***
Эндрю Эндрю приехал к больнице, припарковал машину у ближайшего тротуара и помчался к дверям. Парса написал ему этаж, и сквозь лабиринты серого и белого Эндрю добрался до отделения неотложной помощи. Полузащитника он заметил сразу. Под его налившимися кровью глазами залегли тени. — Где он? — спросил Эндрю. Парса ничего не писал последние несколько часов. Очевидно, Нил все еще был в критическом состоянии. — Тебя туда не пустят, — Парса покачал головой. — Даже меня не пустили. — Черта с два они меня остановят, — Эндрю развернулся и подошел к столику, который стоял у дверей в отделение. Парса лишь на секунду отстал от него. — Джон Доу, — сказал он раньше, чем Эндрю смог выговорить “Нил Джостен”. — В какой он палате, — поняв намек, спросил он. Женщина окинула их скучающим взглядом. — Вы не можете назвать его имя, но требуете сказать номер палаты? Боюсь, я не могу разглашать такую информацию. Как я уже говорила вашему другу, мы уведомим вас, когда он проснется. До тех пор, пока вы не согласитесь сотрудничать, я больше ничего не могу сделать. Эндрю наплевал на ее слова и протолкнулся сквозь широкие распашные двери. Он шел мимо занавешенных коек и комнат, проверяя каждую в поисках Нила, пока кто-то кричал: “Позовите охрану”. О, еще чего. Он прошел мимо мужчины с черно-фиолетовой голенью и стопой, которая, казалось, вот-вот должна была развалиться, мимо женщины, кричавшей от боли, мимо другого мужчины, который в коматозе уставился в потолок, пока врач просвечивал его распахнутые глаза. Эндрю добрался до палаты, где царило сущее безумие: медсестры и врачи носились туда и обратно, перекрикиваясь только им понятными словами. Сердце замерло, когда он осмотрел комнату и увидел достаточно, чтобы понять, что в ней лежал Нил и что-то с ним было не так. — Переводим пациента в восьмую палату! — командовал один из врачей. — Освободите дорогу. Продолжайте компрессию грудной клетки. Вперед. Давай, живее! — Какого хуя это значит? — вопрошал Эндрю, пока бессознательного Нила вывезли из палаты и покатили по коридору. Другой врач снова и снова надавливал на грудь Нила, но, казалось, что это нихрена не помогает. Остальные толкали каталку, пока главный шел впереди и раздавал указания. Эндрю не отставал от врачей, в ужасе уставившись на Нила. Нил казался… мертвым. — Сэр, освободите дорогу, — кто-то схватил его за руку и оттащил в противоположную сторону. Тогда же подоспели охранники и выпроводили его обратно в комнату ожидания. Загородив вход, они предупредили, что если Эндрю еще раз попробует пройти туда без разрешения, то его выведут из здания или вызовут полицию. Если бы не свежее убийство на руках, он, наверное, попробовал бы. Фыркнув, Эндрю сел рядом с Парсой, бросившим ему встревоженный взгляд. — Я же сказал, — буркнул полузащитник. — Какого хуя произошло? — спросил Эндрю, направляя на него всю свою злость. — Что за хуйня случилась с твоим планом? Твоей единственной задачей. Твоим ебаным обещанием. — Хочешь знать, что произошло? — огрызнулся Парса. — Я смыл в толчок его драгоценную наркоту, и этот ебанат поперся в тюрьму к Ичиро, а потом я захожу в комнату и вижу, как Нил наглотался таблеток и не дышит, и я не могу разбудить его. — А ты где был? — сквозь зубы процедил Эндрю. — Почему ты не остановил его? — Он все время бросался на меня, — сказал Парса, всплеснув руками. — Он избил меня, чтоб я отвалил, выпер из нашей комнаты. Он был в бешенстве, когда я смыл наркоту. — Почему ты это сделал? — спросил Эндрю, хоть и сделал то же самое с Аароном, и вышло весьма неплохо. — Я думал, у тебя был “план”, — усмехнулся он. — Потому что Ичиро забрал его на Рождество, и я думал, что он снова накачает Нила, я сделал то, что должен был, — сказал Парса и устало зарылся руками в волосы. Злость Эндрю частично успокоилась. Чего скрывать, скорее всего, он поступил бы так же. Однако это ничего не изменило, не спасло ситуацию и не спасло Нила от самого себя. Это не оправдывало проеба Парсы. — Ладно, — заговорил Парса. — Я не могу вечно скрывать это от Мориямы. Мне нужно вернуться в Гнездо, найти телефон Нила, сказать хотя бы его дяде. Я предупрежу, если тебе нужно будет уйти. Его дядя, может, и позволит тебе остаться, но если с ним придут люди Ичиро… тебя тут быть не должно. — Какой “Морияма”? — спросил Эндрю. — Ичиро в тюрьме, Тетсуджи мертв. Не осталось больше Мориям. Кто всем заправляет? — Пока что правая рука Ичиро Хару Накури. Он годами работал с Лордом. Верный. Слушай, — медленно сказал Парса и снова огляделся, проверяя, не подслушивал ли кто. — Я не знаю, почему Ичиро убил Рико. Думаю, Тетсуджи его достал и он нашел способ избежать тюрьмы, иначе бы не рискнул. А это хорошо, потому что мои сестры сейчас тоже за решеткой. Они его не сдадут. Их скоро освободят, так что тебе нужно быть осторожнее. Я позвонил только потому… потому что думал, что Нил умрет. Верно. Конечно. Эндрю предпочел проигнорировать это. Что он знал наверняка, так это что Ичиро не убивал Рико. Пока у Лорда в рукаве не было карты “освободиться из тюрьмы”. Но говорить об этом Парсе он не собирался. И уж точно Эндрю не собирался говорить Парсе о том, что сам убил Рико. — Плевать, — сказал он. — Свали с глаз моих, пока я тебя не пырнул. Парса ушел, и Эндрю остался наедине с ожиданием и ужасом.***
Нил Любимая песня мамы. Кантри — жанр, который сам по себе казался научным феноменом. Его мать, жена Мясника, один из трех наследников империи Хэтфордов, криминальный авторитет, убийца и одна из самых сильных женщин, которых знал Нил. Но эту песню Уэйлона Дженнингса она слушала постоянно, на каждом музыкальном автомате, на каждом магнитофоне или проигрывателе, попадавшем к ней в руки. Когда дела шли совсем плохо, она пела ее по памяти. Нил никогда не понимал, что в ней такого. Тогда музыка звучала для него лишь фоновым шумом. Теперь он понял. Где-то в больничной палате, пока он петлял между жизнью и смертью, где была его мама, все вдруг стало понятно. Будто она ангелом сидела у него на плече и пела свою песню, которая по кругу звучала в его голове. If you see me getting smaller, I’m leaving Нил очнулся уже в другой палате — в палате, полной разных приборов. Голова была в аппарате МРТ, и медсестра тихим голосом призывала его лежать спокойно, спокойно, спокойно еще немножечко. Машина громко жужжала, но голос матери вытеснял шум на задний план. Он снова закрыл глаза. Он уменьшался, он чувствовал это. Don’t be grieving, just got to get away from here Вокруг Нила не было ничего, только белая пустая комната и его мать. Она широко улыбнулась и крепко обняла его. “Мама”, — сказал он, не веря, что она правда была рядом. “Я люблю тебя, мой маленький мальчик, — ответила она добрым и нежным голосом, полным прекрасного и, возможно, даже сладкого. — Я люблю тебя, слышишь?” Нил кивнул, хоть и не был уверен, что все это реально. “Я тоже люблю тебя”. В следующий миг ее кожа начала чернеть, превращаясь в пепел. “Ничего, что тебе пришлось сжечь меня в той машине. Ничего, сынок”, — шептала она, пока рассыпались ее губы и трескалась кожа. Нил сдерживал слезы. Он снова стал маленьким мальчиком, на глазах которого огонь пожирал машину и оставшееся в ней тело его мамы. Теперь они были уже не в комнате, а на том самом пляже в Калифорнии. Пламя бушевало над машиной, а дым заполнял легкие. “Ты все сделал правильно”, — шептала она, гладя его по голове. Нет, она была не в машине — она обнимала его и они вместе смотрели на огонь. Он был в кольце ее рук, и она была целая и живая, и не было никакого пепла. “Но ты же там, — неожиданно для себя сказал маленький Нил, указывая на машину. — Ты умерла”. Мэри немного отстранилась и улыбнулась: “Похоже, что я умерла, малыш?” Ее глаза сияли, русые волосы развевались на ветру, щеки румянились, зубы блестели белизной. “Не печалься, — сказала она. Маленький Нил кивнул: “Не печалься”, — эхом повторил он, и она снова исчезла. Он повернулся к машине, почувствовал песок между пальцев ног. “Просто мне нужно уйти”, — сказал он вслух, и дождался, когда машина догорела. Он подошел к месту водителя и увидел обгоревшие остатки своей матери. Она солгала ему. Она умерла. Но он не мог грустить, ему нужно было уйти отсюда. Нил оторвал ее от сиденья, отошел как можно дальше от машины и начал копать. If you see me getting smaller don’t worry, and no hurry Нил снова открыл глаза и увидел ту же палату. Но теперь он был не один. Рядом был Эндрю. Золотистые глаза были устремлены на него, они видели, когда Нил пришел в сознание. Облегчение пробежало по лицу блондина, и он приблизился к койке. Нил потерянно смотрел на него. Он любит Эндрю. И Эндрю тоже любит его. Почему он не мог этого сказать? Наверное, они оба были слишком поломаны для такой вещи, как любовь. Нил не мог открыть рта, он просто смотрел на Эндрю, и тот смотрел в ответ. Что-то в нем изменилось, но Нил не мог понять что. Казалось, будто он светится. — Да или нет? — прошептал Эндрю, остановив руку над его рукой. — Да, — кивнув, хрипло сказал он. Взяв его руку в свою, Эндрю наклонился и положил голову на его бедро. Нил в изумлении наблюдал за этим. Он медленно потянулся второй рукой к Эндрю и пробежался по его волосам. Это был сон. Ему просто снился сон. — Ты настоящий? — спросил Нил. Эндрю повернул голову вправо, по-прежнему лежа на его бедре, но теперь уже смотря ему в глаза. — Да. — Мы умерли? — Нет, Нил. Мы не умерли, — Нил запутался в его волосах, и Эндрю только крепче сжал руку. — Я должен был умереть. — Ты пытался убить себя? Нил не был уверен, кивнул он или нет. Не мог быть уверен. Эндрю вцепился в его руку, в его глазах горел гнев. Нил не хотел, чтобы он злился на него, но врать он тоже не хотел. Эндрю просто смотрел на него, потом, может, даже сквозь него. Нил пытался выдержать этот взгляд, но не мог не колебаться под его тяжестью. Он не знал, на что смотрел Эндрю, что он искал или что видел на его лице. Нил видел, как разные эмоции пробегали по его лицу, пытался назвать каждую из них, но из раза в раз внимание рассеивалось. Он чувствовал, как пульс становился все медленнее и медленнее и как все размывалось. — Нил, — позвал Эндрю, заметив, что что-то не так. — Нил! Блять, — он ударил по красной тревожной кнопке для вызова медперсонала. Нил чувствовал, как растворяется, рассеивается. I’ve got the right to disappear Он почувствовал, как закатились глаза. И все погрузилось во тьму.***
Эндрю В палату вошли врачи, но в этот раз не стали выгонять Эндрю. Они что-то проверили, что-то добавили в капельницу Нила, и его сердце снова забилось в нормальном ритме. Они что-то еще проверили, записали показатели приборов и ушли. Нила стабилизировали, но его глаза были закрыты. Веснушки растворились в тонкой, похожей на воск коже. Он был бледный, тощий. Это… больно было это видеть, больно было смотреть на это. Эндрю вглядывался в мертвенно спокойное лицо Нила. Он сам сталкивался с проблемами самоповреждения, с тем, что желание умереть было сильнее желания жить, с мыслями о самоубийстве, с безысходностью. Эндрю был хорошо знаком беспросветный мрак этих мыслей, губительная убежденность в том, что лучше никогда не станет. И Нил пытался навредить себе, это было и без слов понятно… Никто не станет закидывать в себя пол-упаковки таблеток. Эндрю ненавидел Нила. Ненавидел настолько сильно, что когда он снова открыл глаза, ринулся обратно к его кровати. Нил вновь заморгал своими кристально-голубыми глазами с длинными ресницами, и на лице его было все то же выражение растерянности. Получив кивок, Эндрю заново взял его за руку и крепко сжал ее, будто так мог вернуть жизнь в его тело. Он не стал снова ложиться, а наоборот, остался немного в стороне, чтобы сознание Нила опять не ускользнуло. Словно он мог повлиять на это. — Мне позвонил Парса, — начал Эндрю, внимательно вглядываясь в лицо Нила, что тот не сразу, но заметил. — Он нашел тебя и привез в больницу. Казалось, Нил едва ли понимал, о чем ему говорили, но все равно кивал головой. — Он свяжется с твоим дядей, — продолжил Эндрю. Предположив, что это может помочь, он решил разложить все по полочкам, да и Нил, вроде, отзывался на звук его голоса. — Я приехал сюда из Пальметто. Сейчас здесь только ты и я. — Ты и я. — Только ты и я, — повторил он. — И ты в безопасности. Капельница нужна, чтобы тебе поступали питательные вещества, — Эндрю указал на высокую стойку с висевшим на ней прозрачным пакетом и длинную трубку, через иглу присоединенную к руке Нила. — И чтобы не было обезвоживания. — Что-то поддерживает во мне жизнь. Вроде призрака или типа того, — сказал Нил и бросил пытливый взгляд на Эндрю, который решил оставить его без ответа. — Врачи говорят, что тебе становится лучше и скоро сердце полностью окрепнет. А еще я принес тебе кое-что, — пару часов назад, когда Эндрю решил, как нормальный человек, переставить машину на парковку, он прихватил из нее оранжевую толстовку со своим номером и фамилией, которую теперь передал Нилу. Нил смотрел на него распахнутыми глазами. Он схватил кофту свободной рукой (сине-красной рукой, но за это Эндрю поругает его потом) и прижал к груди. Эндрю наблюдал за этим, и в груди у него растекалось тепло, которое он попытался охладить. — Не думал, что ты хранишь мои вещи, — сказал Нил, в удивлении глядя на толстовку. — Технически, — Эндрю указал на кофту, — она моя. Нил ухмыльнулся. Он сжимал кусок ткани так, словно никогда не получал подарка лучше. Нил идиот Джостен. Эндрю едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Я ничего тебе не принес, — снова посмотрел на него Нил. — Мне ничего не нужно, забыл? Нил понемногу оживал. Он начал издеваться. — Тебе ничего не нужно. Ты ничего не хочешь. Это ничего у тебя уже под кожей. Придумай себе новую мантру. — Может, стоит попробовать “я в порядке”? У тебя, кажется, неплохо работает. — Вообще-то, я уже забил эту фразу. Придется тебе придумать что-то свое. — Ладно. Я уже забил эту толстовку. Придется тебе найти свою, — ответил Эндрю. Нил крепче прижал к себе кофту. — Мне она больше идет, — и не поспоришь. На Ниле она смотрелась намного лучше, но Эндрю не собирался это говорить. Нил безуспешно пытался натянуть на себя толстовку. С прикрепленными к нему аппаратами и его недовольным пыхтением провал был очевиден. Зрелище было довольно занимательным, так что помогать не хотелось. Наконец Нил сдался, стянул кофту с головы и накрылся ей, как покрывалом, чуть глубже зарывшись к койке. — Без слез не взглянешь, — сказал Эндрю. Это было смешно, до привлекательного смешно, идеально. — Эй, — позвал Нил, двигаясь в кровати, — Иди сюда. Эндрю понимал, чего хотел Нил, но сомневался. Он был накачан лекарствами, он плохо соображал и вообще только оправился от передоза. Эндрю не мог сказать наверняка, насколько он был запуган от всего, что делал Ичиро и остальные. Но они же просто полежат рядом, и черт его побери, если Эндрю не хотел хотя бы этого. Он медленно забрался к Нилу, и еще несколько минут они ворочались, пытаясь найти удобное положение в этих очень неудобных условиях. Наконец Эндрю устроил голову на груди рыжика и свернулся буквой “с” у него под боком, переплетя с ним ноги и обняв свободной рукой. Нил по-прежнему лежал на спине, но повернул голову так, чтобы подбородком упереться в макушку Эндрю. Толстовка жалким покрывалом лежала поверх них. Эндрю чувствовал размеренные удары сердца Нила. В этом мире они вновь остались одни. — Я не дам тебе исчезнуть, — заговорил он. Он почувствовал, как Нил сначала растерялся и потом расслабился. — Хорошо. Через какое-то время заговорил Нил: — Ичиро в тюрьме. Эндрю молчал, пока он собирал кусочки пазла. Это заняло больше времени, чем должно было. — Ты убил Рико, — тревога пробила тело Нила. — Эндрю… скажи, что ты этого не сделал. — Сделал. — Но Парса. Его.. но. Я просил тебя… нет, я сказал тебе ничего не делать. — Я не послушал, — просто ответил Эндрю. — Если Ичиро узнает, что это был ты, он придет за тобой. Зачем надо было делать такую тупость? Такое безумие? И Парса еще пострадал. Эндрю ничего не сказал. Нил крепко обнял его, прижимая к себе, словно становясь для него щитом. — Ничего, если ты ненавидишь меня, — сказал Эндрю, несмотря на то, что слова Нила шли вразрез с его действиями. — Я не ненавижу тебя, — быстро ответил он. — Я просто… лучше бы ты рассказал мне. Должен был найтись другой способ, лучший. Такой, чтобы ты не оказался на мушке у Ичиро. Блять, Эндрю. Может, он и в тюрьме, но у него целые армии, которые по-прежнему могут пойти за тобой. — Может быть. Может нет, — спокойно сказал Эндрю. Он уже думал об этом, взвесил все “за” и “против” и ни о чем не жалел. — Он теперь далеко, и это главное. — Пока что, — вздохнул Нил. — Кто знает, сколько это продлится? — Он больше тебя не тронет, — сказал Эндрю. Он уже все решил. Он больше никогда не подпустит Ичиро к Нилу. Как раз в этот момент дверь в палату распахнулась и впустила внутрь злобного на вид, низкого, подкаченного мужчину с такими же острыми чертами лица, как у Нила. На нем была черная футболка, джинсы и черные ботинки — никакой золотой цепи Мориямы. Однажды Эндрю уже видел дядю Нила, на финальной игре, так что узнать его было не сложно. — Что это за хуйня?! — воскликнул Стюарт, ткнув пальцем в Эндрю и Нила, все еще лежавших, плотно прижавшись друг к другу, на больничной койке. Нил не шевельнулся, даже не вздрогнул, поэтому Эндрю тоже не двигался. Угрюмый Парса зашел следом за Стюартом и обратился к Эндрю: — Я написал тебе. Тебе пиздец, как повезло, что это только Стюарт. Ты тупой? Да, пожалуй, глупо было со стороны Эндрю забыть о своем телефоне, но, по-видимому, все было в порядке, так что он пропустил упрек Парсы мимо ушей. Стюарт подошел ближе, чтобы осмотреть Нила. — Выглядишь чуть лучше, чем в нашу последнюю встречу. Что говорят врачи? — Что мне повезло, — выдохнул Нил, в дискомфорте шевельнувшись под Эндрю. Тот сместил руку и прижал пальцы к его шее. Прикосновение успокоило. — Ты звонил… ты рассказал Ичиро? Настала очередь Эндрю напрячься, но Нил быстро зарылся пальцами в его волосы, и было в этом что-то… что-то… — Еще нет, — бросил Стюарт. — Теперь я тут принимаю решения, и если ему что-то не нравится, может разбираться со мной лично. Это зашло слишком далеко. Ты едешь в рехаб. Я уже записал тебя и оплатил эту херню. Программа рассчитана на месяц, так что ты пропустишь начало сезона, но после всего дерьма, что ты выкинул, я ничего слышать даже не хочу. Эндрю ожидал, что Нил начнет спорить с дядей, но этого не случилось. Неужели Нил хотел протрезветь больше, чем хотел играть в экси? Неужели Нил реально захотел этого? Эндрю гадал, что стало с яростью Нила, недавней жертвой которой стал Парса и которая, очевидно, значила его полное нежелание жить в трезвости. Он гадал, делал ли морфин его более сговорчивым или Нил хотел протрезветь по другим причинам. — Да? — у Стюарта упала челюсть. — Вот так просто? После всего пиздеца… блять. Нет. Все. Я просто приму твое “да” и скажу паковать вещи, потому что в лечебницу ты отправляешься сегодня же. Через пару часов за тобой заедет мой человек, Трентон Уилл. — У меня нет вещей, — сказал Нил. — Тем лучше. — У него два имени? — скучающе спросил Эндрю. Стюарт зыркнул на него. — Какого хуя ты о себе возомнил? — на Нила. — Какого хуя он о себе возомнил? — Нил пожал плечами из-под Эндрю. — Уилл — это сокращенно от Уиллард, фамилии. Блять. Я просто сократил. Можешь звать его “приятель Трентон”. Счастлив? — В восторге, — ответил Эндрю. Заговорил Парса: — Это значит, что… ну. Что будет, когда Ичиро выйдет на свободу? — Ему не выписывают залог, так что в ближайшем месяце он точно не выйдет, — коротко сказал Стюарт, мотнув головой. Он не собирался сейчас раскрывать больше информации, но Эндрю это устраивало. Эндрю расценит это как собственную большую победу. Нил протрезвеет. Минимум месяц он будет вдали от Ичиро. Он будет вдали и от Эндрю, но… — Меня смогут навещать? — спросил Нил. — Да. По пятницам день семьи. Ура-ура, — ответил Стюарт и потом ткнул в Нила. — Ты слезаешь с наркоты, ты понял меня? Это твоя единственная задача. С остальным разбираться буду я. “Давно пора”, — Эндрю оставил мысль при себе. — А ты, — теперь мясистый палец Стюарта указывал на него. Эндрю состроил невинную мордашку. — Сидишь и не высовываешься. Не создавай мне проблем. Если приходишь к Нилу, то под именем Парсы, но сначала согласуй с ним. Если он скажет нет, значит, нет. Я бы сказал тебе вообще к нему не соваться, но что-то мне подсказывает, что до тебя не дойдет. Всем все ясно? — подытожил Стюарт. — Отлично. За сестер Парсы заплатили залог, так что мы поехали за ними в Аризону. Он освобождается от зимних тренировок, потому что я, блять, так сказал. Будем разбираться, что делать дальше. Ответь на свой ебаный телефон, когда я позвоню. Стюарт швырнул в Нила сотовый, который поймал Эндрю, и вышел из палаты в той же манере, в какой зашел. Парса бросил раздраженный взгляд через плечо и подошел чуть ближе к Нилу и Эндрю. — Парса… — Не хочу ничего слышать, — оборвал его Парса и долгим взглядом посмотрел на Эндрю. Он выдержал этот взгляд, подначивая что-нибудь сказать. — Это был не ты, это была зависимость, бла-бла-бла. Мне пофиг. Это в прошлом. Ты вылечишься. И уж сделай это, пожалуйста, сразу, потому что я не пойду на это еще раз. — Окей, — Эндрю почувствовал, как Нил кивнул. — И Парса. Все будет хорошо. Твои сестры будут в порядке, вот увидишь. Все знают, что они не проворачивали никаких сделок. Суду плевать на посредников. — Они больше не посредники, — ответил Парса, в голосе которого звучало беспокойство. — Были ими, когда была сделана съемка, — сказал Нил. — А сейчас никто ничего не докажет, верно? Парса вздохнул. Вероятно, он уже знал об этом. — Верно. А Ичиро? — спросил он. — Скоро он выйдет? — Не знаю. Он сказал, что скорее всего. Если не будет шумихи. Эндрю сохранил эту информацию. — Нам хотя бы больше не нужно париться из-за Тетсуджи, — сказал Парса, устало потирая лицо. — Минус один монстр. Ичиро — ублюдок, что так поступил и что потянул моих сестер за собой, но я рад, что с Хозяином покончено. — Да, — напряженно сказал Нил. Эндрю знал, что Нил никому не расскажет, даже Парсе, о том, что так “поступил” Эндрю, а не Ичиро. Парса развернулся, пообещал, что позвонит Эндрю с новостями, и сказал: — О, и еще, Нил. Я бы на твоем месте не лазил в интернет. Фанаты совсем не рады твоей маленькой вылазке к заключенному наркобарону. И мне, сука, не в чем их обвинить, — сказав это, он ушел, оставляя их снова одних. Эндрю сдвинулся, чтобы иметь лучший обзор на Нила. Тот походил на оленя в свете фар, беспокойство буквально на глазах роилось в его мыслях. Как это отразится на его карьере в экси? Эндрю сильнее надавил на шею Нила, чтобы тот наконец посмотрел на него. — Хватит, — сказал Эндрю. — Если всем было плевать на папашу серийного убийцу, то на парня-наркобарона тем более будет плевать. Нил отвел взгляд. — Он не мой парень. Даже не… не когда ты здесь. Ладно? Это было приятно слышать. — Ладно, — сказал Эндрю и лег обратно. Свободной рукой Нил подхватил телефон, плюхнувшийся ему на живот из рук Эндрю. — Эй, — выдохнул Нил, пихая Эндрю локтем. — Будь осторожен, пока меня не будет, ладно? Я не знаю, что сделают люди Ичиро. Если узнают, что это был ты, они пойдут за тобой вне зависимости от того, в тюрьме он или нет. Я не смогу… защитить тебя. Из лечебницы. Мученик хренов. — Я смогу месяц побыть мучеником, если ты жил мучеником с того самого дня, как открыл свой тупой рот и начал плеваться словами, — ответил Эндрю. Нил что-то буркнул себе под нос. — Хуева королева драмы. Я серьезно, Эндрю. — Я могу о себе позаботиться. — Тебе лучше быть здесь, когда я вернусь, — предупредил его Нил. — Тебе лучше вернуться.***
Нил Нил цеплялся за Эндрю. Не верилось, что он был рядом, что приехал в больницу из самой Южной Каролины, что Нил сам едва не умер и теперь отправлялся на лечение, что Ичиро — временно — в тюрьме, что Тетсуджи мертв. Теперь, когда Нил снова хоть немного заработал — частично благодаря лекарствам, частично благодаря присутствию Эндрю — он мог наконец осмыслить все, что произошло за последние несколько недель, и это было тяжело. Слишком много для “без скандалов в прессе”. Любая империя рано или поздно падет, или так Нил твердил себе. Морияма очень долго держали в руках такую власть, смогут ли они это пережить? Кровь почуяли и другие акулы, и они могут побороться за трон. Все начнется со стычек между бандами по всему континенту и за его пределами. А Эндрю… Это сделал Эндрю, спалил все дотла. Эндрю, маленький вратарь, которому больше года назад он доверил свою жизнь, сделал все это ради него. Нил беспокоился, что случится, когда Ичиро выйдет из тюрьмы, беспокоился, что случится до этого: у Лорда достаточно верных людей. Хорошо то, что Стюарт снова был рядом, что он готовился к бою, что он и сам был сильным мира сего. Нил понимал, что всему этому придется подождать, пока он не выйдет из лечебницы. Наркотики раскрыли его худшую сторону. Он причинил столько боли дорогим ему людям, так сильно навредил себе, что это никак не измерить. Но Нил нуждался в том, чтобы Эндрю был рядом, когда он вернется. А Ичиро… он придет за Эндрю. Скоро. Нил знал не так много, но даже его знаний хватало, чтобы не сомневаться в этом. Нил наклонил голову Эндрю так, чтобы поцеловать его в лоб. — Ты придешь в пятницу? — прошептал он. — Каждую пятницу, — ответил Эндрю, словно это был закон природы. — Ну, там начнется сезон, — сказал Нил. — У тебя будут игры. — Ну тебя нахуй. Будто мне не похуй на сезон. — Это не значит, что тебе не нужно играть, — Нил нежно гладил Эндрю по голове, пальцами зарываясь в светлые волосы. — Тебе просто нравится смотреть на мои страдания, — проворчал он. — Мне нравится смотреть на твою игру. Целый год не видел, — тихо сказал Нил. Он бы соврал, скажи, что сердце не начинало биться чаще при мысли о том, чтобы посмотреть на игру Эндрю. Он любил видеть, как Эндрю намертво закрывал ворота, любил наблюдать за ним в своей стихии, за его победами и статусом лучшего вратаря во всей лиге. Он любил то, насколько сильно Эндрю ненавидел все это, но насколько, несмотря на ненависть, был хорош. Он любил их сделки и “что-то”. — В рехабе не будет телека, мистер Самообман. — Да блять, даже в тюрьмах есть телек, — фыркнул Нил. — В какую бы больницу я не ехал, там точно есть телек. — Ты забываешь, что я ровно год назад лежал в такой больнице, — напомнил ему Эндрю. — Думаю, я знаю. — Сделай записи игр, чтобы я мог посмотреть, когда выйду, — сказал Нил, ткнув его локтем. — Нахуй надо. — Но их не все показывают по телеку, — спорил Нил. — И я хочу посмотреть на команду. Так что не думай, что это только ради тебя, — полностью ради него, но Нилу не обязательно признавать это вслух. — Команда ничуть не изменилась, — сказал Эндрю. — Все тот же цирк уродов. — А как новички, первогодки? Я не особо помню с… игры. И банкета. — Честно говоря, я даже имен их не помню, — Эндрю просто невозможен, нахуй. Это была наглая ложь: конечно же он помнил их имена, просто физически не мог забыть. — Ну конечно, — в голосе Нила прозвучало раздражение. — Просто… расскажи мне. Я выбрал хороших ребят? Как у них с командой? Я сомневался насчет Бенсона, но Ваймак очень хотел взять его. — В жизни не встречал никакого Бенсона. — Эндрю, — оборвал его Нил, прежде чем понял, что тот намеренно пытался вывести его. Это было так… так… бесяче? Горячо? Сложно сказать. Он немного потянул Эндрю за волосы, пока тот снова не запрокинул голову назад. Во взгляде Нила читалось: “Я знаю, что ты делаешь”, — и Эндрю просто смотрел в ответ. Нил на мгновение потерялся в жаре его взгляда, в огне горящих золотом глаз. Эндрю провел пальцами по его губам. В ответ рука Нила скользнула с его волос и коснулась его мягких розовых губ. Желание зайти дальше зудом отдавалось во всем теле, но со стороны Эндрю все еще прозвучит “нет”. Желание протрезветь вдруг запылало с новой силой. Как по команде, раздался стук в дверь и в палату вошел высокий сухой мужчина, бросивший на Нила хмурый взгляд. — Ты — Абрам Хэтфорд? — спросил он с густым лондонским акцентом. Видимо, это и был Трентон Уилл, посыльный Стюарта. Нил кивнул и почувствовал, как напрягся Эндрю. Трентон перевел взгляд на Миньярда. — А ты кто, нахуй, такой? — Он со мной, — сказал Нил, не оставляя вопросов по поводу того, поедет ли Эндрю с ним в лечебницу. — Отлично. Поехали, — сказал Трентон и посмотрел на часы так, словно у него был миллион других дел, которыми он мог бы сейчас заниматься. За лондонцем вошла медсестра и с упреком посмотрела на Эндрю, будто ему нельзя было лежать рядом с Нилом. Он проигнорировал ее взгляд и соскочил с койки. Нил держался за привезенную кофту, пока женщина снимала капельницу, проводила последние тесты и говорила Трентону, что отправила данные “Нила Джостена” в реабилитационный центр. Похоже, Стюарт все-таки выдал его имя. А это значило… что новости не заставят себя долго ждать. Что значило, что Нил не был столь воодушевлен возвращением в мир после своего “лечения”. Пожелав напоследок удачи, медсестра вышла и закрыла за собой дверь. Когда Нил освободился от всех этих аппаратов, Трентон бросил ему футболку и спортивки и вышел, чтобы Нил спокойно переоделся. Нил снял больничную одежду и надел новую вместе с адидасовскими кроссовками, в которых его сюда привез Парса. Последним он натянул оранжевую толстовку и повернулся к Эндрю с хитрой ухмылкой. Тот бесцветно посмотрел на него в ответ, но потянул за воротник кофты и провел пальцами по ее горловине. О да, Нил знал, что Эндрю нравится. Трентон заколотил по двери. Эндрю сжал оранжевую ткань в кулаке, притянул Нила ближе, оставляя считанные сантиметры между их носами, и отпустил. Нил вдыхал запах Эндрю, ловил его дыхание. Он так пристально смотрел ему в глаза, что Нил на мгновение замер, как одурманенный. Эндрю поднял руку к его груди и нежно оттолкнул от себя. Нил тупо кивнул и развернулся к выходу из палаты, Эндрю пошел сразу за ним. — Вы типа парочка или что? — сказал Трентон, с прищуром глядя на них. — Я думал, ты, — он кивнул на Нила, — с маленьким лордом. Нил запнулся на полушаге. Насколько Трентон был верен Стюарту? Дядя не отправил бы того, в ком не был совершенно уверен, правда же? А если правда, то почему он не предупредил мужчину об Эндрю? Или не сказал Эндрю уйти, пока не пришел Трентон? — Расслабься, — сказал Трентон, заметив тревогу на лице Нила. — Я знаю достаточно. Стюарт сказал мне не болтать и доставить тебя из пункта А в пункт Б. Я же просто спросил. Разве можно меня за это винить? — Да, можно, — нахмурился Нил. Трентон пожал плечами и пошел дальше по коридору. Эндрю взял Нила за руку, и они двинулись следом. — Мне нравится знать всякое, — сказал Трентон. — Кто знает? Может, мне бы повезло, и ты оказался бы поразговорчивее Стюарта. Не боись. Я — могила. Но это не отменяет моего любопытства и того, что о тебе говорит весь город, мини-Стюарт. Трентон сразу не понравился Нилу, чисто из принципа. В его мире опасно водиться с “болтунами”. Он краем глаза посмотрел на Эндрю, который сохранял равнодушие. Может, не стоит ему ехать с ними? Что, если их кто-нибудь увидит? Если поползут сплетни? Что еще хуже, вдруг их кто-то сфотографирует и продаст снимок тому, кто больше заплатит? Эндрю вернул ему взгляд, говоривший: “Я еду с тобой, так что замолкни”. Нил сжал его руку в ответ. Перед выходом за двери больницы Нил натянул на голову капюшон, словно тот хоть как-то мог его спрятать. После разоблачения отца Нил, восходящая звезда экси, был во всех новостях — связь с Ичиро подействовала так же. Он до глубины души ненавидел свой новый статус “знаменитости”. Добавить к этому реабилитацию… он ненавидел свою ебаную жизнь. Нил снова посмотрел на Эндрю, натянувшего темные очки, выйдя из больницы в солнечный день. Эндрю на секунду выпустил его руку и достал сигарету, прикурил, зажав ее между губ, и снова потянулся за рукой Нила. Ладно, в своей жизни Нил ненавидел не все. — Пялишься. — Останови меня. — Вы двое такие милые, аж блевать хочется, — сказал Трентон. — Давайте, блять, в темпе вальса, поехали. Они быстренько дошли до черной машины с тонированными стеклами и проскользнули на заднее сиденье, пока Трентон устраивался за рулем. До реабилитационного центра ехать было полтора часа, и прибыли они туда ближе к закату. В дороге Нил с Эндрю особо не говорили. Нил, не упуская возможности, разглядывал Эндрю, пока тот смотрел в окно и время от времени раздраженно поглядывал на него. Наконец они приехали к большому белому зданию с коричневой крышей и кольцевой подъездной дорожкой, чтобы легко высадить или подобрать людей. Рассматривая здание, Нил вдруг занервничал. Ему снова придется пройти через ломку. В этот раз, возможно, будет не настолько плохо, но, возможно, будет почти так же. Что, если он не выдержит? Что, если это его последний шанс и он не сможет, если в итоге потеряет всех и все? Нормальным людям при нормальных обстоятельствах может потребоваться пройти лечение несколько раз, чтобы окончательно завязать. У Нила же была только одна возможность. Один ебаный шанс. Он сделал резкий вдох и убедился в том, что после передоза даже легкие работали неправильно. Было какое-то странное ощущение. Каждый глоток кислорода давался с болью. Что, если из-за этого он больше не сможет играть в экси? Что, если он все испортил? Легкое прикосновение пальцев к шее подсказало, что Эндрю прочел каждую его мысль. — Прекрати, — велел он. — Дом, милый дом, — сказал Трентон со своего места. Нил неосознанно обернулся к Эндрю, взгляд которого был совершенно пуст. Вот он, настоящий дом. Из машины вышли в молчании, в тяжелом молчании. Разъехались стеклянные двери, показалась стойка регистрации. — Нил Джостен! Как раз вовремя, — засияла и загромыхала сидевшая там женщина. — Для нас честь принимать у себя знаменитого игрока экси. Многие из персонала — большие фанаты, но беспокоиться не о чем, вот увидите. К нам постоянно обращаются знаменитости. Ваша конфиденциальность для нас превыше всего, так же как и ваше восстановление. Хотим вас заверить, что у нас вы получите лучшее лечение в стране, — потом она обратилась к Трентону. — Он же совершеннолетний, да? Может сам подписать бумаги? Тот кивнул, и женщина передала Нилу толстую стопку документов и ручку. Нил взял их с печальной улыбкой и отошел к сиденьям, чтобы все заполнить. Эндрю сел рядом, а Уилл так и стоял, прислонившись к двери, и строчил что-то в телефоне. Нил старался писать как можно внимательнее и аккуратнее. Все, что не знал, он пропускал, и неожиданно для себя закончил. Он подошел к стойке, передал бумаги, и женщина, быстро их просмотрев, стала вбивать данные в компьютер. — Отлично! Меня зовут Генриетта, я передам вас одному из наших специалистов, доктору Глории Стефан. Она все вам расскажет и покажет. А теперь настало время прощаться, мистер Джостен. Нил кивнул и посмотрел на Эндрю. — Пятница, — сказал он. Требование. Мольба. — Я приеду, — ответил Эндрю и в последний раз прижал к себе Нила. — Просто… поправляйся. Нил аккуратно, не слишком крепко обнял его за плечи. Два сердца бились в унисон. Отпустив, Эндрю пару раз дернул за шнурки его толстовки, и Нил натянуто улыбнулся ему на прощание. Спустя пару секунд подошла доктор Стефан и позвала Нила за собой. Когда они прошли через первые двери, его осенило. — Могу я быстро позвонить? — спросил он. — Вперед. Ваш последний звонок в этом месяце. Пусть он будет хорошим, — ответила женщина и повернулась напечатать что-то в компьютере. Не отошла, и это бесило. — Эм. Я могу одолжить телефон? — спросил он. — Мой сел. Не казалось, что ей это сильно понравилось, но доктор дала воспользоваться офисным телефоном. Нил набрал Парсу. — Что? — спросил тот, явно обеспокоенный звонком с незнакомого номера. — Это Нил. Звоню с телефона в центре. Хотел быстро переговорить со Стюартом. Он там? — Да. Сейчас передам трубку, — послышался шорох, когда телефон перемещался. — Стюарт, слушаю. — Дядя Стюарт. Меня сейчас заберут на лечение. Я не знаю, смогу ли еще позвонить, пока не выйду. У меня есть просьба. Не хотел, чтобы Эндрю слышал, и нужно было, чтобы связь была… свободной. — Яяясно. Что? — Я… беспокоюсь за Эндрю, — сказал Нил. Он не мог сейчас просто сказать, что это Эндрю убил Рико. Стало интересно, хватит ли Стюарту ума дойти до этого самому. Он, наверняка, знал, что Ичиро такого приказа не давал, поэтому вероятность, что он додумается, была велика. — Я просто.. Можешь присмотреть за ним, пока меня не будет? Пожалуйста, Стюарт. Если с ним что-то случится… — То что? Снова наглотаешься таблеток? — сухо сказал Стюарт и вздохнул. — Я пригляжу за этим мелким ублюдком, если это так много значит для тебя. Я могу использовать подставные номера и все дерьмо, но не могу отправить к нему людей. Лорд и так параноик, и если Эндрю засветится у него на радарах, не важно, через тебя или меня, будет плохо. — Я знаю, просто… Все, что в твоих силах. Я ценю это. — К тому же он, кажись, все равно каждую неделю с тобой будет видеться, — усмехнулся Стюарт. — Надеюсь. Ладно. Спасибо, Стюарт, — сказал Нил, неуверенный, что еще можно сказать. — Спасибо тебе. За все. Мне пора. — Ага. Поблагодаришь через тридцать дней. Пока, парень, — сказал Стюарт и повесил трубку. Нил вернул телефон на место и обернулся к доктору Стефан. — Готов? — спросила она, и Нил кивнул, хотя абсолютно, совершенно точно не был. Для начала она сказала оставить сотовый и “личные вещи” в ящике, но быстро поняла, что среди них были только телефон и зарядка. Нил прошел через детектор для проверки на наличие наркотиков или оружия. Ему сказали переодеться в больничную одежду, чтобы провести первичный осмотр и сформировать план лечения. Один комплект сменной одежды разрешили оставить в палате. Нил молча выполнял указания, и страх плотным клубком вился у него в животе. Один месяц. Многое может измениться за месяц.***
Эндрю Когда Трентон привез его обратно и уехал с отвратительным “уверен, мы еще увидимся, Миньярд”, Эндрю снова остался один стоять на парковке больницы, в которой чуть не умер Нил. Он дошел до мазерати, забрался внутрь и еще минуту просто сидел, осмысляя все только что произошедшее. Эндрю пытался называть эмоции. Страх. Злость. И… он не знал, что еще. Он всегда натыкался на эту стену, эмоции были его извечным непостижимым врагом. Эндрю устало мотнул головой и завел машину. Он выехал с парковки и направился обратно на шоссе. Вернется меньше, чем через неделю. Все будет хорошо. Он не “терял” Нила снова. По крайней мере, в этом он пытался убедить себя всю обратную дорогу. Чувство потери притупилось, но все равно не ушло полностью. Казалось, что хуже быть не может, но всякий раз, когда Нил выходил из его поля зрения, случалось что-то все ужаснее. У Эндрю было плохое предчувствие. Стюарт… одновременно оправдал и не оправдал его ожидания, но полностью доверять старому бриту Эндрю не мог. Бесспорно, мужчина наконец-таки отправил Нила на лечение, наконец-таки поднялся против Ичиро. Казалось, что он заботился о безопасности Парсы и Нила. Но Эндрю был из тех, кто твердо верит в то, что работа может быть сделана хорошо, только если ты сделаешь ее сам. И он хотел сделать все сам, но, к сожалению, немного не получилось. Это не отменяло того, что от Стюарта зависело слишком многое и что какая-то деталь обязательно ускользнет от него. Стюарт не мог быть двойным агентом на службе или под командой Ичиро, не мог быть верным “лорду” лишь на половину и выйти сухим из воды. В конце концов ему это аукнется. В конце концов ему придется выступить либо на стороне Ичиро, либо против него, и их ограниченного взаимодействия не хватало Эндрю, чтобы понять, что он выберет. Стюарт скрывал Эндрю от Ичиро, что могло считаться хорошим знаком. Но он по-прежнему обо всем докладывал ему, работал с его людьми, по-прежнему разбирался с делами Мориямы, помогая сестрам Парсы. Стюарт все еще был под крылом Мориямы, хотя курятник уже и разваливался. Он отправил Нила на реабилитацию вопреки желаниям Ичиро. В нем было… слишком много лжи, он слишком легко прогибался, изловчался и изворачивался, по мнению Эндрю. Что-то изменится и очень скоро. Главной задачей сейчас было найти способ удержать Ичиро за решеткой. Что было необходимо сделать, так это поговорить с сестрами Парсы, проверить, кому они на самом деле верны. Но как? Очередная загадка, которую Эндрю должен решить. И он это сделает. Он зашел так далеко, он сможет дойти до конца.