***
После обеда Гермиона устроилась в кресле гостиной, начиная вязать пушистое шерстяное одеяльце. Миссис Бэнкс давно не садилась за что-то сложнее салфеток под горячее и с радостью вручила рукодельнице запасы пряжи, которую получали здесь же, по соседству. За редким исключением почти все в округе держали коз, овец или длинношерстных собак. Вязание успокаивало. Волшебница давно не бралась за спицы и теперь, наконец, наслаждалась тишиной и покоем. Ничто нигде ни гремело, ни скрипело и даже не шуршало. Старый домик буквально утопал в коврах, приглушающих звуки. Среди жильцов только Роза могла повысить голос, требуя что-то, но делала это крайне редко. Миссис Бэнкс после обеда привыкла читать легкие романы и детективы, покачиваясь в кресле-качалке в кабинете. Садовник Мэтью Олдридж и работница Аллоиза Фишшер приходили дважды в неделю на пару часов, и сегодня у них был выходной. Снейп, как подозревала Гермиона, просто накладывал заглушающее на нужные ему комнаты или куда-то аппарировал. Не мог же человек быть настолько бесшумным! В целом, сожительство с бывшим ядовитым профессором вышло на удивление мирным. В первые полчаса встречи ей очень хотелось приложить его чем-нибудь потяжелее, пока он последовательно уточнял интересующие его сведения о последних годах её жизни. Затем мужчина потащил их с дочерью на улицу под моросящий дождь, заставив напитать смешанной кровью сложный кельтский узор, который вычеркал палкой прямо на заднем дворе дома. А после вручил потёртый талмуд «О заклятиях и ритуалах, могущих скрыть секреты и сущности под покровом тайны». Вручил и исчез почти на сутки. Волшебница, конечно, ознакомилась с содержанием, но для неё книжка была крайне бесполезной. Длинная речь, которую пришлось выслушать Гермионе на следующий вечер, до сих пор бросала девушку в дрожь. Снейп вернулся к ужину, первым же заклинанием обнаружил присутствие новой постоялицы в доме и всласть прошёлся по её интеллекту. В общем, она не собиралась утаивать свои проблемы с магией. Просто после кровавых художеств на улице их продуктивную беседу очень вовремя прервала Элис. А потом Снейп не явился к завтраку и обеду. Беспокоить зельевара на втором этаже девушка не решилась. В тот день её больше волновали другие проблемы. Поэтому вечерняя тирада Снейпа о глупости безголовой гриффиндорки наткнулась на робкое и по большей части уже равнодушное объяснение о неспособности колдовать. Зельевар замолчал, но спустя пару секунд прожег её ещё более злым взглядом, вновь уточнил детали и сам наложил важные по его мнению чары. А через пару дней мужчина сварил комплекс зелий, сбивающий нюх у ряда магических тварей, и заставил беглянок принять с ними ванну. Запах был отвратительный, если честно. Размышления о странном соседстве с крайне неординарным человеком из прошлого прервал звонок в дверь. От громкого звука Гермиона поморщилась, но отложила начатую работу в корзинку и прошла в холл. Девушка очень хотела надеяться, что её предчувствие изволило ошибаться... — Добрый день, миссис Грейнджер, — на пороге обнаружился улыбающийся сержант Иркинс. С черного дождевика нежданного гостя ручьями стекала вода, но мужчину, казалось, это нисколько не волнует. Снять и стряхнуть накидку под защитой крыльца он и не подумал. Грейнджер вздохнула. Настроение неуклонно покатилось вниз. Единственным отрицательным пунктом в проживании в «Доме счастливчика Джонни» стал дотошный полицейский. Если по приезде повторная проверка документов ещё имела какой-то смысл, то уточнять у девушки девичью фамилию её матери или девичью фамилию матери отца ребенка было определенно глупой отговоркой. Гермиона честно не понимала, что за блажь ударила в голову крайне энергичному мужчине. Ведьма просто хотела забыть всё, как страшный сон, и не выдумывать магловскую историю жизни последних пяти-семи лет. Иркинс был неумолим, и только разыгравшаяся непогода могла убедить его не приходить на порог скромного домашнего отеля. Но сегодняшний дождь явно не справился со своей задачей и не отпугнул ретивого служителя правопорядка. — Добрый день, господин сержант, — ответная улыбка вышла натянутой. — Чудесная погодка, не правда ли? Гермиона скептично посмотрела на стену дождя, ограничивающего видимость в пятнадцать футов, и перевела непонимающий взгляд на посетителя. — Ай, — отмахнулся мужчина. — Я просто люблю прогулки на природе. У нас же почти ничего не происходит, вот ноги сами и завели к вам. Вы — настоящая звезда нашего скромного округа. Грейнджер скривилась. Неприятный осадок с четвертого курса приучил, что для общества лучше оставаться незаметной и неинтересной массовкой. — Не сомневаюсь, что прочие туристы вызывали столь же пристальный интерес. — Ну, они были туристами. А вы же собираетесь осесть здесь надолго. Говорят, Элис планирует передать вам отель. Даже делают ставки, будете ли заказывать портрет в холл. — Простите? — Гермионе очень хотелось потереть лоб, страдальчески вздохнуть и спросить, почему все не оставят её в покое. — Я по какому делу. Нам так и не удалось найти сведений об отце вашей дочери... — Я же говорила, что не хочу его видеть. Он никак не связан с нами более и претендовать на дочь не имеет права, — ситуация с документами вышла на редкость идиотской. В то время идея казалась здравой, но теперь... — Но вы могли бы отсудить у него алименты, — не унимался страж правопорядка. — Послушайте, мистер Иркинс, — Гермиона мягко улыбнулась. — Не стоит ворошить прошлое. Я просто хочу начать новую жизнь. Возможно, здесь с дочерью. Возможно, где-то ещё. Я признательна вам за сердечное участие, но ещё более признательна я буду, если вы оставите это дело и насладитесь, не знаю, чашкой чая? — С радостью выпью с вами чай, миссис Грейнджер, — почти вытянулся по струнке полицейский. — Проходите, — вздохнула волшебница. Очень хотелось верить, что до него дойдет.***
Для Снейпа появление в доме невыносимой всезнайки принесло воспоминания о неприятном и местами болезненном прошлом. Перед глазами невольно вставали годы преподавания и бдительной слежки за Поттером, директорство, вторая магическая, собственное финальное балансирование на границе жизни и смерти... Отдельным пунктом шло домашнее насилие и вишенкой — проблемы с магией. Мужчина признавал, что пару лет после укуса Нагайны боролся не столько за магию, сколько за голос. Пусть он и блестяще отточил невербальное колдовство, но только потому, что с повреждениями от магической любимицы Лорда любое заклинание могло вернуться заковыристым проклятием. Поэтому частично волшебник понимал боль Грейнджер, утратившей способности к колдовству. А что касается исконно женской магии... С этой постыдной страницей магического мира Снейп также был связан определенным образом. Не одна ведьма пострадала от так называемого "союза любви". Идеи Темного Лорда о запрете связей с маглами брали за основу почти вековые исследования рождаемости среди магов. Да, угасающий род выигрывал от разбавления чистой крови, но вот за сильного наследника всегда платила мать. Ребенок не только брал из женского организма необходимое питание. Магические каналы ведьм нередко просто корёжились во время вынашивания и в первый год после родов. Поэтому чистокровным ведьмам не рекомендовалось вступать в опасные союзы без крайней необходимости. В редких случаях после родов также наступало бесплодие. Об этом не говорилось открыто, но некоторые чистокровные волшебники и не думали просвещать любовниц, заводя интрижки со свибками и маглорожденными ведьмами ради сильных бастардов... Особенно, если официальные наследники оставляли желать лучшего. Сквибки кстати могли стать и слабыми колдуньями после того, как магия выжигала себе путь... Но процент смертности среди слабых волшебниц был катастрофично высок. Подобное исковеркало судьбу Эйлин Принц, от которой в итоге отказался отец, предпочтя сына любовницы от почти сквибки рода Розье внуку от магла алкоголика. Подобный генетический парадокс настиг и Грейнджер с её многообещающим потенциалом выше среднего. Едва ли молодую мать успокаивало, что Роза Грейнджер-и-уже-не-Уизли, наверняка, станет сильной волшебницей. Да и знала ли она всё это? Даже в медицинских трактатах авторы руководствовались избирательной слепотой. Снейп мог сколько угодно тереть переносицу и поджимать губы у себя в комнатах. И мог сколько угодно сверлить взглядом неунывающую гриффиндорку. Девушка не тушевалась и вполне успешно приспосабливалась к жизни без магии. Одна из умнейших учениц Хогвартса довольствовалась ролью магловской кухарки и уборщицы. Это было отвратительно. Отвратительно несправедливо. Хотя провела Грейнджер его мастерски. Знай он, что ведьма не может колдовать — рискнул бы воздействовать магией, убедив не помнить о нём вовсе. Теперь же от вреда друг другу их удерживал договор на крови. Крайне дотошный как выяснилось. Составил на свою голову. Ещё одной головной болью обернулась болезнь Нотта. Весь процесс лечения отказавших конечностей споткнулся о неожиданно проснувшееся проклятие. Мозг старика начал кусками терять память, из-за чего тот порой устраивал родным истерики и выстраивал защитные баррикады. На тумбочке больного поселился кустик трепетной Азалии или, как её прозвали гербологи, Альверии, чья пыльца оказывала успокаивающий и целебный эффект, пока Снейп ускоренно модернизировал зелье памяти, чтобы восстановить порушенные связи нейронов. Появление стойкого эффекта в любом случае потребовало бы минимум десятка приемов. Исцеление Нотта старшего откладывалось на неопределенный срок. Однако испытание улучшенной «настойки крепкой памяти» прошло настолько успешно, что Теодор на радостях, что отец вновь вспомнил возраст собственных детей и перестал кидаться заклинаниями, вручил Снейпу куст уже ненужного и так не расцветшего растения как аванс за услуги и ингредиент для будущих заказов. Снейп сдержал фырканье, принимая горшок с покачивающимися мясистыми листьями, но в целом не возражал. Растение стоило баснословных денег, а пыльца использовалась как один из известных компонентов эликсира жизни. Альверию всегда можно было дорого продать. Но заставить цвести, конечно, лучше. Цвести. Да. Нотт младший был, конечно, признателен за прекращение сеансов внезапной круцио-терапии, к которой любил прибегать обороняющийся папаша... Но мальчишка никогда не был глупцом. Альверия росла в насыщенной магической среде, которой с натяжкой можно было назвать поместье Ноттов, но уж никак не Мэн с его рассеянной силой, витающей в воздухе. Хотя откуда бы волшебнику знать, где скрывается бывший декан Слизерина. А ещё, как оказалось, Альверии нужно было петь. Каждый день. Снейп сделал вид, что для него это не новость, но мысленно отравил всю аристократическую семейку, мечтая позабыть их, как страшный сон. Дурацкое условие превращало обладание ценным растением в настоящее издевательство. Мысль о необходимости пения потянула за собой утреннее воспоминание о поющей Грейнджер. Ведьма взяла в привычку готовить завтраки и варить кофе, последний, надо признать, был весьма неплох. Грейнджер вообще часто мурлыкала что-то под нос, протирая пыль или крутясь на кухне. Пошла бы в хор к Флитвику. Тот бы просветил насчет нюансов неравноправных союзов. Хотя кого это когда волновало? Сексуальное просвещение в Хогвартсе отводилось целиком и полностью на кружки по интересам и словоохотливых старост. Чудесная идея спихнуть Альверию на совесть отзывчивой ведьмы с каждой секундой казалась всё более удачной.***
Северус примерно представлял распорядок дня новых жильцов, поэтому сперва проверил гостиную и столовую. Грейнджер могла что-то готовить, пока её дочь наслаждалась послеобеденным сном. — По своему опыту заявляю, переехать в такую глушь в расцвете лет может только человек, вовлеченный в международную финансовую аферу! — говоривший был чрезвычайно эмоционален. — Но, мистер Иркинс, вы же сказали, что и я вроде как остаюсь тут на долгие годы, — тихий голос Грейнджер мигом прояснил ситуацию. — Я знаю, что мистер Снейк уж точно не международный преступник и не скрывается здесь от налогов. Зельевар тихо хмыкнул и приблизился к гостиной, где на диване почти подпрыгивал от переполнявших эмоций двадцатипятилетний полицейский. — Как вы можете быть уверены?! — сержант едва не опрокинул поднос с чаем, заставив сидящую в соседнем кресле ведьму отпрянуть. — Миссис Грейнджер, поверьте, люди часто не те, кем хотят казаться! Но не переживайте. На Мэне самая низкая преступность во всех Соединенных Королевствах. Я лично не позволю случиться преступлению на выделенной мне под защиту области. — Мистер Иркинс, — гримаса на лице подбирающей слова девушки была откровенно жалкой. — Понимаете... — Мы знакомы больше 7 лет, что позволяет нам быть уверенными относительно прошлого друг друга, — прояснил ситуацию Снейп, появляясь перед глазами людей неотвратимой мрачной тенью. Пусть он и перестал носить мантии, но брюки и свитера с растянутым горлом всё же предпочитал чёрного цвета. Гермиона недоуменно моргнула, впившись взглядом в глиняный горшок с весело торчащими зелеными листьями, который зельевар прижимал одной рукой к груди. — Мистер Снейк, — с явным облегчением выдохнула девушка, вызвав у волшебника кривую ухмылку. — Я ненадолго, Грейнджер. Держите, — мужчина встал между диваном и креслом, вынудив голубков потерять друг друга из виду, и протянул цветок ведьме. — Проследите месяц. Неопасно, обладает целебным и успокоительным эффектом. Поливать раз в три дня. Мне некогда за ним смотреть. Выражение лица вставшей, чтобы принять горшок, ведьмы, которой Снейп почти с радостью вручил проблемное растение, грело душу. Оповещать девушку обо всех тонкостях выращивания редкого представителя магической флоры зельевар не собирался. Он уже смирился с невозможностью получить пыльцу, но вот пару листьев намеревался пустить на эксперименты, прежде чем в подпольной аптечной лавке найдется покупатель на такую диковинку. — Какие-то особые предпочтения цветка? — неуверенно протянула Грейнджер, потирая один из листиков. Розовые прожилки в основании были необычны для магловских видов, но насколько Северус помнил, гербологические справочники интересовали ведьму меньше исторических хроник и книг заклинаний. — Это ведь Азалия? Я знаю, она хорошо чистит воздух. У мамы был целый подоконник разных видов. — Выше ожидаемого, — хмыкнул зельевар. — Может, зацветет, если будете петь ей каждый день. — Хорошо, я позабочусь об этом, мистер Снейк, — ведьма повернулась к позабытому собеседнику. — Мистер Иркинс, прошу меня простить, я скоро вернусь. Снейпу оставалось лишь посторониться, когда девушка уверенно понесла цветок в сторону собственных комнат.***
Гермиона допела колыбельную дочери, когда заметила странное свечение. Гордо стоящий на подоконнике куст светился изнутри. Девушка привстала и осторожно отогнула листья, увидев в основании крупный, чуть распустившийся бутон. Сладко пахнущая пыльца уже витала в воздухе. Снейп не давал особых инструкций на этот счет, но вручать ей совершенно обычный цветок было явно не в его стиле. Когда Грейнджер вернулась в гостиную, Снейпа и Иркинса уже не было. В доме стояла тишина, а на журнальном столике и в помине не было недопитых чашек чая. Возможно, шутка про пение была не шуткой? В конце концов, инструкции зельевара всегда были чёткими и по существу. В любом случае теперь редкий представитель магической флоры стал необычным ночником, который определенно вызовет вопросы у обычных людей. — Дорогуша, — обратилась к цветку Гермиона, поглаживая листья. Обращения Элис оказались на диво прилипчивыми. — Тебе ещё рано расцветать. Ночь на дворе. Давай с утра встретим солнышко, хорошо? А сейчас время спать. Грейнджер не страдала любовью к гербологии, но хорошо помнила объяснения Невилла, у которого почти всегда пересадка растений проходила быстро и без повреждений от особо вредных видов. Определенные задатки разума были у всего магического. И порой, уговорить строптивое магическое создание было быстрее, чем решить вопрос силой. Азалия послушно сжалась, скрывая бутон в листьях, и свечение чуть померкло. Ведьма выдохнула и легла на кровать, надеясь, что завтра зельевар явится на завтрак. Довольно объёмный из-за размаха листьев цветок не поместился бы ни в одном шкафу.***
Утро ожидаемо встретило Гермиону сладким ароматом распустившегося бутона. Роза тоже сладко потянулась и встала без обычных капризов, и теперь с интересом присматривалась к слабо шевелящемуся объекту в комнате. — Надеюсь, мистер Снейп-к почтит нас своим визитом, — хитро улыбнулась ведьма дочери, чпокнув губам и нажав на носик ребенка. — Повторишь? П-к, п-к, п-к. — Уау-уау-уау, — залепетала от восторга Роза, прося взять её на ручки. Завтрак состоялся в полном составе, поэтому Грейнджер с облегчением попросила отогнувшего угол газеты Снейпа подкрутить дверцу шкафа. Мужчина в принципе не отказывал в мелком ремонте или переносе вещей. Элис была на редкость разговорчивой, пытаясь убедить Гермиону, что знакомый ей по школе профессор отнюдь не такая сволочь, какой хочет казаться.***
— Что у вас, Грейнджер? — Снейп засунул руки в карманы брюк, окинув безразличным взглядом вполне целый шкаф. — Ваш цветок, сэр, — ведьма наклонилась, чтобы усадить дочь в кроватку, в которой лежало несколько игрушек. Зельевар перевёл взгляд с обтягивающих джинсов девушки, мысленно ставя пометку сварить подавитель. — Что вы с ним сделали?! — от былого спокойствия не осталось и следа. На подоконнике радостно покачивался полученный вчера цветок. Именно цветок. Из распустившегося в центре бутона торчали подобия колокольчиков, легонько осыпающих кровать розовой пыльцой. Гермиона с удивлением перевела взгляд на доставшего из кармана кисточку и широкую плошку зельевара. Предельно сосредоточено он принялся выметать из раскрывшихся бутонов легчайшие частицы. Выражение лица мужчины было довольно странным, поэтому волшебница рискнула уточнить: — С вами всё в порядке? — В порядке? Грейнджер, этот цветок по всем законам не должен был зацвести! Поэтому повторяю, что вы сделали?! — Ничего. Даже не поливала ещё. Он вчера вечером расцвел, когда я пела Розе колыбельную. Я уговорила его подождать до утра, поэтому вам повезло, что вы не проигнорировали завтрак. Снейп бросил на сложившую под грудью руки волшебницу острый взгляд, но промолчал. Она просто не понимала, что именно вдруг зацвело у неё на подоконнике. И все-таки... С какой стати?! — Уау-уау-уау... — донеслось из кроватки. — Хочешь почитать книжку? — развернулась Грейнджер, мигом теряя интерес к мужчине и цветку. — Можете забрать его к себе, он привлекает слишком много внимания. — Иж-иж-уау. — Отлично, — девушка вытащила дочь из кроватки, стащила с тумбы детскую книгу и уселась на ковре, начав показывать девочке картинки о путешествиях какого-то медведя. Снейп закатил глаза. Это было просто нелепо. Собрав всю доступную пыльцу и проверив заклинанием расположение Элис, зельевар прихватил горшок и вернулся к себе. На подоконнике второго этажа цветок, казалось, сразу потускнел. — Хм, — мужчина наложил чары климата, беспокоясь из-за сквозняков, и призвал специальные контейнеры для хранения редких ингредиентов. К вечеру Азалия вернулась к тому виду, в котором её вручили Снейпу в поместье Ноттов. Зельевар прикинул время, которое понадобилось цветку, чтобы "заскучать", и задумался. Самой правдоподобной гипотезой выглядел детский выброс. Мужчина уже пришёл к мысли, что дочь Грейнджер превзойдет мать, также не раз поражавшую самые смелые ожидания чистокровных. Но Грейнджер не могла не упомянуть, случись подобное. Цветок, по словам девушки, расцвёл уже к ночи, то есть трепетной Азалии понадобилось около 6 часов. То, что бутон закрылся в комнатах зельевара, указывало на то, что, несмотря на защитные чары, Альверии не хватало чего? Магии? Могла ли Роза Грейнджер вырабатывать магическое поле достаточное, чтобы удовлетворить запросы капризного представителя магической флоры? Через десяток тестов Северус пришёл к неутешительному выводу. Ему слишком хотелось проверить наиболее рабочую теорию, поэтому мужчина скривился и отправился варить простейший состав, вооружившись ложкой из пихты.***
Гермиона уже готовилась ко сну, когда в дверь спальни постучали. Часы ещё не пробили девять, но общаться с кем-то уже не хотелось. Сегодня им вновь удалось съездить в Дуглас. Взятый в аренду склад, заполненный вещами, якобы присланными друзьями, решал многие вопросы. Денег в бисерной сумочке оставалось совсем впритык. Но на посещение чарити-шопов и шоколадные эклеры к чаю хватило. Мистер Браун был на редкость доброжелательным водителем. Уговорила ли его Элис, или это было собственное решение престарелого мужчины, Грейнджер не знала. Она просто радовалась, что смогла перевезти часть своих вещей в отель официальным способом. Хотя небольшое путешествие с дочерью сильно вымотало ведьму. — Грейнджер, я знаю, что вы не спите, — донесся недовольный голос из-за двери. Девушка поджала губы, накинула теплую шаль и открыла дверь, надеясь, что скривила крайне говорящее выражение лица. — Дайте пройти, — Снейп промчался мимо, водрузив на стол памятный горшок с Азалией. Та уже не цвела. — Вам вновь некогда смотреть за цветком, сэр? — Весь день этим не занимался. Как видите, ничего страшного, — отмахнулся мужчина, кидая заинтересованный взгляд на кроватку с такой же любопытной малюткой. Девочка бросила игрушки и теперь вытягивала голову, пытаясь разглядеть происходящее. — Держите, это фамильный артефакт, позволяющий выяснить примерный уровень магии. Просто достаньте погремушку и вручите ребенку. Гермиона взяла протянутую шкатулку и скептично осмотрела содержимое. Внутри деревянной коробки безучастно лежал серебряный шарик с удобной для детской ладошки ручкой. — А каким образом проходит замер и демонстрация результатов? — Концентрация магических огней. Ведьма вздохнула. Уточнить наличие волшебных сил было лучше, чем с опаской ждать магических выбросов. Гермиона не могла до конца принять собственную потерю, что уж говорить, если её дочь будет также лишена этого чуда? Будет ли лучше, если девочка не будет ждать появления магии вовсе? Раздумывая над туманным будущим, девушка вытащила погремушку. В глаза ударил яркий свет. Ослепшая на мгновение ведьма инстинктивно разжала пальцы, отступив в сторону кроватки. Погремушка звякнула об пол, а мерцающие огоньки постепенно рассеялись. — Грейнджер, какого чёрта? — Снейп потёр переносицу, пытаясь восстановить зрение. Роза захныкала. Гермиона приласкала девочку и бросила недовольный взгляд на мужчину, но не успела высказаться насчет ругательств. Зельевар отошел от стола и наклонился над артефактом. — Стойте! — воскликнула Гермиона, прикрывая Розе глаза. Ничего не произошло. Снейп с недоумением покрутил в пальцах погремушку. Никаких повреждений на ней не было. — Давайте снова. Не стройте оскорбленную невинность. Я хочу разобраться в этом больше вашего. — Наколдуйте Розе щит. — Может ещё посыпать кроватку порошком Перуанской тьмы? — Если вы и его таскаете в карманах, можете попытаться. Снейп недовольно вскинул бровь, дёрнув уголком рта, и взмахнул палочкой, разделив комнату дымовой завесой. — Вперёд, Грейнджер. Не хотелось бы нарушать ваш режим чуткого сна. Девушка пересадила успокоившуюся дочь на кровать, оставив ребенка играться с бусиной на ленте, привязанной к изголовью. — Вы невозможный человек, мистер Снейп, — покачала головой Гермиона, переходя сквозь полупрозрачную и неощутимую преграду. — Вы мне льстите, — хмыкнул мужчина и протянул погремушку. Ведьма заранее закрыла глаза, и совсем не удивилась, когда и это не помогло. Разыгравшиеся в комнате магические огни, казалось, хотели выжечь на сетчатке глаза светопреставление. Погремушку выдернули из рук, и вскоре Гермиона пыталась проморгаться, не обращая внимания на зельевара. — Если я вручу её вашей дочери, вы не кинете в меня шкатулкой? — уточнил волшебник, задумчиво водя пальцем по губам. — У меня есть выбор? — Это не смертельно, вы сами видели. — Я до сих пор ничего не вижу. — Это уже ваши проблемы, — донёсся удаляющийся голос, и вскоре комната вновь озарилась огоньками. Правда, в приемлемом для зрения количестве. — Мистер Снейп, — Гермиона не могла понять, злится ли она, раздражена или просто недовольна действиями мужчины. С одной стороны у Розы была магия — это было замечательно, с другой, все-таки очень хотелось кинуть в мужчину чем-нибудь тяжелее пустой деревянной коробки. — Поздравляю вас, Грейнджер, — прервал возмущения ведьмы зельевар. — Магия вас не покинула. — Что?! — Удивлённый возглас напоминал скорее писк. — Ждите здесь, — мужчина снял завесу и прошёл мимо всё ещё трущей глаза девушки. — Хотя да, куда бы вам ещё идти. Спустя пару минут Снейп вернулся и под недовольным взглядом Гермионы выложил на стол пять волшебных палочек. — Пробуйте. Ведьма вздохнула, призывая на помощь всё своё терпение. Она уже объясняла, что пробовала палочки Гарри, Рона, Джинни, Джорджа и даже Чарли. Результат был один. — Раз ваши мозги окончательно вас покинули, объясню, — мужчина опёрся бедром на стол, сложив руки на груди. — Вы не ходили к Оливандеру или кто там сейчас торгует на Косой, убедившись в своей прогрессирующей болезни исключительно за счет попыток колдовать десятком палочек. — Шестью, — сморщила нос Грейнджер. — Тем более. Допускаю, что и в первое посещение магазина вы купили один из пяти первых артефактов, которые взяли в руки. — Виноградная лоза и жила дракона. Третья из предложенных. Первые две тоже давали отклик, но с третьей он был в разы сильнее. Снейп кивнул. — А теперь подумайте. В волшебных семействах нередко встречается некая, назовем это специализацией. Так, например, Артур, Билл, Чарли, Персиваль и, кажется, ваш бывший супруг использовали палочки с волосом единорога. Вы можете перепробовать разные породы деревьев, но в Британии для сердцевины палочек пользуются популярностью всего три магических создания... — Дракон, феникс и единорог, — пожала плечами Гермиона, пытаясь вспомнить, содержимое тисовой палочки Джинни. — С палочкой Гарри у меня получалось колдовать легче, но всё равно в конце уже ничего... — Полагаю, он всё ещё верен перу Фоукса, — прервал её волшебник. — Близнецы вроде бы тоже постоянно что-то взрывали частично из-за огненной начинки своих артефактов. — То есть? — неуверенно произнесла Гермиона, пытаясь осознать вдруг страшно болезненную перспективу. — Именно, — кивнул Снейп, добившись, наконец, вспышки понимания в глазах волшебницы. — Здесь три палочки с жилой дракона и две с пером феникса. Пробуйте.***
Грейнджер замерла статуей, не делая попытки приблизиться — Но это же смешно, — как-то жалко протянула девушка. — Не разводите сырость. Вам ещё простительно не знать подобных тонкостей. Что творилось в голове ваших друзей и остолопа врача, который наблюдал ваш недуг, не буду даже предполагать. Зато рискну предположить, что ваш магический канал преступно сжался, что приводит нас к мысли о единственно верном сочетании древесины и сердцевины артефакта. Ведьма вскинула голову, не позволив себе пустить слезы из заблестевших глаз, осторожно подошла к столу и провела рукой над палочками. — Ничего не чувствую. — И не будете. Как ни странно это признавать, но вы уже не ребёнок, чтобы изливать магию и надеяться на мгновенный отклик артефакта. Наколдуйте Люмос. Грейнджер кинула на него нечитаемый взгляд и взяла крайнюю справа палочку. — Люмос, — палочка едва слышно зашипела и выдала жалкую упавшую на пол искру. — Люмос, — голос в этот раз был пободрее, но вторая палочка зашипела уже без световых эффектов. Снейп удовлетворенно дернул уголком рта. Артефакты с перьями феникса все-таки не подходили волшебнице. Остались с сердцевиной из жил дракона, и мужчина всерьез надеялся на успех. — Люмос, — взмахнула третьей палочкой ведьма, и произошло сразу несколько вещей. Во-первых, палочка буквально взорвалась, выплюнув шар огня в стену. Во-вторых, Грейнджер тут же бросилась к дочери. И, в-третьих, Снейп инстинктивно кинул щит и приступил к устранению едва не разошедшегося пожара. Неудивительно, что причина едва слышного шипения и всхлипов добрались до разума зельевара с опозданием. — Шшш. Всё хорошо, — лепетала сидевшая на полу у кровати ведьма, поглаживая волосы дочери и сглатывая слёзы. Растянутая улыбка на кривящемся от боли лице девушки выглядела чужеродно. Мужчина чертыхнулся, кинул заклинание местной анестезии и аппарировал в лабораторию за нужной мазью, мгновенно вернувшись в комнату. В его планы не входило калечить ещё молодую женщину. — Вытяните руку. Грейнджер последний раз улыбнулась дочери и развернулась, протянув на диво целую конечность. До локтя рука была покрыта опаленной до ярко-розового цвета кожей. Казалось, верхний слой покрова уже слез, но ожоговых пузырей не наблюдалось. Просто чудовищно повезло. — Анестезия должна уже действовать, — отметил Снейп, начиная аккуратно наносить по всей поверхности ладони противоожоговую мазь. — Я усовершенствовал состав мази для драконологов, следов не останется. Ведьма кивнула, звучно всхлипнув носом. Зельевар вздохнул: — Не знал, что палочки могут взрываться. Грейнджер подняла на него просто огромные карие глаза и непонимающе хлопнула ресницами. Мужчина окинул взглядом всю картину сжатых губ, соплей, красного носа и потоков слез, и вновь посмотрел в глаза почти беловолосой ведьмы. Мерлин. Эти глаза были просто оружием массового поражения. — Это вы сейчас так мне посочувствовали? — едва разжимая зубы, прошипела девушка, разрушив хрупкое очарование. — Нет, это я сейчас посочувствовал себе, — как ни в чём не бывало, продолжил Снейп и начал втирать мазь в менее поврежденное запястье. — Теперь у меня всего шесть запасных палочек. — Шесть? — Да. Одну вы, к сожалению, успешно взорвали. Девушка гневно запыхтела, но тут же сморщилась от неприятных ощущений. Снейп отменил заклинание. — Можете принести искренние извинения, когда поправитесь. Чары и мазь лучше не совмещать. Мазь втирать два раза в день, — мужчина наколдовал Ферулу, проследив, как бинты оплели руку ведьмы, и встал с ковра. — Мне жаль. — Что? Правда? — недоверчиво подняла голову Грейнджер. — Конечно, я ведь ещё пару дней буду пить плохо сваренный кофе, — пробормотал под нос зельевар, оставляя на столе баночку мази и забирая всё остальное. — Продолжим в другой раз. Доброй ночи. Снейп вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Возможно, вспыхнувший злой огонёк в глазах ведьмы стоил того, чтобы её раздраконить. А может быть и нет.