«Вдвоём когда-то Мы любовались лунным светом... А ныне, ночью этой, Быть может, он ведет тебя В последний путь?» © Сэнсай Сёнин
После утомительной, но ужасно возбуждающей ночи, Джисон просыпается там же, в этой же кровати, только уже с другим цветом простыни. Открывает свои слипшиеся глазки и понимает, что он снова один в кровати. Хотя, ночью от небольших кошмарах и тревожности просыпался, но убеждался, что он полностью закован в объятиях якудзы. Ночью он принял небольшой душ, чтобы смыть с себя своё и чужое семя. Рассмотрел свой задний вид, что заставлял невольно покраснеть. Шуршание простыни заставило отвлечься, он поднял свои выразительные глаза и слабо улыбнулся: — Долго же ты спишь. Джисон оглядел комнату и заметил сидящего на кресле якудзу. Он даже глаза прищурил, когда увидел того в очках, увлечённо читая книгу.. — Сколько времени? — сипло цедит и устало поднимается полностью с кровати. Холодный воздух окутал обнаженное тельце. — Уже около обеда — рассматривает каждый сантиметр открывшегося вида и облизывает губы. — Черт! — он перебирая ногами направляется в ванную. Быстренько принимает душ, кричит Минхо, когда не обнаруживает полотенце, а когда тот нагло заходит, Джисон начинает капризничать и смущаться. Мол, якудза так вольничает и вообще ещё тот извращенец. На что он буркает и говорит — чего я там не видел. Мужчина заботливо купил новое нижнее белье и новый комплект одежды. После выхода в удобной и повседневной, Хан сел за стол, где парень, продолжал читать в классическом костюме, а тот и налюбоваться не мог, в первые видит настолько серьёзного Минхо. — У тебя сегодня важная встреча? — наконец оторвавшись, он берёт палочки пробуя еду. Вполне неплохо. — Я сегодня особо никуда не собирался. Считай, выходной. — улыбается тот, смотря на то, как у парня набираются щечки вкусной едой. — А костюм.. — говорит с набитым ртом, но после прожёвывает и запивает апельсиновым соком. — В город с утра ездил, пришлось надеть костюм. — он хлопает книжкой и встаёт. — Ладно, пойдем, у нас срочно дело. Зайдя в светлое помещения, уставленной чёрной мебелью. Джисон замечает сидящего за столом и уткнувшегося в ноутбук мужчину. Тот повернулся на звук открывшейся двери и оторвался от работы на экране. — Доброе утро. — он встал, направляясь к двоим, а Джисон глаза потупливает, не понимает зачем они приехали к Бан Чану. — Доброе.. — робко отвечает и продолжает рассматривать интерьер. — Какими судьбами? — добродушно, но устало улыбается тот. — Сделаешь ему тату? — скорее приказывает, чем спрашивает и вольно садится на кресло. — Чего? — восклицает Джисон, точно думая, что услышал не то. Какая татуировка, он в жизни бы не сделал себе, даже маленькую и невидную. — Все-таки решил.. А Джисон, сам то не против? — подмечает парень, скрещивая руки на груди. — Ну, только если небольшую… А это больно? — Если традиционно, то пиздецки больно, а если нет, то не особо. — Бан Чан спокойно говорит, попутно натягивая чёрные перчатки. — У меня ведь нет выбора? — умоляюще смотрит на парня, который сложил ногу на ногу, собираясь закурить в помещении. А когда Чан учуял запах, начал браниться и вообще выгнал того из помещения, оставив Джисона наедине с собой. Он пригласил рукой на чёрную кушетку, сказав, чтобы тот не стеснялся и снял с себя футболку, полностью оголив торс. Младший робко залез на неё и лег животом в низ. То обработал кожу спины, какой рисунок хотел изобразить Минхо на теле юноши, тому было известно давно, поэтому полученный эскиз он нанёс на чувствительную кожу с помощью специальной бумаги. Взял в руки роторную машинку, закрепил на движущую часть иглу. При включении машинки игла совершает поступательные движения, прокалывая кожу на определенную глубину. Джисон чувствует неприятное покалывание и молится, чтобы это закончилось, как можно скорее. К этому времени вернулся Эшли, который принялся наблюдать. — Стонешь так, как будто я тебя на этой кушетки разложил. — дразнится к невольным всхлипам от неоднократной боли из уст Джисона. На это высказывание, младший злиться, хумрится и через боль говорит: — Больно же.. Сам бы здесь полежал, я бы посмотрел. — огрызающе цедит тот, забыв о существовании прекрасных котов на теле якудзы. А тот лишь хмыкает, продолжая наблюдать, скорее смотрит на его утончённые булочки, за которые изредка держится мастер. Приложив пленочку, тот похлопал по чужим ягодицам, сказав, что мы закончили делать красоту. Что за тату, тому было не известно, но по ощущениям это были цветы. Джисон слез, чтобы подойти к зеркалу. Он подошёл к нему спиной и повернул голову так, чтобы рассмотреть тату. — Паучья лилия.. — он рассматривает ее и в зеркале наблюдает, как мужчина встаёт рядом с ним и пальцами тянет за подбородок. — Эти цветы тебе к лицу. Мой подарок. — он гладит щеку нахмуренного парня, который собирается открыть рот полных возмущения, как того резко целуют. — Никаких возмущений. Благодаря этой тату, ты можешь давать поджопники, как и Бан Чану, так и твоему любимому Енобоку и его брату. В общем, всем, кроме меня! Потому-что только я могу терзать твою попку! — он тянет руки к заднице, терзая ту и сжимая в своих сильных руках, а ещё и хитро лыбится, смотря на любимые глаза, которые наливаются гневом, так и разят убить. Проходит пару дней и Джисон уже свободно ходит со своей новой тату. Показывал даже Феликсу, кой так завистливо кричал: Хочу! Хочу! И от ласк Минхо, тот не смог сбежать. Всю спину истерзал, расцеловал и даже покусал! В комнате якудзы, двое мужчин в порыве страсти ласкают друг другу губы. Прижимаются, чувствуют тепло тел и вздрагивают. Джисон не впервые видит покои якудзы. Она ничем не отличалась от той, где раньше он бывал. И чужие руки залезают под футболку, гладят спину, царапают. Мальчик стонет в поцелуй, отрывается и набирает воздух: — Что с тобой такое? Такой ненасытный.. — он кладёт свои ладони на чужую, часто дышащую грудь и поднимает свой плывущий взгляд. — У меня есть для тебя подарок. — он шепчет в ухо, толкает того на футон, а сам нависает. Чужие напуганные глазки распахиваются в удивлении. Минхо поворачивает тело мальчишки, гладит ноги, поднимается выше и снимает с того штаны вместе с трусами. Видит розоватые булочки, покусанные и в пятнах от чужих губ. Гладит их, целует и томно выдыхает: — Жаль, что не смогу попробовать твой зад. — раздвигает дрожащие ноги и трогает подушечками пальцев сжатое колечко мышц. Сопровождает это действие неровный выдох и сжатие белого, мягкого покрывала. Лубриканта нет, поэтому приходиться выкручиваться случайно потерянным в кармане джинс презервативом. Он быстрыми движениями открывает пачку, достаёт и натягивает на один палец. Мажет мокрой резиной, проникает внутрь и шепчет, чтобы тот расслабился. Медленно входит глубже, слышит, как его пассия расслабляется и невольно постанывает. Он неторопливо трахает того пальцем, а когда слышит от Джисона сиплое: «Ещё» вставляет второй палец, ускоряя темп и сам невольно стонет. Джисон шепчет имя якудзы, насаживаясь на длину пальцев, что так умело нащупали комочек нерв. Массирует его и вовлекает уже третий палец, достаточно растянув. Облизывает губы и вытаскивает пальцы. Кидает использованную резинку, засовывает свои руки в штаны и достает наручники, тянется к джисоновым рукам и приковывает. Тот бросает влажный взгляд и пытается развести руки: — Что? Зачем? — он смотрит на уходящего мужчину, наблюдает за его действиями, как тот берёт из тумбы..вибратор. — Минхо.. Не смей. — он пытается встать, его руки заведены за спину, его лихорадит. Мужчина садится обратно, гладит открывшуюся спину и успокаивает: — Рыбка, мне нужно уйти на пару часов. Постараюсь, как можно быстрее. — он надавливает на спину, чтобы парень прогнулся и лег. — Чтобы тебе не было скучно, поиграйся с этой игрушкой. — он вставляет вибратор в чужую задницу, наблюдая, как тело его пассии напрягается. Джисон стонет, когда игрушка касается простаты, давая понять, где стоит остановиться. Якудза улыбается, целует того в уголок губы, говорит пару ласковых слов и прощается. Хан чувствует этот прибор в себе, а когда Минхо покидает дом, эта игрушка начинает работать. Она вибрирует в нём, заставляя тело содрогаться от приятных ощущений. Джисон невольно открывает рот, слюни текут и не стесняясь, тот кричит, когда вибрация бьет сильнее. Он елозит на простыне, ему хочется дотронуться до своего текущего органа. Младший вдыхает аромат постельного белья, вспоминая, кто на ней спит и невзначай представляет, как руки Минхо держат его за талию и втрахивают в этот матрац. Фантазии дают парню большей эйфории, он мычит, дёргается на мягком покрывале, громко стонет и кончает. Но игрушка не останавливается, продолжает вибрировать на уже сильно чувствительное тело. Парень начинает плакать от непрекращаемого оргазма. Его живот мокрый, он кусает губы, ему очень жарко и очень хорошо. Джисон уже не в силах стонать от приятного ощущение, голос сел, а тело больше не может испытывать оргазмы. Он весь в слезах и слюнях, его тело липкие, ноги разведены, а одно колено согнуто ближе к туловищу. Белая простыня, испачканная и липкая. —Пожалуйста.. Х-хватит.. — юноша скулит и дёргается, он всхлипывает каждое произнесённое слово. Его руки затекли в одном положение. Сейчас Джисону дурно, он обещает себе, что выебет Минхо, как только тот появится на глазах. К радостям парня, игрушка перестает работать и он расслабленно и бессильно дышит, будто погружаясь в сон. Чужие руки трогают дрожащее плечо Хана и разворачивают того. Минхо смотрит выжигающее, на блестяще, влажное лицо. Парень открывает свои мокрые глазки, видит лицо якудзы и хмурится: — Ненавижу тебя.. Тот улыбается, целует влажные пухлые щечки и чувствует солёность на губах: — Люблю тебя, безумно. — Лижет его губы, пытаясь проникнуть внутрь. Но тот капризничает, не дает приласкать свой рот. Он пускает смешок и надавливает пальцем на нижнюю блестящую губу, так сильно, что юноша сдаётся и подаётся. — Хороший мальчик. — он нежно гладит губу большим пальцем, открывает и любуется. Джисон смотрит уже игриво, смакует палец, целует и лижет. Он водит по языку круговыми движениями, играется и вытаскивает, образовывая ниточку слюны. Джисон же, высовывает язычок и смотрит с жаждой, чтобы тот трахнул его рот и не важно чем. Пальцами, языком.. членом. Эшли смотрит с такой же похотью, сплёвывает на чужой язык, наблюдая, как мальчишка глотает его слюну и обратно высовывает язык, показывая, что он все проглотил. Его это заводит, его вообще весь Джисон безумно заводит. Мужчина садится на мягкий торс, расстёгивает ширинку и достает полувставший орган. — Минхо.. — он смотрит на текущий член и елозит на простые от неудобства скованных рук — сними эти блядские наручники. Он шастает по карманам, достает небольшой ключик. Парень поднимает своё тельце, чтобы тот смог освободить его руки. Хан ликует от свободы, разминает кисти рук и замахивается, ударяя по чужому лицу. В общем, тяжёлая пощечина от недовольного парня. Минхо, шокирующие смотрит и трет свою покрасневшую щечку. — Ублюдок — обиженно буркает тот. — Как вообще, блять, можно было оставить меня в таком положении? Надо же, додумался, игрушку в мой зад вставить. — Джисон-и..? Ты чего? — руки его тянутся к надутому лицу, обнимают с двух сторон, поглаживая отвернувшие щечки. Прислоняется к чужому лбу и шепчет: — Я больше так не буду, наверное, кто меня знает. Разве, тебе не понравилось? — Член твой хочу, а не эти игрушки. — он шепчет в ответ, заставляя якудзу млеть и возбуждаться сильнее. Он его целует, так желанно, так нежно. Так Минхо не умеет, не умеет целовать ласково и любимо. Только кусает и терзает по-любивший вкус губ. Джисон берёт в руки ствол якудзы, смотрит на его лицо, которое напрягается и кусает нижнюю губу. Высовывает красный язычок и облизывает текущую уретру. Целует розоватую головку и не отводит взгляд с мужчины, который издаёт протяжный стон. Руками он гладит длину и берёт в рот головку начиная обсасывать. Минхо плывет от такого развратного вида его рыбки, он борется с огромным желанием выебать его рот. Ладошки вдоволь наигравшись, тянуться к спине проникая под ткань майки с изображением смешного кота. Царапает спину, когда якудза водит по чужому языку своим органом, слегка попадая по верхнему небу. Пальцы быстро проникают в штаны и охватывают ягодицы, когда Минхо начинает двигаться в чужом рту. Старший облизывается, и вновь переводит свой взор на юношу, наблюдая за тем, как его пульсирующий от возбуждения прибор скользит по мокрому рту. Джисон расслабляет горло, чтобы тот вошёл на всю длину и сжимает его ягодицы, отчего тот мурлыкает и постепенно входит в узкую глотку. Минхо трахает его, пока тот закатывает глаза от нехватки воздуха. Пару коротких толчков и стон в чужом рту дают разрядку, отчего Эшли чувствует, что скоро кончит. Вытаскивает с причмоком белёсой губы, водит пальцами по стволу и кончает. Белая жидкость пачкает джисоново лицо, которое так отчаянно набирает воздух. Он облизывает свои губы, куда попала часть спермы, жмурит глаза и расслабляет руки. Минхо только что отошедший от оргазма, падает рядом с парнем берёт его лицо в руки и целует. И плевать тому, что тот в его сперме, он углубляет поцелуй чувствуя себя и большим пальцем гладит щеку, убирая остатки. Джисон не помнит, как он погрузился в сон. Сейчас лёжа на кровати якудзы, полностью забрав чужую подушку и жадно обнимая ту, тот мучается от жары и от неприятного запаха. Ворошится ещё минутку, борется со сном и поняв окончательно, что тот больше не в силах спать, встаёт на колени пытаясь понять где он. По носу бьет сильный запах жженого. Юноша встаёт и свежий воздух окутывает нагое тело. Он пытается нащупать ножкой тапочки и когда понял, что он надел левую тапочек на правую, а правую на левую.. Решил оставить все как есть. Но как только он сделал шаг, то споткнулся и упал на колени, почти полностью проснувшись от адреналина. Сняв к черту эти тапочки, он босиком потопал в сторону запаха. Открыв раздвижную дверь и выглянув, он увидел мужчину, который ругал плиту. Оттого, что у Минхо ничего не получалось, он со злости кинул сковородку в раковину. Подошёл к плите, зажёг газ, взял пачку сигарет на столе и нагнулся, чтобы зажечь ту. Джисон тихонько подкрался и шлепнул по таким манящими булочкам в трусах. Минхо вздрогнул, он хмурясь повернулся и посмотрел на парня через плечо, который так нежно улыбался и обнял его через ткань хаори. Его глазки тут же подобрели: — Хотел приготовить завтрак. — он затягивает сигарету и выдыхает уже полюбившийся запах. — Я вижу. Минхо поворачивается и смотрит на голубую макушку, а она подниматся, слегка касается чужого подбородка и Джисон сердечно глядит в его глаза. — Завтрака нет, обеда тоже… есть только десерт. — младший услышав слово десерт вскинул бровь. Якудза спустил руки и схватился за свой половой орган. — Мой член. — Дурак. — ударил того по груди. Так уютно, так комфортно рядом с якудзой, мальчишке не было никогда. Тот чувствует себя расслабленно, он чувствует себя очень спокойно. Ему хорошо рядом с Минхо. А хорошо ли ему в ответ? На фоне заиграла любимая песня парня и он тут же схватил Джисона под руки, удержал на талии, мечтательно закрыл глаза, прошептав, что приглашает его на самый медленный танец, и Хан хочет воскликнуть, что самый медленный танец — это лежать в кровати и крепко обниматься. Они кружатся, путаются в ногах, а над ухом ласково мычит и поет якудза. Джисон от щекотки смеётся, окольцовывает шею и пьяно смотрит в глаза. Он счастлив. Слышится мотор машины или мотоцикла, Эшли плохо понимает из-за музыки, поэтому, напрягается и отпускает парня. Тот смотрит обеспокоенно и когда взгляд якудзы падает на окно он хмурится: — Твою мать. — цедит тот сквозь зубы и сильно давит на плечи Хана. А у того глаза кричат: в чем дело? Но Минхо не объясняет, он разворачивает резко, ведет в свою комнату, ругается, Джисон так и продолжает округлять глаза в недопонимание. Его прячут в шкаф, но тот вырывается, не хочет сидеть, отчего старший смотрит мягко с ноткой сочувствия. — Деньги под кроватью, еда в шкафу, презервативы в холодильнике. — быстро тараторит тот, закрывает шкаф и оставляет Джисона в немом шоке. Тут темно, чужие вещи падают на волосы, щекочут. А в голове тревожные мысли, руки трясутся в полной тишине. Он ждет, а чего ждет не понимает. Не знает, что у якудзы на уме и зачем он его сюда засунул. В итоге, психанув, он открыл эту дверцу. Огорченный, потный и злой, тот на цыпочках передвигается, оставляя комнату позади. Идет мимо гостиной и кухни, подглядывая в окошко, где все прекрасно видно. Округлив глаза в разочарование и нахмурив брови, парень увидел, как двое мужчин обнимались. Тепло и нежно. Один из которых был Минхо, другой, чуть пониже и возможно, даже младше самого Джисона. Младший обнимал очень крепко, видно было только нежную улыбку Минхо. Которую тот никогда не дарил. Сердце сжалось, но Джисон в здравом уме, не ведётся и продолжает наблюдать. Но, когда младший приподнимается на носочки вытягивает губы, чтобы поцеловать. Джисона накрывает, он перестает смотреть, сжимает кулаки, хватает телефон, проходит вглубь комнаты и не смотрит чьи вещи он берет и надевает, сбегает. Уходит через задний выход. Приходится немного попотеть, чтобы запрыгнуть на забор и попасть на соседний двор. К счастью, дом оказался полностью пустым и одиноким, как и сердце Джисона. Вина лежит полностью на нём, сейчас, ему думается тяжело. Он уходит, почти бежит, спотыкаясь об мусор и попутно лезет в карман чужих штанов, доставая оттуда несколько купюр. Почему-то, ему хочется курить. Но, он отбрасывает эту мысль занимая голову другими. Куда идти, зачем сбежал, почему не выяснил все? Избегает проблем? Думал, что его бросят, если он спросил бы, кто этот парень? Он думать устал, не хочет ничего, болит голова. В воздухе чувствуется запах вкусной еды, у него как раз пустой желудок. Юноша расстроен, накидывает капюшон и затягивает, чтобы не выделяться, не бросаться в чужие глаза. Он заказывает себе завтрак в уличной забегаловке. Хан по привычке берёт свежий апельсиновый сок. Любимый напиток по утрам Минхо, правда, после пива и сакэ. Он болтает ногой, заглядывает в телефон. Прошло всего-то десять минут, а о нём так и не вспомнили.. Может, правда не нужен? По привычке сдерживает слезы, не хочет плакать перед незнакомыми людьми, да и вообще перед кем либо. Он же, мужчина, как никак.. А обида больно жмёт возле сердца, комом стоит. Впервые влюбился так сильно, впервые получил взаимность и ласку. А тут.. Он трясет головой, не хочет думать об этом, расплакаться может. Сообщение приходит, и в надежде, что это он! Точно он! Видит спам и сразу глаза грустнеют. Лениво пролистывает вниз чаты и видит забытое сообщение от Феликса. Невольно улыбается, забыл ответить, с утра был занят теплом и резким запахом сгоревшего омлета. Открывает чат и видит такую милую и домашнюю фотку друга и его парня. Они обнимаются, Бан Чан мило улыбается с закрытыми глазами с макияжем Сукуны. И рядом трётся Феликс об его щеку с круглыми глазами, где согнув пальцы в круг подчёркивает один из своих выразительных глазок. Макияж у того в стиле Сузуи Джузу. А подпись под фотографией гласит — морально готовимся к хэллоуин. Джисон смеётся, листает ещё и видит фотографию, где те уже не вдвоём, а вчетвером. Сидят за столом, старший брат Феликса, а рядом с ним… мужчина, который ему мало знаком, но встречал его в баре Кима. Он отчётливо всматриваться в фотографию, смотрит на недовольное лицо Хенджина, наверное, не любит фоткаться. На соседнее лицо, которое очень умиротворённое и расслабленное. На энергичное, счастливое лицо Енбока и на наблюдающего влюблёнными глазами Чана. И на последок на стол, полон еды и алкоголя. Как же туда хочется.. Он одновременно зол и рад. Зол, потому что не пригласили, рад, потому что «его близкие» счастливы. Он листает дальше. Феликс, видимо, любитель фоткаться и отправлять все фотографии, даже если они не получились. На другой фотографии, они уже пьют, на остальных пьют, пьют, пьют и пьют… Бан Чана уже целует под градусом Феликса, макияж стирается. Следующая фотка показывает, что они снова пьют. А вот листая ещё ниже, видно, как уже целуется задняя парочка. Отчего у Хана восклицает небольшой шок, как и у людей на переднем плане, однако только размазанное лицо Феликса, который прибывает в шоке. Другие фотографии, такие же, но уже с углублением поцелуя и уходящей парой. А последняя фотка с комментарием, с сонным веснушчатым парнем, таким растрёпанным, но видно, что в постели не один. «Голова болит, жопа болит и хочу жрать» Он ухмыляется прочитав этот комментарий и понимает, что это ещё не все. Енбок в углу фотографии, а в центре диван, где спят двое мужчин, один из которых его старший брат.. «Кажется, не у одного меня болит задница» А он чертовски прав! «Жаль, что вас с господином Ли не было и у тебя бы задница болела! Парное боление задниц?» — последние сообщение, которое сейчас было лишним. А ведь, он только забыл. Он выключает телефон, насовсем. Уходит дальше по трущобам, видит знакомые граффити и продолжает путь неизвестно куда. Умиротворённо блуждал, погружаясь в мысли, что не заметил, как на улице темнело. Шмыгает, пинает мусор и сталкивается с плечом прохожего. — Сука! — шипит незнакомец. — смотри куда идёшь. — нервно, обращая на себя внимание. А Джисону было бы плевать, если не отзывающее в его груди сердце, на такой забытый, но знакомый голос: — Аки..? — он поворачивается и встречается с испуганными и замученными глазами. Он снимает с себя капюшон, показывая, голубые и растрепанные волосы. — Твою мать.. — шепчет японец, кривит губы в измученной улыбки и подбегает к Джисону, крепко обняв. — Ты живой.. Парень обнимает его в ответ, улыбается и вздыхает: — Живой. Где ты был.. Я так волновался. Здесь.. Со мной столько случилось. Я, наверное, обрёл семью? — смеётся и тараторит тот, боясь, что Аки снова исчезнет. Миура выпрямляется и смотрит ему в глаза. Тянет руки к щекам, гладит их, пачкает: — Пойдем домой, здесь тебе не место. — туманно говорит тот. — Не могу, мой дом здесь. В трущобах. — он кладёт поверх чужих рук свои теплые и тянет вниз, но не отпускает. — Джисон. Здесь страшные люди, они могут убить тебя, продать. Продать… — он сжимать его руки, отчего Хан кривит губы. — Эшли, ты ведь не встречал его? — Встречал, он.. Своеобразный парень.. Иногда, я его совсем не понимаю. Но, он мой дом, моя тишина. — смущенно смеётся — Правда, я сбежал. Джисон поднимет взгляд и видит, как чужие полны ярости. — Ты… блять, не говори, что ты его любишь. Джисон, он убийца, он убил.. — Его перебивают. — Люблю. Кажется, люблю. — он болезненно улыбается. Аки мутнеет, он берёт запястье Хана, тянет на себя и насильно целует. Синеволосый толкается, всеми силами пытается вырваться из поцелуя. А когда получается, он смотрит с ноткой неприязни: — Что ты творишь?! Аки срывается на судорожный крик и давит на чужие плечи смотря уже в испуганные глазки: — Оу…Милый мой Джисон. Ты ведь меня любишь. Верно же? Так вот, я тоже! Ну же.. давай уйдем. — его руки медленно переходят к шеи. Он сильно на неё давит. — Кхе.. Я.. Я не люблю тебя Аки.. Отпусти. — от нехватки воздуха, в уголках глаз скапливается влага. Сейчас, он хочет. Сильно хочет домой в объятия любимого. Минхо. Сейчас ему думается, ищет ли он его? Думает ли он о нём, переживет? Хан царапает руки на его шеи, бьет и когда его судорожно отпускают, кашляет и набирает воздух ртом. Аки не может его убить. Аки не должен делать глупостей. — Ты всё равно пойдешь со мной. — он хватает того за локоть, но парень сопротивляется. — Иди к черту! Ты меня чуть не придушил.. Ты конченый мудак! — его ударяют в живот, отчего сильно хочется выблевать свою еду и кишки. Аки тянет за голубые волосы, чтобы тот посмотрел в его отчаянные и бешеные глаза: — Джисон, я ведь по хорошему прошу. Почему ты не слушаешь меня? Я так долго тебя искал, так переживал.. — Пошел ты. — фыркает, руками толкает японца, но тот выдерживает и впечатывает того в стену. Джисон от боли корчится, молиться, чтобы все это прошло и сползает на грязный асфальт. — Почему, тебя, ебливую сучку, Эшли не продал? Почему заставил страдать меня, а не тебя! Я даже по его приказу сжёг твою чертову квартиру, сделал все, чтобы ты был в его грязных руках. — кричит тот, держа шиворот грязной толстовки. Смотрит в разочарованные и жалкие глаза и борется с желанием измучить и убить мальчишку. Но Джисон бьет сильно, рука у него тяжелая. Сквозь боль встает и убегает, пока японец согнулся от боли. И бежит из трущоб, плачет, сильно плачет. Хочет домой. Хочет к Минхо. Но гордый больно, теперь сидит возле станции, купив воды и билет чуть ли не на конец города. Умывается от сопель и грязи. Смотрит в чёрный экран, вроде выглядит прилично и запрыгивает в электричку.🌊
— Зачем приехал? Что с мамой? — отпускает и морщится от недавно оставленного на щеке поцелуя. — Соскучился. С ней все нормально, постоянно ворчит, что не учусь. Но, это пустяки! — мальчишка разворачивается, собираясь войти в дом. Но его останавливают. — Чонин. В доме есть кое-кто. Не пугайся.. — Очередная шлюха? Что я в этом доме ещё не видел. — закатывает тот глаза и перечит своему дяде. О да, Минхо совсем не ожидал, что его племянник приедет. — У меня с этим человеком, что-то большее. Эти слова заставляют Чонина удивиться. — Не может быть. У дяди Ли появилась девушка! У меня будут двоюродные братья и сестры! — радуется тот и побыстрее хочет войти, чтобы поприветствовать милую даму. Заходит на порог, открывает дверь, в нос попадает ужасный запах, играет музыка, но девушкой тут и не пахнет. Здесь, вообще, никого нет. Юноша поворачивает голову назад, скрестив руки: — Отличная шутка. — О чем ты? — он заходит внутрь, шагает дальше, мимо гостиной, входит в свою комнату и не видит никого, в шкафу тоже пусто. — Джисон? — он заглядывает в комнату Чонина, но и там его нет, зато есть племянник, который злится, что ему наврали. — Эй, рыбка, не смешно. — он начинает нервничать и волноваться. Он видит открытую заднюю дверь, выбегает в носках на улицу, бегает вокруг двора, но не находит голубой макушки. Он позвонил ему, но гудки не идут. А телефон и вовсе сообщает, что тот в не зоне доступа. Это нервирует. Он волнуется или злится? Задаёт сам себе вопрос, качая головой и набирает номер Криса. — М-м-м, да, малыш.. — Минхо хумрится — Кхе, Эшли, чем понадобился в выходной день? — Что с твоим голосом? Такое ощущение, что тебе делают утренний минет — огрызается, очень зол, что слышит Бан Чан в трубке и напрягается, держа одной рукой телефон, а другой жёлтую макушку. — Ты чертовски прав. А я, слышу, что тебя таким сегодня не будили. Не с той ноги встал? Рыбка уплыла? — также огрызается, но уже по дружеские и совсем не раздражённо. — В точку. Джисон сбежал. — неровно вздыхая и потирая брови. От тона кумитë он сам напрягается и понимает всю серьёзность: — Черт. Скоро буду. И сбрасывает. С причмоком губы, с отдышкой и облизыванием, Енбок кокетливо смотрит: — Что-то случилось? — мурлыкает. — Твой покемон сбежал. — Джисон, что-ли? — он хлопает глазками и ластится к мужчине. — Да. Приказ был отдан, нужно собираться. — Все настолько серьезно? Может, он погулять ушёл или еще чего. — он тянется к своему мобильнику, заходит в сообщения, видит, что Джисон в сети. Показывает экран, что он живой и все с ним в порядке. Пишет ему сообщения, но тот резко пропадает из сети. «Был в сети 10 минут назад..» — Странно.. Сейчас позвоню. Нет гудков. Феликсу становится тревожнее, а Кристофер не рад этой новостью и начинает собираться. — Только не паникуй, найдется, он же взрослый человек. — Ча-ан, он же в трущобах.. — Тихо-тихо. Брата разбудишь. Поиски начались, Минхо был очень серьезный, что не радовало никого в округе. Такого якудзу видеть было страшно и странно. Обычно тот всегда язвительный, саркастический, добрый.. Объехать всю Доя-гаи будет очень долго и мучительно для Эшли. И в итоге, пробыв здесь около пяти часов, Минхо становится ещё более раздражительнее. Он даже Чана не слушает, вообще никого. Последняя мысль, где тот может быть — это берег. И почему он туда не отправился изначально. Ведь, кроме этого одинокого пляжа и бушующего моря, Джисону некуда идти. Он срывается, как можно быстрее едет, успокаивает себя тем, что тот точно там. Один.. Почему ушёл? Кидает свой мотоцикл на песок и облегчённо вздыхает, когда видит знакомый силуэт. Стоит и смотрит на воду, ступает ногой в холодную. Минхо бежит, хватает руку юноши и резко разворачивает тело. Удивленные и заплаканные глаза смотрят в чужие янтарные, такие злые.. Джисон испуган, пытается вытереть слезы грязным рукавом, но плачет сильнее. — Черт.. Минхо.. Я — он обнимет его, чувствует чужое тепло, давит на тело и валит того на песок, садясь сверху. — Джисон, что случилось? Почему сбежал? — он успокоился, гладит спину парня и шепчет, чтобы море не услышало их. — Минхо-Минхо. Ты ведь хотел убить здесь человека? Помнишь же? Я помню, хорошо помню. Убей меня, прошу. — он обнимает крепче, пачкает слезами плечи якудза. А тот в недопонимание. Столько эмоций от одного мальчишки он не чувствовал ещё никогда. — Что ты такое говоришь.. — Не хочешь? Я тебе не нравлюсь как жертва? — он поднимается и начинает снимать с себя кофту, оголяя торс. По коже мурашки от морского холода. — Тогда давай займемся сексом! Ты ведь тоже этого хочешь! Я помню…Помню же.. — Успокойся. — он останавливает порыв юноши своим стальным голосом и пронзает сердце Хана. Он начинает дрожать. — Не бросай меня.. Минхо. Якудза аккуратно встаёт, держа на руках юношу, что так крепко взялся за шею и не отпускает, продолжая шептать: — Ты моя тишина, Минхо. А я, твоя ли я тишина? Ты моя тишина — в Японии так признаются в сильной любви. Минхо судорожно вздыхает, он пытается переварить поведения парня. Они отходят от берега, что успел облить как и якудзу, так и Джисона. Он ставит его босые ноги на тёплый песок, пальцы ног сжимаются, чувствуя маленькие камушки. Руки, что были на плечах поднимаются наверх к заплаканным щекам. Глаза Минхо смягчаются, он в дивном очарование, ему ужасно нравится, когда кто-то плачет. — Что случилось? Не молчи, скажи. — он шепчет, гладит его по щеке, а Хан захлёбывается, пытаясь успокоиться. — Кто он? — этот вопрос, стоило задать ещё тогда. И до якудзы доходит, не сразу, но доходит. Он пускает смешок, прислоняясь своим лбом к чужому: — Мой племянник. После учёбы, на каникулах частенько приезжает. — он трогает его макушку, гладит. — Ты приревновал меня к нему? Джисону тут же становится стыдно. Он прячет свои глаза в чужом плече, слегка вытирая слезы. И сам немножко смеётся со своей глупости и детского поведения. Ведь, он доставил столько проблем, как и себе, так и другим… Отнял своё и чужое время, заставил волноваться, так еще и себя вовлек в неприятности. Но, рядом с Эшли все забывается, все тревоги и грядущие проблемы, ему хорошо во так вот стоять босиком и копать пальцами песок, чувствовать чужое тепло и тихо хихикать в ушко. От спокойствия его клонит в сон, рядом со своей тишиной, он забывал про тревожность. И уже, сидя на мягком стуле и с пушистом тельце кошки, кой греет коленки мальчика, тот следит за движением якудзы, который невзначай достаёт баночки с пивом. Такое ощущение, что в этом холодильнике больше пива, а не еды. Он присаживается рядом, играет очередное радио с лёгкими песнями, вроде джаза. Он ставит четыре небольших баночек и заваривает каждому лапшу. Три тарелки стоят, от которых исходит вкусным запах бульона. Чужие пальцы тянутся к спокойному лицу, тянут за подбородок и целуют. Обычное прикосновения тёплых губ. Дверь открывается, тёмные глазки смотрят и выкрикивают, роняя телефон: — Какого черта! Здесь пидорасы! — шипит Чонин от отвращение. Минхо тут же отстраняется, улыбается и произносит: — Где?! — Ты что гей? — парень садится дальше от Джисона и смотрит на него выжирающее с нотками отвращения. А тот смотрит в ответ, только смущенно. — Нет, с чего ты взял? — спокойно, сложив руки и помолившись он открыл лапшу, послушал его аромат и приступил к совместной трапезы. — Боже. Не хочу сидеть с геями. — психанув, он взял свою коробку с лапшой и покинул кухню, закрывшись в комнате. — Это.. Как то неловко вышло. — он тоже начинает кушать, . — Дети. Думаю, он немного разочарован. — Почему? — он поднимает на него взгляд. — Его мама, то есть моя сестра — гомофобка ещё та, постоянно чепуха морозит и голову забивает Чонину. Мол, ты должен жениться хорошо и главное за красивую девицу! И учись на отлично. А по Чонину видно же, что в меня пошел! — он смеётся слегка с горечью — гей он. Правда, латентный, я даже знаю, кто ему нравится. — Оу, правда? — Хозяин бара. Ким Сынмин. — он открывает баночку с пивом, пробует и продолжает — они лучшие друзья, я бы сказал. Если бы не Ким, думаю, Чонин редко сюда приезжал. — Мило. — они смеются, пьют пиво и когда закончив наслаждаться покупной лапшой, переходят в гостиную, где удобно садятся приступая смотреть очередной триллер. Джисон нежно кладёт свою голову тому на плечо, а та забита совсем не фильмом, а одним человеком — Минхо. Якудза, который заставляет чувствовать себя в безопасности, с ним так хорошо. Он влюблен, сильно. И боится спросить, влюблен ли тот в ответ? Не путает ли он, любовь со страстью? А Минхо в это время думает, что ему совсем не хочется курить. У него теперь другая зависимость. И это — чужие, сладкие губы. В Японии пошел небольшой снег, уже конец октября. Снежинки падали и быстро таяли, так что, под вечер было такое ощущение, что снега и вовсе не было. Один Феликс радостно ликовал небольшому снегу и успел заселфится и отправить всем, кого знал и не знал. А на шумных улицах, во всю празднуют хэллоуин. Да, в Японии тоже празднует день мёртвых, как не странно. Все прилавки магазинов, продукты кричат о том, что хэллоуин близко. — Снова в баре Кима или в доме Ли? — как бы невзначай, с лёгкой улыбкой спросил у всех присутствующих Со. — О нет. — протяжно — Только не в моем баре. Серьезно, я не хочу снова закрыть его, потому, что вы, мягко говоря, разъебете мне пол бара. — он разглядывает тропические фрукты, хмыкает и кладёт в корзину. — Сразу говорю, к нам в дом ни шагу. Я после вчерашней пьянки не отошёл. — цедит старший Хван, кладя пачку минералки, точно зная, кому будет плохо. — Решено. Господин Ли, не против. — решает за него Чан, улыбаясь и бегая глазами, как не странно, не по продуктам, а по макушкам. Ищет их. — Где их носит в гипермаркете? Остальные пожимают плечами. Джисон впервые празднует хоть какой либо праздник, обычно в это время он занят работой и уже не помнит, в какие дни какие праздники. Но сейчас, он будто ошпаренный носится по магазину, смотрит на различные товары для украшения дома и все хочет купить. — Минхо, что насчет этого призрака? Давай его на дом повесим. Смотри, он светится! — Бери. — вздыхает тот, хватая того за руку, чтобы наконец увести из этого проклятого отдела. Корзина уже полна всякой ненужной ерундой. Минхо боится представить новый год вместе с Джисоном. Точно подмечая себе, что того не берем в магазины в какие либо праздники. Найдя своих товарищей, все за и против решили, что будут праздновать в доме Ли. А тот и возразить не мог. Лишь под конец подумал о племяннике, который с ума сойдет от количества геев в доме. В доме оживленно, еду никто готовить не собирался. Поэтому, заказанная еда уже остывала на столе. А под манящий запах мяса и рыбы, прибежали уже близкие к сердцу кошечки. А котята давно подросли, но все равно остаются наглыми и игривыми. Только пару глаз смотрели на Эшли в недоумение, с каких пор он стал пускать животных в дом. А когда, юноша взял одну в руки, тиская, всем стало понятна причина. Прошло пару часов, все уже под градусом, никого ничего не тревожит. Все расслаблены. Кто-то поет в домашнем караоке, кто-то доедает оставшуюся еду. А кто-то, как Джисон наблюдает в сторонке. Он не так хорошо знает этих людей. Близких людей для Минхо. Джисон понятие не имеет, как с ними нужно вести, да и в голове не укладывается. Якудза тоже люди. И как не странно, достаточно неплохие. Я бы сказал, обычные, как все другие японцы. Которые не замечают вокруг себя никого, у таких людей голова забита — дом, работа, сон, еда… что насчет меня? На самом деле, и Хан такой же, обычный среднестатистический японец. Но люди в Доя-гаи совсем другие. Что стоит взять одного Енбока, на обычного японца он не дотягивает, слишком экстравертный, слишком сангвинистичный. Таких людей в Японии, сразу же посчитают умалишенными дураками. А вот его брат, наоборот, очень даже подходит под стандарты «настоящего японца» простой, тихий, настоящий интроверт! Но, чересчур флегматичен. А Минхо.. Таких людей лучше сторониться. Минхо — психопат. С ним сложно, но так тянет к нему, так хочется к этому человеку. И душой и сердцем. И сейчас, этот человек, не находится в окружении своих приятелей. Сейчас, он дарит тепло, заботу обычному японцу. Джисону. И не важно, что он хочет пойти вместе с друзьями на фестиваль в город и лишь один грустный, якобы, в невзначай взгляд, заставляет Минхо остаться. Побыть рядом с ним. Остаться дома без посторонних, без шума и смеха различных голосов, без запаха еды из слепо выбранного ресторана. И просто, окунуться в чувствах и страсти. Он целовал каждый миллиметр его красивой спины, где на всю спину красовались цветы. Его горячие ладони гладили, а его мягкие губы целовали каждый лепесток, унося за собой тихие стоны. Поднимался выше к шейке, облизывал её и даже слабо кусал. Одной рукой гладил талию и, не торопясь, засунул руку в чужие штаны. Он круговыми движениями обвел колечко мышц, заставляя Хана напрячься. — Рыбка.. — он хриплым голосом прошептал парню, облизывая его красное ушко. Джисон мычит от того, что чужой палец медленно входит в него. — Сядь мне на лицо. — он резко вынимает палец, от чего тот пускает такой же резкий стон. Мужчина садится на икры и хлопает по ягодицам, чтобы тот встал. Глаза плывут, Джисон встаёт на колени и подтупливает на мужчину, который ложится на кровать. Юноша не понимает, что к чему, но его слабые ножки берут и тянут. Тогда, до парня доходит, он перекидывает одну ногу, смущается, когда теплая ладонь снимает штаны вместе с тонкой тканью трусов. Он открыт перед этим мужчиной, как и телом, как и душой. Лишь, тогда решил, что влюблён, в того, кто хочет его — (殺す) Минхо гладит его ягодицы, облизывает губу и тянет их к своему лицу. Шепчет, так, что Джисон теряет рассудок: — Не бойся, садись. Хочу попробовать тебя. Младший двигается ближе и уже чувствует мягкий кончик носа. Руки раздвигают половинки и облизывают колечко шершавым языком. Юноша сжимается от мокроты и ощущения, падает на локти и давится воздухом, когда ловкий язык проникает внутрь. Проводит языком из стороны в сторону, пуская эффект стимула по телу младшего. Отчего, тот ласкает чужой слух, закатывая глаза. Джисон хочет сделать приятно и якудзе. Он быстро расстегивает ширинку, чувствуя, как чужой живот напрягается и как чужие руки сжимают две мягкие половинки, заставляя издать хрипотцу. Он мажет по губам мокрой головкой и чувствует, как чужой язык убавляет скорость. Джисон целует головку, мажет язычком и охватывает её губами, неторопливо посасывая. — Да, Джисон, глубже. — он кусает одну из половинок, вздыхает протяжно и опускается голову на подушку раздвигая ноги, как можно шире, что и повторяет юноша, который уже вобрал член наполовину в рот. Пару движений головы и вид на задницу, заставляет Минхо кончит быстрее, но тот намерен кончит не в рот, а в эту задницу, которую он уже успел обсосать и покусать. Как собачонка. Поэтому, он сильно давит на чужую ногу, поворачивая Джисона на спину. — Ты что творишь, придурок, я тебе чуть член не откусил. — возмущается тот, с широкими глазами и раздвинутыми ногами опираясь на локти. — Не откусил же, слегка поцарапал. Садись давай, лечи. — издевается, мурлычит и садится поудобнее ожидая парнишку. — Ты когда пьян, так невыносим. — Ты когда пьян, такой послушный. Мой маленький. — улыбается, снова дразнит и подзывает к себе, как котенка. А Джисон крадётся на коленках, льнет к теплой в мозолях ладошки. Она гладит его щеку, ушко и волнистые волосы. Он садится на бедра якудзы, как можно удобнее. Дразнит вставший член, проводя его меж ложбинок и, наконец, берёт в руки направляя на дырочку и медленно, не торопясь опускается вниз. Целует его со вздохом, мажет слюной, пока чужие глаза сводят его с ума. Головка уже вошла, он опускается ниже почти доставая до простаты. Тот протяжно стонет упёршись об чужие плечи. Начиная набирать темп. — Ах.. Хорошо тебе, чувствовать меня? М-м-м? — Джисон прыгает на нём, он улыбается ехидно, принял такую привычку у якудзы, и продолжает стонать прям губы, произнося постыдные слова, в прочем, Минхо они нравятся —Нравится, когда я прыгаю на тебе? — Он смотрит на своего обожателя, как тот тихо постанывает от его прыжков. — Блять, да.. — простонал тот опрокинув голову назад и впился пальцами в красные ягодицы. Минхо помогает двигаться и вбивается сильнее проходя по простате. Младший уже не то, что стонет, а вскрикивает каждый раз, когда головка попадает по ней, дышит загнанно и жадно. — Минхо..мм..как же мне хорошо..— рвано, почти не понятно лепетал младший будучи на грани. — Да, сука, сжимай мою задницу своими руками! — выдыхая тому в губы. Минхо прошёлся вниз по спине ладонями, оставляя рой мурашек, дошёл до ягодиц, раздвинул, царапая и оставляя белый цвет от ногтей и, не сдерживаясь шлепнул. От открытия двери в комнате, у обоих замирает сердце. Четыре мягких лапок, бесшумно пробрались в комнату, запрыгнул на кровать и начали вынюхивать, лаская своей шубкой об разгорячённое тельце. Часто дыша, и обнимая чужое тело, Джисон успокаивал свой организм, после хорошего оргазма. Где-то в ногах лежала кошка, которая вылизывала свою шёрстку. И Минхо, даже случайно пнул её, отчего так укусила его за палец, а Джисону забавно от постоянных матов из уст любимого. Так и уснули, не дожидаясь остальных. И плевать тем было, куда кто ляжет и кто приедет. Все утром. И как не странно, Джисон просыпается первым. Тыкается носом об чужую грудь, и почему-то улыбается, смотря на спящего якудзу. Такой милый. Но, тут же прекращает смотреть на него, поднимаясь с постели и бежит освобождать свой бедный мочевой пузырь, полный алкоголя. Забегает в туалет и видит умывающего Феликса. Сильно пугается, не ожидал. Ведь, тот полностью голый, совсем забыл, что тут он не один с Минхо. Он отворачивается к дверцы, прикрывая свой орган. А Феликс лишь вскидывает бровь и лыбится: — Хороший такой, и попец что надо! — хлопает по голой заднице, видя, как чужие ушки краснеют. — Твою.. Ты что.. Ты.. — волнуется, поворачивается пытаясь найти хоть что-то. Видит белое полотенце, хватает и наматывает на бедра. Феликс уже не смотрит, открывает крем для лица и мажется им. — Может.. Выйдешь? — Делай свои дела, чего стеснятся. Я уже все видел. — хихикает, спуская взгляд в низ. — Ну, если ты так стесняешься, хочешь, я и своё покажу? — Не надо! — он выталкивает парня из ванной, закрывается и облегчённой вздыхает. После выходит, с полотенцем на бедрах и видит, как тот копается в холодильнике. Ещё и ругается, когда ничего не находит, кроме пива и минералки. Бросает взгляд на Джисона и выдает: — Одевайся, сейчас за продуктами поедем. Желудок пустой, прям пиздец. Юноша напряженно сидит рядом с другом в машине его парня. А тот, вообще, умеет водить? И когда он спрашивает это, то тот отмалчивается. Джисон с недоверием накидывает ремень безопасности, когда машину заводят и включают утреннее радио: — Я уверен, что Чан меня убьет. О боже, у меня такие мурашки от одного его злого вида. — глупый, ещё и улыбается. А Хану не до шуток. — Что ты творишь? — раздражённо, боится. — Расслабься, не в первый раз вожу. — успокаивает и выезжает из двора. А юноша рядом лишь нервно постукивает пальцами об бедра и смотрит в окно. Ближе узнав Феликса, можно понять какой он безбашенный, совсем не думает головой. Точнее, сначала делает, конечно, а потом думает. Машину ведёт резко, а иногда осторожно. Он кошмарно сосредоточен, чтобы не въехать куда-нибудь. А то Бан Чан не только зол будет, но и расстроен. Хотя, думается, он будет разочарован глупыми выходками, нежели разбитой машины. Доехали они до квартала, где расположены в основном магазины. Такие, в каком раньше работал Джисон. Но когда, тот выходит из машины, ожидая, когда выйдет Феликс, его напросто игнорируют расслабившись на кресле, да и ещё закинув ноги на руль. — Ты не пойдешь? — постучавшись в стекло, которое медленно опустилось. На него вальяжно окинули взглядом: — Не-а. Сходи ты. — Джисон нахмурил брови. — Ты посмотри, как я выгляжу! Пошел чуть ли не в трусах, так еще и после похмелья.. Давай, будь другом. — умоляюще. На что тот цокнул и покинул машину, направляясь в магазин. Тот, как бы, тоже выглядит не как модель с обложки журнала. Он, тоже с похмельем, тоже обтраханный и уставший. Благо, одет прилично. В магазине прохладно, милая японка улыбается широкой улыбкой. Приветствует. И Джисон, тоже. Смотрит что купить и, честно говоря, не знает что купить. Не знает, что кто любит, чего не любит и на что аллергия. Хочет выйти, спросить у Енбока, но он решил, что обижен на него. Да глупо, да ребячески и в шутку. Поэтому, вообще, собирается молчать и не общаться с ним. С надеждой, что тот извинится, за своё не конкретное поведение. Смотрит на морепродукты и думает, может с ними чего-нибудь сделать? Джисон дёргается, когда на улице шум и резкий грохот, будто что-то взорвалось. Он отвлекается от продуктов, от своих мыслей, когда слышит крик напуганной девушки. Он кидает на неё взгляд, та смотрит в панорамное окно. Сердце замирает, он снова видит огонь. Не может понять, что случилось. Слышишь дрожащий голос женщины, которая истерически кричит в трубку: — Тут.. Машина горит, прям возле моего магазина! И Джисона накрывает. Машина? Енбок. Он выбегает, бросает продукты и бежит к горящей машине. Не веря, что это она. Надеется, что с Феликсом все нормально. Он плевать хотел, на то, что та горит, и ему больно дотрагиваться до ручки автомобиля, открывая, её и вытаскивая изуродованное тело. Сейчас утро, мать его утро, где никого нет, только пять минут назад открылись магазины. На улице никого нет. Джисона трясет, он боится смотреть на своего друга. Он истекает кровью, ожоги серьёзные. Он еле дышит. Хан тащит его подальше, парень легкий, он пугается, когда машина загорается сильнее. Кряхтит и излучает пламя. Слышит, как кто-то кричит и ревет, хочет заткнуть его. Но понимает, что здесь никого нет, кроме него, понимает, что некому кричать, только ему. Он боится лишний раз трогать обженное тельце, что так тихо дышит. Дышит, ведь! И плевать тому, что он чуть ли не в луже, в грязи сидит и легонько обнимет. Потихоньку подходят зеваки, от шума и запаха гарью. Не понимают, назло спрашивают: «что случилось, вам нужна помощь? Какой кошмар!» А он и не слушает, в ушах пусто. Нужно позвонить, да. А что сказать? Он боится реакции старшего Хвана, Бан Чана.. Минхо? И понимает, что будет себя в этом винить. Ушел, оставил, послушал, уехал.. Знал же, какой тот глупенький, но все равно доверился, пошел за ним. Ещё и обижался на него. Его плечо трогают, он даже не вздрагивает. Ему шепчут, не самые хорошие слова и дают в руки бумажку со словами: передай своему господину. Он принимает. Отдаёт тельце врачам, снова подходит полиция, расспрашивают: Кем являешься и кто ты для пострадавшего, что произошло? Машину, к слову, потушили. Тот говорит невнятное: позвоните моему боссу. Те бросают на него хмурый взгляд. Полиция не работает с якудзами, сразу все понимают. Тот даёт свой телефон, они звонят.. А того трясется, чего-то боится. Он смотрят, как на кушетке увозят Енбока. Видя состояние Джисона отправляют его с ним же, в скорую. Садят, а ему смотреть страшно. И спросить, впрочем, тоже. Боится, что скажут, жить ему осталось недолго. Сидит и плачет, сжимая бумажку в руках в больнице и ждет. А когда слышит, отчаянные крики старшего, такие еле сдержанные возгласы об успокоение Бан Чана и тихие вздохи Минхо. Пришли. Хенджин плачет. Не верит, поэтому и плачет, врачи говорят успокоится, понимаю к кому. — Где Джисон! — кричит Хенджин бегая глазами, находит сутулого парня, который, уже и не плачет, в голове каша. Его хватают, чтобы посмотрели. — Скажи, что с ним все будет в порядке. — трясет, а тот не реагирует. Откуда ему знать, врачи ничего не сказали, увели в операционную. Тяжелая ладонь ложится на плечо Хвана, давая понять, чтобы отпустил, а глаза метнувшись в сторону Кристофера, говорят, чтобы увел. А по уставшим глазами того понятно, что сам на грани. Ужасно сердце кровью обливается. И все хотят знать, что произошло. Минхо садится на корточки, кладёт ладонь на мокрую щеку и ласково гладит, уже по пальцам течёт горячая слеза. — Тише-тише. Все будет в порядке, я уверен. — он вытирает его слезы, а тот трясется перед ним. Нервное, с ним все плохо. А после этого случая, так вообще не может себя успокоить. Тот целует в щёку, зарывается в волосы и шепчет в ушко — как успокоишься, скажи мне, что произошло. Но он молча протягивает смятую бумажку. Минхо берёт её в руки, разворачивает и читает: «Рыбка поймана в сети.» Джисон тихо произносит: — Они хотели убить меня. Минхо сжимает бумажку. Он безумно зол. Миловидная медсестра выбегает из палаты, бегает глазами и находит Джисона, с тяжёлым выдохом говорит: — Приношу свои соболезнования. Ожоги оказались тяжёлыми, он не смог. У Джисона мурашки по коже: — Я должен был умереть. — с дрожью, снова плачет. — Не неси ерунды. — тяжело выдыхает, встаёт и направляется на улицу. Сует в карманы руки, чтобы достать пачку сигарет, но понимают, что торопился, боялся за Джисона, не взял. Смотрит на лавочку возле больницы. И на на то, как Бан Чан успокаивает Хенджина, якудза тихо матерится. Спускается по ступенькам, смотрит на подрагивающие плечи. Хенджину очень тяжело осознавать, что с его младшеньким что-то случилось, что тому сейчас больно и плохо. До дрожи пробивает, когда он только представляет, в каком состоянии Енбок. Понимает, что винить тут некого. И Бан Чан, в плохом состоянии, он безумно и нежно любит Феликса, тот хоть и бывает глупеньким, но свой же человек! И тому тоже больно, обнимать в истерики его старшего брата, тоже боится представить в каком состоянии тот. Тихо всхлипывает, сдерживает слёзы, не хочет, чтобы его видели разбитым. Целует макушку Хенджина, успокаивает. — Енбока не стало. — те подняли на него головы, а взгляд кричит: Как так? — Деньги я дам, сделайте все по традиции. Я, к сожалению, должен уйти. Надолго. — Что? — сиплый голос, после долгого рыдания. Хенджин не верит, а холодный ветер заставляет дрожать. — Крис. —— с паузой, тяжело говорить — Скажи Джисону, что я буду не скоро. Скажи ему, быть осторожным. — лично сказать не мог. Не хочет смотреть в заплаканные глаза, не хочет истерику. — О чем ты? Что происходит? — хрипло. Тот качает головой, он хотел бы взять на помощь того, но сам понимает, что ему нужен моральный отдых. Минхо не всё равно, Феликс был для него тоже частью семьи. Бан Чан это понимает, отпускает, обнимает Хенджина и ведёт в больницу. У них на плечах тяжелая неделя. Джисон от услышанного истерит, материт Минхо. Плачет, оттого, что не понимает, почему не сказал сам, не попрощался.. Не поцеловал.. Тупой поступок со стороны якудзы. Джисон с ума сойдет, не зная сколько времени пробудет один, без поддержки. И Хенджин не обращает на него внимание, впрочем, он всегда на него не обращал внимания, но тут ужасно видно, как зол, обижен. И обижен-то не на Хана, а на себя. Все тут винят себя, но легче же винить во всем его лучшего друга. Хан Джисона. Но никто этого не делает, молчат. Говорят лишь, чтобы ступал домой, они все сделают. За тобой приедут, не волнуйся. «Как по традиции» сообщает, глава, но сам не присутствует. Денег не мало, но они здесь ничего не значат. В этот же день, как только сообщили о том, что Хван Енбок погиб, тело умершего начали готовить к погребению. Пухлые, малые губки смочили водой, следом омывают лицо. Оно сильнее всех пострадало, в ожогах, потеряло свою миловидность. Аккуратно наносят погребальный макияж. Феликс одели в деловой костюм, на его грудь аккуратно кладут специальный нож, считается, что так отгоняют злых духов. Важно, класть любимые вещи в гроб и шесть монеток. В гробу лежит любимая, мягкая игрушка Пикачу. Следом, отпевание. Тут мало людей, все те, кто был близок. Принято, чтобы члены семьи сидели подле с гробом. Ни матери, ни отца нет. Только, один, любимый старший брат. Каждый из присутствующих воскурил церемонные благовония. На семейно-родовых надгробиях нередко сразу наносится два имени: покойного и его супруга, даже если он еще жив. Чтобы подчеркнуть, что человек еще жив, поверх гравировки наносится красная краска. Бан Чану больно смотреть, на своё имя. Да не супруг, но Енбоку было бы куда приятней, если бы имя любимого было рядом? Пару денег все решает. Почему, как назло пошел дождь? Джисон смотрит наверх, чувствует, как капельки разбиваются об его холодный нос. К нему подходят, закрывают чёрным, иронично, зонтом. — Он был славным. — с хрипотцой сообщает мужчина, которого, Джисон не знает. — Он мне был, как младший брат. Хенджин его безумно любит, хоть и был строг. — опускает голову и смеётся. — Они похожи. Иногда, кажется, что близнецы, характеры только разные, но привычки одинаковые. — Кто ты? — он наконец обратил внимание на странного мужчину. — Со Чанбин. Тот, кто будет присматривать за тобой. — буднично. — Мне не нужна нянька. — безразлично, немного язвительно. И тот усмехается. А Джисон хмурится. Какая нелепица. — Самому не в кайф. Слова Господина Ли закон. — Делает вид, что переживает? Не маленький, справлюсь. — он начинает раздражаться. — Послушай, я делаю это из доброго намерения. Задницу вытирать не стану. Пойдем. — и он уходит, с зонтом. А Джисон за ним, в одну сторону же.