Мотыльки сгорают в полночь

      Стайлз медленно брел вдоль дороги. Сколько бы он ни пытался очистить штаны и рубашку от грязи и пыли, выглядеть они особо лучше не стали. Его путешествие длилось пару часов, может, больше, города до сих пор не видно, и Стилински желал занять голову чем-то помимо мрачных мыслей.       Уже начало светать, воздух постепенно нагревался, подсушивая от ночной влаги растения. За это время проехала пара машин, но никто не остановился и не попытался узнать, нужна ли помощь. Стайлз раздраженно фыркнул, но вряд ли мог бы винить этих людей.       — Чудненько. Никому нет дела до подростка, бредущего вдоль шоссе. Хотя, — он в очередной раз взглянул на свою одежду и поморщился, — черт. Я выгляжу как… Как будто только что из могилы восстал.       В голове что-то щелкнуло. Стайлз принялся оттирать руки, отчаянно желая стряхнуть с себя могильную землю. Подсохшая грязь пыльно, но легко сходила с кожи. Хотелось отмыться, стереть любое напоминание о кладбище. Он жив. Все в порядке.       Ноги горели и ныли, руки до сих пор слегка саднило от мелких царапин и ссадин, он чувствовал себя измотанным, хотелось спать и пить. Короткие передышки давали малозаметный быстропроходящий эффект. От теплых лучей восходящего солнца спать захотелось еще больше.       Мимо проехала машина, но Стайлз заметил ее только тогда, когда она метров через десять остановилась и сдала назад. Пассажирское стекло опустилось и Стилински почувствовал себя некомфортно под изучающим взглядом водителя.       — Эй, тебя подбросить?       Стайлз посмотрел сначала на себя, оценивая степень своей чистоты, потом на дорогой чистый автомобиль, чувствуя себя невероятно неловко и глупо. Он поднял глаза на предлагавшего помощь и прищурился. Потенциальный спаситель показался смутно знакомым и голос, уверен, слышал где-то раньше. Это чувство сродни прескевю и Стайлз внимательно всмотрелся в лицо. Должно быть «знакомый незнакомец» заметил замешательство и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Стайлз его опередил:       — Если не сложно, был бы премного благодарен, — легкая улыбка уголками губ для придания дружелюбного вида.       На лице водителя неожиданно отразилось озарение, его глаза расширились. Выйдя из машины, он обошел ее и протянул руку к плечу Стилински, невесомо касаясь его, словно просто пытаясь убедиться, настоящий ли перед ним человек.       — Стайлз?       — Мы знакомы? — «Явно знакомы». — Мне кажется, мы где-то могли пересекаться.       — Это я, Тео. Господи, Стайлз, как ты здесь оказался? Что с тобой случилось? — Тео обвел Стайлза беглым взглядом, — Ты что, в болото нырнул?       — Тео? Ты же уехал из Бейкон-Хиллс. — Стайлз усмехнулся, пытаясь удерживать маску дружелюбия. — Да вот, прогулка вышла из-под контроля.       — Странные у тебя прогулки. Я вернулся полгода назад. — ответил Тео и слабо улыбнулся.       — Полгода назад? Не припомню, чтобы кто-то переводился в школу.       — Так ведь тебя не было.       Стилински мотнул головой. В каком это смысле? Что значит не было? Стайлз сделал неосознанный шаг назад, и не успел ничего спросить, как Тео продолжил выбивать почву из-под ног.       — Стайлз, что с тобой произошло? Ты же, как бы это сказать…       — Как бы сказать — что?       Стайлз растерянно продолжал рассматривать собеседника. Кажется, все начало вставать на свои места и без каких-то пояснений. Да, точно, Тео выглядел гораздо старше, чем Стилински его помнил — не мудрено, ведь они виделись последний раз в классе четвертом. Время года не соответствовало тому, когда происходили события с Ногицунэ, это он заметил сразу, но не придал должного значения. Упорно гасил до этого момента любые сомнения, ведь в противном случае это означает, что несколько месяцев «отсутствия» — лучший прогноз на данный момент. Что-то неприятно кольнуло в груди, предчувствуя, что ответ точно не понравится.       — Ты был мертв, Стайлз.       Мертв? Это какая-то ошибка. И похоронили тоже по ошибке. Будь он мертв, то не стоял бы сейчас здесь перед Тео. Не чувствовал бы боли или усталости, ночной прохлады, тепла солнечных лучей, и того, как отвратительно его всего колотит изнутри. Буквально вчера они пытались изгнать Ногицунэ, а сегодня ему заявляют, что он умер. Безумие.       Дыхание сбилось, словно ему нанесли размашистый удар под дых, выбивая весь воздух. Подобно адскому разбушевавшемуся пламени, в груди все начало жечь и это чувство быстро растекалось по всему телу, расплавляя вены и артерии. Ноги подкосились и, отпрянув, Стайлз осел на землю. Он закрыл лицо рукой, пытаясь овладеть своими чувствами, вот только как тут обретешь контроль, когда узнаются такие вещи?       — Успокойся, — Тео присел рядом, положив руку между лопаток, пытаясь выразить поддержку, — дыши глубже.       — Не могу, — Стайлз нервно посмотрел на свои подрагивающие руки и старательно провел свой ритуал, пересчитывая пальцы. Пять на одной руке, пять на другой… Он не спит. Все это не ужасный сон. Все реально. На самом деле. Это происходит с ним и, черт возьми, что теперь делать? А папа? Что было с ним эти полгода? Представить страшно, что отец чувствовал, когда узнал о смерти сына. Когда хоронил его… Стайлз помнил, как их обоих подкосила смерть мамы, как тяжело им было, как долго приходили в себя и учились жить заново, но сейчас ему страшно представить, что творилось с отцом, оставшимся в одиночестве. Может, слабо надеялся он, это просто более изощренная форма пытки от древнего лиса?       — Я не… не могу… — в глазах потемнело. Сердце колотилось так сильно и быстро, неприятно пропуская удары, заставляя часто поверхностно дышать и, будто рыба, хватать ртом воздух. Казалось, его легкие вот-вот схлопнутся. Но как бы быстро он не дышал, воздуха не хватало все больше. Стайлз с ужасом понял, что задыхается и схватился влажной ладонью за ворот рубашки.       — Дыши глубже и медленнее, — Тео осмотрелся в поисках того, на что можно переключить внимание, быстро нащупал в кармане связку ключей и с металлическим звяком вытащил их. — Давай поговорим. Точнее посчитаем, ключи. Давай, Стайлз, ты же не хочешь отключиться от гипервентиляции легких?       Ключи предательски расплывались и концентрироваться на них тяжело, но Стайлз старался.       — Считай, ну же, — потребовал Тео и отделил первый ключ из связки.       — Один.       — Отлично, продолжай, — второй ключ. На десяти стало легче. Десять ключей, десять пальцев. Похоже, это число теперь преследовало его. Стайлз, вспотевший, приходящий в себя, обреченно посмотрел куда-то поверх верхушек деревьев, нервно потряхивая рукой.       — Тео, скажи, ты не знаешь, — не уверенный в том, что желает знать, запнулся, — как там мой папа?       — Он в порядке, — ответ быстрый и решительный, уже хорошо. Стайлз почувствовал невероятное облегчение и слабо улыбнулся, а Тео продолжил.       — До сих пор шериф и, честно говоря, чертовски хорош. Если это ты его подготовил ко всему сверхъестественному, то сделал это отлично, потому что он и Перриш единственные, кто способен раскрывать подобные дела.       — Перриш? — Стайлз подозрительно глянул на Тео, — И откуда ты знаешь о том, что здесь происходит?       — Точно, — легкая улыбка после сиюминутного понимания коснулась губ собеседника, — ты же не знаешь. Перриш тоже сверхъестественная тварь, только пока никто не знает, какая именно.       «Что за… Перриш тоже не человек?» Затем Тео едва заметно кивнул.       — Я вернулся, потому что узнал об истинном альфе.       — Ты оборотень? — быстро догадался Стайлз и тут же спохватился. — Какая сейчас дата?       Какое-то время подростки просто молча просидели на обочине. Рэйкен не лез и терпеливо ждал, когда Стайлз переварит полученную информацию, отрывая и расслаивая вдоль волокон травинки. Полтора года. Стилински официально был мертв полтора года. Такое нелегко принять.       Многое нужно осмыслить, многое хотелось узнать. На те редкие вопросы, что задавал Стилински, Тео отвечал охотно, но вряд ли был способен ответить на более важные. Банально на тот момент его даже не было в городе. В голове настоящий всепоглощающий вакуум. Такой пустоты Стайлз еще никогда не ощущал. Под кожу ледяными когтями пробирался страх. Конечно, Тео сказал, что с отцом все в порядке, по его словам, вообще напрашивался вывод, что мало что изменилось, если опустить нюансы, но Стайлз боялся другого.       Когда шок хоть немного поулегся и он смог начать ясно мыслить, то понял, что нужно быстрее попасть домой, связаться с отцом и стаей. Они точно смогут помочь найти ответы, если, конечно, Стайлз сумеет их убедить, что он не Ногицунэ или кто похуже. Нужно узнать, что пошло не так в ту самую ночь, как он умер, понять, как воскрес. Сейчас, когда мозг начал выплевывать идеи и мысли одну за одной и душить сомнениями, он наметил, как минимум, десяток вопросов и на них не было ни одного ответа. В одиночку даже при всем желании он вряд ли сможет докопаться до истины. Как удачно, что попался именно Тео и его предложение подвести все еще было в силе.

***

      Черный автомобиль плавно остановился напротив дома Стилински. За время, что находились в пути, впечатления поулеглись. Руки перестали трястись, ноги ныли от растекшейся усталости. Ни Тео, ни Стайлз не проронили ни слова — пассажир, прильнув к окну, был погружен в свои мысли и его отсутствующий взгляд ясно давал понять, что он не настроен отвечать, даже если с ним заговорят. Да и говорить было не о чем. Единственное исключение — глухое согласие, когда Тео предложил бутылку воды, которая была осушена меньше, чем за минуту с последующим, быстро прошедшим, приступом кашля. А затем Стайлз вновь исчез в глубине своих мыслей. Он представлял самые разные варианты того, что произошло, как его примет отец, как отреагирует Скотт.       Он боялся.       Безумно боялся той реакции, что могла последовать. Стайлз не имел ни малейшего понятия, что происходило все то время, что его не было. Не мог признаться себе в том, что был мертв. Просто «отсутствовал». Будто в долгосрочный отпуск съездил, а теперь неожиданно вернулся. А Тео, на данный момент единственный источник ответов, и сам только полгода назад погрузился в ночную жизнь Бейкон-Хиллс и многого не знал. На кончике языка с кисло-сладким привкусом одновременно маячило предвкушение от долгожданной встречи и неистовый страх, заставляющий и без того пустой желудок сжаться еще сильнее, оставляя отвратительную пустоту. Он обвел родной дом тяжелым взглядом, не решаясь выйти из транспорта.       — Я могу пойти с тобой. Если хочешь, — вежливое предложение, но Стайлз отрицательно качнул головой.       — Спасибо, что подвез, Тео. Но не нужно. Это семейное воссоединение, понимаешь?       — Конечно, — легкий кивок и руки водителя легли на руль, в ожидании, когда пассажирское сидение освободится. — Удачи, Стайлз, — Тео дружелюбно улыбнулся. Стайлз благодарно кивнул, неуверенно взявшись влажной рукой за ручку двери. Что-то в оборотне казалось неправильным. Он сам не понимал, что именно, но стойкое чувство преследовало с самого первого мгновения.       Наконец собравшись с духом, Стайлз вылез из машины, легким движением захлопывая дверь и, не оборачиваясь, медленно пошел вперед. Его дом ни капли не изменился. Краска, может, чуть выцвела кое-где, окна грязноваты, но все выглядело точно так же. Поднимаясь по ступенькам ко входной двери, он чувствовал, как все внутри клокотало от неизвестности, мысленно бросая из крайности в крайность, то в жар, то в холодный пот. Занес руку над металлической ручкой. Передумал. Сжал руку в неплотный кулак для удара в дверь, но что-то невидимыми нитями сковало, останавливая в миллиметрах от нее. Он неуверенно переминулся с ноги на ногу.       Ну же, решайся, Стайлз. Папы даже наверняка нет дома.       Нет. Рука не соприкоснулась с поверхностью входной двери. Стайлз опустил голову, борясь с неуверенностью и стараясь дышать ровнее.       — Черт возьми, — он начинал злиться на самого себя. Тюфяк. Аккуратно соприкоснувшись лбом с прохладным крашенным деревом, пытался заставить себя открыть ее или хотя бы постучать. Черт возьми, у него не было ключей, но он знал, где лежат запасные, если вдруг никого нет дома. Нужно только решиться. Разве не мечтал увидеть отца, самого дорогого в мире человека, все это время? Так почему же, ну почему так тяжело переступить порог родного дома? Боялся узнать, что ему не обрадуются? Что, приняв за Ногицунэ, прогонят?       Неожиданное осознание, и его глаза расширились. Стайлз задышал медленнее, пытаясь собрать все, что знал воедино. Он и сам не уверен, кем являлся, но точно знал, что лиса, обмотанного бинтами и преследовавшего его в реальности и во снах, после воскрешения не видел ни разу. Что, в таком случае, он такое? Что стало с Ногицунэ?       Резкая боль и темнота.