My favorite nanny

      Рюджин не была уверена в том, что двигало ей в тот момент, когда она действительно решила забрать Джису в пятницу. Было ли дело в чувстве долга перед младшей Хван или она просто в очередной раз плясала под дудку старшей, не имело значения. Главным оставалась возможность провести ещё хоть немного времени с так полюбившейся ей девочкой. Джису действительно значила для неё много. Возможно, даже больше, чем должна была.       Она успела уйти раньше возвращения Йеджи, оставив едва заснувшую Джису одну, о чём заранее предупредила, чтобы девочка вдруг не испугалась, оказавшись в одиночестве в пустой квартире. Пересекаться с Йеджи хотелось в последнюю очередь. Конечно, Шин понимала, что ведёт себя отчасти по-детски, избегая вот так человека, явно настроенного на то, чтобы уладить конфликт. Но она также понимала, что у них вряд ли получится сотрудничать дальше. Хоть Рюджин и не была из тех, кто держит обиду годами, вот так легко забыть произошедшее она не могла. А кто на её месте смог бы?       Воскресное утро Черён началось далеко не с кофе. Пару часов после возвращения с ночной смены девушка занималась установкой игровой приставки, хмуро читая инструкцию на английском, который она хоть и понимала, но сильной своей стороной считать не могла. И только ей удалось закончить с освоением современных технологий и максимально удобно устроиться на диване, чтобы опробовать желанную покупку в действии, как все её планы прервал звонок в дверь. — Я клянусь, если это не дальний родственник, решивший подарить мне миллион долларов, ему лучше уйти прежде, чем я открою дверь... — ворчала девушка, пытаясь нащупать мягкие тапочки, благополучно скинутые куда-то под диван.       Распахнув дверь, она сначала проморгалась, прокручивая в своей голове все лица, которые видела за свою жизнь. Этого человека не узнать было невозможно. Идеально отглаженный брючный костюм сидел на женщине так, словно был сшит на неё. «Возможно, так и есть», — пронеслась в голове мысль. — Здравствуй, — не скрывая неприязни выплюнула нежданная гостья. — Позови Рюджин. — Ага, может ещё чаю вам предложить и конфетками угостить? — она сложила руки на груди, недовольно оглядывая причину волнений лучшей подруги. — Нет, просто позови Рюджин, — словно не замечая сарказма, повторила просьбу старшая. — Рюджин нет дома, — Черён хотела было закрыть дверь, но женщина шагнула в квартиру, не позволяя совершить задуманное. — Вот мне и карма за мухлёж в покере... — Тогда я подожду её здесь, — заявила она, пройдя мимо хозяйки и остановившись в середине коридора. — Вы в курсе, что перед девушкой надо извиняться хотя бы с цветами? — Черён состроила недовольную гримасу. — Хотя... такой косяк на новую машину катит. Мне тоже доля полагается, к слову, я получила моральный ущерб от вида разбитого сердца лучшей подруги. — Цветы? — зацепилась за слово старшая. — Да, госпожа Хван, цветы, — Ли раздражённо вздохнула. — Ну, знаете, на стебельках такие с бутончиками. Господи, кому я объясняю... — Какие цветы любит Рюджин?       Ещё один вздох. Уровень терпения и без того уставшей девушки медленно достигал критического значения. Черён не любила срываться на людей. Впрочем, за человека Хван Йеджи она и не считала. — Фисцистусы, — выдумала на ходу Ли. — Серые, с жёлтой серединкой. — В каких вы отношениях с Рюджин? — Я жду от неё ребёнка, — лимит спокойствия подходил к концу. — Раз уж мы на допросе, встречный вопрос: зачем вы бегаете за Рюджин? — Я не бегаю, — Хван поправила часы на руке. — Я просто хочу вернуть её на работу.       Лимит был исчерпан. — Знаешь что, а вали-ка ты отсюда, — психанула Черён, раздражённо дёрнувшись.       Её уже не сильно волновало то, что женщина значительно старше. Уважительное отношение, по её скромному мнению, нужно было если не заслужить, то как минимум сохранить. Хван уважение в её глазах потеряла окончательно.       Женщина хмуро смотрела на хозяйку, опешив от такого обращения. Она продолжала стоять на месте, пока последняя крупица терпения младшей не улетучилась вместе с остатками здравого смысла. В несколько шагов преодолев расстояние до двери, девушка резко дёрнула её на себя, обошла озадаченную гостью и, оказавшись за её спиной, вытолкнула наружу. — Приношу свои извинения, госпожа Хван, у меня просто аллергия на наличие идиотов в радиусе метра, — она заискивающе улыбнулась, изобразила чих и захлопнула дверь.       Йеджи не сразу поняла, что только что произошло. Черён действительно просто вытолкала её за дверь? Немыслимо. Она ведь не сказала ничего такого. Почему соседка Рюджин была так груба?       Однако сдаваться Йеджи не собиралась. Остановившись недалеко от входа в дом, женщина вздохнула, подумав, что похожа на маньяка или ненормальную. Но ей нужно было поговорить с Рюджин. Она должна была уговорить её остаться.       Увидев бывшую работодательницу, Рюджин не сдержала вздоха. Девушка старательно игнорировала все её сообщения, вот только учесть тот факт, что место жительства её для Хван известно, она как-то позабыла. Придуманный на ходу план, включавший в себя подключение актёрских данных и изображение незнакомки провалился, когда женщина преградила путь, вынуждая остановиться. — Удели мне хотя бы пять минут. — У меня тяжёлые пакеты, — пыталась придумать отмазку девушка, но вновь провалилась, Йеджи тут же отобрала пакеты, кивая в сторону двери. — Я помогаю тебе, а взамен ты поговоришь со мной.       Дверь подъезда открылась, и обеспокоенная Черён тут же оказалась рядом с ними. Она не думала, что Хван будет настолько наглой, что останется караулить её подругу. Знала бы, дотолкала б до самого её логова. — У вас всё в порядке? — поинтересовалась она. — Нет, — тут же сказала Рюджин. — Да, — одновременно с ней ответила Йеджи. — Рюджин? — Черён нахмурилась, взяв подругу за руку, что не ускользнуло от внимания старшей. — Всё в порядке, Че, — Шин нервно улыбнулась, кивая для убедительности. — Передавай Бэй привет.       Черён неохотно отпустила её руку и попрощалась, попросив позвонить, как только будет одна. Йеджи такая просьба не понравилась. Мало того, что эта девушка хватала Рюджин за руку, так ещё и явно намекала на то, что у них есть общие секреты, знать которые Хван не надо было.       Поднимаясь в квартиру, Рюджин всё время чувствовала на себе тяжёлый взгляд. Это угнетало. Какого чёрта она прожигала в ней дыру, хотя сама настаивала на разговоре? Шин казалось, что за эти месяцы ей не удалось ни на шаг приблизиться к пониманию Хван. Эта женщина ломала все её представления, раз за разом выкидывая что-нибудь новенькое, что-нибудь, чего от неё не ожидаешь.       Забрав пакеты, которые на деле не были тяжёлыми, девушка отнесла их на кухню и осталась там, в глубине души надеясь, что Йеджи просто уйдёт, вместо того чтобы вновь пытаться разговаривать с ней. Надеялась зря. Спустя минуту женщина зашла на кухню, быстро оглядела уже знакомое помещение и остановилась взглядом на враждебно настроенной девушке. — Клуб, в котором ты была, — начала Йеджи, заставляя девушку хмуриться. — Ты тоже из этих?       Одного вопроса оказалось достаточно, чтобы малейшая надежда на то, что у них получится нормальный разговор, бесследно растворилась, будто её и не было. Рюджин смотрела на женщину со смесью нескрываемой обиды и разочарования. Хван пришла в её квартиру, чтобы унизить? Она не собиралась это терпеть. — Я не стану обсуждать это с кем-то вроде вас, — Шин отвернулась, не выдерживая пытливого взгляда. — Вы знаете, где дверь. — С кем-то вроде меня? — на лице женщины вновь не было никаких эмоций, и это стало спусковым крючком. — Да, госпожа Хван, с кем-то настолько прогнившим изнутри, что изливает свою гниль на ни в чём неповинных людей! — она лишь слегка повысила голос, но даже это возымело эффект.       Слова и то, как они были сказаны, не могли не задеть. Йеджи понимала, что Рюджин права. Всё это было её виной. И она обязана была исправить то, что ещё можно было исправлять. — Рюджин, ты нужна Джису, — Йеджи вздохнула, опуская взгляд. — Ты даже не представляешь, сколько нянь не выдерживало даже недели.       Она хотела бросить «ничего удивительного», но вместо этого проговорила лишь «это не мои проблемы». Впрочем, оба варианта были далеко не тем, что Хван хотела услышать. В её мыслях всё было так просто. Рюджин вернулась к ним, забыв все обиды, все ужасные слова, которые услышала в свой адрес. Йеджи хотела бы отмотать время назад и не делать этого. Не увольнять няню, не говорить всех гадостей, что ранили девушку. Она хотела вновь чувствовать поддержку и заботу Рюджин. Хотела, чтобы няня продолжила быть частью их жизни. — Две недели, — сжалилась Шин, понимая, что найти нового работника за один день нереально. — Я побуду это время только из любви к Джису и благодарности за то, как вы относились ко мне до дня рождения. — Я отношусь к тебе так же. — Я знаю этот взгляд, — Рюджин хмыкнула. — Мне хорошо знакомо презрение. Даже если вы пытаетесь скрыть его и сделать вид, что всё нормально, очевидно, что это не так. — Я пытаюсь привыкнуть, — оправдывалась Йеджи. — Госпожа Хван, я попрошу вас уйти, у меня есть дела.       Йеджи поджала губы и кивнула. Всё, что ей хотелось сказать, сделало бы только хуже. Поблагодарив девушку за помощь, она стремительно покинула квартиру. Уже будучи в лифте, женщина почувствовала, что с трудом сохраняет себя в равновесии. Рюджин и Лиа были лучшими людьми в её жизни. Так почему она не могла перестать думать о том, какие они неправильные?       В понедельник Рюджин встретилась с Лией в квартире Хван. Они не виделись несколько дней, и Шин не знала, что происходило в жизни старшей. Лиа была занята своими делами, а она не считала нужным навязываться. После всех происшествий Чхве вернулась жить в отель, решив, что так будет лучше для душевного спокойствия её и Хван. Хоть Йеджи и говорила подруге вернуться, она понимала, что это будет тяжело для них обеих. Какое-то время им стоило побыть порознь, привыкнуть к тому, что секреты перестали быть секретами, остудить обиды и начать двигаться дальше.       К Хван Лиа приехала, чтобы поговорить. Мало было обсуждать всё с Йеджи, вдалбливая ей в голову какую-то информацию, в то время как Рюджин уходила в отрицание, отторгая любые возможности общения со старшей Хван. Лиа, кажется, была единственным человеком, понимающим, что им нужно разобраться во всём, хоть раз поговорить так, чтобы диалог не закончился чьими-то слезами или криками. — Будь помягче с Йеджи, Рюджин, — Лиа неспешно потягивала малиновый чай из коллекции Йеджи, который сама же и налила. — Йеджи не пыталась быть мягче с нами, — Рюджин понимала, что в ней говорила обида, но ей было плевать. Хван действительно задела её чувства, и она не собиралась спускать всё на тормозах, позволяя ей думать, что в этом не было ничего такого. — Я понимаю тебя, но и её тоже стоит понять, — Лиа отставила полупустую кружку и поправила сползшие с головы тёмные очки. — Она старается, и нам стоит поддержать её в этом. — Не похоже, что она старается, — буркнула Шин, бросив взгляд на проход. Джису могла зайти в любой момент, и ей не хотелось, чтобы девочка стала невольным свидетелем их разговора. — Рюджин, я понимаю, что она нравится теб... — Нет, — резко отрезала младшая, не дав ей договорить. Девушка покосилась на проход, прежде чем продолжить. — Даже если у меня и были какие-то чувства, она постаралась, чтобы растоптать их. — Прости, мне нужно ответить, — Лиа отвлеклась на звонящий телефон, отходя к окну.       Выждав время, Джису зашла на кухню как ни в чём не бывало, улыбнувшись няне и подумав, что обязательно спросит у неё вечером, что всё это значит. И она спросила, вгоняя Рюджин в панику и заставляя мозг няни работать с сумасшедшей скоростью, чтобы найти нужные слова, переворачивающие ситуацию в другое русло. — Мы с твоей мамой просто не сошлись во взглядах, — уклончиво ответила девушка. — Что это значит? — Рюджин вздохнула, ей в любом случае пришлось бы сказать девочке правду, но она не хотела делать это вот так. — Это значит, что я больше не смогу работать с тобой, карамелька.       Рюджин пожалела о сказанных словах в ту же секунду. Расплакавшись, Джису прижалась к няне, умоляя не уходить. Ситуация повторялась, лишь немного менялись обстоятельства. Но Шин вновь чувствовала себя предателем, так грубо обошедшимся с чувствами маленького ребёнка. Джису доверилась ей, позволила стать другом. Теперь же она сообщала об уходе. Ей стоило сделать это иначе, подготовить девочку, подобрать другие слова... но сделанного не воротишь. Рюджин пыталась успокоить её тем, что будет встречаться с ней так часто, как сможет, но Джису совсем не устраивал такой расклад. Отстранившись от няни, Хван заглянула ей прямо в глаза, смотря так, будто могла видеть насквозь. — Я хочу, чтобы ты была со мной! — она шмыгала, растирая назойливые слёзы по лицу. — Со мной и мамой! — У взрослых всё немного сложнее... — Взрослые суки! — выкрикнула она, резко ударив рукой по кровати. — Эй-эй-эй, так нельзя говорить, Джису, — Рюджин старалась не показывать своего удивления. Она не ожидала такого от девочки, та хоть и казалась избалованной, была воспитанна и вежлива. — Особенно о тех, кто старше тебя, — добавила с порога Йеджи, вновь появившаяся из ниоткуда. Настроение Рюджин стало ещё хуже. Она надеялась уйти до того, как старшая Хван вернётся домой. — Мне всё равно! — Джису оттолкнула няню, забиваясь ближе к спинке кровати. — Хван Джису, немедленно извинись перед Рюджин, — строго проговорила женщина, задержав суровый взгляд на ребёнке. — Не буду! — Всё нормально, Йеджи, она на эмоциях, — попыталась успокоить старшую Рюджин, не замечая, как ушла от формальностей. — Эмоции не означают, что можно вести себя неуважительно, — Хван прошла в середину комнаты, скрестив руки на груди. — Дай ей остыть. — Не лезь в воспитание моей дочери! — она повысила голос. — Конечно, — сердце Рюджин неприятно ёкнуло, ей вновь напомнили её место. — Спокойной ночи, Джису.       Шин встала с кровати и, не сказав ни слова больше, ушла переодеваться. Сложив домашнюю одежду в сумку, Рюджин набросила её на плечо и вышла в коридор. На кухне горел свет, но девушка прошла мимо, даже не посмотрев в ту сторону. Молча прошла к двери, обулась и принялась открывать ненавистные замки. «Всего две недели, Рюджин, потерпи, ты сама предложила это», — уговаривала она себя, пока неприятная горечь разрасталась внутри, не оставляя места спокойствию. Она поступила неправильно и знала это. Ей не стоило перечить Йеджи, тем более не стоило делать этого при ребёнке. Её неправота была безусловной в этой ситуации, но что-то всё равно заставляло чувствовать себя так, словно кто-то окунул в грязь и выставил напоказ. — Рюджин, — Шин не обернулась, продолжив открывать замки. — Я задела тебя? — Нет, — быстро ответила она, расправившись с последним замком, и отложила ключи Джису обратно на полку. — В этой ситуации вы правы. И у меня, к тому же, нет голоса. — Есть, — возразила Хван. — Мне важно знать, что ты думаешь. Я просто не хочу, чтобы она считала нормальным вести себя вот так со взрослыми, тем более с теми, кто любит её. — Я уже сказала, что вы правы, — Рюджин посмотрела на потёртые мыски кед, гадая, почему до сих пор не ушла. — Но что-то не так. — Ничего, — Шин посмотрела в глаза женщине, и пожалела об этом, ведь вместо той неприязни было... беспокойство? Возможно, дело было в полумраке прихожей. Или ей просто хотелось верить, что Хван не так плоха. — Я пойду домой, госпожа Хван. — Долго ещё ты будешь звать меня так? — Я обращаюсь соответственно статусу, — она задержалась на дверной ручке на несколько секунд. — Доброй ночи.       От осадка, оставшегося после ухода Рюджин, Йеджи не удавалось избавиться до поздней ночи. Она не могла уснуть, думая о том, что вновь сделала что-то не так. Злилась на себя от того, что делала необдуманные вещи. Ещё больше злилась на то, что ей хотелось, чтобы Рюджин была рядом. Злилась, что не имела на это права. Злилась из-за того, что понимала всю неуместность своего желания и отсутствие какого-либо здравого смысла в нём. Но больше всего злилась, потому что не знала, как всё исправить.       На следующий день Джису первым делом извинилась, увидев няню. Она была так зла на несправедливость, что не могла контролировать свои эмоции. Её вина перед няней была неоспоримой, ко всему прочему, девочка почему-то решила, что в конфликте взрослых виновата она. И Рюджин пришлось потратить весь путь до дома на то, чтобы уверить ребёнка в отсутствии её вины в их размолвке. Ей было жаль, что Джису переложила ответственность на себя. Это было неправильно. — Ты злишься на маму из-за того, что она тебя уволила? — спросила девочка, сонно потирая глаза. — Я не злюсь на неё. — Злишься! — не согласилась Джису. — А мама грустит. — Я не могу отвечать за чувства твоей мамы. — Почему вы не можете поговорить? — Рюджин поджала губы, не зная, как объяснить ребёнку все тонкости взрослых отношений. — Мама говорит, что переговоры — это лучший способ выйти из конф...еты? Блин, я забыла слово. — Конфликта? — Да! — охотно подтвердила девочка, услышав знакомое сочетание букв. — Поговори с мамой, вы же не маленькие! — Джису... — Обещай, что поговоришь, — настаивала на своём Хван. — На мизинчиках. — Обещаю, что поговорю, — сдалась Шин, скрепив обещание.