Любовь ꟷ это начало конца.

– Что случилось? Я не понимаю. – Пауль сидел и ошарашенно глядел на вокалиста, который в это время бегал из одного угла номера в другой, брал какую-то сумку с вещами и сам одевался. Непонимание в голове закреплялось какими-то недомолвками со стороны друга. Тилль что-то тщательно скрывал, и уже очень давно, судя по его странному пугающему состоянию. Он так никогда жутко не вел себя, сколько себя гитарист помнить. Музыкант относился ко всему с непоколебимым спокойствием, которое хрен как расшатаешь. Это страшило еще сильнее. Погружаясь в смертельную губительную панику, Ландерс сам не заметил, как стал помогать Линдеманну с вещами. Невообразимая, мерзкая липкая жидкость – Страх, текла по стенкам сосудов, отправляясь прямиком в сердце, которое покрывалось тонкой корочкой ужаса и медленно застывало, словно бетон. Грудная клетка стала сжимать бедные легкие и не девала вдохнуть. А кровь постепенно стыть в жилах, переставая двигаться. Все внутри замирало и превращалось в холодный лед. Руки стало заметно потряхивать, что сдавало ритм-гитариста с потрохами. Хайко даже эту самую чертову сумку не смог застегнуть. – Я сам. Иди сообщи всем, что мы убираемся отсюда. – Лихорадочно застегивая серебряную молнию, выдал нервозно вокалист. Ритм-гитарист сначала стоял как вкопанный в грунтовую землю, но после животного выкрика он вернулся в мир и ринулся к участникам. Взяв все свои вещи и набрав номер двух машин, Тилль направился собирать багаж Круспе. Его номер, к большому счастью, был рядом. Открывая хлюпкую дверь ключом, который оставил лид-гитарист под ковриком на случай чего, брюнет по-хозяйски вбежал в комнату. Усилившиеся истерия мешала адекватно мыслить. Все смешалось в огромный комок, завязываясь где-то посередине живота. Тошнило от безысходности. В данный момент он понимал, что не успеет спасти самого лучшего друга, в котором так сильно нуждался. Психуя, вокалист кидал все в чемодан, даже не разглядывая толком, что бросает. Линдеманн матерился. Очень много матерился. Чувство вены пожирало его изнутри каждую новую секунду. Ей хотелось вырваться наружу. Царапая стенки горла, желудка, она подбиралась все ближе, охватывая мозг целиком. Мерзопакостный ком в горле не давал проронить ни слова. В то же мгновение потекли самые настоящие ледяные слезы, которые стекали по подбородку и вниз по шее. Внутренний голос начинал твердить о том, что Тилль сам, своими же руками подписал предсмертный приговор своему другу. Он сам привез его туда, он сам оставил его там. Брюнет знал, что это немыслимо опасно, и не шло никакой речи, чтобы оставить Рихарда там. Но, не послушав самого себя, теперь он будет виновником этого происшествия пожизненно. Он будет нести посмертный тяжелый крест на своих плечах. – Чтоб его! – Заевшая молния не навала полностью закрыть чемодан. Плюнув на, нее музыкант потер соленые слезы и поспешил к другим членам группы. Как после такого можно вообще смотреть в глаза и разговаривать? Как вообще можно существовать рядом с человеком, зная, что натворил? Углубляясь в эту пучину мерзости и негодования, все перенимали хотя бы часть этого невероятного пиздеца, который приехал вместе со Цвеном. Этот проспиртованный и прошлом по совместительству наркоша наслал на них гигантскую кучу проблем, которые касались уже не только его. Как же это бесило порой. Постепенно каждый привыкал к этому. Но чтоб настолько! Это был уже крайний перебор. Разгребать такую хрень не каждому удастся. Заходя к Хайко, музыкант все еще размышлял и уничтожал себя морально. Но стоило ему поднять на ребят тяжелые глаза, которые уже сидели все одетые, с вещами и глядели на него в ответ с вопросительными взглядами, все тут же испарилось. Каждый из них хотел послушать долю правды, хоть и болезненной и которую не хотелось услышать от слова совсем, но все же это было большая необходимость. – Ты объяснишь нам наконец зачем нас всех собрал? – Первый прекратил мертвую тишину Кристоф. Он сидел по середине дивана и серьезно сверлил приятеля взглядом. – Разумеется, только давайте уедем отсюда. – Потирая нервно костяшки пальцев, неуверенно ответил Тилль. «Как же холоден его взгляд ко мне сейчас. Это несравница никогда в жизни с тем взором, который смотрел на него всегда, независимо от ситуации. Эти глаза были всегда на его стороне. Но, похоже, так было раньше…» – С грустной ноткой пронеслось в его голове. – Нет! Ты расскажешь все сейчас. – Мгновенно вставший с кровати Пауль, после возмущенных вздохов и неодобрительных возгласов мигом подошел к старшему и взял его за трясущееся ладони. – Мы имеем право знать правду. – Умоляюще смотря на него, добавил ритм-гитарист. Секунду думая и сомневаясь в том, если смысл в этом. Линдеманн ответил: – Гирд – это очень-очень поганый человек, которых я встречал. Мы с ним давно встречали, и об этом никто не знал. Даже вы. – Начиная с прерывистым выдохом и не расцепляя руки, брюнет присел на мягкую кровать вместе с Ландерсом. Все внимательно и с особой вдумчивостью слушали его. Участники проникались старой историей, забывая, как дышать. – Мы не раз спали, и все было прекрасно. Но только до одного дня. – Вновь хрипло выдохнув, вокалист замялся, чтобы сглотнуть новый колючий ком в горле. – В тот день он чуть не изнасиловал меня. Я хотел подать на него в суд, но у него были огромные аргументы на меня, и я не пошел. Позже у нас с ним был заключен договор, что мы никогда не будем вспоминать тот день. И я привезу кого-нибудь в его клинику. – После его слов все смотрели на него, как на врага и не понимали, что им делать. Каждый был в шоке от услышанного, ведь они доверяли ему. Он был для них человеком, на которого можно было положиться. – То есть ты хочешь сказать, что если бы не Рихард, то был кто-нибудь другой? – Разъяренный от новой шокирующей информации, Пауль стал орать на Тилля, размахивая руками. – А если этот кто-нибудь мог быть одним из нас, помимо Рихи? Ты вот на секунду вдумайся. – Приподнимаясь с кровати, Ландерс ходил по всей комнате и отчитывал брюнета по полной программе. – У тебя есть голова на плечах? Чем ты думал вообще? – Подливая масло в жгучий огонь, добавил Оливер, сидевший около Шнайдера. – Ничем походу. – Ответил за Линдеманна, Кристиан. Он не хотел больше выслушивать какие-либо крики и направился со своим маленьким чемоданом вниз к ресепшену. – Понимаю. Я совершил большую хрень, после которой мне нет прощения. Но давайте сейчас мыслить разумно и быстрее поедим спасать Круспе. – Вставая с кровати, музыкант взял свои и Цвена вещи. – И это говорит тот человек, который ранее отправил своего же лучшего друга прямиком в лапы к бывшему насильнику?! – Крича и устремляясь, как танк на приятеля, барабанщик прищурился. Он хотел бы выкинуть из своих уст что-нибудь еще, но его остановила рука Ландерса, которая крепко уцепилась за локоть. – Нет уже смысла орать на него. Сейчас и вправду надо ехать. – Переглянувшись, оставшиеся в номере участники быстро взяли свои сумки и чемоданы. Стремительно и уверенно направляясь к лифту. Выходя их пяти звёздочного отеля, члены группы разделились: одна часть ехала до одного дома, который вовремя смог успеть арендовать Хайко, а вторая часть должна была ехать в больницу. И теперь уже разделившиеся от основной группы Тилль и Пауль мчали на всех порах к этой злосчастной клинике. Они хотели выкрасть гитариста незаметно, на сколько это было возможно, но все же понимали, что это будет непросто.

***

Открыв усталые веки, которые как будто налились металлом и были невероятно тяжелыми. Яркие вспышки постепенно собирались в чёткую единую картинку, а мыльное затемнение отступало. Еще полностью не осознав, где Круспе находится, он всеми силами пытался хоть как-то осмотреть свою же палату. Чуть позже, наконец-то поняв, что он находиться все еще в этой тошнотной комнате белого цвета, как в психушке, музыкант внезапно встал с теплой постели. От резкого движения в голову ударила пульсирующая боль, будто кто-то ударил того по башке алюминиевой битой. Появляющийся приступ тошноты сводил еще больше сума. Тело лихорадило, вызывая неимоверный морозный холод. – Чем же это придурок накачал меня? – Потирая вески круговыми движениями, боль понемногу начала спадать и это радовало. – «Надо выбираться отсюда сейчас же!» – Грозный голос прорезался из недр мыслей и испугал брюнета. Метнувшись к двери, он вспомнил, что не сможет вот так просто выйти через парадный вход. Ничего не оставалось, как выйти через то самое окно, которое, к безумному счастью, было приоткрыто. Недолго думав, Круспе открыл окно настежь и перелез через него. Спрыгивая на пожелтевшую траву босиком, нога отдавала тупой и ноющей болью в колене. Это ничуть не задевало музыканта в тот момент, ведь все, о чем он думал - это убраться отсюда поскорее. Даже если бы ему нужно было бежать несколько километров, он бы это сделал, несмотря ни на что. Боль сменилась на чистый адреналин, который поступал в алую кровь и циркулировал по сине-зеленым венам. Осторожно пробежав между окнами докторов и других палат, Цвен приближался к дороге, которая вела прямиком в город. Вдруг он заметил легковую машину, которая останавливалось. Было сложно разглядеть, чья она, но это был, несомненно, большой подарок от Вселенной для лид-гитариста. Приближаясь все быстрее к автомобилю, он увидел до боли знакомую макушку. Это был Ландерс. Ритм-гитарист тоже обратил на него внимание сразу же, когда остановился на пол пути в больницу. Он нервно вышел из машины, закрывая дверь. Как будто подлетев, младший стал крепко обнимать старшего. Прижимая все ближе к себе и поглаживая хрупкую спину возлюбленного. Рихард до жути боялся, что Хайко исчезнет, уйдет, раствориться в воздухе, словно пыль. Он не хотел отстранятся ни при каком условии, будто обнимал его в последний раз. В то же мгновение что-то теплое, светлое возникло в грудной клетке. Оно согревало полумертвый мир и делало его более по истине живым. Простояв так несколько минут. Пауль напомнил об этом ужасном докторе, и они оба поспешили скрыться в машине. Дорогое авто тут же тронулось с места и помчалось с молниеносной скоростью к тому дому, в котором их уже ждала вторая часть группы. – Надевай свою одежду. – Отдавая одной рукой большую сумку, которая лежала на переднем пассажирском сидение, и отводя глаза от дороги, произнес строго Тилль. – Спасибо. – Расстегнув металлическую молнию, Рихард достал вещи начал переодеваться. – У меня к тебе огромные вопросы, друг. – Ядовито подчёркивая обращение, гитарист застегнул черную рубашку и принялся надевать брюки. – Я знал, что ты сволочь, но чтоб до такой степени… Обеспокоенный Пауль глядел на удручающие состояние дорого ему человека. Сердце кровью обливалось от услышанных слов. Не выдерживая и не отводя хмурый взгляд, он крепко взял в свои руки его ладонь. Тем самым давая понять ─ брюнет в безопасности. Вздрогнув от неожиданного жеста и повернув голову в сторону Хайко, Цвен вскинул вопросительную бровь и тут же осекся. Он накрыл второй ладонью подрагивающие кисти и улыбнулся краешками губ. – Куда мы едем? – Не отводя томного проницательного взгляда от любимого, спросил лид-гитарист. – В безопасное место, где никто нас не найдет. На первое время точно. – Заворачивая на неприметную дорогу, спокойно ответил Линдеманн. – Нам дал ответ прокурор? – Вокалист мельком глянул через зеркало над лобовым стеклом на ритм-гитариста и устремил вновь серьезный взгляд на ночную дорогу. – Да. Он сказал, что уже выехал к нам. Адрес дома я ему прислал. – Прекрасно. – Уже подъехав к высоким воротам и припарковав рядом машину, мужчины вышли из салона и отворили их. Каждый зашел на территорию большого коттеджа, проходя дальше в дом. Тилль последовал за гитаристами, после того, как закрыл на всякий случай ворота. Они еще не успели войти в особняк, как у порога их ждали остальные. Расспрашивая всеми существующими вопросами, группа уселась в гостиной у каменного камина. Бесцеремонные новые вопросы вылетали из уст, словно ножи, царапая барабанную перепонку. Каждый хотел услышать новые ответы. Повышая тон, обычные вопросы в смесь полного балагана и какого-то базара. Иной выкрик заседал в мозгу и отдавал острой болью в затылочную часть. Тошнотворные позывы усиливались с новой, более высокой силой. Не совладав с собой, Цвен побежал в туалет, дабы прочистить желудок. Громкие крики мгновенно прекратились, и теперь почти все сидели молча. Пауль пошел сразу же проверить лид-гитариста, чтобы убедиться, что все хорошо. – Ты можешь объяснить, что с ним происходит? – Шнайдер подошел к вокалисту, который возился в аптечке и что-то искал. Он глядел на приятеля очень озлобленно и подавленно одновременно. – Мигрень у него. – Найдя упаковку с аспирином на кухне, Тилль выдавил саму таблетку из жесткого блистера и налил в стакан прохладной воды. Направляясь в ванную с барабанщиком, брюнет открыл дубовую дверь и подал емкость с капсулой в другой руке Ландерсу, сидевшему около бледного, с растрепанными волосами Цвена. Он аккуратно взял все в руки, протянул таблетку со стаканом младшему. – Спасибо. – Запив пилюлю охлаждённой жидкостью, музыкант натянуто улыбнулся и после скривил недовольную гримасу. – Какая она противная. – Отдавая емкость из-под воды, добавил Рихард и покосился на друга. – Она поможет тебе. Иди теперь спать, по твоим синякам под глазами можно заметить, что ты вообще не разу не спал. – Возмущенно произнес вокалист и вышел из туалета. Он хотел продолжить разговор с другими членами группы, но ему внезапно позвонили. – Алло? По ту сторону были слышны очень жуткие вдохи и какое-то рычание. – Ты… Колючие мурашки пронеслись по всей мускулистой спине. Линдеманн мгновенно застыл то такого леденящего кожу тона. Все сразу заметили изменение в лице старшего. Даже выходящие гитаристы из туалета остановились замерев. – Самая мерзкая оболочка человека… Я найду тебя, чтобы мне этого не стоило! – Первородный выкрик раздался по всей гостиной. – Я тебе посажу за решетку! – Это тебя посадят за решетку и отберут твою любимую работу, Гирд. Я свою часть договора выполнил, а все твои аргументы на меня уже давно истекли. Поэтому ты отправишься за решетку, ублюдок ты эдакий! – Рявкнув последние слова, вокалист моментально повесил трубку и посмотрел с волнением на ребят. Они как статуи смотрели стеклянными глазами в ответ. – С ним будет покончено раз и навсегда. – Убирая свой телефон в карман джинсов, брюнет направился ко входной двери. – Аластор должен скоро подъехать. Я выйду встречу его. А вы пока обоснуйтесь здесь. Все покорно кивнули ему и разошлись кто куда: Хайко, осторожно придерживая Цвена, направились спальную комнату, где лид-гитарист сможет, наконец, вздремнуть. Кристоф остался сидеть у огня, так как он разобрал уже свой чемодан. А Ридель и Лоренс, наоборот, не успели и ушли их раскладывать.

Чуть позже.

«Rammstein» сидели за массивным дубовым столом и активно обсуждали только что заведенное дело против доктора. Кто-то предполагал, чем это может закончится из-за хороших связей Гирдхера в прошлом, но отступать было уже некуда. Просто сидеть и бояться ─ это тоже не вариант. Лучше так, чем по-другому. – Насколько вы думаете, его посадят? – Собрав пальцы в замок, Рихард чуть наклонился вперед и с уверенностью в глазах глянул в пустоту. – Смотря на вашу ситуацию, могу сказать, что на семь лет он точно сядет. Но если суд посчитает, что ему нужно дать более длительный срок. Я вам сообщу. – Закрывая свою синюю папку со всеми показаниями и документами, прокурор вышел из-за стола, искренне улыбнувшись. – Спасибо старина. Ты не раз нас выручал. – Дружески обнимая и хлопая по спине, Линдеманн впервые за долгое время заулыбался, как ребенок. – Не стоит благодарностей. Это моя работа, помогать вам. – Счастливый Аластор пожал ему руку, попрощался с членами группы. Вокалист вышел с ним на свежий воздух в легонькой куртке, дабы проводить его. На улице довольно давно стемнело и было очень прохладно, даже для только-только наступающей осени. Моросящий дождик капал на засыпающие листья и оголенные деревья, привлекая за собой густой туман. Он собирался в густых уголках дремучего леса и оседал на желтую мокрую траву. Бодрящий ветер ворошил мелкие кустарники и поднимал опадающие влажные листья. Сменившиеся на хмурые густые облака, которые стремительно плыли вдаль вместе с убегающим дождем. – Еще раз спасибо. – Почти закрыв металлические ворота, повторил Линдеманн. – Не за что. И кстати, если завтра вас будут по телеку мотать не удивляйся. Сам знаешь, как тут дела в Стокгольме остаются анонимными. – Ухмыляясь, прокурор закрыл за собой дверь, покрашенную в желтоватый оттенок, профессионально развернулся и уехал. Окончательно закрыв ворота, вокалист отправился обратно к дому. Он закурил терпкую сигарету и по-настоящему счастливо улыбался.

***

Сон.

Омерзительные длинные, как будто не человеческие пальцы ползали, трогали руки и оголённое тело Рихарда. Они связывали и приковывали кровати, намертво превращаясь в толстые чугунные цепи. Жаркие тошнотворные губы ласкали его шею. Колотившееся сердце не прекращало наращивать обороты. Вся головы пульсировала. Все тело лихорадило с ног до головы, а образовавшиеся струна сжимала все внутренние органы целиком. Кто-то безудержно дергал ее, создавая неприятный мерзлотный звук в мыслях. Пугающий смех раздался по всем стенкам сознания, испугав еще больше лид-гитариста. Длинные острый язык, как бритва, прошелся по красивой шее до яремной впадины. Брюнет со всей силы зажмурился, хотел ни видеть, ни чувствовать все это и наконец, проснутся и увидеть перед собой сопящего Пауля. Но ощущения дискомфорта и связывания не покидало Круспе. Он надрывно кричал, но его никто не слышал. Только не перестывающий смех резал слух. Тотальное одиночество взяло вверх над ним. Пуская дальше, глубже свои острые когти, терзали душу Цвена. – Ты будешь моим. Навсегда. До жути знакомый голос твердил ему одно и тоже, сводив постепенно сума. Пытаясь вырваться из лап чего-то устрашающего и непонятного, музыкант брыкался во все стороны. – Нет, отпусти! Хватит! – Горячие слезы обжигали румяные щеки, скатываясь к ушам. Довольный смех ядовито и коварно разрушал психическое состояние. Он не давал ни на секунду одуматься или поразмышлять. Вновь зажмуриваясь до разноцветных свечений в глазах, Цвен нерестовал ворочаться.

Настоящие.

– Отпусти меня! – Неожиданно просыпаясь в холодном поту и открывая широко глаза, гитарист первым стал искать руками и испуганным взглядом Ландерса, которого не оказалось рядом. Рихард понял это и мгновенно встал с притягательной постели, дабы найти его. Выйдя в гостиную, он услышал приглушенный монолог, походивший на девушку из новостей. Внутри все содрогалось, а спина невыносимо болела от неудобного матраса. – Что вы тут делаете? Вы меня до смерти напугали. – Усевшись в бархатное кресло, недоуменно спросил Круспе. – …После того дела, которое завели вчера против доктора Гирдхера Бауэр, работающего в известной Стокгольмской клинике. В ту же ночь в редакцию стали поступать письма с похожими случаями, как у популярного гитариста Рихарда Круспе, успешного участника немецкой группы под названием «Rammstein». Поступали неоднократные жалобы в сторону хирурга и его халатному отношению к пациентам и массовая поддержка в сторону лид-гитариста. Большинство фанатов стало приезжать в больницу только для того, чтобы протестовать и защищать франтменна. Что же касается самого доктора, его уже поймали и допросили. Делу назначили жёсткий и справедливый суд. – Милый женский голос оповещал всех слушателей важными новостями в прямом эфире. Перелистнув листок, она продолжила говорить, переходя к следующей теме этой недели. – Этот педрила, все-таки не смог сбежать. – Выключив телик, Тилль пошел к холодильнику, чтобы разогреть завтрак. – Ну и слава Богу. – Сидевший Флаке был до сих пор крайне недовольный поведением врача. Он скрестил руки на груди и закатил принципиально глаза. – Не расслабляйтесь. Дело еще не закончено. – Бас-гитарист отпил из граненого стакана напиток и со спокойствием в глазах взглянул на других. – Но главное, что его поймали. – Радостно растягивая губы в широкой улыбке, Дум глянул на ухмыляющегося Рихарда и засмеялся. Участники поддержали его смех, смешными подколками. – Раз уж наступает в коем-то веке светлый денёк, предлагаю на бухаться. – Линдеманн тут же достал из дальних шкафов крепкое пойло. Налетая на него, как новоиспечённые пирожки, ребята начали веселится. Но внезапно зазвонил телефон у вокалиста. Члены группы в ту же минуту напряглись, в ожидании ответа. – Герр Линдеманн слушает вас. – Здравствуйте, это ваш прокурор Аластор. Мне сообщили, что Гирдхер полностью признал свою вину. Суд состоится в ближайшую неделю, так что не пропустите его. Так же из-за полного поднесения вины доктора точно посадить без подписки на досрочный выход из тюрьмы. – Спасибо за информацию. Ваши полицейские просто потрясающе работают. – Незаметно улыбнувшись краешками губ, вокалист посмотрел на коллег, тем сам показывая, что можно облегченно выдохнуть. – Отдыхайте. – После его слов, брюнет повесил трубку. Все стали орать от неудержимого восхищения. Каждый неимоверно радовался случившемуся. Они точно знали, что с сегодняшнего дня все будет по-другому. Все плохое останется позади в глубоком зарытом прошлом. Тяжёлый камень спал с бедной души, и воцарилась свобода над их головами. За огромную сложную жизнь они не были настолько по истине счастливыми и жизнерадостными. Все же нужно ценить такие моменты в группе, которую знаешь очень-очень давно. Сами не понимая, они сблизились еще больше за этот коротких на вид август. Теперь раз и навсегда они будут помогать друг другу и поддерживать, насколько бы это тяжело ни давалось. И не бросать в беде, как тогда.