил наговорил так много глупостей, и Эндрю окончательно порвал с ним. Нил забрался в собственную грудь, вырвал из нее сердце и отдал его Эндрю. И Эндрю позволил ему разбиться о пол между ними. Нил не знал, как он должен был жить без сердца.
Он жалел, что в памяти не осталось четкой картины лица Эндрю, за которую он мог бы держаться, — все было смазано, воспоминания ускользали, а нервы износились от лекарств. Именно когда Нил смог увидеть его, когда ему так
необходимо было увидеть его, он был под кайфом, не мог сосредоточиться, не мог привести мысли в порядок, и Эндрю возненавидел его за это. Нил запомнил только полыхающий гнев в его взгляде и в его голосе, звучащем так неправильно. “Как ты можешь говорить такое мне? Мне, Нил?” Нил не удосужился подумать, прежде чем слова вылетели у него изо рта, и это сделало Эндрю больно.
Сказать “пожалуйста” было роковой ошибкой, это было чертой, которую Нил в адекватном состоянии никогда бы не пересек. “Мне было семь”. Нил снова и снова проклинал себя за то, что был таким бездумным и безвольным. Он мог с уверенностью сказать, что это ломалась его душа. Он терял Эндрю снова, и снова, и снова. Нил угрюмо уставился в окно, отказываясь смотреть в чью-либо сторону или говорить с кем-либо из “команды”.
Он сидел так же в конце автобуса, но был не настолько везуч, чтобы ехать в одиночестве. Виктор, Джонни и Маркус двинулись в его сторону на середине поездки в Эдгар Аллан. Сердце Нила упало при виде этой троицы. Он замер в страхе и панике, потому что бежать было некуда. Он не был уверен даже в том, откроется ли окно автобуса достаточно широко, чтобы выпрыгнуть, если это потребуется. Виктор позволил себе опуститься прямо на соседнее с Нилом сиденье в заднем ряду, когда Джонни и Маркус сели рядом перед ними.
— Кажется, твой парень не любит делиться, — лукавая улыбка осветила лицо Джонни.
Нил закрыл глаза и начал считать до десяти на немецком. “Не реагировать. Никакой реакции. Никакой реакции”, — повторял он себе.
— Что удивляет, если вспомнить историю отношений Доу с его приемными братьями, — добавил Виктор. — Похоже на то, что Эндрю можно пустить по кругу, но внезапно это становится проблемой, когда дело касается тебя, Жан. Тц. Тц.
Если бы только у Нила в руках оказалось оружие, он бы смог найти способ подобраться к Джонни, в расписании которого, как он знал, был один предмет, не входивший в расписание остальных Воронов. Нил смог бы найти повод ненадолго улизнуть от остальных, застать Джонни одного и убить его. Где бы он спрятал тело? А пришлось бы? Может, он смог бы переманить Ичиро на свою сторону, если бы сделал правильный ход. А какой ход он
мог сделать? Чего
хотел Ичиро? Планирование убийства в данной ситуации казалось более эффективным способом успокоиться, чем счет. Он хотел убить Джонни.
— Эй, парни, — бросил Маркус, — гляньте на лицо Жана. Походу, Эндрю больше не его парень.
Джонни был невозмутим.
— Думаешь, это из-за того, что мы сказали?
Впервые в жизни Нил мечтал о том, чтобы тесак отца оказался у него в руках. Но он запихнул эмоции подальше. Он следил, чтобы ни одна из них не отразилась на лице, и ждал, когда его мучители заскучают.
— Ну и ладно, нам больше достанется, — сказал Виктор с противной ухмылкой.
Это заставило Нила заговорить.
— Вы больше не имеете права меня трогать.
— Посмотрим, — пригрозил Виктор. — Рано или поздно ты надоешь Ичиро. Что будешь делать тогда, Жан?
— Убью тебя, — пообещал Нил.
— У тебя есть армия? — улыбнулся Джонни. — Потому что с моего места видно тебя одного, Жан.
— Радуйся, что мы не рассказали Эндрю о том, что ты теперь трахаешься ещё и с начальником. О, тогда малыш Доу сделал бы какую-нибудь глупость, — наступал Виктор, вжимаясь в колено Нила и вторгаясь в его пространство.
— Эндрю порвал со мной, — сказал Нил. Насколько ему было известно, это было правдой. — Вам нужно придумать что-нибудь новое, чтобы измываться надо мной. Желаю ебаной удачи. У меня ничего не осталось, — если от этого они перестанут донимать его через Эндрю, он справится. Он не мог больше это терпеть.
— Мы придумаем что-нибудь. Так любезно с твоей стороны держать нас в курсе. Спасибо, Жан, — сказал Джонни и потянулся через сиденье, чтобы погладить Нила по голове.
Виктор наклонился к Нилу, пока не вжал его в стенку автобуса.
— До тех пор благодаря тебе у меня появился новый сосед по комнате, — сказал он, и Нил ощутил на щеке его хищное горячее дыхание.
— Оставь Парсу в покое, — прохрипел он.
— Теперь это не от тебя зависит, верно? — ответил Виктор. — А, подожди. Все-таки от тебя! Возвращайся в
нашу комнату, Нил. Без тебя так тоскливо.
Нил почувствовал отвращение от мысли об этом. Он не мог вернуться в ту комнату. Но это не значило, что он хотел, чтобы Парса страдал за него. Блять, что он мог сделать? Нил должен был избежать этого: он не знал, почему Парса винит его в том, что оказался в Гнезде. Возможно, он не был честен — возможно, это вообще не было правдой — или возможно, это была вина Нила, а он даже не знал. Но это не имело значения. Он должен был попытаться остановить зверя, пока тот не успел напасть на Парсу. Не потому, что Парса ему нравился или что он чувствовал себя должным, но потому что никто не должен был столкнуться с тем, что замышляли Виктор, Джонни и Маркус.
— Обдумай это, ладно? — сказал Виктор, сжав рукой бедро Нила, прежде чем отступить. — Рад, что мы поговорили.
Звери двинулись обратно в начало автобуса. Нил хотел выпить еще дозу, чтобы успокоить желудок и нервы, но удержался. Ему нужна была чистая голова, когда они вернутся в Гнездо. Он начал обдумывать план. Он не был хорош, и, вероятно, он не сработает, но нужно было попытаться.
Когда автобус Воронов остановился на парковке Эдгара Аллана и игроки начали выгружаться, Нил дождался, когда Виктор, Джонни и Маркус выйдут, и быстро добрался до Парсы, который сидел один во второй половине. Прежде, чем Парса успел встать и двинуться к выходу, Нил сел рядом с ним. В глазах полузащитника вспыхнула привычная ненависть, но времени на споры у них не было.
— Парса, послушай, — торопливо сказал он.
— Отъебись, — рыкнул тот и попытался столкнуть Нила с сиденья. Какое-то мгновение они еще толкались.
— Ты не можешь сегодня вернуться в комнату, — выговорил Нил. — Я знаю, что ты ненавидишь меня и что у тебя нет причин верить мне, но останься у меня. Я посплю на полу, мне плевать. Ты не можешь вернуться к Виктору, понимаешь, о чем я?
Парса мотал головой.
— Какого хуя это должно значить? — непонимание и злость смешались на его лице, но что-то в голосе Нила, должно быть, предупредило его о той самой
реальной опасности, грозившей ему. Парса перестал пытаться спихнуть его. — Объяснись.
— Они могут напасть на тебя, — быстро сказал Нил, оглянувшись через плечо. Они были почти последние. Виктор скоро заметит… у них не было времени. — Пойдем со мной. Пропустишь ужин, останешься у меня. Так безопаснее, это все, что тебе нужно знать.
— Они уже напали на меня, — огрызнулся Парса. — Благодаря тебе.
Из-за тебя, блять.
Нил покачал головой.
— Я не об
этом, Парса, — он заерзал в кресле от подступившей тошноты. — Я не о таком нападении, — он подождал еще несколько секунд, пока на лице Парсы не отразилось понимание. Страх прослеживался в чертах полузащитника.
— Не уверен, что они позволят мне уйти с тобой, — наконец сказал он, бегая глазами туда-сюда, взвешивая плюсы и минусы, в голове отмечая отходные пути. Нилу это было слишком знакомо.
— Мы должны попробовать, — настаивал он.
— Это не имеет значения, если сдержит их только на одну ночь, — паниковал Парса, думал и паниковал вслух. — Благодаря тебе я
живу в этой комнате. Блять. Что мне делать? Что мне делать??
— Мы что-нибудь придумаем. Просто пойдем сейчас со мной, — ответил Нил. У него не было дальновидного плана — только шаткий краткосрочный. — Опусти голову и не привлекай к себе внимания. Если повезет, они пока не будут тебя искать.
— О, боже мой, — сказал Парса. — Ты серьезно? Блять. Ты серьезно.
— К сожалению, серьезнее некуда, — ответил Нил. — Держись за мной и вперед.
Они быстро вышли из автобуса и пробрались к багажнику, чтобы забрать последние две сумки. Б
ольшая часть команды уже заходила внутрь, и никто особо не обратил на них внимание. Кроме Тетсуджи, который ждал их с гневным выражением и рукой на своей трости.
— Натаниэль, — рыкнул тренер, — твое присутствие требуется в Восточной башне.
Нил остановился, и Парса следом за ним.
— Понял, — сказал он, пока в голове носились мысли. — Только мне нужно сначала зайти в комнату, — Нил указал на свою игровую сумку, словно сейчас она была их самой большой проблемой.
Тетсуджи прищурился, но не запретил.
— Хорошо. У тебя две минуты. Скоро придут Нара и Чен, чтобы отвести тебя.
И старик пошел прочь.
— Идем, — сказал Нил Парсе.
Они прошмыгнули вслед за Тетсуджи в здание, оставив достаточную дистанцию, чтобы убежать при первой возможности, но не настолько, чтобы Тетсуджи что-то заподозрил и пошел их искать. Они прошли за ним первые несколько дверей, и когда пришло время поворачивать к комнате Нила, он, ускорившись, потащил за собой Парсу в надежде, что тренер не заметит исчезновение полузащитника, пока тот не будет в безопасности под замком в комнате Нила. Это была одна из лучшей вещей в его новой комнате — у Тетсуджи не было отдельного ключа. Им не потребовалось много времени, чтобы дойти до комнаты. Несколько второкурсников слонялись по коридору, болтая об игре и закидывая сумки в комнаты, прежде чем идти в столовую. Нил затащил Парсу в комнату и закрыл за собой дверь.
— Окей, — сказал он. — Будь здесь, пока я не вернусь. Никому не открывай дверь. Если тебя будет искать Тетсуджи и будет тебе угрожать, не высовывайся и дай мне разобраться с этим. Думаю, можно не напоминать, чтобы ты ни при каких обстоятельствах не открывал дверь Виктору и его дружкам, чтобы они не говорили.
Парса кивнул, переваривая информацию. Затем, тряхнул головой.
— Не думаю, что я смогу, — сказал он дрожащим от страха голосом. — Я их собственность, Нил. Тетсуджи накажет меня за это. Это не сработает.
— Я что-нибудь придумаю, — настаивал Нил. — Ты переселишься в мою комнату, все время будешь со мной — не знаю, черт возьми. Сейчас они не могут мне навредить. Дай мне с этим разобраться.
— Почему? — спросил Парса. — Почему они не могут навредить тебе, но могут мне? Какого черта происходит?
Нилу потребовалась пара секунд, чтобы соорудить частичную правду.
— Мой дядя работает на Ичиро. Этого должно быть достаточно, чтобы защитить нас обоих, — в сознании Нила не было сомнений в том, что Парса был таким же, как он, каким был Жан. Собственностью. Он не знал истории целиком, но пока она и не была ему нужна. Ему нужно было только оставить Парсу в безопасности на следующие несколько часов. В дверь постучали.
— Будь. Здесь, — приказал Нил, затем развернулся к двери и выскользнул, быстро захлопнув ее за собой. Как и сказал Тетсуджи, его ждали Нара и Чен одетые в черное и вооруженные с ног до головы, готовые отвести Нила в Восточную башню. Нил поплелся за охранниками, с ужасом осознав, что в беготне с безопасностью Парсы на ночь пропустил дозу. Последний раз он пил таблетки, когда… когда только сел в автобус из Пальметто. Сначала он только подумал об этом, но затем почувствовал тупую боль, расползающуюся под кожей. Выступил холодный пот, покрыв ее неестественным слоем, похожим на воск. Он уже сталкивался с ломкой. Он мог продержаться еще несколько минут. Блять, Нил надеялся, что это не займет больше пары минут.
Нила привели в пентхаус на верхнем этаже, в “кабинет”, и, на удивление, в комнате ждали Стюарт и Ичиро, выглядящие… не раздраженно, что было хорошим знаком.
— Хорошо сегодня играл, парень, — первым заговорил Стюарт, на что Ичиро нахмурился. — Я смотрел игру. Ну, частично. Э, черт, ладно, я просто послушал обзор. Я больше футбольный фанат. Европеец, очевидно. Но победа есть победа.
— Спасибо, дядя, — сказал Нил, но его взгляд был направлен на Ичиро. Ичиро, в дорогом сером костюме с выражением беспристрастным и нечитаемым. Молодой Лорд казался более уставшим, чем обычно, но все равно выглядел идеально. Нил следил за каждым его движением, выискивая признаки опасности. Почти так же он следил за движениями своего отца, пытаясь угадать, в каком настроении был тот, и каждый раз ошибаясь. Однако Ичиро сильно отличался от Натана. Это не помогало смирять волнение, которое испытывал Нил в присутствии Лорда Морияма.
— Я доволен, — сказал мужчина, не выдавая больше, чем слабый кивок. — Сомневаюсь, что возникнут вопросы касаемо твоей верности Воронам после… устроенного тобой представления.
”Драка”. Значит, Ичиро видел игру или, как минимум, был осведомлен о красной карточке Эндрю.
Нил спрятал трясущиеся руки за спиной.
— Благодарю, мой Лорд, — он не был уверен,
было ли правильно сейчас это говорить. Можно ли было сейчас заговорить о Парсе? Нил оторвал взгляд от Ичиро и посмотрел на дядю, словно из его выражения можно было почерпнуть больше информации. Стюарт твердо стоял возле Ичиро и тоже выглядел уставшим. Он был не намного выше Нила, был крепко сложен и обладал чертами, столь похожими на черты его сестры, что иногда на него было тяжело смотреть. Нил, который как две капли воды был похож на своего отца, знал, что Стюарту тоже тяжело смотреть на него.
— Оставьте нас, — скомандовал Ичиро комнате.
Стюарт, охрана — вышли все, кроме Нила и Ичиро. Стюарт бросил на Нила встревоженный взгляд, но он ничего не мог сделать. Нил и Ичиро остались стоять одни посреди комнаты. Какое-то время царила тишина, Ичиро подошел в мини-бару и наполнил два стакана джином. Он взял один себе, а второй передал Нилу. Тот взял напиток и заставил себя сделать маленький глоток. Хорошо. Это было лучше пули.
— Миньярд будет для тебя проблемой? — спросил Ичиро. Он отставил джин в сторону и двинулся обратно от бара, остановившись напротив Нила. Его тон был ровным и беспрекословным.
— Что? Нет, — сказал Нил, возможно, слишком быстро. — Это было… он не опасен, — добавил он. “Эндрю не навредит мне”, — подумал он про себя. Неважно, что произошло или не произошло между ними… Эндрю не сделает Нилу больно.
— Мне так не показалось, — ответил Ичиро, сделав глоток джина.
— Он просто… — ему быстро нужно было что-то придумать. Он повозился со стаканом в руках и заставил себя выпить еще, чтобы выглядеть более непринужденно. — Он злится, что я сменил команду. Вот и все. Эндрю не нравится оставлять дела незавершенными, но мы закончили. Он двинулся дальше, — пауза. В сознании Нила промелькнуло лицо Эндрю в тот момент, когда он спросил про Райские сумерки. — Верно? — теперь он изучал выражение Ичиро, которое оставалось беспристрастным.
— Ты бы хотел взглянуть на запись?
Нил поежился.
— А… нет.
И комната дрогнула у него под ногами. Нил покачнулся и ему пришлось ухватиться за край стойки, чтобы устоять.
Перед глазами поплыли черные точки, и в желудке всколыхнулся джин.
— Снова плохо, — подметил Ичиро, изучая каждое движение Нила. Тот пытался стоять ровно, но не мог поймать баланс. — Лучше бы твоей проблеме с лекарствами не отражаться на делах, Натаниэль.
— Это не… — но Нил знал, что не стоит спорить с Лордом. — Не… отразится, — ебаный пиздец. Он когда-нибудь снова подружится со своим языком? Он подумал о другом времени и месте, о далеком прошлом, о машине на обочине и звездном небе. Говорить тогда было так легко. Нил чувствовал, как кровь отступала от лица и на смену ей подступала тошнота, и знал, что Ичиро тоже это видел. Противореча только что произнесенным словам, Ичиро достал из кармана костюма маленький пакетик с белыми таблетками. Нил уставился на них, размышляя, был ли это своего рода тест. Ичиро вытряхнул содержимое, сделал несколько шагов вперед и положил таблетки на стойку между ними.
— Это то, чего ты хочешь, да, Натаниэль? — спросил Ичиро, но это был не вопрос. Он сделал еще пару шагов к Нилу, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. Нил стоял, по-прежнему облокотившись на стойку, чтобы не свалиться. Он жадно смотрел на таблетки.
— Прими лекарство, Натаниэль, — сказал Ичиро. — Мне не нужно, чтобы тебя стошнило на эти полы.
Оборачиваясь в прошлое, Нилу, наверное, следовало воздержаться. Но он этого не сделал и подчинился. Нил взял несколько таблеток, положил их на язык и запил джином. Поначалу организм сопротивлялся, но затем успокоился. Однако он не принял их все. Их было слишком много.
— Нет, нет, Натаниэль, — Ичиро двинулся в его сторону, пока между ними не осталось несколько сантиметров. Дыхание Нила прервалось от страха. Ичиро указал на оставшиеся таблетки. — Выпей их все.
А какой у него был выбор? Нил поморщился, но проглотил оставшиеся пилюли, как было приказано. Он не знал, хотел Ичиро его передоза, хотел убить его или был зол по какой-то причине… но принял их все. Мир затуманился и поплыл слишком быстро. Нилу казалось, что каждая клеточка его тела была охвачена огнем. Синапсы горели, и сердце замедлилось, опасно пропуская удары. В голове была каша, а мысли прыгали с места на место. Нет —
он сам в один миг был в одном месте, а в следующий — в другом. Он почувствовал, как к нему потянулся Ичиро, чтобы увести куда-то. Как минимум, он думал, что это был Ичиро. Кто еще это мог быть? Яд растекался по венам Нила, и он был уверен, что его сердце не выдержит. Кабинет сменился коридором, спальня — огромной кроватью. Потолок обрушился.
***
Эндрю
В Райских сумерках было не протолкнуться, клуб был полон пьяных людей, желающих ненадолго забыть о своих проблемах. Эндрю был одним из них. Кевин, Аарон и Ники были в шоке, когда он объявил, что они едут в клуб, несмотря на проигрыш Воронам, его красную карточку и все, что случилось во время игры. Эндрю не собирался говорить с кем-либо об этом. Он собирался напиться до беспамятства, чтобы
попытаться выбить воспоминания об одном чертовом дне из своей головы и забыть об ужасных словах, грохочущих в его сознании.
“Мы пустили Нила по кругу. Он все время выкрикивал твое имя”.
“Все в порядке. Ты мне веришь?”
Эндрю физически не мог принять это. Он ненавидел себя. Он ненавидел Нила и ненавидел всех, чьи руки касались
его Нила. Эндрю ненавидел, что не мог быть там, чтобы остановить это, что не мог ничего сделать теперь, ненавидел отражение разбитого сердца Нила на его лице, ненавидел, что все развалилось и это была его вина. Поэтому он пил, пил, и пил, и даже если это убьет его, он должен был забыть — должен был заставить свой мозг забыть.
“Все кончено?”
Аарон, Кевин и Ники наблюдали за ним с выражением крайнего беспокойства, но не спрашивали. Они действовали, как обычно, хотя все было как угодно, но только не обычно. Эндрю, правда, искренне никому бы не пожелал повстречать Нила, кроме гробовщика, потому что это было едва ли не страшнее смерти. Иметь Нила в своей жизни… Как… Когда случилось нечто подобное, было в десятки раз хуже быстрой и безболезненной смерти.
Они приехали в Райские сумерки, и Роланд наливал им и наливал, все больше и больше. Эндрю просто не останавливался. Он должен был победить свою эйдетическую память. Это было все, чего он хотел той ночью. В какой-то момент кто-то — Ники или Роланд, или какой-то другой ублюдок — предложил ему притормозить, но остался проигнорированным. Алкоголь не действовал на него так, как на них. Правила не распространялись на Эндрю. Это была игра, и противником Эндрю был он сам. В один момент мир поплыл, что он воспринял за хороший знак. Он был близок к победе.
Эндрю обнаружил себя посреди толпы одного. Он вышел из-под тяжелых взглядов своей “компании” на свежий воздух. Ему нужна была сигарета. Десять сигарет. Нет, ему совсем не хотелось дышать свежим воздухом или курить. Пространство кружилось с сумасшедшей скоростью. Эндрю стал протискиваться сквозь толпу, пока кто-то не схватил его за руку. Эндрю не знал, где находился, но здесь было темно и кто-то толкал его спиной к стене. Он не любил, когда его так ограничивали, но пульт управления сломался, мышцы ослабли и там было так чертовски темно. Мужчина был на вкус как ром и какой-то ликер, и это было так неправильно, так его отталкивало, и он ненавидел себя. Мужчина продолжал давить и брать, его руки лазали по телу Эндрю, они добрались до его брюк, и Эндрю закрыл глаза, и это был кошмар. В панике он потянулся за ножами, но где они были? Он был так пьян, он был не в себе. Музыка на фоне говорила, что они по-прежнему были в Райских сумерках, но Эндрю был зажат в углу.
А потом там появился Аарон и оттащил мужчину от Эндрю с выражением ужаса на лице. Кевин схватил мужчину и начал его бить, и толпа начала кричать, и впервые они боялись не Эндрю — они боялись Кевина и Аарона. Ники закинул на плечо его руку и повел прочь из клуба. Впервые в жизни Эндрю не помнил каждую секунду того, что произошло, и это одновременно вызывало облегчение и ужас.
Следующим, что помнил Эндрю, была его кровать в Колумбии. Он свернулся клубочком и издал сдавленный звук, который мог быть как плачем, так и криком.
***
Нил
Нил проснулся в странной, но знакомой кровати. Он рывком поднялся и пробежался руками по телу. Не тронуто. Никто к нему не прикасался. Он по-прежнему был полностью одет, но у Нила было плохое предчувствие. Ичиро был зол, и это было очень-очень плохо для Нила. “Выпей их все, Натаниэль”. Что это, блять, было? Что это за игры разума? Нил застонал — звук отчаяния. У него была очень серьезная проблема с обезболивающим. И он не мог ее контролировать, вне зависимости от того, как сильно этого хотел или как сильно убеждал себя, что может. Контроль был у Ичиро, и это было в миллиарды раз опаснее.
Если быть честным с самим собой, Нил не мог быть уверен, что среди таблеток был только обезбол. Зависимость началась слишком скоро. В один день все было под контролем, а на следующий он уже мучался с ломкой. Он ничего не знал о наркотиках и о том, что принимал, кроме того, что оно помогало ему ненадолго сбежать от реальности. Он мог принимать что-то пострашнее обезболивающего, что-то, что медленно убивало его. Нил понятия не имел, на чем сидел, и никого не мог винить в этом, кроме самого себя. Он посмотрел на прикроватный столик, на котором увидел еще две белые таблетки, и возненавидел себя. Он даже не подумал. Просто потянулся за ними и проглотил их, словно не мог без них дышать. Ночью он чуть не словил передоз, а утром уже даже не колебался.
Открылась дверь, и внутрь шагнул Ичиро. Он подошел прямо к Нилу и сел на кровать напротив него, оставив между ними не больше полуметра расстояния. Ичиро коснулся лица Нила, затем продолжил движение и запустил руку в его волосы. Нил замер. Это был слишком интимный жест. Это было неправильно. Ничего не было прошлой ночью. Не было же?
— Мой маленький наркоман, — пробормотал Ичиро, с наслаждением перекатывая слова по языку. Ичиро сотворил это с Нилом. Он сделал это намеренно. С какой целью?
Нил скривился.
— Мне нужно… Я думаю, мне нужно восстановиться. Или вроде того. Ичиро, я не могу… я не могу так… это не я… я не… — он не смог закончить мысль и только мотнул головой, не в первый раз осознав, в какую ловушку попал и насколько хуже эту ловушку делали для него наркотики. Нил вдруг понял, что он сделал именно то, чего от него хотел Ичиро.
— Сколько раз я должен тебе повторять, Натаниэль, — Ичиро потянул за волосы, — ты должен обращаться ко мне “мой Лорд”.
Нила трясло, но его сознание было где-то далеко.
— Д-да. Мой Лорд, — так он не сможет защитить Парсу. Он даже себя защитить не сможет.
— Ты под моей протекцией, Натаниэль, — сказал Ичиро решительным голосом, его глаза потемнели, когда он наклонился к Нилу. — Ты понимаешь, что это значит?
— Нет, — ответил Нил, потому что на самом деле не понимал. Он не знал ни правил, ни исключений. В этом случае Нилу нужно было, чтобы кто-то ему все разъяснил. Непонимание, вероятно, было написано у него на лице, потому что Ичиро довольно ухмыльнулся.
— Конечно, не понимаешь, — сказал Лорд и притянул Нила к себе для требовательного и отупляющего поцелуя. Нет, подождите, это было не от поцелуя. Лицо Нила онемело от таблеток. Он позволил этому произойти, потому что не понимал, что происходит. Он… нравился Ичиро? Это не имело смысла. Ничто не могло подготовить его к такому, и всем, о чем Нил мог думать, был Эндрю. Боль этого вида не сможет унять ни одно обезболивающее. Комната закружилась и сознание отделилось от тела. Он подчинился, он знал, что для него было уже слишком поздно.
***
Эндрю
Эндрю проснулся в своей кровати в Колумбии. Ему нужно было проблеваться. Он подскочил и побежал в ванную, упал коленями на холодных кафель и выблевал, как минимум, половину употребленного прошлой ночью алкоголя. Когда закончил, он поплелся обратно в кровать, пока не совсем готовый взаимодействовать с миром. В прошлом году столкнуться со зрителями после случившегося с Дрейком было достаточно неприятно. Каким-то образом знание того, что прошлой ночью намного больше людей видели Эндрю пьяным и беззащитным, ощущалось в разы хуже. С Дрейком он хотя бы сопротивлялся.
Должно быть, Аарон услышал, что Эндрю проснулся, потому что он, не тратя времени даром, вломился в его комнату с глазами по пять копеек от беспокойства и тем же ужасом на лице, что и ночью.
— Эндрю, ты…
— Зат. кнись, — перебил он брата и отвернулся от него в противоположную сторону. Он не хотел говорить об этом, меньше всего хотел говорить об этом с Аароном. Был только один человек, которого он хотел увидеть, и это был человек, который, вероятно, навсегда ушел из его жизни.
— Эндрю. Нет, — сказал Аарон, подходя ближе и садясь на кровать. — Хватит с меня отсиживаться в стороне и наблюдать, что ты с собой делаешь. Я не… я не могу больше на это смотреть. Мне плевать, хочешь ты это слышать или не хочешь, — ты услышишь.
— Отъебись, — простонал Эндрю и бросил первое, что попалось под руку в брата — прикроватную лампу. Аарон уклонился от слабого броска. Лампа разбилась о дальнюю стену.
— Эндрю, что произошло на игре с Нилом? А? — наседал он. — Скажи мне хотя бы это. Я знаю только то, что вы дрались, тебе дали красную и что-то случилось, черт возьми, просто скажи мне. Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь, что происходит.
Эндрю помотал головой. Он ненавидел Аарона. Он всегда ненавидел Аарона, и ничто не могло этого изменить.
Аарон вскинул руки.
— Я не собираюсь отсиживаться и смотреть, как это убивает тебя, — раскалялся он. — Бетси здесь. Я позвонил ей. Мне поебать, с кем ты будешь говорить, но ты поговоришь об этом, — он остановился. — И тебе станет лучше, Эндрю. Обещаю.
— За свою жизнь ты не сдержал ни одного чертового обещания, ублюдок, — Эндрю выбрался из кровати. — Вот тебе хороший пример. Выметайся нахуй из моей комнаты или, обещаю, я убью тебя.
Аарон поднялся, сжав кулаки.
— Ладно. Но я зову Бетси, — и вылетел из комнаты.
Ебаный пиздец. У Эндрю что, на спине светящийся знак с надписью “помогите утопающему”?? А должен быть?
Бетси появилась через несколько минут, мягко постучав в дверь.
— Уходи, — крикнул Эндрю.
Когда дверь все равно приоткрылась, в нем не вспыхнуло нестерпимое желание убить женщину. Видеть ее лицо было почти… было почти нормально. Казалось, Бетси прочитала его мысли и сделала несколько осторожных шагов внутрь. Она оглядела Эндрю и спросила:
— Тяжелая ночь?
Эндрю потер руками лицо, не веря, что она, действительно, была здесь. Аарону нужно было серьезно поработать над соблюдением границ. В этом он был полным долбоебом.
— Можно и так сказать.
— Знаю, немного непривычно видеть меня здесь, но, когда позвонил Аарон, он казался очень обеспокоенным, — начала Бетси. Взгляд Эндрю был пуст, и она продолжила. — Должна признать, я тоже обеспокоена.
Эндрю молчал, уставившись в точку на стене.
— Некоторые твои действия в последнее время совсем не соответствуют твоему характеру, — говорила она. — Когда подобное происходит с кем-то, о ком я забочусь, я должна быть обеспокоена. Не потому, что это моя работа, но потому, что я такой человек.
Солнечный свет просачивался сквозь щели в занавесках, но Эндрю понятия не имел, который был час. Он видел висевшую в воздухе пыль и хотел покурить. Пошарив немного вокруг, он нашел пачку сигарет и зажигалку. Он поджег сигарету и сделал глубокий вдох. Никотин слегка ударил в голову, в которой еще ощущались последствия выпитого вчера алкоголя.
— Нил был под чем-то, — начал Эндрю, выпуская из легких дым и все так же смотря в стену. — Наркотики. Это снова был Аарон. Еще хуже, если такое возможно. И я почти не сомневаюсь, что теперь он меня ненавидит. Может, это правильно. Я наорал на него, когда… не должен был.
— Гнев кажется твоей дефолтной реакцией, — сказала Бетси. — Мы с тобой долго разбирались в причинах. У тебя есть все права злиться, и важно позволять себе чувствовать эту эмоцию, чтобы можно было ее отпустить. И иногда, когда мы чувствуем, что все выходит из-под контроля, он пробуждает наши природные инстинкты. Твои инстинкты, Эндрю, говорят тебе сорваться на первого, оказавшегося под рукой. Я не говорю, что это правильно, я не говорю, что это неправильно, но это то, с чем мы имеем дело, когда разбираем твою травму.
— Он никогда снова не заговорит со мной, — сказал Эндрю, играясь пальцами с сигаретой.
— Ты не узнаешь, пока не попробуешь, — ответила ему Бетси.
— Нет способа… это невозможно сделать, — выговорил он. Ради ее же безопасности он не мог рассказать Бетси все.
— Эндрю, — сказала женщина. — Ты один из умнейших людей, что я знаю. Если ты чего-то сильно захочешь, ты осуществишь это. Именно это делает тебя таким особенным.
— Лесть никуда тебя не приведет.
— Особенным и упрямым.
— Больше похоже на правду.
— Но Эндрю, — продолжила Бетси. — Нил — это одно. Ты не можешь решать его проблемы, когда тебе нужно позаботиться о себе. Безопасность Нила не важнее твоей, и ты не можешь помочь ему, если не в подходящем состоянии, чтобы сделать это. Это имеет смысл?
— Отчасти, — это была смутно знакомая идея. Нечто подобное он однажды сказал Ваймаку, но тогда Эндрю убеждал тренера в том, что его безопасность, не важнее безопасности Нила.
— Ты всегда защищал себя, Эндрю, — сказала Бетси. — Ты с остервенением отстаивал свое пространство и свою безопасность. Скажи мне, что изменилось.
Ничего. Все. Эндрю не знал, и это было всей чертовой проблемой, разве нет?
— Я не могу, — пожал он плечами, зная, что Бетси поймет.
— Хорошо, — она спокойно приняла этот ответ. — Тогда мы выясним это вместе.
***
Нил
Нил добрался до своей комнаты, полностью онемевший, до начала воскресной тренировки. Парса все еще был там и ждал его. Когда Нил вошел, он подскочил с налившимися кровью глазами, словно уснул всего пару часов назад.
— Какого хуя произошло?? — спросил полузащитник и окинул Нила взглядом. — Где ты был? Они приходили, Нил. Они знали, что я здесь. Нас убьют сегодня на тренировке, — он принялся мерить комнату шагами. — Тетсуджи и Виктор и… они все приходили. Думаю, теперь они убьют меня. Убьют нас.
— А я нет, — пробормотал Нил. — Думаю, все будет в порядке. Просто будь рядом, — он пытался заставить тело двигаться, начал собирать форму на тренировку, переодеваться… он действовал медленно.
— Почему ты так выглядишь? — спросил Парса, жестом окидывая внешний вид Нила. Одежда была чутка потрепана, но дело было не в ней. Большую часть времени он был под кайфом от сильного успокоительного, так что понимал, что не сможет долго скрывать это от Парсы, если будет настаивать на том, чтобы полузащитник держался поблизости. — Почему ты не вернулся вчера? Ты реально трахаешься с Ичиро?
Нил вскинул голову.
— Никогда больше этого не говори, — предупредил он, потому что это было слишком… слишком близко к правде. Слишком точно, по мнению Нила. Между ними с Ичиро не было ничего, кроме поцелуя, но Нил понимал, что это только начало. — Нет, — соврал он, потому что больше ему ничего не оставалось.
— Ты должен мне
правду, Нил, — сказал Парса. — Ты, блять, должен мне. Что здесь на самом деле происходит?
А должен ли? Определенно, он не чувствовал ничего подобного. Но он собирался держать Парсу при себе, он задолжал парню ответы.
— Несколько недель назад, Виктор и они… знаешь. Я пытался сбежать, — Нил сглотнул и вздрогнул. — Ичиро и мой дядя поймали меня. Иногда они дают мне переночевать… где-нибудь в другом месте из-за этого.
— Ты должен быть мертв, — произнес Парса, будто для Нила это была новость.
— Я думаю, они, возможно, были более недовольны Тетсуджи за то… что он допустил это, — сказал он Парсе. — Думаю, он уже надоел им. У них это, кажется, взаимно. Это все, с чем я могу сейчас работать.
— Тетсуджи в ближайшее время никуда не денется, — покачал головой Парса. — У тебя ничего нет.
Это, определенно, был не тот ответ, который Нил ожидал услышать. Парса знал иерархию ветвей Морияма. Но было ясно, что у него есть больше информации, чем он выдавал.
— Что ты знаешь?
Их напугал стук в дверь. “Нил, открывай. Это я”, — раздался голос Чена. Нил подошел к двери и приоткрыл ее в страхе, что Ичиро уже хочет, чтобы он вернулся в Восточную башню…
— Лорд сказал, ты заслужил это, — сказал Чен и передал коробку. — На нем стоят ограничения, как полагается. Не пробуй шутить. Он отслеживается, — закончив, охранник ушел.
Нил захлопнул дверь и, ошарашенный, уставился на коробку. Дрожащими руками он открыл ее, чтобы увидеть внутри телефон. Телефон. Телефон, который он заслужил маленькими белыми таблетками, словами “мой Лорд” и далее по списку… Нил понял, что ему не нужен телефон, если такова его цена. Заслужить “независимость” “верностью”. Теперь это все звучало так неправильно. Но в контактах был номер Стюарта. Это уже что-то. Это было начало.
— Если мы переживем сегодняшний день, — вздрогнул Парса, — я расскажу тебе, что знаю. Но что, если ты ошибаешься, Нил? Если ты переоцениваешь свое положение здесь, что будет с нами? Наши дни сочтены.
Нил вздохнул и посмотрел на телефон в своих руках.
— Мои дни всегда были сочтены.
Парса посмотрел на него так, словно понимал.
— Мои тоже. Но это все еще не значит, что я хочу умереть.
Нил бросил телефон на кровать, словно тот был отравлен.
— Нужно идти на тренировку, — сказал он Парсе. — Что бы дальше ни произошло, разбираться с этим мы будем вместе.
Возможно, Нил и правда был новым Жаном.
