Ты мое солнце

Олег бежит, заглядывая за ближайшую к нему дверь, в поисках своего друга. Маленькими ручками крепко любимую игрушку держит, хотя больше хочется обнять Диму. Они познакомились, кажется, целую жизнь назад, хотя мама говорит, что прошел всего год. Неважно. Главное, что впереди у них еще все время мира чтобы играть с динозавриками и мультики смотреть. — Дима! — зовет, заглядывая в какую-то темную комнату. Дядя Андрей должен был привезти его в садик уже давно, вот только их все нет и нет. Значит, Дима потерялся и его спасать надо! А Олег хороший друг, он первым пропажу заметил и бросился прочь от воспитательницы на поиски. Дальше по пустому коридору идет, внимательно осматриваясь и прислушиваясь ко всем звукам. Практически во всех комнатах слышно детский смех или наоборот крики, но ему это не интересно, ведь есть куда более важная цель. — Попался негодник, — его кто-то на руки подхватывает как щенка, устраивая поудобнее. Олег голову вскидывает, уже возмущаться хочет, но видит что совсем рядом с ним так же сидит другой мальчик — Дима! — вскрикивает и обниматься лезет, хотя это и неудобно. — Голубки, дайте-ка я вас поставлю и тогда уже наобнимаетесь, — усмехается, как выяснилось, дядя Андрей, уверенно шагая вперед. Это заставляет притихнуть ненадолго до тех пор, пока их с наигранным кряхтением не сажают на скамеечку. Дима уже сам тянется к нему ближе, холодным носом в щеку утыкаясь — Олежа, — отстраняется, давая своему папе стащить с головы яркую голубую шапку и сам уже распутывает неуклюже теплый шарф на шее. — Вы долго, — Олег бровки хмурит, не понимая почему сегодня его друг так сильно задержался. Дядя Андрей курточку детскую в шкафчик вешает, быстро проверяя телефон — Задержались немного, — отвечает скомкано — вас двоих сегодня Саша заберет, слушайтесь его, — пальцем грозит шутливо, легко целуя сына в макушку. Дима губы надувает задумчиво, встречаясь взглядом с Олегом. Никто из них конечно не против подольше побыть вместе, но все же такая резкая смена планов немного настораживает, а учитывая, что мама по телефону с тетей Людой говорила, и после что-то папе сказала из-за чего они собственно и задержались и подавно. Хотя, такое бывает только когда есть какая-то сильная связь с работой родителей Олега, так что, наверное, переживать не стоит. Тот и сам это понимает, поэтому улыбается успокаивающе, за ручку берет и в группу к другим детям ведет, где их встречает напуганная подобной выходкой Олега воспитательница. — Мальчики! — она зовет к себе, сразу начиная проверять на наличие ссадин или синяков и лишь не найдя их успокаивается. В этом детском саду для детей богачей травма ребенка может приравниваться к испорченной жизни, а этого не надо никому, поэтому подобные фокусы уж точно не радуют. — Тетя Света, — Дима на себя внимание обращает, уверено подхватывая друга за руку — я присмотрю за ним, не волнуйтесь, — обещает, переплетая пальцы. Воспитательница слезы набежавшие от такой картины смаргивает, удерживая умиленный выдох в груди — Спасибо, Димочка, — по волосам светлым поглаживает, смотря как мальчики уходят в сторону столиков с раскрасками и цветными карандашами. — Ты что, убежал? — к Олегу шепотом обращается, максимально пытаясь сделать правильное лицо, будто сам никогда не сбегал. Тот синий карандаш берет, плечами пожимает, совсем вины не чувствуя. Волновался и помочь хотел, кто же знал, что эта самая помощь не нужна? — Что будем делать с Сашей? — тему переводит на более интересную, уже планируя на что можно раскрутить брата. Дима улыбается неожиданно, тихонько смеясь — А что ты с ним уже делать задумал? — спрашивает, хватая зеленый карандаш для домика — Можно будет за мороженым зайти, — предлагает, прикусывая кончик язычка, аккуратно раскрашивая. Олег кивает задумчиво, соглашаясь. Мороженое звучит отлично, да и Саша вряд ли откажет им. День пролетает незаметно, когда резко в группе остается пятеро детей из девяти и приходит чуть запыхавшийся Саша. — Здравствуйте, — с воспитательницей здоровается, рукой подзывая своих карапузов — я Димку тоже забираю, — перед фактом ставит, получая в ответ понятливый кивок. — Ну что, рассказывайте, — на скамеечку усаживает, достает курточки и кроссовки — что делали сегодня? Олег к надежным рукам брата ластиться как щенок, куртку на себя накидывает, пока Саша помогает обувающемуся Диме — Раскрашивали, кушали и спали, — перечисляет, вспоминая все ли назвал или нет. — Еще танец с тетей Светой учили и читали, — Дима подсказывает, укутанный в несколько слоев одежды. Саша их осматривает быстро, сам себе кивает — А ну-ка застегнись, — Олегу пальцем грозит, натягивая на брата шапку. Тот конечно кривится недовольно, но все же послушно застегивается. — А я с ночевкой? — Дима уточняет, перепрыгивая через маленькую лужу. — Конечно с ночевкой, — отвечает, хватая детей за руки перед дорогой. Олег вперед выбегает, как только они на тротуаре оказываются — Мороженое! — кричит, невинно улыбаясь. Саша глаза закатывает нежно, соглашаясь.

***

Олег сразу же отвечает на зазвонивший телефон, даже не успев разлепить глаза, не то что проснуться — Да? — тянет хрипло. — Ты спишь еще что ли? — Саша на том конце непростительно бодрый — Задницу свою поднимай, я приеду скоро и только попробуй спрятать Димку, — вызов сбрасывает, оставляя брата потеряно моргать в попытках переварить весь разговор. — Ни здрасте ни до свиданья, — ворчит недовольно, с трудом заставляя себя подняться. Ну все как обычно, Саше что-то в голову взбрело и тот теперь не отстанет пока этого не будет. В этот раз ему видимо нужен Дима черт знает зачем. Брату Олег доверяет безоговорочно свою жизнь, но вот когда дело касается омеги — все немного усложняется. Да, он прекрасно понимает, что Саша ничего плохого не желает, да и не сделает, но все же все сложно. Это понимание заставляет выдохнуть тяжело, выходя в коридор. Нужно Диму разбудить и желательно себя в порядок привести, а то этого старика удар хватит и все, и нет брата. Он в ванную заходит, умывается под холодной водой, окончательно прощаясь со сном, зубы чистит, смотря на себя в зеркало и пытаясь понять, нужно ли бриться или и так пойдет. Все же лень побеждает, поэтому в скором времени выходит, подходя к соседней двери. Стучит негромко, прислушиваясь. — Да! — Дима отзывается, показываясь буквально через минуту. Глазками заспанными моргает по совиному, в ладошку зевает, а на голове все волосы в разные стороны торчат. Его хочется в охапку сгрести, в плед укутать, зацеловать всего до смущенного румянца на впалых щеках и не отпускать никогда и ни за что. Но к сожалению этот порыв приходится сдержать, что уж точно играет против приезда брата. — Доброе утро, — улыбается нежно, смотря как медленно проясняется взгляд родных глаз — Саша приехать хочет, ты не против? Дима моргает пару раз, полностью из-за двери показывается — Доброе, — повторяет неловко — Саша? Он помнит Сашу как веселого, доброго и очень умного человека, вежливого альфу и того, кто напоминает какого-нибудь аристократа восемнадцатого века своим стилем одежды. Ну, или просто вампира. Саша из его воспоминаний часто рассказывал им с Олегом разные истории, прикрывал перед учителями и возил по всяким интересным местам. Саша из его воспоминаний отгонял больших собак, улыбался тепло-тепло и зарывался носом в его макушку когда бережно обнимал. Он знает, что прошло немало времени, что скорее всего эти воспоминания так навсегда и останутся всего лишь воспоминаниями, но хотя бы ради того Саши ему нужно познакомится с тем, который живет сейчас. — Я не против, — соглашается неловко, так и не привыкнув, что его мнение что-то значит. Олег кивает, не показывая радостно взорвавшейся бури в груди. Почему-то сейчас эта встреча ощущается как знакомство своего парня с родителями, хотя Дима с ними знаком с самого рождения, а Саша родителем пока что становиться не планирует. Что же будет, если, — когда, — они поедут как раз таки к Люде и Олегу старшему? А учитывая, что он скорее всего соберет сразу и Матвеевых за компанию… Так, нет, рано еще о таком думать. Пока что сюда едет один лишь только Саша и этого достаточно для легкой паники, оседающей где-то в районе горла. Или легких. Он немного паникует, чтоб разбирать. Дима нервно сжимает свое запястье, кидая вопросительный взгляд на Олега. Это все ощущается слишком нереально для обычного утра, да и сильно быстро. Только недавно проснулся, позалипал в потолок, вспоминая прошлый вечер, и испуганно вскочил на неожиданный стук в дверь — не очень доброе утро, но не ему жаловаться. Олег вниз спускается, чайник клацает, в холодильник заглядывает в поисках хоть чего-то и закрывает его, поджимая губы. На полках разве что мышь не повесилась, что очень радует. Не грозись приехать Саша — он бы доставку какую-нибудь заказал и жил себе спокойно, зная, что Дима довольный и накормленный. Но вот с братом такое провернуть нельзя — по шее надает и глазом не моргнет. Еще и в магазин бежать не вариант, ну серьезно, не подросток же он, в самом деле. Дима спускается к нему, неловко останавливаясь у стола — Ты чего так нервничаешь, будто замуж выдавать тебя будут, — шутит слабо, пытаясь хоть как-то развеять это оседающее волнением и тяжестью ожидание. Олег улыбается, проверяя телефон, где уже минуту как горит непрочитанным сообщение от брата, в котором говориться о том, что он уже приехал. — А вот и смерть моя пришла, — хихикает, слыша как открывается входная дверь. Саша заходит один, что примечательно, потому что одного его можно увидеть примерно раз в десятилетку. Плащ свой вешает на вешалку, вызывая у Олега, вышедшего встретить, желание отметить факт того, что на улице последние дни августа, а не февраль месяц. Дима испуганно замирает, даже дышать перестает, за широкой спиной Олега прячется полностью, выглядывая с опаской. Он как-то забыл, что Саша альфа. Конечно, обычно это ни на что не влияет, но нет, именно это очень даже сильно влияет. Саша словно почувствовав его тревогу останавливается, спокойно взгляд перехватывает и улыбается терпеливо, делая свою позу максимально открытой. — Привет, — говорит тихо, не боясь спугнуть, но и без напора. Он бы обратился как в детстве, когда этих карапузов разными прозвищами называл, но помня в каком месте был Дима последнее чего он хочет — напомнить своими словами других. Омега кивает медленно, запах чужой вдыхает глубоко, не отметив ни капли враждебности, лишь мягкое сопереживание и ненавязчивое волнение от встречи. — Привет, — здоровается настороженно, подходя чуть ближе, рассматривая Сашу. Он высок, выше чем раньше, на молодом лице появилось несколько морщинок, а глаза уставшие, но такие же теплые. Понимание того, что хоть что-то в это мире осталось неизменным — хоть кто-то близкий — заставляет набежать слезы, размывая всю картину. Да, Саша изменился, похорошел, повзрослел, но это не так сильно бросается в глаза как в случае с тем же Олегом. И это помогает. Дима пододит еще ближе и, решившись, обнимает за талию, смыкая руки за спиной. — Могу я тебя обнять? — Саша шепчет, лишь после согласного мычания мягко за плечи обхватывает, вдыхая родной запах ванили, привычно утыкаясь в макушку. Как же он скучал. Будто своего ребенка вернул, честное слово. А ведь Димка ему как брат младший, будто одного Олега мало. Он их всегда вместе повсюду таскал, сидел и игрался, когда родители не могли. — Я рад, что ты дома, — шепчет напоследок, отстраняясь. Им еще много чего обсудить нужно, так что нечего на пороге останавливаться. Олег смотрит на Диму в объятьях другого альфы и подавляет негодующий рык, рвущийся наружу. Он в курсе, что на месте этого самого альфы его родной брат, спасибо большое, не упоминайте, но легче от этого не становится. Просто… так неправильно видеть его Диму в руках другого человека. И конечно же немаловажную роль играет и то, как доверчиво он пошел к Саше. Почему самому Олегу пришлось с боем и временем пробиваться сквозь маску недоверия, страха и неприкосновенности? Он же пара Димы. Это он должен быть первым человеком которому можно доверять и тянуться. Как так вышло, что Саша смог обойти его и здесь, в самом важном сердце случаю? Он слезы злые смаргивает, пытаясь взять себя в руки. Ну серьезно, это его брат и его пара, которая доверилась. И это здорово. Все чудесно, так и должно быть, — себя уверяет, сглатывая, пытается неудержимый огонь ревности потушить до того, как он поглотит его всего. Олег зверь и он против того, чтобы видеть Диму с кем либо еще. Да, большую часть времени он чертов домашний пес, верно ждущий разрешения хозяина, но это не отменяет его животную часть. Когда Дима отстраняется и вновь оказывается за его спиной становится легче. Когда он не видит красной пелены перед глазами, а чувствует успокаивающий запах ванили совсем рядом — мир становится чуть более важным. Возможно, только возможно, не стоит рвать на части все живое прямо сейчас. Саша здоровается с братом кивком, в квартиру проходит с уверенностью хозяина, заходя на кухню, какой-то магией и явно нарушением физических законов колдует тортик из какой-то дорогой кафешки, ставя его прямо на стол. Дима мнется рядом с Олегом, потому что он ощущается как безопасность. Рядом со своей парой можно забыть про опасность и сомнения, потому что Олег в обиду не даст — защитит, даже если придется уничтожить весь мир. Саша знакомое лицо и это конечно помогает, правда помогает, но не гарантирует ровным счетом ничего. Даже когда он остается на одном месте все время, если намеренно делает свою позу как можно более открытой и тем более если пытается оставаться всегда в его поле зрения. Словно знает все, на что Дима обычно ориентируется для понимания того, насколько плох человек перед ним. Саша кажется не волком — львом в шкуре месячного котенка, пытаясь добиться доверия. Олег совершенно другой и это буквально спасает. Олег неловкий, местами грубый в своих движениях, импульсивный, не продумывающий каждую свою фразу. Олег открытый и показывает то, чего от него можно ожидать никак не скрывая свою истинную сущность. Дима наливает заварку в три кружки, пока его пара доливает туда же кипяток и ставит все на стол, садясь как можно дальше от Саши. — Как вы тут уживаетесь? — тот спрашивает, отвязывая бантик от торта. — Как как, живы еще, — Олег бурчит, падая рядом с омегой после того, как расставляет блюдца и выдает каждому чайные ложки. — У меня к тебе отдельный разговор будет, — взгляд недовольный кидает, мило улыбаясь. — Все при Диме, у меня секретов нет, — плечами пожимает, отламывая кусочек торта. Ему нечего скрывать от самого близкого своего человека и Саше это должно быть известно. Тот выдыхает, признавая поражение, чай отпивает. Дима неловко ерзает, чувствуя себя как между двух огней, губы облизывает, пытаясь понять, как вести себя с Сашей. Почему-то хочется вновь стать ребенком, вот только на пять лет вернуться он не может и легче от этого осознания как-то не становится. Нисколько. Олег встает из-за стола, понимая что в подобной обстановке не выдержит ни минуты больше. Брат ведет себя сильно наигранно и словно к дикому животному подступается, а не к живому человеку и такие сравнения его лишь из себя все больше выводят. Хорошо хоть больше обниматься не лезет. Дима смотрит потеряно Олегу вслед, всегда оставляя Сашу в поле зрения. — Знаешь, — тот начинает внезапно, проглотив кусочек торта — а он же страдал. — перед фактом ставит, как назло замолкая, отламывая себе еще кусочек — Олег тебя все время искал, в первое время с ума сошел словно, зверем стал, на него страшно смотреть было, — продолжает не спеша, как-то настольгически даже — он о себе забыл, на других омег не смотрел даже, злился всегда, когда тебя заменить предлагали. Любит и все тут. Больше всего мира любит. Дима сглатывает, как-то завороженно смотря в пронзительные синие глаза напротив. Такие слова что-то внутри ломают, переворачивают с ног на голову, потому что в голосе Саши одна сплошная боль. Он даже не думал о том, что Олег буквально четверть жизни его искал, не помня о самом себе. Это кажется страшным, невозможным, правдивым. Правдивым до слез на глазах, пустого взгляда и дрожи по всему телу. Правдивым до замеревшего сердца, холодных пальцев и легких, словно дымом наполненных. Олег просто всегда ассоциировался с тем, кто не забывает, защищает до последнего, но все же может отпустить при необходимости. — Я не говорю это дабы что-то изменить, — Саша чая отпивает, игнорируя замеревшего неживой статуей Диму — просто считаю, что ты знать должен. Что изменилось от этого знания? Дима сглатывает, голову опускает, впервые за несколько лет чувствуя щемящую благодарность и любовь. Эти чувства на части разрывают, топят в себе и одновременно сжигают, оставляя на месте пошлого Димы пепел и нового, словно феникс переродившегося. Саша хмыкает, отламывая кусочек торта.