***
Спустя сутки после самого странного предложения руки и половника, как это назвала про себя Грейнджер, с одобрения Элис состоялся переезд на второй этаж. И вот, когда Гермиона хотела отдохнуть во время послеобеденного сна Розы, в комнату волшебниц бесцеремонно явился Снейп, который вроде бы собирался куда-то исчезнуть на пару часов. Не дав вставить и слова, он утащил ведьму в тренировочный зал, ворча что-то о посылке. На столике рядом с чайным подносом лежала широкая, невысокая коробка. Девушка осторожно приоткрыла крышку, не делая попыток угадать содержимое. Стоящий рядом зельевар внушал определенную уверенность, что внутри не ждёт притаившаяся гадость. В коробке поверх шуршащей пергаментной бумаги лежала записка. На кремовой карточке с рамкой из золотых завитушек витиеватым почерком значилось: «Не знаю ваших предпочтений, поэтому посылаю всё. Леди Малфой» — Малфои, — фыркнул Снейп и присел в кресло, призывая с подноса чай. Гермиона вспомнила, как совсем недавно пришлось выводить собственной кровью полные имена членов блондинистой семейки. Рука тут же фантомно заныла. Под тонким пергаментом оказался слой газовой ткани и лент. Одним пальцем отодвинув очередную часть упаковки, Грейнджер вдруг представила, что это поднос с флоббер червями, надеясь, что выражение лица наглядно говорит о её "восторге". — Оно не кусается, — тут же подал голос мужчина. Ведьма бросила на него недовольный взгляд, понимая, что поступает по-детски. Наконец, показалось что-то твёрдое. Стоило пальцам пройтись по плотной вышивке стеклярусом, Гермиона поняла, что миссис Малфой прислала платье. Из плотного голубого атласа с нашитым поверх белым кружевом. — Не верю, что спрашиваю, но... Я должна надеть это? Снейп вскинул бровь: — Нарцисса и Люциус согласились участвовать в ритуалах. Проигнорировать подарок будет невежливо. Это не семейный артефакт. Я проверил: там только чары подгонки, чистки и комфорта. — И что мне потом с ним делать? — Убрать в шкаф, разрезать на ленты, сжечь. Что хочешь. Можешь надеть на бракосочетание в церкви. Элис замучила викария Джонса, и он согласился обвенчать нас по всем канонам в следующий вторник. «Подарок» вдруг показался ужасно тяжёлым. Ведьма подцепила одной рукой лиф, скидывая коробку во второе кресло. Спустя пару секунд платье повисло на вытянутых руках, едва касаясь пола и позволяя в полной мере оценить изящную красоту. — Кажется, бытует мнение, что жених не должен видеть... — Господи, Северус. Не сейчас, — закатила глаза Гермиона, надеясь, что от раздражения этот возмутительный шедевр швейного искусства вспыхнет у неё в руках.***
Той же ночью, вновь вернувшись от юриста, рекомендованного Нарциссой, Снейп сидел в комнате для аппараций, крутя в пальцах завалившуюся в кресло карточку-пояснение, пришедшую с платьем, и размышлял о том, как важно выбрать время донесения дозированной информации. Предложи он Грейнджер заключить брак сразу после прочтения статьи — получил бы возмущение и глухую оборону. Маг не солгал, сказав, что брачный союз должен быть удобен. Не сказал всей правды, но не солгал. Смешно, но ритуал бракосочетания позволит и зельевару переехать в другую страну без поддержки Малфоев. Среди аристократов не было дураков, мечтающих обзавестись конкурентами на титулы. Текущий глава рода Принц, Эмброуз, тоже хотел видеть рядом только ещё нерожденного сына, поэтому договориться с ним оказалось легче, чем сварить Амортенцию с шестым курсом. Почти полвека назад Эйлин Принц должна была дать роду сильного наследника и использовала Феликс Фелицис, чтобы найти мужчину, от которого родится по-настоящему сильный маг. Всего лишь выбор потенциала ребёнка определил для чистокровной волшебницы партнёра, с которым едва ли стоило связывать жизнь в долгосрочной перспективе. Вот только дед Северуса чуть позже получил сына от сквибки Розье, а Эйлин, по мнению аристократии, просто запятнала себя связью с маглом. Чистокровное сообщество привечать опустившуюся в их глазах ведьму не хотело. Рожденный вне уз магического брака Снейп считался бастардом, но его полукровность и схожесть магического генотипа ставила зельевара на ступень наследия с матерью, а из-за пола даже выше её. Если бы дед не перестраховался, чудом заведя ещё одного ребёнка мужского пола, то у детей Северуса были бы все шансы прибрать к рукам род Принцев. Снейп, каким бы полукровкой со скверным характером не был, мог жениться почти на любой чистокровной волшебнице, и тогда его сын получил бы шанс обжаловать лордство по праву рождения. Вот только зельевар не желал ребёнку раз за разом ощущать себя допущенным в приличное общество дворовым мальчишкой. И заводить детей, честно говоря, всё ещё не хотел. Заключенный с определенными пунктами магический брак с "вейлой" практически означал, что дети Северуса поголовно будут девочками-полувейлами. Рождение мальчика считалось настолько маловероятным, что являлось лучшей гарантией, которую Снейп мог дать своему... дяде. Эмброуз был младше на пару месяцев, и видеть в холёном аристократе «старшего» родственника зельевар отказывался. Северус не считал, что теряет единственный шанс или что-то вроде того. Куда больше Снейпа интриговали возможности и перспективы опытов с Грейнджер под рукой, ну и физически ведьма его тоже привлекала. Пить подавитель всю жизнь не хотелось. Ритуал, подобранный зельеваром, имел свои особенности при участии магического существа, которым с натяжкой считалась ведьма, но ни к чему не принуждал. Ограничивал, но не принуждал. И это лучшее, что волшебник мог дать будущей миссис Снейп. В конце концов, то, о чём Гермиона не знает, ей не повредит.***
Гермиона машинально похлопала пуховкой по щекам и застыла, засмотревшись на ползущий по ковру солнечный луч. Солнце на Мэне было гостем не то, чтобы редким, но недолгим. Надеяться, что через пару часов ведьма выйдет из церкви, не получив в лицо ледяной дождь, не приходилось. Пока ещё Грейнджер с сомнением подошла к окну. За толстым стеклом покачивался мрачный лес. Не мрачный, конечно, просто тёмный. Да и будешь тут дружелюбным, когда острые ветки не смягчаются пушистыми еловыми лапами, а заросли кустов щёлкают на ветру, как сухие косточки. Пилский собор, где планировалась церемония, казался более гостеприимным. Он стоял на возвышенности, окруженный по кругу обычным сетчатым забором. Даже зимой газонная лужайка ещё сияла зеленью, а пышные деревья у подножья холма, покрытые тонким налётом желто-белых лишайников, казалось, вот-вот зацветут. Здание из красного кирпича в неоготическом стиле выделялось среди коробок окружающих домов, но город Пил, как и весь Мэн в принципе, был местом контрастов. Ведьма не понимала, зачем её отправили съездить и посмотреть на собор до назначенной даты, но вместе с Розой и Мэтью посетила церковь, полюбовавшись на витражи в стрельчатых окнах и погуляв по подъездным дорожкам. Летом и весной там распускались цветы и какие-то садовые деревья, наверняка, делая местность по-настоящему живописной. Мысли о церемонии в окружении цветов или жёлтой листвы распугал завывший за окном ветер. Собственно, какая разница? Это всего лишь фиктивный брак. Да и её настоящий, если честно, был далёк от представляемых в детстве образов, как Земля от Луны. С Роном они вообще быстро произнесли клятвы в отделе министерства и продолжили работу. Гермиона даже не заикнулась о посещении церкви. Казалось странным настаивать на чём-то магловском, когда даже магический ритуал совершили по ходу дела, второпях. Поэтому у Грейнджер не было фотографий, как у родителей, пути к алтарю и даже белого платья... Тогда это казалось несущественным. Волшебница больше переживала о внезапной беременности, новых поправках к законопроектам и возникших трудностях с домом. Взгляд ведьмы скользнул по стеклу, поймав в отражении отблеск голубого великолепия, присланного Нарциссой. Конечно, с чарами подгонки не стоило переживать, что платье сядет не по фигуре, но Гермиона не смогла побороть сомнения или желание и всё же примерила наряд до церемонии ещё пару раз. В коробке с незримым расширением также обнаружились туфли и аксессуары. Белые перчатки, как выяснилось с волосом единорога, и вовсе почти светились по ночам из глубины шкафа. Странно было наряжаться ради фиктивного брака. Это напоминало даже не костюмированную вечеринку, а школьный спектакль. Только в этот раз Гермиона играла не принцессу Энн, которая обзавелась овечьей головой… Ну или всё-таки Энн, но уже после того, как принцесса Кэт принесла из холма фей волшебную палочку, вернувшую сестрице человеческий облик и позволившую выйти замуж за принца. В комнате раздался грустный смешок. За принца-полукровку Грейнджер и выходит. Ну и она-то не чистокровная принцесса. Если кто и являлся венценосной особой, так это миссис Малфой, которая явно была вовлечена в предстоящие события больше, чем сама невеста. Уже три раза Северус уходил в поместье Малфоев после обеда для каких-то обсуждений. От этого что-то кололо внутри, но Гермиона привыкла не обращать внимания на такие перипетии жизни. Снейп также взял на себя все регистрационные вопросы с церковью. Грейнджер вопреки всему не рвалась участвовать даже в подготовке праздничного ужина, уступив кухню вернувшейся на время Аллоизе и всё ещё впадавшей в восторг Элис. После объявления о предложении руки и сердца, которое нелюдимый писатель всё-таки сделал «несносно-дотошной» ассистентке, в отеле воцарилось радостное оживление. Странное состояние коснулось даже гостей, и только непосредственная "счастливица" смотрела на всё это как на несущественную суету. Ну, ещё может "счастливец". Снейп завёл привычку мрачно сверлить взглядом стену, едва разговор заходил о традициях и будущем событии «которое в жизни порядочного человека, ох, бывает только раз». Грейнджер разделяла настроение зельевара, но иногда задумывалась, почему окружающие не видят состояния будущих мистера и миссис Снейп и с завидным упорством игнорируют отсутствие хотя бы намёка на счастье, радость или, не дай Бог, романтику. Брак будущих супругов под сводами церкви был всего лишь способом избавиться от ненужных проблем. Необходимостью, а не желанием сердца. Часы внизу прозвонили одиннадцать раз, напоминая, что до церемонии остался всего час. Не дожидаясь, когда снизу напомнят об угрозе опоздания, Гермиона последний раз взглянула в зеркало и попыталась улыбнуться хотя бы уголком губ. На первом этаже суетилась Элис, отдавая очередные наставления Аллоизе и что-то втолковывая Мэтью. Роза чинно сидела в прогулочной коляске, вытаскивая из прорези игровой подушечки цветные ленточки с вшитыми кольцами. Гермиона спустилась по лестнице, привлекая внимание. К счастью, новые постояльцы куда-то запропастились, и неловкой ситуации с замершим мистером Крейном удалось избежать. Миссис Бэнкс прижала руки к сердцу и прикрыла глаза: — Ох, Джин, теперь я понимаю желание мистера Снейка уехать пораньше. Выглядишь превосходно, да и такое великолепие поди быстро не наденешь. Да, в церкви пришлось бы потрудиться. Переживаешь? Это хорошо! Не волнуются только те, кому всё равно! — Поехали? — Грейнджер потеребила расшитую под платье сумочку, в которой прятались перчатки и мазь от ожогов. Ведьма искусала губы два дня назад и обнаружила, что усовершенствованное Снейпом средство прекрасно справляется не только с ожогами и синяками. — Да, как бы платье не запачкать, — покачал головой Мэтью, выполняющий сегодня роль шофёра и свидетеля. — Хорошо ж, что ливень прекратился. Давайте в машину. Пока опять распогодилось. Гермиона пожала плечом. Подол платья остался бы в первозданном виде, даже изволь она идти пешком до церкви по колено в грязи. В машине ведьма пыталась отвлечься на общение с дочерью, но Роза хмурилась, не желая делиться игрушкой, и невесте пришлось откинуться на сидение, разглядывая серые разводы на обивке автомобиля. — Гермиона, я всё забывала уточнить: что там насчёт старого и взятого взамен? — На мне гвоздики, купленные родителями на 15-летие, — без энтузиазма ответила ведьма. — Считается? — Что ж. Может быть... Цветок я воткну, а шесть пенсов в туфлю положила? — Пока нет. — Вот, — развернулась миссис Бэнкс, протягивая монетку. — Сделай, пока не приехали. — Хорошо. — А подкова? — Какая подкова? — очнулась Гермиона. — Ты не пришила подкову к подолу? — ужаснулась Элис. — Зачем? — широко распахнула глаза Грейнджер. — Как же... Мэтью, сделай остановку у первого сувенирного, — приказала миссис Бэнкс, вновь разворачиваясь на заднее сидение. — Дорогая, это непременный атрибут свадьбы! Подкову пришивают к подолу или надевают на запястье на счастье. — Я не знала. — Ну, в каждом районе свои традиции. Ладно. Это не так уж важно. — Мне кажется, у меня среди вышивки что-то похожее на перевернутую "С". — Надо будет посмотреть, как приедем. Но подкову всё же купим. Собор остался таким же, как и три дня назад. Собравшиеся на небе тучи не сулили ничего хорошего, поэтому женщины быстро покинули машину и направились к церкви, пока Мэтью отправился искать место для стоянки. Роза вцепилась в игрушку, будто понимала, что упади она сейчас на брусчатку, пятна уже не исчезнут как по волшебству. Гермиона поправила капюшон дочери, отстранённо подумав, что и самой не мешало накинуть меховую опушку на голову. Волосы, скрепленные магловским лаком, всё равно пытались убежать из причёски, вернув какую-то непокорность с частью кудрявости из-за нового шампуня. Северус вручил новое средство накануне с комментарием, что схожесть с причёской ребёнка уменьшит интерес магловских служб на границе. Грейнджер на это лишь фыркнула: подобная идея не выдерживала никакой критики. Дети рождались и в бабушек, и в дедушек. И ведь Гермиона только привыкла к прямым прядям, как очередное мытьё вернуло им слабые волны, а цвет пожелтел ещё на пару тонов. Но, безусловно, теперь сходство с портретом в отеле было у всех жильцов с фамилией “Грейнджер”. Сам зельевар обнаружился у входа в церковь, смотрящий на дверь так, будто ждал, когда та, наконец, вдруг вспыхнет и осыпется к его ногам пеплом. Мужчина обернулся, увидел прибывших и стал спускаться по дорожке вниз: — Не поднимайтесь. Нам готовят скамью. Грейнджер показалось, что она ослышалась. — Ох, как хорошо. Может, сказать им, что Мэтью скоро подойдёт? — миссис Бэнкс, кажется, не видела ничего странного в поиске какой-то скамьи. Женщина развернулась к Гермионе, протягивая руки к Розе. — Давай дорогая, твоей маме нужно немного попрыгать. — Что, простите? — опешила ведьма. — Вновь игнорируешь традиции, Грейнджер? — насмешливо протянул зельевар, становясь рядом. — Если ты не объяснишь, что за чушь я только что слышала... — Я буду лишен твоего общества на эту чудную церемонию? — перебил Снейп. — Звучит даже заманчиво. Гермиона прикрыла глаза, вообразив, как пнула бы мужчину по голени. Увы, только представлять и оставалось. — Что, чёрт возьми... — Гермиона! — гневно зашипела Элис. — Ты в церкви! Ведьма подняла глаза к небу, подозревая, что её запас нервов катастрофично сократится к вечеру. А ночью ещё были запланированы магические ритуалы. — Всего лишь перепрыгнем скамью у входа, — пояснил зельевар. — Аналогия преодоления всех преград на совместном жизненном пути. Если планируешь "нечаянно" потерять подвязку, самое время её снять. У Грейнджер дёрнулся глаз. — Всё равно часы ещё не пробили полдень, — отмахнулась Элис. — Ох, как бы не ливануло. Мы пока пойдём с малышкой внутрь, заодно спрошу зонтик. Как знала, что что-то забудем. А вы ждите здесь! Ведьма сложила руки под грудью, вдыхая холодный воздух. Подошва дурацких туфель отбивала неровный ритм по брусчатке. Снейп подозрительно кашлял в сторону, чем подогревал бешенство внутри до несоизмеримых масштабов. — Дать успокоительного? — не выдержал Северус. — Давай, — протянула руку ведьма. Снейп покопался в кармане, достав нужный флакон: — Не подумай, что я переживаю, но пожар в церкви — не самое лучшее воспоминание о свадьбе. — Замолчи. — Понимаю, плохие воспоминания... — Нет у меня никаких воспоминаний, — огрызнулась Грейнджер. — Между нами говоря, это у тебя уже был брак. Так что я не совсем... — Церкви не было. Платья не было. Церемонии не было. Просто семь минут в отделе бракосочетаний министерства. И работа до восьми вечера. Всё. — А хотелось? — вопрос прозвучал таким вкрадчивым тоном, что в носу почему-то нестерпимо защипало. Гермиона потёрла переносицу и уголки глаз, сдерживая непрошеные слёзы. Это просто глупости. — Можешь не копаться у меня в голове? Пожалуйста? — оставалось порадоваться, что голос прозвучал не слишком жалко. Дальнейшее ожидание прошло в тишине: Снейп проверил наручные часы, сверяясь с циферблатом на башне собора, пара наглых ворон прошлась по лужайке, а с неба всё-таки заморосил дождь. Гермиона хотела прикрыть голову, но руки будто налились свинцом. — Крепись, Грейнджер, — тяжко вздохнул мужчина и накинул ей капюшон, едва не сбив пучок. — Этот день мы переживём, чего бы нам это не стоило. Гермиона непроизвольно хмыкнула, чуть улыбнувшись. Через какое-то время из церкви вытащили невысокую скамью, перегородив ею дорожку, а часы, наконец, отбили полдень. Перепрыгнуть своеобразное препятствие под руку со Снейпом оказалось довольно забавно, хотя подол пришлось подобрать, а ноги остались не в восторге от прыжка даже на устойчивом каблуке. Но всё померкло, стоило, наконец, войти в тёплую, а главное сухую церковь. Белые стены, поделённые темно-коричневыми деревянными балками, расчерчивали потолок в замысловатый узор. Внутри собора всё было либо белым, либо коричневым. Разве что резные каменные колонны в основании отдавали в розовый. Ну и на полу встречались квадратные плитки чёрного цвета. В пустом холле стояла благоговейная тишина. Гермиона расстегнула парку, не совсем понимая, где оставить одежду, но Снейп, развернувшись спиной, накинул пальто на притаившуюся в углу вешалку, и вопросы отпали. Северус вытянул из кармана перчатки, натянул одну из них и открыл дверь, ведущую к центральному залу с алтарем. — Не споткнись, — напутствовал зельевар, не оглянувшись, и скрылся внутри. Гермиона вздохнула, то ли пытаясь набраться сил, то ли избавиться от последних ошмётков волнения. Чуть переливающиеся перчатки натянулись с трудом. Кольцо артефакт сразу выделилось под тканью, и пришлось надеть его поверх. Хотя складка в основании пальца всё равно выглядела подозрительно. Путь к алтарю Грейнджер не запомнила. Её волновало только, как правильно переступать вдруг непослушными ногами и не свалиться в проходе, позволив Снейпу протянуть что-то вроде: "а я предупреждал". У алтаря дело пошло быстрее. Роза, явно повеселилась в детском уголке, оставив где-то подушечку и терзая на скамье в первом ряду бежевого зайца. На полу валялась выпотрошенная корзинка с цветами. Мэтью и Элис, сидящие по соседству и выполняющие роль свидетелей сдерживали слёзы. Хоть кто-то, кроме священника, верил в правдивость происходящего. Гермиона с сомнением перевела взгляд на Северуса. Каким-то образом у него получилось отстоять чёрный костюм, сорочку и галстук. Хотя сменить цвет перчаткам не удалось. Снейп не выглядел недовольным, счастливым или нетерпеливым. Он оставался возмутительно спокойным и даже не дёрнул бровью, когда Грейнджер встала напротив, смерив мужчину внимательным взглядом с головы до пят. Время комментариев прошло. Оказалось, что игнорируя подготовку к церемонии, Гермиона умудрилась упустить и все те нюансы, которые делали из последовательности обязательных действий приятные хлопоты или настоящую каторгу. Приветствие, гимн, проповедь, клятвы, молитва, регистрация, благословение… Казалось, церемония не закончится никогда. И вот, наконец, на выходе из церкви Гермиону ослепила вспышка фотоаппарата, а затем в лицо полетела смесь крашенного риса и конфетти, заставив выплюнуть мелкие зёрнышки. Рядом раздалось что-то тихое, но явно нецензурное. На углу улицы уже ждал Мэтью в автомобиле с привязанным к бамперу башмаком. За десятиминутную поездку по петляющим дорогам у ведьмы началась полноценная мигрень и девушка, напоминая сомнамбулу, соглашалась на все обязательные, по мнению Элис, вещи. Возможно, у зельевара в кармане нашлось бы ещё и обезболивающее, но спрашивать в машине уже было не с руки. У отеля миссис Бэнкс упёрла кулаки в бока, пытаясь заставить Снейпа взять супругу на руки. Получив в ответ что-то не очень лестное, старая женщина принялась за ведьму: — Гермиона, таковы традиции. — Элис, мы устали. У меня болит голова. Давайте просто войдём в дом. — Дорогуша, этот ритуал священен! Снейп чертыхнулся, подхватив вскрикнувшую жену, и на грани слышимости зашипел: — Я вам это припомню. Почему-то от этого оскорбленного тона с затаённой обидой хотелось рассмеяться. И Гермиона прыснула в плечо мужчины, надеясь, что смех не перейдёт в истерический хохот. Снейп скривил уголок рта и внёс жену в дом, поставив точно за порогом. — Теперь вы довольны? — вскинул бровь зельевар, обращаясь к хозяйке. — Предупреждаю, танцев не будет. Давайте сюда пирог или что вы там ещё придумали и разойдемся, как цивилизованные люди. Считайте, что на меня нашло вдохновение. Грейнджер или уже миссис Снейп, всё ещё борясь со смехом, с интересом следила за яростными гляделками Элис и Северуса. В итоге старая женщина сообщила, что от свадебного завтрака через час не отвертится никто, и есть до него новобрачным — запрещается. Гермиона, с утра не проглотившая ни крошки, порадовалась головной боли. Есть в таком состоянии не хотелось совершенно. К трём часам дня в столовой всех присутствующих в доме ждали два традиционных пирога, вино, чай и все те блюда, которые местные посчитали необходимыми украшениями свадебного стола. Снейп не выглядел раздраженным, но в очередной раз соваться к нему с предложением танцев Элис не рискнула. Гермиона, скрестив пальцы, призналась, что натёрла ноги новыми туфлями, поэтому в следовании этой традиции решили обойтись без новобрачных. Мистер и миссис Крейн и Элис с Мэтью составили прекрасные пары, и всё же досиживать до конца ужина Грейнджер не стала. Стоило отдохнуть и подготовиться к ночным ритуалам.***
За окном стояла глубокая ночь, когда маленький светлячок противно засветил в глаза, заставляя Гермиону подняться с кровати. За дверью обнаружился зельевар, создающий ещё один светящийся шар. Снейп развеял заклинание, взглянул на футболку ведьмы и скривился: — Одевайся. Дочь можешь не будить. У тебя десять минут. — Северус, — позвала развернувшегося мага Гермиона. — Роза долго не могла заснуть. Есть шанс провести всё, не разбудив её? — Есть. Одевайся. Надев платье, Гермиона задумалась. Конечно, она соврала Элис насчёт мозолей, но вновь обувать лодочки, пусть и со всевозможными чарами комфорта, не хотелось. Какая разница, что у невесты на ногах? Снейп доходчиво объяснил, что они переместятся в пределах острова в какую-то складку пространства с благоприятным магическим фоном. Там уж точно на каблуках не походишь. — Можешь укоротить подол на дюйм? — огорошила Грейнджер вернувшегося мужчину. Зельевар замер на мгновение, смерив её недоуменным взглядом. Гермиона подняла платье, демонстрируя чёрные ботинки на шнуровке. Северус хмыкнул и взмахнул палочкой. — Лучше надень вниз джинсы, — посоветовал он, протянув баночку с мазью — аналогом "Лёгкого сна". Накладывать заклинания на ребёнка до и во время крестин запрещалось, но под ароматной вуалью Роза могла проспать все необходимые действия, не нарушая распорядок дня. Снейп аппарировал с волшебницами по очереди, условившись, что сперва перенесёт ребёнка и обеспечит всевозможную защиту, а после на пару секунд вернётся за ведьмой. Гермиона доверяла мужчине, но, оставшись одна в комнате, всё же испытала тревогу. Чтобы чем-то занять время, ведьма действительно надела джинсы и перешнуровала ботинки. Зельевар вернулся как раз к последнему мудрёному узлу и молча протянул руку, утаскивая в воронку аппарации. Они переместились в довольно широкий овраг. Тёмные обломки старой кладки то тут, то там казались знакомыми. Стоявшие невдалеке руины башни воскресили в памяти увиденный днём пейзаж из машины. Развалины замка Пил на острове Святого Патрика. Совсем недалеко от Пилского собора, где они... поженились... в первый раз.... Грейнджер сдержала желание прикрыть глаза рукой. Наверное, ей не хватило бы и месяца, чтобы привыкнуть, изволь зельевар дать его на раздумья. Роза спала в трансфигурированной колыбели. Вокруг девочки и вдоль очерченной магической линией части оврага тихо гудел купол плотно-сплетенных чар. Гермиона поправила платье, перешагнув через валун, и попыталась осмотреться. Как и казалось со стороны: ничего впечатляющего. — Если выйдешь за границу чар на два шага, покинешь сжатое пространство на радость маглам, — заметил Снейп, леветируя подальше от относительно ровного участка разрушенную колонну. — Там иногда проходит патруль. — Когда ждать Малфоев? — Порт-ключ зачарован на полдвенадцатого, — Северус бросил взгляд на часы. — Ещё пятнадцать минут. Снова нервничаешь? Гермиона фыркнула. Она читала описание ритуала. Формулировки брачных клятв хорошо дополняли заключённый ранее договор на крови, не оставляя сомнений, что в браке никто из супругов не вздумает навредить другому по собственной воле, а порой и по незнанию. — Всего лишь магический брак. Ничего особенного. Зачем волноваться? — пробурчала ведьма, подхватывая с земли ветку и начиная разламывать её на части. — Могу предложить Силенцио, — подал голос зельевар. — А клятвы я произносить буду невербально? — поджала губы Грейнджер. — Только на период крестин, миссис Снейп. — Спасибо, обойдусь. Я могу помолчать, когда надо... Дорогой. Северус хмыкнул. — Есть что-то, о чём я должна знать или, наоборот, умолчать? — Обломки ветки полетели к светящейся линии, впрочем, не достигнув границы. — От Малфоев лучше придержать информацию о том, что мы уже женаты, — Снейп задумчиво поводил пальцем по губам. — Мне интересно... Если бы не новый закон, ты бы осталась? Одинокая хозяйка отеля, которая сводит с ума мужчин… Как раз в духе фамильной легенды. К тому же Шармбатон скоро сделает послабления для студенток с вейловской кровью, так что сложностей с образованием удастся избежать. Гермиона фыркнула. — Я ещё с четвертого курса поняла, что лучше не привлекать внимания. Ревнивые и разгневанные жёны кажутся мне более опасными, чем безмозглые фанатки. А до введения особых условий ещё надо дожить. Зельевар скривил уголок рта, выравнивая землю и формируя просторную ровную площадку. Под очередным взмахом палочки кусты и камни расползлись в стороны. Сверяясь со свитком, Северус приступил к вычерчиванию рунных кругов. Один для крестин, другой для бракосочетания. Не рискнувшая предложить помощь Гермиона пнула камешек, радуясь, что не надела туфли и досадуя, что не взяла куртку. В отличие от спящей под покрывалом чар Розы, ведьма успела продрогнуть. То ли возведённый купол ещё не прогрелся от климат-чар, то ли это было нервное. — Да и бегать, скрываясь, очень неудобно, — ведьма потёрла предплечья. — Конечно, я надеюсь, что когда-нибудь смогу это... — Она сделала неопределенный жест рукой. — Контролировать. Не все же вейлы таскают за собой шлейф поклонников. Просто, наверное, на это нужно время. А времени, как обычно, нет. Невольно у девушки вырвался тяжкий вздох. Ей не хотелось, чтобы её жалели, но ситуация с законом, правда, была — хуже не придумаешь. Уж Грейнджер знала, насколько сложно отменить нововведения, ограничивающие чьи-то права. Через пару минут ведьма попыталась отвлечься, разбирая структуру рунескриптов, которые наносил мужчина. Схемы на свитках казались понятными, но вживую сияющие символы воспринимались непросто: они взлетали с земли после нанесения и покачивались в воздухе, как на волнах. Увлеченно рассматривая очередной сектор оживших закорючек, отвечающих за закрепление клятв, Гермиона едва не пропустила появление Малфоев. Хотя, конечно, не заметить Люциуса и Нарциссу было непросто. Прибывшие в серебристых мантиях, как сильфиды из местных легенд, волшебники приковывали взгляд королевским величием. А уж эта трость с фигурным наконечником, определенно, самый нужный предмет среди развалин... После вежливого приветствия мирное сосуществование с аристократами полетело под откос, когда мистер Малфой, сперва игнорирующий присутствие Грейнджер, вдруг подошёл ближе. Увидев улыбку волшебника, Гермионе тут же захотелось поджечь ему мантию. Мужчину нисколько не смутило недовольное лицо ведьмы: — Миссис Грейнджер, признаюсь, вы смогли меня удивить. Гермиона сжала челюсть и уставилась на переносицу Малфоя, вскинув бровь. Улыбка отца Драко стала шире: — Утолите моё любопытство, как долго вы общаетесь с Северусом? — С одиннадцати лет, — что за идиотский вопрос. — Пару лет назад он ни словом не обмолвился, что состоял в отношениях. Настолько... — Люциус перехватил удобнее трость. — Близких. Если таким образом волшебник думал смутить ведьму, то его затея провалилась. Элис с её хвалёными романами и шуточками не первый месяц закаляла нервы своей работницы, а уж внимание некоторых мужчин и вовсе вырабатывало иммунитет. Гермиона лучезарно улыбнулась и испытала настоящую радость, когда Малфою явно стало не по себе. Разум спешно подыскивал достаточно двусмысленную фразу, ну или на худой конец ответ, заставивший волшебника покинуть её зону комфорта. Но, как обычно, ведьма не успела — вмешался Снейп: — Грейнджер, если ты убьёшь лорда Малфоя, нам придётся отложить один из ритуалов ещё на пару недель. Девушка подавила неуместный смешок. Человеколюбие её мужа во всей красе. — Северус, — притворно оскорбился аристократ. — Боюсь, возникло недопонимание. — Смею надеяться, что нет, — зельевар нарисовал ещё пару светящихся рун и вышел из круга, оценивая работу. — Разойдитесь и не создавайте проблем. Гермиона сложила руки на груди, с радостью отвернувшись от блондина, и уставилась на небо. Облачность мешала увидеть звёзды, но воображение успешно рисовало карту созвездий. Малфой вдруг наклонился, явно собираясь сказать что-то ещё, но громкий раздраженный голос Снейпа его опередил: — Люциус, ритуал требует относительного психологического здоровья. Оставь её в покое. — Как трогательно, — поднял брови аристократ. — Цените, миссис Грейнджер. Вам достанется внимательный супруг, который даже позаботился о романтической атмосфере. — Малфой обвёл взглядом камни, жухлую траву и колючий кустарник с желтыми цветами, ветки которого топорщились под немыслимыми углами. — Половина чистокровных невест будет безутешна. — Безутешно пищать от восторга, полагаю, — прищурилась Гермиона. Бросив на неё в равной степени презрительный и недоумевающий взгляд, Люциус отошёл на другой край площадки к супруге, которая то ли рассматривала остатки барельефов, то ли тоже наблюдала переливы серо-фиолетового неба. Ритуал крестин прошёл без сюрпризов. Практически идентичный вариант для Розы проводили на Гриммо. Клятвы Северуса и Нарциссы, правда, были чуть более подробны, и, можно сказать, гибче, но и каких-то возражений у Грейнджер не возникло. Снейп также взял на себя обязательства перед ребёнком, от которых отказывалась миссис Малфой. Практически образцовая деловая сделка. Нарцисса спокойно произнесла свою часть заученных фраз и в конце, вроде бы смягчившись, даже улыбнулась. Переливающаяся магическая нить скрепила участников ритуала и исчезла с его завершением, погаснув вместе с рунным кругом. Новоявленная крёстная бросила пару долгих взглядов на зельевара, который не спешил как-либо реагировать на столь показательный интерес. Это молчаливое представление вызывало беспокойство Гермионы, но хотя бы мистер Малфой больше не лез с вопросами. Ещё во время работы в министерстве Грейнджер предпочитала не пересекаться без лишней необходимости с теми, кто считал связь с маглами пятном на репутации. Особенно неприятно сворачивалось что-то внутри при встрече известных Пожирателей, спокойно вписавшихся в новый мир. Выяснять, каким образом определенные личности остались на свободе и даже сохранили влияние, ведьма не хотела. Младшая сотрудница отдела законопроектов понимала, что не выстоит в одиночку против зверя коррупции, сколько бы раз её имя не упоминал в героическом ключе «Ежедневный Пророк». Газета могла печатать что угодно — люди и их отношение к маглорожденным не изменились. Гермионе оставалось бороться там, где у неё были силы хоть на что-то повлиять. Правки в самых печальных областях британского законодательства удавалось проталкивать исключительно за счёт сравнения с международной политикой. Встречались страны, ревностно сохраняющие отвратительное отношения к той или иной сфере права, но и лояльных государств, ратующих за прогресс и улучшение жизни, хватало. Северус протянул Люциусу свитки с описанием ритуала и договор на крови. Аристократ скривился, но принялся читать. Вот только выражение его лица с каждой секундой становилось всё более…сложным. Усмехнувшись, Малфой смерил зельевара взглядом: — Не ожидал. Снейп развернулся и направился к Гермионе. — Северус, ты должен снабдить меня тем, чем опоил свою "невесту", — донеслось ему вслед. — Ничем я её не опаивал, — мужчина дёрнул бровью, протягивая руку ведьме. — Обычный шантаж. Грейнджер вздохнула. Определенно, головная боль — меньшее из зол, которым можно отделаться сегодня ночью. — Всё забываю спросить, как у тебя с латынью и гэльским? — вдруг уточнил Снейп. — Что, прости? — опешила Гермиона, Малфой как раз начал вслух перебирать произношение некоторых фраз, в которых с трудом угадывался текст ритуальной клятвы. — Только не говори, что нам придётся... — Нет. У меня есть занимательная книжка об Уне и Финварре. Почитаешь на досуге. — И ты решил завести разговор об этом прямо сейчас? — на грани слышимости зашипела девушка. — Учитывая сегодняшние события, думаю, тебя заинтересует содержание. Ведьма прикусила язык, давя раздражение. Северус по праву мог считаться внимательным человеком, но вот время выбирать не умел. Люциус смерил их странным взглядом: — Я могу начинать, или вы хотите обсудить состав какого-нибудь зелья? — Ты сам согласился, — кивнул Снейп, стойко игнорируя недовольство окружающих. — Я не знал на что, — фыркнул Малфой и раскрыл свиток. Сперва всё шло нормально. Гермиона и Северус сделали на левых запястьях небольшие надрезы и сцедили кровь в общую чашу под мерный речитатив Малфоя. Ведьма опасалась, что обязательно испачкает хотя бы рукав платья, но капли послушно стекали в чашу, а после рану перекрыла ладонь Снейпа. Встав лицом к лицу, будущие супруги объединили порезанные руки, обхватив ими друг друга за кровоточащие запястья. Люциус продолжил зачитывать свиток, виртуозно проговаривая вслух все те словесные формулы, которые местами приводили Грейнджер в лёгкий ступор. Рунный круг засветился ярче и полыхнул жаром. Кровь в чаше вскипела и вырвалась сияющей лентой, которая окутала соединенные руки и запульсировала, будто живое существо. Когда Малфой перешёл к уточнению согласия сторон, с каждым утвержденным пунктом клятв светящиеся руны из круга гасли или превращались в искры, которые взлетали выше и опускались на сцепленные руки, образуя золотые символы на замерцавших очертаниях кровавого кокона. С последней клятвой в руках Люциуса вспыхнул договор на крови, ранее подписанный брачующимися, и чернильные строчки стекли алой жидкостью, также обвившейся полосой вокруг запястий. Грейнджер почувствовала, как у неё тлеют перчатки. Боли не было. Снейп, наоборот, зашипел и побледнел, но терпел. Затем что-то изменилось. Ведьма видела, как ленты вокруг рук начинают расползаться, плотнее обвивая запястья. На левой руке образовывался браслет, соединенный повисшей сверкающей нитью с парным браслетом Северуса. Магия внутри стремительно угасала. Девушка вздохнула. Все силы утекали в возникшее украшение, олицетворение брачных клятв. В глазах потемнело, колени ослабли, и Гермиона повалилась вперёд, упав на зельевара. Снейп прижал её к груди свободной рукой за плечо и тоже рухнул на колени. Сквозь шум в ушах ведьма услышала: — Читай быстрее. Сознание Грейнджер помутилось. Она проваливалась во тьму, и только жесткий отворот пиджака под щекой и крепко сжимающая запястье ладонь не давали уплыть в блаженное ничто. Горячая волна поднималась от руки всё выше и выше, пока не достигла груди. Сердце билось, как сумасшедшее. — Соглашайся, живо, — донеслось сквозь пелену. — Согласна, — проговорила пересохшими губами ведьма и окончательно потеряла сознание.***
— Так попробуй объяснить, чем ты думал. Она даже не человек! — Люциус, ты говоришь о моей жене. — Этот с позволения сказать брак — явление временное. Я могу понять как мужчина, но если уж ты упирался, как баран перед жертвенником, нашёл бы кого поприличнее. — Это мой осмысленный выбор. — Понятно, чем ты думал! Только она не сможет родить тебе нормальных детей. — Не предел моих желаний. Да мне и её дочери хватит. — Мордред тебя забери. Снейп. Я могу понять принятие в род сильной волшебницы. Даже если отринуть её нечеловеческую сущность. Но Эмброуз не будет сидеть, сложа руки. У него на подходе второй ребёнок! Если родится мальчик... — Плевать. Мы с ним договорились. — Ты не мог... — проникновенным шепотом застонал Малфой. — Ты меня недооцениваешь. Да и, честно говоря, не понимаю, как тебя касаются дела рода Принц. — Снейп!... Нет... Ты не мог! Северус! Да как ты... Гермиона застонала. Голова безостановочно кружилась и, казалось, сама земля поменялась с небом местами. Руки в перчатках придержали ведьму, когда Грейнджер попыталась остановить эту карусель, уткнувшись виском в прохладную землю. Едва ли девушка понимала, что чуть не расшибла голову о торчащий по соседству камень. — Вам стоит принять укрепляющее, — раздался голос миссис Малфой. В руке оказался флакон с пробковой крышкой. Северус использовал другие. Гермиона помедлила. Скачущее зрение очень отвлекало. На шее чувствовалось тяжелое тёплое кольцо. Пальцы непроизвольно прошлись по странному, ребристому украшению. Тихо звякнула цепь. Цепь, объединяющая кольцо на шее и брачный браслет? Ведьма замерла. В голове зашуршали прочитанные страницы о брачных клятвах и ритуалах, самый варварский из которых имел вид рабского ошейника. Голос Снейпа, звучащий вдалеке, начал приближаться, вот только смысл фраз не спешил пробираться в разум: — Теперь ты можешь ударить или проклясть меня 15 раз. Но тебе прилетит откат, если это будет опасно для жизни. Как говорится: в горе и радости, в болезни и здравии… Гермиона нахмурилась. Пульсирующая магия брачных артефактов затихала, становясь почти незаметной. Но украшения-то никуда не делись. Ведьма коснулась шеи, пытаясь успокоить сумасбродный коктейль, крутящийся в голове. Мысли крошились осколками, впиваясь куда-то внутри. Шуршащая под ногами земля показалась вдруг единственным, что ещё внушает доверие. Северус… Обманул её? Это ведь он завёл разговор о браке, повернув всё так, будто это было единственным выходом! Господи… О чём она вообще думала, что купилась на “логичные доводы”?! Контраст с Фишером окончательно затуманил её мозги! Снейп подготовил всё даже в магловском мире! Наверняка подстраховался, если “жена” взбрыкнула бы перед ритуалом, а после сбежала к маглам. С рабским ошейником-то не сбежишь. О. С подобным украшением… Она… теперь… вещь? Зрение прояснилось, позволив вперить в зельевара немигающий взгляд. Мимо спешно прошла Нарцисса, что-то шепнувшая мужчине, прежде чем встать рядом с супругом. — Мы могли бы обсудить это за чашкой чая, — Снейп остановился на середине расчищенной площадки и наколдовал парочку щитов, отгородивших кроватку с Розой и Малфоев. — Но не думаю, что ты настроена на конструктивную беседу. Конструктивная беседа? На её шее висит чёртов рабский ошейник, который никоим образом не снимется по её воле! Да она даже не слышала о разводах с собственностью! Больший бред и представить трудно! И Снейп ещё строит из себя цивилизованного человека? Гермиона втянула носом воздух, но такой нужный сейчас кислород не спешил проникать в легкие. Грейнджер застыла ледяной статуей, внутри, напротив, ощущая себя вулканом перед извержением. Не обратив внимания, каким образом в руке оказалась палочка, ведьма постучала артефактом по бедру, трансфигурируя платье в чёрный свитер, судя по вороту, почему-то получившийся близкой копией того, что часто надевал Снейп. Украшения, естественно, остались. И то, и другое неимоверно бесило. Воздух вокруг потеплел. — Есть что-то ещё касательного нашего брака… — равнодушно спросила Грейнджер, чуть склонив голову. — Что мне следует знать? Стоящий в паре шагов Снейп скептически вскинул бровь, рассматривая новый наряд ведьмы: — Ты овдовеешь раньше, чем мы разведёмся. Первое заклинание, полетевшее в мужчину, было отталкивающим. На пробу. Убедившись, что магия не спешит расплющивать её бетонной плитой, ведьма послала в него камни на манер дроби. Закрывшись щитом, Снейп перенесся на пару футов левее, чудом угадав, что на его месте появится яма с кольями. — Дорогая, счастье семьи опирается на благоразумие хотя бы одного из супругов. Кончики пальцев горели от желания поджарить ублюдка. Послав в сторону аппарировавшего мага огненный шар и убедившись в плотности щитов вокруг площадки, Гермиона сконцентрировалась на противнике, не видя никого и ничего. Топлива бешенству придавало и то, что мужчина уворачивался и распутывал заклинания, но не спешил нападать в ответ, будто насмехаясь. Снейп пропустил мимо себя очередное Инсендио, не обернувшись, когда дерево за его спиной вспыхнуло факелом: — По моим расчётам откат за серьезные повреждения будет напоминать Круциатус. — Я потерплю, — ровно произнесла ведьма, посылая в мужа стену огня.***
Северус предполагал, что какие-то моменты вылезут на свет сразу после завершения ритуала, поэтому недовольство девушки не стало сюрпризом. В конце концов, пусть лучше ведьма сразу проклянёт его чем-нибудь относительно безобидным, чем дойдёт до абсурда в своих размышлениях и начнёт швыряться чем попало уже в отеле. Но масштаб женского коварства или скорее эмоционального срыва бывший шпион не предусмотрел. Грифиндорская умница явно плевать хотела на последствия физических увечий, да и на фантазию не жаловалась. После череды взрывов выскочившая из дымящихся кустов змея, напоминающая уменьшенную Нагайну, заставила Северуса на миг замереть, позволив Грейнджер заклинанием бросить в него своё творение. Трансфигурированная рептилия обвила икру, но вместо укуса вспыхнула факелом, заставляя упасть на колено, прокусив губу. Зрение на миг поплыло. Давление на ногу тут же пропало, а жар исчез. Снейп медленно выдохнул, пытаясь абстрагироваться от пробирающей до кости боли. Чёрные глаза напряженно следили за ведьмой, которая обмякнув, вновь потеряла сознание. Наконец-то. Изощренная вариация целебных чар — да здравствует неспокойное прошлое — исправила плачевное состояние ноги. Магия же нарастила ткань брюк, но от них всё равно придётся избавиться в ближайшее время. Малфой явно собирался прокомментировать ситуацию, но Северус размял запястье в том самом жесте, который лучше любых слов говорил "молчи, или не буду молчать я". Нарцисса делала вид, что любуется дымящейся колонной с недавно отколотым барельефом. Зельевар подошёл к своей... жене. Как ни странно, но диагностика показала, что нога Гр...миссис Снейп обошлась без повреждений. Нанесённый вред не вернулся в двойном размере. То ли сказалась магическая сущность, то ли с договором он всё-таки перемудрил. Юристы сделали невозможное, сплетя все его замечания, пометки Нарциссы и проверенные веками формулировки брачных клятв. Гермионе, скорее всего, прилетел только откат по нервам, так сказать, Круциатус на закуску. Ну, пусть полежит. Накинув на землю согревающие чары и дополнительные сонные на ведьму, зельевар развернулся к Малфоям. Видит Бог, у него не было сил на словесные реверансы. Однако Люциус, видимо, решил подготовиться перед очередным выступлением: то ли выпытав у Нарциссы степень участия и подробности разговоров в поместье, то ли уточнив особенности подобных клятв с юридической точки зрения. — Мы ещё обсудим это, Северус, — прищурился аристократ, кивнув на прощание, и протянул руку супруге с кольцом-порталом. Леди Малфой приняла ладонь и одарила Снейпа улыбкой: — Женщина способна простить мужчине многое в обмен на искренность. — Значит, успех мне обеспечен, — процедил зельевар сквозь зубы. Убедившись, что уцелевший волшебник не спешит отправиться в мир иной, Люциус активировал портал, всем видом демонстрируя, что он — ещё одна жертва ритуала. Малфой, если не с первой, то со второй встречи лелеял возможность получить рычажок влияния на Принцев через Снейпа. Отвергнутый бастард с вызывающей магической силой, претендующий на титул из-за положения наравне с матерью, имел все шансы прибрать наследство в обход младшего родича, а по совместительству дяди Эмброуза... Вот только с возрастом Северус всё чаще в гробу видел светское общество со всеми сейфами и обязательствами. И легкой рукой обменял шанс гипотетических детей обрести титул на невыплаченное приданное почившей Эйлин Принц. Теперь не имело значения: рискнёт аристократ предложить "безродному" полукровке кредит или аренду одного из домов по всему миру. Снейп не нуждался в очередных обязательствах, отбросив последнюю кровную ниточку, ведущую к магической родне. Горящее дерево с треском и воем развалилось на две части, выпустив по земле бегущие угольки. Северус машинально покосился на лежащую ведьму. Ей бы уничтожить островок целиком, чтобы полегчало. А не вот так... На руке и шее Гермионы виднелись ожоги от нарушения клятв, которые стоило обработать. Хотя надо бы оставить в назидание. Но когда что доходило до гриффиндорцев с первого раза? Вздохнув, зельевар потушил очаги огня и присел рядом с поджигательницей, достав из кармана горсть уменьшенных флаконов. Релаксант, обезболивающее, бодроперцовое, костерост... Настойка на растопырнике хорошо зарекомендовала себя с порезами и ожогами, быстро впитываясь и не вступая в конфликт с некоторыми индивидуальными зельями. Снейп обработал побледневшие области под болтающимися браслетом и ошейником жены и рассмотрел собственное запястье. Золотой узор широкой лентой обвивал руку, почти доходя до чёрной метки. Фыркнув, мужчина пальцами переместил украшение, убедившись, что оно пластично и может в какой-то мере изменять внешний вид по желанию владельца. Однако до простой тонкой полосы брачная клятва не ужималась. Единственное, чего смог добиться Северус: покрытый рунами растительный орнамент с фалангу пальца. У бывшей Грейнджер браслет был более непослушным. Или здесь сказывалась общая площадь? Руны переползали и не давали уменьшить украшение до размера того, что красовался на руке мужчины. Пришлось бросить это дело, оставив ведьму с достаточно массивной золотой полосой шириной с палец. Ну и соединительную цепочку маг убрал, чтобы лишний раз не нервировать ведьму. Потерев переносицу, Северус покинул жену, решив разбираться с проблемами по мере необходимости. В колыбельке под защитными чарами спокойно спала Роза, видимо, всё же Снейп. Последовательные ритуалы крестин и бракосочетания, практически означали принятие в род. Но как это всё наложится на кровь магического существа не смог бы сказать никто. Кудрявая и бесправная ассистентка будет в восторге. Зельевар перенёс крёстную дочь в отель. Выставил небольшой запас подписанных зелий на подоконник, накинул дополнительно на ребёнка сонных чар и поставил проекцию кроватки в комнату для аппараций. Теперь можно было будить миссис Снейп и пытаться достучаться до её разума. В голову закралась идея смягчить вечер хорошим вином. Кажется, в комоде давно лежала бутылка, полученная от одного адекватного заказчика. Благодаря "Акцио" и трансфигурации в комнате аппараций своего часа осталась дожидаться композиция из Бордо полувековой выдержки и двух бокалов. Вернувшись в развалины, Снейп насладился последними секундами тишины. Невербальный Энервейт заставил ведьму пошевелиться, а последовавший следом Экспелиармус не дал продолжить боевые действия. — Твоя дочь в отеле. Продолжим упражняться здесь или поговорим там? — равнодушно спросил Снейп. — Чёрт бы тебя побрал! — прорычала девушка, обнимая себя в попытке сдержать крупную дрожь. Последствия Круциатуса всегда были неприятны и неизбежны. — Чёрт знакомый лучше чёрта незнакомого. — Будь ты проклят, — шипение вышло проникновенным, но уже без огонька. — Я могу оставить тебя здесь, — Снейп обвел взглядом потушенные руины. — Прогуляешься. Выпустишь пар. Гермиона, не иначе как со злости, встала, пошатнувшись, топнула ногой и аппарировала. Северус, чертыхнувшись, считал след и прыгнул следом. Воронка выплюнула зельевара точно по центру тренировочного зала. Расщепления у ведьмы, хвала Мерлину, не произошло. Безмозглая идиотка! — Где моя дочь?! Снейп махнул рукой в сторону проекции на потолке и добавил на стены защитных чар: — Спит в кровати, как видишь. Сядь. — Я хочу проверить. Грейнджер развернулась, почти не теряя равновесия, и направилась к выходу, но у мужчины были другие планы. Зельевар заступил ей дорогу, прожигая недобрым взглядом: — Я сказал: сядь. Видимо, Гермиона ожидала, что магия заставит её повиноваться, потому что в карих глазах воцарилось неприкрытое торжество. — Что, рабский ошейник дал сбой? — судя по усмешке или скорее оскалу, она была не прочь вцепиться ему в горло. — Либо читаешь наш контракт внимательно сейчас, либо через десять лет, — ледяным тоном произнёс Северус, запечатывая дверь. — И ошейник я затяну. Выбирай. С облегчением маг убедился, что разум несносной особы возобладал над эмоциями. Гермиона сжала кулаки, мученически скривив лицо, и процедила: — Я тебя ненавижу. — Ничто не вечно под луной, — философски пожал плечами мужчина и взмахом палочки отправил кресло под ноги ведьме, заставив её, наконец, сесть. — У тебя сегодня день пословиц? — надеяться на диалог, конечно, не приходилось, но ведьма могла удивлять. — У меня сегодня день клятв и ритуалов. Вина? — Я из твоих рук даже безоар не приму! — выплюнула ведьма. Снейп раздраженно вздохнул. Насчёт способности к диалогу он поспешил. — Ну и зря, — мужчина зажёг под потолком пару парящих огней, плеснул в бокал ярко-малиновой жидкости и сел во второе кресло, отлеветировав ведьме полную копию договора на крови, повлиявшего на ритуал. — Просвещайся. На какое-то время в комнате повисла тишина. Гермиона хмурилась, шевелила губами и периодически переворачивала свиток, рассматривая то с одной, то с другой стороны. Потёрла пергамент между пальцев и даже понюхала. Зельевар знал, что на самом деле она пытается понять весь тот ускользающий смысл формулировок, который по сути гарантировал, что они будут на одной стороне, чтобы ни случилось. Игнорируя обязательства, данные прочим лицам, опасность для жизни и даже здравый смысл. Отдельным шедевром Снейп считал допустимый вред, который супруги соглашались причинять друг другу по обоюдному согласию или с разрешения стороны, принимающей ущерб. Тогда он подразумевал, что Грейнджер когда-нибудь понадобится выпустить пар, и допускал возможность оперативного вмешательства. Те же медицинские заклинания рекомендовалось тренировать на живых подопытных с полноценным магическим ядром. Да и опробовать парочку боевых когда-нибудь придётся. — Как ты это сделал? Снейп вскинул бровь, не собираясь гадать, что именно имелось ввиду. Он много чего сделал, и часть планировал сохранить в тайне ещё долгие годы, в лучшем случае — навсегда... — Обычное копирующее заклинание. — Я знаю, что это копия. Но в оригинале, который я подписывала... Неделю назад? Там не было всего этого! — она встряхнула свиток. — Когда пришлось вписывать Малфоев… Ты заставил не выступать за придуманную тобой линию. Тогда там уже были эти строчки?! — Нет, я написал их позже. Просто опасался, что мне не хватит места. — Но как?! — на лице ведьмы читалось страдание, но вот страдала, она, по сути, больше от любопытства. — Нужно было моё согласие и моя кровь. Ты не мог. — Не глупи. У меня была твоя кровь. Добровольно отданная. Этого хватило. — Я её не давала! Когда?! — Дала, — постучал пальцами по подлокотнику Снейп, ощущая, как наваливается усталость после долгого дня. — Вспоминай, Грейнджер. — Скривился. — Ты порезала руку на кухне. Я сказал "дай", и ты сама вложила свою ладонь, напитав кровью мой платок, и сама же не проследила, что я с ним сделал. Глаза ведьмы комично округлились: — Ты его уничтожил. — Уменьшил и отправил в карман. Невербальные заклинания дают некое преимущество, — сладковатый вкус вина заставил облизнуться. Девушка замерла. Северус практически слышал треск её шестерёнок, вылетевших из чётко-работающего механизма мира. И это она не в курсе проклятий, наложенных на нож и впитывающих чар на платок. Лезвие порезало бы первого прикоснувшегося к нему, а кровь текла бы так долго, что могла бы наполнить небольшую миску. К счастью, настойка растопырника всегда прекрасно сочеталась с кроветворным. Фыркнув, мужчина пригубил вино. Фруктовые нотки были неплохи, но все-таки эта бутылка нисколько не уменьшила неприятное ощущение внутри. Даже если он выпьет её в одиночку до дна. Надеяться на помощь миссис Снейп не приходилось. Гермиона передёрнула плечами и сгорбилась: — Для чего? — Конкретизируй, — придержал раздражение Снейп. — Для чего ты всё это затеял? — Я уже объяснял. После такой впечатляющей реакции и нападения, Северус полагал, что мозги гриффиндорской умницы в ускоренном темпе обработают и новую информацию, но, кажется, он переоценил возможности ведьмы. Та впала в уныние, будто готовясь прореветь всю ночь. — Но почему я? Ты мог найти любую ведьму. Ты даже хотел завести домовика! — А почему нет? — в последний раз попробовал достучаться Северус. — Я решаю твои проблемы, ты — мои. Все в выигрыше. Гермиона вскинула голову, сверля его взглядом полным осуждения, и молча, показательно дёрнула ошейник. — Я могу его видоизменить, — смягчился Снейп. — На кандалы? — Обычная цепочка, — в раздражении вскинул бровь маг. — Просто не сможешь снять. — У меня и в этом нет выбора? — Хочешь, сделаю колье, — остатки вина в бокале взболтались, едва не выплеснувшись на доживающие последние часы брюки. — Я хочу это снять! — Нет, — сжал пальцы на подлокотнике мужчина. — Цепочка по крайней мере не вызовет вопросов. Да и спать в ней удобнее. Ведьма сжала свиток до побелевших костяшек и процедила сквозь зубы: — Малфои знали, что меня ждёт? — Они не знают всей подоплеки ритуалов и полной версии нашего договора, — не стал скрывать зельевар. — Визуально это больше похоже на рабский контракт, но это не так. Гермиона сковырнула ногтями собственное запястье, потом попробовала добраться до шеи под золотым ободком. Снейп с интересом следил за экспериментом. Ещё какое-то время супруги не сводили друг с друга глаз. Волшебнику оставалось лишь сохранять бесстрастный вид. Грейнджер и раньше таким контролем похвастать не могла, так что вскоре сдалась и согласилась изменить вид шейного украшения. Ей тоже не нужны были проблемы. Допив одним глотком вино, Снейп отправил бокал на столик, сделал два шага и опустился на колено перед ведьмой, обхватывая ошейник руками и не давая ей рыпнуться назад. Длины рук банально не хватило бы, попытайся его жена слиться со спинкой кресла. — Не дёргайся, — скривился Северус. На ошейкнике было не так много рун, как на браслете. Превратившись в тонкую золотую цепочку, физическое воплощение их клятвы ледяной змейкой заструилось под ладонями, вымораживая пальцы. — Какую длину сделать? — попытался отвлечься от ощущений зельевар. — Даже если она будет одеваться через голову, я всё равно её не сниму? — едва шевеля губами, уточнила Гермиона. — Да. — Тогда подлиннее. Буду прятать под одеждой, чтобы Роза не дёргала, — ах, ну да. Маленькая пиявка. Если ей также будет жечь пальцы, она быстро отучится пытаться забрать что-то у других. — Хорошо, — кивнул Снейп, осторожно выпуская цепочку и позволяя ей спускаться ниже и ниже. Большие пальцы, пытаясь согреться, непроизвольно погладили тёплую шею девушки. — Я просто была удобна? Северус поднял глаза. Он знал, что Гермиона совсем не в восторге от случившегося, и что это может перечеркнуть весь их своеобразный прогресс. Впивающиеся в ладони ледяные иглы от цепочки уже не доставляли таких неудобств. Всё внимание забирала нежная и обжигающая кожа на шее. Мужчина скользнул рукой выше по скуле, придерживая лицо ведьмы, и потёр незамеченную ранее царапинку под глазом. Видимо, прилетело каким-то осколком во время попытки его прикончить. Что ж. Добиться понимания у притихшего стихийного бедствия сейчас не казалось возможным. И всё же тихие слова посыпались тяжелой галькой: — Удобна... несносна... доступна... невыносима... мучительна. Глаза Гермионы заледенели, но зельевар не сомневался, что внутри кудрявой головы творится настоящий хаос. Да. Хаосом его жена и была. Поэтому так и привлекала. Снейп встал, склонившись над креслом. Ноздри защекотал запах улучшенного им мыла, дыма и просто ужасного лака для волос. Ведьма замерла, не делая попыток отодвинуться или, что более вероятно, двинуть головой ему в челюсть. — Ложись спать, — поцелуй в макушку вырвался сам собой. Так порой делала Эйлин, пытаясь успокоить сына и найти объяснение поведению его отца. Снейп же хотел смягчить произошедшее. Не загладить вину, потому что вины как таковой не чувствовал. Но уменьшить ту стену непонимания, которая возникла между ними. Зачем-то подчеркнул очевидное: — Я тебе не враг. — Тогда что тебе от меня нужно? — Гермиона не сводила с него глаз. Не рыдала, не истерила, просто ждала. Чего? Какие слова позволили бы им и дальше мирно сосуществовать друг с другом? — Чтобы ты была моей женой. — Но мы едва ли подходим друг другу, — тихо возразила ведьма. — Я решил иначе, — покачал головой Снейп, убрал руку от её лица и снял заклятие с двери. — Забирай копию и иди спать. Зельевар развернулся и отправился в ванную, прихватив со столика бутылку. Напиться ему не грозит, а вот упорядочить мысли под ледяным душем не помешает. Доверять ведьме под алкогольным туманом не стоило, пусть дополнительные пункты договора предусматривали и запрещали попытки суицида. В конце концов, ничего особенного от неё не требуется. И жизнь после принесения брачных клятв не заканчивается. Чёрт возьми, Снейп сам не рассчитывал на такой финал ритуала. Чуть более массивные браслеты — да, на двух руках — то же да, даже кольцо на шее можно было как-то понять и обыграть, но вот связующую цепь, конец которой при желании чувствовался в руке, зельевар не предусмотрел. Посыпать голову пеплом было поздно. Северус какое-то время разглядывал ванну, потом всё же прокрутил вентиль с горячей водой и стащил одежду. Бутылка вина укоризненно стояла на раковине, пытаясь пристыдить, то ли за содеянное, то ли за мысли по этому поводу. Хотя, конечно, бутылка была не при чём. Мужчина был невысокого мнения о договорных браках и в итоге сам же организовал или скорее подстроил один из них. Но это действительно было самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. И Снейп не лгал ведьме, сказав, что хочет видеть её своей женой. Хотя предпочёл бы видеть её и в своей постели. Волшебник лёг в наполняющуюся ванную, привыкая к температуре воды. Сегодня зельевар вновь не пил подавитель, поэтому на мыслях о горячей нежной коже, мягкой груди и искусанных губах кровь прилила к члену, вызвав усталый вздох. Глоток из призванной с раковины бутылки нисколько не улучшил ситуацию. Рука с браслетом всё же накрыла пах, пока тело вспоминало тяжесть ведьмы в конце ритуала. На волшебника определенно не действовало очарование вейл, но жена — это приятное исключение. Снейп усмехнулся и провёл рукой вверх и вниз по стволу члена, размазывая выступившую каплю предэякулята. Следующий глоток вина пошёл веселее. В груди разлилось тепло. Шум горячей воды заглушал участившееся дыхание. Жар возбуждения заставлял разум пустеть. Северус продолжил мастурбировать, приближаяясь к разрядке. Кромка браслета периодически задевала нежную кожу, подстёгивая впечатления. Глотнув вина в последний раз, мужчина отправил бутылку на раковину. Сжал основание члена, оттягивая финал, и, не давая себе опомниться, включил холодный душ. Контраст ощущений хлестнул по нервам, ослепляя и оглушая лучше грузовика на ночной дороге. Давно поджавшиеся яйца закаменели, а напряжение стало невыносимым. Ускорив движение руки и прикусив запястье, чтобы заглушить стон, Снейп кончил, ощущая ребристость металла у пульсирующей плоти. Медленно сжимающиеся зубы, наконец, прокусили кожу на руке. За всё надо было платить.