хоть покер и не таро, как мир это всё старо
я ты да мы, ты да мы, но не принявшие сторон
За секунду — ебаную секунду до катастрофы — Харгроув проклинает весь род того мудака, который включил спарринг в обязательную программу по физподготовке. И дело не в куче потных мужицких тел, к которым приходится попеременно прижиматься в течение сорока с чем-то минут, а в том, что одно из них разумеется, разумеется, принадлежит Стиву. На какие-то пару мгновений Билли заполошно думает, что легче будет прямо сейчас с разбегу уебаться башкой о ближайший турник и откисать остаток урока в сестринской, чем пережить эти сраные десять минут, то и дело седлая бедра Харрингтона. Потому что Стив нихуя не умеет держать стойку, в первый раз он валится на мат даже без подножки и только чудом не ломает себе тазобедренную кость, когда Билли от неожиданности падает на него сверху. Он отскакивает от Стива моментально, будто тот из серебра девятьсот двадцать пятой пробы, а у Билли внезапно появилась аллергия на чеснок. Сравнения тупее не придумаешь, но нутро у Билли жжет буквально от случайного прикосновения. Он не подает руки. Харрингтон и не ждет. Поднимается в два ломаных движения, палит гневным взглядом. Будто Билли хоть в чем-то из этого, блядь, виноват. — Я уже говорил тебе, следи за ногами, — вырывается само. — Я тебя не спрашивал. Заебись, поговорили. Билли с прошлой пятницы пытался составить речь, едва перед зеркалом не тренировался, но очередная попытка наладить диалог в очередной раз катится по пизде. Билли стискивает зубы. Нахуй. Если Стив хочет продолжать обвинять его во всех смертных грехах — ему только остается принять роль антагониста. Ему надоело извиняться. А стоило бы, уеба. Хоть разок, по-человечески. Голос разума Билли не слушает, некогда. Потому что очередной раунд заканчивается неожиданно не в его пользу. Так случается, когда отвлекаешься на хуйню в голове. Или на выбившуюся из прически прядь волос на лице соперника. Билли ударяется затылком о мат — небольно, но качественно. Стиву удается удержаться на обеих ногах. Руку тянет. Под доскональным прищуром тренера. Билли хватается, старается больше не думать. Вообще. Дыхание — ровное, ноги — в упор, руки — в ладони Харрингтона. Да блядь. Билли ставит подножку, грязную. Лишь бы это дерьмо скорее закончилось. Стив шипит, тянет следом. Видимо, Билли серьезно его достал. Видимо, он это все заслужил. Колени сгибаются, упираются по бокам от тела. Стив шумно выдыхает ему в лицо. Сука, пытка ходячая, а не человек. Билли зависает, на долю секунды. На дольше. Сглатывает тяжело, но слюна вязко оседает комом в горле. — Мы закончили. Слезь уже. Харгроув отмирает, цепляется за взгляд на опасной дистанции. Астральное тело, благоразумно решившее съебаться подальше от идиота-носителя, отчаянно тянет его назад за шкирняк. Билли поддается, слухов в школе хватает и без этого. Звонок спасает их обоих от очередного падения в бездну. В раздевалке толпа и душно, Билли напяливает шмотки из шкафчика не глядя, кивает одобрительно на бубнеж Томми под ухом. Поговорить все-таки надо. У него же речь, о чувствах, всей хуйне. Любовное письмецо пятиклассницы. Билли косится на ряд душевых. С таким настроем Стив выкинет валентинку в окно, едва Билли успеет раскрыть пасть. — …так что сборы в пятницу в семь утра. Не забудьте сдать на сухпайки. Билли мотает башкой, взгляд фокусируется на тренере. Хейган радостно хлопает его по плечу. — Слыхал? Ориентирование, — рябой щербато лыбится. Ни черта Билли не слышал, как обычно. Благо тренер повторяет свою речь для новоприбывших. — Парни, в пятницу внеклассное занятие по ориентированию. Маршрут заданный, я и мистер Кларк встретим вас у автобуса в семь. — Утра? — уточняет Томми. Билли мученически закатывает глаза. — Нет, блядь, вечера. Ты совсем отбитый, Томми? — Харгроув, следи за языком, — прерывает тренер, мерзко посвистывая в долбаный свисток. — Хейган, вопрос и правда тупой. Рябой виновато хмурится. Билли вздыхает. Нельзя винить одноклеточных за отсутствие интеллекта. Взгляд снова блуждает в поисках знакомой башки, но натыкается на голый торс Харрингтона. Вот по этой причине Билли завязал ходить с ним в душ в одно время месяца так два назад. Глаза жадно впитывают каждую каплю, скользящую под край полотенца. Мужик как мужик, господи, вокруг их десятки. Вокруг десятки, а тянет, блядь, к одному. Билли поднимает взгляд, стукается им об ответный взгляд Харрингтона. Усмешка на рот наползает с такой скоростью, будто тут можно хоть что-то спасти. — И давно ты начал отращивать? — цепляется он за первое попавшееся. В этот нелепый куст на груди так и подмывает зарыться носом, ебаный боже, это конечная. Стив жмет плечом, явно давит желание прикрыться от жалящего взгляда, в тон выпаливает глупо: — И давно ты пялишься? Да давненько, красавчик, ты и сам в курсе. Ухмылка сегодня выходит ровная, эталонная, чтоб ее. Билли жмется лопаткой к шкафчику, смакует каждую секунду перепалки с налетом старого доброго соперничества, каждый вопрос — как удар шпаги. — Стесняешься, принцесса? Томми громко гогочет. Кто-то вполголоса подхватывает. Стив держится, как держится всегда, кидает стылый взгляд с коркой закрадывающегося раздражения, обходит по дуге, к своей кабинке. Билли чувствует плечом панибратский хлопок. Хейган снова подмазывается, начинает затирать наполеоновские планы. — Неплохой подгон на конец года, а? Девчонки, костер, палатки, сечешь? Билли смотрит не него говорящим взглядом, даже бровь задирать не приходится. — Ты вообще когда-нибудь бывал на ориентировании? Бег по лесу в говне по колено, змеи и ебучие насекомые. — Да хер с ориентированием, всегда мечтал о минете в палатке, — ржет рыжий. Билли подавляет желание закатить глаза до гребаного зрительного нерва. Помня брезгливость Кэрол, мечты Хейгана грозятся остаться неосуществимыми. — Ставлю десятку на то, что ты сдохнешь первым, — бросает Харгроув и хлопает Томми по спине в ответ. Хейган, естественно, залупается. Зато смешок Харрингтона Билли различает с пяти метров, и в груди от этого екает хуже, чем от петли на роллеркостере. Насчет змей Билли, конечно, приукрасил. Начало апреля, вся богомерзкая животина в спячке, наверное, поэтому подобные мероприятия проводят в прохладное межсезонье. Приятного мало в любом случае, особенно — вымогать у отца двадцатку на сбор, потому как нещадно урезанные карманные уже ушли на бензин и сигареты. Времени на подработку под гнетом нависших экзаменов просто не остается, а больше всего Билли ненавидит сидеть у родных на шее, но выбирать не приходится. Разговор тянется и тянется, в постылых доебах отца нет ни толики свежей информации, но тем же вечером Билли заходит к себе в комнату с пятихой в кармане, целыми зубами и растущими мыслями об острой необходимости съебаться из дома сразу после выпуска. Будни до пятницы на учебе напоминают вонючее шапито. Или одну из тех программ про животных по телику. Старшие классы встают на уши, заранее делят палатки и гениальные мысли о том, как незаметно протащить бухло в походном рюкзаке. Билли не прочь накидаться на свежем воздухе, но рисковать не собирается, один донос тренера — и до июньской подработки в бассейне он будет заправлять машину коровьим говном. Тем более идея шнырять по незнакомому лесу с похмелья заслуженно тянет на премию Дарвина. Так что Билли решает, что на ближайшие выходные его тело — храм. Поговорить со Стивом так и не удается, но возобновившиеся гляделки неоднозначно намекают, что контакт есть, и Харрингтону явно чешется оправдаться за свою экспрессию. Ну или попросту уебать наконец-то как следует, а не так, вполсилы, как когда-то на вечеринке. Автобус подъезжает в семь десять, и за эти несчастные минуты беспросветного галдежа вокруг у Билли разрастается мигрень и ненависть ко всему живому. Покурить второй раз уже не получается — мистер Кларк начинает сверяться со списком фамилий и поочередно запускает всех в салон. Билли моментально метит на задние ряды, кидает рюкзак под ноги, снимает джинсовку, спотыкается взглядом о Харрингтона, который входит в автобус следом. Стив замирает среди полупустого салона, глазами выискивает место поприличнее, подвисает секунды на три, когда Билли небрежно убирает куртку с соседнего кресла. И делает шаг вперед, но тут в автобус врывается Хейган, ужом проскальзывает вдоль ряда кресел и падает аккурат Билли под бок. — Спасибо, что придержал, — лыбится падла. Харгроув усилием откладывает благодатные мысли о кровавой жатве на попозже и нервным движением цепляет на голову наушники. За два последующих часа мистер Кларк на пару с тренером выебывают всей группе мозги правилами техники безопасности в общем числе по четыре раза, и Билли готов вылезти в приоткрытое окно одним бодрым шагом, потому что наушники его заставили снять еще на втором круге. Харгроув цепляется взглядом за тоненькую фигурку Уилер в первых рядах и пытается понять, что она здесь забыла. — Уилер же на год младше? — толкает он плечом Томми. — А, мисс юная шалава пишет что-то для школьной газеты, — отвечает тот нараспев. — Что, думаешь подкатить к ней? Билли морщится. От пустых догадок рябого хочется помыться. — Я не трахаю стиральные доски. Даже если те симпатичные. Вкусы Билли тут вообще ни при чем, но Хейгану и не надо об этом знать. Томми живет в своих радужных собачьих мечтах, не стоит разочаровывать бедолагу страшным знанием, что вожак стаи залипает на ебаного пастуха, а не на весь этот зоопарк в округе. — А жаль. Я бы посмотрел на лицо Харрингтона, — бросает Томми и возвращается к обжиманиям с Кэрол. Час спустя они вылезают из автобуса и пиздюхают еще полторы мили до нужной поляны, где группа волонтеров-помогаек уже разбила свой маленький лагерь. Билли получает на руки карту и компас, получает палатку, спальник и паек на день. — Тренер, а можно поставить лагерь заранее? — голосит Томми, явно приметивший себе место покозырнее. Билли закатывает глаза. — Не тупи, Хейган. Если сойдешь с маршрута, то хотя бы не сдохнешь от холода, пока тебя будут искать, — он напяливает увесистый рюкзак на плечи и сверяется с картой. Раздающий рядом пайки мистер Кларк поджимает губы. — Мы надеемся, что до этого не дойдет, мистер Харгроув. Маршрут средней сложности, но все же вы правы. Мистер Хейган, поставите палатку после ориентирования. Удачи. Удачи, ага. Билли явно не у нее в любимчиках. Он уныло вздыхает и двигает на ближайшую тропу, со всех сторон покрытую злоебучими зарослями орешника. Времени до заката навалом, но народ уже начал объединяться в группы, несмотря на нудный пиздеж обоих учителей про важность самостоятельности. Хейган пытается присосаться, но Кэрол долго возится с каким-то дерьмом в рюкзаке, и Билли беззлобно посылает такую команду нахер уже через десять минут. Двигаться самому привычнее и продуктивнее, и с каждым шагом вглубь чащи внутри все ощутимее разгорается спортивный интерес. Он даже забывает на время о Харрингтоне, которого потерял еще после высадки из автобуса, но тот сам находится часом позже на первом КП. Они пришли нога в ногу, хотя и выбрали разные тропы. Билли безотчетно пялится на плечи Стива, запакованные в серую ветровку, пока закидывает в себя остатки крекеров из армейского пайка. Ебаная недосказанность, повисшая между ними еще со встречи в кинотеатре, подмывает его выяснить пару щепетильных деталек прямо сейчас. Но Билли цепляет движение парочки типов из параллели, которые уверенно подбираются к пункту, и надежда на внятный диалог испаряется. Не место, не время. Билли оправдывает себя этим говном с октября прошлого года, и одним богам известно, как он за такое короткое время умудрился превратиться в чертового терпилу во всем, что касается отношений со Стивом. Маленькая злая догадка больно царапает темечко. Тебе просто страшно услышать отказ. В очередной раз. Ты просто жалкий несчастный педик, который запал не на того. Харгроув давится этой мыслью, давится водой из бутылки, агрессивно закручивает крышку и пихает содержимое обратно в рюкзак. Харрингтон оборачивается на звук, смотрит на него с загадочным недоумением. — Не умри, — бросает, прикладываясь к своей бутылке. — Ценю твое участие, красавчик. Билли закидывает рюкзак на ноющие плечи, сверяется с компасом, двигает строго на север. …на север же, да? К подходу на второй контрольный пункт Билли чувствует в воздухе нотки наебалова. Неправильности какой-то. Вот косогор, а вот сопка, к низу от нее река, и все это — ебаный север, но компас недвузначно намекает, что Билли еблан и не разбирается в картах. Солнце на три часа, а значит времени на раздумья уже не остается. Интуиция и базовые знания естествознания настаивают, что двигаться нужно на возвышенность. И вторая точка КП оказывается именно там. Внизу в отдалении Харгроув замечает две точки, суетящиеся возле реки. Те парни из параллели каким-то образом его обогнали, а вот Харрингтона он так и не встретил, хотя и решил подождать на месте четверть часа. Просто для перестраховки. Волноваться о ближних своих естественно, да? Даже если те — конченые сволочи. Билли вспоминает о Томми и Кэрол, которых он бросил в самом начале маршрута. Ладно. Окей. Забота о ближних — не его конек. Сначала нужно добраться до финиша. Он снова смотрит на компас, в десятый раз за последние полчаса. Те двое явно пошли по маршруту, но разве… Билли хмурится. Да что за хуйня, в самом деле. По карте лагерь находится за пределами реки, правильно. Они делают неровный круг и возвращаются на исходную. Билли оглядывается назад, в ожидании, что кто-нибудь еще появится в пределах видимости, но решает, что после захода солнца спуск с сопки и переправа через реку превратится в сущий ад. Компасы вообще могут ломаться? Похуй. Билли запихивает бесполезную хреновину в карман камуфляжных штанов и продолжает свой путь наобум. Медальку за эту хуйню он явно не получит — так думает Билли, пока не выходит на финиш, натыкаясь на несколько пар изумленных глаз. — О, мистер Харгроув! Вы первый! — поздравляет его физик. — Странно, вообще я думал, что вы, ребята, справитесь побыстрее, — сумрачно добавляет тренер. И тут Билли понимает одно — калейдоскоп охуительных приключений только начинается. — С компасом что-то не то. Не только с моим, — Харгроув хмурится и достает навигатор из кармана штанины, кидает его тренеру. — Двое парней из параллели шли впереди меня, но повернули вдоль реки, на север. — Билли берет направление в кавычки. — Это муть какая-то, я пошел по карте… — Скотт, тут нет каких-нибудь аномальных зон или вроде того? Мистер Кларк хмурится, качает головой. — Мы берем этот лес для эстафет и ориентирования не первый год. Разве что… где-то поблизости должен быть источник, заглушающий естественное магнитное поле. Но власти не предупреждали о каких-либо испытаниях. Билли стискивает зубы. — Какая, блядь, разница? Нужно собрать людей, хотя бы поставить кого-нибудь из волонтеров на КП. — Билли прав, — кивает тренер. — Это серьезно меняет дело. Когда ты заметил, что компас стал барахлить? — После первого КП, — Харгроув жмет плечом. — Часов в двенадцать, наверное. Вся эта хуета начинает отливать ощутимым налетом тревожности. — Без паники, — успокаивает Кларк. — Мы оставим мисс Уилер в лагере, разделимся с волонтерами по двое и начнем прочесывать лес от пунктов в направлении компаса. — Я видел ту парочку недалеко отсюда, если выберемся сейчас, успеем их нагнать, — Билли сбрасывает с плеч настопиздевший рюкзак, хватает карту и бутыль воды, рвется обратно к тропе под осаждающие крики обоих учителей. — Харгроув, стой! — Я помню дорогу, тренер. Давайте, незачем терять время. Скользкая от сошедшего снега стылая земля под ногами не дает возможности бежать быстро даже налегке. Билли суетится на очередной развилке, выруливает к реке, двигается по следам, как ищейка. Двадцать минут, и первые заплутавшие показываются на горизонте. — Эй, оба! Стойте. Тратить время не треп не хочется — закат медленно тянется по безоблачному небу, окрашивая кроны еще не проснувшихся деревьев в багряно-красный. Красиво, и пиздец зловеще. Но любоваться некогда. Они с поисковой группой успевают еще на два захода, прежде чем солнце садится окончательно. Мистер Кларк подсчитывает людей из группы, Уилер спешно сверяет их со списками. Но Билли знает заранее — людей не хватает. Потому что в толпе нет тупой башки Харрингтона, нет рябого ебала и стройной жопы в цветных лосинах. Харгроув вздыхает. По крайней мере, у этих троих есть с собой палатки. Ближе к восьми Билли выбивает у тренера разрешение прочесать лес еще раз, хотя бы вдоль реки. Даже Уилер просится пойти в числе первых, явно не возлагая надежд на выживальческие способности Харрингтона, но тренер занимает ее и еще парочку ребят ворохом внезапно накопившихся дел, таких, как костер и ужин. Нестройным рядом они с тренером и двумя волонтерами направляются в чащу, пробивая непроглядную тьму тусклым светом ручных фонариков. Время тянется, как растягиваются последние, блядь, ниточки нервов. Пока откуда-то из-за кустов в лицо в ответ не прилетает столб света. Билли прикладывает ладонь ребром к бровям, щурится от рези в глазах, делает пару шагов вперед. Кусты начинают шевелиться. Из кустов вылезает Харрингтон. И Кэрол. Рябой и еще пара человек, нихера себе у них тут банда лохов-рейнджеров. — Фонарь от лица убери, придурок, — огрызается Билли, но внутренне выдыхает. Тревожный ком из завязанных в узел кишок начинает распутываться. — Тренер, слава богу! Вы выдали нам сломанные компасы, — оповещает Кэрол обиженно. Они с Харрингтоном синхронно закатывают глаза. Стив ступает ближе, пока тренер доходчиво объясняет остальным потеряшкам сложившуюся ситуацию. — Я понял, что здесь что-то не так, когда ты ушел с первой точки. Решил собрать людей, которых смог встретить, чтобы двигаться группой, но мы не смогли найти третье КП. Поэтому остались здесь, — по какой-то придурочной причине Стив решает оправдываться перед ним, а не перед тренером. Будто бы он что-то должен, будто бы их с Билли тут связывает хоть что-то, кроме хаотичного напряжения и вечных перепалок. — Ты идиот, надо было сначала вернуться… — Харгроув вздыхает, тормошит волосы, в которых откуда-то взялась листва и прочая лесная поебень. — Ладно, похуй. Главное, что все нашлись. Стив кивает, делает шаг еще, морщится. Билли только сейчас замечает, что укладочка у принца превратилась в орлиное гнездо, а шмотки все… — Ты че, мокрый? — Билли неверяще протягивает руку в потемках, светит фонариком на куртку Харрингтона, сжимает его плечо. Действительно, с ткани едва не капает. Харрингтон неловко прочищает горло. — В реку упал, когда брод по бревну переходили. Нормально. Билли не видит, но чувствует, как ебало у Стива нещадно краснеет от обидной правды. Он подавляет желание нервно заржать, дергает его за лямку, снимая тяжеленный рюкзак и промокшую к херам палатку, закидывает поклажу себе на плечи. — Порядок? — Порядок. Харрингтон подстраивается под шаг, пытаясь скрыть хромоту. Билли закусывает внутреннюю сторону щеки и делает вид, что поверил.