***
Многоэтажный жилой комплекс, куда их направили, поражает элегантностью и современностью. Перед главным входом находится охрана, указывающая на то, что это место для богатых корпоратов или тех, кто достиг больших успехов в городе. Здесь, без сомнения, может проживать тот, кто может позволить себе обзавестись куклой на заказ. Юнхо мельком бросает тоскливый взгляд на охранников, прежде чем снова обратиться к Чонхо. — Ну и как, по-твоему, мы попадём внутрь? — спрашивает он. Чонхо внимательно оглядывает окружающую обстановку, затем показывает чип, который менеджер Парадиза дал им на всякий случай. — Думаешь, этого будет достаточно, чтобы они нас пропустили? — задаётся вопросом он. Это всего лишь заполненная форма, удостоверяющая, что Юнхо и Чонхо наняты для проведения расследования, не отличающегося от обычного ордера. — Думаешь, менеджер кукольного дома имеет такое влияние? — скептически интересуется Юнхо. Он даже не хочет брать его. В этом чувствуется покровительство. Чонхо пожимает плечами. — Стоит попробовать, раз уж мы всё равно таскаем это барахло, верно? — он направляется к охранникам, которые, заметив его приближение, сразу же испытывают подозрения. Нетрудно понять, что им здесь не рады. Один из охранников подправляет рукава пиджака и поправляет солнцезащитные очки. Он протягивает руку, когда считает, что Чонхо находится слишком близко, а красноволосый только усмехается. Расстояние между ними больше, чем вытянутая рука. Тем не менее Чонхо поднимает руки вверх в знак капитуляции. Он не хочет устраивать сцену посреди дня. — Я здесь не для того, чтобы вторгаться, — уверяет он их, покачивая между пальцами чип, чтобы они смогли рассмотреть его. — У нас есть официальное разрешение на вход к одному из жильцов. Наш клиент хочет, чтобы мы уточнили, что случилось с его куклой, которая пропала. Охранник оборачивается к своему напарнику и кивает головой в сторону Чонхо. Второй охранник на мгновение замешкался, затем решительно подходит к Чонхо и вырывает из его пальцев маленький чип. — Если это как-то приведёт к проблемам, то это будет стоить вам дорого, — ворчит он, неохотно вставляя чип в свой интерфейс. Некоторое время все молчат, прежде чем охранник снова обращается к напарнику. — У них есть подпись мистера Вайнера. — Менеджера «Парадиза»? — уточняет его напарник. Первый охранник кивает. — Они не обманывают. Он действительно попросил их поговорить с одним из здешних жильцов, — заявляет он, указывая на наёмников. Охранник остаётся на посту и на мгновение задумывается об этом. Он обращается взглядом назад, на стойку, где женщина смотрит то на него, то на наёмников, делая недвусмысленные знаки рукой: «Какого чёрта?» — Вам просто нужно поговорить? — спрашивает он. — Просто пытаюсь найти пропавший товар, — с улыбкой отвечает Чонхо. Его уверенность в этом довольно убедительна, но Юнхо ловит нотки иронии в его выражении лица. Охранник вздыхает и приглашает их пройти внутрь. Он проводит их к стойке администратора, где женщина в деловой юбке напряжённо ищет телефон, едва не спотыкаясь о стул. Охранник поднимает руку, чтобы успокоить её, чтобы она не позвонила в полицию. — Они пришли к одному из жильцов, — объясняет он. — Никто не связывался со мной, чтобы сообщить, что они ожидают появления наёмников, — говорит женщина, сужая глаза. — Мистер Вайнер из «Парадиза» говорит, что потерял какой-то товар. Они хотят поговорить с парнем, который арендовал куклу. — О! — она моргает, как будто что-то вспомнила. — Знаете, о ком мы говорим? — спрашивает Чонхо, наклоняя голову. — Да. Думаю, да. Парень с двенадцатого этажа вернулся вчера вечером с куклой на руках, — она аккуратно кладёт телефон на место и прижимает прядь волос за ухо. — Но я не видела их с самого утра. — Пускай они поднимутся, — советует охранник. Затем он обращается к наёмникам и похлопывает ладонью по столу указывает на него. — Но оружие оставьте здесь. Ни Чонхо, ни Юнхо не возражают. Юнхо кладёт винтовку на стол и придвигает её к сотруднице. Женщина отчаянно отшатывается от оружия, и Юнхо не может сдержать усмешку. Потом Чонхо кладёт пистолеты рядом и достаёт запасной нож из кармана, который он всегда держит на всякий случай. Затем он засовывает руку в задний карман и вынимает перочинный нож. Юнхо еле сдерживает смех, наблюдая, как секретарь в ужасе реагирует на Чонхо, который продолжает доставать скрытое оружие. Воспитываясь на улицах, он никогда не чувствовал себя в безопасности. — Следи внимательно, — предупреждает Юнхо, постукивая по винтовке. — Она очень ценная. Секретарь кивает, её лицо смертельно бледное. Затем она обращает взгляд на Чонхо, ожидая, что он выдаст ей список особых инструкций для своего снаряжения, но Чонхо лишь пожимает плечами. — Плевать на мои вещи, — говорит он. С дрожащими пальцами она вытягивает ключ-карту через стол, и Юнхо забирает её у неё. — Она позволит вам подняться только на двенадцатый этаж, — предупреждает она. — Не думайте, что можете пойти ещё куда-то. — У меня нет никакого интереса, кроме завершения этой работы, — заверяет её Юнхо. — Мы поднимемся, приятно побеседуем с вашим жильцом, и уйдём, прежде чем вы успеете это осознать. Она недовольно морщит нос и прогоняет их к лифту. Лишь бы они как можно скорее исчезли из её поля зрения. Юнхо закручивает карту на пальцах, когда они подходят к лифту. Он проводит картой по клавиатуре лифта. На экране мелькнула цифра двенадцать, а затем железные двери кабины лифта со звуком закрылись. Его подъём начался в медленном темпе, словно ликующая музыка, достигая вершины на двенадцатом этаже. Когда стальные двери вновь открываются, Чонхо выходит и направляется к выходу. Чонхо продолжает осматривать коридор в поисках нужной квартиры. Когда он её находит, стучит в дверь. — Эй! Есть кто дома? Юнхо спускается в коридор, но изнутри ничего не слышно. Чонхо качает головой, когда Юнхо поднимая брови в вопросительном жесте. Никакого ответа. Юнхо снова кивает в сторону двери, и Чонхо снова начинает колотить. — Эй! У нас к вам несколько вопросов, — произносит Чонхо, немного повысив голос. Снова воцаряется тишина, прежде чем он слышит шаги, приближающиеся к двери с другой стороны. Чонхо наклоняется немного вперёд, чтобы лучше слышать. — Кто вы? — спрашивает кто-то изнутри. — Мы — всего лишь пара наёмников, — отвечает Чонхо. — Нас нанял Вайнер. Вскоре после этого дверь приоткрывается, и Чонхо отступает немного назад, перед ним появляется мужчина, одетый лишь в шёлковый халат, косясь на него. Он высовывается из двери и смотрит на наёмников, прежде чем, кажется, до него доходит. — Вы сказали, что вас нанял Вайнер? — Да, — Чонхо скрещивает руки на груди. — Вы же знаете, зачем мы здесь, верно? — Кукла, — говорит мужчина. Он жестом приглашает их войти, и они следуют за ним внутрь. Чонхо не может удержаться и удивлённо оглядывается по сторонам, следуя за корпо дальше в квартиру. Даже Юнхо вынужден остановиться и полюбоваться квартирой, её размерами и качеством, а также различными безделушками, которые мужчина разложил повсюду. Он проводит Чонхо в свой кабинет, где тот со вздохом опускается в кожаное кресло и открывает один из ящиков стола. Чонхо останавливается перед входом в кабинет, обратив внимание на её современный, элегантный дизайн. Совсем не похоже на тесные помещения, которые он делит с Уёном, и всё же его крошечная квартирка кажется намного уютнее, чем эта просторная и пустая квартира. — Вы предпочитаете играть с куклами в уединении своего дома? — негромко спрашивает Чонхо, оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кукла даст о себе знать. — Ничуть, — смеётся мужчина, роясь в ящике стола. — Нужны были глаза для важного мероприятия. — Вы припозднились? — замечает Чонхо. Юнхо в этот момент проходит мимо двери кабинета и ненадолго заглядывает внутрь, наблюдая за тем, как корпо, наконец, достаёт то, что искал. — Не было времени вернуть её обратно? Мужчина улыбается, передвигая сегмент по столу в сторону Чонхо. — Что-то вроде того, — соглашается он. Из того же ящика он достаёт пачку сигарет и зажигалку. Он быстро прикуривает и делает длинную затяжку, после чего откидывается на спинку стула и наклоняет голову, чтобы выпустить дым. Он скрещивает одну ногу с другой и указывает на сегмент. — Вот, пожалуйста. Это её чип, — он помещает сигарету между губами, в то время как фальшивая улыбка Чонхо окончательно сходит на нет. — Только чип? — Чонхо делает шаг вперёд, чтобы взять его со стола. — А девушка? — Случайности случаются, — произносит мужчина, слегка пожимая плечами. — В любом случае, её чип был в прекрасном состоянии. Если Вайнер действительно хочет получить выплату за её потерю, вы можете сказать ему, чтобы он связался с моим адвокатом. Чонхо ещё раз крутит чип в пальцах и зажимает его в кулаке. — Как могло произойти, что ночное удовольствие превратилось в несчастный случай? — спрашивает он. Юнхо уходит дальше по коридору, пока Чонхо разговаривает с корпо. По другую сторону коридора от кабинета Юнхо замечает немного приоткрытую дверь. Подойдя к ней, он склоняет голову набок и заглядывает в комнату, проходя мимо. Он замечает раковину и унитаз. Ванная комната, мелькает мысль, но затем он замечает нечто необычное и решил вернуться. Здесь. Он обнаруживает одну руку, свисающую через край ванны. Изуродованная, покрытая синяками, с пепельным оттенком кожи, Юнхо понимает, что тот, кого бы он ни нашёл там, точно не может быть в порядке. Тем не менее Юнхо медленно открывает дверь и входит внутрь. Он продвигается медленно и осторожно, достаточно близко, чтобы заглянуть в ванну. — Какое это имеет значение для тебя? — скептически спрашивает корпо, осматривая Чонхо. — Чип вернётся, где ему самое место. Вайнеру просто нужна новая девушка, чтобы положить его туда. В это время в кабинет заходит Юнхо и говорит: — Она мертва. Чонхо так крепко сжимает чип, что едва не давит его. Предполагалось, что это будет лёгкая работа. Технически так оно и есть. Всё, что им нужно, — это забрать сегмент. Если Вайнер огорчится из-за потери девушки, они смогут направить его к адвокату. Простая задача. Вот только с этими двумя наёмниками, похоже, ничего не бывает просто, когда дело касается кукол. — Зачем ты убил её? — спрашивает Юнхо. Корпо качает головой, вздыхает, словно не понимая, почему задают такие наивные вопросы. — Она просто не была послушной куклой, — отвечает он. — Ей явно необходима была дисциплина, и я её наказал. — Ты забил её до смерти, — шипит Юнхо. — Насчёт «до смерти» — это было непреднамеренно, если ты из-за этого расстраиваешься, — говорит он. — Я просто хотел развлечь себя после работы, понимаешь? Она — всего лишь кукла. Её создали для этого, но эта никчёмная шлюха не позволила мне к ней прикоснуться. Есть хоть какой-то смысл в этом? — он смеётся. — Она сказала мне, что я не заплатил за это, и если я хочу получить удовольствия, то мне нужно заплатить ещё раз. Вы можете в это поверить? Наёмники обмениваются взглядами. Чонхо сжимает губы в тонкую линию. Они не должны. Это принесёт им неприятности, а также их фиксеру, но такую репутацию им нужно сохранять? И действительно ли для них важна репутация Хонджуна как фиксера? Несмотря на здравый смысл, Чонхо просто пожимает плечами, дав понять, что ему всё равно. Этого разрешения достаточно. Юнхо закатывает рукава куртки и направляется к мужчине.***
Хонджун напевает под радио, которое он принёс в клинику Сонхва, чтобы обеспечить им музыкальное сопровождение во время работы. С тех пор как Сан почти полностью отказался от работы ассистента Сонхва, чтобы вернуться к сетевому бизнесу, Хонджун взял на себя эту роль — сперва добровольно и с некоторым подозрением со стороны Сонхва, но теперь риппер, кажется, привык к его постоянному присутствию. Хонджун считает это хорошим знаком. Сонхва не платит ему за работу, но это не имеет значения для Хонджуна. Это отличный повод оставаться рядом с риппером и продолжать работу в качестве фиксера прямо из клиники. Уже поздно. Сонхва заканчивает работу с последним клиентом на сегодня, обсуждая лекарства и режим восстановления после операции. Хонджун подметает полы в клинике и прибирает разбросанные вещи, продолжая напевать. Женщина, пришедшая на операцию по восстановлению лица, пытается улыбнуться Хонджуну, но её улыбка выглядит скованно, и она скрывается за дверью. Сонхва выбрасывает перчатки в мусорное ведро и направляется к своему столу, чтобы допить чашку кофе, которую Хонджун сварил ещё несколько часов назад. Он молча пьёт остывший напиток. — Итак, — Хонджун прислоняет метлу к стене и наклоняется к Сонхва, — раз мы закончили так рано, что скажешь насчёт совместного ужина? — он проводит пальцами по руке Сонхва, не настолько дерзко, чтобы обнять его, но всё же ощущая себя немного смелее. По мнению Хонджуна, их отношения остаются неоднозначными. Сонхва, кажется, не возражает против его присутствия. Иногда они также шутят и ведут дружеские разговоры, как в старые добрые времена, но всё ещё нет настоящего свидания. Они ходят вместе на разные мероприятия, но ни один из них ещё не приглашает другого на настоящее свидание. — Рано закончили? — спрашивает Сонхва, не убирая руку Хонджуна и пристально смотря на неё. — Ты уже стерилизовал мои инструменты? — Чёрт, — резко отдёргивает руку Хонджун. — Я об этом забыл. — Ну и ну, за что я тебе плачу? — дразнит его Сонхва, удерживая свою кружку в обеих руках, когда он уходит. Хонджун обиженно смотрит ему вслед. — Ты мне ничего не платишь! — жалуется он. — Я здесь делаю тебе одолжение по дружбе! Сонхва высовывает голову из кухни. — Я тебе не плачу? — скептически спрашивает он. — Конечно, не платишь! — Интересно, — он выходит из кухни и направляется обратно к Хонджуну. — Я уверен, что платил тебе, — он обхватывает рукой затылок Хонджуна и притягивает к себе, наклонившись и поцеловав его губы. Между ними вспыхивает жаркий поцелуй, губы расходятся, чтобы Сонхва смог облизнуть его рот, прежде чем отстраниться. Иногда их отношения представляются менее загадочными. Как, например, сейчас, когда Сонхва, казалось, открыт и не против целоваться с ним прямо здесь, в клинике. — Я приступлю к работе с инструментами, — задыхаясь, говорит Хонджун. Сонхва хмыкает с одобрением. — Спасибо. Когда закончишь, мы можем пойти вместе. Пойдём ко мне. Я приготовлю тебе ужин. Хонджун, радостный от такой перспективы, уже заканчивает уборку, когда вдруг дверь резко открывается и кто-то врывается внутрь, налетев на него и едва не опрокинув обоих на пол. Сонхва с тревогой подбегает к ним и замирает, увидев неожиданного гостя. Хонджун, потеряв равновесие, отступает и опешивает, едва узнав Юнхо. — Чёрт, чувак, — выдыхает он. Кровь размазана по лицу кочевника, покрывая лоб и щёки, а также запёкшая кровь по линии росту волос. На левой стороне лица синяк начинает опухать. Один глаз отсутствует, осталась лишь пустая глазница, а другой глаз почти не виден из-за опухания. Хонджун мог бы принять его за монстра из фильма ужасов по его внешности. — Какого хрена с тобой случилось? — спрашивает Хонджун. Юнхо на мгновение захлёбывается кровью, а затем выплёвывает её. Хонджун тут же вскакивает с места и начинает жаловаться на то, что только что вычистил это проклятое место. Юнхо не обращает на него внимания и обращается к Сонхва. — Прости, — извиняется он. — За то, что вот так врываюсь. Сонхва качает головой с настороженностью. Он уже неоднократно приводил Юнхо в порядок, но никогда не видел его в таком состоянии. — Что, чёрт возьми, с тобой случилось? Юнхо пожимает плечами и протягивает Сонхва кулак. Когда Сонхва разворачивает руку, он стонет, увидев оптический имплант в ладони. — Попал в драку, — говорит Юнхо. — Точнее… подрался. — С кем? — Сонхва забирает имплантат и подносит его к глазам. Он качает головой. Он слишком повреждён, чтобы просто вернуть на место. — Правда, — добавляет Хонджун, обойдя кочевника, чтобы взглянуть на него снова. Он хмурит брови. — Я никогда не видел тебя в таком состоянии, — Сонхва поворачивается, чтобы выбросить имплантат вместе с перчатками. — Это связано с работой, на которую ты нас послал, — начинает Юнхо. Хонджун тут же взмахивает руками в знак защиты. — Эй, эй. Предполагалось, что это будет легко. Просто простой поиск и возврат. — Ну, парень, с которым клиент заключил контракт на куклу, забил её до смерти. Сонхва на мгновение прерывает поиски новых оптических имплантатов для Юнхо и закрывает глаза, услышав это. У Хонджуна губы слегка округляются, а затем он качает головой. — Ну и какого хрена ему это делать? — Он хотел получить больше, чем заплатил, — отвечает Юнхо. — Когда она потребовала оплаты за свои услуги, он избил её за то, что она его оскорбила. — Так ты замучил его до смерти? — скептически спрашивает Хонджун. — Мои удары были настолько сильными, что он наконец понял, что не стоит больше связываться с куклами — смеётся Юнхо. — Но дело было не только в нём. Тот Вайнер, менеджер «Парадиза», был гораздо крупнее. Определённо умел драться. — Ты разобрался с клиентом? — Хонджун отходит назад, почти паникующий, бормоча себе под нос. — Ну, исчезла хорошо оплачиваемая клиентура премиум-класса. — Он не переставал называть её товаром, — рассказывает Юнхо. — Он вёл себя так, будто кукла — это товар. Он был счастлив получить свой товар обратно. Хонджун на мгновение замолкает, а затем покачивает головой. — Чёрт с ним. Мы и так не нуждались в его работе, — говорит он. — Ты лучше многих знаешь, как люди относятся к куклам, — мягко говорит Сонхва, когда наконец находит нужную пару оптических имплантов для Юнхо. Он обращается к кочевнику и просит его занять операционный стул. — Что тебя здесь смутило? Юнхо вздыхает, приподнимаясь на стуле и откидываясь назад. — Её не было всего двадцать четыре часа, — говорит он. — Нет никаких причин… Сонхва сочувственно похлопывает его по плечу. — Нет причин, по которым она должна была быть уже мертва? — Я сказал Сану, что верну её невредимой, — признаётся Юнхо. — Сан не будет злиться на тебя, — успокаивает его Сонхва. — Ты же знаешь, что не будет. — Она была в ванне, — тихо говорит Юнхо. Сонхва замирает, а Хонджун с любопытством смотрит на них. — Всё было точно так же, как и тогда. — А что произошло тогда? — спрашивает Хонджун, когда Сонхва легонько нажимает на плечи Юнхо, побуждая кочевника сесть поудобнее. Риппер обращается к Хонджуну и молча приказывает ему оставить это. Фиксер сжимает губы, но отступает. — Я установлю тебе новые имплантаты, — говорит он Юнхо. — Твои слишком повреждены, их нельзя восстановить. Я сделаю всё, чтобы подлатать и твои раны, но не смогу скрыть от Сана произошедшее. Кочевник пожимает плечами. Он выглядит странно с одним глазом. — Честно говоря, я даже не пытался скрыть это от него. Просто мне было хреново, и глаз всё равно нужно было починить. — Я собираюсь сделать тебе анестезию, — предупреждает Сонхва, медленно готовя шприц. Это не обязательно для оптических имплантатов, но Сонхва решил, что ему это необходимо. Юнхо не подаёт виду, но Сонхва знает, что ему очень больно. Какой же силой нужно было ударить, чтобы один из имплантатов выпал… Сонхва не мог и представить себе. — Мы останемся с тобой, пока ты не придёшь в себя, но ты должен пробыть под наркозом, чтобы я мог провести лечение, — объясняет Сонхва. — Хорошо, — соглашается Юнхо, слабо махнув рукой. Он не проявляет ни малейших признаков беспокойства, когда Сонхва вводит иглу в его плечо. — Хочешь, чтобы я позвонил Сану, чтобы он приехал за тобой? — предлагает Хонджун. Юнхо отрицательно качает головой, когда его здоровый глаз начинает закрываться. — Нет, я не хочу беспокоить его. — Он наверняка уже волнуется, — бормочет Хонджун. Это должна была быть лёгкая работа. Сан, вероятно, не ожидал, что Юнхо вернётся поздно вечером, потому что он два раза ввязался в драку. Юнхо откидывает голову, пытаясь взглянуть на Хонджуна. Фиксер дёргается, глядя на пустую впадину, из которой удалён один из имплантатов Юнхо. Кочевнику не хватает сил и энергии, чтобы сделать что-то большее, кроме как поднять средний палец, прежде чем потерять сознание. Сонхва подзывает Хонджуна, открывая небольшой контейнер с новыми имплантатами. — Ты ведь знаешь, где Юнхо нашёл Сана? — спрашивает он, осторожно вынимая один из имплантатов. Хонджун отворачивается, помогая удержать глаз Юнхо, чтобы риппер мог установить имплантаты: сначала тот, что остался пустым, а затем тот, который нужно заменить. — В логове падальщиков, — отвечает Хонджун. — Я отправил его туда. — Чтобы вернуть кого-то, — говорит Сонхва. — Да, корпо. Похищенную с улицы. — Они держали её в холоде, — сообщает Сонхва. — Чтобы сохранить свежесть тела, верно? — его губы искривляются в выражении отвращения. — Сан был с ней в одной ванне со льдом. В ванне. Хонджун хмурится и глядит на кочевника, а когда Сонхва вкручивает новый оптический имплант, издаёт звук отвращения. Он всегда относился к таким вещам с брезгливостью, несмотря на все усовершенствования, которые он себе поставил. — Думаешь, он думал об этом? — спрашивает он. — Не сомневаюсь, — отвечает Сонхва, заканчивая установку имплантатов. Он поворачивает лицо Юнхо к себе и вздыхает. Что же делать с этим? — Похоже, некоторые вещи преследуют его, — бормочет он. — Вот, блять, — Хонджун задумчиво чешет затылок. — С ним всё будет в порядке? — Возможно, — предполагает Сонхва, начиная обрабатывать лицо Юнхо. Большую часть повреждений он сможет устранить, но синяки не исчезнут так просто. — Сейчас у него Сан и Ёсан тоже. Он выздоравливает. Я надеюсь. Хонджун скрещивает руки на груди и пристально смотрит на Сонхва. — Ты не думаешь, что он поступил правильно? — интересуется он. Риппер бросает на него укоризненный взгляд, словно Хонджун предал его, задав такой вопрос. — А ты? — спрашивает он вместо этого. Хонджун пожимает плечами. — С точки зрения бизнеса, это был полный пиздец. Но с моральной — я могу это уважать. — А ты можешь? — Ты думаешь, что она должна была умереть? — Конечно, нет! Но посмотри на него! — Сонхва указывает на лицо Юнхо. — Он мог бы и сам погибнуть. Забавная мысль, и Хонджун не смог сдержать смешок. По его мнению, кочевник слишком упрям, чтобы умереть. — А кто ещё мог бы за неё заступиться? — спрашивает Хонджун. — Её менеджер? Она бы стала просто ещё одной пропавшей куклой в этом городе. Юнхо хотя бы сделал что-то для неё. Ради её памяти. Он дал им понять, что она была не просто никем. Сонхва вздыхает и возвращается к своей работе. — Хва, — мягко произносит Хонджун. Сонхва наклоняется, чтобы получше рассмотреть раны Юнхо. — Я знаю, что ты больше не один из них, но ты должен пожалеть эту бедную куклу. — Я согласен! — шипит Сонхва. — Да. Я просто думаю, что Юнхо нужно быть осторожнее. Он не должен позволять своим эмоциям управлять им. — Если бы он перестал так поступать, Сана здесь бы не было, — замечает Хонджун. Сонхва сначала молчит, он занят работой над лицом Юнхо. В конце концов он вздыхает. — Ты прав, — признаёт он. — Может быть, ты и не так жесток, но так же импульсивен, как Юнхо, — поддразнивает его Хонджун. — Ты был готов всё бросить ради игрушки. Сонхва встречается с ним взглядом поверх лежачего тела Юнхо. — Я не просто был готов, — бормочет он. — Я сделал. Выражение лица Хонджуна значительно смягчается при этих словах, и он отворачивается, чувствуя себя виноватым. — Может быть, это и правда, — тихо признаёт он. — Я долго жалел об этом, — Хонджун реагирует на эти слова, вытирая руки о штаны, словно хочет избавиться от своих прошлых прегрешений. Сонхва поворачивается и смотрит на него, улыбка играла на его губах. — Ты чувствуешь себя виноватым? — спрашивает он. — Может быть, немного, — бормочет Хонджун. — А может быть, и очень. — Не стоит, — говорит ему Сонхва. — Я доволен тем, где я сейчас нахожусь. Хонджун нервно постукивает пальцами по подлокотнику операционного кресла. — Ты имеешь в виду, прямо сейчас? — нерешительно спрашивает он. — Я имею в виду прямо сейчас. В эту самую секунду? Сонхва смеётся, зашивая рваную рану на голове Юнхо. — Да, — отвечает он. Синяки никак не исчезнут, он может только дать Юнхо обезболивающее, но Сонхва берёт влажную салфетку, чтобы как можно тщательнее протереть лицо Юнхо. Всё равно Сан будет обеспокоен, думает Сонхва. Он хотя бы попытается сделать так, чтобы всё выглядело не так уж страшно. Может быть. — Я имею в виду, что сейчас я счастлив, — уточняет Сонхва. — Даже если я рядом? Риппер бросает на него многозначительный взгляд — Я понял, что с тобой я стал счастливее в последнее время, — тихо говорит он. Хонджун оживляется, и его губы растягиваются в глупую, однобокую ухмылку. Сонхва старается сохранить серьёзное выражение, опять переводя взгляд на Юнхо, чтобы сфокусироваться на кочевнике и его травмах. — А теперь поторопись и помоги мне перевязать его. Нам нужно будет сделать крюк, чтобы высадить его, прежде чем мы отправимся ко мне.***
Когда Юнхо просыпается вновь, он оказывается в слабо освещённой комнате с Саном, который смотрит на него. Освещение мало о чём говорит. В квартире всегда темно и сыро, солнце закрыто другими зданиями, и то, что Сан не спит, тоже не говорит о времени. График сна у Сана примерно такой же, как у Юнхо. Иногда он работает по ночам, а днём спит, когда какая-то работа или проект поглощают его внимание. Иногда он работает в обычное рабочее время. А иногда он начинает работать, делает паузу, чтобы вздремнуть, и затем продолжает. Юнхо прищуривается на Сана, который поворачивает голову в сторону, когда понимает, что Юнхо открыл глаза. — Привет, — приветствует его Сан мягким тоном. — Мне нравятся твои новые глаза. Юнхо стонет и поворачивает голову к подушке, на которой лежал, но тут же понимает, что лежит на коленях у Сана. — Который час? — спрашивает он с трудом. — Пять вечера, — отвечает Сан. Юнхо на мгновение хмурит брови, а затем быстро успокаивается, потому что это вызывает боль. — А какой сегодня день? — спрашивает он в ответ. — Воскресенье. Работа была вчера, значит, прошёл всего один день. Он слабо помнит, как очнулся от наркоза под ярким светом клиники Сонхва, и кажется, что помнит, как его поддерживал Хонджун, когда тот помогал ему подняться по лестнице и сесть в машину. Но он не уверен насчёт этого. Эта часть очень расплывчата. Больше он ничего не помнит. По крайней мере, он не был в бессознательном состоянии так долго. Возможно, его травмы оказались не такими серьёзными, как ему показалось. Сан легонько касается щеки Юнхо, и кочевник шипит, когда он слишком сильно прижимается к его нежной и покрытой синяками скуле. — Что случилось? — спрашивает он. — Ничего, — Юнхо отмахивается от руки Сана, когда он снова приближается к его лицу. Он пытается освободиться из объятий Сана, но делает это слишком вяло. У него получается только перевернуться на бок и сдаться. — Возможно, подрался. — Возможно? — Сан поднимает бровь. — А какое-нибудь другое объяснение у тебя есть? Ты упал с лестницы? Юнхо на секунду задумывается. — Насколько вероятно, что ты в это поверишь? — с интересом спрашивает он. — Маловероятно, — отвечает Сан. — Хва пришлось поставить тебе новые оптические имплантаты. Только не говори мне, что ты умудрился упасть на гвоздь или ещё какую-нибудь хрень по пути вниз. — Может, и так, — фыркает Юнхо, прежде чем его мозг осознаёт, что только что сказал Сан. — Подожди. Новые имплантаты? — он протягивает руку к глазам. — Они той же модели, — заверяет его Сан. — Только цвет другой. Мне нравились твои карие глаза. Теперь они серые. Не так уж и плохо. — Так это имел в виду Сан. Мне нравятся твои новые глаза. — Мне не нужны были новые имплантаты, — жалуется Юнхо. Ему просто нужно было установить их на место. Может быть, провести диагностику, чтобы убедиться, что они всё ещё функционируют. — Хва сказал, что тебе удалось извлечь один, — говорит Сан. Он прекращает попытки гладить Юнхо по лицу, так как каждый раз получает отпор, поэтому просто проводит пальцами по светлым волосам, нежно массируя кожу головы Юнхо. — Он болтался, — слабо шепчет Юнхо. — Мне нужно было прикрутить его обратно. Сан лишь фыркает. — Другой был слишком повреждён. Вздохнув, Юнхо снова переворачивается на спину и смотрит на Сана. — Он сказал, сколько они будут стоить? Сан качает головой. — Не-а. Сказал, что они будут бесплатны, если ты перестанешь быть идиотом. Юнхо хмурится, не зная, говорит ли Сану правду, или это просто то, что он хочет услышать. Он знает, что вопросы не заставят себя долго ждать. — С кем ты подрался? — наконец спрашивает Сан. — И вообще, почему ты ввязался в драку? — Это важно? — пытается отмахнуться Юнхо. — Конечно, важно. Я хочу знать, почему кто-то избил тебя до такого состояния, — жалуется Сан. — Ты выглядел ужасно, Юнхо. Ты и сейчас выглядишь не лучше. Юнхо скрещивает руки на груди, но наклоняется в направлении прикосновения Сана, когда его рука опускается и начинает царапать и массировать затылок Юнхо. — Меня никто не избил, — настаивает Юнхо. — Я выиграл бой. Оба. — Оба? — встревоженно спрашивает Сан. А, ну, блять. — Да. Два, — признаётся Юнхо, потому что врать уже бессмысленно. В этом смысле он уже облажался. — Но я их выиграл, так что всё в порядке. Сан наклоняется, чтобы получше рассмотреть лицо кочевника, особенно заинтересовавшись его глазами. — Расскажи, что именно ты выиграл, — просит он. — Ну… — Юнхо прерывается, понимая, что попался в ловушку Сана. Он вышел победителем в обоих поединках, поэтому Юнхо решил, что победу одержал он, но в процессе он потерял оптические имплантаты, и теперь его лицо выглядит не так, как прежде. Да и донёс ли он вообще свою мысль или урок? — С кем ты подрался? — снова спрашивает Сан. — Не с кем важным, — настаивает Юнхо, но замолкает, когда Сан наклоняет голову и направляет на него пристальный взгляд. Кочевник понимает, что все его оправдания не пройдут. — Я, э-э, не думаю, что я сейчас в розыске, не так ли? — У меня есть информация о тебе в базе данных NCPD, — сообщает Сан. — На тебя уже выписан ордер на арест. Юнхо стонет, поднимая руки, чтобы закрыть глаза. Это больше вызывает досаду, а не тревогу. Полицейские NCPD ленивы и, скорее всего, даже не будут начинать активное расследование против него. Скорее всего, они будут надеяться, что Юнхо сам попадётся им в руки, если они подождут достаточно долго. — Это просто раздражает, — бормочет он про себя. Сан хмурится в ответ и в наказание слегка прижимает подушечки пальцев к ушибленной щеке кочевника. Юнхо вскрикивает и отдёргивается от него. — Тебе стоило бы больше беспокоиться об этом, знаешь ли, — ругает его Сан. — Может быть, — соглашается Юнхо. — Но зачем? Я не боюсь копов. Они ни хрена не сделают. — Если кто-то с большими деньгами будет настаивать на этом вопросе… — предупреждает Сан. — Ни у кого из них нет таких денег или влияния, чтобы заставить копов оторвать свои задницы, — уверенно фыркает Юнхо. Может, они и богаты, но они не так важны. Вайнер — управляющий кукольным домом. От любой группировки, поддерживающей его бизнес, он получит лучшие отклики, а этот тип выглядит просто как пешка в его игре. Возможно, это важно для получения квартиры в японском квартале, но NCPD всё равно не волнует. Чёрт, они, скорее всего, даже подождут, пока городские падальщики уберут труп из его ванны, чем предпримут какие-то действия по явному убийству. — Ну да ладно, — фыркает Юнхо. — Что-то мне подсказывает, что любой, кто попытается найти что-то на меня, наверняка получит страшное сообщение от анонимного нетраннера. — Может быть, — говорит Сан, отводя взгляд на мгновение, но потом снова неотрывно смотрит на Юнхо. Он изучает кочевника, пока тот трёт свои новые имплантаты и пытается привыкнуть к ним. Он молчит, явно не желая говорить по этой теме. Сан понимает, что Юнхо что-то скрывает. Он наклоняется, прижимается губами к линии волос Юнхо и осыпает его поцелуями. — Почему ты ввязался в драку? — повторяет Сан свой вопрос. Юнхо упорно отказывается отвечать. Он смотрит в потолок, сложив руки на груди. Сан терпеливо ждёт, пока Юнхо сдастся, лаская пальцами его волосы, где было меньше чувствительности. — Та кукла, которую я обещал вернуть, — начинает Юнхо, напоминая Сану, — я не смог. — Почему? — с любопытством спрашивает Сан. — Клиент убил её, — отвечает Юнхо прямо. Сан замирает, его пальцы всё ещё нежно прижаты к лбу Юнхо. В его глазах на мгновение мелькает потрясение, но затем он собирается. — Он убил её, — повторяет Сан. — Он просто вернул чип, будто там одно и то же. Как будто это было то, ради чего мы туда шли. И её менеджер принял его. Сказал, что будет немного хлопотно искать новую девушку, но у него достаточно чипов для работы. Что мне оставалось делать? Улыбаться и ждать, что будет дальше? Пальцы Сана дрожат, и Юнхо протягивает руку, чтобы схватить один из них. Он прижимает палец к губам и целует его. Это немного успокаивает Сана, его дрожь стихает, и он глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться. — Почему? — спрашивает он с отсутствующим взглядом. — Почему он убил её? Юнхо качает головой и хмурится. — Она не сделала то, что он хотел, и, наверное, это его разозлило. Сан делает ещё один глубокий вдох и закрывает глаза. — Спасибо, — шепчет он, затем снова открывает глаза и глядит на Юнхо. — Но не стоило из-за этого ввязываться в драку. — Они этого заслужили! — возражает Юнхо. — А ты что?! — восклицает Сан. — Твои оптические имплантаты испорчены. Порезы на лице. Синяки. Разве я должен радоваться, что ты не вернулся с черепно-мозговой травмой. Застонав, Юнхо садится, но тут же замирает, когда голова начинает болеть и на него накатывает волна тошноты. — Ты не понимаешь, — говорит Юнхо, обхватив голову руками. — Я нашёл её тело в ванне, — Сан охает. — И я клянусь, что видел тебя. Это не так… Это было почти как тогда. Я тогда тоже думал, что ты умер, но это было не так. Ты был едва жив, и я подумал, что, может быть, она… но… — Юнхо качает головой. — Она была мертва, — говорит он ровным голосом. — Определённо мертва. — Это был не я, — шепчет Сан. — Нет, — соглашается Юнхо. Это был не Сан, но на мгновение кочевник испугался, что это был он. — Это был не я, — повторяет Сан. — Не нужно было так реагировать. Не нужно было… Она всего лишь кукла! — это непривычно резко, но Юнхо не кажется особенно удивлённым или обеспокоенным вспышкой Сана. — Интересно, кем она была? — говорит Юнхо. Сан вздрагивает от его слов. — Как её звали? Почему она работала куклой? — Юнхо… — начинает Сан. — Я знаю, — перебивает его Юнхо. — Я знаю, что это проблема. Сначала с Ёсаном, а теперь всё это. Я просто… Сан обнимает плечи кочевника и прижимает его к себе. — Это не проблема, — с уверенностью говорит он. — Твои чувства никогда не были проблемой. Особенно не в этом случае. Кого ещё это могло волновать? — он прижимается лицом к шее Юнхо, чтобы спрятаться. — Я же говорил тебе раньше, что, если бы это был кто-то другой, я бы умер ещё тогда в логове Скавса. Я сейчас здесь только благодаря тебе. Сан двигает головой, губы легко касаются основания шеи Юнхо, прежде чем находят подходящее место. Он делает там довольно резкий засос. Это вызывает приятные ощущения, и Юнхо, дрожа, наслаждается прикосновением мягких губ и теплом, исходящим от них. — Я говорил тебе, что я здесь для тебя. Для чего угодно. Ты спас мою жизнь, Юнхо. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе исцелиться. — Я не ранен, — шепчет Юнхо. Сан крепче прижимает его к себе. — Сильно, — добавляет он. — Но ты ранен, — шепчет Сан. — Здесь, — он поднимает руку, чтобы провести пальцами по подбородку Юнхо, прежде чем опустить её и положить на сердце кочевника. — И здесь. Юнхо хватает его руку и отодвигает её от своего тела. — Разве это не тревожит и тебя? Эти воспоминания…? — Иногда, — признаётся Сан. — Но я не могу вспомнить очень многое. И некоторые вещи, которые я делаю… это странно. Когда я думаю об этом, моя память расплывается. Может быть, это из-за того дурацкого кукольного чипа. Но может быть, это и хорошо, что все не очень ясно. — Тебе повезло, — замечает Юнхо, его конечности обмякают, когда Сан перекладывает их, чтобы лечь рядом друг с другом. Сан прижимает к себе кочевника, упираясь лбом в его шею. — Поговори со мной, — умоляет Сан. — Расскажи мне, что тебя тревожит. Я здесь для тебя. Мы теперь одна семья, верно? После этих слов Юнхо замолкает настолько, что Сан начинает беспокоиться, что он перешёл границу. Для кочевников семья была всегда важна, они были единым сообществом, а не отдельными людьми. Это понятие едва ли мог понять Сан, и всё же Юнхо всегда говорил, что они семья. Сейчас их семья стала меньше, но в ней остались Ёсан и Сан, и, несмотря на то, что он никогда не признаётся в этом вслух, Сан уверен, что Чонхо, Уён, Сонхва и, возможно, даже Хонджун тоже входят в этот список. Так почему же он молчит? Почему он отдаляется от Сана? Именно в тот момент, когда Сан начинает сомневаться в том, что они теперь семья, Юнхо наконец заговорил. — Не знаю почему, — бормочет он, звуча расстроенным. — Я не знаю, почему я такой, — его кожа краснеет, словно ища соответствие его гневу, и Сан снова покрывает его поцелуями. — Я знаю, что ввязываться в драку из-за этого было глупо. Это плохо для работы, — Юнхо щёлкает языком. — Я её даже не знал. — Ты меня тоже не знал, — замечает Сан. Кочевник вздыхает, но Сан не может понять, как он это воспринимает. — Это не плохо, — заверяет, проводя руками по его бокам до его талии и бедёр. — Ты видишь в них не только куклу, но и человека. Того, кто имеет право на свою собственную жизнь. Большинство людей не видят их такими. Они видят только товар. Кого-то, кто должен им что-то дать. — Разве это не здравый смысл? — насмешливо комментирует Юнхо. — Просто у кукол такая работа. — Ну, когда ты ожидаешь, что определённая группа людей существует, чтобы служить тебе, даже если ты платишь за это, труднее всего смотреть на них по-другому, кроме как на товар, — Сан проводит пальцами по поясу Юнхо, но тот не реагирует на его прикосновения. — Ты сам знаешь, как это бывает в Ночном городе. — Иногда мне здесь не нравится, — бормочет Юнхо в ответ. Сан делает паузу в своих прикосновениях, а затем садится и смотрит на Юнхо. Кочевник не реагирует на его жест, его силы иссякли, и он слишком слаб, чтобы ответить. Но Сан замечает, что Юнхо озабочен его словами…? — Я не могу тебя осуждать, — шепчет нетраннер. — Здесь жизнь жестока. Большинство отношений основаны на выгоде или выживании. — Противоположность всего, за что борется клан, — выпаливает Юнхо. Он поворачивается на спину, чтобы встретить взгляд Сана, и хмурится, видя на его лице нотку вины. — Но я не жалею, — продолжает он, привлекая внимание Сана. — Этот город неприятен, но ты сделал для меня больше добра, чем кто-либо другой. Я рад, что встретил тебя. Сан улыбается, хотя его улыбка выглядит мучительно. — Могу я тебе сказать одну вещь? — тихо спрашивает он. — Да, конечно. Он не может сохранить эту улыбку, и она быстро исчезает с его лица. Сан отводит взгляд, не в силах смотреть Юнхо в глаза. — Я не думаю, что мне было бы это важно, — тихо признаётся он. Юнхо хмурится. — Что ты имеешь в виду? — Кукла, которую ты нашёл, — уточняет Сан. — Меня бы это не волновало, если бы это был я, кто её нашел. Работа — это работа. Вот как я понимаю, — он поднимает руки, чтобы убрать волосы с лица, но на самом деле пытается скрыться от Юнхо. Ему стыдно смотреть ему в глаза. — Это портит впечатление обо мне, не так ли? — пытается пошутить он. — Нет, — качает головой Юнхо. — Ты же просил вернуть её в сохранности. — Было бы хорошо, — тихо говорит Сан. — Я не говорю, что хотел, чтобы она умерла, просто… Я не уверен, что моя реакция сильно отличалась бы от корпо. Хороший бизнес — это хорошо, и страдания других людей никогда не были фактором, который Сан учитывал раньше. Если вернуть чип куклы было достаточно, Сан бы сделал, как ему сказали, опустив голову, без вопросов. Он знает, как объяснить всё это Юнхо, но не делает этого. Он не может, потому что чувствует себя таким маленьким и стыдится себя рядом с кочевником, который увидел куклу и увидел его. Он увидел кого-то страдающего и пострадал за них. Сан был лучше в таких делах, когда был куклой. Сейчас, без импланта, он снова становится тем, кем был раньше. Юнхо, конечно, другое, — говорит он себе. Если бы это был Юнхо, Сан снёс бы всё здание до основания без колебаний, но он задаётся вопросом, ради кого ещё он это сделал бы. Уёна? Сомнительно. Сонхва? Скорее всего, нет. Ему всё ещё нужно выплатить долг рипперу. Хонджуна? Возможно. Ему бы не хватало фиксера и его глупых шуток. Он любил всех их, считал их своими друзьями, но когда он думает о том, что он готов сделать ради них сейчас, его пронизывает глубокая боль. И дело не в том, что он не готов подставить свою шею под удар ради любого из них. Он бы сделал. Без сомнений. Но что, если бы это касалось одного из них? Юнхо сказал, что на мгновение увидел Сана в ванной, и это видимо испугало его. А что, если Сан бы увидел одного из них? Как он бы отреагировал? Он не хочет знать правду. — Дьявольски жутко, правда? — он пододвигается к краю кровати, чтобы соскользнуть, готовый уединиться в своей старой комнате и представить себя кем-то, более похожим на Юнхо. Юнхо хватает его за запястье, прежде чем он успеет уйти, и Сан застывает, боясь услышать, что скажет Юнхо о нём. — Это же ты хотел, чтобы она была целой и невредимой, — напоминает ему Юнхо. — Не лги и не говори, что тебе было всё равно. Сан качает головой. — Да, но я бы не стал из-за этого драться. — Ну, это просто потому, что начинать бессмысленные разговоры — моя фишка, — говорит Юнхо, сверкая глазами. Это не значит, что Сан не может сражаться. Физические стычки едва ли были его сильной стороной, но Сан бойкий и может за себя постоять, если нужно, но нет способа, чтобы он победил Вайнера в прямом бою. — Скажи мне, тебя это не злит, — бросает вызов Юнхо, когда Сан по-прежнему отказывается на него смотреть. — Скажи мне, что тебе абсолютно безразлично, что девушка мертва и я пересмотрю своё мнение о тебе. Но не скажу, потому что знаю, что ты этого не скажешь. Сан сжимает губы, пытаясь сдержать ярость, и обращает взгляд на Юнхо. — Я просто злюсь. Так зол на всех. Мне надоело то, как люди относятся к куклам, словно они бездушные объекты. Словно у них нет собственной жизни… — его слова перекрываются горечью. Он прерывается, чтобы не закончить эту мысль. Он раздражён тем, что произошло. Его злость вызывает выбрасывание кукол на свалку, как будто это их естественное место, потому что именно такими они являются в глазах людей. Но особенно огорчён он не был тем, что это случилось с этой девочкой. Нет, это не важно для Сана, и это ещё больше усиливает его гнев. Я теряю себя, — думает он в панике. Эта мысль давно не даёт ему покоя. Всё началось с того, что он решил оставить работу помощника риппера, чтобы уделить больше времени нетраннингу — гораздо более прибыльному занятию, чем быть просто помощником Сонхва. В конце концов, у него было ещё много долгов, которые нужно было погасить. Сонхва отнёсся к этому спокойно, как ко всему остальному, хотя шутил о потере такого замечательного помощника. Ему нравилось иметь Сана в команде, и теперь ему придётся искать замену. Сан сначала принял похвалу с радостью, но затем ощутил резкую волну раздражения. Он сдержал себя, чтобы не наброситься на риппера. Он всегда был нетраннером, родившимся в Пасифике и выросшим в железном братстве. Работать помощником риппера было для него унизительно, и в тот момент ему показалось, что Сонхва смотрит на него свысока, как на беззащитную куклу. Конечно, это было неправдой. Сан это знал, но в то время он был пронизан горячим гневом. Это было только начало. Были дни, когда ему было ещё хуже, и Сан постепенно терял самого себя. Вернее, ему казалось, что он становится слишком похож на себя прежнего — безжалостного наёмника с Пасифики, который едва ли знал, что такое братство, кроме взаимного соглашения не наёбывать друг друга ради всеобщего блага. Понятие братства и сестринства, принятое у них, выглядело насмешкой для кочевников, и Сан был одним из них. Он был достаточно скудным и самонадеянным, чтобы создать незаконный кукольный чип и доставить его лично, потому что он был слишком уверен в себе, чтобы когда-либо поверить, что это может оказаться в его собственной голове. Подняв руку, чтобы коснуться интерфейса на затылке, Сан вздрагивает. Это проклятая штука. Он ненавидит себя за то, что создал её, но в то же время чувствует тоску по ней. Чем дальше Сан отдаляется от прежней куклы, тем больше он скучает по ней. Ему не хватало человеческих чувств. По способности сопереживать другим. — Видишь? Ты злишься из-за этого, — говорит Юнхо, сжимая его руку. — Мне этого достаточно. Сан ощущает приятное давление руки Юнхо. Его пальцы и ладони покрыты мозолями, но рука так тепла и не похожа ни на что, что Сан помнит. Он едва помнит ласку от железных, и хотя прикосновения Дьюита и других корпоратов далеки от того, что Юнхо может дарить ему, но это хоть что-то. Хоть что-то по сравнению с тем, чего ему не хватало в братстве. — Юнхо, — задыхаясь от стыда, Сан чувствует, как слёзы наворачиваются на его глаза, грудь тяжелеет. Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к пуговице на брюках Юнхо. — Давай я помогу, — предлагает он. Кочевник ловит его запястье и укладывает обратно, чтобы они оказались рядом друг с другом, на этот раз Юнхо обнимает его. Он крепко прижимает Сана к своему телу, и нетраннер сжимается в его объятиях, пытаясь казаться меньше. — Я не настроен на это, — бормочет Юнхо. Сан вздрагивает, прижимаясь к нему. Он ощущает, как бёдра Юнхо прижимаются к его боку, и хотя Юнхо, кажется, не в настроении, но Сану не нравится тон его слов. Как будто Юнхо точно знает, что Сан на самом деле хотел сделать. Юнхо наклоняется и целует внешнюю часть уха Сана. — Ты больше не кукла, — тихо говорит он, мягко напоминая. — Я знаю, — быстро отвечает Сан. На самом деле, он это прекрасно понимает. — Я просто хотел… — он не знает, что сказать. К счастью, Юнхо больше не задаёт ему вопросы. Он просто прижимает губы ко лбу Сана и говорит: — Я тебя люблю. Сан чувствует странную смесь тепла и холода. — Я тоже тебя люблю, — шепчет он, опасаясь, что его слова могут не звучать искренне.***
Одной из особенностей кочевого детства является то, что даже синтетическая пища считалась роскошью. Постоянные переезды и бесконечные путешествия по бесплодным просторам средней Америки означали, что возможности найти продавцов еды были крайне ограничены. Никто не отправлялся в глухие места в надежде встретить клан кочевников с продовольствием. Таким образом, Юнхо и Ёсан выросли на протеиновых пакетах и других средствах питания, упакованных в удобные батончики. В то время они предназначались для солдат и, хотя были не слишком вкусными, они были полезны. Батончики удобно носить с собой, поэтому они ели их почти каждый день, запивая водой из очистителя, установленного в машине. Синтетическая еда использовалась лишь в тех случаях, когда они устраивались на ночлег за городом и могли наконец-то приготовить что-то или отправиться в город за едой получше. Юнхо, хоть и оценивал эту роскошь, никогда не считал еду чем-то большим, чем просто питание. Даже синтетическая пища казалась ему неким улучшением по сравнению с протеиновыми пакетами, но всё равно выглядела не лучше. А вот Ёсан поистине стал наркоманом синтетической еды. — Ты собираешься это всё съесть до того, как мы вернёмся? — спрашивает Юнхо, наблюдая, как Ёсан откусывает очередной кусок корндога, который они купили у продавца внизу. После обеда Сан ушёл. Они с Хонджуном узнали о наличии новых технических новинок на рынке и поехали узнать подробности. Время от времени они обсуждали оперативную память и процессоры. Сан попытался объяснить Юнхо, что это такое, после того как Юнхо неправильно понял и решил, что Сан хочет купить ещё один компьютер, но объяснение не нашло понимание. Пока Сан занят, Юнхо решает провести время с Ёсаном, который с радостью продолжает перекусывать. — Как вкусно! — восклицает Ёсан, довольно откусывая ещё одну порцию и осторожно взял в руки ещё несколько коробок с едой на вынос. Юнхо качает головой, когда они выходят из лифта на своём этаже. — Как гонки? — спрашивает он, ведя Ёсана к своей квартире. — Ты же был почти на всех, — фыркает Ёсан, следуя за Юнхо в квартиру. Юнхо всегда приходил на гонки, если не было работы. Они с Минги, возможно, не были на вершине списка претендентов на победу, но у них шло довольно хорошо, чтобы заработать кредиты и завоевать репутацию, а иногда и неожиданный приз в деньгах. Минги казался счастливым, они просто были хорошей командой. Они вернутся на вершину, всегда утверждал Минги. — Клянусь, ты теперь фанат Минги номер один. Юнхо фыркает. — Он ведь твой стрелок, не так ли? Он обеспечивает твою безопасность. Конечно, я за него болею, — не стоит забывать и о том, что он буквально спас жизнь Ёсану. — Я же водитель, — надменно указывает Ёсан. — Если что, я тот, кто поддерживает его задницу в живых. В любом случае, к чёрту этот разговор. Перестань вести себя так, будто ты не знаешь, как всё происходит. Как ты, кстати, сам? Слышал, тебя отделали во время последнего рейда. Юнхо тут же вскакивает на ноги. — Никто не отделал меня, — возражает он. — И если что это было не на последнем рейде. На последнем всё прошло отлично! — это был обычный заказ, транспортная работа, на самом деле. Юнхо очень нуждался в нём после случая с куклой. С клиентом он не подрался, и это было хорошо. — В твоей медицинской карте написано другое, — легкомысленно замечает Ёсан. — Мне надо покурить, — ворчит Юнхо, находя портсигар, пока Ёсан смеётся над ним. Если это так, что он сильно пострадал, почему никто ещё не посмотрел медицинские записи его жертв? Это могло бы раскрыть всю правду. — И мне тоже, — соглашается Ёсан, ухмыляясь и забирая одну сигарету у Юнхо. Ёсан улыбается ему, когда Юнхо бросает на него сердитый взгляд. — Тебе повезло с семьёй, — рычит он, хотя это слабо похоже на угрозу. Ёсан просто смеётся, протягивая руку к зажигалке на столе, в то время как Юнхо достаёт ещё одну сигарету. Он пытается зажечь огонь, но зажигалка не работает. Юнхо вырывает её у него из рук и небрежно бросает в сторону мусорной корзины. — Забыл, что она сломана, — говорит он себе, вставая. — Пожалуйста, скажи, что у тебя есть ещё одна, — просит Ёсан, крутя сигарету в пальцах. — Конечно, есть, — Юнхо направляется к столу Сана, где в прошлый раз он брал сигареты. — Должно быть, она где-то здесь. Сан не мог просто выбросить или убрать куда-то. Нетраннер очень серьёзно относится к своему новому пространству и очень территориально настроен. Юнхо старался не задавать лишних вопросов. Нетраннеры для него были загадочной группой и, честно говоря, он всегда немного побаивался их. Он просто позволил Сану заниматься своим делом. Но только когда он уже хватался за ручку верхнего ящика, Юнхо вдруг остановился, вспомнив, как Сан реагировал в прошлый раз. Одержимо, напоминает он себе об этом в попытке отмахнуться от этого, но даже в то время Юнхо находит его поведение странным. — Не можешь найти? — окликает Ёсан, когда замечает, что Юнхо стоит неподвижно. Он ползёт к блондину, отчаянно маша своей сигаретой. Юнхо быстро отбрасывает беспокойство, открывая ящик. — Нет. Они здесь. Просто нужно их найти, — это достаточно легко, и он вытаскивает такую же гладкую чёрную зажигалку, которую Сан уже доставал раньше. Он бросает её через плечо, зная, что Ёсан поймал её, когда она не звякнула о пол. Секундой спустя он слышит щелчок и чирканье зажигалки, прежде чем запах табака щекочет его нос. Ему не терпится взять свою. Однако любопытство зудит сильнее. Юнхо роется в ящике, не надеясь найти что-то особенное. Это типичное собственническое поведение нетраннера, говорит он себе. Они работают с ценным оборудованием. Некоторые из них стоят дороже киберпрограмм. Конечно, Сан будет оберегать его. Но среди всего этого барахла, которое он набросал туда за годы, Юнхо находит футляр под сегмент, и тревожное чувство возвращается. — Что это? — Ёсан с любопытством рассматривает футляр, когда Юнхо кладёт его на стол. Он даже не зажигает сигарету, потому что его беспокойство только усиливается, когда Юнхо прислоняется к столу и располагается на нём. — Юн? — Ёсан зовёт его, но Юнхо, похоже, не слышит. — Наверное, ничего страшного, — бормочет Юнхо себе под нос. Нетраннеры всегда имеют дело с электроникой, в том числе и с микросхемами. Возможно, Сан просто занят чем-то обычным для клиента. Он явно не хочет, чтобы Юнхо увидел. К чертям всё. Кочевник решает, что если Сан разозлится, так пусть злится. Юнхо уже достаточно взволнован. Он должен узнать, что там. Игнорируя беспокойные возгласы Ёсана и его вопросы «Что ты делаешь?», Юнхо возится с гладкой чёрной коробкой. Она заперта, конечно же. Это же Сан, и он явно хранит её в безопасности, но зачем? Что он хочет скрыть от Юнхо, чёрт побери? Руководимый старыми инстинктами, Юнхо тянет руку с открытой ладонью к Ёсану и требует: — Дай мне свой Data-pick. Ёсан смотрит на него, губы сжаты, сигарета медленно догорает в его руке. Юнхо сразу же краснеет от замешательства. Data-pick был изобретением одного из хакеров их клана, созданным на основе кодовых взломщиков. Он предназначался для взлома практически любого цифрового замка, и Ёсан всегда носил его с собой. Юнхо даже не уверен, сохраняется ли он у Ёсана. — Извини, — извиняется он. — Возможно, у тебя уже нет этой штуки, да? — Есть, — Ёсан лезет в карман и достаёт маленькое, изящное устройство. По форме оно напоминает маленький стержень, но внутри его компактного корпуса скрывается сложный кодовый взломщик. Он кладёт его на стол, но продолжает держать руку над ним, изучая Юнхо. — Что это? — он наклоняет голову в сторону футляра, беспокоясь из-за волнения Юнхо и его отчаянного желания открыть его. — Не знаю, — честно отвечает Юнхо. — Сан в последнее время… ведёт себя странно. Не то чтобы он вёл себя как кукла, но как будто играет роль куклы, — объясняет он Ёсану, который лишь недоумённо хмурит брови. Он, конечно, знает всю историю, но он не знает Сана, кроме как сквернословящего нетраннера, которым он сейчас является. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает он. Вздохнув, Юнхо качает головой. — Когда Сан только пришёл сюда, он… вытворял такое дерьмо, только и делал, что хотел переспать со мной. Предлагал свои услуги, понимаешь? Конечно, он не знал, что ещё мне может дать взамен, поэтому решил, что это то, что я хочу. То есть мы до сих пор занимаемся сексом, но это уже не какая-то сделка, но в последнее время он опять начал делать такие вещи. Это, конечно, не совсем так. На самом деле Юнхо сначала предположил, что Сан просто сильно возбуждался в последнее время. Не то чтобы они перестали трахаться после удаления кукольного чипа. В то время, когда Ёсан жил с ними, было небольшое затишье, но в целом их сексуальная жизнь была активной, здоровой и нормальной. Но в последние время Юнхо не мог не обратить внимание на то, что Сан начал вести себя так же, как раньше, когда он ещё был под влиянием чипа. Он хотел заниматься сексом, когда Юнхо явно был расстроен. Он заставлял Юнхо достигать оргазма, а потом отказывался, когда Юнхо пытался отплатить ему тем же. — Причём тут это? — Ёсан указывает подбородком на коробку, когда его осеняет. Он слишком хорошо знает Юнхо и понимает его мысли почти сразу же, как только вопрос прозвучал. — Юн, это не может быть. Он же избавился от чипа с помощью Корпо, верно? — Мне просто нужно знать, — шепчет Юнхо отчаянно. — Ты прав. Ты, наверное, прав, но я беспокоюсь. Ёсан колеблется и, наконец, отводит руку от устройства. — Он узнает, — предупреждает Ёсан. — Он узнает, что кто-то вскрыл его. — Я знаю, — Юнхо захватывает Data-pick. — Мне всё равно. Выражение лица Ёсана становится мрачным, но когда Юнхо оборачивается к нему, будто ища последний шанс на неодобрение, Ёсан кивает. Юнхо несколько раз тыкает устройством в замок футляра, пока не слышит характерный звук открывающегося замка. Затаив дыхание, Юнхо медленно открывает футляр и замирает, увидев там чип. Ёсан с тревогой смотрит на него, а затем переводит взгляд на Юнхо. — Ну что? — нервно спрашивает он. — Это всё? Юнхо настолько сильно прикусывает нижнюю губу, что стекает кровь. Конечно, Ёсан не знал. Он никогда не видел оригинальный кукольный чип, потому что на столе, аккуратно спрятанный в футляре, лежит удивительно похожий фиолетовый чип. Это не одно и то же, понимает Юнхо. Во-первых, он уверен, что чип был уничтожен вместе с Дьюиттом, его последние мгновения покорной агонии, вероятно, были проданы где-нибудь на чёрном рынке какому-нибудь больному ублюдку, который наслаждался подобными вещами. Ещё более очевидным является тот факт, что этот чип не закончен и на нём нет таких повреждений, как были на чипе Сана. Может быть, это и не тот же самый чип, но он всё равно невероятно похож. По какой-то причине Сан делает новый. — Юнхо? Блондин понимает, что рядом с ним находится Ёсан. Он слышит, как Ёсан говорит, но не может понять, о чём именно он говорит. Он смотрит на полусобранный чип. На нём явно видна работа Сана. Но почему? Зачем он его снова создал? Разве Сан не хотел избавиться от него? — Это не оно, правда? — Ёсан осторожно берёт чип из футляра и крутит его в руке несколько раз. Сигарета, которую он курил, полностью забыта. — Он наполовину готов. Это не тот чип. — Нет, — Юнхо сжимает спинку кресла. — Это не то же самое. Ёсан светлеет и смотрит на Юнхо. — Видишь? — говорит он, в то время как Юнхо произносит: — Он создает всё заново с нуля. Улыбка Ёсана тут же спадает. На мгновение их охватывает неловкое молчание, которое Юнхо в конце концов нарушает так же, как и всегда. Он начинает кричать.***
Проходит почти двадцать минут, прежде чем Чонхо входит в квартиру, чтобы увидеть, что происходит. Ёсан уже давно перестал пытаться успокоить Юнхо. Это совершенно бесполезно, да и не стоит усилий. Во время своего пребывания в Пустошах клан давал ему возможность неуправляемо бушевать без перерыва, чтобы выпустить пар, потому что в этом был смысл. Просто пустые слова. Но когда гнев был особенно силён, Юнхо запрыгивал в свой Торнтон и агрессивно разъезжал по Пустошам. Но здесь он не может себе позволить такого. Дороги в Ночном городе слишком тесные и загромождённые. Юнхо не может просто проехаться, как он пожелал бы, и, к сожалению, нет подходящих целей для физического выражения его гнева. Поэтому он выпустил всю свою накопившуюся ярость, превратив свою собственную квартиру в руины. В это время Ёсан сидел на диване, спокойно ел еду, наблюдая за ним безмолвно. Наконец, Чонхо заглядывает внутрь, оглядывая разрушенную квартиру, прежде чем сосредоточиться на Юнхо, который, держа пепельницу над головой, размышляет над тем, стоит ли бросить её на пол. Затем его взгляд переходит на Ёсана, который спокойно сидит на диване, скрестив ноги, и продолжает есть. Он выглядит совершенно невозмутимо. Чонхо приподнимает бровь, наблюдая происходящее перед ним именно в тот момент, когда Юнхо бросает пепельницу о пол. — Мы слышали твою истерику из нашей квартиры, — говорит он. Мгновение спустя Уён появляется позади своего парня. Он также останавливается, оглядывая квартиру Юнхо, прежде чем с укоризной посмотреть на кочевника. — Чёрт, да что с тобой не так? Юнхо молчит. Он поворачивается к столу и хватает найденный чип, бросая его в сторону Чонхо, когда тот отворачивается к нему спиной. Чонхо без труда ловит его одной рукой. Он подозрительно рассматривает Юнхо, прежде чем перевернуть руку, чтобы посмотреть, что Юнхо бросил ему, и почти захлебывается своей собственной слюной, увидев чип на своей ладони. — Что это, чёрт возьми, такое? — спрашивает Чонхо, уронив чип на пол. Это даёт Уёну возможность рассмотреть, что Чонхо уронил. Юнхо наблюдает, как выражение его лица меняется от смятения к ужасу и гневу, когда он снова возвращает взгляд на Юнхо. Он тоже это узнал. — Что за чертовщина? — спрашивает он, наклоняясь, чтобы поднять чип. Юнхо спокойно встречает его взгляд. — Это очень хороший вопрос, — говорит он. — Вам удалось избавиться от этого с помощью этого ублюдка Дьюитта, — рычит Уён. — Эта штука проклята. Что она делает у тебя? — У меня? — фыркает Юнхо. — Лучше спроси Сана, — Уён внезапно теряет дар речи. — И она как раз исчезла с Дьюиттом. Присмотрись внимательнее. Она недоделана. Я даже не уверен, работает ли она, но Сан был вовлечён в это. — Но… — Уён вертит чип в руках. — Почему? Юнхо медленно качает головой, едва прошептав: — Не знаю. — Так значит, ты разгромил свою квартиру, потому что нашёл это? — спрашивает Чонхо с целью разрядить напряжение, вынимая чип из дрожащих пальцев своего парня. — Я просто сильно беспокоился, — оправдывается Юнхо. — По-моему, ты больше злишся, чем на самом деле беспокоишься, — фыркает Чонхо. — Иногда его беспокойство выглядит как злость, — объясняет Ёсан, защищая Юнхо. — Особенно когда он не может контролировать ситуацию. Вздохнув, Чонхо неохотно возвращает чип Юнхо, который так же неохотно принимает его. — Я не понимаю, — говорит Чонхо. — Зачем Сан снова позволил себе нечто подобное? Ведь он уже сталкивался с неприятностями в прошлый раз. — Я не знаю, — Юнхо быстро бросает его обратно на стол, не в силах выдержать его вес в руке. — Ты собираешься что-то предпринять? — спрашивает Чонхо. Стиснув зубы и сжав кулаки, Юнхо не знает. Он хочет уничтожить эту вещь. Почти сделал это, но Ёсан вмешался, когда Юнхо впал в паническую истерику. Он резко сказал ему не трогать эту чертову штуку. Это была единственная вещь, за которую он ругал Юнхо даже за попытку прикоснуться к ней. — Он собирается поговорить с Саном, — говорит Ёсан с дивана, хрустя лапшой, которую он взял с собой. Все оборачиваются и смотрят на него. Ёсан просто смотрит на блондина. — Теперь, когда ты, наконец-то, успокоился. У Юнхо краснеют уши от смущения. Так всегда поступала его семья. Они позволяли ему выплеснуть свой гнев или просто позволяли ему разгуливать по их лагерю как дураку, пока он неизбежно не выпустит весь пар. Потом наступало время для раздумий. Ёну всегда следила за этим. Она говорила, что Юнхо может заниматься подобными вещами, только если он критически переосмыслит, что именно разозлило его. — Кричи. Будь яростным засранцем. Что угодно, лишь бы тебе стало легче, — говорила она ему. — Просто не будь идиотом после этого. Я верю, что ты не будешь злиться из-за пустяков, но ты не можешь всегда действовать в соответствии с тем, что тебя злит. Это может тебя убить. Юнхо со стыдом признаётся, что последний урок — это то, чему он до сих пор не может научиться и понять. Его поединок с Вайнером тому подтверждение. Как минимум, Ёсан вернулся, чтобы напомнить ему об этом, вместо сестры. Юнхо потирает лоб, окончательно осматривая свою квартиру, и хмурится от увиденного. — Надо бы здесь прибраться, — бормочет он больше для себя, чем для кого-то другого. Ёсан проворно вскакивает и собирает пустые коробки из-под еды, хотя Юнхо замечает, что одну из них он оставил на столе. Юнхо признаётся, что у него не было времени и аппетита, чтобы поесть. Он выпроваживает Чонхо и Уёна из квартиры, и они с огорчением уходят. Чонхо настороженно смотрит на Юнхо, всё ещё раздумывая о фиолетовом чипе, а Уён выглядит так, словно увидел призрака. Ёсан закрывает дверь перед их носом и снова оборачивается к Юнхо. Блондин выглядит потерянным, стоя рядом со столом в центре беспорядка, который он устроил. Кажется, этот маленький чип издевается над ним, а он бессилен противостоять ему. Ёсан возвращается к нему, собирает вещи, которые Юнхо разбросал по полу, и старается помочь своему соплеменнику. — Самый худший день в моей жизни — потеря Ёну, — тихо говорит Ёсан, пытаясь вспомнить, куда он положил подобранные предметы. Юнхо вздрогнул от его слов и уставился на Ёсана. — Не знал, как справиться с такой болью и гневом, понимаешь? Посмотри, до чего это меня довело. Юнхо фыркает. — Как будто я лучше, — сердито бормочет он. — Худший день в моей жизни был, когда появились эти Ржавые стилеты. Убили всех. Думал, они убили и тебя тоже. — Это была моя идея, — напоминает ему Ёсан. — Я просил тебя сделать это. Я просил тебя помочь мне, и ты помог. Юнхо качает головой. — Я всё равно бы сделал это, — настаивает он. Будь Ёсан тем, кто не заговорил об этом первым, Юнхо всё равно сделал бы то же самое. Он никогда бы не позволил Ржавым стилетам безнаказанно убить одного из своих. — Нет, не позволил бы, — смеётся Ёсан, но без юмора. — Ты бы поступил как обычно. Бегал бы по всему лагерю и кричал, что мы все ничтожества, раз ничего не делаем. Возможно, потом сел бы в машину и уехал на несколько часов, — он задумчиво молчит мгновение. — Может быть, если бы ты видел парочку из Стилетов, ты бы их догнал, но ты бы знал свои пределы. Не хватало ещё пролить кровь. — Ты думаешь, я бы не смог? — Юнхо бросает с вызовом. — Я избил до полусмерти человека из-за куклы. Думаешь, что я бы не уничтожил этих проклятых Стилетов, если бы ты не предложил эту затею? На этот раз Ёсан действительно смеётся над ним. — Ты ввязался в драку. Но ты никого не убил, Юн. Что произошло в итоге? Тебя немного потрепали? Полиция даже не постучалась в твою дверь. Ты до сих пор получаешь заказы, верно? Ты не отправился пытаться взорвать «Парадиз» и освободить всех кукол в городе. Юнхо немного смущается при этом. — Я причинил тебе так много боли своей глупой идеей, — продолжает Ёсан. Юнхо открывает рот, чтобы возразить, ведь он до сих пор не жалеет о том, что сделал, но его перебивают. — Я не знаю, сколько боли причинила тебе эта штука, — он указывает на чип. — Всё, что я хочу сказать, — это что не нужно быть таким же, как я. Ты выпустил всю свою ярость. У Сана, вероятно, есть свои причины. Сомневаюсь, что он делает всё это, потому что считает, что это хорошая идея, или что он будет счастлив, если всё вернется обратно, или что-то в этом роде. — Но зачем ему это все делать? — выдаёт Юнхо. — Эта штука полностью изменила его, Ёсан. Он почти перестал быть человеком, а всё это время его настоящая личность боролась, чтобы выбраться наружу. Зачем, чёрт возьми, возвращать его? Пожимая плечами, Ёсан берёт пепельницу, над которой так издевался Юнхо, и ставит её на стол. — У каждого свой способ жить, — говорит Ёсан. — Ты любишь наносить удары и, возможно, причинять боль тому, кто обидел тебя. Мне нравится полностью уничтожать этот клан людей, — говорит он, слегка пожимая плечами, словно шутя. — А Сан… ну, я не знаю. Я хочу сказать, просто поговори с ним. Не злись на него, потому что ты же не знаешь. Юнхо берёт пепельницу и проводит пальцами по трещине на краю. — Когда ты таким умным стал? — произносит он. — С тех пор, как моя тупость стоила мне всего моего клана, — шепчет Ёсан. — Ёсан. — Я знаю о последствиях лучше, чем кто-либо другой, — говорит ему Ёсан. — Но в отношении Сана я не уверен, возможно, стоит с ним поговорить, пока он ещё не совершил дел, о которых будет жалеть позже, — он похлопал блондина по плечу и ободряюще улыбнулся перед тем, как отойти. — Ты жалеешь об этом? — выпаливает Юнхо, прежде чем Ёсан успевает уйти. — Это нападение на Ржавых стилетов? Ты жалеешь об этом? — Не знаю, — шепчет Ёсан. — Я не жалею, что убил тех ублюдков, которые отняли у меня Ёну, но я жалею о том, чего это нам стоило. Я жалею, что заставил тебя пройти через всю эту боль. Я думал, что был единственным, кто выживал так долго, и то, что они сделали со мной… в каком-то смысле я считал, что заслужил это. Чтобы загладить вину за убийство всего моего клана, но я утешался тем, что, по крайней мере, избавил всех остальных от боли жить без клана. Я рад, что ты жив, Юн. Правда. Но мне жаль, что я заставил тебя пережить всё это. — Я тебя не виню, — быстро говорит Юнхо, следуя за Ёсаном к двери, как потерявшийся щенок. — Мне не за что винить тебя. — Я знаю, — Ёсан болезненно улыбается ему. — Я знаю, потому что ты понимал, что мне больно, — он переводит взгляд на стол. — Может быть, и Сану тоже. Юнхо замирает при этих словах, и дыхание перехватывает у него в горле. Он даже не подумал об этом, и чувствует себя таким глупым и виноватым. Сану было больно?***
Процессор оказался недостаточно качественным. Дилер, к которому их направили, сначала солгал и заявил, что всё уже распродано, а затем быстро отрекся от своих слов, когда Сан бросил на него грозный взгляд. Оказывается, это была уловка, чтобы привлечь заинтересованных клиентов. Он стыдливо попытался продемонстрировать свои другие товары, но Сан отвернулся и вышел. Хонджун качает головой и вежливо просматривает товары продавца, прежде чем повернуться и последовать за Саном. Когда Хонджун догоняет его, нетраннер уже покидает рынок. — Ну, что за пустая трата времени. Прости за эту бесполезную информацию. Я думал, что она будет полезной. — Думал? — Сан недоверчиво фыркает. Хонджун замедляет шаг, с любопытством глядя на Сана, и нетраннер быстро меняет тему. — Я имел в виду об облаве, — уточняет он. — Прости. — Ну, если оказалось, что всё это было одним большим разводом, что насчёт того, чтобы перекусить? У нас ведь есть время, — предлагает Хонджун. Сан скрещивает руки на груди, обняв себя, и задумывается, стоит ли ему принимать это предложение. Он на самом деле не знает, хочет ли он проводить больше времени с Хонджуном. Но затем он останавливает себя, осознавая, что это не мнение его прежнего «Я». Или его нового «Я». Сан прикусывает нижнюю губу. Он не знает, что бы хотел кто-то из них. Ему хочется провести время с Хонджуном, но он также хочет, чтобы он ушёл. — Хорошо, — соглашается он через некоторое время. — Ты хочешь что-нибудь конкретное поесть? Сан пожимает плечами и слегка качает головой. — Мне всё равно. Ты выбирай, что хочешь. Хонджун протягивает руку и хватает Сан за плечо, оттаскивая его назад. — Сан, — тихо зовёт его по имени фиксер. — Ты в порядке? Неохотно Сан поворачивается к нему лицом и пытается улыбнуться. — А почему бы и нет? Хонджун на мгновение оглядывает его с головы до ног, по-прежнему держа его руку, чтобы удержать его на месте. — Знаешь, я привык, что ты всегда знаешь, что хочешь поесть, — замечает он с небольшой улыбкой. — Мне казалось, что каждый день ты хочешь чего-то нового. Тебе всегда хотелось что-нибудь поесть. — Я был куклой, — говорит Сан. Это слабое оправдание, но это единственное, что он может придумать. Он любит еду. Даже синтетическую пищу. Ему это нравится. Он находит радость в том, чтобы попробовать что-то новое. Это то, что ему нравится, он это знает, но когда он думает о своей прежней жизни, о своём прежнем «Я», еда никогда особенно не важна. Он ест, чтобы не умереть с голоду. Вот и всё. Еда в Пасифике была… ну, Сан даже не может вспомнить. — Всё было интересно. — Сан, — Хонджун сжимает его руку и глядит в его глаза. — Что-то не так. Сан по-прежнему не хотел есть ничего особенного, но пытался улыбнуться. — Давай возьмём сэндвичи. Они идут в заведение, которое Хонджун хорошо знает. Это небольшое место, не похожее на то, где они впервые встретились. Стены выложены плиткой, напоминающей о прошедших временах, а персонал одет в белые фартуки и смешной колпак на голове. Сан сидит сгорбившись в кабинке, а Хонджун заказывает для них два сэндвича. Официант принимает их заказ и обещает принести побыстрее. Когда он уходит, Хонджун поворачивается и смотрит на Сана, сложив руки на столе, выглядя готовым задавать вопросы. Сан отшатывается. — Итак, — непринужденно начинает Хонджун, играя крышкой бутылки газировки, которую персонал так и не убрал со стола. Он толкает её по поверхности стола, морщась каждый раз, когда она слишком громко царапает поверхность. — Что происходит? Сан сжимает кулаки, словно ребёнок, которого ругают родители. Он не успевает ответить, как официант возвращается с бутербродами. Они всё ещё не тронули еду, пока Сан наконец не чувствует необходимость высказаться. — Хонджун, мы же друзья, верно? — Конечно, — отвечает Хонджун без колебаний. Кажется, он даже не понимает, почему Сан спрашивает. Он поднимает взгляд от крышки бутылки, с которой играл, и встречается с глазами Сана, ярко-голубыми. — Почему ты спрашиваешь? Разве я не твой друг? Сан яростно кивает. — Мы друзья, — соглашается он быстро. Хонджун расслабляется, на его лице появляется лёгкая улыбка. — Хорошо, — говорит он. — Ты собирался меня обидеть. Я думал, ты возьмёшь свои слова обратно. — Я бы никогда. — Тогда зачем было об этом говорить? — Хонджун не обвиняет, он просто интересуется. Он берёт свой сэндвич и начинает есть, терпеливо ждёт объяснений от Сана. Сан опускает голову. Он открывает рот, но тут же закрывает его. Должен ли он действительно рассказать Хонджуну, прежде чем поговорить с Юнхо? Ответ — да, скорее всего. Потому что несмотря на то, что высказывать свои страхи Хонджуну кажется стыдным, он не может даже представить, как будет говорить с Юнхо. Он слишком напуган. Будет ли Юнхо сомневаться в нём ещё раз? Они были семьёй. Партнёрами. Любовниками. Но может быть, Юнхо больше не будет ему доверять. Может быть, он выгонит его. И это был реальный страх, который Сан ощущал. Это было одно из немногих чувств, которые он мог испытывать. С Хонджуном проще и безопаснее, и, возможно, в каком-то смысле он может его понять. Он, как и Сан, вырос в уличной банде. Он не вырос в клане кочевников, как Юнхо и Ёсан. Поэтому он глубоко вдыхает и делает ещё одну попытку. — Последнее время я чувствую себя странно, — признаётся он тихо. Он поднимает кусок хлеба, осматривая свой бутерброд. Он выглядит нормально, даже аппетитно, но Сан не может продолжать есть. — Ты болен? — спрашивает Хонджун, секунду останавливаясь и изучая Сана. — Или это что-то другое? — Что-то другое, — отвечает Сан. — С тех пор, как ты и Хва удалили чип. Хонджун хмыкает и, кажется, серьёзно задумывается над жалобами Сана. — Это ожидаемо, не правда ли? — однако в его голосе слышится некоторое сомнение. — Ты жил с ним много лет, он изменил твоё поведение и всё остальное. Нельзя ожидать, что всё будет хорошо, когда ты вернёшься к своему прежнему образу жизни, верно? В этом и заключается проблема, думает Сан. — Скорее всего, — говорит он без энтузиазма. Хонджун передвигает своё кресло и бросает крышку от бутылки в сторону Сана. Нетраннер ловит её, прежде чем она сумеет упасть со стола, и встречается с глазами Хонджуна. — Я не могу читать мысли, Санни, — говорит фиксер. — В чём проблема? — Почему ты больше не называешь меня прозвищем? Хонджун вздрагивает, услышав немедленный ответ Сана. — О чём ты говоришь? Куклой? — он едва может произнести эту неприятное слово. Как только эта мысль пересекает его губы, он отшатывается, бросив на Сана взгляд, словно тот только что оскорбил его лично. — Я имел в виду, — почёсывая голову, — я перестал называть тебя Куклой, потому что решил, что это оскорбительно для тебя или что-то в этом роде. Ты был… как бы тебя втянули в это, верно? — Мне никогда не нравилось быть куклой, — соглашается Сан. — Тогда зачем ты хочешь, чтобы тебя называли Куклой? — Мне никогда не нравилось быть куклой, но мне нравилось… — Сан делает паузу, и Хонджун ждёт, что он продолжит. — Мне нравилось, кем я был тогда. Как кукла, если это имеет смысл. Фиксер хмурится. — Что-то наподобие, — бормочет он. — То есть, я не до конца понимаю. Ведь ты был как бы не собой? В тебя был встроен поведенческий чип, и твой жёсткий диск был практически стёрт. Ты был совсем другой. Там не было и следа твоей прежней личности! Почему ты это пропустил? — Я знаю, — тихо произносит Сан. — После того, как ты вынул этот чип, я уже не был тем, кем был раньше. Даже с Железными. Я всё ещё чувствовал это затылком. Я был свободен от этой штуки, но её влияние всё ещё оставалось. В некотором роде. Но с каждым днём это ощущение становится всё слабее. Я всё меньше и меньше ощущаю самого себя. Я всё больше становлюсь просто Саном, не имеющим связи с Железными. — Но это же не так плохо, верно? — спрашивает Хонджун. — Ведь ты такой на самом деле? Сан сжимает губы, создавая тонкую линию, и молчит. Хонджун резко вздыхает. — Ты не хочешь, — наконец-то поняв Сана, говорит он. — Ты не хочешь снова стать тем человеком. Сан кивает, соглашаясь: — Конечно, нет. Тот человек был глупым и идиотом. Тот парень, который родился и вырос среди Железных, не заслуживает, чтобы его вернуть. Я не хочу больше быть куклой, но то, что я узнал от чипа… кем была та кукла. Мне этого не хватает. — А тот, кем ты был раньше, — Хонджун делает небольшую паузу, — каким был он? Почему так стыдно? По-моему, он не так уж и плох, — он качает головой, наблюдая за Саном. — Куколка, ты и сейчас не так уж и плох. Сан сжимает кулаки, стиснув крышку бутылки в одной руке так сильно, что её края врезаются в ладонь. Он качает головой. — В этом и проблема. Во мне ещё остаётся влияние чипа, — говорит он. — Разве я не плох? Я теряю это! Я был бессердечным. Безжалостным. Я… вот такой и есть, — Хонджун хочет возразить, но Сан перебивает его, прежде чем он успевает попытаться опровергнуть его слова. — Мне приходилось быть таким. В Пасифике не место для слабости, иначе оно поглощает тебя. Быть слабым в братстве — это ещё большая кара. Друзья? Семья? — Сан качает головой. — Эти понятия кажутся мне такими чужими. И с каждым днём они становятся всё более чужими. По крайней мере, когда я был куклой, эти вещи имели смысл. — Сан, я… — но Хонджун не знает, что ему ответить. — Недавно Юнхо подрался, я его отчитал за то, что он так глупо поступил, — Хонджуну неудобно скрести ногами на своём стуле. Обычно он поддерживает его, но сейчас просто молчит. — Я не настолько разозлился из-за его действий. Хотя, конечно, я был в ярости. В конце концов, он мог серьёзно пострадать или даже ещё хуже. Я просто не мог понять, зачем ему это было нужно. Из-за куклы. Он трясётся и охватывает себя руками. — Он сделал это ради безымянной куклы, и я не могу понять его, хотя и сам был такой же куклой. — Ты выглядишь больше самим собой, и это не нравится? — Хонджун делает вывод. — Я не хочу быть таким, — Сан прячет лицо в ладонях. — Я хочу заботиться о своих друзьях. Я хочу что-то чувствовать. Что-нибудь. Я боюсь того, кем я становлюсь. — Сан! — Хонджун хватает его запястье, пытаясь удержать его на месте. — Сан, тебе нужно успокоиться. Ты не должен беспокоиться о таких вещах. Я знаю тебя. Я знаю, каким ты стал, с момента появления этого проклятого чипа. Ты далеко не безразличная сволочь, и если тебе действительно так обеспокоиться по этому поводу, ты можешь научиться контролировать это! — он проводит рукой по запястью Сана, и сердце немного холодеет, когда Сан опускает руки от лица. Там есть немного стыда, но не более того. — Что насчёт Юнхо? Сан хмурится, глядя на него. — Что ты имеешь в виду? — Ты с ним разговаривал? — Сан отводит взгляд. — О кукле? — Мне не нужно делать это, — говорит Сан с гневом. — Я знаю, как всё исправить.***
Юнхо приподнимает голову с кровати, когда в дверях появляется Сан. Он считает, что после того, как всё ушли, хорошо прибрался в квартире, но его сердце всё равно начинает биться быстрее, когда Сан бегло осматривает помещение, словно мог сказать, что всего двадцать минут назад здесь был полный беспорядок. Если он знает о маленькой истерике Юнхо, то не показывает этого, направляясь к своему столу. — Ты получил то, что хотел? — спрашивает Юнхо, пока Сан выкладывает вещи на стол. Он возвращается с пустыми руками, что само по себе является ответом, но Юнхо всё же не готов задать свой вопрос. — Нет, — с сорванным голосом вздыхает Сан. Он останавливается и обращает внимание на футляр с чипом, лежащий рядом с клавиатурой. Юнхо замечает, что Сан видит это и на миг напряжён, но, повернувшись к кочевнику, мгновенно восстанавливает контроль над своим выражением лица. — Подсказка, которую получил Хонджун, была полной фальшивкой. Просто торговец, жаждущий привлечь больше клиентов в свой магазин, — объясняет он. — Значит, провал, верно? — Юнхо протягивает руку, притягивая Сана ближе. Сан колеблется, протягивая руку назад, чтобы взять свой футляр, но затем решает подойти ближе к Юнхо. Когда они находятся достаточно близко, кочевник притягивает его к себе на колени, спиной к груди, и крепко обнимает. Они молчат. Сан возится с футляром, поворачивая его и открывая, чтобы проверить. Чип по-прежнему лежит внутри в том же положении, в котором он его оставил. Вздохнув, Сан закрывает футляр и кладёт его на кровать. — Ты открыл его, — произносит он монотонным голосом. Несмотря на мимолётную вспышку гнева, которую он ощутил, увидев футляр на столе — явное подтверждение того, что Юнхо нашёл его секрет, — он чувствует себя опустошенным. Пустым. Побеждённым. Юнхо знал. Сан искренне удивлён, что кочевник до сих пор не уничтожил его. Юнхо издаёт смешок и ещё крепче обнимает Сана, когда тот садится на его колени. Но Сан не пытается высвободиться. Он просто устремляется в объятия кочевника так, чтобы мог прижаться к нему. — Я и не пытался скрывать, но Ёсан предупредил, что ты сразу всё поймешь. Сан краснеет, ошеломлённый мыслью о том, что об этом знают не только Юнхо. Ёсан тоже знает. — Я знаю, что кто-то или что-то заставило открыть замок, — он откидывает голову на плечо Юнхо и рассматривает его профиль. — Как ты это сделал? Я думал, ты не очень разбираешься в компьютерах. — Data-pick, — Сан с любопытством приподнимает брови. — Один из нашего клана разработал его для взлома большинства цифровых замков. Это сильно облегчило работу и помогло найти заброшенные здания. Сан фыркает и говорит: — Впечатляет. После этого между ними воцаряется молчание, оба чувствуют, что разговор неизбежен, но ни один из них не хочет начинать. Сидя рядом, они молчат. Сан тихонько проводит пальцами по предплечью Юнхо и на секунду задумывается о том, что, возможно, Юнхо забудет о его маленьком проекте. Это глупая и эгоистичная мысль. Юнхо втянул себя в эту историю по спасению Сана из логова падальщиков, так что, конечно, он тоже в ней заинтересован. Несмотря на то, что Сан сказал Хонджуну, он сам не был уверен, в чём заключался его план. Он планировал использовать чип, когда всё будет готово, так что зачем же ему говорить Юнхо в этот момент? Он точно знал, что должно произойти, и просто надеялся, что Юнхо ничего не заподозрит. Это наивно и глупо, но он именно на это надеялся. — И давно ты над этим работаешь? — наконец спрашивает Юнхо. Сан ещё немного затягивает разговор, делая глубокий вдох, задерживая его и наконец, выдыхая. — Примерно месяц, — честно отвечает он. Юнхо сжимает Сана на секунду так сильно, что тот чувствует, как дыхание перехватывает. Но затем, кажется, Юнхо осознаёт, что делает, и ослабевает хватку. — Значит, это всего недавно началось, — замечает Юнхо. — Да. Опять наступает короткая пауза. На этот раз Сан первым нарушает молчание, пытаясь дать объяснение, хотя Юнхо уже всё понял, и Сан не винил его в этом. — На самом деле всё не так, как ты думаешь, — говорит он, вырываясь из объятий Юнхо. Кочевник сжимает его крепко, и Сан быстро сдаётся. — А как? — Юнхо глядит вниз, на футляр, в котором спрятан чип. Сан хочет избежать этого взгляда. Он хочет, чтобы Юнхо посмотрел на него. — Ты делаешь все свои вещи похожими на кукольный чип? — Это не кукольный чип, — Сан немедленно возражает. — Он может выглядеть так же, но это потому, что, чёрт возьми, я не знаю, понимаешь? Я просто… — он сделал его по образцу своего старого чипа. Поэтому он выглядел так, но Сан не мог сказать это вслух. Только не Юнхо. — Смотри, он проще, видишь? Это не кукольный чип, — он пытается достать футляр, чтобы показать кочевнику, что имеет в виду, но Юнхо кладёт свою руку поверх сановой и удерживает её. — Тебе кто-то заплатил, чтобы ты это сделал? — Что? — Сан явно потрясён этим вопросом. — Блять, нет! Даже если бы заплатили, я бы ни за что не согласился, — возможно, не для этого проекта, а для другой кукольной микросхемы? Сан не стал бы жертвовать безопасностью ради выгоды. Юнхо расслабляется, радуясь тому, что его худшие опасения не оправдываются. — Значит, ты делаешь это для себя? — мягко спрашивает кочевник. Сан глотает и дрожащими пальцами берёт футляр. Юнхо не убирает свою руку, но и не препятствует Сану, когда тот открывает футляр и вынимает сегмент. — Да, — шепчет он. — Ничего плохого, я уверяю тебя. Никакого кукольного кода здесь нет. — Тогда что это? — Юнхо сдерживает вопросы, которые его тревожат. Зачем ты это сделал? Зачем ты сделал его по образцу этого проклятого чипа? Для чего ты собираешься использовать его? Он не хочет выдавливать ответ у Сана, и он не хочет, чтобы гнев контролировал его. Не на Сана. Он просто хочет поговорить. Он хочет узнать, что с Саном всё в порядке и что он не предпринимает ничего, что могло бы ему навредить. — Просто… — Сан молчит, вращая сегмент в руке. — Это всего лишь поведенческий код. Юнхо бледнеет. — Просто поведенческий код? Сан, именно из-за этого была проблема с чипом! — Нет, не в этом! — возражает Сан. — Это было из-за всего остального. Программа-кукла, запись полезной информации, стирание моих данных. В этом была проблема, — он извивается на коленях Юнхо, поворачиваясь лицом к Кочевнику, осторожно держа чип в руке. Юнхо откидывается назад, чтобы иметь возможность смотреть на нетраннера, и хмурится. Расцепив руки на талии Сан, он тянется к его лицу. — Чипы для кукол, программы для кукол — они существуют уже давно. Они всегда были. Ты был особенным, потому что твой чип имел не только стандартные программы. В нём был поведенческий код. Знаешь, ту часть, которая полностью меняет твою личность? В этом была проблема. Почему ты снова это делаешь? — он отводит руку от щеки Сана, пытаясь взять чип из его руки, но нетраннер быстро отнимает его, бросаясь на кочевника, чтобы Юнхо не мог его сейчас забрать. — Это совсем другое, — настаивает Сан. — Это просто код. Ничего больше. Клянусь. — Почему? — говорит Юнхо. — Это сделало тебя податливым и покорным. Обучаемым. Твои слова, ты же говорил? — Нет, не так, — упорствует Сан. — Этот код… он отличается. Не такой полный. Он не превратит меня в какую-то чёртову псину на коленях. Я думаю. Юнхо сердито глядит, когда Китти выходит из своего укрытия, где она всегда прячется. Он делает небольшие отгоняющие жесты рукой, но, словно став на сторону кочевника хоть раз, она громко мяукает, как только Сан заканчивает объяснять, что поведенческий код не совсем такие же. Не столь злонамеренный. Она выражает своё недовольство, но Сан, удивительно, даже не замечает её присутствия. — Это опасно, — возражает Юнхо. — Мне это не нравится. Зачем менять свою личность, а? — Это не будет опасно, — сжимая чип в руке, Сан прижимается губами к плечу Юнхо. — Мой чип не такой. Если мне не понравится или он не будет работать должным образом, я могу его вынуть сам. Нет ничего плохого в этом, Юнхо. Обещаю. Я сделал выводы из своих ошибок. Кочевник делает глубокий вдох, и Сан уже ожидает язвительного ответа от светловолосого. — Ты это сделал? — и Сан не уверен, что у него есть на это что-то сказать, потому что всё это, безусловно, выглядит обвинительно. Но Юнхо не говорит этого. Он сдерживается и вместо этого спрашивает: — Почему? Сан ненадолго отрывается от плеча Юнхо, чтобы спросить, что именно Юнхо имеет в виду, но кочевник поясняет сам, без каких-либо подсказок. — Почему ты сделал это похожим на старое? Сан на секунду замирает. Как ответить на этот вопрос? Он может сделать его по-другому. Он знал, как это делается, и без труда мог найти нужные материалы. Так почему же он сделал его таким же, как его старый кукольный чип? Чтобы вернуть себе прежнюю силу и самоуважение, утраченные, когда Сан первоначально создал его, а затем потерял себя из-за этого? Этот ответ был бы логичным. Возможно, он и пришёл бы к нему, если бы у него было время обдумать это. Однако, правда в том, что Сан сам не знал, почему он это сделал. На самом деле, он едва ли даже замечал призрака, которого создавал, когда начинал этот проект, а когда наконец заметил через неделю, то запер его и отказывался думать об этом больше недели. Но потом зуд вернулся. Потребность в этом чипе перевесила его ужас перед тем, что он создал. Сан не мог просто отойти от этого. Он должен был работать над этим. — Не знаю, — наконец говорит он, так и не найдя лучшего ответа. Юнхо делает глубокий вдох и сжимает губы. Когда Сан отстраняется, чтобы посмотреть на него, и видит это выражение на его лице, он нервно сглатывает. Недолго думая, он наклоняется, чтобы поцеловать его, но в последнюю секунду решает отказаться. Он не уверен, что Юнхо позволит ему это сделать. Вместо этого он ёрзает на коленях кочевника, подыскивая конкретную позу, чтобы его член был прижат прямо к мягкому члену Юнхо. Поначалу это достаточно невинно. Поначалу это выглядит вполне невинно. Сан не двигается, и Юнхо реагирует на его движения только тем, что опускает руки на бёдра Сана и помогает ему держать равновесие. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Юнхо. Сан облизывает губы и перемещает свой вес. Юнхо не реагирует. Он просто смотрит на нетраннера напряжённым взглядом, от которого Сан чувствует себя маленьким. То же самое он чувствовал, когда Хонджун и Сонхва ввалились в их квартиру, балансируя мёртвым грузом Юнхо между ними, вырубленного анестетиками, которые дал ему Сонхва. Сан был потрясён, а затем ужаснулся состоянию Юнхо, несмотря на то, что Сонхва объяснил ему, что произошло и как он выглядел, когда пришёл в клинику. Сан ничего не мог понять. Юнхо никогда не был агрессивным человеком. Большинство его заданий не требовали применения физической силы, хотя он редко отказывался от безжалостного уничтожения, если это было необходимо. Однако Юнхо был снайпером. Он убивал на расстоянии. Какого чёрта он ввязался в рукопашный бой? Потом Хонджун упомянул о мёртвой кукле. — Вот ведь совпадение, не правда ли? — пошутил он, помогая уложить Юнхо на кровать. — Он, чёрт возьми, как кукольный мститель. Пока ты это понимаешь, никто не будет нанимать их для работы с куклами, если только они не решат отомстить за кого-то. Но, с другой стороны, это может привести к повышению спроса на куклы или игрушки. Многие из них обращаются к фиксерам, чтобы найти пропавших товарищей. — А они себе могут это позволить? — с любопытством спросил Сонхва, подшучивая над предположениями Хонджуна, пока Сан медленно достигал точки кипения. — Да, но большинство из них не могут напрямую нанять обычного человека, понимаешь? Или обычного человека с улицы. Они потеряют все свои деньги. А вот фиксеры — это идеальный вариант. Большинство из них даже не принимают такие предложения. Они не слишком прибыльны. Сонхва, проверив показания биомонитора Юнхо, мрачно прокомментировал его объяснение. — Это расстраивает, — заметил он. — Ну, знаешь, как говорят, птицы одного пера должны заботиться друг о друге или что-то в этом роде. Особенно, если никто другой этого не делает. Вот почему Юнхо особенный. Сан, услышав эти слова, окончательно вышел из себя. — Так он выглядит так из-за куклы? — пробурчал он. — Мёртвой куклы? — он выплеснул слово «кукла» с такой яростью, что Сонхва испуганно вздрогнул и уставился на него широко раскрытыми глазами. — Конечно, ради куклы он это сделал, — легкомысленно заметил Хонджун, пытаясь разрядить внезапно возникшую напряженность в комнате. — Это так по Юнховски, не так ли? Он сделал это и для тебя, помнишь? Сан отвернулся, его гнев иссяк под этим напоминанием. Юнхо был особенным, он был невероятно добрым для этого проклятого города. Он был достаточно жесток, чтобы пережить эти улицы, но слишком добр, чтобы закрыть глаза на все ужасы. Именно эта доброта однажды спасла Сану жизнь. Потом он отошёл назад, быстро поблагодарив Сонхва и Хонджуна за помощь. — Я потерял что-то с этим чипом, — шепчет Сан. — Сначала я даже не заметил, но он мне нужен, мне нужна его часть. — Ты о поведенческом коде? — недоверчиво переспрашивает Юнхо. — Просто одна его часть! — подчёркивает Сан. — Ты не видишь? Я больше не такой, как раньше! А ты так обожаешь куклы, — он медленно опускает свои бёдра, прижимаясь своей идеально выточенной задницей к члену Юнхо несколько раз, прежде чем кочевник предупреждающе сжимает бёдра, а его глаза сужаются. Сан замирает, кровь застывает в его жилах, когда он видит искреннюю ярость в глазах Юнхо. Последний раз он видел такой взгляд, когда Юнхо вышвырнул его на улицу. И он смирился с поражением, больше не пытаясь пробудить в Юнхо интерес к сексу, оставаясь на коленях. — Так вот в чем дело? — Юнхо спрашивает сквозь стиснутые зубы. — Думаешь, я снова захочу куклу? Вот почему ты по-прежнему позволяешь мне заниматься сексом с тобой, когда тебе не до этого, или почему сосёшь мне, не давая себя трогать? Сан, если мне хотелось бы иметь свою личную секс-игрушку, я бы оставил этот чип в твоей голове. У Сана перехватывает дыхание только от одной мысли. Он бы мог. Он бы мог держать Сана как свою личную игрушку, как куклу, но это не очень по-юнховски, как бы сказал Хонджун. — Не в том дело, — категорически отрицает Сан. — Я уже говорил тебе, что это не просто кукольный чип. — Тогда какого чёрта ты пытаешься сделать с поведенческим кодом, а? Сан медленно сползает с Юнхо на его бёдра, чтобы сесть на них, а не на его незаинтересованный член. Вдруг он понимает, что ледяное чувство, охватившее его вены, — это страх. Страх того, что он уже не тот человек, в которого влюбился Юнхо. Он задаётся вопросом, кто это вообще был. Заботливая, но наивная и бесполезная кукла? Проницательный нетраннер? Или, может быть, кто-то посередине? Нехотя он разжимает кулак, разворачивая пальцы, чтобы показать чип, спокойно лежащий на его ладони. Он протягивает его Юнхо, который, как и ожидалось, берёт его. Сан старается скрыть свою отчаяние и страдание. — Почему они так тебя волнуют? — спрашивает Сан. — Куклы. Большинство людей не обратят на них ни малейшего внимания, если она попадёт в беду. Даже полиция не начнёт расследование пропавшей или убитой кукле. Максимум, что они сделают, это проверят, не были ли поданы жалобы в полицию. — Сан, — Юнхо отбрасывает чип в сторону, и Сан борется с желанием проследить его путь глазами, как псу, жаждущему лакомства. — Мне кажется, ты что-то не понимаешь. Я не люблю кукол. Я не пытаюсь стать их ебучим спасителем. Да, мне не нравится, как с ними обращаются люди. Это несправедливо, но жизнь — дерьмо. Люди здесь — говнюки. А мне приходится бороться за выживание. У меня нет времени заботиться о каждой обиженной кукле или мстить за каждую убитую. Но когда мне приходится сталкиваться с этим, то конечно, я злюсь. Он делает глубокий вдох и наклоняет голову Сана вверх. — Я спас тебя не потому, что ты был бедной беззащитной куклой, нуждающейся во мне. Когда я впервые тебя взял на руки, я даже не знал, что ты был куклой. Я думал, что ты живой. Я пытался отнести тебя в травматологическую бригаду, чёрт возьми, — он смеётся при воспоминании о том, как глупо он выглядел, когда бригада отказалась взять его, хотя был на грани смерти. — Я помог тебе, потому что ты умирал и нуждался в помощи. Ты был единственным, кто даже научил меня разбираться в куклах и в том, как с ними обращаются, и меня бесит то, что Дьюитт сделал с тобой. Всё, что он сделал. И меня бесит, что если бы не я, ты бы умер в холоде и одиночестве в той ванне. Кто-нибудь узнал бы твоё имя? Или узнал бы, что ты умер? Чёрт, Чонхо даже сказал, чтобы я просто оставить тебя. В защиту своего напарника можно сказать, что Чонхо предполагал, что он был корпо, и не считал нужным спасать кого-то из корпо, если они не были готовы выложить последнюю копейку. Конечно, он сменил своё мнение, узнав, что Сан — кукла, но это не уменьшает правоту Юнхо. Сан вздрагивает при мысли о том, что он мог бы умереть, как безымянная кукла. Никто не узнал бы и не побеспокоился о его исчезновении. Может быть, как та девушка, — злобный голос в его голове хихикает. — Эта девушка… — его горло пересыхает, прежде чем он успевает закончить мысль. Юнхо качает головой. — Не было никакой причины убивать её, — говорит он. — И мне было от этого ужасно. Я думал, что это будет просто работа. Ты даже просил меня вернуть её домой в сохранности. Но это было предполагаемо, верно? Вот как всё должно было быть, но не получилось. Что разозлило меня, так это то, что я нашёл её тело. Я уже говорил тебе. Я увидел, как ты лежал там на мгновение, и это и вызвало гнев во мне. Я не ищу новую куклу, Сан. Я просто хочу, чтобы ты был в безопасности, и на долю секунды я подумал, что это не так. Подумал, что подвел тебя, как подвел Ёну или Ёсана. Дрожа, Сан наклоняется вперёд и прижимается лбом к груди Юнхо. Он делает глубокий дрожащий вдох, а когда выдыхает, говорит: — Я ненавижу себя, — его слова звучат глухо в груди Юнхо, но он их слышит. — О, Санни. Не говори так. Это было недоразумение, — заверяет его Юнхо. — Нет, это ты меня сейчас неправильно понял, — исправляет его Сан. — Я боюсь себя. Кем я становлюсь, Юнхо. Я создал чип не для тебя, потому что думал, что ты хочешь вернуть куклу. Я создал его для себя. Чтобы узнать, что значат такие вещи, как семья и дружба. — Что ты имеешь в виду под «узнать?» — Юнхо обхватывает лицо Сана обеими руками, пытаясь что-то найти в его выражении, но нетраннер выглядит просто несчастным. — Мне не нужно учить тому, что ты уже знаешь, Сан. Ты знаешь, что это такое. Я знаю, что ты знаешь. Вот почему ты потратил всё своё время и силы на поиск Ёсана. Ёсана. Мои соплеменники, от которых я отказался много лет назад. И ты нашёл их. Сан покачивает головой и пытается освободиться от захвата Юнхо, но тщетно. Он просто ухватился за запястье Юнхо, словно это его последняя надежда. — Я понял всё это, когда был куклой. Чем дольше я обходился без этого чипа, тем больше я становлюсь прежним. Юнхо смотрит на него с настороженностью, нахмурив брови и кажется, что ищет в Сане того, кого он не может узнать. Наконец, он покачивает головой. — Разве это плохо? — спрашивает он. — Это нечто естественное после всего, что случилось? — Ты не понимаешь, — говорит Сан и аккуратно впивается ногтями в мягкую кожу запястья Юнхо. — Тот парень сказал бы тебе, насколько ты был глуп, начав драку из-за этой куклы. Она этого не стоила. Лёгкая работа. Лёгкая оплата. Хороший клиент. И для тебя, и для Хонджуна. Злить его было глупо. А злиться из-за куклы — астрономическая глупость. — А что ты думаешь? — спрашивает Юнхо. Сан ослабляет хватку на запястье Юнхо. — Я тоже считаю, что ты повёл себя глупо, — наконец отвечает он после некоторого размышления. — Ты не должен был этого делать. Это для твоего же блага, — выражение лица кочевника не поддается прочтению, но Сан может поклясться, что видит разочарование. Но действительно ли Юнхо разочарован? Или это просто идея, возникшая в его параноидальном разуме? — Но я рад, что ты сделал это, — добавляет он уже тише, и это правда. Это не просто пустые слова, не попытка проявить добрую волю. Он рад, что Юнхо сделал это. — Я горжусь тобой за то, что ты это сделал. Китти подкрадывается к ним, трётся об их икры, стараясь вызвать их внимание, она мурлычет в знак одобрения, но они не обращают на неё особого внимания. Наконец, Юнхо сдвигает Сана с колен и осторожно кладёт его на кровать. Сан мгновенно садится, сердце бешено бьётся в груди, когда Юнхо отходит от него. — Ю-ю, — печально шепчет Сан и замолкает, когда кочевник опускается на колени, чтобы поднять выброшенный чип. Он наблюдает, не сводя глаз с него, как Юнхо возвращается на кровать и задумчиво рассматривает сегмент. Затем, не произнося ни слова, протягивает чип обратно Сану. Нетраннер какое-то время пристально смотрит на него, а затем нерешительно берёт чип из рук Юнхо. — Что… — Закончи, — говорит Юнхо. Сан поднимает голову и смотрит на него. — Что? Но я думал… я думал, что ты его выбросишь. — Мне так и нужно было сделать. Я хотел, — Юнхо покачивает головой, прежде чем успевает передумать. — Тебе это не нужно, ты понимаешь? Но, я думаю, что тебе нужно завершить это, так что делай. Сан берёт чип в руки, прикусывает губу, глядя на него. — Ты сердишься? — наконец спрашивает он. Юнхо складывает руки на груди и думает об этом. Он действительно думает. Сан с удивлением замечает, что Юнхо не выглядит сердитым. Это не похоже на ложь, но Сан всё же с трудом может поверить в это. — Нет, — наконец отвечает Юнхо. Сан моргает. Юнхо говорит искренне. Это не выглядит как ложь, но Сан всё равно с трудом верит. — Нет? — повторяет он с любопытством. — Нет, — уверенно повторяет Юнхо. — Я не сержусь. Я был в ужасе, когда обнаружил эту штуку, и, да, я расстроен, что ты скрывал это от меня. Ты активно скрывал это от меня. Обвинение режет Сана до глубины души, ведь он вспомнил всё, что натворил с Ёсаном, и покопался в прошлом Юнхо. Однако он не может отрицать этого. Он скрывал это всё от Юнхо и искренне надеялся, что тот никогда не узнает об этом. — Я думал, ты расстроишься, если я расскажу тебе об этом, — это плачевное оправдание, но Сан больше ничего не может сказать. — Ну, естественно… — Юнхо заметно скользит глазами, но всё же протягивает руку, чтобы нежно пощекотать Сана. — Ты создал поведенческий чип, чтобы изменить самого себя. Более того, ты сделал его по образу и подобию своего старого кукольного чипа. Но, — он пожимает плечами и слегка покачивает головой, — я не могу тебя осуждать. Если это то, что нужно сделать, чтобы помочь себе, то это значит, что ты должен это сделать. Сан прижимает чип к груди. — Так что, я могу его закончить? — спрашивает он. Ему кажется глупым даже просить разрешения. Это его работа. Это его выбор. Зачем ему нужно разрешение Юнхо? Он пугает себя мыслью, что его прежнее «Я» совсем было не таким. Он бы сделал всё, что хотел. И плевать, что Юнхо об этом подумает. Но ему всё равно хочется одобрения Юнхо. Хочет быть уверенным, что Юнхо не против, когда теперь он не обязан держать это в секрете. Больше не нужно засиживаться до поздней ночи, пока Юнхо спит или между рейдами. Он мог бы закончить раньше, но не уверен, нужно ли ему это. Не уверен, стоит ли ему это делать. Юнхо кивает. — Да, думаю, стоит попробовать. Но, — он переносит вес на одну ногу, — дай мне знать, когда закончишь. Мне кажется, нам стоит обсудить это ещё раз. — Хорошо, — тихо соглашается Сан. — Звучит справедливо.***
Теперь у него есть возможность уделять больше времени чипу, не отвлекаясь. Иногда Юнхо даже садится на стол, чтобы наблюдать, как Сан работает над кодом, воссоздавая нужные ему части по памяти. Он больше следит, чтобы Сан следует инструкциям и негласным правилам, чем выступает в роли властного начальника. Юнхо наблюдает за процессом работы из чистого любопытства и иногда даже интересуется у Сана парой вопросов о сборке или кодировании устройства. В хмурый день среды Сан, наконец, заканчивает работу над чипом. Над городом нависают тучи, грозящие дождем. Сан надеется, что дождя не будет, но когда он на мгновение выглядывает в крохотное окно квартиры, он думает, что, возможно, всё-таки пойдёт дождь. В Ночном городе дождь далеко не считается благословением. Вода становится грязной, и кажется, что она повышает интенсивность уже присутствующих в городе неприятных запахов. Это несколько беспокоит Сана, который планировал провести весь день в квартире, но Юнхо уехал в миссию ранее. Ему нужно помочь вывезти из города одного человека, пойманного на растрате денег у работодателя. Таким образом Юнхо не только будет отсутствовать некоторое время, но и, скорее всего, попадёт под ливень, если он начнется. И он принесёт с собой всю эту грязь и отвратительные запахи в их квартиру. Сан откидывается на спинку стула и, сложив руки за головой, уставляется на уже готовый чип. Всё готово, но Сан не испытывает привычного восторга после завершения работы. В этот раз его эмоции приглушены. Он чувствует удовлетворение, но не счастье, и его первая мысль не заключается в том, чтобы немедленно протестировать его. Такое решение было бы лёгким и безопасным, но Юнхо просил его не делать этого. Он сказал Сану, что не думает, что ему это вообще нужно. Сан изучает чип, переворачивая его и разглядывая, стараясь рассмотреть его непредвзятым и критическим взглядом. Кукольный чип для Дьюитта оказался одной из лучших работ Сана. Он был сложным и элегантным в конструкции, содержал все программы и дополнения, запрошенные заказчиком, и обладал безупречной системой безопасности. Оглядываясь назад, можно сказать, что слишком безупречной. Этот чип далёк от идеала. Он слишком прост и, можно сказать, является всего лишь незначительной копией его собственной работы. Взглянув на него критически, Сан понимает, что он вряд ли лучше того «дерьма», которое он создавал тогда, когда был ещё молод и только учился мастерить такие устройства. Тем не менее Сан чувствует в груди укол гордости. Как просто и грубо это ни было, но он сделал это. Он создал часть чипа. Часть, которая несла в себе вовсе не вред, ни для него, ни для кого-либо другого, и он гордился этим. Соблазн слишком силён. Сану достаточно просто вставить чип в свой интерфейс и протестировать его. Он мог бы сделать это так, чтобы Юнхо ничего не заподозрил. Изменило бы это его жизнь заметно или незаметно? Может быть, даже помогло бы? Сан сжал губы в тонкую линию и отложил его в сторону, прежде чем согласиться на искушение. До конца дня он почти ничего не делает. Когда Юнхо, возвращаясь, приносит с собой запах грязной дождевой воды и мусора Ночного Города, Сан растягивается на диване и, напевая себе под нос мелодию из радио, наблюдает, как Юнхо с трудом избавляется от влажной одежды. — Ты пахнешь как мусорный бак, — говорит ему Сан. — Поверь мне. Я знаю. Юнхо бросает промокшую рубашку и штаны на пол. Когда он проходит мимо, направляясь в ванную, Сан не может удержаться и не бросить взгляд на обнажённое тело Юнхо и чувствует, как его член возбуждается от интереса, когда тот заходит в ванную. Если бы не запах мусора, разложения и страданий, исходящий от него, Сан мог бы встать, чтобы присоединиться к нему. Наверное, лучше подождать, пока Юнхо не закончит и не помоется. Он продолжает насвистывать под тихую музыку, играющую в квартире, представляя себе тёплое тело кочевника рядом, пока не услышал звук перекрываемой воды. Юнхо, несомненно, эффективен, утверждая, что короткий душ был необходим после долгих дней в дороге. В то время принять душ было настоящим роскошью, хотя, конечно, вряд ли его можно было назвать роскошным, учитывая ледяную воду и грязные ванные комнаты. Юнхо не любил задержек в ванне, которые нередко устраивал себе Сан. Юнхо выходит из ванной таким же голым, как и вошёл, только на этот раз его кожа влажная и блестела от тёплой воды. Он направляется к шкафу, но замедляется, заметив на себе горячий взгляд Сана. — Что? — спрашивает он. Сан указывает подбородком на кровать. — Нет смысла одеваться, если я всё равно буду снимать, — произносит он. Хмыкнув, Юнхо наслаждается угрозой Сана. Он идёт к кровати, улыбаясь, и Сан практически вскакивает с дивана, делает крюк к своему столу, чтобы взять чип, прежде чем присоединиться к Юнхо. Он суёт чип в руку Юнхо, а затем прижимается к кочевнику, обхватывая его руками за талию и мужественно пытаясь игнорировать член Юнхо. Пока что. — Закончил? — спрашивает Юнхо, изучая сегмент, который дал ему Сан. Сан лишь слегка усмехается. Рот Сана открывается, чтобы что-то ответить, но он задумывается, глядя на чип в руке Юнхо. — Всё-таки, это лучше, — наконец говорит он. — Мне лучше. — Ты пробовал? — спрашивает Юнхо, протягивая чип своему возлюбленному. — Нет, — качает головой Сан и берёт чип. — Ты же просил меня не делать этого, правда? — Да, но что-то говорит мне, что ты бы всё равно сделал это, будь ты не так беспокоен моим мнением, — замечает Юнхо. — Ну, конечно, мне важно твоё мнение. Ты намекаешь, что этого мне достаточно? — Я ни на что не намекаю, — отрицает Юнхо. — Ты, кажется, сам беспокоишься, что не заботишься достаточно. Сан на секунду замолкает, уставившись на чип в своей руке. — Нет, всё не так, — защищается он. — Я забочусь о тебе. Это всё остальное. Это все другие. Юнхо некоторое время молча смотрит на него, а потом говорит: — Ты просто проницателен. В этом нет ничего плохого, особенно в таком месте, как это. И ты приехал из почти самой сумасшедшей части города. И если ничего другого не остаётся, мне это в тебе нравится, Сан. Удерживать меня от глупых поступков. Сан прикусывает нижнюю губу и решительно мотает головой. — Это не повод для гордости. Эта кукла… — Ты зациклился на этой кукле по какой-то особой причине? — Юнхо наклоняется к нему, задавая вопрос, так близко, что их губы практически касаются друг друга, когда они разговаривают. — Нет, — отрицает Сан, хотя это очевидная ложь. — Я просто… — он не знает, как это описать. Чёрствость, которую он чувствует, когда думает о ней. Они были во многом похожи, просто кукла, на которую никто, кроме Юнхо, не мог бы наплевать, только Юнхо удалось найти его живым. Ей не повезло. Но, возможно, они вовсе не были похожи. Сан был похищен, принуждён к этому его собственным чипом. Большинство кукол, работавших на кукольные дома и игровые комплексы, как правило, относились к этому более добровольно, если под добровольностью понимать то, что они, по крайней мере, выбирали профессию, несмотря на последствия, а не то, что им навязывали её. И всё же кажется странным, что он так мало чувствует к кому-то подобному. — Да, но ведь дело не только в этом, — продолжает он. — Я имею в виду, смог бы я сделать хотя бы половину того, что я сделал для тебя и Ёсана? — Думаешь, ты бы не сделал? Сан чувствует, как слова застревают у него в горле. — Не знаю, — отвечает он. — Я не знаю, смог бы. Юнхо тихонько хихикает, словно знает что-то, о чём Сан не имеет понятия. — И это, — он смотрит на чип в руке Сана, — должно было помочь в этом? Сан вглядывается в чип, который он держит в руках, и вдруг чувствует себя глупо. Смог ли этот ничтожный предмет помочь ему? С его недоделанным кодом и массой проблем, которые прилагаются к нему? — Тебе это не понадобилось бы, — говорит Юнхо, когда Сан молча переводит взгляд. — Ты всегда был настойчивым в своём стремлении найти Ёсана, независимо от моих слов. Хочешь знать, откуда я это знаю? Сан немного раздражённо смотрит на него. — Откуда? — спрашивает он. Юнхо легко целует его губы, прежде чем отстраниться. — То, что ты сделал, — это не из-за кукольного чипа. Если честно, этот чип только мешал бы тебе. Когда ты только появился здесь, ты ничего не мог сделать. Вспомни, какую работу ты проделал, чтобы найти их. Ты узнал о Ёсане без моего ведома, заключил сделку с Хонджуном и всё скрыл от меня. Сан проглатывает и вспоминает всё, что он сделал, чтобы не только узнать информацию о Ёсане, но и спасти его. — Да, — отвечает он с трепетом в голосе, — ты был в бешенстве из-за этого. — Но ты знал, что я буду злиться, — замечает Юнхо. — Вот почему ты скрывал это. Этот чип и код не могут остановить тебя, верно? — Сан молчит. Он смотрит на свои колени, размышляя. — Ты сделал это, потому что захотел. Такой ты. Тебе это не нужно. Ты не изменился, Сан. Единственное, что я вижу в тебе, это то, что ты стал ещё смелее. Сан на мгновение сжимает чип пальцами, прежде чем бросить его, не обращая внимания, куда он упадёт. Он бросается к Юнхо и обхватывает его за шею, чтобы поцеловать. Юнхо позволяет ему это сделать, открыв губы и встречая его языком. Кочевник хватает Сана и быстро кладёт его на спину, проникает руками под рубашку и задирает на грудь. Сан извивается, пытаясь помочь Юнхо в его бешеном раздевании. Он поднимает руки, чтобы помочь ему снять рубашку, но затем его руки спускаются к брюкам, более смело пытаясь справиться с ними. Юнхо смеётся, помогая нетраннеру снять брюки и трусы. Затем он кладёт свои руки по обе стороны головы Сана, наклоняясь к нему. Судя по позывам члена Сана и его вздымаемой груди, кажется, он не против. Он раздвигает ноги и сгибает колени, чтобы Юнхо мог придвинуться ближе. Не раздумывая, Юнхо снова целует Сана, а он наклоняет голову, чтобы встретиться с ним. Это горячо и страстно, их языки переплетаются, пока Сан не начинает задыхаться и вынужден отступить. — Сан, — мурлычет Юнхо ему на ухо. От его нежного голоса по позвоночнику пробегает дрожь, а между его ног разливается тепло. — Я любил тебя, когда в тебе ещё был этот чип, но не потому, что ты был куклой. Думаю, что сейчас, таким, какой ты есть, я люблю тебя ещё больше. Ты стал дерзким, и это меня возбуждает. Сан мог бы посмеяться, но слишком сильно задыхается и желает члена Юнхо. Всё, что он успевает сказать, — это: — Даже если я брошу Хонджуна под автобус, чтобы спасти свою шкуру? — Мне бы это понравилось, — отвечает Юнхо, с лёгкой насмешкой в голосе. Может быть, они не всегда ладили друг с другом, но в последнее время Кочевник явно потеплел к фиксеру. Сан сердится на него, относя его серьёзность близко к сердцу. — Он мой друг, — тихо напоминает он Юнхо. — Да, и я не думаю, что ты так поступишь. Ты слишком добрый. — Я не такой добрый… — протест Сана обрывается высоким стоном, когда Юнхо ласково прикасается к его чувствительному месту. Он движется медленно. Они давно не занимались этим, и рука Юнхо проверяет границы дозволенного. Сан уже мокрый и скользкий, и Юнхо легко бы проник внутрь, но он пока этого не делает. И только когда Сан поднимает голову с кровати, чтобы взглянуть на него и крикнуть: — Блять, может, ты уже вставишь в меня что-нибудь? — Юнхо вводит палец внутрь Сана, а тот опускает голову обратно на кровать, выгибая спину. — Уже такой мокрый, — размышляет Юнхо, вытаскивая палец. Сан хнычет от потери, но его голова кружится, когда он видит слизь, покрывающую палец и ладонь Юнхо. Он краснеет и вскрикивает, когда Юнхо вставляет ещё несколько пальцев в него. — Это одна из худших особенностей, с которой меня наделил Дьюитт, — шипит Сан между прерывистыми стонами. Юнхо ласкает пальцами внутри Сана, осторожно раздвигая его. — Пожалуйста, никогда не произноси имя этого говнюка, когда я снова буду тебя трахать, — умоляет он. — Мне, похоже, это нравится. Это возбуждающе. — Ты бы так подумал, — роняет Сан, хотя в его голосе мало яда. — Мне нравится, — Юнхо вынимает влажные пальцы из Сана, проводит ими по его яйцам, а затем обхватывает основание его члена. Бёдра Сана подрагивают от ощущений, и он противится руке Юнхо. — Это невероятно сексуально, когда ты весь мокрый, потому что возбуждён. — Да, да, — Сан задыхается, когда Юнхо медленно гладит его член, крепко сжимая в кулаке, двигаясь от основания к головке, играя с ней. Его живот трепещет, а бёдра снова содрогаются, когда Юнхо проводит большим пальцем по головке его члена, а затем нежно прикасается к щели. Затем он скользит рукой вниз, повторяя всё те же движения заново. Скольжение становится плавным благодаря собственной смазке Сана, что только усиливает туманность в голове нетраннера, пока он пытается закончить свою мысль. — Я сейчас чертовски возбуждён, — он чувствует, что уже достаточно мокрый, и сжимается. — А теперь, пожалуйста, трахни меня. — Тише, малыш, — говорит Юнхо, снова подразнивая Сана. — Я буду трахать тебя всю ночь. Сан стонет, громко и несвязно, когда обещание Юнхо наполняет его уши и голову. Он не знал, сколько времени они провели так, пока Юнхо играл с его членом, пока он не начал дёргаться и извиваться под Юнхо, издавая стоны и другие приятные звуки. Сан уже не может думать о чём-либо, когда Юнхо приближает свой член к его дырочке и, наконец, толкается внутрь. Он просто стонет, испытывая удовлетворение от того, что его наконец заполнили. Юнхо переплетает свои пальцы с пальцами Сана, которые лежат по обе стороны от головы. Юнхо проникает внутрь Сана. Он тёплый и влажный вокруг члена Юнхо, и кочевник задыхается от наслаждения. Сан сжимает руки Юнхо в ответ, ощущая, насколько это отличается от того, как они трахались раньше. Обычно всё происходило быстро, грубо и страстно. Мало притворства, просто удовлетворение своих низменных желаний. Но здесь всё нежнее. Юнхо устанавливает ровный ритм, достаточно медленный, чтобы Сан ощущал каждый сантиметр, но достаточно быстрый, чтобы приближать его к оргазму при каждом проникновении в простату. Это не так грубо и быстро, как предпочитает Сан, но он понимает, что это тоже хорошо. Это просто потрясающе. — Чёрт! — выдыхает Сан, поднимая голову и смотря на Юнхо. Его глаза широко раскрыты, зрачки расширены. Его ключицы блестят от пота. — Я сейчас кончу. Юнхо поддаётся искушению и наклоняется, чтобы поцеловать Сана в ключицу в ответ на его слова. — Я кончу. Сейчас кончу. О, Боже! — Сан вскрикивает, его голова откидывается назад, и он смотрит в потолок. Он медленно приближается к оргазму. Сан чувствует, потребность освободиться, и он так близок. Юнхо прикусывает его шею и продолжает двигаться, пальцы их рук всё ещё крепко сцеплены. Всё происходит настолько медленно, что Сан искренне удивляется, когда внезапно вскрикивает и кончает себе на бедро. Он содрогается всем телом, на мгновение приподнимая его, прежде чем рухнуть на матрас с последней дрожью и затуманенным, отсутствующим взглядом в глазах. — Чёрт, — шепчет он, закрывая глаза, наслаждаясь ощущением отступающего оргазма. Он никогда раньше не испытывал подобных ощущений. Это было потрясающе, как будто он был окутан тёплой лаской Юнхо, когда кончал. Юнхо замедляет ритм, чтобы дать Сану спуститься со своего пика блаженства, и целует его в подбородок. — Хорошо? — спрашивает он, когда Сан перемещается в его объятия. — Потрясающе, — выдыхает Сан, из уголков его глаз скатывается несколько шальных слезинок. — Потрясающе, чёрт возьми. Счастливый, Юнхо приближается и целует Сана в губы. — Я люблю тебя, — шепчет он в губы нетраннеру. — С твоими недостатками и всем остальным. Я люблю тебя. Сан открывает рот, чтобы ответить, но его слова прерываются, так как Юнхо снова входит в него. Он напрягает своё тело, его бёдра дрожат. Сан пытается поднять руки вверх, чтобы ухватиться за Юнхо, чтобы иметь опору, но Юнхо удерживает их, прижимая к постели. — Юнхо, — выдыхает он, его вялый член заинтересованно подёргиваться. Это отчасти вопрос, отчасти предупреждение, отчасти восклицание. Сан пытается передать все эти чувства одновременно, и Юнхо, кажется, знает, что он хочет сказать. — Я же говорил тебе, — бормочет он. — У нас вся ночь впереди. Юнхо выполняет своё обещание. Он тщательно, но нежно, займётся Саном всю ночь, словно лаская его душу.***
Сан почти ничего не слышит через свои наушники с шумоподавлением, но он слышит звук внезапного удара позади себя, который заставляет его подпрыгнуть на кресле. Он разворачивается и видит Юнхо, полностью распростёртого на полу, пытающегося освободить ноги от одеяла. Сняв наушники, Сан слышит звонок голофона Юнхо. — Опоздал, — бормочет Кочевник. — Я опоздал на рейд. — Ты не опоздал, — отзывается Сан. Он встаёт с кресла и направляется к Юнхо, чтобы помочь ему освободиться от одеяла. — У тебя встреча с клиентом в три, верно? У тебя ещё достаточно времени. Юнхо устало моргает и ищет свой голофон. Сан находит его на полу, куда Юнхо свалил его, когда проснулся от неожиданности. — Это не твой будильник, — говорит Сан, передавая голофон кочевнику. — Это Хонджун. Юнхо косится на экран с недоумением, затем принимает голофон и отвечает на вызов Хонджуна. — Доброе утро, дорогуша, — говорит слишком ласково Хонджун, увидев усталые глаза и озабоченное лицо Юнхо. — У меня есть для тебя работа, если ты заинтересован. Юнхо вздыхает, протирает рукой лицо. — Не могу. Сегодня у меня уже есть работа. — Я знаю. Джонни нашёл тебе место в Хейвуде, правильно? — Хонджун фыркает, с трудом скрывая ревность. Но она всё равно ощутима, и Сан тоже фыркает. — Не беспокойся. Этот рейд будет довольно быстрым, и ты всё равно успеешь доехать. Так что скажешь? Юнхо подозрительно смотрит на фиксера. Работа редко быстрая и лёгкая. — Что это за работа? — осторожно спрашивает он. — Кукла обратилась ко мне, — рассказывает Хонджун. — Они с другом работали на улице несколько ночей назад, и один из них ушёл с клиентом. С тех пор никто ничего не слышал. Он просто хочет проверить место и узнать, жив ли он. Юнхо проводит пальцами по светлым волосам. — Ты хочешь, чтобы я сделал эту работу, потому что…? — Я не хочу, чтобы ты бездельничал, — говорит Хонджун. — Я предлагаю тебе поработать, чтобы ты понял, хочешь ли ты этого. Обычно фиксерам не интересны куклы, когда дело доходит до таких вещей. Гонорары обычно не велики, а наёмники не очень интересуются такими заданиями. Так что не рассчитывай на большую прибыль. Я просто проверяю, нет ли у меня подходящего наёмника. Юнхо смотрит на Сана, а он на него. — Это не очень выгодно, — говорит он Сану, хотя нетраннер может слышать их разговор. — Совсем нет, — соглашается Сан. — А ты что думаешь? Сан скрещивает руки на груди. — Это будут бесполезные траты времени и денег, — говорит он, отвернувшись от кочевника. — Если учесть гонорар Хонджуна и твою долю, то ни одна игрушка не принесёт тебе хороших денег, — Юнхо молчит, ожидая продолжения Сана. И его ожидания оправдываются, потому что нетраннер поворачивается к нему и говорит: — Я считаю, что ты должен согласиться. Кто-то должен это сделать. Улыбаясь, Юнхо снова обращается к Хонджуну: — Дай мне данные. Я возьмусь за работу.