***
Выключив заведенный на раннее утро будильник, Снейп посмотрел на тумбочку, где лежали фотографии оставленные Грейнджер. Ещё ночью Северус уверился, что без помощи сиятельного друга не обойтись. Вот уж кто с детства крутился в светском обществе и с особым трепетом отслеживал внешний вид каждого. Зельевар вдохнул витавший в воздухе аромат кофе и достал сквозное зеркало, чтобы спустя пару секунд увидеть раздражающе бодрое лицо Малфоя. Чёртовы жаворонки. — Северус, какими судьбами? — широкая улыбка блондина c ещё не уложенными волосами казалась вполне искренней. Хотя, вероятно, мужчину просто съедало любопытство. Зельевар буквально заставлял себя подниматься по утрам и не стремился к общению без острой необходимости. — Нужны твои познания лиц высшего общества. — С целью? — Внебрачная связь, изгнанный сквиб, семейное проклятие, — хриплым ото сна голосом перечислил Снейп, интригуя собеседника. — Этим грешит каждый первый, — усмехнулся блондин и поставил зеркало на туалетный стол, заворачивая рукава рубашки и открывая вид на немногочисленные татуировки, полученные за стенами Азкабана. — Если ты хочешь покопаться в грязном белье заказчика, обратись к Нарциссе. От скуки она вновь увлеклась оранжереей, и муштра очередного садовника меня порядком утомила. — Я подозревал, что ребёнка нагулял ты, — прищурил глаза зельевар, получив в ответ косой взгляд и сытую усмешку. Люциус никогда не отрицал наличия обширного списка связей. В том числе любовного толка. — Однако теперь меня интересуют сведения о блондинах примерно полуторавековой давности. Сбежавший наследник, опозоренная невеста... Ко мне попали фотографии семейства с очень странной особенностью. Слишком явное генетическое сходство. — Пояснил Северус, зачесывая волосы и собирая их в низкий хвост. На поджатие губ друга, мужчина недовольно уточнил. — Что? — Прошло столько лет, а всё не могу привыкнуть к твоей щетине, — ослепительно улыбнулся Люциус, потирая гладкий подбородок. — Я тебе не жена, чтобы к ней привыкать. Улыбка Малфоя, увы, не поблекла. — Раз уж ты ещё не брился, приводи себя в порядок и приходи на кофе. Нам привезли Kouillou. Жду тебя через 15 минут. Связь прервалась, и зеркало вновь отразило мрачного зельевара. Мужчина вздохнул: бриться он не любил, но вынужденно мирился с утренней процедурой. После укуса любимицы Лорда организм Снейпа отказывался нормально реагировать на лосьон, которым пользовались волшебники, не желающие терять время на помазок и бритву. Изменение широко известной рецептуры тоже не привело к нужным результатам. Либо кожа на лице приобретала оттенок сырого мяса, либо Северус не расставался с безоаром, сталкиваясь с банальным отравлением через кожный покров. Поместье Малфоев встречало гостя величественной тишиной и низко склонившимся домовиком: — Лорд Малфой приглашает вас в кабинет. Снейп в недоумении вскинул бровь, но проследовал за прислугой. Учитывая расслабленное состояние друга, Северус полагал, что тот встретит его в гостиной, диванной или комнате для гостей. Однако кабинетом не зря назывался функциональный узел, состоящий из приемной, кабинета, архива и комнаты отдыха. Хозяин обнаружился в последней, расположившийся на удобном тёмно-синем диванчике. С неспешной элегантностью Малфой просматривал стопку исписанных мелким почерком листов. — Это не такое уж срочное дело, — заметил Снейп, присаживаясь в кресло напротив. — Квартальные отчёты в отличие от тебя никуда не сбегут, — хмыкнул Люциус, вызывая домовика и приказывая тому подать кофе. — Поведай, что же заставило гениального зельевара посетить нашу скромную обитель? — Мне напомнить, что это ты назначил встречу, не успев выслушать отказ? — В такое чудесное утро я не мог лишить себя удовольствия видеть твоё хмурое лицо. Мрачный зельевар, всё ещё лишенный утренней порции кофе, был не в настроении, но отказать другу в желании поупражняться в словесности не мог: — Отчёты так скучны, что ты изнываешь от любопытства, как равенкловец за библиотечной стойкой? — Соскучился по прошлому, Северус? Или же деликатная тема касается одного из твоих бывших учеников? — В Британии по пальцам можно пересчитать совершеннолетних магов, которых я не учил. — Хм. Твоя правда. Появился домовик, поставивший на журнальный столик поднос с двумя чашками свежесваренного кофе, парой стаканов воды и многочисленными вазочками с угощением. Снейп отпил воды, перетащил к себе на колени чашку, на блюдце которой лежал кусочек халвы, и, ухватив ручку большим и указательным пальцем , сделал первый глоток. Неизвестно, сколько времени, нервов и зёрен уходило на тренировку домовиков, работающих на кухне, но кофе они варили просто божественный. — Как тебе? — уточнил аристократ, отправляя в рот дольку белого шоколада. — Особый вкус зернам придают корица и гвоздика. Зельевар бросил скептичный взгляд на едва не щурящегося от удовольствия друга и скупо произнёс: — Неплохо. — Неделя выдалась дождливой, — притворно вздохнул Люциус. Самодовольный мерзавец определенно решил завести традиционную беседу. Возможно, Северус где-то допустил промашку, из-за чего в Малфое проснулся чистокровный аристократ. Теперь, чтобы не закатить глаза, Снейпу предстояло мысленно перечислять про себя содержание последней редакции сборника «1000 и 1 целебное зелье», комментируя полезность каждого состава. — Действительно, в такую сырость даже за ингредиентами не сходишь, — согласился волшебник. — Что-то не слышно павлинов. Им тоже не по нраву похолодание? — Да, пришлось установить дополнительные климат-чары на загон. Говорят, осадки продлятся ещё пару недель. — Зато в ноябре все вздохнут с облегчением, — скривился Северус. — Сделаю вид, что мне настолько интересна сплетня, которую ты откопал, что я пропущу предписанный этикет. — Раз сам Малфой изволит игнорировать придворные танцы, кто я такой, чтобы стоять между ним и новыми сведениями, — Снейп одним глотком допил эспрессо и вернул на поднос кофейную пару. Рядом легла пачка фотографий. — Это фотографии некоторого семейства, назовем его Смит. Фамилия четыре поколения передавалась по мужской линии, происхождение неизвестно. Я подписал примерные года, чтобы сориентировать по времени. Кого-нибудь напоминает? Люциус просмотрел скопированные полчаса назад карточки, пару раз дёрнул бровью, но больше никак не продемонстрировал довольства или досады. — Мне никто из них не знаком, хотя присутствует какое-то неясное ощущение. Может, всё дело в правильных чертах лица? Напоминают статуи в нашем саду. Снейп хмыкнул. Высокая оценка от лорда Малфоя. — Отдаленное сходство с кем-то? — Северус, ты не хуже меня знаешь, что нафантазировать можно, что угодно. Единственное, в чём я могу быть уверен, так это в отношении своего рода. Уж галерею с предками я посещаю регулярно, и никто похожий там не примелькался. Затеряться в просторном зале было действительно сложно. Светловолосые представители рода Малфой всегда отличались на редкость щепетильным отношением к внешности, благодаря которой выделялись среди аристократов, вот только в картинной галерее висели портреты исключительно Малфоев. Нарисованные предки Люциуса буквально устраивали смертельные словесные баталии за позицию лучшего, то заключая между собой союзы, то вновь играя каждый за себя. И без определенной сноровки череда блондинов превращалась в смазанный поток лиц. Снейп совсем не понимал, зачем друг навещает зал с чарами тишины и отвода глаз, пока мужчина не поделился всей трагичностью ситуации: "Мой портрет будет висеть там же. Рано или поздно. Не стоит портить отношения на пару веков вперёд, если можно пожертвовать парой месяцев жизни, выслушивая устаревшие сплетни". — Это и есть твоё важное дело? — ухмыльнулся Люциус, возвращая фотографии. Не то, чтобы Малфой так сильно был загружен вопросами инвестиций, но Снейп редко выступал инициатором встреч, а учитывая их недавнее сотрудничество, блондин наверняка терялся в догадках. Отрицать было глупо, поэтому зельевар кивнул. — Знаешь, что ещё любопытно? — вопрос радушного хозяина не подразумевал ответа. — Уже некоторое время у всех на слуху действия одной знакомой тебе группы лиц. Не дождавшись предположений, Малфой закинул ногу на ногу, постукивая пальцами по спинке дивана: — Кажется, скоро и в Гринготтсе гоблины заговорят о расколе Золотого трио. Но даже драка национального героя и его лучшего друга в паршивой забегаловке не занимает умы магов так, как поступок маглорожденной героини войны. Хотя не знаю, что возмущает всех больше: то, что грязнокровка сбежала от мужа или то, сколько лет морочила ему голову? Снейп хмыкнул. — И по какой причине, позволь спросить, ты решил, что меня заинтересуют базарные сплетни? — У Грейнджер был ребенок. Год или около того. И ты, вот так совпадение, недавно интересовался артефактом, позволяющим узнать мощь магического ядра до появления выбросов. Любопытно только и всего. — Только и всего, — спокойно кивнул Северус, не спеша давать объяснения. С Малфоя станется извернуться и по-дружески шантажировать или подкалывать его десятилетиями. Шутку про патронус лань блондин холил уже почти четверть века. — Ты живёшь в магловском мире, — улыбнулся Люциус. — Куда ещё могла податься ведьма, потерявшая магию? Или же в этой части мои осведомители нагло врут? — Это все сплетни высшего общества или ты оставил что-то на десерт? — Снейп скучающе склонил голову к плечу, рассматривая небрежно расстегнутый жилет собеседника. Показная леность Малфоя нередко вводила в заблуждение. Люциус перекинул за спину одинокую прядь, сбежавшую из ухоженной гривы: — Ну, разве что поинтересуюсь здоровьем Нотта. У нас с ним простаивает без дела контракт на ферму гиппогрифов. — Стандартная клятва зельевара запрещает мне обсуждать пациента. — Мог бы намекнуть, — прищурился Малфой. — Обратись к его сыну, — ухмыльнулся зельевар. — Ну же, Северус, quid pro quo , — подначивал мужчина. — Ты пригрел Грейнджер? Раздался притворно тяжкий вздох. Снейп не собирался ничего говорить старому другу, и это решение существенно поддерживала магия заключенного с ведьмой договора. — Тебе стоит подумать над новым хобби. Беллетристика Локонса ясно проигрывает твоей фантазии. И слогу. — Снейп. Пару секунд чёрные и стальные глаза сверлили друг друга взглядом. Затем зельевар зевнул, прикрывшись рукой, откинулся в кресле и переплел на животе пальцы: — Хорошо. Как ты выяснил, я почти два года живу в магловской гостинице. Семейной. Она названа в честь владельца здания. И хоть сейчас там заведует его вторая жена, но приехавшая недавно внучка от первого брака носит ту же фамилию, что и дед. Думаешь, если бы она звучала, как «Грейнджер», я бы остановился там хоть на секунду? Люциус недовольно поджал губы, признавая, что на такой безрассудный подвиг изворотливый слизеринец не пошёл бы даже после сеанса Круцио, приправленного отравлением, недосыпом и ужином из лимонных долек. Были времена, когда несносная гриффиндорка бесила декана Слизерина не меньше Поттера. Северус, удовлетворившись реакцией друга, продолжил: — Касательно погремушки. Признаю, встретить ведьму с ребёнком оказалось неожиданно, но когда-нибудь это должно было случиться. Мы заключили сделку. Я помог женщине установить наличие у отпрыска магического ядра, она потеряла возможность сообщить о моём существовании и нашем соседстве до конца своих дней. — Ты мог просто заколдовать её, — возразил Малфой, поморщившись. — Молодую мать, которая вскоре столкнется с выбросами, способными снести и более стабильные проклятия, чем Обливиэйт? — Ты мог уехать. — И пусть низзлу под хвост полугодичный опыт? — Кто о чём, а зельевар о зельях. — Не переживай. Я в состоянии позаботиться о собственной безопасности. — Конечно, я беспокоюсь. Ты мой друг. И хотелось бы ясности в вопросе Нотта. Подпись признанного дееспособным старика предпочтительнее ожидания вступления в наследство его сына. — Кто о чём, а Малфой о деньгах, — губы зельевара сложились в насмешливую улыбку. — Мой бизнес тесно связан с настроениями акционеров. Особенно сейчас, когда чиновники решили окончательно похоронить только стабилизировавшуюся ситуацию на рынке товаров. Кстати, тебя это тоже коснется, — Снейп заинтересованно поднял бровь. — В министерстве подготовили проект о признании вейл неразумными тварями и ограничении их прав. Уж не знаю, чьего мужа надо было увести, чтобы за поддержку проекта выступил почти весь состав комиссии. Пятеро воздержались. Ни одного голоса против. Нонсенс. — Ты занялся благотворительностью или спонсируешь лавочников? — притворно удивился волшебник. — Кажется, мне вновь придется озаботиться твоим просвещением, — покачал головой Люциус. — Спешно покидающая острова община много лет поставляла растительные и животные компоненты на рынок по бросовым ценам. Не будем заострять внимание, что вейлы, как и любые другие магические существа, в той или иной степени излучают магию, благодаря которой, к примеру, рядом с Корнуоллом начала затягиваться аномальная зона у древнего жертвенника. С точки зрения международного сотрудничества намного интереснее то, что волосы вейл, с которыми те расстаются с крайней неохотой, обладают огромной магической проводимостью. По этой причине из них делают специальные палочки для дуэлинга. Универсальные при определенной обработке, но недолговечные. Благодаря им, в приличных клубах на корте сходятся маги с резервом и знаниями, а не артефакты со склонностью к тому или иному типу чар. В Европе со второй половины двадцатого века существует альянс, заключивший соглашение с вейлами, но Британия обрубает себе пути развития… Люциус говорил что-то ещё, но в голове Северуса лопнул огромный пузырь радужного зелья. Осколки фрагментов с невероятной скоростью слетелись и срослись в единую, невозможную в своей нелепости и наглядности картину. — Склонность к чарам — это байка изготовителей, — фыркнул зельевар, задействовав окклюменцию и отправив безумную догадку томиться в бездну памяти. — Палочка должна подходить под мощность ядра и проводимость каналов, а уж как использовать артефакт каждый решает сам. — Порой так легко забыть, что ты полукровка. — Прощу прощения? — возмущенный оскал плавно перетёк в вежливую улыбку. — Мой дорогой друг, — поспешил загладить впечатление мужчина. — Как долго ты подбирал палочку? Снейп испытал неприятное чувство дежавю. — Когда как. Иногда подходит уже третья, иногда двадцатая. — Хорошо, — кивнул Малфой. — А как часто ты их менял? Даже само сочетание дерева и сердцевины? Сидящий в кресле мужчина вскинул бровь. Он не видел ничего необычного в том, чтобы периодически менять артефакты. Прошли времена, когда бедный полукровка трясся над единственной палочкой в Хогвартсе. Да, ему повезло проходить с ней до окончания Второй Магической, но особых сожалений о потере артефакта Северус не испытывал. Тогда его куда больше занимало разодранное горло и не поддающийся выводу яд с многочисленными неприятными эффектами: кровотечением, удушением, сердечным приступом... — По необходимости, — процедил Снейп. — Последней пользуюсь года четыре. Все эти рассказы о верности палочек — полная чепуха. — Для кого-то нет. — Многих индивидов и в наличии интеллекта заподозрить трудно. Люциус рассмеялся, подхватил стакан с водой и сделал небольшой глоток: — Ты невыносим. — Если вейлы такие полезные и замечательные, почему никто не проголосовал против? — Мерлин, Северус, ты точно пересидел в лаборатории. Когда вейла не впадает в ярость, она способна очаровать камень. Какой мужчина откажется приобрести себе комнатную куколку, если её поставят вровень с домовиками и узаконят торговлю живым товаром? Снейп передёрнулся и тоже запил водой согревший внутренности кофе. — Это преступление против личности, — с отвращением произнёс зельевар, возвращая стакан на стол. — Вмешается международный суд. — Ситуация с оборотнями говорит об обратном, — качнул головой Люциус. — Хотя многие стаи на континенте основали лучшие гильдии наемников, в Британии их не ждёт ничего кроме статуса тёмных тварей. Новый проект пока не получил широкую огласку. О нем знают непосредственно… Участники. Мне повезло тесно пообщаться с лордом Деллижем, нувориш, упаси нас Мерлин. Этот, с позволения сказать, маг настолько предвкушал перспективы, что я на мгновение засомневался, что инициатива проекта исходила от женщины. — И когда же нам ожидать это грандиозное событие? — Скандал разразится после Йоля, — пожал плечами блондин. — В праздничную неделю всем будет не до того. — Люциус, — насмешливо протянул Снейп. — Чего ты хочешь от меня? — Сможешь приготовить оборотное для женщин с кровью вейл? — вкрадчивым голосом осведомился волшебник и продолжил, будто предлагая феноменально выгодную сделку. — Многие полукровные семьи бегут из страны и готовы на всё, чтобы выбраться, не привлекая внимания. — Нужно экспериментировать. В том числе на подопытной со смешанной кровью. Учитывая непредсказуемость нечеловеческой природы — не лучший вариант. Как насчёт магловских документов? — С этим сложнее. Бюрократическая система маглов претерпела реорганизацию. Всем им нужны деньги, но никто не хочет работать. И нам ещё ставят этот жалкий мир в пример! — раздул ноздри Люциус, сжимая кулак. — Уверен, Люциус Малфой может приспособиться к нетерпеливому мирку, с которым связан его бизнес. Волшебник на диване гордо вскинул голову: — Малфои не приспосабливаются... — Значит и проблемы нет, — ухмыльнулся Снейп.***
Покинув поместье аристократов, зельевар позволил себе обдумать внезапную мысль, пришедшую с подачи друга: заметить намёки на нечеловеческую сущность Грейнджер и её дочери было сложно. Изменившийся после родов цвет волос ни о чём не говорил. Идея требовала более весомых доказательств. Захваченный энтузиазмом Северус ещё до обеда успел побывать в нескольких лавках, отправить пару писем и подать запрос в недавно объединенную компанию профсоюзов и федерации морских работников, «Наутилус Великобритании» . Маглы не спешили выдавать без Конфундуса информацию первому встречному, а их архивы представляли собой печальное зрелище. Однако у волшебника ещё оставался целый дом, в котором могли храниться какие-то документы, проливающие свет на семью Бенедикта Грейнджера. Его фотографий не оказалось в предоставленной стопке, поэтому либо прадед гриффиндорки тоже входил в цепочку прекрасных блондинов, либо являлся точкой отсчета, с которой началась генетическая аномалия. Саму Грейнджер, так или иначе, просвещать в странности её семейства Снейп пока не собирался. Вечером под звуки расходящегося дождя замотавшийся зельевар аппарировал в отель. Мужчина забыл снять Отвлекающие чары, поэтому решил не объявлять о своём присутствии, из-за чего имел удовольствие наблюдать детскую истерику, завершившуюся точным броском комка лапши в причёску матери. Волшебник не сомневался, что дети в любом возрасте были несносны. Ещё миссис Бэнкс как назло крутилась, как курица-наседка, мешая убрать разыгравшийся балаган магией. Снейп не стал вмешиваться, решив, что ведьма не умрёт от очередной помывки головы, а столовая не развалится от уборки. К тому же выследить позднее Грейнджер под одной крышей не представлялось трудной задачей. Маршрут гриффиндорки состоял из кухни, гостиной и спальни. И все-таки, чтобы избежать лишних телодвижений, мужчина, недолго думая, навесил на девушку маячковые чары, занявшись другими делами. Стрелки часов бежали вперёд. Приготовление зелий родства и подобия ненадолго отвлекло, но теперь едва дымящиеся котлы подначивали спуститься вниз и раздобыть последнюю деталь головоломки. Вместо этого Снейп удобно устроился в кресле гостиной второго этажа. Бледные пальцы терзали резные подлокотники, пока разум пытливо разбирал коктейль чувств, бурлящих в груди. Предвкушение, разочарование, азарт? Взгляд волшебника скользил по потолочным балкам, будто надеясь, что лунные лучи напишут на них дополнительное условие загадки. Конечно, зельевар не надеялся. Само слово "надежда" олицетворяло для мужчины болото самообмана, в которое радостно погружались обыватели. Северус Снейп обывателем не был. Он был мастером зельеварения, самым близким к позиции друга знакомым лорда и леди Малфой и крёстным отцом их сына, а также много кем ещё с приставкой "бывший". Учитель, декан, директор, шпион, палач, предатель... Список при желании растягивался на целый свиток. Зелья Снейпа спасали жизни, возвращали в строй Пожирателей Смерти и продлевали агонию их жертвам. Волшебника не интересовало применение заказанного состава. Он прекрасно понимал, что зельем раздробленных костей не поливают излишне пышные цветы соседей, а настойкой слепоты не моют окна. Северус просто до безумия любил точность, которую требовал эксперимент, и вызов, который подразумевал каждый рецепт. Разобрать состав по полочкам, найти закономерность, пройти по пути создателя или даже улучшить рецептуру. Настоящий интеллектуальный оргазм. Когда дребезжащий на грани сознания колокольчик маячка остановился и затих, волшебник облегченно выдохнул, но терпеливо выждал ещё двадцать минут. С чарами Легкого шага и Кошачьего глаза можно было не утруждать себя Дезиллюминационным и прочими ухищрениями. В памяти бывшего шпиона промелькнули воспоминания о ночных рейдах, и Северусом овладело какое-то мрачное предвкушение. Он осторожно продвигался по погруженному во тьму дому, будто в каждой комнате поджидал беспечную жертву оголодавший Скрытень. Половицы под весом мага не скрипели, ковёр не шуршал, а лунный свет ложился на стены, избегая слившейся с тенями фигуры. Перед комнатами волшебниц мужчина наложил дополнительные заклинания, испытав досаду из-за отсутствия какой-либо защиты. Слишком легко. Будь у Грейнджер палочка, нежданный визитёр наверняка наткнулся бы на что-то интересное. Луна скрылась за облаками, поэтому скользнувший в помещение маг притаился у стены, давая зрению время перестроиться. Привычное расположение мебели убедило, что осторожность была излишней. Снейп осмотрелся, подмечая мелочи, появившиеся на полках и горизонтальных поверхностях. На тумбе лежала очередная книга о приключениях медведя в жёлтом дождевике. На подоконнике сидел плюшевый заяц, а у стола коварно притаился маленький резиновый мяч, наверняка, сбежавший из корзины игрушек, поселившейся между кроваткой и шкафом. Странные кубы из лент и подушки с множеством петель ничего кроме недоумения не вызывали. Зельевар в детстве собирал гербарии и разноцветные камни на берегу, но едва ли годовалый ребёнок интересовался подобным. Драко же с младенчества окружали игрушки, которые парили, создавали фантомные картины или превращались из одного существа в другое, а после игры отправлялись в зачарованный сундук, не давая и шанса заподозрить, что в спальне проживает ребёнок, а не взрослый аристократ. Возможно, здесь волшебные игрушки прятались в глубине шкафа, но подобное казалось Северусу маловероятным. Грейнджер крайне цепко держалась за мир маглов. И как показала практика — не зря. Сама ведьма спала, свернувшись калачиком, на придвинутой к углу кровати. На изголовье прибавилось лент с бусинами, а клетчатый плед, служивший покрывалом, сбился в ногах. С подушки свисало полотенце, видимо, выбившееся из-под головы девушки. Мокрые волосы почти послушно лежали, но кое-где уже бугрились, напоминая змеиное гнездо в спячке. Снейп беззвучно хмыкнул, проходя в ванную. Неожиданно на раковине и в шкафчике расчески не оказалось. Невербальный компас, настроенный на поиск предметов, вернул волшебника в спальню, недвусмысленно указывая в сторону ведьмы. Мужчина осмотрел всё ещё раз, но гребня или его подобия, принадлежащего проблемной особе, не увидел. Зато обнаружил расческу под кроватью рядом со сложенными джинсами, футболкой и бельем. Хранение одежды вызывало вопросы, но разбираться в женских странностях зельевар не планировал. В свете луны среди зубчиков пластиковой щетки серебрились несколько волосков. Чуть меньшее количество красовалось медовым переливом, и волшебнику понадобилось время, чтобы сообразить, что цвет волос Грейнджер и Малфоя на пару тонов отличался. Конечно, зельевар отметил мокрую голову и отсутствие аромата тошнотворного яблока, но никакого существенного изменения окраса в целом не видел. Кровать скрипнула, девушка перевернулась, и её волосы упали с подушки, завиваясь кольцами до пола. Часть локонов провокационно легла на ковёр шелковыми лентами, поражая своей длиной. Определенно, шампунь действовал не сразу, и завтра ведьма выскажет ему пару слов о своей бунтующей прическе. Снейп присел на корточки, подхватывая уже распрямившуюся прядь. Ради любопытства поднёс к лицу и глубоко вздохнул. Ощущения были, как от принятия умиротворяющего бальзама. Отстранившись, мужчина встал и прикрыл глаза. Стоило ослабить защиту разума, чтобы понять то, что скрывалось под носом. Ну как скрывалось... Маглы вокруг пачками замечали определенную ауру девушки, но только не окклюмент-самоучка, даже во сне поддерживающий щиты. А ещё у кровати совсем не чувствовался аромат корицы. Северус прищурился. Какой властью наделяло очарование вейлы? Или же очарование женщины? Девушка, будто насмехаясь, нахмурилась во сне и откинула голову к плечу. Десятилетиями студенты Хогвартса сравнивали профессора Зельеварения с летучей мышью и подозревали в вампиризме. И только теперь маг ощутил, как близко подобрался к образу ночной твари. Изгиб шеи и ключицы приковывали взгляд. Мужчине нестерпимо захотелось наклониться и удостовериться, что разум не играет с ним злую шутку. Конечно, зельевар был уверен в собственном нюхе. И он не обманывал его, подсказывая, что смолистые нотки доносятся не от покрытой лаком тумбочки. Грейнджер использовала мыло, от запаха которого так воротила нос прошлой ночью. Странное ощущение овладело замершим магом. Запах, который он создал из прихоти, окутывал беззащитно спящую ведьму. Ведьму, добровольно принявшую его творения. Было в этом что-то... Будоражащее. Шампунь и мыло, пустяки, от которых Снейп отмахивался почти всю жизнь, вдруг показались по-настоящему важными. Прокрутив палочку в пальцах, мужчина взмахнул древком, накидывая на девушку плед и разворачиваясь к детской кроватке. Перед Снейпом ещё стояла задача найти волосы Розы Грейнджер. И он сомневался, что поиск увенчается успехом. Маленький локон на голове ребенка не спешил обзаводиться отдельной расческой, но, к счастью, девочка крепко спала и пускала на подушку слюни. Для простейшего опыта, хватило и их. Зельевар собрал образец в пробирку, отправил ингредиент в карман, а затем аккуратно распутал серебряные нити с расчески и намотал их на палец, поражаясь мягкости и блеску. Определенно, во всём была виновата луна, в свете которой всё становилось потусторонне эфемерным. Снейп мог бы отправить расчёску под кровать десятком заклинаний, но предпочёл обойтись без волшебства. Вернув предмет на место, Северус вновь оказался в опасной близости от манящего тела. Гермионе явно стоило сменить имя на Эйрену, Гестию или, чем чёрт не шутит, Эрато. Снейп раздул ноздри, вновь глубоко вдохнув этот сумасбродный аромат. У мужчины не было проблем ни с женщинами, ни с вейлами, но от Грейнджер определенно стоило держаться подальше. В конце концов, он всегда знал, что она просто невыносимое создание. Кивнув собственным мыслям, зельевар покинул спальню и направился в лабораторию, чтобы раздобыть материальное подтверждение сущности девушки, бесцеремонно вторгшейся в его размеренную жизнь. Вскоре индикаторная полоска, смоченная в одном из зелий, выдала неопределенный результат, зато на поверхности другой жидкости появились золотые искры. Процент совпадения волоса "маглорожденной" ведьмы с купленным сегодня в лавке волосом вейлы был некритично высок. Результат анализа слюны Розы Грейнджер также указывал на наличие примеси крови магического существа. Девочка на данный момент являлась человеком больше, чем её мать. Загадка бывшей студентки была решена. Северус крутил полученные факты и так и эдак, пытаясь собрать наиболее выгодное сочетание. Везде были свои минусы и плюсы. Конечно, у зельевара была пара месяцев на эксперименты, но в несоизмеримо меньшем количестве, чем хотелось бы. Речь Люциуса только подкинула интересных идей. Грейнджер вела себя тихо и незаметно, но порой, наоборот, становилась громкой, требовательной и возмутительно вызывающей во всём. Ещё у девушки были вера в высокие идеалы, треснувшие моральные принципы и пытливый мозг, а также опасно сгущающиеся перспективы. Волшебник призвал свиток договора на крови, критично осмотрел пергамент и перечитал последние строчки. Что ж. Мгновенно родившаяся идея требовала небольшой подготовки, но Снейпа не смущало ожидание, а боль можно было перетерпеть.***
Гермиона мельком взглянула на часы, вытирая руки полотенцем. У неё осталось ещё полчаса до того, как проснётся дочь. Соус остужался, рагу доходило до готовности, а салат занимал положенное место в холодильнике. Осмотрев кухню, ведьма с тяжким вздохом направилась в кабинет. Вчера ей не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы переписать верхнюю полку центрального шкафа. Сегодня Грейнджер планировала справиться с этой задачей и приступить к книжной инвентаризации второй половины книжной коллекции. В кабинете горел свет. Элис отправилась за покупками в город, поэтому девушка помедлила, прежде чем заглянуть в комнату. За массивным столом из темного дерева, как ни в чём не бывало, сидел пропавший куда-то на два дня Снейп, что-то активно ищущий в потрепанном журнале. На столешнице, покрытой зеленым сукном, высились стопки ветхой макулатуры. Гермиона хотела было возмутиться, что не зря проверяла и записывала содержимое десятка полок, но книги или скорее их листы явно были взяты из ещё нетронутой части библиотеки. — Что вы здесь делаете? — наконец, вздохнула ведьма, прикрыв за собой дверь и привычно направляясь к лестнице. — В вашу обитель вход только по приглашениям? — зельевар бросил на неё косой взгляд, на миг отрываясь от своего занятия. Гермиона забралась на верхнюю ступеньку, вытащила с полки тетрадь и, сверившись с рядом корешков, щелкнула ручкой: — Вас не было два дня. — Я предупредил Элис. — Она не сразу нашла записку в холле, — поджала губы девушка, доставая с полки нужный том. Раздался довольный хмык: — Наверное, потому, что я не сразу её туда положил? В библиотеке повисла тишина, прерываемая шелестом листов и тиканьем часов. Грейнджер переписала большую часть книг с полки, периодически бросая взгляд на минутные стрелки и мужчину внизу. Снейп, как всегда в чёрном, притягивал внимание. — Чем занимаетесь? — не выдержала девушка. — Ищу документальное подтверждение криминальных наклонностей вашего прадеда, — поднял голову волшебник, усмехнувшись. — Поможете? Гермиона недоверчиво прищурилась: — Вы шутите? — Нет, — хмыкнул мужчина. — Я перетряс весь архив профсоюза моряков. Бенедикт Грейнджер в нём не состоял, хотя его имя упоминается пару раз в списках экипажа. — Мистер Снейп, я не в состоянии запретить вам копаться в прошлом моей семьи. Однако едва ли могу придумать причину, зачем вы это делаете, — вздохнула девушка. — И почему вы просто не используете Акцио? — В мое отсутствие вы деградировали до уровня феи? Без конкретного представления предмета заклинание призовёт тысячи ненужных вещей. Даже чары компаса не сработают, пока я чётко не пойму, что ищу. — Судя по всему, документы. — Не только. На самом деле мне интересно взглянуть и на фотографию, рисунок или описание ваших прадеда и прабабки... Что-то подобное, — перебрал пальцами по столу Снейп. Гермиона скептично нахмурила лоб, не понимая, как внешность могла пролить свет на незаконное прошлое. Волшебник усмехнулся, качнув головой в сторону кресла. — Спускайтесь. Я открою вам страшную тайну. — Спасибо, мне и тут неплохо, — фыркнула ведьма, полагая, что если зельевару не терпится, он расскажет и так. Новая книга, взятая с полки, оказалась англо-французским словарем. — Два раза я предлагать не буду, — вкрадчивый тон и самодовольная улыбка на лице мужчины просто выпрашивали заковыристое проклятие. Гермиона не помнила, чтобы раньше её так бесили невинные действия. Возможно, жизнь в Норе и финальный аккорд брака окончательно расшатали нервы ведьмы, из-за чего она слишком легко поддавалась эмоциям. Грейнджер успокаивала себя тем, что не концентрируется только на плохом. Периодически ей всё же хотелось смеяться и петь, а не бесконечно ломать ветки на улице или кидаться половником из-за пересоленного супа. Потерявшись в анализе воспоминаний, Гермиона не сразу поняла, что волшебник покинул кресло и, сложив руки на груди, выжидающе прислонился спиной к шкафу рядом с лестницей. — Мне не очень хочется узнавать страшные тайны, — тяжко вздохнула девушка. Снейп скептично хмыкнул: — Уайльд писал, кто оглядывается на свое прошлое, не достоин того, чтобы перед ним лежало будущее... Так вот. В вашем случае это не работает. Грейнджер недовольно спустилась с лестницы, замерев на второй ступеньке, чтобы оказаться почти на одном уровне с зельеваром: — Ещё он писал, что беспристрастно судить человек может лишь о вещах, его вовсе не касающихся. — Любите Уайльда? — Это единственный автор, произведения которого одинаково ценили все члены моей семьи. Снейп протянул руку, снимая с плеча девушки длинный волос: — Вижу, шампунь не подействовал в полную силу. А ведь составу достаточно пары минут, чтобы закрепить эффект. — Да, — прищурилась девушка, прижимая к себе словарь. — Я была крайне удивлена, проснувшись с довольно необычной прической. К счастью, повторное применение слегка исправило ситуацию. Снейп усмехнулся, доставая палочку и поджигая волос, рассыпавшийся золотистыми искорками: — Забавное заклинание, правда? — Что это? — тут же переключилась Грейнджер, перебирая в уме чары со схожими внешними проявлениями. — Слабая модификация Инсендио, — Снейп провел рукой по своим волосам, выдергивая один. — А теперь внимание. Мужчина убедился, что ведьма непонимающе наблюдает за его действиями и невербально повторил заклинание. Тот же взмах палочки сжег черный волос без каких-либо красочных спецэффектов. Гермиона вскинула бровь, ожидая пояснений. — Волшебники используют специальные заклинания или составы, чтобы не разбрасываться генетическим материалом, где попало. Шампунь, который я сварил, в том числе не позволит вам оставлять волосы по всему дому. Не хотелось бы получить суп с такой добавкой. Но не суть. Ваша прическа — первое, что привлекало к вам внимание ещё в школе. И если маглы понимают, что светлые и рыжие волосы относятся к рецессивным признакам, то в магическом мире действуют свои законы, согласно которым Роза Грейнджер должна сейчас щеголять рыжими локонами. Собственно, это и возмутило вашу бывшую свекровь. Она, как и многие другие волшебники, мыслит иными категориями. Гермиона поджала губы. Неприятные воспоминания об отношении миссис Уизли всё ещё давили тяжестью мнимых грехов. Снейп, оценив выражение лица девушки, продолжил: — Я также руководствовался устаревшими сведениями и никак не мог понять, что же смущало меня во всей этой истории. Что-то царапалось, дёргалось, как коготки Болтрушайки в предсмертной конвульсии. И вот, в разговоре с одним магом меня осенило, — мужчина развернулся лицом к ведьме. — Вейлы. — Простите? — брови девушки поползли вверх. — Вейлы, Грейнджер. Магические существа, прекрасные и ужасающие в своей ярости. И раса эта уникальна в первую очередь тем, что не имеет представителей мужского пола. В союзе с вейлой рождается либо девочка-вейла, либо мальчик расы отца, — Снейп прокрутил в руках палочку, осматривая ведьму перед ним с головы до пят. — И только если вейла вступает в связь с волшебником, рождается волшебница-полувейла или мальчик-волшебник. Но генетический код — есть генетический код. Поэтому даже в случае рождения мальчика от магла, чья кровь не несёт и капли волшебной составляющей, определенные внешние признаки у ребёнка остаются. Вполне вероятно, что-то остаётся и в ДНК, не способное проявить себя в полной мере из-за отсутствия магии, текущей в жилах. В любом случае, в мире не так много вейл. И ещё меньше из них вступают в союз с обычными людьми. А уж вероятность рождения мальчика в этой паре несоизмерима мала. Но именно это произошло в семье Грейнджер в 1901 году. Когда родился ваш дед. Джонни. Получивший прозвище "Счастливчик". Гермиона сжала зубы, пытаясь совладать с неуместным раздражением. Снейп нёс какой-то бред. Вейлы — нечеловечески прекрасные создания, которые уж точно не имели ничего общего с Грейнджерами. То есть имели, но не совсем. Боги… Да, её отец, дядя и дед безусловно были красивы. Как и многие другие мужчины. Это просто гены. Правильное строение черт лица. Интеллект. Манеры. Чувство юмора, в конце концов. А вот сама девушка даже будучи маленьким ребёнком с вечно взъерошенной каштановой гривой, почти незаметной горбинкой на носу и чересчур большими передними резцами не напоминала очаровательное магическое создание. Она не заводила кучу друзей, не вызывала умиления прохожих и не получала снисхождения в школе. А учительница музыки даже как-то отлупила её по рукам, когда девочка три урока подряд не смогла сыграть по нотам страницу простейшей мелодии. И уж точно Гермиона Джин Грейнджер не собирала толпы поклонников, когда стала ведьмой. Единственный роман с Крамом окончился до обидного быстро и просто — из-за расстояния. Девушка верила, что ежедневные комментарии отца о разнице в каких-то 3 года тем летом абсолютно не повлияли на её решение. Ей нужно было окончить учебу, а Хогвартс был самой лучшей школой магии. Маглорожденная волшебница не могла пожертвовать своим будущим и сорваться в другую страну, поступив в какое-то училище для ведьм. Со временем письма стали реже, а чувства остыли. Они с Виктором остались друзьями и не жалели об этом. И Крам восхищался её тягой к знаниям, а не блеском волос или чарующей улыбкой. Но ведь что-то в этом есть, правда? Коварный шепот на границе сознания будто получил карт-бланш, доставая из памяти моменты, которым ведьма с трудом находила объяснение в свое время. И самыми показательными виделись зависания Рона, которые Гермиона списывала на особенности брачной связи. Она ведь читала что-то подобное в книге о магических клятвах. Правда, точная формулировка клятвы новоявленных супругов Грейнджер-Уизли, которую они произнесли в отделе брака и семьи, позабылась, но другие причины, объясняющие поведение мужа, уже не приходили девушке на ум. Странным очарованием объяснялось и поистине контрастное отношение жителей в Оттери-Сент-Кэчпоул, где женщины сперва давали советы молодой матери, гуляющей с коляской, а после провожали недовольным взглядом. Ведь почти каждый мужчина улыбался Гермионе при встрече, а кто-то с удовольствием составлял ей компанию на прогулках, совершенно не заботясь о собственных планах. Сколько раз мистер Симмонс слишком поздно приносил масло или муку жене, которая недовольно встречала их у калитки? Да и в Мэне подобное не было редкостью. Просто в урезанном виде из-за крайне низкой плотности населения. Но всё это было выражением обычного дружелюбия! Ничего больше. Только Рон пускал на неё слюни, и он же порой не замечал уставшую жену, пока не сталкивался с ней в постели. Гарри, Джордж, Чарли, мистер Уизли и мистер Лавгуд... Многие волшебники, с которыми до последнего контактировала ведьма, не делали ничего странного. Они не мямлили при встрече, не стремились раздражающе угодить каждую секунду и не облизывали её липкими взглядами, которые Гермиона нередко замечала в Хогвартсе, наблюдая за толпой фанатов тогда ещё Флёр Делакур. Точно. Флёр Уизли. Гермиона виделась с ней не так давно. Даже смотрелась в одно зеркало. Флёр — полувейла, которая светилась, сияла, как светлячок в темном лесу, привлекая внимание и очаровывая одним своим существованием. Гермиона не могла быть вейлой. Даже совсем чуть-чуть. Но Снейп, наблюдавший за сменой эмоций на лице ведьмы, достал последний козырь. Вновь напоминающие лекцию монотонные слова бывшего профессора клеймом выжигались в сознании, подталкивая принять их на веру и не задавать лишних вопросов: — Магические создания и волшебники, несущие в себе часть их крови, не могут полагаться на результаты зелья родства. Вы не в курсе, но одной из его модификаций проверяли волосы вашей дочери в Норе. Естественно, проверка показала сходство только с вами. У меня нет волос Розы Грейнджер, но ваши в отеле повсюду. И приобрести в лавке волос вейлы пока не составляет труда. Зелье подобия проверяет не степень родства, а схожий магический рисунок. Структуру, если так можно выразиться. Чаще всего это зелье используют для сравнения других составов и установления происхождения потомства в питомниках, — Снейп ухмыльнулся. — Признаю, у меня нет частиц полувейлы для анализа, но и с волосом “чистокровной” особи ваш выдал не нулевой результат. Это лучшее доказательство, что я могу предоставить на данный момент. Грейнджер попыталась уложить очередной фрагмент знаний о магическом мире и понять, откуда Снейп знал, что Розу проверяли в Норе зельем родства. Единственное — что не вызывало сомнений — тот факт, что мастер зельеварения не мог ошибиться в рецептуре или ингредиенте для анализа. — Лучшее? — потерянным голосом уточнила Гермиона, облизнув пересохшие губы. — Есть что-то ещё? — Есть, — кивнул зельевар, оказавшийся внезапно слишком близко. — Мои субъективные ощущения. Гермиона моргнула, не сразу сообразив, что произошло. Просто вдруг тёплая рука мужчины легла на затылок, а чужие губы накрыли её рот, начав совершать то, что обычно называлось поцелуем... Снейп целовал её... Нет, не так... Её целовал Снейп! На этом разум храброй гриффиндорки её покинул. Девушка застыла, сконцентрировавшись на движениях чужого рта. Вблизи зрение расплывалось, но мужчина определенно закрыл глаза и больше не сверлил её внимательным взглядом. Мозг Грейнджер отчаянно нуждался в информации, но мысли не спешили возвращаться в опустевшую голову. По какому-то нелепому инстинкту ведьма приподняла руку, то ли чтобы положить её на плечо мужчины, то ли чтобы, вскинув ладонь, задать вопрос. Рот привычно приоткрылся, видимо, всё же собираясь в очередной раз удовлетворить любопытство, но вместо этого чужой язык лизнул её губы и проник глубже. Девушка глубоко вздохнула запах трав и чернил, окутывающий зельевара, и, едва мозг начал работу, Гермиона осознала, что не давала согласия на происходящее. Возмутительные действия мужчины разожгли внутри гнев, обиду и капельку страха, который разрастался с каждым мгновением, грозясь вытеснить остальные чувства. Вздрогнув, ведьма стиснула зубы, прикусив чужой язык и изгоняя его из своего рта, а после попыталась оттолкнуть прижавшего её к лестнице мага и сильно удивилась, когда его тело легко поддалось назад, возвращая ей свободное пространство. Ещё сильнее Грейнджер удивилась, когда Снейп упал на ковер, схватившись за горло, и засипел. Волшебница с широко распахнутыми глазами наблюдала за задыхающимся мужчиной. Отчётливо вспомнились последние, как они тогда думали, мгновения жизни зельевара в Визжащей Хижине. Сейчас картина определенно повторялась. Только вместо укусов змеи Снейпа убивала светящаяся бордовая удавка. Гермиона кинулась на помощь и, рухнув на колени, попыталась руками оттянуть непонятно откуда взявшуюся верёвку. Едва пальцы девушки коснулись чужой шеи, свечение потухло, а кроваво красная полоса истончилась до нити и исчезла. Снейп мгновенно откатился к столу, прикрыл рукой шею и попытался вздохнуть. Девушка с опаской дёрнулась к нему, но зельевар невербально и без палочки выставил между ними щит, мягко оттолкнувший ведьму обратно к стене. Грейнджер не успела испугаться, как преграда исчезла, а в воздухе повисли слова: «не подходите». Тиканье часов на время заглушили страшные хрипы и кашель склонившего голову мужчины. Наконец, зельевар слегка отдышался и бросил короткий взгляд из-под завесы волос: — До сих пор не по себе, когда смотрю на вас, — тяжелое дыхание мешало понять выбор слов. Гермиона потёрла лоб, подняла с пола непонятно когда упавший словарь, и опёрлась спиной на шкаф, обняв книгу: — Что это вообще было? — Демонстрация нарушения договора на крови, — всё-таки ответил Снейп, хотя воздуха ему явно не хватало. — Моё присутствие вызывало у вас дискомфорт, и я показал, что беспокоиться не о чем. Блестящая демонстрация! Просто гениальная! Гермиона возмущённо воззрилась на мужчину. Да, если подумать, она испытывала некое неудобство из-за действий зельевара в лаборатории. Но за время его отсутствия, представить флиртующего Снейпа не получалось, поэтому оставалось рассматривать произошедшее там исключительно с логической точки зрения. Зельевар хотел проверить запах геля — он проверил. Самым простым способом. Необязательно было доказывать ей что-либо ещё таким невозможно странным образом. Необязательно было её целовать, чёрт возьми! — Меня не беспокоит ваше присутствие, — процедила сквозь зубы ведьма, стараясь не смотреть на массирующие горло пальцы. Мужчина бросил на неё нечитаемый взгляд: — Значит теперь вы будете беспокоиться и того меньше. — Если каждый раз вы будете падать замертво, я буду просто счастлива! — гневно фыркнула Гермиона. Нос всё ещё щекотал фантомный запах трав. — А вы, оказывается, садистка, — вполне довольный Снейп слизал с губы капельку крови и откинул голову на щиток стола. — Не замечал раньше. Гермиона широко раскрыла глаза и сжала корешок книги так, что побелели пальцы. В комнате сгустилась горячая магия. — Вы издеваетесь? — Успокойтесь. По всем признакам пострадавший здесь я. Девушка поперхнулась. Волшебник не делал попыток подняться, поэтому Гермиона подошла к столу и с грохотом опустила на него словарь, на секунду представив, как наглядно обрушивает на Снейпа всё своё негодование. Тут в голове ведьмы вспыхнула крайне смешная и обидная мысль. Гермиона посмотрела на сидящего у ног мужчину, следящего за её действиями бесстыжими чёрными глазами: — Боже, я даже не могу вас ударить, да? — Вы сегодня на редкость медленно соображаете, — насмешливо улыбнулся чёртов Северус Снейп. Грейнджер подавила рык недовольства и, развернувшись на пятках, стремительно покинула кабинет, отмахнувшись от малодушного желания зажать уши руками, чтобы не слышать полукашель-полусмех за спиной. Этот мужчина был невыносим!