Крапива, утёсник и шафран

      Остров Мэн был знаменит отсутствием ограничения скорости на дорогах. Однако кроме безбашенных мотоциклистов место привлекало многих состоятельных людей оффшорной юрисдикцией, становясь тихой налоговой гаванью для ведения бизнеса. В основном местные наслаждались спокойными деньками и не слишком стремились покинуть остров, любуясь родными видами до глубокой старости.       В стоящем же на холме двухэтажном доме ночь выдалась крайне беспокойной. Единственным, кто упустил удивительные события, был жилец верхнего этажа, в категоричной форме запрещающий беспокоить его даже по вопросам жизни и смерти. С другой стороны, черноволосый мужчина всё равно придерживался мнения, что утро по определению добрым быть не могло.       В этот день Снейп в очередной раз проснулся рывком, твердо решив смыть в душе липкие ошмётки кошмара. Неприятный сон заставил вспомнить эпизоды собственной безрадостной юности. И ведь казалось бы: практика окклюменции приводит мысли в порядок, откуда что вылезло?       В ванной комнате сгустился пар, и мужчина протер запотевшее зеркало. В отражении на него смотрело худощавое лицо с легкой щетиной и крупными шрамами на шее. Необычные укусы всё ещё привлекали ненужное внимание. На голове вроде бы прибавилась ещё пара седых волосков — Снейп не выдирал их чисто из принципа; ему было все равно, как он выглядел в свои 46.       А вот Люциус, отпраздновавший очередные «за 50...», недавно вновь жаловался на ухудшение качества шампуней «Светоцвет», будто вынуждая Северуса заняться варкой косметики. Волшебник стойко игнорировал завуалированные предложения. Зельевар бросил подобный вид заработка через пару лет после школы и теперь изредка брал заказы на изготовление исключительно дорогостоящих и сложных рецептов.       Мужчина не мог даже представить, насколько криворуким аптекарем надо быть, чтобы испортить простейший состав мыльного корня и пары-тройки экстрактов. Вся магия в изготовлении шампуня заключалась в определенном помешивании в серебряном котле ложкой из дерева того оттенка, цвет которого необходимо было закрепить на волосах. Что там могло пойти не так? Попался котёл из серебра с примесью? Большей глупости выдумать сложно.       Приоткрыв форточку, чтобы проветрить ванную комнату и просушить шторку, Снейп вернулся к себе.       Это была одна из немногих гостиниц с установленным душем. Армейская привычка предыдущего владельца дома вынудила его раскошелиться, переоборудуя водопроводную систему по европейским стандартам.       Северус оценил душевые ещё в Хогвартсе, впервые столкнувшись с возможностью смыть грязь без длительного ожидания набора лохани. Тощий подросток быстро обнаружил прелесть вертикального душа и не стремился возвращаться к скрюченной позе в металлической ванне. Не то чтобы на каникулах у него был выбор. Не только в Паучьем тупике, но и во всём Коукворте едва ли нашлась бы пара домов, оборудованная, по мнению консервативных англичан, подобным излишеством.       Теперь же Снейп снимал весь второй этаж домашней гостиницы, пусть и использовал всего несколько помещений. Всё решило соотношение безопасности и цены: подобная аренда вышла довольно дешёвой — мужчина был практически постоянным и зачастую единственным клиентом нынешней хозяйки здания.       Снизу доносилось непривычное оживление. Волшебник чуть замедлился, прислушиваясь. Говоривших было немного, но точно удалось понять только: «авария», «нужно провести расследование» и «бедная девочка».       Зельевар не горел желанием усложнять себе жизнь, но стоило спуститься и предупредить хозяйку о своём отсутствии на время обеда.       Завтрак он благополучно проспал, а обед планировал провести в поместье Ноттов, где нынешний глава семьи то ли хотел пожить подольше, то ли сдохнуть поэкзотичнее. Древний старик ворчал на предлагаемые методы лечения, игнорировал порядок приема лекарств и всячески ругался по поводу отсутствия достойных наследников.       Задерживаться рядом со столь милым пациентом не хотелось, но Снейпа просили остаться после полудня, чтобы проверить или переработать выписанные в больнице зелья.       Семьи Пожирателей смерти до сих пор здраво опасались колдомедиков и их возможностей. В самом Мунго действовала клятва «Не навреди», но один ушлый лаборант нашёл лазейку, как-то создав лекарство с крайне токсичной дозировкой. Меньшая доза не лечила, большая — убивала. И всё на откуп внимательности пациента!       Рассчитать воздействие на организм по массе тела, возрасту, магической силе и ещё тысяче и одному фактору было крайне непросто. Не пойдёшь же заказывать подобный расчет к нумерологу? Понятно, почему за вариант заказать альтернативное зелье у проверенного временем и клятвами Мастера, уцепились почти все члены Внутреннего круга.       Зельевара спасли не из-за теплых чувств, а со здравым прицелом на будущее. Поэтому Северус почти не опасался присутствовать на трапезах с аристократами: отравить его не рисковали, а желающих женить Снейпа идиотов не было. Идиоток тоже.       Единственное, что смущало мужчину со сложным характером: столовый этикет. Он, конечно, выучил все приборы и порядок действий в приличном обществе, но бровь всё равно стремилась раздраженно дёрнуться, когда домовики приносили чаши для омовения пальцев или, не дай Бог, послеобеденный разговор в гостиной касался без сомнения важных новостей Пророка.       Иногда некоторые клиенты будто специально подавали к столу какой-нибудь артишок под беарнским соусом, желая подловить безэмоционального волшебника на замешательстве. Слижет полукровка остатки соуса кусочком хлеба или окончит трапезу, поблагодарив за чудесный обед?       Поэтому хоть Снейп и не отказывался от обедов определенно более высокого класса, но предпочитал по возможности проводить их на своей территории. Минимальный набор этикета, отсутствие обязательного разговора и не менее важное: простая и понятная пища.       «Дом счастливчика Джонни» был одним из немногих домашних отелей, где постояльцев ожидало трехразовое питание, в отличие от других заведений, предлагающих лишь завтрак и ужин.       Худощавый волшебник не отличался большим аппетитом, но порой, увлекаясь ночными расчетами и экспериментами, мужчина пропускал утренний приём пищи, а вариант спуститься и самостоятельно приготовить поесть рассматривать не хотел. Это было время, которое можно было потратить на сон или исследования. Собственно, что-то из этого и выбирал Снейп, ставя парочку лишних будильников на ближайшее время трапезы.       Владелица здания, управляющая и повариха в одном лице просила предупреждать об отсутствии заранее и была готова простить только пропуск завтраков. Миссис Бэнкс сама просыпалась с трудом, предпочитала поутру традиционному чаю чашечку кофе и регулярно ворчала, что молочники и газетчики исключительно бесовский народ — не зря же они встают так рано и постоянно исповедуются викарию!       Но главное, что определило выбор места жительства для официально мёртвого шпиона (как будто наличие душа и кормежки было недостаточно) — Миссис Бэнкс отличалась завидным отсутствием интереса к своим жильцам.       Снейп мог поклясться, что однажды видел мужчину, в сумке которого хватило бы оружия, чтобы перебить десятую часть острова. Однако постоялец мазнул по нему равнодушным взглядом и выселился только через неделю. В новостях не мелькнуло даже намека на вооруженный конфликт или контрабанду. Зельевар давно подозревал, что половина временных жильцов дома была абсолютно не теми, кем казалась. Как, собственно и он сам.       Прожившая непростую жизнь Элис Бэнкс лишь поставила список понятных и простых условий и заключила со Снейпом поистине замечательный договор, устроивший обоих. На Мэне вообще было трудно найти желающих взять в долгосрочную аренду почти половину дома вдали от всевозможных туристических маршрутов.       Единственное, что все-таки касалось затерянного в лесу строения — ежегодные мотоциклетные гонки, которые проводили в конце весны и начале лета. На соревнованиях разбивалось приличное количество водителей, но количество участников и не думало уменьшаться.       На какую-то жалкую неделю даже в затерянный «Дом счастливчика Джонни» приходили возбужденно галдящие туристы с фотоаппаратами и кучей флажков. Снейп предпочитал в это время уходить на гору и собирать цветки и листья местных растений.       Миссис Бэнкс легко отнеслась к нежеланию необщительного постояльца видеть других людей на втором этаже даже ради уборки. Женщина сама отвадила редких сотрудников и соседок и за пару лет лишь пару раз просила спустить или закинуть какой-то хлам на чердак.       Всем новым гостям предлагались комнаты на 1 этаже, и настоятельно не рекомендовалось беспокоить других жильцов под угрозой выселения с последующим сарафанным радио о недостойном поведении. Найти позднее место для ночлега незадачливым туристам, решившим проявить каплю любопытства, становилось действительно непросто.       Справедливости ради стоило заметить, что в «Доме счастливчика Джонни» никогда не набиралось больше четырёх жильцов за раз, но хозяйку, казалось, это полностью устраивало.       Единственное, с чем не могла смириться женщина — нарушение покоя постояльцев.       — Мадам, при всём уважении...       — Иркинс, прекрати пороть чушь! Их осмотрел Вэлканс и опросил Рой. Для этой работы вполне хватило простого констебля. Можешь пожаловаться Фейнсу, если не доволен. Беспокоить своих постояльцев я не дам!       — Элис, вся эта ситуация очень дурно пахнет. Странный побег, домашнее насилие и отсутствие документов даёт повод дважды подумать о том, кого ты пускаешь на порог. Она может быть похитительницей!       — Боже, упаси нас от инициативных идиотов. Рой всё записал с её слов, что ж тебе неймётся?       — Но ведь...       — Тебе сказали: будет, что уточнить — приходи к десяти. Сейчас полдевятого! Нормальные люди после такого спят!       — Да почему она не могла предъявить документы сразу?       — Потому что она была не в состоянии, идиот! — гневаясь, хозяйка превращалась в настоящую фурию. — И только посмей постучать им в окно или зайти через черный ход. Такую жалобу накатаю, что ещё десять лет в констеблях проходишь.       Снейп спустился по лестнице, замерев на нижней ступени. Он был среднего роста и проигрывал долговязому Иркинсу пару-тройку дюймов.       — О, господин писатель! — обрадовался страж порядка. — Вы видели или слышали что-нибудь странное вчера ночью?       Бровь Снейпа недоверчиво поднялась вверх, а выражение лица стало крайне недружелюбным.       — Иркинс, — миссис Бэнкс стиснула кулаки, но была бессильна.       — Никогда не рано провести опрос свидетелей, не так ли, мистер Снейк? — мужчина улыбнулся, впиваясь в постояльца цепким взглядом.       — Мистер Иркинс, извините, не имел удовольствия услышать ваше звание, — Снейп окинул взглядом сотрудника полиции, понижая голос. — Я не прочь оказать содействие службе правопорядка, однако, в виду отсутствия у меня каких-либо наблюдений, извольте найти более осведомленного информатора. Миссис Бэнкс, просьба не беспокоить и не ждать меня на время обеда.       — Хорошо, мистер Снейк. У меня будет к вам встречная просьба, — женщина просмотрела оставленные в корзинке счета. — На втором этаже в одной из комнат когда-то была детская. Нужно спустить оттуда кроватку и поискать на чердаке высокий стул с поручнями для ребенка.       — Я могу помочь! — влез Ирикинс.       — Это терпит до вечера, мистер Снейк, — улыбнулась хозяйка, начисто игнорируя полицейского.       — Новые жильцы остановились надолго? — поинтересовался Снейп, не горя желанием сталкиваться с криками орущего младенца.       — Столько, сколько потребуется, — ледяные глаза пожилой женщины и крайне вежливая улыбка сказали мужчине намного больше.       За два года проживания в этом доме Снейп впервые столкнулся с тем, что другой постоялец имел больший приоритет в глазах хозяйки. Что ж. Это было неожиданно неприятно. Но Элис Бэнкс не просто защищала неизвестную. Это было что-то глубоко личное.       — Сейчас я закончу с нашим бдительным сержантом, а вы пока составьте компанию Мэтью, — миссис Бэнкс махнула рукой в сторону столовой. — Бедняга заночевал здесь и всё никак не придёт в себя.       Снейп уж точно не собирался составлять кому-то компанию, но отвлечься от предстоящего визита к Нотту было необходимо. Старый идиот игрался на нервах не хуже малолетнего дитя, и думать о нём до работы было откровенным мазохизмом.       На фоне вечного подбора компонентов лечебного зелья разборки обычных людей казались чем-то простым, понятным и естественным. Жертв в аварии никто не упомянул, значит, всё сводилось только к эмоциям, которые абсолютно не касались Северуса.       В столовой было удивительно тихо. Работающий садовником мистер Олдридж сидел в плетенном кресле, уперев локти в колени, и крепко сжимал в руках кружку с чаем. Седой мужчина с крупной залысиной даже не заметил вошедшего, вглядываясь в лес за окном.       Снейп принюхался к тонкому аромату алкоголя. Старик не мог похвастаться впечатлительностью и не славился тягой к выпивке. Этим он выгодно отличался от большинства мужчин в этом районе. Казалось, отсутствие в шаговой доступности паба заставляло жителей настаивать собственные алкогольные напитки в промышленных масштабах. А уж разборки местных о силе слова божьего и регулярные вспышки музеев колдовства, фестивалей бедн-вар или почестей фэйри заставляли людей пребывать в постоянной готовности: верить в волшебство или считать чудеса происками дьявола.       Не то, чтобы кто-то действительно что-то видел. Но в это верили. Как сейчас.       — Что мне стоило следить за дорогой? Ведь такой ливень. Мост этот пару секунд проехать. И упустил! Глядишь, поздоровался с фэйри — и ничего бы не случилось, — бормотал под нос Мэтью Олдридж, грея узловатые пальцы о глиняную чашку.       — Мистер Олдридж, — кивнул Снейп, приподнимая крышки блюд. Кроме традиционной яичницы с сосисками сегодня миссис Бэнкс приготовила кастрюльку тыквенной каши.       — О, мистер Снейк, — оживился садовник. — Вы уже знаете?       Снейп поднял бровь.       — Вчера задержался тут. Сами видели, какая у Элис альпийская горка — на зависть всем в округе, — забормотал старик. — Ну и заработался, ещё и Клара, миссис Митч, просила заехать по поводу ирисов. В общем, выехал я, дождь ещё этот начался, а вы ж знаете, если не распогодится, то всё, кое-где и вовсе заночевать в машине придётся. Ну, прибавил газку, никто ж носу не кажет в это время, да и через Сантон-Берн дураков в это время прогуляться нет, вот и понесся. На секунду зазевался, раз в жизни не поздоровался, и тут прям перед носом мамаша эта с ребенком. Ей богу, чудом затормозить успел! Как в стену врезался, а на машине ни царапинки!       Снейп наложил в тарелку еды и заинтересованно прислушался.       — Точно фэйри заворожили! — продолжил Мэтью, довольный, что может вновь выплеснуть накопившиеся эмоции.       — Ты, дурак старый, за свои дела сам отвечай! — рявкнула миссис Бэнкс, входя в столовую. — Куда нёсся, как угорелый? Прям приспичило ему ирисы забрать до полуночи. Всё равно с утра щас поедешь.       — Но, Элис... — попытался возразить садовник. — Клянусь, там никого не было. Сама знаешь: мост прямой, как жердь. Они появились из ниоткуда! Да и мамаша эта босая. С одним портфелем! Не шелохнулась даже, а как взглянула на меня своими глазищами! Вот как есть ланнан-ши!       — Не мели чепухи и прекращай орать, — подошла к столу женщина, хватая кофейник. — Ребенка разбудишь.       — Господи, Элис, я много всего здесь видел, но это же за гранью, — понизил голос садовник. — Я даже не пил вечером. Да и теперь ни капли в рот не возьму.       — Ага, когда свиньи полетят, — кивнула женщина, намазывая паштет на булку. — Сегодня заберешь луковицы и найди табак, пусть даже в горшках, семена весной высадим.       — Сдаешься? А я говорил, что блошек и гусениц в этом году слишком много. Тёплое лето выдалось.       — Сдались мне твои мухи. Сроду тыквы мои не трогали, а тут, как приворожил кто.       — Вот я и говорю, странная эта твоя мамаша! — тут же подхватил Мэтью. — Может, она бедн-вара? То-то без обуви ходит.       Миссис Бэнкс тяжко вздохнула и посмотрела на потолок, будто прося у Бога терпение:       — Это внучка Джонни.       Мэтью поперхнулся и ошарашено затих:       — То-то я будто призрака увидел.       За столом воцарилось молчание. Больше пожилая женщина не сказала ни слова, лишь кивнув на благодарности о приготовленной пище.       За два года Снейп краем уха слышал историю хозяйки домашней гостиницы. Овдовевшая в молодости Элис Бэнкс продолжила дело первого и единственного супруга. Злые языки поговаривали, что вернувшийся в родной дом Джон, сведший с ума всех в возрасте от триннадцати до семидесяти, рано ушел из жизни из-за того, что девушка увела его из семьи. Иногда в истории фигурировал выкидыш, после которого разлучница уже не смогла иметь детей. Вроде как да воздастся за грехи блудницам и изменникам.       Местные кумушки прелестную соседку не жалели. Даже с годами женщина сохранила остатки былой красоты. А уж портрет счастливчика Джонни однозначно мог бы заткнуть небольшую армию Локонсов. Портрет бывшего владельца отеля встречал гостей в холле, завораживая одновременно ласковой и лукавой улыбкой.       Блондин Джонни был изумительно красив. Даже абсолютно гетеросексуальный Снейп пару раз сбивался с мысли, встречаясь взглядом с нарисованными глазами. Возможно, неизвестный художник действительно продал душу, чтобы создать настолько живое изображение. Портрет был абсолютно немагическим. Снейп проверил. Дважды.       Если уж внучка предыдущего владельца унаследовала часть красоты предка... Снейп предполагал, что родственные связи между миссис Бэнкс и новой постоялицей отсутствовали. Вероятно, кто-то из родителей неизвестной был ребенком Джона и его бывшей жены, которую тот бросил ради Элис. Что же здесь забыла эта внучка?       По словам хозяйки, дети Джона не хотели видеть отца и не пытались наладить контакт, пока тот был жив. Приходили ли они на могилу, она не знала. Оповещение о смерти и дату похорон женщина отправила королевской почтой, чтобы точно не потерялось.       Северуса не слишком волновали новости о новых жильцах. Если только они не собирались исчезнуть также внезапно, как появились. Поднявшись к себе, мужчина проверил саквояж с мини-лабораторией, которую собрал как раз на случай диагностики в полевых условиях, и, поставив охранные чары на комнаты и этаж, отправился к Ноттам. Несомненным плюсом магловского дома являлось отсутствие аппарационного барьера. Это было крайне удобно.

***

      Гермиона приоткрыла глаза, услышав чьи-то шаги. Успокоительное всё ещё действовало, поэтому ведьма спокойно приподнялась, стараясь не потревожить ребёнка. Кровать у стены была достаточно широкой, чтобы девушка уместилась на ней вместе с дочерью.       По расчету ведьмы у неё имелось всё необходимое, чтобы сварить лекарство для всё ещё спящей Розы. Конечно, была вероятность напортачить с дозировкой, но если девочка не начнет пробуждаться от испарений на коленке сваренной болтушки, придётся рискнуть возможными последствиями.       Грейнджер не была сильна в медицине. Она знала ряд заклинаний для оказания первой помощи и могла сварить некоторые целебные составы из компонентов, свободно встречающихся на Британских островах. Сложность излечения зельями последствий заклинаний заключалась в дозировке. Даже взрослый волшебник легко травился, превысив концентрацию лекарства в организме.       Поэтому маглорожденная волшебница решила попробовать окуривание испарениями зелья, напоминающего резкий нашатырный спирт. Если это не поможет, останется лишь попробовать постепенно добавлять капли состава на спину и грудь ребенка.       В крайнем случае, здесь была магловская больница, чтобы также нивелировать последствия вроде сыпи, рвоты и температуры, которые нередко сопровождали перебравших зелья волшебников.       А ещё предстояло перерыть сумки в поисках документов. И всё это необходимо было проделать, не попавшись на глаза бдительным маглам. Хотя какие маглы? Люди. Как теперь и она сама, видимо.       — Дорогуша, ты проснулась? — прошептала хозяйка дома, миссис Бэнкс, заглянув в комнату. На кивок девушки, она продолжила. — Один ретивый сержант хочет задать тебе пару вопросов и стребовать документы. Он придёт через час. Есть проблемы?       — Нет, конечно нет, — замотала головой Гермиона.       Пожилая женщина смерила её скептичным взглядом и махнула рукой:       — Как будто кому-то нужны эти бумажки. Просто этот балбес получил повышение месяц назад, вот и рвётся проверять всех и вся. Не переживай. Даже если ты потеряла документы, их восстановят в Дугласе, обратившись по месту регистрации.       — Нет, у меня всё с собой, — девушка спустила босые ноги на ковер и поёжилась. — Разве что кроме обуви.       Конечно, где-то в портфеле или сумке нашлась бы пара кроссовок, но объяснить, откуда она их взяла до посещения магазина, было проблематично.       На удивление хозяйка не стала заострять внимание на щекотливой ситуации, как ни в чём не бывало продолжив:       — У меня где-то завалялись чудесные домашние туфли. Никто не погонит тебя давать показания в участок. А если придётся ехать в больницу, Мэтью довезёт вас до порога. Вчерашний ливень разошёлся, промокнуть на автобусной остановке — плёвое дело.       — Спасибо, миссис Бэнкс, — закусила губу Гермиона, настороженно рассматривая старушку.       — Ох, дорогуша, всем будет проще, зови ты меня Элис.       — Но как же... Вы же...       — Увела твоего деда из семьи? Это дело прошлого. Мы поддерживали Хлою с мальчиками до последнего. Хотя после смерти Джона она прислала первый же чек обратно.       — Эм, нет, — Гермиона стушевалась. — Вы же старше меня. Это просто уважение.       — Уважение возрастом не купишь, золотце. Так что не забивай голову этой чушью. Я принесла завтрак, на случай если ты не захочешь выходить в столовую. У девочки нет аллергии на тыкву?       Гермиона отрицательно покачала головой и благодарно улыбнулась вслед пожилой женщине, когда та покинула комнату.       Грейнджер мало знала о прошлом некоторой части своей семьи, но накрепко запомнила короткую поездку с отцом после второго курса Хогвартса. Они оставили маму на побережье, проехали по туристическому маршруту, совсем не обращая внимания на достопримечательности, вылезли из автобуса и отправились куда-то в глушь, остановившись у подножья холма.       — Там находится дом твоего деда, — поджал тогда губы мистер Грейнджер. — Джон Грейнджер бросил нас в детстве, но мама никогда не обижалась на него. Отец вообще был довольно авантюрным человеком. Мы с Адамом не поддерживали с ним отношений, но мама ясно дала понять: если что-то случится, здесь не зададут лишних вопросов. Не лезь сюда без причины. Женщина, которая увела его из семьи, была замешана в незаконных делишках, но отель всё ещё на ходу.       Гермиона тогда не стала задавать лишних вопросов. Лицо всегда спокойного отца выражало сложную смесь эмоций. Умница дочь прекрасно поняла подоплеку несказанного: отец волновался после случая с Василиском. На оставленные без ответа письма родителей в конце концов ответила мадам Помфри, сообщив, что девочка подверглась нападению шутников, а лекарство будет готово к концу года.       Юную гриффиндорку тогда так возмутила отмена экзаменов, что она не обратила внимания на состояние родителей, встретивших её на вокзале. Для девочки прошло всего ничего с момента последних каникул и переписки, но мистер и миссис Грейнджер прожили в неизвестности гораздо дольше.       Возможно, отец не собирался рассказывать Гермионе постыдную страницу семьи. Всё-таки ушедший к любовнице дед — не то, чем стоит гордиться. Просто так вышло, что останься юная волшебница совсем одна, ей стоило знать, куда можно обратиться.       Выросшие без отца братья искренне считали, что Элис Бэнкс, разрушившая их семью, должна оказать им определенную услугу в случае чрезвычайных обстоятельств.

***

      Снейп аппарировал домой, когда часы прозвонили пятнадцать раз. Удивившись, мужчина вызвал Темпус: он действительно задержался на каких-то тридцать минут, а ощущение, будто выслушивал нытье старика пару-тройку часов.       В нос зельевара ударил резкий запах спирта и мяты. Наколдовав головной пузырь, мужчина направился в лабораторию, чтобы проверить ингредиенты. Защита на двери оказалась нетронутой, а все экстракты в целости и сохранности находились за дверцами старинного буфета.       Снейп нахмурился. Маглы редко варили что-то с таким слезоточивым запахом. В обычных условиях даже духи не имели столь убойной концентрации. Дело было в волшебной компоненте.       Так мог пахнуть довольно посредственный бодрящий эликсир с заменой пары ингредиентов. Возможно, вместо водной мяты использовалась перечная, что и дало такой резкий аромат. А лепестки белого мака определенно заменили семенами. Свежие цветы сейчас росли разве что в теплицах заядлых гербологов, но обычный мак выращивали исключительно любители.       Эмоциональные восклицания садовника про возникшую из ниоткуда ланнан-ши обрели плоть и кровь. Конечно, Снейп целых два года не встречал здесь волшебников, и это должно было случиться. Но почему сейчас?       В личном списке Северуса Хьюберт Нотт был последним Пожирателем, решив проблемы которого, зельевар бы с легкой душой покинул крайне негостеприимную магическую Британию.       Снейп даже перебрался на Мэн! Место, где внезапная и высокая частота осадков начисто смывала последствия даже не всегда законного колдовства. Аппарировать с острова могли только чрезвычайно сильные маги, поэтому мало кто из волшебников рисковал остаться в своеобразной изоляции.       Несмотря на богатую волшебную историю, на острове проживала лишь парочка сквибов. Либо здесь находилась складка пространства, о которой Снейп не знал. И не хотел знать.       К концу года Северус планировал закончить лечение Нотта. И покидать обустроенное и обжитое место ради пары месяцев не хотелось. А его зелье?! Он варит его почти полгода! Древний долголетний эликсир крайне требовательно относился к внешним условиям. О том, чтобы переместить котел, а тем более аппарировать, не могло быть и речи.       В конце концов, некая ведьма вроде бы тоже попала в щекотливую ситуацию. Стоило договориться, взять клятву, запугать в крайнем случае.       Справиться с безголовой мамашей не составит труда. Ну кто так бездарно варит зелья?! Маленькое заклинание вентиляции легко решало проблему с резкими запахами у магически нейтральных составов. Воистину мир полон идиотов.       В гостиной обнаружилась миссис Бэнкс, попивающая ароматный лавандовый чай. Правда, учуять в стоявшем амбре лаванду мог только невероятно тонкий нюх. Бросив взгляд в столовую, Снейп убедился, что там убиралась приходящая прислуга. Элис уборку ненавидела.       — О, мистер Снейк. Присаживайтесь. Простите за запах, вынужденная мера.       Северус бросил косой взгляд на женщину. Та не высказала никакого дискомфорта, удивления или недовольства тем, что, видимо, прямо на кухне ведьма сварила свою дурно-пахнущую бурду. Знала ли миссис Бэнкс, с кем заключала договор длительной аренды два года назад? В любом случае, проблем не хотел ни один из них.       — Я ненадолго. Вы говорили нужно спустить детскую мебель.       — Да, кроватку и стульчик. Вы нашли их? — Снейп помедлил. С этим резким запахом он забыл заглянуть в остальные комнаты, тут же направившись вниз. — Они в приличном состоянии? Или стоит поискать замену? Уверена, у Летиссии оставался стульчик от крайне непоседливого внука. Забавный малыш повыдергивал все нарциссы из её клумбы. Как она ругалась.       Мужчина привычно пропустил всё мимо ушей. Садовые соревнования соседей являлись каким-то непостижимым видом развлечения всех местных жителей. Возможно, зельевар просто чего-то не понимал в сельской жизни. Любовь к совершенно неестественным видам клумб превращала довольно сносных собеседников в настоящих маньяков.       А вот насчет состояния мебели... Обычное Репаро решало многие вопросы и позволяло получить повод для знакомства с таинственной незнакомкой. На крайний случай, существовала трансфигурация.       — Господи, как я могла забыть! Фрэнк же работал плотником. Приглашу его навестить нас вечером. Заодно посмотрит тумбу в холле и книжный шкаф, — миссис Бэнкс подскочила, поставив чашку с блюдцем на журнальный столик. — Мистер Снейк, просто спустите мебель в гостиную. Джин остановилась в комнатах по левой стороне, но, пожалуйста, не беспокойте девочек. Им и так пришлось непросто. — Женщина направилась в столовую, едва слышно бормоча: — 21 век, и только на Мэне у женщин есть какие-то права...       Губы Северуса сжались в тонкую линию, а взгляд, казалось, пытался ввинтиться в спину крайне бодрой старушки. Та уже давала распоряжения работнице, отпуская женщину, махнув рукой на оставленный чайный поднос. Что ж, у таинственной волшебницы появилось имя — Джин.       Учитывая едва окончившийся ливень, путь Миссис Бэнкс до столяра занял бы минимум час. Несмотря на качественную дорогу, ведущую через заброшенное аббатство, огромные лужи требовали особого внимания пожилой леди. Вероятно, обратно она могла бы вернуться на машине Фрэнка Брауна. Зельевар пару раз сталкивался с ним, когда тот чинил скрипучие ступеньки лестницы или рассохшиеся ставни.       Недолго думая, волшебник вернулся к себе, отыскал, уменьшил и облегчил вес нужной мебели и спустился вниз. В гостиной быстро отменил чары, прислушиваясь. Недалеко что-то активно лепетал детский голосок.       Не стоило упускать возможность решить все вопросы без лишних свидетелей.       Снейп осторожно приблизился к комнатам, которые сдавали постояльцам. За второй дверью слышалась неясная возня и звуки, издаваемые ребенком. Мужчина набросил на себя всевозможные чары и, оставаясь незаметным, проскользнул в одну из спален.       Картина предстала презабавная.       Присев на корточки, приподнявшая зад в обтягивающих джинсах женщина залезла с головой под кровать, копошась под свисающим пледом. На одной ноге не хватало туфли. Задница была неплоха...       Сверху на кровати сидела улыбающаяся малютка, в которой Снейп машинально отметил явное сходство с портретом, висевшим в холле.       — Пью! — девочка выдула из слюней огромный пузырь, внезапно лопнувший с оглушительным звуком.       Ведьма под кроватью подскочила, ударившись головой о раму.       — Ауч! — потирая затылок, из-под мебели показалась платиновая блондинка с пышной причёской.       В душе Снейпа что-то неприятно дёрнулось.       — Роза, твой музыкальный талант меня, конечно, радует, но ты же опять мокрая... Хочешь ещё сушку?       Голос женщины был определенно знаком. В голове мелькнули несколько десятков волшебниц, способных иметь детей столь раннего возраста. Это точно не могла быть Лавгуд. Шевелюра. Если заменить цвет волос... Не может быть...       Снейп бросил невербальный Экспеллиармус и тут же окольцевал кровать в нерушимую защитную сферу, снимая с себя Дезиллюминационное.       — Грейнджер, — недовольно протянул мужчина, удивленный отсутствием у невыносимой всезнайки палочки.       Реакция была хорошей, но странной. Девушка обернулась, машинально закрывая собой ребёнка, и, явно не слишком соображая, ляпнула:       — Пожалуйста, не трогайте Розу! — в воздухе сгустилась обжигающая магия.       В голове Северуса отчётливо встало воспоминание Поттера, подсмотренное на уроках окклюменции. Мужчина дёрнул головой.       — Даю слово, что не наврежу вам в ближайшие десять минут. Люмос. Нокс, — мужчина опустил палочку, рассматривая стоящую перед ним девушку. Испуганную. Слегка избитую. Вероятно, сбежавшую в спешке. Картина вырисовывалась та ещё. — У вас есть шанс объяснить ваше появление здесь. Приступайте.       — П-профессор? — жалобно протянула гриффиндорка, подхватывая на руки дочь.       — Десять минут, Грейнджер, — бросил волшебник, призывая себе кресло. — Время пошло.       Припухшая щека, разбитая губа, неловкая поза и первая защитная реакция наталкивали на не лучшие размышления. Снейп на секунду вспомнил свою семью, постоянные побои от отца и смиренно принимающую это безобразие мать. Настроение испортилось окончательно.       Грейнджер, будто протестуя против его мыслей, вскинула голову, опасно сверкая глазами. В вороте растянутой и застиранной футболки мелькнула вспухшая, налившаяся бордовым цветом ключица.       Синяки портили вид, но стоило признать, мелкая и раздражающая зубрилка оказалась из той породы женщин, что с годами расцветали сильнее. Правда, упрямства ей было также не занимать.       Мужчина раздраженно вздохнул:       — Какого чёрта вы здесь забыли?       — Могу задать вам тот же вопрос, — ведьма присмотрелась к переливающейся сфере и, успокоившись, посадила ребенка на кровать, поправив за ним подушку.       Зельевар с завидным спокойствием проследил за действиями бывшей ученицы.       Героиня войны и мозг золотого трио нагло игнорировала сверлящего её взглядом волшебника. Девушка вновь опустилась на колени и, достав таки из-под кровати переливающийся цветами шарик, надела на ногу вторую туфлю.       — Что вы хотите знать? — Грейнджер вручила игрушку дочери и села на кровать, сложив руки на коленях. На запястье ведьмы мелькнула черная полоса. Снейп мысленно перебрал все известные ему сорванные обеты, оставляющие подобный след.       — Почему вы здесь оказались, и почему бы мне не стереть вам память, выкинув где-нибудь в Кардиффе?       — Потому что я все равно вернусь? — поджала губы девушка. Она блефовала, уж это бывший шпион мог определить и с закрытыми глазами.       Повисло молчание.       — Семь минут, Грейнджер.       Казалось, от почти привычного обращения гриффиндорка приободрилась. А Снейп задумался, что знай он о родственниках счастливчика Джонни, не стал бы рисковать лишний раз, подыскав домик где-нибудь в другом месте.       — Мы с дочерью лишились дома. Это единственное место, которое пришло мне в голову, — волшебница скрестила руки на груди, рассматривая стену и не рискуя встречаться с ним взглядом. — Я знаю, что местная непогода быстро стирает остаточный след заклинания или воронки аппарации. Мы сбежали по определённым причинам. И не хотели бы возвращаться в магический мир ни под каким предлогом. Будет прекрасно, если вы не выкинете нас куда-нибудь ещё, где нас смогут отыскать. Предлагаю просто сосуществовать неподалеку, не трогая друг друга. Могу сделать вид, что не знаю вас вовсе.       Что ж. Речь была сумбурной, но довольно понятной. Снейп сложил руки в замок, откинувшись в кресле.       — Не стану тратить на вас Веритасерум. Чем же вы докажете свои кристально честные намерения? — тон мужчины придал последнему словосочетанию неприятно грязный оттенок. — Ваш дед, как оказалось, был известным лжецом под маской приличного фермера: подпольно торговал алкоголем, укрывал преступников, шантажировал местную паству…       Глаза Грейнджер распахнулись. Ведьма определенно была не в курсе подвигов своего предка. А ведь теперь сходство с портретом бросалось в глаза. Платиновые волосы подсвечивали кожу и довольно интересно смотрелись со светло-карими глазами.       Интересно, с какой стати она покрасилась? Супруг любил блондинок? Где-то годовалая девочка явно унаследовала оттенок волос прадеда.       Вихр насыщенного золотого цвета качался туда-сюда, пока ребенок крутил в руках магловскую игрушку.       — Молчите, Грейнджер? Никаких предложений непреложного обета, скреплённого ребенком?       Снейп откровенно издевался. Над дурацкими идеями гриффиндорки хохотали многие. Ей, конечно, прощали по молодости нелепые умозаключения, но, и повзрослев, она продолжила игнорировать магические законы, нередко бросающие вызов магловской логике.       — Предлагаю договор на крови, — пожала плечом девушка, поморщившись.       — Это незаконно, — парировал зельевар. Что и требовалось доказать: ведьма сразу выбрала запрещённый, но надо признать действенный метод.       — Думаю, это должно волновать Вас меньше моего.       Северус усмехнулся. Представители Гриффиндора так забавно огрызались, загнанные в угол.       — Хорошо.       Грейнджер почти облегчено выдохнула. Вопросов становилось все больше и больше.       Мужчина послал ещё одно заклинание и, убедившись, что они единственные, кто присутствует в стенах здания, призвал со второго этажа перо и свиток. Под взмахом палочки на пергаменте проступили строчки конфиденциального договора между Северусом Тобиасом Снейпом и …       — Ваше полное имя?       — Гермиона Джин Грейнджер... не знаю, сохранилась ли часть с Уизли.       — Вы вышли замуж за Уизли? — не удержался Снейп, бросив недоверчивый взгляд на волшебницу.       — Безмозглая ошибка юности, — кивнула девушка, слёту принимая неозвученную характеристику.       — Хм, для вас ещё не всё потеряно.       Суровое выражение лица ведьмы сменилось откровенным непониманием, возмущением и досадой. Грейнджер закусила губу и слизнула кровь, проступившую из-под треснувшей корки.       — Почему вы не уверены в фамилии?       — Полагаю, разорванный по инициативе чистокровного супруга магический брак лишил меня подобной привилегии, — почти выплюнула ведьма.       Снейп вскинул бровь. Это Уизли-то бы инициатором?       — Ах да. Ваша чудная татуировка, — чёрный браслет означал принудительно разорванную связь в одностороннем порядке. Добро пожаловать в клуб, Грейнджер.       — Не знаете, надолго это? — девушка повертела рукой, без интереса разглядывая запястье.       Грейнджер. Что и следовало ожидать.       — Не зная особенности вашего конфликта, сказать трудно.       — Рон решил, что я родила дочь не от него, взбеленился и мы ушли, — казалось, ведьма безэмоционально зачитала параграфы из учебника. Только в кои-то веки кратко и по существу. А ведь он так и не узнал, сколько баллов ЖАБА она получила в итоге. Филиус когда-то ставил на 9, Миневра на 10.       — То есть вы изменили ему, и он вас выгнал? — вопрос с отцовством был довольно зыбким. Чистокровные волшебники могли проверить родственные связи множеством способов. А чтобы разорвать супружескую связь в одностороннем порядке, нужно иметь железные доказательства. Иначе дополнительно прилетит такой откат, что следующий брак может и не случиться.       — Я не изменяла мужу! И Роза была его дочерью!       — Была? — мужчина дёрнул бровью.       — Он отрекся от неё малой словесной формулой, — то есть крайне расплывчатой формулировкой, которой можно было пренебречь. Чёрт возьми, скоро здесь будет Уизли в поисках дочери. — Не смотрите так! Он закрепил слова магией!       — Это каким же образом? Подробности Грейнджер, подробности.       Ведьма на секунду обожгла его взглядом, вновь вернувшись к изучению стены за его плечом.       — Он разорвал наш брак, обвинив меня в неисполнении пункта клятвы, и напал на Розу. После дважды отрёкся от прав на дочь, объявив её отродьем. Моим отродьем. Классический отказ по книге Бэргса и Льюисса. — Снейп едва сдержал желание прикрыть глаза. Мерлин, Малфой молился на книги этой парочки. Министерство же активно изымало тома из продажи почти сорок лет. Где она их откопала?!       — В чем именно вас обвинили? Уизли с роду не держал язык за зубами, но с чего бы ему закреплять слова магией? Ну?       Девушка помолчала.       — Он ворвался в спальню, ударил меня и заявил, что Роза не его дочь, — волшебница сжала кулаки и вскинула голову. — Не знаю, с чего он это решил. У нас уже были недопонимания. — Вздохнула. — Он просто отказался от маглорожденной супруги по праву чистокровного, обвинив меня в измене.       Снейп хмыкнул. В своё время он подозревал, что Поттер таким же образом выкинет Эванс спустя пару недель брака.       — Вернёмся к отказу от ребенка.       — Мы боролись. Рон был в ярости, — ведьма потёрла запястье, дёрнула плечом, вновь сморщившись, и затараторила: — Он попытался меня изнасиловать. Всё, что он нёс, просто купалось в магии. Вряд ли магия приняла бы Мордредово отродье, но он явно сказал, что Роза МОЯ дочь, а не его. Сам виноват. У него тоже появился такой браслет. Я даже не сразу поняла, что это.       Значит, Уизли все-таки заработал откат. Хорошо.       Зельевар не упустил спрятанное за частоколом слов. Ситуация выглядела мерзко. Снейп редко рассматривал женщин как противников. Но уж точно считал неприемлемым поднимать на них руку и склонять к близости.       Шестой Уизли оказался тем самым человеческим мусором, который не следил за собственными действиями и руководствовался низменными инстинктами.       Некстати всплыло воспоминание об утреннем кошмаре с участием собственного отца.       — Ладно. Договор так договор, — волшебник мысленно прикинул, как модернизировать стандартный текст оказания услуг зельевара. — Учтите, он будет бессрочным.       Ведьма спешно закивала.

***

      Пункты договора обязали стороны до последнего вздоха сохранять факт встречи друг с другом и не подставлять тайну существования другого ни словом, ни мыслью, ни действием. Ведьма была готова на многое и даже не заикнулась о мнимой смерти двойного шпиона.       Снейп перечитал некоторые спорные формулировки и приставил палочку, поставив размашистую подпись, мгновенно отпечатавшуюся и исчезнувшую на внутренней стороне руки. Договор было достаточно подписать кровью, как будет выкручиваться Грейнджер, и знает ли она это заклинание, его не волновало.       Пергамент перелетел к волшебнице и завис в воздухе, давая ведьме возможность ознакомиться с пунктами.       — Мне понадобится перо и нож, сэр.       — Где ваша палочка?       — В сумочке где-то, — махнула рукой девушка.       Поразительная глупость.       — Акцио палочка Грейнджер, — нигде ничего даже не дёрнулось.       — В сумочке с незримым расширением.       Ну, конечно. Мужчина раздражённо уставился на волшебницу.       — Я же сказала, понадобится перо и нож. И я хочу добавить пункты о личной неприкосновенности. И для Розы тоже, — девушка сложила свиток и требовательно протянула его вперёд.       — Вы мне даром не сдались, Грейнджер.       — Это будет взаимовыгодный пункт. Вы будете уверены, что я не проломлю вам голову. Сэр.       Ладно. Это было интригующе. Снейп молча вскинул бровь.       — Своему бывшему мужу я проломила голову, прежде чем скрыться с дочерью.       — Чем, если не секрет? — Северус прикрыл рот ладонью, сдерживая смешок. Если сейчас она скажет «Историей Хогвартса» и добавит скромненько «подарочным изданием»...       — Лампой.       Блестяще. Одна из умнейших ведьм столетия продолжила пестовать свои преступные наклонности, перейдя к рукоприкладству. С другой стороны, повреждения девушки были явно получены в схватке. Превышение самообороны? Возможно.       — Как вам угодно, — один взмах палочкой и ещё одна мгновенно исчезнувшая надпись на руке добавили кровавую строчку под чернильным текстом договора.       К ведьме прилетел серебряный нож зельевара, перо и блюдце.       Грейнджер на удивление хладнокровно порезала собственную руку, зажала рану платком из кармана и поставила подпись, приложив пергамент к стене и привстав коленом на кровать.       Защитная сфера всё ещё держалась, не позволяя покинуть произвольный круг.       — Что ж. Теперь настала очередь длинной версии, — закинул ногу на ногу зельевар, снимая щит. — Надеюсь на вашу хвалёную память. Не упустите ни детали.       Ведьма совершила невозможное, за раз исторгнув стон досады и раздраженное рычание.       Снейп довольно усмехнулся.