Возмездие низвергнутых Архонтов

      Какая бы усталость не атаковала Люмин, как бы не слипались веки, она так и не смогла уснуть. Всю ночь она звала Сяо, моля вернуться к ней, размышляла над любыми возможными причинами его отсутствия, но только не над самым худшим. Он говорил, что продержится ещё не одну сотню лет, обещал, что будет бороться за жизнь, чтобы вновь встретиться с ней. Юноша не мог её обмануть, не мог сдаться. Он никогда не сдавался. Это было не про него. Эти мысли сеяли в сердце Люмин едва ощутимое спокойствие.       «Наверное, он задержался в дороге. Может быть, решил посетить старых друзей. Да, Сяо наверняка всё ещё осматривает территорию», — убеждала она себя, пока полностью не уверовала в эту надежду.       Не успели на горизонте забрезжить первые лучи палящего солнца, как Люмин уже поднялась на ноги и первым делом сходила до комнаты Сяо. Она всё ещё ожидала, что он вот-вот вернётся, но покои по-прежнему пустовали.       Лёгкие манеры Люмин сменились издёрганностью. Пока Паймон протирала сонные глаза, она сбегала до трапезной и принесла в комнату еду, заранее отрезав все возможные возмущения подруги. Девушке стало немного легче, когда Паймон поддержала её мысли, напомнив, что Сяо и раньше пропадал на какое-то неопределённое время.       Быстро позавтракав, Люмин закинула вещи в рюкзак и поторопила Паймон, что возилась со своими маленькими ботинками. Она не хотела откладывать нерешённые вопросы на потом. Ей не терпелось получить подтверждение своим мыслям и, наконец, успокоиться.       — Если Сяо вернётся, скажите ему, что мы в гавани. Он знает, где мы можем ночевать, — сказала напоследок Люмин удивлённой от их такого скорого ухода Верр Голдет.       Путь до гавани не был каким-то непривычно долгим, но Люмин казалось, что с каждым шагом город отдалялся от неё. Она старалась идти быстро настолько, насколько это возможно в такую погоду.       Небесная синева была не способна сдержать безжалостное солнце. Стоило ему подняться над горизонтом на ширину четырёх пальцев, как установилась обжигающая жара. Даже ветер, дувший с запада, не приносил с собой ничего, кроме тепла.       Кожа Люмин покрылась липкой испариной, на мокрый лоб спадали распущенные волосы. Не только девушка тяжело дышала в такую погоду, но и Паймон. Девочка прикрывала голову купленным в Фонтейне беретом, но от него голова только сильнее потела, нестерпимо зудя.       Сухая жара была вполне привычна для лета Ли Юэ, но Люмин успела отвыкнуть за год. И всё же, несмотря на зной, такая погода по-своему грела душу девушки. Год назад в это же время она узнала Сяо с другой стороны и окончательно потеряла своё сердце. Каждая встреча с ним будила в ней приятные жаркие чувства, на фоне которых горячее солнце меркло. Она и представить не могла, что так может полюбить кого-то. Её любовь была чистой, невинной и тихой. Признаться в этих чувствах Адепту, который, как он сам однажды сказал, не способен кого-то полюбить, она смогла лишь, когда сломала свой страх. Их отношения стояли на обрыве, что неимоверно быстро рассыпался. У неё тогда не осталось выбора, кроме как во всём признаться и перестать мучить себя бессонными ночами, сердечными терзаниями и недомолвками. Люмин знала, что после её откровения, дружба вряд ли между ними останется, но она и так рассыпалась на глазах. Тогда девушка и подумать не могла, что же происходило на сердце самого Сяо. Когда оказалось, что у него тоже зародились эти чувства, Люмин думала, что она — самый счастливый человек на этом свете. Когда тщательно возведённые преграды окончательно рухнули, девушка уже не хотела сдерживать свои чувства. Она старалась сделать так, чтобы Сяо никогда не пожалел о своём выборе, чтобы с ней он почувствовал себя хотя бы отчасти счастливым. Люмин до бессилия не хотела уходить от него, но Катерина сообщила, что в Фонтейне начались какие-то волнения, и чем дольше тянула Путешественница с походом, тем больше препятствий появлялось на пути к встрече с Гидро Архонтом.       «Я чувствовала, что нельзя уходить, — думала беспокойно Люмин. — Почему я не послушала голос сердца? Теперь как долго ждать его возвращения?»       Девушка глянула в сторону развалин Гуйли. Неприятный огонёк зародился в её разуме, напоминая, как поражённые чуть не убили их троих. Тогда она страшно перепугалась за Сяо, пронзённого мечом. Девушка ломилась от усталости, шипела от собственных ран, заливалась ручьями пота, но тащила его в гавань, даже не думая передохну́ть. Её сердце с болью колотилось в груди, когда Бай Чжу колдовал над ранами Сяо. Несколько дней Люмин не отходила от его постели, протирая охваченное жаром тело. Тогда она без опаски разглядывала Адепта, не боясь, что он заметит это и пристыдит. Даже перепачканный грязью и кровью Сяо казался ей по-особому красивым. Из него словно исходила какая-то энергия, приковывая её взгляд и сердце. Даже будучи в чертогах разума, юноша ворочался, тихо мычал и сжимал простыню так сильно, что ткань жалобно трещала. Дремавшая у его постели Люмин просыпалась и, нашёптывая успокаивающие слова, поглаживала растрепавшуюся копну тёмных волос. Это всегда помогало. Спустя всего пару мгновений он затихал, расслабляя напряжённое тело. Если бы только Сяо знал, сколько раз она так успокаивала его, когда он мучился от ран.       От улетевших в прошлое воспоминаний Люмин пробудили монотонные удары, доносившиеся откуда-то издали. Паймон опередила её вопрос, сложив недовольно руки на груди.       — Это, наверное, хиличурлы. Паймон видела макушку их шатра.       Люмин остановилась. Она привыкла выполнять поручения по устранению лагерей, но никогда это не приносило ей должного благородства. Сжигая их дома и разрушая лагеря, девушка чувствовала, как окутывает сердце отвращением к себе. Да, она никогда не убивала их, а лишь прогоняла на какое-то время, но это не снимало с неё тяжести ноши. Хиличурлы слабы разумом, оттого довольно быстро пускались наутёк, когда силы покидали их раненые тела. И всё же они почти всегда возвращались спустя время на то же место, откуда их прогоняли Миллелиты, Путешественница или Искатели приключений.       — Хочешь навести суету? — глянув в сторону холма, поинтересовалась Паймон.       — Нет. Поселений здесь нет. Лагерь далеко от дороги. Не хочу в это ввязываться сейчас.       Больше не сказав ни слова, Люмин продолжила шагать по пыльной дороге. Мысли её сменили русло. Она вспомнила, как первый раз плелась по этой дороге в гавань, желая посетить церемонию сошествия. Как много девушка тогда возлагала надежд на Гео Архонта, как мечтала услышать правду, где её брат. Получив лишь разочарование, Люмин перестала надеяться на чудесное возвращение Итэра. Внутренний голос шептал ей, что он бросил её, что она ему больше не нужна. Эти мысли приносили боль Путешественнице, но со временем Люмин всё больше убеждалась в правдивости этих суждений. Итэр не спешил встретиться с ней, прячась где-то глубоко в Бездне. Ему было всё равно, случится ли с ней какая беда, оставит ли она поиски, погибнет ли. А теперь и Сяо куда-то запропастился. Люмин словно преследовал злой рок.       Слёзы сами созрели на её длинных ресницах, как роса на траве. Они плавно соскользнули с уголков глаз и скатились по грязному от пыли лицу. Опомнившись, Люмин спешно стёрла остатки солёных дорожек, лишь бы Паймон не успела их увидеть. Придумывать оправдания у неё не было сил.       Когда беспощадное солнце скрылось за горами, путешественницы отыскали место для ночлега. Здесь они уже как-то останавливались и посчитали, что это идеально скрытое убежище. Пышные кусты прятали маленькую полянку, примыкающую к каменному холму. Укромнее места было не найти. И всё же они не решились оставаться без дежурства. Первой на пост вызвалась Люмин, видя, как сильно Паймон хочет спать. Пока девочка блаженно сопела, Путешественница ковыряла палкой землю и, безуспешно позвав несколько раз Сяо, задумалась о Фонтейне. Ей хотелось отвлечься на что угодно, лишь бы не погружаться в мрачные мысли.       Ближе к середине тихой и безветренной ночи глаза Люмин начали смыкаться. Бессонница, мучившая её вчера, отступила. На девушку нахлынула усталость, и ей пришлось разбудить Паймон, чтобы не остаться без присмотра. Девочка с трудом раскрыла веки и, бурча недовольства, оторвалась от плаща подруги. Стоило Люмин прикрыть глаза, как сон тут же уволок её.       Оставшийся путь путешественницы решили провести за бессмысленными разговорами, лишь бы больше не погружаться в омут спутанных и тревожных мыслей. Беседы с Паймон зачастую помогали Люмин отвлечься. По-своему наивная девочка приносила в её жизнь какую-то лёгкость, и она была ей за это очень благодарна.       Бестолковые воздушные разговоры ни о чём развеялись, как пепел на ветру, когда показалась гавань. Люмин стояла на возвышенности между слиянием двух гор и с какой-то тревогой смотрела на город. Её волосы и платье волновались от усилившихся морских порывов, а глаза темнели от грядущей встречи.       День ещё только близился к закату. Люди продолжали впопыхах продавать товары, завершать незаконченные дела. Жара немного спала, выгнав на улицу прятавшихся в тени покупателей. Все проходы в городе были заполнены людьми, и Люмин с Паймон пришлось потолкаться. В такой толпе девушка опасалась, что её опять попробуют обокрасть, поэтому крепко придержала висевший за спиной походный рюкзак и украшавшую её шею подвеску.       Непростой путь их лежал в ритуальное бюро. Люмин настолько не хотелось откладывать разговор, что даже уговоры Паймон об отдыхе на неё не подействовали. Она знала, что её мысли и сердце не смогут дать ей расслабиться. Путешественница должна была знать, что с Сяо всё в порядке.       Свернув с просторной улочки, они упёрлись в довольно крупное здание с широкой деревянной площадкой перед входом. На ней находилось несколько хорошо ухоженных лавочек, на одной из которых, закинув ногу на ногу, сидел Чжун Ли. Его какой-то непривычно хмурый взгляд вглядывался в половицы, а спрятанные в перчатку даже в такую жару длинные пальцы перебирали изгиб узкого подбородка и крепких скул. Мужчина был погружён в мрачные думы, и Люмин побаивалась его потревожить. Лишь одной Паймон было всё равно, чем занимаются другие.       — Господин Чжун Ли, добрый вечер!       Консультант ритуального бюро вонзил в гостей острый взгляд. Недовольное лицо вмиг переменилось, и он легко поднялся.       — Какая встреча, — с привычной для всех доброй манерой произнёс Чжун Ли и сложил руки за спиной. — Как продвигаются ваши дела?       — Вообще, не сказать, что безрезультатно, но пока данных слишком мало, чтобы отыскать Итэра, — ответила ему Паймон.       — Что ж, главное, что дело не стоит на месте. Маленькие шаги — это тоже шаги, — мужчина взглянул на Люмин. Его только что приветливая улыбка сошла с лица, и он сам себе покивал. — Вижу, вы пришли не просто поболтать о своём путешествии, о котором, впрочем, я бы с удовольствием послушал. Давайте пройдём ко мне в кабинет.       Чжун Ли широкими шагами направился в «Ваншэн», а путешественницы двинулись за ним. Люмин не сильно смутила догадливость мужчины. Напротив, она этому немного обрадовалась, ведь мужчина наверняка знал, где Сяо. Девушка не ошиблась в выборе осведомителя.       Пройдя в его заставленный книжными полками кабинет, Люмин опустилась на стул напротив Чжун Ли, а Паймон осталась парить у её плеча. Мужчина поправил свой тёмный длинный костюм и, положив локти на стол из красного дерева, устремил взгляд на девушку. Люмин знала, что Чжун Ли известна причина её прихода, но сам не спешил что-либо пояснять.       — Мы только недавно прибыли из Фонтейна. Захотелось навестить старых друзей, — Люмин неловко заёрзала на стуле. Она не знала, догадывается ли Чжун Ли, что его Адепт перешёл границы и влюбился. — Нам хотелось передохнуть в «Ваншу». Получив ключи, я поинтересовалась, нет ли Сяо в гостинице. Мы давно с ним не виделись, и мне хотелось узнать, как у него дела. Верр Голдет сказала, что он не появлялся в постоялом дворе уже два месяца.       — Ты хочешь знать, известно ли мне, где Сяо? — напрямую спросил он, сложив руки на груди, и, когда Люмин кивнула, поднялся. Прогулявшись по кабинету, Чжун Ли остановился у окна и, глядя на улицу, продолжил: — Мне неизвестно, где он сейчас. Это и есть наша главная проблема.       Люмин почувствовала, как громко ударилось сердце в её груди. Она схватилась за подлокотники и ощутила, как по спине пробежал противный холодок. Подавив сдавливающее грудь беспокойство, Путешественница вопросила:       — Что это всё значит? Разве Сяо пропадал когда-то без вести?       — Паймон тоже казалось, что Вы знаете, где он сейчас.       Последовавшее после этого молчание скрутило живот Люмин. Она глубоко дышала, стараясь усмирить зародившуюся тревогу. Разум вновь пробудил прежние опасения, вставив поперёк горла обжигающий ком. Стараясь скрыть дрожь в руках, девушка сложила их на груди.       — Я не буду ходить вокруг да около, — наконец ответил Чжун Ли и обернулся. Его строгий взгляд заставил утихнуть Паймон и пригвоздил Люмин к стулу. — Сяо ищут Миллелиты. Ищут по всему Ли Юэ, но пока находят лишь следы его пребывания.       — Значит, он намеренно прячется от всех? — предположила Паймон и, чувствуя беспокойство подруги, нервно пригладила белёсые волосы.       — Не думаю, что он прячется от людей. Они ему не помеха.       — Расскажите, что вам известно. Расскажите всё, — подавшись вперёд, не выдержала Люмин.       Прежде чем ответить, Чжун Ли опять опустился на стул и, сложив руки в замок, налёг на столешницу.       — Почти два месяца назад Миллелиты патрулировали территорию рядом с Разломом. Ничего особенного, обычный осмотр территории. Просыпаясь с утра, они и подумать не могли, что наткнутся на тела хиличурлов, истончавших тьму.       — Странно, Сяо обычно не оставлял тела поражённых, — приложив пальцы к подбородку, выдала Паймон.       — Так и есть. Он никогда бы не оставил тела тлеть. Можно было предположить, что его ранили, и Сяо на время покинул место расправы. Но прошло несколько дней, он так и не вернулся, — Чжун Ли протёр указательным и большим пальцем переносицу, словно устал от долгой работы, и протяжно выдохнул. — Спустя три недели были обнаружены тела четырёх сумерских торговцев, что решили устроить привал недалеко от Заоблачного предела. Ещё через три недели группа Искателей приключений из семи человек была зарезана вблизи «Ваншу». Лишь один из них смог избежать смерти, удачно провалившись в неглубокую расщелину.       Люмин нахмурилась и так крепко сжала челюсти, что зубы уже отдавались болью, но её это совсем не волновало. Её тело бледнело с каждым дополнением Чжун Ли. Самообладание девушки таяло на глазах.       — Этот раненый парень сообщил, кто зверски расправился с его компаньонами. Люмин, Паймон, ваши поиски Сяо закончатся в этом кабинете. Его больше нет. Сяо стал тем, кого поклялся уничтожить — одним из них.       Паймон выпустила испуганный вздох, а Люмин сверлила Чжун Ли широко раскрытыми глазами. Её сердце сильно кольнуло в груди, живот связало тугим узлом, во рту всё пересохло. Девушка едва заметно качнула головой и на выдохе шепнула, словно разговаривая во сне:       — Н-нет. Это не правда. Это не может быть правдой.       — Возможно, одних показаний недостаточно, чтобы в это проверить, но я сам видел тела убитых. В них остались крошечные частички тьмы и элементальная анемо энергия. Все они были порезаны копьём. И, могу сказать с точностью, никто из них не был поражён ядом Архонтов. Они были убиты без причины.       Державшаяся на волоске Люмин сорвалась. Сильно натянутая нить напряжения лопнула. Спрятав лицо в ладони, девушка громко разрыдалась. Она уже очень давно не позволяла себе такого излияния чувств, но тут ей было настолько больно, что никакое самообладание не могло ей помочь. Испугавшаяся такого порыва Паймон пыталась утешить Люмин, но девушка её даже не слышала. В голове Путешественницы без конца кружились слова Чжун Ли. Сяо пал. Сяо, которого она так любила, которому доверилась, который радовал её одним лишь присутствием, исчез навсегда.       Плечи Люмин содрогались от душевной боли, в горле застыл страдальческий крик. Горячие и горькие слёзы стекали по её ладоням, капая на лёгкую ткань платья. Все надежды девушки рассыпались, смылись бурным потоком событий. Она качала головой, твердя, что не верит, что не может в это поверить.       В этом кабинете и не такое происходило, поэтому Чжун Ли сохранял спокойствие. Поднявшись с места, он зажёг несколько благоухающих палочек и налил в кружку холодный и очень ароматный чай.       — Люмин, пожалуйста, не плачь. Мы сейчас что-нибудь придумаем. Наверняка тут какая-то ошибка, — твердила Паймон, обнимая подружку за дрожащие плечи.       Девушка оторвала усыпанное алыми пятнами лицо от мокрых ладоней, когда Чжун Ли протянул ей чашку и настоял на том, чтоб она выпила всё до дна. Холодная, но приятная жидкость помогла Люмин вернуть самообладание. Вздрагивая от остатков горестных излияний, девушка шмыгнула носом и прикоснулась к оберегу на руке.       — Вижу, он вас совсем не подготовил, — в своей удивительно спокойной манере продолжил Чжун Ли и подошёл к окну. — Этот исход был предсказуем. Он давно подозревал, что всё катится к этому. Я лишь не ожидал, что это произойдет так быстро, — в голосе мужчины проскользнула нотка какой-то тоски. — Сяо был последним Яксой…       — Прекратите говорить такие слова, — возмутилась Паймон и положила руки на бока. — Люмин только успокоилась.       Поставив пустую чашку на стол, Люмин заговорила дрогнувшим и охрипшим голосом, полным отчаяния:       — Ошибки точно быть не может? Может быть, это какой-нибудь другой носитель Глаза Бога? Может, тот мужчина ошибся?       — Мне тоже хотелось бы в это верить, но это ослепило бы мои глаза, толкнув по ошибочному следу. Я не могу обманывать себя. Нет сомнений в том, что это был он. К тому же, незадолго до этого, я виделся с Сяо. Тогда я не придал значения его чересчур бледной коже, плотно занавешенным окнам, а зря.       — Да-да. Мы тоже заметили, что он сменил занавески на более плотные и тёмные, — подтвердила Паймон.       — Поражённые боятся света солнца. Оно обжигает их кожу. Видимо, Сяо прятался от него, находясь на волоске от своей гибели. Об этом я сообразил слишком поздно. Сам же он ничего не говорил. Я сначала подумал, что Сяо поступил безрассудно, не предупредив никого, но после осмотра комнаты, этот вопрос отпал у меня сам собой. На его столе лежали остатки трав, ядовитых лягушек и уже пустые колбы. Он, вероятно, сам сделал сильнодействующий яд и забрал с собой. Сяо единственный понимал, в каком безысходном положении находится и хотел покончить с собой. Можно лишь предположить, что у него ничего не получилось или же он просто не успел.       Люмин с трудом сдержала новый порыв нахлынувшего горя. Сглотнув густую слюну, она вздрогнула от охватившего её озноба.       — Что теперь делать?       — Усиленный кармой Сяо теперь является самым сильным существом в Ли Юэ. Это серьёзная и опасная угроза для региона. Его нужно остановить.       — Если это так, то как его остановить? — вопросила Паймон.       Чжун Ли опустил взгляд в стол и, поковыряв его пальцем, ответил:       — Его придётся убить.       — Нет! — вскочила с места Люмин, как ошпаренная. — Должен быть иной способ.       — К сожалению, иного способа остановить его нет. Сяо сам хотел этого. Жизни жителей Ли Юэ в опасности. По региону уже небезопасно передвигаться. И это только начало.       — Я видела многое в своём путешествии, — раздражённо вымолвила Люмин и шмыгнула носом. — Видела множество исцелений. Я знаю, нет, я уверена, что и его можно вернуть. Нужно лишь копнуть глубже.       — Люмин, ты не единственная, кто так считал. Мы тоже думали, что можно отыскать лекарство, но все попытки заканчивались крахом. Сяо сам не раз пробовал изобрести для себя исцеление, но у него так ничего и не вышло. Нужно набраться смелости и сделать то, что до́лжно. Это была его последняя воля, и, если он тебе действительно дорог, ты поможешь её исполнить.       Девушка покачала головой и нахмурилась.       — Нет! Не просите меня об этом. Я ни за что не поступлю так с ним и не исполню его волю. Впервые желаю поступить так, как хочу сама. Я найду лекарство, придумаю, как остановить.       — Это невозможно, — Чжун Ли развел руки в стороны. — Он вновь появится через неделю. Уже осведомлённые люди, которых ты наверняка знаешь, готовы встретить его.       — Попросите их подождать. Дайте мне время, — положив ладони на стол, девушка склонилась вперёд.       — Люмин, твоё желание достойно уважения, но не более. Не я руковожу его поимкой, а Цисин. Они в курсе ситуации. Сяо мне был дорог. Он оставался моим старым другом, но сейчас его больше нет. Это неизбежный ход времени, это ты должна понять.       Путешественница уставилась на Чжун Ли строгим и каким-то разочарованным взглядом.       — Вы даже не хотите попытаться ему помочь.       В янтарных глазах мужчины промелькнула нотка раздражения. Поправив помятую ткань длинной накидки, он ответил:       — Есть вещи, которые невозможно поправить. Когда проживёшь столько же лет, сколько и я, тогда поймёшь, о чём говорю.       Отвернувшись к окну, Чжун Ли поставил точку в разговоре. Сжигавшие всё внутри тоска и горе сменилось твёрдой решимостью. Она не хотела верить, что Сяо обречён, что он навсегда ушёл из её жизни. Девушка не могла отпустить и знала, что никогда не отпустит.       Не дождавшись от Чжун Ли каких-либо комментариев, Люмин распрямилась и, стряхнув последнюю выскользнувшую слезинку, вышла из «Ваншэн». Оказавшись на улице, она вдохнула чуть посвежевший вечерний воздух и припала к низенькому забору. Голова начала ныть, глаза жгло от слёз, а тело одолевала смертельная усталость. Опустив ещё мокрый подбородок на грудь, Люмин протяжно выдохнула.       — Что же нам теперь делать? — тихий голос Паймон вырвал Люмин из омута горя.       — Не знаю, — едва слышно ответила девушка и глянула на паривший немного поодаль от города Нефритовый дворец. — Завтра сделаем визит к Нин Гуан. Нужно уговорить её отменить охоту на Сяо. Они не должны… пока я буду искать выход.       — Думаешь, у нас действительно получится? Паймон даже не знает, с чего начать.       Люмин ничего не ответила. Она сама не мыслила, как сделать это невозможное возможным. Её тело трясло от сдерживаемых чувств, мысли растерянно блуждали в царстве туманного разума. Всё было как во сне. Каком-то страшном, жестоком сне. Как вырваться из этого кошмара, Люмин не соображала.       Подавив новый приступ горя, девушка медленно пошагала прочь от ритуального бюро. В какое-то конкретное место она не держала путь. Ни один уголок гавани не мог утешить её, а некоторые места и вовсе усиливали сердечную боль.       Глядя в сторону торговой улицы, Люмин невольно вспоминала, как уговаривала Сяо попробовать побеседовать с обычными людьми, забавляясь с его растерянного лица. Никогда не пустующий пирс рисовал свои, по-особенному тёплые образы. Девушка смотрела на чуть волновавшуюся воду и видела, словно со стороны, как она и вечно хмурый Сяо закидывали друг друга тёплыми каплями, пропахнув водорослями и рыбой. Тогда юноша подарил ей настоящую, безумно ценную и очаровательную улыбку. В тот момент сердце Люмин плясало от удовольствия. Тот день в целом выдался одним из самых лучших, сблизив её с ним уже безвозвратно.       Девушка вспомнила, как пыталась забыться, отвлечь свои мысли другим юношей, который пригласил её прогуляться и подарил букет цветков-сахарков. Она надеялась, что сможет увлечься кем-нибудь другим. Тот юноша был высок, красив, с утончёнными чертами лица и непривычно большими глазами. Внешность его радовала глаз любой мечтающей девушки, но только не Люмин. Она слушала бесконечную болтовню парня, любившего посплетничать, и думала лишь о том, как докатилась до такого. Ей было тошно выслушивать его жалобы на жизнь, на то, как та к нему несправедлива. Люмин надеялась, что вкусный ужин снимет с неё напряжение, но стало только хуже. Парень долго отказывался пойти в чайную и хоть немного перекусить, даже видя, что девушка проголодалась. Когда она всё-таки уговорила его, он всем видом показал, что недоволен этой затеей. Последней каплей того дня стала попытка юноши поцеловать Люмин. Кипя от гнева, девушка ушла от него. Она думала, что готова взорваться от переполнявшего её отвращения, но, увидев вдали знакомую спину, сама собой смягчилась. В тот вечер Люмин окончательно осознала, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с Сяо. Ни тогда, ни в эту минуту.       Оторвав наполненный слезами взгляд, Люмин поменяла направление. Сама того не замечания, она прошлась по улочкам, где когда-то гуляла с ним. Редко молчаливая Паймон не перебивала её мысли, словно осознавая, как тяжело подруге.       Они вместе прогулялись по медленно затухающему городу и, когда ноги окончательно устали, посетили трапезную. Никакой кусок не лез в горло, и Люмин отказалась от еды. Воспоминания душили её, и она не знала, куда себя деть. Они были такими яркими и наполненными смыслом, что девушка с силой сжимала кулаки, чтобы сдержаться.       Когда Паймон, к удивлению, нехотя доела ужин, они сняли себе комнату в знакомом постоялом доме. Уставшие от очередной дороги, путешественницы сразу легли спать. Но даже тогда Люмин не могла избавиться от своих мыслей. Этот дом дышал тем временем, когда она тут была почти год назад, тогда, когда Сяо осмелился её поцеловать. От этих мыслей девушку пробирала дрожь, а в горле свербело. Нет, она не могла позволить исчезнуть ему из своей жизни. Пока есть время, Люмин решила во что бы то ни стало найти для него исцеление, даже если для этого придётся повременить на неопределенный срок с поисками брата. Сяо ей был дорог не меньше, чем Итэр.