Танец ворона и совы

Беговинск — деревня Малый Ельник, Русия. 24 ноября 2023 года.

      Мичил взбунтовался и наотрез отказался ехать вместе с Эрханом Тамановичем и Карлом. Соня предлагала ему уступить место в машине, но он посмотрел на неё как на дурочку. Отцу бросил лишь:       — Прочитал я, короче, про ночной клуб. Говно, но я не при делах. Дома расскажешь, что у вас там ещё за хрень, я устал.       Недовольно вздохнул и вдруг протянул Соне наушники.       — На, сова. Запасные, ещё не использованные. А то в дороге сдохнуть можно со скуки.       Развернулся и пошёл ко второй машине.       Ну и вот что это такое? По нему видно было, что он хочет понять происходящее. Но для этого стоило бы перестать выделываться и поговорить с отцом, а не царское это дело. Оболтус! Ну и ладно, ну и не очень-то хотелось ехать в машине с ещё не знакомыми воронами.       Залезла в ауди, накрылась пледом и закрыла глаза. С наушниками и правда оказалось удобнее. Можно подремать под звуки природы, не смущая своим присутствием Карла и Эрхана Тамановича, которые стали обсуждать дела вороньего клана в связи с тревожной обстановкой. Про то, что касается всех, они, видно, будут говорить уже в доме и вряд ли сегодня.       В наушниках шумел лесной ручей, шелестела листва… Соня от скопившейся за эти два дня усталости уснула очень быстро. К её счастью, сон был без сновидений.       С трудом разлепила веки, когда почувствовала, как её легонько хлопают по плечу.       — Совка… Проснись, Совка. Приехали.       Оказывается, наушник выпал, пока спала, а во втором была тишина. Карл будил её аккуратно, почти ласково. Она поймала себя на мысли, что хотела бы всегда просыпаться от его нежного и доброго голоса. Вот бестолковая-то, а! Нашла время для фантазий.       Выбралась из машины, вдохнула до головокружения свежий по сравнению с городом воздух. Они, оказывается, уже заехали во двор добротного двухэтажного дома неподалёку от темнеющего леса. Соня озиралась о сторонам, жалея, что в свете садовых фонарей толком не видно пейзажа за забором, пока Карл и охранники таскали коробки и пакеты с её новыми вещами. Над ухом раздался насмешливый голос Мичила:       — Ну чё, готовься к диджитал детоксу. Тут интернет чё-то грузит через раз на десятый.       Стало не по себе, будто её оторвали от мира. Так вот почему звуки природы не играли в наушниках. Слушай теперь их вживую, ага… Но чёрта с два Соня покажет, что не может без интернета.       — Отдохнём, значит. Ничего страшного.       — Ну-ну! — заржал Мичил. — Я-то уеду в воскресенье вечером обратно в город, а ты тут надолго.       Вот заноза, а! Но усмешку с его лица стёрло замечание отца:       — В городе сейчас слишком опасно. Закончишь полугодие на удалёнке. Интернет у нас, может, и так себе, но задания тебе пришлют. Я завтра позвоню директору.       — Что-о-о? Нет! Я не собираюсь тут тухнуть! Ты не можешь за меня решать!       — До твоего совершеннолетия могу, — спокойно и устало отозвался Эрхан Таманович. Он, кажется, уже пожалел, что сказал об этом сейчас. — Мы с Кидис отвечаем за твою безопасность.       — Я взрослый, отвалите уже от меня! — Пока Мичил возмущался, Соня неловко переминалась с ноги на ногу. Она стала свидетельницей уже второго скандала мальчишки, это было максимально неловко. — Я нигде не накосячил, чтобы наказывать меня домашним арестом! Что с того, если в городе опасно? Жить опасно! Иди ты со своими правилами в…       И в неверном свете тусклых садовых фонарей было видно, как Эрхан сжал губы в тонкую нить, как опустились его плечи, будто его кто-то ударил палкой. Соня уже открыла рот, чтобы осадить мелкого засранца. Вмешиваться в чужую ссору — так себе идея, но не слушать же, как кого-то незаслуженно посылают. Но, слава небесным покровителям, Мичилу не дали договорить.       — О, Эрхан, наконец ты приехал!       Из-за угла вырулил незнакомец, вроде бы чуть моложе Эрхана Тамановича. А может, его отличало только здоровье. С этим у мужчины был порядок. Энергичная походка, задор в голосе и слегка торопливая речь с едва заметным акцентом выдавали его внутреннюю силу.       — Руська! — заулыбался Эрхан, расслабившись. Крепко пожал руку мужчине, потом похлопал того по спине. — Ты проездом или погостишь подольше? Мы скучали.       — Я вернулся, Эр. Сниму квартиру и буду тут, пока всё не уляжется. Точнее, помогу уложить. До меня дошли новости об убийствах и всей этой мути, потом столкнулся с бегущими за лучшей жизнью сородичами. Подумал-подумал… Решил, что не смогу отсиживаться за границей, пока на родной земле всякая дичь творится. Я не ссыкун. Так что вводи в курс дела, разгребём это говно.       — Респект, дядя Руслан! — усмехнулся Мичил, шмыгнув носом.       — Пойдёмте скорее в дом, там поговорим обо всём. Нечего тут мёрзнуть, — поторопил их Эрхан Таманович.       Соня пошла к дому, хоть и не замёрзла вовсе. Ей давно не было так тепло. Соня просила, чтобы люди Эрхана привезли из квартиры куртку, но он только закатил глаза и назвал такую одёжку «расперденчиком». Выходит, не зря купил для неё пуховик и тёплые брюки, так действительно было теплее. Чисто отцовская забота…       Стоило шагнуть через порог, как её окутал запах свежей выпечки, а до острого совиного слуха донёсся звук потрескивающих дров в камине. Снова стало клонить в сон. Нет, ну что это она взялась спать как не в себя? Четыре часа в дороге, и вот опять не прочь была удрыхнуться! Нет уж, нельзя. Карл снял с неё пуховик, будто невзначай задержал руку на её плече. Откуда-то издали донеслось:       — Эр, Мич, вы же с гостями? Ужин будет через двадцать минут, покажите им комнаты пока!       — Хорошо! — хором отозвались Эрхан и Мичил.       Потом Эрхан Таманович сказал:       — Давайте как раз за ужином обсудим, что делать дальше.       Соня, разувшись, ждала, пока её проводят в гостевую комнату, а Мичил буркнул себе под нос:       — Пф-ф-ф… Мама прям в восторге будет от такого разговора за столом.       Карл собирался проводить Соню, но Эрхан остановил его, сказав, что им нужно кое-что обсудить тет-а-тет. В итоге как бы Мич ни фыркал, а показывать гостевую комнату выпало ему. Он двинулся к довольно крутой лестнице с узковатыми ступенями, на ходу бросив:       — Аккуратно, сова. Это на севере нам всё по-людски построили, а тут… Видимо, надеялись, что улахан суор свернёт шею на этой лесенке.       Соня угукнула и стала осторожно подниматься на второй этаж. Вот вроде хороший дом с высокими потолками и большими окнами, тёплый и надёжный. Но чего-то в нём не хватало. Уюта, что ли? Хотя Кидис явно старалась. Обереги тут и там, вырезанные защитные знаки на перилах, ленточки там всякие, акварельные пейзажи на стенах… Домом Албановых был север, на здешней земле им никогда не нравилось.       В коридоре на втором этаже что-то скрипнуло, потом раздался глухой вой. В памяти волей-неволей всплыли сюжеты разных ужастиков. Мальчишка раздражённо вздохнул и бросил ей:       — Наши домашние иччи едят только растительную пищу. Они просто присматриваются к новым людям и немножко развлекаются. Так что не дёргайся.       Хм… Ну, сахаларские духи хотя бы не заползут в постель под бочок к младшему в семье, чтобы погреться, как это любил делать в доме родителей шарпеле касей. Он никогда не обижал Соню, но она с детства стала побаиваться змей. А Мичил вообще убежал бы с визгом ещё не видя змея, а лишь слыша, как тот ползает в стенах с тихим шорохом и тревожным тиканьем. А то поглядите какой смелый в знакомой обстановке! Но, возможно, он так защищается от мира, который ему после падения кажется враждебным?       Они пару минут шли без отвлечённых разговоров, Мич только тыкал то в одну дверь, то в другую, поясняя: «ванная», «библиотека», «вторая ванная». Потом остановился в одном из поворотов и кивнул ей на третью дверь справа. Мальчишка с чувством выполненного долга отвернулся от неё и собирался уже уйти, когда Соня сказала:       — Спасибо. Послушай, отец тебе только добра хочет, зря ты так с ним…       — Без тебя знаю, не лезь ко мне, — огрызнулся в ответ, повернувшись. Помолчал, прикусил губу. Потом будто решился. — Тут не менее опасно, чем в городе. Гляди в оба, сова. Местные вороны не любят чужаков. Любых чужаков, даже себе подобных.       Вот как… Не такой уж Мич плохой, раз предупредил. Получается, Албановых здесь поныне не жалуют? Она видела в колдовских группах в интернете, что Эрхана перевели в среднюю полосу ради наведения порядка в здешнем клане воронов, потому что предыдущий улахан суор творил жестокий произвол. Понятно, что новое начальство всех поначалу напрягает. Но в голову до того не приходило, что и спустя три года до местных не дошло, как им повезло. А, судя по всему, мальчишка видел тут как минимум пренебрежение и неприятие, чем платил и сам.       — Я… Спасибо. Буду внимательной. Вас тут… м-м-м… Обижают? Распускают сплетни?       — Скажешь тоже! — усмехнулся Мич. — Сплетни — само собой, везде так. А про обиды… Местные не станут гадить открыто, но если попадёшь в беду, то они не помогут. Есть исключения, но… Сама понимаешь.       Теперь он ушёл без промедлений, а Соня призадумалась. Она механически делала, что нужно: вынимала самое необходимое из коробок, переодевалась с дороги и рассматривала оставленную, видимо, хозяйкой дома корзинку с расчёской, мылом, полотенцами и тому подобным. В мыслях же всё вертелись слова Мичила. Недобрые местные… Пройдут мимо, случись что… Плохо. Родители не раз повторяли ей и Надье, что равнодушие порой страшнее прочих злодеяний. Не стоит бросаться в омут с головой, подвергая себя опасности, но проходить мимо, когда в силах хоть чем-то помочь тем, кто в этом действительно нуждается — подлость и низость.       Она устало нахмурилась, потёрла шею. Стала нарезать круги по просторной комнате со светлыми обоями и серовато-бежевой мебелью. Хотелось прилечь на такую манящую после всего кровать, но ведь уснёт же сразу. Хорошо, что не пришлось долго ждать.       В комнату после стука зашёл Карл. Он выглядел смущённым и каким-то нервным. Это о чём же он говорил с Эрханом Тамановичем? Хм-м-м… Спрашивать о личном разговоре некрасиво и даже по-хамски, но что-то тут было не так. В любом случае, Соня упустила момент. Друг задал неудобный вопрос первым:       — Ты что-то увидела в будущем Далана утром? А ночью… Про него же? Я слышал, как он говорит с братом. Рассказывал, что ты на него «вытаращилась диким взглядом, будто абасы вместо человека увидала».       Он коснулся её плеча, заглянул в глаза с беспокойством и… любовью? М-м-м… Да, с дружеской любовью. Соня же сочла, что почти не соврёт. Ну, в ночном видении она тоже мельком видела Далана!       — Угу… Я пока не готова вдаваться в подробности, но он может очень плохо погибнуть. Это… пугает.       Карл нахмурился. Поверил? Нет? Как бы там ни было, а она обещала Эрхану Тамановичу, что никому не расскажет о видении без его согласия. Друг внезапно прижал её к себе, погладил по спине, и, щекоча дыханием край уха, шепнул:       — Мы изменим будущее, остановим череду смертей. Обязательно.       Ох… Вот бы боги наконец услышали его слова и мольбы многих, хоть бы отбросили своё равнодушие и, по крайней мере, дали им немного удачи. Она зажмурилась от страха и робости, обняв Карла в ответ.       — Я скучала… Знаешь, упорно старалась не думать, но всё равно то и дело вспоминала. Помнишь, как мы..?       Он тихо, с хрипотцой засмеялся и, чуть отстранившись, наклонился к её шее, шумно вдохнул запах.       — Помню. Ты же тогда специально проиграла спор, чтобы выполнить моё желание. Я потом хотел предложить… Ну, вот не успел. Иногда думал, что из-за меня ты. Застеснялась, испугалась и…       — Нет! Что ты, и в мыслях не было!       Сколько же всего она сломала, задавила в зародыше своим побегом! Хотелось много чего сказать, но мысли разбегались от волнения, а слова не складывались в предложения. Карл будто понял это и, ещё раз обняв, сказал:       — Теперь я это понял, и мне легче. Пошли, нас позвали ужинать. Тётя Кидис просто потрясающе готовит, никого не отпустит голодным. Я как ни остановлюсь тут в гостях, так уезжаю потом с парой-тройкой лишних килограмм, потому что невозможно отказаться от вкусностей.       — Да какие у тебя лишние килограммы? Скелетон! — засмеялась, пытаясь унять дрожь в теле от мимолётной, но столь желанной близости.       — Эй! Я изящный и грациозный ворон!       — Ну-у-у… Своему магическому помощнику ты не конкурент.       — Вот так и знал, что буду влачить жалкое существование в тени непревзойдённого Тойоныча.       Они так и перебрасывались немного неловкими шутками, пока не дошли до столовой. А потом мысли и переживания отогнал прочь изумительный запах всякой еды.       — Садитесь скорее, мы только вас ждём!       Кидис почти не изменилась с тех пор, как Соня видела её в последний раз. Всё та же тёплая и простая улыбка, собранные в небрежный хвост светлые кудрявые волосы. Только потух озорной огонёк в зелёных глазах…       Когда они сели, Кидис взяла кусок хлеба и, подойдя к камину, бросила его в огонь со словами:       — Аан дархан тойон, прими первый кусок пищи с нашего стола и благодарность за подаренные нам свет и тепло, за то, что отгоняешь таящееся во тьме зло. Будь с нами всегда, принимай дары и набирайся сил для твоего нелёгкого труда.       Все, кроме Сони и Руслана, что-то быстро сказали по-сахаларски. Молитва перед едой, что ли? Это заставляло чувствовать себя чужачкой. Зря она в юности отмахивалась от наследия культур её рода. Она не воспринимала всерьёз винегрет из мифологий, образовавшийся в семье Александри. Цыганские легенды, ромальские мифы и даже отголоски верований русов и бхаратийцев. Но ведь это весомая часть истории её семьи… От которой она легко отказалась, как и от магии. Теперь же… Ей нужна помощь в том, чему не удосужилась научиться раньше.       Огонь затрещал и засвистел в камине, приняв жертву. Кидис нахмурилась, с беспокойством взглянула на мужа. Они хором проговорили:       — Треск вечером… Дурной знак.       Будто в подтверждение этих слов в коридоре раздался шум, пришёл один из дежуривших у входа охранников. Эрхан поспешно встал, вышел к нему. Они так быстро говорили по-сахаларски, что удалось разобрать лишь пару слов: «надпись», «угроза». Соня шёпотом спросила у Карла, что значит остальное. Тот вздохнул и мрачно пояснил:       — Охрана обходила периметр и обнаружила оставленную кем-то надпись неоновой краской на заборе: «Убирайся отсюда, сова».