***
Нил — Нет, — резко сказал он, когда Парса снова подошел с планом по снятию Нила с таблеток. В руках полузащитника была стопка бумаг с составленным расписанием, прописанными планами, проведенным им исследованием, способами справиться с симптомами ломки и действиями в случае рецидива. Парса был настойчив, твердил, что Рождественские каникула — это лучшее время, чтобы протрезветь. Только сейчас Нил мог позволить себе плохую игру. Расписание тренировок изменилось, и Парса был уверен, что с ним можно работать. Но Нил… был не готов. Ему нужны были таблетки — он уже просто представить не мог жизнь без них. Он не хотел трезветь, когда в жизни творился такой пиздец. Он не хотел проходить через ломку, не хотел днями напролет чувствовать себя мертвецом, когда мог жить в эйфории. Теперь уже казалось, что наркотик стал частью его крови, а менять химический состав своего организма не хотелось. Даже несмотря на то, что Нил понимал, что проблема вышла за рамки обычной зависимости, он не мог взять себя в руки, чтобы по собственной воле следовать плану Парсы. Возникало такое чувство, что логика покидала мозг Нила и выпрыгивала в окно всякий раз, когда он только думал о том, чтобы слезть с таблеток или сократить дозировку. Чудовище засело у него в голове и контролировало все мысли, всю его жизнь. Нил мог витать в облаках, ходить призраком, растворяться где-то на фоне, избегать темных мыслей о подробностях его отношений с Ичиро, об отсутствии дяди, гнева Тетсуджи. Он не хотел возвращать контроль над разумом. Он пал так низко, что проще было не карабкаться по крутым, зубчатым склонам, а продолжать падение. Парса все не отставал, и напряжение между ними росло с каждой секундой. После Зимнего банкета Ичиро забрал Тетсуджи, тренера не видели неделю. Тренировки не отменили — Вороны занимались с Цзяном, недавно назначенным на должность помощника тренера. Нил не знал его места в иерархии Мориям, но в тот момент его это особо не волновало. Стычки между друзьями были постоянно. Парса все еще залечивал раны, поэтому не ссорились они и не были приклеены друг к другу только тогда, когда Нил уходил на корт с остальными Воронами. Закончилась вторая тренировка, и Парса был уже тут как тут со своими речами про наркотики, проценты, шансы Нила и про все, о чем думать не хотелось. Терпение закончилось, и через неделю после Зимнего банкета, перед ужином комната наполнилась криком. — Богом клянусь, я сгребу эти таблетки и смою в унитаз! — угрожал Парса, роясь по всей комнате в вещах Нила. Тот в ярости сбил его с ног и прижал к полу. Бой был бы честным, если бы раны Парсы до конца зажили, но Нил с легкостью выиграл этот раунд. — Только попробуй, блять, еще раз тронуть мои вещи! — процедил он. — Не тебе решать, — бросил Парса, пытаясь сбросить с себя Нила. — Больше не тебе, потому что ты не можешь мыслить ясно. Ты не можешь сам принимать решения, даже если от них зависит твоя чертова жизнь! — Это не дает тебе права принимать решения за меня! — взревел Нил. — Если я хочу проглотить целую банку этих чертовых таблеток, у меня есть полное право сделать это, и ты не смеешь мне мешать. Оставь эту хуйню, Парса, заебал уже. — Видишь! — воскликнул тот, словно это что-то доказывало. — У тебя уже крыша поехала, Нил! Ты не можешь мыслить здраво. Я делаю это для тебя. Можешь меня ненавидеть за это, но мне уже похуй. Это болезнь. Она думает за тебя. Дай мне это сделать. Дай тебе помочь! — Я снова сломаю тебе бедро, — угрожал Нил. Он чувствовал, как изнашиваются, пламенеют, искрятся клетки мозга. Это говорил не он, но Нилу было все равно. Ужасные слова все равно слетели с языка. — Только попробуй забрать у меня лекарство, и будешь собирать себя, блять, по кускам. — Это не лекарство, — спорил Парса. — Лекарство должно поддерживать в тебе жизнь, а не медленно убивать зависимостью. Ты можешь жить без него, Нил. Ты только думаешь, что не можешь. — Оно помогает мне, и иди ты нахуй, если не видишь этого, — выплюнул Нил. — Иди нахуй, если думаешь, что знаешь, что для меня лучше. Иди. Нахуй. Карие глаза Парсы потемнели от злости. Он нахмурил брови в бешенстве. Нил знал, что был невозможен. Его кидало из стороны в сторону, он был уязвим, но он просто хотел оставить свое чертово лекарство. Пусть Парса боится его, пусть ненавидит. Он просто хотел, чтобы полузащитник отстал от него и от его обезболивающего. Парса сел и попытался столкнуть его с себя. Нил поднялся от толчка, но навис над другом, если снова понадобится напасть. — Ты должен это сделать, Нил, — мягко сказал Парса. Уже не требование — мольба. — Ты знаешь, что должен. Я хочу, чтобы ты поверил, что можешь сделать это, потому что я знаю, что можешь. Ты напуган, но это ничего. С тобой все будет в порядке. Ты должен пережить это, Нил. — Зачем? Чтобы ты мог и дальше прятаться в моей комнате? — сказал Нил, все еще желая ранить, наброситься. — Не ради меня, ебанат, — бросил в ответ Парса. — А, праведника из себя строишь, да? — продолжил насмешливо Нил. — Типа, я заслуживаю этого, я стою большего и все дерьмо? — Да пошел ты нахуй, нет, — выпалил Парса. — Сделай это не ради меня. Не ради себя. Сделай это ради Эндрю. Нила словно ударили. Он сомневался, что не ослышался. Ему почудилось, чудилась всякая бессмыслица. — Эндрю? — он не хотел вспоминать. Не когда мозг плавился, а он сам висел на волоске. — Да, Эндрю, — повторил Парса, внимательно вглядываясь ему в глаза. — Ты говорил мне забыть об Эндрю, — сказал Нил с ненавистью к своему другу. — Ты не можешь сейчас использовать его против меня. — Я могу делать, что, блять, захочу, — ответил Парса. — Ты никогда не вернешься к Эндрю, если не бросишь. — Я не вернусь к нему, что бы ни сделал, — пробормотал Нил. — Не неси хуйни, ублюдок, — Нил был в ярости. Он не понимал, какое отношение к этому имеет Эндрю. Ну, какая-то его часть понимала, но сейчас он ее игнорировал. С чего вдруг Парса вспомнил о нем? Нил пытался найти хоть какой-то смысл, но в сознании было пусто. — Я знаю, что он не бросит тебя, — наконец сказал Парса. — Откуда тебе это, нахуй, знать? — голова шла кругом. — Ты его не знаешь. Ты ничего не знаешь о нас, — хотя Нил и говорил это, он понимал, что Парса прав. Эндрю не бросит его. Эндрю до сих пор не бросил его. — Я говорил с ним. У Нила упало сердце. — Что?! — воскликнул он. — Когда? — Это тебя ебать не должно, — сказал Парса. — После всего дерьма, что ты сейчас вывалил. Тебе нужно знать только то, что у нас был разговор. Ему не все равно, Нил. — Я знаю, что ему не все равно, — Нил вдруг потерял голос. Эндрю, который держал его за руку в каком-то грязном переулке, пока они смотрели на звезды. Конечно, Эндрю было не все равно. Как и Нилу. — Нил, ты должен попытаться, должен. Ради Эндрю, — в этот раз медленнее сказал Парса, аккуратно подбирая слова. — Потому что он любит тебя. Не многим в этом мире так повезло. И если ты это проебешь, то будешь жалеть до конца своих дней и будешь жалеть после смерти. Дыра в сердце Нила кричала. — Эндрю… тебе это сказал? — он не мог поверить, как бы сильно этого ни хотел. Мгновение Парса молчал. — Да. Эндрю… Но Эндрю… он не мог. Нил терял рассудок. Эндрю ненавидел его. Эндрю ненавидел его. Эндрю ненавидел его. Эндрю ненавидел Нила, а он нет. Эндрю ненавидел Нила, но нравился ему. Эндрю ненавидел Нила и 91% времени хотел убить его. Эндрю ненавидел Нила и… Любил его? Это меняло все. И снова Эндрю парой слов перевернул мир Нила с ног на голову. Если Эндрю любил Нила… он должен был протрезветь ради Эндрю. Эндрю ничего не любил. Дело было больше не в Ниле. Дело было в том, чтобы никогда не причинять боль Эндрю, и если Нил был тем, что Эндрю любил, то сидеть на этих таблетках было болезненно и для Эндрю. — Но Эндрю… — он замолчал, проглатывая свои протесты. Эндрю что? Не сказал бы так? Почему нет? Почему Нилу было так сложно поверить в то, что Эндрю, его Эндрю, мог сказать такое о нем? Почему казалось, что между ними невозможна любовь? — Может, теперь заткнешься и дашь мне помочь? — бросил Парса. — Хорошо, — наконец слабо сказал Нил, уже чувствуя недомогание. Какой у него еще был выбор? — Я попробую.***
Нил Это был ад. Он думал, что знает о боли все, думал, что знает все о страданиях. Это ни в какое сравнение не шло с уменьшением дозы. Это ни в какое сравнение не шло с тем, чтобы отдать Парсе бутыльки с таблетками и доверить другому человеку свою жизнь. Каждая клеточка тела восстала против него на тренировке. Каждая клеточка тела хотела его смерти, пока он дышал. Мысли о комфорте рубили отцовским тесаком и жгли автомобильным прикуривателем Лолы. Как мог организм стать настолько зависимым от чего-то? Его организм не должен был наказывать за избавление от токсинов, но все было совершенно наоборот, когда дело касалось ебаной проблемы наркотиков. Это нечестно. Мысленно он проклинал Ичиро. Мысленно он проклинал Парсу. Больше всего он проклинал себя за то, что согласился слезть с таблеток, что когда-то давно позволил проблеме разрастись, что оказался недостаточно силен после изнасилования, чтобы справиться без наркотиков. У Нила не возникло привычки звонить дяде Стюарту, потому что он знал, что это было небезопасно. Он ждал, когда Стюарт объявится, но его было не видно с тех пор, как Нил рассказал об Ичиро. Он не знал, что будет, если позвонить дяде, но в один день, в перерыве от рвоты и слез, он не выдержал и позвонил. Мужчина ответил на четвертый гудок. — Абрам? Что случилось? Что такое? — Дядя Стюарт, — выдавил Нил, глядя на ведро, в которое только что проблевался, — я слезаю с таблеток. Мне нужно… нужно поговорить с тобой. — Что?! Слезаешь с таблеток?! — воскликнул Стюарт. — Ты… Ты же не в одиночку этим занимаешься, да? Нил, не говори, что ты настолько глуп. Опасно заниматься такой хуйней самому. — Парса мне помогает, — сказал Нил, чувствуя, как в желудке снова угрожающе бурлит рвота. — Это единственный шанс. Рождественские каникулы. Игр нет. Я не могу поехать в лечебницу, и мы оба это знаем, — читать как: “Ичиро не отправит его в лечебницу”. Стюарт выругался. — Я сейчас был занят, — читать как: “Да, Лорд держит Стюарта подальше”. — Избавлю тебя от кровавых подробностей, просто знай, что я с этим разберусь, ладно? Я работаю кое над чем. Скоро приеду, помогу тебе с этой трезвостью, — читать как: “Он постарается помочь Нилу со всеми его проблемами”. Может, Нил просто слышал то, что хотел услышать. Звонки прослушивались, но не страшно, если Ичиро узнает, что дядя обеспокоен его зависимостью. Скорее всего, потому Лорд и отослал Стюарта, прежде чем тот начал замечать неправильные отношения между Ичиро и Нилом. — Сможешь продержаться еще немного? — Да, — сказал Нил, и он сдержит слово. Ему просто нужно было услышать голос Стюарта, убедиться, что с дядей все в порядке. — Скажи Парсе тоже быть осторожнее, — предупредил тот. Вероятно, со всем: с Тетсуджи, с Ичиро, с планом лечения. С самим Нилом. Потом Стюарт сбросил вызов и трясущегося Нила вырвало в стоящее рядом ведро. Частью этого плана лечения было увеличить интервал между значительно меньшими дозами, поэтому бесконечные часы проходили в борьбе с симптомами ломки. Хотелось содрать с себя кожу. Хотелось сгрызть себе руки. Хотелось вырвать каждый волосок на голове. Это сводило с ума. Нилу часто казалось, что он терял рассудок. В голове был бардак, в крови — яд. Он устал. Когда было совсем плохо, он думал об Эндрю. Об Эндрю, который наконец вслух признал, что любит его, пускай и не самому Нилу. Этого было достаточно. Этого было более, чем достаточно, чтобы двигаться дальше, чтобы выползать из ада.***
Эндрю Наступило Рождество, праздник, который Эндрю ненавидел. Эбби готовила роскошный ужин, а через два дня Эндрю планировал убить Рико. Они словно заранее отмечали это событие, но рассказать об этом он, разумеется, никому не мог. Поэтому Эндрю стоял на кухне Эбби и изучал рецепты, приступая к работе. Он насыпал нужное количество муки и соды, испек корж, сделал начинку для пирога. Он готовил фарш, подливку и макароны с сыром. Ваймак с Кевином крутились под ногами, попивая мятный шнапс и только и делая, что мешая. На них была возложена только нарезка овощей на салат, и даже это они умудрились испоганить. Аарон, наплевав на все и вся, переписывался с Кейтлин, Ники возился с музыкой, пытаясь найти что-нибудь под Рождество. На нем был дурацкий красный колпак и дурацкий рождественский свитер. Больше никто не наряжался, только на Эбби был такой же колпак. — Скоро надо будет искать новичков, — объявил Ваймак, кладя нож на доску после трех нарезанных морковок, которыми он занимался битый час. — Мы с Кевином уже начали просматривать записи. Дэн тоже. Эндрю, не хочешь присоединиться? Твое мнение может очень помочь, — тренер кивнул в сторону кабинета Эбби, где стоял компьютер. — Кхем, — отозвалась хозяйка дома, с недовольством окидывая жестом все, чем они сейчас занимались: духовку, кастрюли на плите, фарш, с которым Эндрю почти закончил. — После ужина, конечно же, — исправился Ваймак и повернулся к вратарю, ожидая ответа. — Нет, — сказал тот. Со стороны тренера было просто невежливо предлагать такое. — В этом году много талантливых ребят, — сказал мужчина, словно мог так уломать Эндрю. — Нам нужно только поддерживать рейтинг, чтобы заполучить понравившихся игроков. — А я то думал вы только по притонам новичков ищите, тренер, — вклинился улыбающийся Ники. — Нафиг нам эти “таланты”? Или вы взяли один чемпионат и решили нас сразу заменить? — Нам незачем каждый год набирать игроков, которые никому больше не сдались, — уныло сказал Кевин. — Нравится нам это или нет, мы пробиваемся вверх. Почему бы хоть раз не взять в команду игроков с хорошей подготовкой. Ваймак зыркнул на сына. — Я это делаю по другой причине, Кевин, — он снова посмотрел на Эндрю. Тот даже обернулся, проверяя, есть ли кто за ним, к кому мог обращаться мужчина, потому что до глубины души не понимал, зачем тренер его в это впутывает. — Среди них много талантливых ребят, которым нужен еще один шанс. Я не отступлюсь от Сары и Гэвина. — Я думал, мы вычеркнули их из списка, — фыркнул Кевин. — Нам нужны Престон и Хьют. — Мы это обсуждали, — мотнул головой Ваймак. — С Престоном и Хьютом все будет в порядке. А Саре и Гэвину это необходимо. Более того, они нужны нам. Если бы здесь был Нил, он бы нашел какое-то решение, баланс между помощью нуждающимся и поддержкой выигрышных позиций команды. Он бы продумал все наперед, прикинул бы, как игроки поведут себя с остальной командой, понял бы что они умеют и что им нужно для дальнейшего роста. Сначала он думал об экси, сразу после — о людях. Кевин был сосредоточен исключительно на экси. Ваймак — на помощи загнивающей молодежи. Эндрю не собирался разгребать это. Скоро вернется Нил и сам разберется с этим. Еще одно событие, о котором Эндрю не мог объявить миру. Поэтому он молча занимался готовкой под боком у Эбби. Кевин с Ваймаком спорили до самого ужина. Ники то и дело вставлял свое мнение, но по большей части был поглощен рождественским настроением. Когда появились первые тарелки, Аарон включился и начал таскать со стола — привычка, которая до жути раздражала Эбби и которая ничуть не волновала Эндрю. Накрыли ужин. Есть перестали только тогда, когда уже ничего не лезло. Эндрю пришло сообщение от Би, пожелавшей ему счастливого Рождества. От команды пришло чересчур много сообщений, но на некоторые он даже ответил. После ужина настало время подарков. Эндрю никому ничего не дарил. Ники, Эбби и Ваймак подготовили что-нибудь для каждого, поэтому у Эндрю появилась новая пара туфель в подарок от Ники, подарочный сертификат в магазин сладостей от Эбби и бутылка алкоголя от Ваймака. В конце концов, не таким уж и паршивым был этот праздник. На мгновение Эндрю остановился взглядом на номере Парсы и подумал попробовать связаться с Нилом, но сдержался. Он очень в этом сомневался, но надеялся, что Рождество Нила было спокойным. Он надеялся, что Нил еще держится.***
Нил В тот день после тренировки у Воронов планировалось небольшое празднование в общей комнате. Тренировка была легкой и короткой, так что Нил сумел ее пережить, по-прежнему сгорая от ломки. После нее они с Парсой вернулись в комнату, чтобы переодеться для маленькой елки. Подарков не было — только здоровый ужин и, возможно, несколько рождественских печенек, если расщедрятся повара или Тетсуджи будет особенно благосклонен. Тренер вернулся и снова ходил “усмиренный”, поэтому празднество проходило в добровольно-принудительном порядке. Парни не наряжались. Парса выдал всего одну таблетку, чтобы выдержать мероприятие, но Нил знал, что на сегодня она была последней. Иногда хотелось придушить Парсу, но он уже проделал слишком большой путь. Он сомневался, что, если сдастся сейчас, когда-либо найдет в себе силы на вторую попытку. Прямо когда парни собрались выходить на собрание, раздался стук в дверь. Нил открыл и, к своему большому удивлению, увидел Чена. Нет. Это значило, что Ичиро вернулся из Нью-Йорка. Какого черта он вернулся так скоро?! Нил подавил растущий в груди крик. Ичиро не понравится, что Нил пытается протрезветь. Он будет в ярости. Он может даже заставить Нила снова проглотить целую пачку таблеток. Одна ночь с Ичиро пустит под откос все их труды. Парса выглядел таким же встревоженным, но они ничего не могли изменить. — Приоденься, Натаниэль, — приказал Чен. — Еще одно официальное мероприятие. Нил едва не подавился поднявшейся по горлу желчью. — Ичиро вернулся? — пискнул он, потому что все еще не мог в это поверить. — Ага. У него сегодня выход в свет. И ты должен быть там с ним. Одевайся и пошли, — выдал мужчина. Нил кивнул и захлопнул дверь. Он обменялся полным ужаса взглядом с Парсой, прежде чем снова переоделся, на этот раз в официальную одежду. Парса мерил шагами комнату. — Не дай ему снова втянуть тебя в это, Нил. Если он скажет тебе что-то принять, притворись или откажись. Он не убьет тебя. Ты ему слишком нравишься. Пусть он лучше тебя изобьет, но ничего не принимай, ты понял? Нил слабо кивнул, но настрой его уже рушился. Он не мог не подчиниться прямому приказу Лорда. Или… мог? Убьет ли его Ичиро за попытку протрезветь? Нил не знал. Он просто не знал. Но это был банкет. Так или иначе он обезопасит его. По крайней мере до своего конца. Нил вздрогнул. — Я понял, — он солгал Парсе и, открыв дверь, поднялся следом за Ченом в Восточную башню. Резкое сокращение дозировки изменило внешний вид Нила до неузнаваемости. Ему постоянно было плохо. По-сто-ян-но. Голова раскалывалась от боли, и он сжимал зубы так, словно хотел сломать их. Он потерял в весе, каждый день его тошнило. Кожа была бледной и выглядела болезненно. Тени вытеснили из глаз жизнь. Он не мог нормально спать, он был истощен и сильно обезвожен из-за того, как часто его выворачивало. Ичиро мигом заметил все это и потащил Нила в свою комнату, пока Чен и Эрен за дверью ждали, когда они будут “готовы”. — Я слышал, что ты решил протрезветь, но не верил, что это правда, — сказал Ичиро, затаскивая его дальше в комнату. Нил просто плелся следом, понимая, что не сможет сопротивляться. — Я больше не могу так жить, — сказал он, пытаясь до последнего стоять на своем. Это были не его слова. Это были слова Парсы и Эндрю. Самого Нила разрывало надвое оттого, что одна его половина хотела протрезветь, а вторая наотрез отказывалась. Если сейчас Ичиро предложит ему наркотики, сомнений, что он их примет, почти не было. Ичиро бросил Нила в стену и прижал к ней мертвой хваткой. Каждый его позвонок отозвался болью. — Тогда не нужно было пить эти чертовы таблетки, идиот. — Знаю, — кивнул Нил, готовясь к удару. — Я пытаюсь все исправить. Пожалуйста, дай мне все исправить. Ичиро привычным движением схватил его за челюсть и ударил головой о стену. Жгучая боль пробежала по телу, когда треснул череп. Из глаз посыпались искры. Сжав зубы, он потянулся к Ичиро. — Не злись. Ичиро усилил хватку. — Я не злюсь. Мне противно. Твой внешний вид даже наполовину не сгодится для сегодняшнего вечера. Ты не должен был ничего делать, не поговорив со мной. Нил закрыл глаза. — Я не знал, что мы сегодня куда-то идем, — выдавил он, понимая, что это бесполезно. За волосы Ичиро потащил его в зону кухни, где наконец отпустил. Нил наткнулся на прилавок, но успел опереться на него, прежде чем впечатался в пол. Ичиро достал два стакана, налил в них виски и толкнул один Нилу, у которого только от вида алкоголя свело живот. — Пей, — приказал Ичиро, и он выпил. Он сделал огромный глоток и почувствовал спускающийся по пищеводу жар. Желудок протестовал, но Нил делал все, чтобы его не вырвало прямо перед Лордом. — Еще, — сказал Ичиро, и Нил выпил еще. Когда эффект от алкоголя начал вытеснять симптомы ломки, тело немного расслабилось. Ичиро заставлял его пить, пока не увидел, как Нил опьянел и размяк. Опьянение на время заглушило ломку. По крайней мере, Ичиро не заставлял его глотать таблетки. Пока. Он притянул Нила к себе и запустил руки ему в волосы, словно пытаясь привести их в приличный вид. Презрительно хмурясь, Лорд затянул его галстук, но наконец сдался и позвал на выход. Он пошел к двери и Нил с кружащейся головой двинулся следом, но чувствуя себя уже не настолько ужасно, как было, когда он пришел сюда. Гнев Ичиро начал стихать, когда они добрались до парковки. Сев на заднее сидение теслы, он втянул Нила в поцелуй со вкусом виски. Язык Ичиро хозяйничал во рту Нила, а руки скользили по его телу. Голод и искра желания Ичиро. Нил не привык напиваться. Алкоголь отличался от наркотиков, но он не совсем понимал, чем. Он был… расслаблен… и все казалось таким расплывчатым. Казалось, словно он был в настоящем, но оно просто его не заботило. Добравшись до мероприятия, пару минут они переводили дыхание и заправляли рубашки в обратно в брюки. Ичиро схватил Нила за руку и потащил его от машины к дверям. Нил пару раз споткнулся, но использовал державшую его руку для равновесия. Охранники вновь выступили в роли живой стены между парой и камерами. На предыдущий этот вечер походил своим богатством, размахом и нарядностью гостей. Нил был втянут в еще один поцелуй, после которого они пошли здороваться с гостями. Ичиро передавал ему бокал за бокалом в неозвученном приказе оставаться пьяным и податливым. В прошлый раз Нил старался избегать разговоров своим недружелюбием или взглядом в пол. Сейчас в животе бурлил алкоголь, и он понял, что почти хотел поговорить с кем-то, но сдерживал себя в присутствии Ичиро. Из-за выпивки Нил намного чаще ходил в уборную. Чен сопровождал его и ждал снаружи, когда он закончит. Нил избегал зеркал, но все-таки замечал, насколько пьянее с каждым разом он становился. Когда он вернулся к Ичиро в пятый (?) раз, голова шла кругом, стены плыли. Лорд ничего не сказал, но протянул руку, чтобы помочь устоять на ногах. Нил поймал равновесие и позволил себе немного облокотиться на мужчину. Он ждал, что Ичиро оттолкнет его, но этого не происходило. Он притянул Нила ближе, достаточно близко, чтобы шедшая к ним группа людей передумала в страхе помешать чему-то личному. Когда глаза Нила стали слипаться, Ичиро скомандовал Чену отвести его в уборную и умыть, чтобы он не уснул. Чен сделал, как приказали, и потащил парня в уборную. Добравшись до туда, охранник вошел следом за Нилом. Внутри было еще несколько человек. Одного взгляда на Нила было достаточно, чтобы понять, насколько сильно он напился. Кто-то смотрел на него жалостливо, кто-то весело, но тем не менее, в итоге, все отвели глаза и вышли, не сказав ни слова. Чен прислонил его к раковинам и, намочив полотенце, прошелся им по лицу Нила. Холодная вода вернула его к жизни, и Нил попытался привести голову в порядок, собраться с мыслями. Он пьян, сомнений не было. Но спать больше не хотелось. Только они собрались выходить, как дверь в уборную распахнулась. Чен испуганно развернулся, и Нил через плечи охранника пытался разглядеть причину переполоха. К ним приближались двое мужчин в черных костюмах с голодными оскалами на лицах. — Привет, Младший, — сказал один из них. Чен схватился за пистолет, но мгновение, и в руках мужчин тоже показалось оружие. — Ты в меньшинстве, Морияма, — выплюнул второй. — Только не говори, что готов поймать пулю на пустом месте. Чен застыл, Нил был совершенно неподвижен. Очевидно, мужчины были кем-то из подчиненных его отца. Нил раньше их не встречал, поэтому ФБР о них тоже не знало. Пиздец. Пиздец. Нил покачал головой. Почему это происходит снова? Его отец мертв. Откуда у него настолько преданные люди? Почему отец охотился за ним даже из могилы? Неужели Натан Веснински настолько силен? Но самое главное, почему Ичиро привел его в этот мир, где подобное рано или поздно было обязано случиться? Все произошло быстро. Чен выстрелил первым и попал одному из нападающих в сердце. Второй выстрелил в Чена и тело охранника содрогнулось перед Нилом, пули прошли навылет. Он смог выстрелить в последний раз, прежде чем замертво упасть на пол, забрав с собой второго мужчину. И все закончилось. Нил остался один с тремя мертвыми телами. Он даже не понял, что тоже попал под пулю, пока не заметил на своей рубашке кровь. Сначала он думал, что это кровь Чена. Потом понял, что был ранен и что кровь была его. Нил был в ступоре, он не верил. Его отец вернулся. Как его отец мог вернуться? Должно быть, гости банкета услышали выстрелы, потому что мгновение спустя — Нил не мог уследить за ходом времени — дверь с грохотом открылась и комнату заполонила “охрана”, ака телохранители преступных боссов, собравшихся на мероприятии. Нил прижимал руки к кровоточащим ребрам. Он еще не осознавал, что произошло. Чен умер. Чен только что умер… за него? Нет. Не за него. За Ичиро. Следуя приказам Ичиро. У отца еще остались люди. Люди до сих пор одержимые смертью Нила. Он не был уверен, в каком порядке все это дошло до него. Все было, как в тумане, а потом рядом появился Ичиро, их отвели до машин и увезли с банкета. Нил не заметил, что ни слова не сказал за полпути по дороге обратно. Кажется, он слышал свое имя. Ичиро, сидевший рядом, не переставая звал его, пока Нил не посмотрел на юного Лорда. — Натаниэль, — сказал Ичиро, держа Нила поверх его руки там, где было кровоточащее пулевое ранение. В него стреляли? Нил медленно моргал, глядя на Ичиро, на секунду забыв, кто был этот человек. — Натаниэль, ты меня слышишь? — другой рукой Ичиро коснулся его лица, что Нил заметил. Он оцепенело кивнул. — Тебя ранили, но ты будешь в порядке, — сказал Ичиро. — Это только царапина. — Ладно, — ответил Нил, потому что а что еще ему говорить? — Доктор подлатает тебя в Башне, — продолжил Ичиро. Только теперь Нил заметил, что глаза Лорда были распахнуты шире, чем обычно. Он казался… встревоженным? Или… каким? Нил не мог понять, но он чувствовал руку Ичиро на своей, прикрывающей рану. — Люди моего отца, — смог вымолвить Нил. Это был упрек, но Ичиро воспринял его как рапорт. Он кивнул. — Я все думал, остался ли кто из них. Нил уставился на Ичиро. — Значит, я был приманкой? — теперь упрек был очевиден. Вместо того, чтобы злиться, Ичиро окинул Нила усталым взглядом. Он смотрел на него так, словно… словно едва не потерял его? Он выглядел разбитым, или потрепанным, или несчастным, или… Но несколько часов назад он ударил Нила головой о стену. Нил помнил. — Никогда, — сказал Ичиро и наклонился, чтобы оставить на его лбу поцелуй. — Как можно быть таким недогадливым? Нил нахмурился. Наверное, алкоголь до сих пор говорил за него или так сказалось потрясение. — Иногда мне кажется, что ты меня ненавидишь, — сказал он. Кому бы так не казалось? В ответ Ичиро только сильнее прижал его окровавленную руку. Вторая рука была на щеке Нила до самого прибытия в Эдгар Аллан. Доктор подлатал Нила и ушел своей дорогой. Ичиро не пытался снова давать ему обезболивающее. Вместо этого, он приказал еще выпить и отвел в спальню. Нил почувствовал, как снова опьянел, лежа в кровати Лорда. Пулевое ранение казалось лишь отдаленным воспоминанием, но все равно почти всю ночь он держал руку на нем. Ичиро ничего не предпринимал. Свернувшись клубочком, он просто лежал рядом, словно Нил был какой-то драгоценностью. Словно Ичиро было не все равно. Ложь.***
Эндрю Утром после Рождества Эндрю разбудил звонок. Он тут же узнал номер Парсы. Челюсти сжались. Этот идиот ничего не мог сделать сам? У Парсы была только одна ебаная задача: снять Нила с таблеток. Эндрю ответил скучающе. — Что еще. — Это я, — Нил. Эндрю подскочил в кровати. — Что случилось? — спросил он, потому что, естественно что-то случилось, если ему звонил Нил. — Ничего, — на автомате ответил тот, но после послышался резкий вдох, словно ему было больно. — У меня похмелье, — сказал он. — Как ты звонишь? — спросил Эндрю. — Оказывается, у моего соседа по комнате, — понуро ответил Нил, — есть телефон, который он от меня прячет. Он дал позвонить тебе, когда… что ж. Наверное, это было из жалости? — Эндрю услышал ворчание Парсы на фоне. — Меня подстрелили. Ебаный господи боже. Смертник. Смертник. Смертник. — Ичиро? — конечно же, это было первое, что приходило на ум. — Нет, — быстро ответил Нил. — Папашины люди. — Каким хуем они достали тебя в Гнезде? — Эндрю чувствовал, как понемногу закипает. Он снова хотел ударить стену, но сдержался. Он дал обещание. — Мы были на банкете, — выдохнул Нил, словно и сам едва оставался спокойным. Не успел Эндрю что-то сказать, как его перебили. — Просто, давай не будем спорить? Мы ничего не можем изменить, — еще как могли, но Эндрю промолчал. — Я просто хотел услышать твой голос. Злость немного отступила (против его воли, стоит отметить) при звуке голоса Нила и сказанных им слов. — Полагаю, тупо с моей стороны будет спрашивать, как ты провел Рождество, — сказал Эндрю. Тупо. Тупо. Тупо. Плевать ему было на Рождество и все эти праздники. Из-за Нила он нес тупой и позорный бред. — Бывало и хуже, — усмехнулся Нил, и Эндрю не сомневался, что это была правда. — Как прошло у Эбби? Что подарил Ники? Эндрю сдержал улыбку. — Туфли. Отвратительные. Я верну их завтра, — даже не думал, но он не собирался вслух признавать, что ему понравился подарок Ники. — Все прошло хорошо. Индейка была сухая, потому что Эбби снова не стала меня слушать, хоть я и говорю ей каждый праздник одно и то же. Теперь Нил вправду засмеялся. Звук был таким редким, что мгновение Эндрю ошеломленно моргал. Он так давно не слышал этот искренний смех. Эндрю ненавидел, как от него сердце начинало таять. Это было неправильно. Нила подстрелили, снова настиг отец, а он смеялся на другом конце телефона. — Дай угадаю, — сказал Нил, — Кевин с Ваймаком спорили над записями новичков, и Ники хоть раз, да расплакался. Откуда он знал? Он никогда не отмечал с ними праздники у Эбби. Он просто не мог этого знать, но, конечно же, Нил почему-то всегда знал. — Дважды, — признал Эндрю и оживился, услышав заливистый смех Нила. — Расскажи еще. — Ну, я приготовил три разных пирога, — сказал Эндрю, — с вишней, тыквой и фундуком с карамелью. А Аарон обжегся о плиту. Он не меньше часа сидел с руками в ведерке со льдом, королева драмы. Ники заставил нас смотреть “Эльфа”. Я, блять, ненавижу этот фильм. — Я знаю. Эндрю выглянул в окно, жмурясь от утреннего солнца. Он подумал, что еще интересного было. — Тебе бы понравилось, — наконец сказал он, выпуская редкую эмоцию. Нил хмыкнул, словно обдумывая его слова. — Я бы с радостью посмотрел, как Аарон сжег себе руки, — согласился он, но теперь в его голосе слышалась грусть. Грусть того, кто не видит выхода из ловушки. Эндрю был знаком с этим чувством слишком хорошо. — Тебе бы не понравились пироги, — не заметил, как сказал Эндрю. — Если их испек ты, то понравились бы. — Что я говорил о том, чтобы нести всякий бред? — он скрипнул окном, впуская в комнату холодный зимний воздух. Ему вдруг стало жарко. — Хмм. Кажется, — сказал Нил, — ты говорил продолжать нести всякий бред. Да. Просил об этом. Разве? Эндрю не был так уверен. Нил был невыносим. И почему только он из кожи вон лез, чтобы вернуть этого идиота? — Продолжай нести бред, в следующий раз я размажу один из этих пирогов по твоему лицу. Понял? Мгновение Нил молчал. — В следующий раз? — Ты меня слышал. Нил выпустил сдавленный вздох. — Эндрю, нет, — предупредил Нил. — Зря я позвонил. Я не хочу, чтобы ты думал, что это все ме- На заднем плане раздался стук в дверь. — Мне нужно идти, — сказал Нил, и звонок оборвался, вот так просто. Эндрю смотрел на телефон в своей руке, костяшки побелели. Вот и все. Все, что у них было. Эндрю уже должен был убить Рико. Счастливого ебаного Рождества, воистину.***
Нил Он швырнул телефон Парсе, который быстро его спрятал. Нил ринулся к двери и распахнул ее. За ней стоял разъяренный Тетсуджи. Пиздец. Он должен был проверить. Он не должен был по привычке подумать, что это — нет, теперь уже не Чен, Чен умер — один из людей Ичиро. Тетсуджи не заходил к ним в комнату с тех пор, как чуть не убил Парсу. — Прошлым вечером ты пропустил обязательное командное мероприятие, Натаниэль, — сказал тренер и, замахнувшись тростью, ударил его прямо с той стороны, где было ранение. Нил подавился от боли, когда швы разошлись. Из раны хлынула кровь. Тут же подскочил Парса и заслонил Нила. — В него же стреляли! — он едва ли не кричал. Словно Тетсуджи было какое-то дело. — Съеби нахуй из нашей комнаты! Следующие несколько ударов были нацелены на Парсу, и он сделал все, чтобы закрыть собой Нила. Когда Тетсуджи нацелился на бедро, Парса снова отошел в сторону. Он не мог позволить, чтобы травма возобновилась. Нил понимал это, поэтому принял следующие несколько ударов на себя, потому что должен был. Он знал, что Тетсуджи хотел выместить свой гнев на нем, потому что этот гнев предназначался Нилу и только ему. Не за то, что Нил пропустил богом забытую рождественскую вечеринку, а за то, что всю ночь провел с Ичиро. — Мелкий кусок дерьма, — продолжал бесноваться Тетсуджи. — Ебаная шлюха. Не могу дождаться дня, когда наконец убью тебя. Вас обоих. Сквозь кровь, пот и слезы Нил посмотрел на Тетсуджи. — Ичиро убьет тебя первым, — пригрозил Нил. — Потому что о ком он, думаешь, печется больше? О тебе, собственной крови? Или обо мне? — насмехался Нил, потому что они оба знали ответ. — Он ни черта не может, — взревел Тетсуджи. — Или ты до сих пор не понял? Снова удары. Кровь. Нил бросился на Тетсуджи в слабой попытке сопротивляться, но рана кровила слишком сильно — ему ничего не удалось, и на него посыпались новые яростные удары. Плечо, голени. Он ничком повалился под ноги тренеру, колени ударились о пол, руки подвели и не удержали его. Тетсуджи ударил по спине, трость со свистом рассекла воздух. — Ты жалок, — выплюнул Тетсуджи. — Все пытаешься сопротивляться, словно это тебе чем-то поможет. С тобой покончено, Веснински. Ты уже мертв. Можешь и дальше трахаться с Лордом, сколько душе угодно. Но мой племянник трахается с трупом. Хотелось кричать, потому что Нил ненавидел, что Тетсуджи был прав. Он ненавидел, что они с Парсой были втянуты в эту войну. Ичиро делал недостаточно, чтобы защитить их. Стюарт не мог спасти его. Сестры Парсы нихуя не сделали для него. Им обоим был пиздец, и оба это понимали. Тетсуджи не остановился, пока и Парса, и Нил не остались на полу, не способные сопротивляться. Тренер покинул комнату со словами "тренировка через тридцать минут", и дверь захлопнулась за ним. Нил выхаркнул кровь, его вырвало. Парса издал звук отвращения, ебаный чистюля, и пробормотал что-то о том, что рядом была мусорка. Лучше ничего не станет. Гнездо было полно крови и трупов. Нил позволил сознанию забрести в темные уголки, туда, где он уже бывал много раз. Темная бездна, которая всегда цепляла грань его сознания. Всепоглощающее отчаяние, кроме которого он сейчас ничего не чувствовал. Жизнь в боли, кроме которой он ничего не знал. — Мне нужна доза, — наконец сказал Нил, решившись. Голос прозвучал слабо и незнакомо. — Нет, — проворчал в ответ Парса. — Парса, — снова сказал Нил. — Мне нужно мое обезболивающее. Пожалуйста. — Иди. Нахуй, — вздохнул Парса. — Чудо, что ты продержался эту ночь. Я не позволю тебе снова себя уничтожать. Я не позволю тебе разрушить все, чего мы достигли. Это было что угодно, но не достижение. Это был ад. — Не думаю, что это работает, — процедил сквозь зубы Нил. — Не работает. Просто отдай мне таблетки. Или просто дай мне сегодня еще несколько. Только сегодня. Можем вернуться к восстановлению завтра. Мне просто нужно мое лекарство. Всего на один день, Парса. — Это не лекарство. — Я тебя, нахуй, ненавижу. Повернутый на контроле кусок дерьма. Ты не можешь решать за меня, это мой выбор! Это моя жизнь и мой выбор. Если я хочу выпить ебаные таблетки, у меня есть полное право это сделать. — Больше нет. Ради твоего же блага. Решение за мной, потому что оно уже принято, — его спокойный тон бил по ушам Нила. — Я серьезно, Парса, — прошипел он. Вены горели, руки тряслись. — Я тебя пиздец как ненавижу. Никогда никого так в жизни не ненавидел. Отдай мои ебаные таблетки. Парса рядом молчал. Нил вытянул шею, чтобы проверить, слышит ли его “друг”. Парса выглядел поникло, но был непреклонен. От этого кровь вскипела в жилах. А потом превратилась в лед. Сердце диким животным, пойманным в клетку, билось о ребра. Паника. — Парса, прошу, — попытался он. Мчался пульс, потели ладони, все болело: свежие синяки, кости, ебаный огнестрел. Глаза, если такое возможно. Горло от рвоты. — Прошу, отдай мне таблетки. Я сейчас нихуя не шучу. Мы пытались, слышишь? Не получилось. Ты же хороший друг, почему ты не видишь, как мне плохо? Я умираю. Они мне нужны. Пожалуйста, отдай. У тебя не получилось, ладно? Можешь заткнуть свою совесть тем, что пытался. — Нет. — Я убью тебя, Парса, — Нил подполз к другу и в отчаянии или в предупреждении вцепился в его предплечья. Парса пытался вырваться, но Нил только усиливал хватку, желая причинить боль. Парса изворачивался, но тщетно. — Где они? — вытряхивал из него ответ Нил. Парса молчал, отведя взгляд. Нил не выдержал и бросился с жаром обыскивать комнату. — Просто скажи мне, где они. Хотя бы сейчас. Ты задолжал мне. Ты врал о телефоне. Ты, блять, мне должен! Тетсуджи выбил из него последние капли рассудка. Нил бросал свое изувеченное тело из угла в угол, как безумный, вверх дном переворачивал комнату. Выдергивал ящики, срывал простыни, ломал мебель. Парса лежал на полу, морщась и непреклонно качая головой. — Отдай мне ебаные таблетки, Парса, — требовал Нил. — Где мои ебаные таблетки?! — кричал он. Парса вздрогнул, все так же качая головой. — Ты ничего не найдешь, Нил, — наконец сказал он. — Я их выбросил. Думал, Ичиро снова заставит тебя их выпить. Я должен был действовать решительно. Мне не жаль. Нил ничего не видел. С яростным криком он налетел на своего друга в ужасе от того, что ждало впереди.***
Эндрю Эндрю сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету. Окна мазерати были открыты, впуская в салон ледяной воздух. Солнцезащитные очки спасали глаза от слепящего солнца. На полную играла музыка. Эндрю нравилось при любой возможности хвастаться своей звуковой системой. И тише он делать не собирался, потому что ехал на убийство. На светофорах люди бросали раздраженные взгляды, но он быстро выехал из города и пустился по шоссе. Банковская карточка осталась на кровати в доме Эбби, Аарон должен был найти ее с минуты на минуту. У Эндрю был полный бак бензина и пачка налички под рукой. Ехать было пять часов. Пару недель назад он уже ездил этой дорогой, чтобы осмотреться. По сторонам не было ничего примечательного, Эндрю был равнодушен. Один раз он остановился на заправке. Купил также конфеты, эм энд эмс и рэд вайнс. После чего вернулся в машину и продолжил путь в Северную Каролину. Эндрю помнил, что чувствовал, когда убил Тильду — когда он подстроил аварию, в которой она умерла. Он помнил, как был зол из-за очередного нарушенного обещания. Он заставил ее поклясться, что она больше не поднимет руку на Аарона. Она поклялась. Собственной жизнью, жизнью родителей, жизнью Аарона поклялась, что перестанет. Ее хватило на один день. Эндрю должен был принять меры. Должен был показать ей, как выполняет свои обещания, даже если их никогда не выполняют другие. Тем вечером он поменялся с Аароном местами и сел в машину к старой доброй Тильде. Он умело строил из себя брата, пока они не добрались до опасного участка дороги. Тихого горного извилистого участка дороги с серпантинами, на котором так и напрашивалась авария. Эндрю сбросил с себя личину невинного “Аарона”, и Тильда всем телом дрогнула, когда поняла, кто сидел рядом с ней. Кто и насколько зол он был. Тогда Эндрю не мог быть уверен, что не умрет вместе с ней в этой “аварии”. Тогда ему было все равно. Тогда он ни во что не ставил свою жизнь. Его устраивало, что он может умереть с Тильдой, может, он даже хотел этого. Они с Бетси немного проработали эту ситуацию, но сейчас, по дороге на убийство Рико, зная, что по пути назад он, вероятно, повезет мешок с трупом, Эндрю сомневался, что они с Бетси добились хоть чего-то. Не то чтобы сейчас он ни во что не ставил свою жизнь, как когда-то. Он осознал, что в приемных семьях его встречали насилием, осознал, что это “была не его вина”. Эндрю знал, что снова и снова делал со своими запястьями, и знал, что это значило. Он знал, что, возможно, не заслуживал того, что с ним произошло. Но, кроме этого, он знал, что собирался убить Рико или умереть, пытаясь. Эндрю, его настойчивость, его способ мышления были чужды людям. Они никогда не понимали. Даже самые понимающие люди в жизни Эндрю никогда не понимали его до конца. Кроме Нила. Да, он мог умереть сейчас. Но в этот раз он не хотел умирать. И в этом вся разница. Тильда поглядывала на Эндрю, пока он перечислял все нарушенные обещания, все травмы Аарона. Он напомнил о своих угрозах и спокойно объяснил, что собирался убить ее. Она отвлеклась от дороги и начала кричать на Эндрю, кричать о том, какой он психопат и как бы она хотела никогда не знать о нем или никогда не рожать его, о том, каким ничтожеством он был. Ее била истерика, но слова не задевали Эндрю, потому что только она была тем, кто вот-вот превратится в ничто. Он воспользовался возможностью и дернул за руль. Они съехали с дороги и пустились вниз по холму, пока не врезались в дерево. Эндрю вылетел через лобовое стекло, и Тильда умерла от удара. Он помнил, как жестко упал на землю, как на секунду подумал, что умер. Потом он почувствовал боль. Он ждал, без возможности пошевелиться, без возможности узнать, сработал ли его план, пока спустя пару часов их не нашли. Приехала скорая, объявили, что Тильда скончалась на месте, Эндрю забрали в отделение экстренной медицинской помощи. Он не умер. Оглядываясь назад, Эндрю понимал, что план был не из лучших. Но он и правда подстроил аварию. Сам он почти не пострадал: отделался синяками, царапинами и парой переломов. Спустя несколько месяцев он получил страховку Тильды, разделил деньги с Аароном и купил машину. Шутки ради. Ему не было жаль. Он бы еще тысячу раз убил Тильду. Даже его машина того стоила. Это был лишь небольшой бонус к тому, что она больше никогда не поднимет руку на Аарона. С тех пор брат ненавидел его. Но это ничего, потому что Эндрю ненавидел Аарона задолго до этого. Теперь они… что ж. Эндрю не сомневался, что Аарон поматросит его банковскую карту в ближайшие сутки. Так что, отношения между братьями стали лучше, чем когда-то были. В Белвью Велнес смотреть особо было не на что. Это было простое, прямоугольное здание с одним общим входом и входом для персонала. Рико был внутри. Могло случиться что угодно. Эндрю сделал глубокий вдох и двинулся внутрь.***
Рико понадобилась секунда, чтобы понять, кто перед ним. Вихрь эмоций пробежал по его лицу, но первой был гнев. В конце концов он был здесь именно из-за Эндрю. — Ты, — рыкнул Рико, сжимая кулаки. — Пришел убить меня, малыш Доу? Эндрю мрачно кивнул. — Последние слова? “Никто меня не любит и я хочу умереть”, может быть? — Иди нахуй, — сказал Рико, гадко улыбаясь. — А, Пруст же об этом уже позаботился, верно? — Мертвецу ни к чему хорохориться, — ровно сказал Эндрю. Его не пугал Пруст. Ни капли. — Думаешь, тебе это сойдет с рук? — усмехнулся Рико. — А моя семья? Мои связи? Они тебя в порошок сотрут. — Забавно, — сказал Эндрю, с издевкой оглядев комнату. — Что-то я их не вижу. — Ты реально ебаный псих, — сказал Рико, будто до сих пор в это не верил. Он шагнул назад, словно только теперь понял, в какой опасности был. Эндрю позволил легкой улыбке коснуться лица. — О, ты даже не представляешь насколько. Давай уже покончим с этим, согласен?