***
Торговый центр через два квартала покрывала плотная сетка ещё не включённых гирлянд. Гермиона вскинула голову, пытаясь понять — получается ли какое-то изображение, когда загораются лампочки, или же здание просто охватывает сверкающий кокон. Северус тронул девушку за плечо, увлекая за толпой в сторону крутящихся дверей. Праздничная музыка и звучащие повсюду колокольчики затрудняли общение, поэтому едва на горизонте показался просвет в коридор с ёлочным указателем, зельевар молча потянул волшебниц за собой. — Ваша чудо-кабинка на втором этаже. Очередь там приличная, но и к Снежному деду на первом не меньше, — Снейп кивнул на огромную ель, едва не достающую макушкой до стеклянного купола здания. — Думаю, мы обойдёмся кабинкой, — покачала головой ведьма. — Тогда идём. Очередь к фотокабинке, как и сказал Северус, была не меньше. Через пару минут за волшебниками уже стояла женщина, посматривающая на часы, и два мальчика, которые затеяли салочки, пытаясь вслух угадать, какой же подарок ждёт их под ёлкой. Неподалёку группа людей запевала рождественский гимн, а установленный под потолком динамик чередовал поздравления и рекламу праздничных скидок. Снейп стоически игнорировал шум, а вот Роза быстро заскучала и захныкала. Гермиона вздохнула. Она предполагала, что её желание заполучить фото на память потянет за собой определенные трудности. Из кармана расстёгнутой парки показалась ветряная мельница из разноцветной фольги. — Уа-уа-ца! — глаза маленькой волшебницы загорелись восторгом. — Ставлю на две минуты, — произнёс Северус. Гермиона с непониманием покосилась на него, затем перевела взгляд на дочь. — Пять. Зельевар хмыкнул. Очередь медленно продвигалась. Роза продержалась почти три минуты, покрутив игрушку на палочке, потом пошуршала обёрткой карамельной трости, посмеялась с явления человечка из перчатки и всё-таки запросилась на пол. — Только не отходите далеко, — вздохнул Снейп, понаблюдав за метаниями ведьмы. — Мы недолго. — Пройдитесь по этажу вокруг ели. Держитесь поближе к ограждению, чтобы я вас видел. Гермиона посмотрела на стоящее внизу дерево. Стеклянные перекрытия второго этажа балкончиком нависали над зелёной красавицей. Напротив площадки, где кончалась очередь к фотокабинке, виднелась лестница, ведущая на третий этаж. При желании можно было неспешно подняться до самого верха торгового центра, осматривая ёлочные игрушки со всех сторон, или попытать счастья, выискивая пустую лавочку под бутафорскими фонарями с подарками. Розу, естественно, интересовали последние. Переходя от фонаря к фонарю, волшебницы неспешно продвигались по этажу. Гермиона бросала взгляды на украшенные витрины, задумавшись, что Рождество у маглов проходило в большей толчее, но и более... волшебно. На Косой аллее разве что появлялись венки на дверях лавок, да и внутри парочки магазинов встречались связки колокольчиков. Конечно, существовали чары иллюзий, но они рассеивались через какое-то время. А вот магловские рождественские декорации круглые сутки заставляли открывать в удивлении рот и подозревать незаконное применение магии. У витрины игрушечного магазина волшебницы застряли, наверное, на десять минут. Перед восхищенными взорами раскинулась миниатюра зимнего городка, между улочками которого курсировал праздничный поезд. Вскоре рядом остановилась парочка детей и тоже прилипла к стеклу, с восторгом подсчитывая эльфов, виднеющихся на порогах или в окнах домов. Когда Розе надоело наблюдать за сказочным миром, она вновь направилась на поиски пирамиды подарков, которые можно было попытаться открыть. — Ты её слишком балуешь, — поджал губы зельевар, когда Гермиона с Розой на руках, наконец, вернулась к нему. В очереди перед ними осталось ещё шесть человек. — Балую? — Носишь, как маленькую принцессу. У неё есть ноги, и она вполне успешно на них ходит. — Во-первых, ничто не мешает мне относиться к дочери, как к принцессе. Во-вторых, она только недавно начала учиться ходить и, естественно, устаёт. — Прошло три месяца, — возразил мужчина. — Два с половиной! Не верю, что ты научился ходить или говорить за десять недель. — Ты перегибаешь палку. — А ты — просишь невозможного. — Я у тебя ничего не прошу. Но если ты не прекратишь потакать её капризам, она сядет тебе на шею. — Детей и носят на шее. Оглянись, — ведьма махнула рукой в сторону семей, выбирающих подарки. Один трёхлетний мальчик в праздничном колпаке весело смеялся на плечах деда. Другая девочка лет семи сидела на руках ошеломленного отца, выговаривая ему что-то на ушко под смех стоящей рядом матери. На первом этаже раздался детский плач, и вскоре ещё одного малыша взяли на руки, укачивая и успокаивая. Снейпа, казалось, наблюдение не убедило, но продолжить спор им не дала группа поющих людей, устроивших небольшое представление. Парни с оленьими рожками и девушки с эльфийскими ушками развлекали посетителей, исполняя рождественские гимны. Если поющие в конце песни оказывались рядом с семейными парами или влюбленными, один из парней доставал омелу, подбадривая целующихся пожеланиями крепкой любви. К счастью, группа прошла мимо волшебников, и Гермиона засмеялась, когда ухоженная леди в меховой шапке одарила поцелуем не представительного спутника, а маленькую собачку, выглядывающую из женской сумки. Однако недовольные таким раскладом люди спешно заозирались и выбрали новую жертву. — Нет-нет-нет, — замотала головой ведьма, чувствуя, как запылали щёки. Поющие затянули весёлый мотивчик, и парень с омелой запрыгал вокруг волшебников. — У вас проблемы со слухом? — раздраженно уточнил Северус. — Никто не уходит из-под омелы без поцелуя, — хохотнул парень, наклоняясь к Гермионе, и поцеловал её в щёку, едва не зацепившись за буйные кудри бутафорскими рожками. Группа поющих довольно засвистела и спешно сбежала подальше, крича о чудесах рождественской ночи и доброте к ближнему. — Ты злишься? — спросила ведьма, стараясь не засмеяться под прожигающим взглядом. — Нет, — усмехнулся мужчина. — Я ревную. Не выдержав, Гермиона расхохоталась и перехватила дочь одной рукой, чтобы вытереть слёзы. Очередь продвинулась, и подростки перед ними скинули куртки на стоящую рядом вешалку, скрывшись в кабинке под весёлые возмущения и тычки. — О, скоро мы зайдем! Хочешь с нами? — вдруг спросила ведьма. — Ни за что, — скривился Снейп. — Раздеваться будешь? Гермиона закивала и с улыбкой протянула зельевару дочь. Расстёгнутая парка тут же повисла на крючке, детская курточка, давно перекинутая через плечо, отправилась следом, и девушка высыпала на ладонь разменянные в торговом комплексе отеля монеты. Роза с удовольствием вернулась на руки матери, покинув недовольного мужчину. — Я подожду вас у фонаря, — кивнул Северус, разворачиваясь, когда из фотокабины вывалились подростки, вновь заспорившие о выборе рамок и украшений на фото. Ведьма проследила, как волшебник встал рядом с грудой подарков, чёрной тенью наблюдая за проходящими мимо людьми. Казалось, никого не смущал пристальный взгляд или неподвижная поза высокой фигуры. В динамиках заиграл популярный Джингл Беллс, и картина стала даже немного комичной. Решив, что Снейп успел наколдовать антимагловские чары, Гермиона усмехнулась и направилась за долгожданным фото. Через пару минут вожделенная полоска с фотографиями была аккуратно сложена в бумажник, одежда накинута на плечи, и уже ничто не могло поколебать довольный настрой ведьмы. Даже скептично взирающий на неё зельевар. У крутящихся дверей торгового центра вышла заминка, когда Гермиона второй раз проверила карманы. — Северус, — позвала девушка, пытаясь поудобнее перехватить дочь. — Что? — Кажется, я оставила там перчатки. Снейп кивнул и повёл их в угол с рекламными стендами. — Подожди, — зельевар под прикрытием пальто взмахнул волшебной палочкой и застыл. — Как твои перчатки могут быть дальше трёхсот футов? — Может, их кто-то нашёл и отнёс в бюро находок? — пожала плечами ведьма. С тяжким вздохом мужчина потёр переносицу и оглянулся. — Постойте здесь. И никуда не уходите, — выразительно вскинутая бровь явно намекала, что иной вариант даже не рассматривается. Гермиона попыталась проследить за скрывшимся в потоке людей зельеваром, но вскоре махнула на это рукой и принялась показывать дочери предметы и буквы, прося найти похожие на натянутом холсте. — Держи, — Снейп вернулся через десять минут, когда заскучавшая Роза уже нашла все шарики, снежинки, гласные буквы и даже показала, где у рекламирующего человечка нос, глаза и рот. Гермиона перевела взгляд на протянутые перчатки и моргнула. — Но, Северус… Это не мои перчатки. — Твои уже покинули торговый центр, так что не спорь и надевай. Девушке понадобилась пара секунд, чтобы сообразить. — О. Спасибо, я... — Надевай молча. Ведьма улыбнулась, принимая подарок, и спешно натянула одну из перчаток. Мужчина удовлетворённо кивнул и повёл их к выходу. Пока они находились в торговом центре, погода испортилась. Сильный ветер задувал в уши, раскачивал уличные гирлянды из лампочек и трепал ленты на бантах, повязанных на флагштоках. Дорога в отель прошла в тишине. Вопреки всем законам, чем сильнее приближалось Рождество, тем больше людей покидали дома, спеша выйти на улицу. В номере зельевар сразу направился к телефону, чтобы заказать ужин, а Гермиона ушла переодевать дочь. К вечеру праздничная атмосфера так и не появилась: волшебницы поиграли в мяч, почитали книжки и порисовали карандашами в альбоме, листы в котором ещё не успели закончиться в этом месяце. Снейп же вновь устроился на диване, изучая какие-то бланки, и не спешил даже начинать разговор. Вздохнув, Гермиона пожелала спокойной ночи и счастливого Рождества и отправилась укладывать Розу. Припасённый с утра подарок оставить на столе не получилось. Хотя зельевар мог уйти спать пораньше, — министерские служащие, как и обычные люди, определенно, не спешили работать в праздники, поэтому и не было необходимости заполнять бумаги всю ночь. Розу, оставшуюся под впечатлением от прогулки, никак не получалось успокоить. Даже тихие игры не усмирили девочку, не желающую слушать колыбельную про звёздочку или снежную фею. И почти через час ведьма не сразу поверила, когда её дочь едва прикрыла глазки. Затёкшая рука и неудобная поза требовали встать и прогнуть поясницу, но шевелиться было нельзя. Через пару мучительных минут Гермиона рискнула подняться с кровати. В любом случае, стоило подождать, пока маленькая волшебница уснёт крепче, чтобы переложить её в трансфигурированную кроватку. Северус каждый день создавал и развеивал детскую мебель, чтобы не вызвать ненужного интереса горничных. Взгляд ведьмы упал на тумбу, где с утра лежала приобретённая в магазине отеля коробка. Вопрос, что же дарить зельевару, недолго мучал девушку, едва она наткнулась на стойку очков. Чёрный чехол, украшенный чёрной же вышивкой, вряд ли мог найти лучшего владельца. Хотя поиски чёрной упаковочной бумаги не увенчались успехом, и пришлось ограничиться серебристым пергаментом с зелёной ленточкой. Решив, что Северус уже отправился спать, девушка подхватила подарок и вышла в гостиную. Однако ожидания не оправдались. Мужчина сидел на диване, совершая какие-то манипуляции с купленными сегодня перчатками. — Что ты делаешь? — Накладываю чары возврата, очистки, подогрева и прочие бесполезные плетения, о которых ты, естественно, не подумала. Скоро закончу. Подожди. Гермиона закашлялась, не зная, как ответить на такой выпад. Благодарить после окончания фразы расхотелось. Ведьма дождалась, пока Снейп не убрал в рукав палочку и не протянул ей перчатки. В ответ девушка протянула перевязанную лентой коробку. — Что это? — Это подарок, Северус. — Там ведь нет изображения змеи? — прищурился зельевар, не спеша принимать предложенную вещь. — Определенно, — серьёзно кивнула ведьма. — Спасибо. Подарок перекочевал в руки мужчины, просверлившего блестящую бумагу подозрительным взглядом. — Откроешь завтра, ладно? — Хоть где-то ты следуешь традициям, — фыркнул Снейп. Девушка вздохнула, подходя к окну: — По традиции сейчас самое время варить глинтвейн. — Это как-то исправит самое плохое Рождество в твоей жизни? — спросил мужчина, крутя врученную коробку. — Что? Нет! И, определенно, это не самый худший праздник. По-крайней мере, я не лежу с температурой. Когда мне было лет восемь, мы поехали кататься на лыжах, и я свалилась с ангиной, испортив всем выходные. — Вряд ли это был твой сознательный выбор, — не согласился Северус, о чём-то задумавшись. — Можем заказать глинтвейн в номер. — Это будет не то, — отмахнулась ведьма. — Волшебство творится, когда всыпаешь в вино звездочки аниса и кружочки апельсина, помешивая их коричной палочкой... — Это всего лишь напиток. — Кто из нас зельевар? В Рождество нужно во всём искать магию и верить в чудо! — Ты в курсе, что ты ведьма? — недоверчиво обернулся мужчина. — И давно не ребёнок. — Почему ты так любишь ворчать и напоминать мне о возрасте? — сложила руки на груди Гермиона, поджав губы. — Потому что я пятидесятилетний старик. Снейп вздохнул, вставая с дивана, подошёл к телефону и набрал номер обслуживания. — Принимай жизнь такой, какая она есть, — просверлил её взглядом Северус. — Сваришь сама в следующем году. Подумав, ведьма кивнула и отправилась перекладывать дочь. Принесённый глинтвейн по аромату ничем не уступал домашнему. Нотки корицы, кардамона и красного апельсина сплетались в воздухе, заставляя облизываться в предвкушении глотка дымящегося напитка. За окном взлетел первый салют, и Гермиона подорвалась с кресла, накладывая заглушающие чары на комнату, где спала Роза. Снейп, севший на диван, проследил за манипуляциями и уточнил: — Сотворишь иллюзию ёлки? Я подстрахую, если подожжёшь обои или ковёр. Девушка пробуравила взглядом угол напротив, с опаской подняв палочку. Иллюзии требовали высокой концентрации, но жгучие искры при их создании получались у ведьмы непроизвольно и прискорбно часто. Спустя напряженные минуты в номере возникло слегка покосившееся дерево, присыпанное снегом. Аромат хвои воссоздать не получилось. — Теперь игрушки, — кивнул Северус. Красные шарики и красно-белые карамельные трости закачались на ветках, а макушку украсило нечто среднее между традиционной звездой и золотым гномом. Гермиона в последний миг вспомнила прошлогоднее Рождество в Норе, разом растеряв весь праздничный настрой. — Неплохо, но что это за кошмар? — отвлёк её недовольный голос. — Звезда с судорогами? Минерва была бы в ужасе. Сверкающий луч прилетел в звезду, переплавляя её в лаконичную конструкцию из золотой проволоки и витражных стёклышек. — Вау, — выдохнула девушка, не сразу сообразив, почему украшение кажется знакомым. — А не она ли красовалась сегодня на ели в торговом центре? — Ты наблюдательна. А глинтвейн остывает. Снейп вытянул ноги на кресло и пригубил напиток. Гермиона ещё раз осмотрела ёлку, покрутилась в номере и остановилась у окна, наблюдая за спешащими людьми. — Всё-таки, Рождество — это семейный праздник, — вырвалось у ведьмы. — Тогда иди уже сюда, — донёсся голос зельевара. — Обещаю, что не буду колдовать омелу. Девушка обернулась и перевела взгляд между частично занятым креслом и диваном. Вздохнув, махнула рукой на явную провокацию и села рядом с волшебником, потянувшись за собственной кружкой. Немного поёрзав на крайне пружинном сидении, Гермиона поняла, что более-менее устойчивое положение получалось, когда она прижималась боком к мужчине. Удивительным образом не спешившим комментировать её телодвижения. — Это ужасный диван, — зачем-то буркнула чуть смутившаяся ведьма. — Сказала она, устраиваясь поудобнее, — протянул Снейп, опустив руку на её плечо и прижимая ближе. Гермиона пихнула его в бок, но больше вырываться не стала, скинув отельные тапочки, чтобы с ногами забраться на диван. Каким-то чудом ни капли глинтвейна не пролилось из высокой кружки. — Напоминаю, что ты ведьма, — хмыкнул Северус, когда девушка попыталась дотянуться до перекинутого через спинку пледа. Взмахом палочки зельевар притянул плед и приглушил свет, запустив в ёлку облачком из мерцающих искр. Гермиона улыбнулась, наблюдая волшебную картину. За окном сигналили машины и слышался грохот салютов. Можно было вновь наколдовать заглушающие чары, но звуки празднующего города так органично дополняли тишину в номере, что не хотелось ничего менять. Снейп тоже не спешил заводить разговор, смакуя горячее вино. Глинтвейн в отеле и правда получился не хуже домашнего, а может и лучше, если повар следовал проверенному рецепту. В семьях Грейнджер и Уизли годами готовили напиток на глазок. И порой каких-то специй выходило даже чересчур. Гермиона допила последние капли и отлеветировала бокал на стол, не желая шевелиться. Тепло разливалось внутри, и больше всего тянуло закрыть глаза и чуть притвориться, а может, и правда, уснуть. Но проверять, в какой позе она проснётся в этот раз, не хотелось. Да и собственная шея пока не забыла боль возмущенных мышц. Второй бокал опустился на столик с тихим стуком. За окном взорвался ещё один салют, на мгновение осветивший комнату синим цветом. Под щёлканье затухающих на улице искр гостиная вновь погрузилась в уютную темноту. — Я солгал, — произнёс Северус, чуть развернувшись. Гермиона в недоумении посмотрела на него. Сверху посыпался снежок. Над волшебниками распускалась омела, невинно расправляя листики и демонстрируя белые ягодки. — Ты невыносим, — поджала губы ведьма, запрещая себе улыбаться. Хотя это действительно было немного смешно. Мужчина усмехнулся, проследив за её гримасами, и потянулся за поцелуем: — Я знаю. В ночном небе с шипением взорвался очередной салют, приняв форму гигантского зелёного дракона, осыпавшегося на город золотистыми искрами. Однако это ничуть не волновало пару, беззастенчиво целующуюся на диване в номере отеля. Если что и отвлекало вполне довольных таким исходом волшебников, так это вспышки смеха девушки, которая вновь убедилась в коварстве партнёра. Ведь очень сложно ограничиться одним поцелуем, если над головой под невербальным колдовством раз за разом появляется растение, стоящее на страже рождественских традиций. В конце концов, нужно принимать жизнь такой, какая она есть. И даже если Рождество — это время чудес, вполне милый и домашний зельевар после полуночи мог вновь обратиться в невыносимого слизеринца. Но это, конечно, как посмотреть...Бонусная глава «Внезапное Рождество»
31 декабря 2023 г. в 00:04
Типичное Рождество в представлении Гермионы не обходилось без индейки с золотистой корочкой, вареных овощей и рождественского пудинга. Увы, ведьма, в основном проводящая дни с дочерью в отеле, не уследила за временем и искренне удивилась поздравлению от портье, который в итоге смутился даже больше неё.
В любом случае, праздничная суета и настроение пока оставались в прошлом. На Мэне миссис Бэнкс наверняка поворчала, но поставила ель, украсила бумажными ангелами окна и устроилась с очередным романом в кресле-качалке под красно-зеленым пледом. Во Франции же вместо гирлянд из омелы и остролиста коридоры отеля украшали ленты с золотыми шарами, виноградными гроздьями свисающие то тут, то там.
На одежде сотрудников тоже появились забавные детали: ёлочки, снеговики и карамельные трости торчали из карманов форменных пиджаков и нередко становились подарками для маленьких гостей отеля. Роза быстро разобралась, что если потянуть ручки в сторону человека в белом костюме и феске — тот вручит ей изогнутую красно-зелёную палочку под вздох матери.
Гермиона так привыкла к знакомому с первых дней антуражу, что совсем не заметила, как на календаре воцарилось 24 декабря.
Естественно, в выходной не работали отделы министерства. Поэтому с утра Снейп никуда не спешил и не показывался из спальни даже к полудню. Обдумывающая внезапность Рождества Гермиона заказала еду на свой вкус, решив побаловать дочь молоком и пирожками с сухофруктами.
Видимо, из-за праздничной суеты в номер доставили не четыре пирожка, а целый пирог, а вместо заварочного чайника на тележке оказался блестящий кофейник. Или же на местной кухне работали провидцы, потому что дверь в комнату зельевара открылась, и заспанный мужчина прошёл в гостиную и удивленно, но благодарно кивнул, увидев кофе.
Трогать едва проснувшегося Снейпа не стоило, но ведьма никак не могла отделаться от мысли, пришедшей в голову.
— Северус, — мягко начала Гермиона, словив недовольный взгляд. — Нам с Розой нужно посетить торговый центр. Это важно.
Мужчина вскинул бровь и откусил пирог.
Вдохновленная реакцией девушка продолжила:
— Ну, это может показаться глупостью, но я хочу сегодня сфотографировать Розу. Рождественское фото. Нам не нужен Санта или кто-то ещё. Хватит фотокабинки. Просто она так быстро растёт, а у меня до сих пор нет обычных фотографий, да и Элис мы ещё не послали открытку.
— Почему не сделать это после праздника?
— В смысле?
— Сегодня сочельник. Представляешь толпы сумасшедших, осаждающих торговые центры? — Северус одним глотком допил кофе и откинулся на спинку дивана. — Лучше подождать и пройтись по магазинам после Рождества. Цены ещё останутся со скидками, а людей уже почти не будет.
— Что? Но это же Рождество! Да и фото в кабинке едва ли стоит дороже двух фунтов. То есть евро, — пожала плечами Гермиона. — Мне всё равно некуда девать деньги. Если бы в отеле делали студийное фото — я бы не настаивала. Я понимаю, что ты устал, бегая по отделам. Но и я устала видеть эти одинаковые стены, Северус. Нас уже знает в лицо каждая горничная. Нам с Розой нужно сменить обстановку.
— Я понял, — прервал её мужчина, потерев переносицу. — Дайте мне час, чтобы узнать расположение местных магазинов. Сходим вместе.
— Что? Нет. В смысле тебе не обязательно искать нам что-то. Ну, я, конечно, не очень представляю, где находится подходящий торговый центр. Но уж спросить дорогу смогу.
— Просто не спорь, — тихо фыркнул Снейп. — Мне тоже надо отвлечься.
— Через час у Розы дневной сон.
— Прекрасно. Значит, сходим после него.