Мотыльки сгорают в полночь

      — Нет, Стайлз, это отвратительная идея, — шериф ясно дал понять, что предложенная сыном версия ему не нравится. Он оперся руками на угловатую спинку стула, задумчиво поглаживая выступ большим пальцем. Под глазами Ноа отчетливо видны синяки от постоянного недосыпа, а между бровями пролегла глубокая морщинка — шериф слишком часто хмурился. Хотя Ноа и стал в последнее время спать спокойнее, реже просыпаясь по ночам, работы было так много, что все свое время он проводил на работе. Уже успел забыть, когда последний раз брал выходной или уходил в отпуск. Впрочем, он не уверен, что, выдайся свободная минутка, смог бы придумать, как ее с пользой провести, при этом не возвращаясь мысленно к рабочим делам.       — Да почему?! — возмущенно воскликнул Стайлз, перебирая пальцами в мелодичном, но беспорядочном постукивании по поверхности стола. Он прекрасно понимал, что версия местами наивна, но это лучшее предложение за весь день. Стайлз поочередно сверлил слегка недовольным взглядом снизу вверх то отца, то Скотта, сидя на стуле и борясь с желанием покачаться на нем.       — Все усложняют прошедшие похороны и те, кто на них был, потому что многие люди видели во время прощальной церемонии открытый гроб, а, значит, и тебя в нем, — высказалась Лидия. Ее тон был поучительным, будто она объясняла материал, который Стайлз пропустил. Сама же девушка наблюдала, как Мелисса заварила себе вторую чашку чая. Мозговой штурм, проходящий на кухоньке МакКоллов уже чуть более часа, начинал потихоньку затягиваться, и Лидия не могла определиться, хочет ли чашечку чая за компанию или канистру кофе. Она вздохнула.       Утром Скотт позвонил Лидии и попросил ее приехать. Вдвоем они прорабатывали правдоподобные версии, почему Стайлз исчез на полтора года, был официально признан мертвым и похоронен, а затем неожиданно для всех вернулся живой и невредимый, еще и выглядел так же молодо, как в день похорон. Все его сверстники за это время повзрослели, как физически, так и психологически, вовсю брили щетину, вытянулись в росте, а Стайлз — нет. Еще одна неприятная проблема заключалась в том, что было не только внешне заметно, что Стайлз ничуть не повзрослел и выглядел, как и полтора года назад, но и слышно. Его голос тогда еще «ломался», зато сверстники за прошедшее время уже переросли эту фазу. Лидия предположила, что можно сделать, чтобы разница не так сильно бросалась в глаза, но был один нюанс: заставить Стайлза обновить гардероб и надевать более «свободную» (на деле мешковатую) одежду практически невозможно.       За пару часов прийти к какому-то консенсусу не получилось: практически все озвученные идеи Скотт и Лидия забраковали, признали как нежизнеспособный и неправдоподобный бред. Еще спустя битый час, когда у Лидии ужасно разболелась голова, пульсируя в висках, они поняли, что варианты исчерпаны. Им явно требовалась помощь в придумывании новых сценариев, а потому созвали «совет» профессионалов. Две головы хорошо, а пять — намного лучше.       Скотт позвонил и Малии, предложив приехать. Ему хотелось повидаться с ней, узнать, все ли в порядке, но девушка отказалась от предложения, сославшись на свои дела. Скотт не видел в этом ничего удивительного, ведь недавно объявилась ее мать, Пустынная волчица, и потихоньку девушка выпала из общих дел, сконцентрировавшись на своих. Несмотря на то, что хотелось узнать, как Малия держится, узнав в столь короткие сроки о двух разочаровывающих несчастьях с замашками маньяков — о Питере, чью фамилию случайно увидела рядом со своим именем в списке смертников, и о волчице, оказавшимися ее биологическими родителями, Скотт отнесся к ее отказу с пониманием. Хотел узнать, что та будет делать, но понимал, что Тейт вряд ли что-то расскажет. Кроме того, МакКолл не мог не заметить, что, когда вернулся Стилински, девушка совсем исчезла из поля зрения и словно нарочно пыталась никак не пересекаться.       Впрочем, из-за скрытности Малии стая не могла ей никак помочь, из-за чего между ними невольно появилась некоторая дистанция: одновременно заниматься расследованиями убийств, врачевателями, химерами, возвращением Стайлза в общество и, даже если бы Малия согласилась, помогать ей с матерью не хватало ни времени, ни ресурсов. Их было слишком мало даже с Дереком и охотниками.       Стайлз не подозревал, что с момента его возвращения шестеренки механизма возвращения в социум, тихонько поскрипывая, закрутились. Он был удивлен, когда узнал зачем в этот солнечный и теплый день всей компанией собрались на кухне дома МакКоллов. За прошедшие двое суток Стайлз много думал о том, что можно сказать на публике в оправдание отсутствия, и эту, забракованную отцом, версию озвучил сразу, как только «совет» собрался. Идея проста: пропал без вести, признан мертвым, вернулся, признание мертвым ошибочно. Лаконично, просто и понятно. Без усложнений. Однако остальным идея не нравилась, особенно против выступал отец — он даже удивился, услышав подобное предложение, ведь тот прекрасно понимал, как работает полиция и что в такую откровенно притянутую за уши ерунду ни за что не поверят.       Еще одну сложность представляли документы, в том числе водительские права, однако их восстановление и полное сопровождение от и до взял на себя шериф. Однако сначала для этого необходимо подготовить надежную почву — здравую, правдоподобную и детализированную версию событий. Ноа пытался успеть везде: параллельно возвращению сына начальство проедало плешь, подгоняя с делом о пропажах людей. Когда Ноа думал об этом, то сразу же мрачнел, чувствуя свое бессилие. Раз в месяц, через три дня после полнолуния примерно в одно и то же время обязательно кто-то исчезал, обычно один-два человека, и больше никто их не видел, а каких-то подвижек в деле не наблюдалось. Полиция откровенно зашла в тупик: между жертвами не было абсолютно никакой связи, в домах пропавших ничего необычного найти не удалось, и главное — тела тоже до сих пор не были найдены. Ни сверхъестественное чутье Скотта, ни поисковые собаки не помогли добиться результата. Ноа уже откровенно раздражался, что у этой загадки никак не появляется хотя бы одной, самой маленькой подсказки, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше.        И все это не учитывая врачевателей и химер, и вязких мыслей о том, что не было ли связи между ними и исчезновениями. Никто не мог сказать наверняка, сколько всего создано «гибридов», нужно ли им подпитываться чем-то, кроме обычной пищи. Иными словами, не получалось ни связать исчезновения с химерами, ни исключить эту версию. Хейден давно рассказала все, что знала, и делилась любой, на ее взгляд, полезной информацией, однако в деле это никак не помогло. Все и сразу навалилось на плечи шерифа, но он не жаловался, хотя жить в таком ритме, когда на еду и сон, не говоря о полноценном отдыхе и выходных, банально нет времени, становилось тяжело. Возвращение сына и сопутствующие хлопоты будто глоток свежего воздуха в удушающем со всех сторон городе.       Стайлз медленно провел ладонью по темной поверхности стола, будто стряхивая с него невидимые крошки. Гладкая поверхность была приятна ладони и время от времени он проводил по ней рукой, заостряя внимание на мелких сколах, шероховатостях и глубоких царапинах. Это были скорее неосознанные действия — его тактильные ощущения из-за воскрешения все еще оставались притупленными, а разум до сих пор не в ладах с телом.       — Из всех озвученных вариантов самая адекватная версия, — заметил Стайлз.       — Ну хорошо, — Лидия наконец включилась в процесс обсуждения, — предположим, идея не самая худшая. Сколько человек видело Стайлза в гробу? И ведь можно слегка приукрасить, так? Например, сказать, что шерифа шантажировали или угрожали жизни сына, были вынуждены обыграть такой спектакль.       Скотт устало вздохнул и отрицательно помотал головой. Голова уже кипела, и он надавил пальцами на глаза.       — Нет, версия действительно плоха. Есть свидетели, и это не только члены стаи и родные. Тем более отец Стайлза — шериф города. Даже если ему угрожали или запугали, он мог обратиться за помощью к коллегам. Может даже к моему отцу. По-моему, это первое, что нужно было сделать при угрозах. Вот только подавленность шерифа не объяснить игрой на публику, и подобная версия выглядит крайне слабо. Боюсь, в такое даже тренер не поверит, а он не слишком внимательный человек.       — Тут Скотт прав. Нужна такая легенда, которая будет звучать максимально правдоподобно. Даже если обыграть то, что вы предлагаете, будут спрашивать, почему я и словом не обмолвился, что мой сын исчез или я получил угрозы, не организовал поиски, не обратился за помощью и не поднял весь город на уши. Более того, Стайлз, — с нажимом проговорил Ноа, — чтобы тебя признали погибшим, должно пройти два года. Так что я настаиваю, что нужно двигаться в другом направлении. Пожалуйста.       — Я понял, — шумно вздохнув, согласился Стайлз. Но, как назло, в голову больше ничего не лезло, придумать адекватную легенду пока не получалось, даже имея в распоряжении медика и шерифа.       Мелисса задумчиво постучала пальцем по чашке с остывающим чаем, выводя Стайлза из состояния глубокой задумчивости. Он машинально взглянул сначала на ее руки, словно определяя источник звука, и лишь затем на саму женщину. Мелисса выдержала драматическую паузу, глядя на младшего Стилински, после чего заговорила.       — А если ложная смерть? Очень редко, но бывали случаи, когда врачи ошибочно диагностировали смерть и пациентов хоронили, как можно понять, заживо. Не все успевают очнуться до того, как их закопают в могилу. Тем более, что заключение дежурного врача у нас уже есть, о документах не придется волноваться.       Лидия все же сдалась и налила себе кофе, подула, разгоняя горячий полупрозрачный пар, и неспеша отхлебнула напиток.       — Остается другая проблема, — сказала девушка и села за стол. Она поставила чашку, притянула к себе крекеры и достала один из упаковки, но в рот отправлять не спешила. — Как Стайлз выбрался и почему не вернулся раньше?       — Амнезия? — предложил первую же пришедшую в голову мысль Стайлз. — А выбрался сам, сразу после похорон земля рыхлая.       — Не нужно все усложнять, — произнесла Мелисса и мягко улыбнулась, — можно же просто сказать, что восстанавливался в больнице. Только не здесь, а в другом городе, например. Выбраться из могилы — само по себе занятие травмоопасное, но после такого, — она сделала акцент на последнем слове, и Стайлз почувствовал, как на его лбу вырисовывается мишень, — обычно остается психологическая травма. Например, люди боятся спать в темноте, или, вот случай, когда женщина, брата которой похоронили заживо, переписывала каждый день завещание. Все по-разному переносят подобное, это очень травматичное событие.       Чутье Стайлза подсказывало, что взрослые чего-то хотят от него и сейчас самое время произнести несколько слов о том, что у него все прекрасно. Иначе зачем Мелисса столько распиналась про психологические травмы? Но, чувствуя себя картиной в художественной галерее, на которую все пялятся, он никак не мог понять, что именно от него хотят услышать, ведь все было абсолютно нормально и он ни на что ни разу не пожаловался. Лидия и Скотт молчали, не влезая, будто ждали продолжения. Под пристальными взглядами четырех пар глаз стало неуютно, и Стайлз слегка сжался. Они что, ожидают, что он должен предоставить аргументированный и полный отчет о своем состоянии на трех страницах А4?       — Чего? — неловко поинтересовался Стайлз, поглядывая то на Мелиссу, то на отца.       — Как ты? Кошмары снятся? Судя по синякам под глазами, ты снова плохо спишь.       — Все нормально, — он мельком, почти незаметно, посмотрел на Скотта. — Нет, правда, все нормально.       Мелисса скептически выгнула бровь. От нее не укрылся тот факт, что Стайлз немного занервничал и буквально нутром чувствовала, что тот не хочет что-то рассказывать. Что ж, она ему не мать, но может быть отец сможет дать, или, на крайний случай, выудить нужные ответы. Шериф заподозрил неладное, когда Мелисса в полкорпуса развернулась к нему. Они встретились взглядами. Он глядел на нее, она — на него, и временами поигрывала бровями, бросая намеки в сторону Стайлза. Так, в тишине, прошло полминуты.       — Я работал все это время! — воскликнул Ноа в свое оправдание. Мелисса покачала головой. Потом шериф оживился, его лицо посветлело и стало подозрительно довольным, он выглядел так, будто его осенила какая-то гениальная идея. Ноа уцепился за нее, как за длинный канат, и быстрым движением выудил из кармана телефон. — Хотя есть вариант, как проследить за этим.       — Как? — Скотт заинтересованно подался вперед. Стайлзу что-то совсем не понравилось, какой оборот начали принимать события и озвучил свою догадку.       — Папа поставил камеру в моей комнате, когда я начал ходить во сне.       Скотт обрел такое выражение лица, словно на него снизошло великое знание.       — Я надеялся, что ты убрал ее.       — Между прочим, — хмыкнул шериф, — полезная вещь и я рад, что ничего не трогал в твоей комнате.       Он, недолго покопавшись, оплатил долг за камеру, после чего смог беспрепятственно подключиться к ней через приложение. Шериф склонился к Мелиссе и Скотт заинтересованно придвинулся ближе. Ноа показал обоим, как с помощью чуда современных технологий можно заставить подростка испытать жгучий стыд и мотивировать к уборке своей комнаты — в ней, казалось, надежно поселился Царь-бардак — последствия работы младшего Стилински, структурировавшего огромный объем информации: записывал что-то маркерами, приклеивал вырезки из распечаток к доске, соединял их различными способами от ниток, до нарисованных линий и цветных стикеров. Одним словом, вокруг царил хаос, в котором иногда можно было различить книги и одежду.       — Если этот молодой человек, — Ноа указал пальцем на сына, вгрызаясь в него цепким взглядом, — снова начнет выкидывать какие-нибудь фокусы, я это не только увижу, но еще и уведомление придет. Так что, если есть, что рассказать, можешь сделать это сейчас.       Стайлзу не нравилась камера. Он был недоволен, что она до сих пор оставалась в его комнате. Это же покушение на его частную жизнь! А вдруг он захочет девчонку домой привести? Существует вероятность, что Малия перестанет его игнорировать и они захотят страстно помириться в горизонтальном положении. Стайлз банально не знал, насколько хорошо все видно на камере: как ему вести записи и собственные расследования, если в любой момент то, что он не хочет показывать, могут увидеть?       — Мне нечего рассказывать, — ровным голосом отчеканил Стилински, стараясь не показывать недовольства. Он правда понимал, что это может быть полезно, особенно, принимая во внимание интерес врачевателей к нему. Действующих фигур на доске было слишком много. И создаваемые ими проблемы копились как вода в чаше, вот-вот грозили переполнить ее, испытывая возможности каждого члена стаи. Если Стайлз правильно понял ситуацию, то помимо врачевателей и их противоестественных гибридышей была пустынная волчица, таинственный серийный убийца, недавно открывшаяся сверхъестественная природа Перриша и, будто бы этого мало, добавился и он сам к этому списку.       Ноа удовлетворенно кивнул, убирая телефон в карман и выпрямляясь.       — Хорошо, подведем итог. Легенда звучит неплохо. Пока что мы со Стайлзом займемся восстановлением документов, и я дам отмашку, когда все будет готово. Сразу после этого можно будет вернуться в школу. — Ноа обвел присутствующих взглядом. — Если у кого-нибудь, кого нельзя посвятить в детали, возникнут, а я уверен, что возникнут, какие-нибудь вопросы, то при необходимости что-нибудь придумаем. В конце концов всегда можно сказать, что это был тяжелый период, о котором не хочется вспоминать.       Ноа взглянул на часы, висящие на стене кухни. Время пролетело практически незаметно, часовая стрелка одним длинным прыжком перемахнула с одиннадцати утра на час дня, и шериф неожиданно осознал, что слишком задержался, совершенно потеряв счет времени. Ему давно пора быть на работе. Вежливо, но спешно откланявшись, Ноа уехал. Хотел бы Стайлз как-нибудь помочь отцу с расследованием, но четко осознавал, что еще не готов погружаться в эту часть жизни города. Трудности поджидали в ежедневных и вполне простых бытовых делах, все еще не получалось сладить с мелкой моторикой, при некоторых положениях рук его изводил легкий тремор, а время от времени поднывала правая рука. Стайлз не знал, в чем причина, но надеялся, что скоро все пройдет. Нужно время, чтобы прийти в норму и уже тогда постепенно можно будет вернуться ко всем делам.       — Ты пропустил учебный год, — сказал Скотт, выдергивая Стайлза из размышлений, — поэтому нужно будет многое нагнать. Я и Лидия поможем тебе подготовиться к началу, у меня остались конспекты. И присмотрим за тобой, если что.       Стайлз оценил свои шансы успеть подготовиться к учебе. Задача, в которой ему, бывшему отличнику, нужно за катастрофично короткое время нагнать всю пропущенную школьную программу, казалась, как ни странно, выполнимой. Разумеется, Стайлз рассчитывал на активную помощь со стороны Лидии, вдвоем они способны свернуть горы, и накопленный опыт подготовки Малии еще больше внушал оптимизм.       — Раз уж мы все обсудили, то мне нужно еще приготовить обед. Все-таки мой выходной не резиновый, а дел невпроворот.       — Мелисса, спасибо за помощь, — поблагодарил ее Стайлз. Женщина улыбнулась присутствующим и, убрав скопленную на столе посуду в раковину, начала собираться в магазин. Стайлз кивнул Скотту и Лидии, зазывая за собой на второй этаж.       Бесцеремонно зайдя в комнату Скотта и дождавшись, когда все зайдут, он прикрыл дверь. Им предстоял долгий и серьезный разговор, и Стайлз не хотел, чтобы их прерывали. Он остался стоять к двери спиной, сложил руки на груди и со скептически прищуренными глазами посмотрел на каждого из присутствующих.       — А теперь, раз уж я скоро вернусь в нормальное живое человеческое общество, то хотел бы знать все, что пропустил и что происходит.       — Ну, ты же только вернулся, может, не стоит так сразу перегружаться, — резонно заметил Скотт, усаживаясь на кровать, жалобно скрипнувшую под его весом пружинами. Лидия села за стол и ее внимание привлекли какие-то бумажки и тетрадка. Стайлз для себя отметил, что она ведет себя странно. Мартин и раньше не всегда была откровенна, когда все-таки замечала его, но сейчас это было настолько очевидно, что он не мог не заметить ее подозрительное поведение. Что скрывает?       — Пока есть возможность, лучше наслаждайся спокойствием и готовься к учебе, — добавила девушка, просматривая записи. На самом деле в них не было ничего интересного, она разглядывала самую обычную тетрадь по биологии, которую так неосмотрительно оставил МакКолл. Очевидно, начал готовиться к углубленному изучению в этом году. Ее острый ум отметил несколько изъянов в его записях, и изящная ручонка так и тянулась, чтобы подправить там и тут неточности да коряво написанные слова, но она благоразумно не стала это делать. Вообще-то с ее стороны совсем не вежливо лезть в чужие записи, но Лидию это не остановило.       — Питер тоже воскресал, ему не требовалось ни восстановление, ни присмотр. И Лиам тоже был у врачевателей, за ним не надо наблюдать?       — Первое время Питер был слаб, если помнишь, и за ним присматривал Дерек. А Лиам оборотень, к тому же не умирал, у него отличная регенерация, чего не скажешь о тебе.       Большой палец Стайлза незаметно скользнул по предплечью. Сам Стилински, как и Скотт, был уверен, что после воскрешения остаться человеком невозможно. Наверняка у обоих мелькала мысль, что к этому событию — его возвращению — приложили руку врачеватели. Тем не менее не покидала мысль, что, прикрываясь всеми произошедшими событиями, ребята просто не хотели что-то рассказывать. Их спокойное поведение казалось напускной бравадой, ведь уставшие глаза выдавали с потрохами.       — Скотт. Может, наконец, расскажете, что происходит? — голос Стилински сквозил недовольством, а жесткие нотки дали ясно понять, что ответ он получит, хочет того Скотт или нет. — Лидия на меня смотрит так, будто задолжала двадцатку. Когда смотрит вообще.        Лидия сразу же отвлеклась от своего занятия, позволяя тетради с тихим шорохом закрыться, и подняла на Стайлза свои изумительно красивые глаза. Он до сих пор, даже несмотря на образовавшуюся разницу в возрасте, видел, насколько они прекрасны.       — Я думал, что тебе стоит пожить хоть немного без всей этой сверхъестественной…       Стайлз резко оборвал его, не дав закончить фразу. Его тон изменился, обретя сардонические нотки. Ему надоели эти игры в «ничего не понимающих» и оберегающих его дурачков.       — Скотт, ты действительно считаешь, что я смогу спокойно оставаться в стороне, зная, что происходит что-то серьезное? Я же не слепой, вижу, что ты на взводе, Лидия избегает и даже не хочет смотреть на меня, мой отец выглядит так, будто забыл, что такое сон и еда, а жизнь можно проживать где-то еще помимо работы. Я хочу помочь, Скотт.       Воцарилась гнетущая тишина. Стайлзу показалось, что перегнул палку, но он безумно жаждал получить ответы. К тому же природное любопытство и наблюдательность не дадут вот так просто закрыть тему, не получив того, что он хочет.       — Выкладывайте, — с нажимом произнес он, терпеливо ожидая хоть какого-нибудь ответа.       — Ты был в списке смертников, — наконец ответила банши будничным тоном.       «Что ж, начало положено» — усмехнулся Стилински.       — Что за список? — он уверен, что ответ ему не понравится. Название у списка убийственное.       — Список сверхъестественных существ Бейкон Хиллс. За их убийство выдавалась награда, а ради денег наемниками становились даже школьники.       Эта информация сбила со Стилински всю спесь. Наемники? Охота на сверхъестественных существ? Ему стало интересно, кто стал инициатором преследования и как этот человек узнал об уникальной природе преследуемых. Но главное — это список именно сверхъестественных существ, а значит обычные люди, помогавшие тварям всех мастей, в него не входили. Получается, Стайлз с самого начала был не просто человеком? Но почему тогда это не проявилось раньше? Этого не опознали Они и Ногицунэ, остальные оборотни признавали его как обычного, ничем не примечательного человека.       — Все целы?       — По крайней мере из наших все в порядке, но есть погибшие. И благодаря списку мы узнали, что Перриш тоже не человек. Ты же был одним из самых «дорогих» существ, но твое имя было зачеркнуто с самого начала.       Стайлз мотнул головой. Мало того, что он по какой-то причине находился среди оборотней, банши и прочих интересных личностей, так еще и оказался весьма ценным. А в цепочке «убийство-награда» не вписывался факт того, что присутствовал тот, кто изначально мертв. Бред какой-то. Если только…        — Но если за голову выдается награда…       — Это не логично, да, — Лидия сразу прервала его, — Мередит и еще кое-кто были организаторами. Но мы так и не смогли узнать у нее, зачем вписывать человека, за которого невозможно получить деньги. Бюджет ограничен, а сумма просто заморожена.       «Мередит? Та самая из дома Айкена?»       — Откуда вы узнали про бюджет?       Скотт ехидно улыбнулся впервые за весь разговор, приобретя насмешливое выражение лица. Его до сих пор забавляла сама ситуация, а физиономия Питера — настоящее произведение искусства, которое запомнилось надолго. Как жаль, что не было возможности сфотографировать.       — Это были деньги Питера. Его хранилище обчистили, — МакКолл едва сдержал смешок, пытаясь изо всех сил выглядеть серьезно. Ну право слово, нельзя же так забавляться над чужой бедой!       — И я это пропустил? Хотел бы видеть его лицо, — хмыкнул Стайлз и перекочевал от двери на кровать, плюхнувшись рядом с МакКоллом.       — Скоро увидишь, когда он узнает, что ты жив, — прямо-таки предвкушая намечающееся зрелище, Скотт заговорщически потер ладони.       — И лицо Дерека, — добавила Лидия, криво улыбнувшись. Мартин прищурилась, подавшись слегка вперед.       — Мне кажется, Мередит знала, что Стайлз воскреснет. Или что могла существовать вероятность, что он не мертв, может, это было состояние близкое к смерти? Как анабиоз.       — Ты же понимаешь, что, чтобы быть хоть сколько-нибудь живым, нужен, к примеру, воздух? А в гробу его не сказать, что в избытке.       — Да, — согласилась Мартин, — но, возможно, этого было достаточно?       Если Лидия была права, то напрашивался любопытный вывод: он не воскрес, а просто проснулся. Как развивающаяся в коконе гусеница становится в результате бабочкой, так и Стайлз, когда пришло время, пробудился ото сна, став чем-то новым. Существовала вероятность, что укус оборотня повлиял бы аналогичным способом, но несомненным фактом оставалось то, что влияние Ногицунэ запустило какие-то внутренние процессы, медленно изменявшие его тело. Или, подумал Стайлз, Ногицунэ был вовсе и ни при чем. Не собираясь высказывать свою мысль, все же крепко вцепился в нее: что, если всему ответ Неметон?       — Скотт, пока есть время и мы все равно здесь, давай сейчас все расскажем, — Лидия встала из-за стола и направилась к двери. — только сначала я налью себе чай — разговор предстоит долгий.       Когда Лидия вернулась, она кинула пачку чипсов ребятам на кровать, а сама с чашкой в руках вернулась за стол. Скотт начал рассказ с самого начала: как Стилински-старший, прибыв в школу, увидел тело сына.       Несколько часов Скотт и Лидия во всех подробностях пересказывали, что происходило, объясняли все то, что Стайлзу следовало знать. Чай быстро закончился и пришлось сделать еще один перерыв на пополнение запаса напитков в комнате, заодно затарившись перекусом. Устроившись на кровати Скотта немного удобнее, Стайлз внимательно слушал рассказчиков с печатью задумчивости на лице. Он уже успел составить список весьма важных деталей, которые непременно нужно добавить на доску. Многое открывалось с другой стороны и все, что казалось странным эти два дня, наконец, встало на свои места. Но появлялись другие, не менее важные вопросы. Некоторые по ходу повествования он задавал, а какие-то просто откладывал на потом.       Скотт решил не акцентировать внимание на том, что состояние Ноа заставляло их беспокоиться и даже следить за ним. Тайком, разумеется, ведь стоило шерифу увидеть одного из друзей Стайлза, как он начинал избегать их или прогонял. Мелисса стала спасением, тем самым плечом, на которое шериф смог опереться, ее поддержка была для него бесценна. А Мелисса осторожно подкармливала его, внимательно выслушивала и пыталась в любой ситуации дать полезный совет. Не рассказал Скотт и о том, что делал шериф, чтобы справиться со своей трагедией. Стайлзу незачем было это знать. Все уже в прошлом.       Пришлось поднять тему о том, как проходили похороны. Ноа хотел, чтобы сын был одет в любимую одежду, практически не отходил от гроба, не борясь с эмоциями, а после церемонии заливался крепким алкоголем. Он, подостыв, правда изо всех сил старался не винить в случившемся Скотта, но не находил в себе сил даже взглянуть на него.       Никому из стаи не дали даже времени спокойно оплакать Стайлза и Эллисон — события и проблемы наваливались и обволакивали тяжелым удушливым одеялом с такой скоростью, что подростки едва успевали справляться со всем. Неприятное знакомство с Калаверас — очередной семьей охотников, показалось Стайлзу излишне рискованным, а пользы от него было мало. Берсеркеры и Кейт, ставшая нагвалем, заинтересовали Стилински. Он никогда прежде не слышал о подобных существах, и стало любопытно, что о них пишут в бестиариях. Он пожалел, что не вел собственный бестиарий, как у Арджентов, чтобы записывать и постепенно накапливать полученные знания о той стороне жизни Бейкон Хиллс, о которой не догадывается обычный обыватель.       Следующей темой стали школьники-убийцы, Лиам, химеры и знакомство с врачевателями. Это Стайлз уже слышал, и даже познакомился лично, поэтому хотя бы здесь не было чего-то нового. Интриговал загадочный убийца, который похищал людей, как по расписанию, но о нем не было никакой информации. Он не попадался на камеры, убивал в разных местах, жертвы не были знакомы, принадлежали к разным социальным слоям, расам и даже переехали из разных стран. Единственной зацепкой стали два трупа, которые удалось найти, вероятно благодаря тому, что убийцу спугнули. Вскрытие показало, что у обоих трупов не хватало органов — у девушки пропала печень, у мужчины щитовидная железа, и у обоих — гипофиз. Похоже, настало время задать много вопросов отцу. Стайлз догадался, что Ноа расследует именно это дело и прекрасно понимал, что так просто тот ему ничего не расскажет, однако шериф не подозревал, что у его сына уже почти созрел план, как получить необходимую информацию.       Когда были рассказаны последние детали, комната погрузилась в тишину. Стайлз устало провел по глазам, задержался на переносице. Лидия и Скотт молчаливо наблюдали за ним, давая время все обдумать. Нужно решить, что делать дальше, расставить приоритеты, придумать план действий, но сейчас это было сложно.       «Возможно», — посетила неожиданная мысль Стилински, — «органы нужны не врачевателям, а самим химерам. Нужно поискать информацию о существах, которым они могут быть нужны».       Через пару минут он устало выдохнул, и обвел друзей внимательным взглядом:       — Ладно, вот что мы сделаем…