***
—… я попробую сломать решетку еще раз, — голос звучал будто из-под толщи воды, глухо съедая буквы в словах и превращая их в плохо различимую кашу. — Хватит, Лиам, тебя уже ударило током. Не получится. — Ладно, — после короткой паузы ответил Лиам и тяжело вздохнул. Послышался шорох садящегося человека, звук соприкасающихся ладоней. В голове Стайлза постепенно прояснялось, но открывать глаза не было желания, и он просто прислушивался к разговору. — Как думаешь, кто он такой? Еще одна химера? «Химера?» — Этот, что был с нами в лаборатории или тот, что сидел в углу камеры? — уточнила Хейден. Сознание окончательно вернулось к Стилински, он с трудом открыл глаза, чувствуя себя так, будто его переехало грузовиком. Но этого было мало: грузовик вернулся и переехал его еще раз. Затуманенный взгляд упал на ноющую руку. Кто-то заботливо перевязал рану, пусть и не самой чистой тряпкой, но в таких условиях, в каких они оказались, выбирать не приходилось. Лиам и Хейден, заметив движение, недоверчиво уставились на него. — Ты в порядке? — как мило со стороны оборотня поинтересоваться его состоянием. Сам уже был бодрячком, и следа не осталось. Если Стайлз и стал чем-то сверхъестественным, то мог бы выбрать что-то с регенерацией хотя бы. А пока мог только ответить на вопрос: «как на пяти языках сказать «зависть». — Не знаю. Кажется, да, — Стайлз осторожно сел. Голова еще немного кружилась, очевидно, последствия лабораторных недоопытов. Легко оттянув край ткани, удовлетворенно заметил, что кровь из, буквально, черт возьми, дырки от трубки, больше не лилась рекой. На самом деле рана выглядела вполне сносно. Это напомнило медленную регенерацию Ногицунэ, но лиса больше нет. А точно ли? Стайлзу не хотелось вспоминать об этой уродливой твари. Но не мог не признать, что ему даже интересно, как поступил бы Лис на его месте. — Я Хейден, это Лиам, как ты уже знаешь. Не хочешь представиться? — Стайлз. — Ну предположим, — усмехнулся оборотень. — Чего? — взгляд, полный непонимания, устремился на Лиама. — Я слышал только об одном Стайлзе, и это был сын шерифа. Но он мертв. На вопросительный взгляд Хейден, он поспешил добавить: — Скотт упоминал это имя, хоть и не рассказывал, что случилось, сколько бы я не спрашивал. — Скотт МакКолл? — Стилински прекрасно знал, что речь шла о его друге, но все равно уточнил. Новый знакомый недоверчиво кивнул. — Ты знаешь Скотта? — продолжил Стайлз, — Дерек создал себе нового бету, или ты из другой стаи? И не хочу тебя расстраивать, но я и правда «Стайлз, сын шерифа». И судя по тому, что успел узнать, я действительно был… — краткая запинка, — мертв. Говорить это вслух оказалось проще, чем представлялось изначально. Но звучало все так же плохо. Лица собеседников приобрели нечитаемые и слегка недоверчивые выражения, и Стайлз прекрасно понимал, что в воскрешениях нет ничего хорошего и нормального. — Неважно, веришь ты мне или нет, — продолжил он, — главное — выбраться отсюда. На какое-то время камера погрузилась в тишину. Стайлз до сих пор не мог понять одного: зачем врачеватели похитили его и новых знакомых, что им нужно от трех подростков и почему больше ничего не происходит. Чего-то ждали? Но чего? И зачем им Стайлз? Лиам однозначно оборотень, девчонка, скорее всего, тоже. Он вздохнул, занося в «список» очередную партию вопросов. Стайлз успел окончательно оклематься и начал осматривать помещение, ища что-нибудь интересное или полезное. Его внимание привлекло что-то в углу камеры. Там, в темноте, что-то тускло и почти незаметно поблескивало. Мотнув головой и отвлекшись от своих мыслей, Стайлз осторожно поднялся на ватные ноги и направился к темному углу. В нем лежала чья-то пыльная влажная толстовка и еще некоторые вещи. По коротким переговорам, он пришел к выводу, что предыдущим владельцем вещей был парень, которого буквально недавно куда-то забрали доктора. Еще на полу валялись фантики от конфет, какой-то платок, который Стайлз не рискнул брать руками, пустая смятая пластиковая бутылка из-под минеральной воды, в которой уже вовсю расцветала плесень и жила на всю катушку какая-то живность, два металлических брелока. Везде валялись мелкие камешки, будто у них было какое-то назначение, они лежали в каком-то особом порядке, но не образовывали единый рисунок. Стайлз аккуратно пошарил по карманам толстовки: кроме одной, уже давно не пережившей суровой реальности, конфеты, был еще чек с заправки Бейкон-Хиллс. Стайлз знал эту заправку, часто там заправлял свой джип. Он осмотрелся, пытаясь найти то, что привлекло его внимание своим поблескиванием и взгляд ухватился за едва заметную выемку в стене. Просунув пальцы, аккуратно вынул мелкие камешки, сложенные для маскировки, вынул сначала пару полупустых потекших синих ручек, какой-то грязный металлический значок, а затем поочередно две скрученные трубочкой тетради. Грязные обложки, измазанные грязью и мелким песком от стен, указывали, что это обычные школьные принадлежности, но из-за своего состояния, больше смахивали на старые хрупкие тетрадки, многое повидавшие, намокшие и высохшие пару десятков раз. Лиам и Хейден заинтересованно наблюдали за происходящим: они осматривали то место, но не заметили дыры в стене, где, как оказалось, были чьи-то личные вещи. Они сконцентрировались на попытке бегства, которая оказалась безуспешна. — Что там? Стайлз осторожно открыл где-то на середине, как он понял, дневник: синими, слегка потерявшими форму из-за влажности и, похоже, капель воды, чернилами были выведены слова, но Стайлз не знал языка. — Похоже, тетрадь или дневник. Фонарика не найдется? Получив отрицательный ответ, он фыркнул и прихватил с собой оба дневника направившись к своему месту. Открытый оставил себе, второй протянул Хейден. — Кто-нибудь знает испанский? — с надеждой поинтересовался Стилински, но увидел, как Лиам, придвинувшийся поближе к подруге и с интересом разглядывавший каракули, отрицательно помотал головой. — Я не могу разобрать, что здесь, чернила расплылись и освещение здесь такое, что глаза сломать можно, — рассматривая записи, откликнулась Хейден. Она могла попытаться расшифровать неровные предложения, нацарапанные разными синими ручками, но не могла сфокусироваться на тексте. Заметив какую-то зарисовку, она склонила сначала голову, затем перевернула на девяносто градусов тетрадь. — Какой странный рисунок. Интересно, что это? Стайлз из любопытства вытянул шею, но рисунок ему ничего не напоминал. Лиам тоже не знал ответа. — Есть что-нибудь еще? Хейден ничего не ответила, продолжив с особой аккуратностью перелистывать страницы. Бумага звучно хрустела, и девушка боялась повредить их. Еще немного полистав дневник, Стайлз убрал его так, чтобы точно не потерять. Неудобно, конечно, но это могло оказаться зацепкой, проливающей свет на эксперименты врачевателей. Лиам чувствовал себя бесполезным. Он не мог помочь с записями, не смог взломать решетку. Чтобы отвлечься от этого чувства, рассматривал редкие рисунки, прижавшись к плечу девушки. Спустя несколько минут неловкого молчания, Лиам все-таки заговорил вновь. Будто обдумывал все это время слова Стайлза, решая для себя, стоит ли довериться и работать над побегом вместе или стоит опасаться нового знакомого. — Это Скотт обратил меня. — Что такого произошло, что Скотт стал обращать людей? — Вообще-то это была случайность. Не думаю, что он хотел этого и, вроде как, это был единственный способ не дать мне упасть с крыши. — Я точно заставлю его рассказать все в мельчайших подробностях. — Так как же ты ожил? Это доктора вернули тебя? — пыталась докопаться до сути Хейден. — Не знаю, — честно признался Стайлз. Он и сам рад бы узнать, какого черта происходит. — Если честно, я вообще понятия не имею. — Ты, — неуверенно продолжила девушка, — был человеком? Лиам с интересом перевел взгляд с подруги на Стайлза. Тот пожал плечами и как-то легко улыбнулся. — До встречи с Ногицунэ однозначно был человеком. Но не уверен, что люди воскресают из мертвых. Так что мне предстоит с этим разобраться. — Ногицунэ? Послышались шаги. Хейден быстро спрятала дневник, оборвав нить разговора. Шаги не похожие на тяжелую поступь врачевателей, но эхо сделало их не менее зловещими. Ребята притаились, прекратив разговоры и усиленно вслушивались, лелея крохотную надежду, что это может быть друг, а не враг. — Лиам? Хейден? — Тео? — они воодушевились и подскочили к решетке почти одновременно. Стайлз поднялся на ноги, недоверчиво глядя на старого знакомого. — Как ты нас нашел? — поинтересовался Стилински, медленно подходя ближе. Тео встретился взглядом со Стайлзом и сделал удивленное выражение лица, однако тут же вновь приобрел сосредоточенный вид. — Разве сейчас это так важно? — Осторожно! — резко предупредил Лиам, когда Тео потянулся руками к стальной сетке. — Она под напряжением. — Понял, — он осмотрел решетку, пытаясь найти источник питания или провода, — где источник питания? — Похоже, что генератор позади тебя, — сделал предположение Стайлз. Все это спасение выглядело таким подозрительным… Тео сделал оборот вокруг себя и увидел генератор, о котором услужливо сообщил Стилински. Уверенным шагом подошел к нему. Длинные когти выросли на кончиках пальцев. Он вырвал дверцы генератора вместе с замком, будто они были податливой фольгой, и, быстрым движением схватившись за провода, с мясом вырвал их из своих гнезд. Лиам недоверчиво тронул решетку. Ничего. Поняв, что тока больше нет, крепко взял Хейден за руку и рванул к выходу. — Куда идти? — Я покажу, — Тео обогнал ребят и пошел впереди них, показывая дорогу, которой пришел. Стайлз поспешил за ними — оставаться в этих тоннелях еще хоть сколько-нибудь у него не было ни малейшего желания.Глава III Сомнительная ситуация
3 сентября 2023 г. в 21:46
Примечания:
Дорогие читатели, в первой половине этой главы присутствуют не слишком приятные описания. Если вы понимаете, что испытываете дискомфорт, пожалуйста, перейдите ко второй половине главы после трех звездочек. Хорошего дня)
Стайлз медленно открыл глаза и рефлекторно потянулся рукой к затылку. Пальцы оказались измазаны кровью, а место удара болезненно ныло и пульсировало. Еще неприятно ныла рука, которую, как сначала показалось, отлежал, находясь долгое время в неудобной позе, но глаза панически распахнулись, когда он заметил, что именно доставляло дискомфорт.
— Боже, — тихо прошептал он.
Омерзительная толстая трубка, начинавшаяся прямо от его вены, тянулась к какому-то насосу с емкостью. Внутри нее булькающая странная желтоватая жидкость и кружащиеся ошметки свернувшейся крови. Выше локтя руку сдавливали ремни, фиксирующие трубку и регулирующие поток крови. Подавив рефлекс, Стайлз медленно огляделся. Помещение похоже на типичную злодейскую лабораторию из фильмов, заставленную огромными колбами с булькающей грязно-желтой жидкостью внутри каждой. В одной из колб находился… человек? Нет, тварь, находившаяся внутри, лишь походила на него, но в ней было что-то неправильное, противоестественное. Стайлз не знал, живо ли существо или находилось в глубоком сне, но разбираться в этом не хотелось совсем.
Чуть дальше стол, очевидно, для супер-злодейских экспериментов, и какие-то приборы годов шестидесятых. Пол влажный, кое-где лужи застоявшейся воды, смешанной с кровью и еще какими-то жидкостями. Что-то склизким неприятным слоем липло ко всему, что соприкасалось с холодным скользким полом. Сырость витала в воздухе. До носа доносился тошнотворный, затхлый запах, смешанный с тонкой ноткой плесени, что обожает влажные темные места. Она терялась и была не столь выражена в этом коктейле запахов, к которому примешивалась стоячая вода, кровь, и приносимый откуда-то запах канализации.
Стайлз медленно вертел головой. Если начать вертеть быстрее, мир приходил в движение, а это крайне неприятно. Беглый осмотр дал понять, что вокруг ничего полезного, совсем ничего, что могло бы помочь избавиться от ремешков и трубки, или чтобы позвать на помощь. Второй раз за сутки он чувствовал себя уязвимым и беспомощным.
Попытавшись приподняться, Стайлз зажмурил глаза. Он не ел черт знает сколько времени, ограничившись лишь бутылкой воды, и только недавно выбрался из гроба. Жутко тошнило, мышцы сковывала слабость. Подождав, пока мир перед глазами обретет правильную форму и перестанет искажаться, он приподнялся на локте, быстро осматривая свое тело и убеждаясь, что все в порядке. Одежда была влажной, холодной и неприятно липнущей к телу и Стайлз не знал, окатили его водой или влажность этого места так сказалась. В помещении прохладно, но ему не холодно. Он не дрожал. Ему жарко, и капля пота собралась на виске.
Одиночество продлилось недолго. Послышался шум тяжелых шагов и странный стрекочущий звук, ассоциативно похожий на текущее электричество по голым проводам. Шаги становились отчетливее, эхом прокатываясь вдоль стен. Приняв позу, похожую на ту, в которой очнулся, Стайлз через едва приоткрытые веки ожидал, кто появится в поле зрения.
Три человека в странных масках, словно сбежавшие со стимпанк-вечеринки, принесли двоих бессознательных подростков, бесцеремонно бросив одного на пол где-то за спиной Стайлза, а второго — девушку, уложив на стальной стол, на живот. Сзади послышался лязг креплений застегивающихся ремней и омерзительный, хлюпающий звук, похоже, от ввода трубки. Стайлз старался отвлечься, думать о чем угодно, лишь бы внимание не концентрировалось на этих звуках. Отвратительные звуки прекратились спустя мгновение. Похититель направился к столу, где находились двое других, но тяжелая поступь затихла непозволительно близко. Напряжение внутри было натянутой тетивой, готовой выстрелить адреналином и заставить действовать без плана и без шансов. Блеснув окулярами, верзила едва заметно наклонил голову. Внимательный взгляд на себе Стайлз ощущал самой кожей, даже не видя глаз существа, изо всех сил пытаясь сохранять самообладание. Верзила осматривал «бессознательного» Стайлза несколько секунд, но тянулись они невероятно долго, и стоило больших усилий ничем себя не выдать. Актерская игра выше всяких похвал. Словно что-то для себя проверив, «мистер Хайд» отошел к столу, где располагалась девушка.
За это время двое остальных провели пациентке краткий осмотр, придя к каким-то, только им понятным, выводам, и взятая одним из них в руку толстая длинная игла глубоко вошла в район позвоночника. Садист надавил на поршень отнюдь не маленького шприца, вгоняя весь нехилый объем прозрачной желтой жидкости. Стилински сильно зажмурился, видеть этот процесс оказалось для него слишком. Он вновь чувствовал, как подкатывал приступ тошноты, желудок крутило и выворачивало. Он изо всех сил пытался выбросить из головы увиденную картину, вслушиваясь в редкие переговоры похитителей и шумные звуки их дыханий, пытался сконцентрироваться на словах и понять смысл разговора. Спустя несколько минут все трое удалились, оставив подростков в одиночестве.
Стайлз открыл глаза, как только звука шагов стало не слышно. Он приподнялся на локте, проверив, закрыта ли дверь хода, развернулся в полкорпуса к пареньку и попытался тихо и осторожно дозваться. На большее не хватало возможностей.
— Эй, — он лихорадочно огляделся вокруг на всякий случай убеждаясь, что опасности нет. Будто от звука разговоров эти странные существа мгновенно явятся по его душу. Голос выдавал напряжение. Адреналин заставил чувствовать жар еще отчетливее, вести себя нервно и резко.
— Очнись. Ну же, очнись.
Стайлз попытался подползти ближе, чтобы растормошить паренька, но почувствовав колющую и достаточно сильную боль от движения, остановился. Схватившись за трубку нетвердой рукой, он лишь глухо выругался.
— Черт, — взгляд зацепился за какое-то движение и Стилински замер.
— Эй, — окликнул его тихий женский голос. Стайлз приподнял голову. Он совсем упустил момент, когда девушка пришла в себя, и сейчас, лёжа на столе, она глядела на него испуганными оленьими глазами.
— Слава богу, — легкий выдох получился слегка рваным, выдавая волнение, — ты можешь встать?
Девушка неуверенно кивнула, собираясь с силами. Встать у нее получилось не слишком изящно, а точнее не получилось вовсе. Укол в район позвоночника не прошел бесследно. Обессиленная девушка распласталась на полу, больно ударившись ладонями о твердую поверхность и тут же ее лицо исказила гримаса отвращения и брезгливости. Она взглянула на раскрасневшуюся ладонь, убеждаясь, что все в порядке и поползла, собирая под руками всю нечистотную мерзость на полу, окрашивая кожу и одежду в серо-коричноватый цвет. Ноги не слушались, но девушка оказалась весьма сильной и упорной, чтобы доползти в таком состоянии.
— Хейден? — Стайлз обернулся на подавшего голос парня. Он так сосредоточился на успехах девчонки, что ему стоило приложить немало усилий, чтобы не дернуться от неожиданности. Хейден, оживившись, поползла усерднее.
— Лиам, как ты?
— В глазах все ужасно плывет, — неудачная попытка вытащить трубку дала о себе знать, и парень поморщился от боли. Как знакомо. Похоже, все наступают на одни и те же грабли.
— Вы не знаете, — попытал удачу Стайлз, пытаясь получить хоть какую-то информацию от новых знакомых, — кто эти люди? И что тут вообще происходит? Где мы?
Ребята переглянулись. Очевидно, их товарищ по несчастью еще не знал, в какой ситуации они все находились. Но, стоило отметить, держался весьма неплохо, по крайней мере не паниковал или хорошо скрывал это. Если он обычный человек, а не химера или оборотень, то информацию нужно давать осторожно, чтобы не сказать ничего лишнего. Хейден задумчиво прикусила губу, решая, что можно рассказать постороннему, оказавшемуся вместе с ними в непростой ситуации.
— Мы называем их ужасными докторами. И они, — она сглотнула, — ставят эксперименты на людях.
— Зачем? Чего они добиваются?
— Мы не знаем, — Хейден попыталась вытащить трубку из руки Лиама. — Нужно скорее выбираться отсюда.
Внезапно один из докторов крепким хватом сжал ее руку. Как?! Как они смогли подойти так близко, не привлекая к себе внимания? Стайлз абсолютно точно уверен, что не слышал шагов, а ведь они ну очень, прямо-таки невероятно громкие. Само помещение сделано так, что любой шорох слышно очень хорошо, где бы не находился источник. Но все трое каким-то образом упустили приближение опасности. Непростительный промах. Но хуже всего, что он абсолютно не знал, что делать, чем помочь.
Из руки Лиама, под его болезненный вскрик и абсолютно не заботясь о подопытном, бесцеремонно вырвали трубку, поток крови хлынул из нее, кратким слабым фонтаном пачкая одежду обоих и пол. Лиам сжал предплечье врачевателя, изо всех сил пытаясь остановить источник острой боли, но мужчина словно ничего не почувствовал. Так, детские забавы. Глаза Лиама от шока и ужаса полыхнули золотым, горя в тусклом свете особенно ярко.
— Оборотень, — почти одними губами заключил Стайлз. Хейден мельком глянула в его сторону.
Стальной хват жестко сдавил руку Стайлза, оставляя красные следы на бледной коже. Врачеватель с силой дернул его вверх, рывком поднимая на ноги и открывая для себя полный доступ к ремням. Свободной рукой в кожаной перчатке он бесцеремонно, быстро и несколько резковато начал выдергивать длинную трубку. Она тянулась бесконечно. Стайлз не смог сдержать болезненное мычание, переходящее в крик. Боль столь сильная и жгучая, словно под кожу загнали раскаленное железо. Он чувствовал каждое движение трубки. Видел, как кожа опускалась и разглаживалась там, где больше не было ничего инородного. В глазах все начало расплываться и темнеть, руку нестерпимо жгло и врачеватель, будто пытаясь сломать в ней все кости, болезненно сдавливал ее. Стайлз начал хватать ртом воздух, чувствуя, как сознание окончательно затуманивалось. Расфокусированным взглядом едва заметил отточенное движение живодера, ремни расстегнулись, давая потоку крови беспрепятственно бежать по руке. Когда все кончилось врачеватель разжал пальцы и Стайлз обессилено упал на пол, пытаясь зажать пульсирующую вену. Кровь мгновенно окрасила его пальцы, сочилась сквозь них, смешиваясь с бурой грязью. В отличие от Лиама у него нет регенерации, которая остановила бы кровь и затянула рану. В район шеи последовал укол, но боль от него была притупленной, будто отдаленной и такой незначительной. Он видел в расплывающейся темнеющей дымке, как врачеватели проделали то же самое с его новыми знакомыми.