Возмездие низвергнутых Архонтов

      Большая птица письмоносец вернулась уже к вечеру следующего дня. Люмин и Паймон были настолько удивлены, что не могли в это поверить, пока не увидели письмо. Чжун Ли сообщил им даже больше, чем ожидалось. Он назвал имена всех, кто занимается истреблением зла после ухода Яксы.       Птице не суждено было насладиться полноценным отдыхом. Тем же вечером Люмин написала ещё одно письмо своим старым друзьям. Она не была уверена, что они пожелают ей помочь после произошедшего, но попытку совершила.       — Если они откажутся, я нарушу запрет и вернусь в Ли Юэ. Хотя мне наверняка всё равно придётся его нарушить.       Такими были её слова, когда птица Тигнари взмахнула широкими крыльями и отправилась в гавань. У девушки не имелось предмета, по которому чуткий письмоносец нашёл бы Чун Юня, оттого пришлось отправить её снова к Чжун Ли.       Друзья надеялись, что птица вернётся быстро, но прошёл день, два, а она так и не появилась. В отличие от спокойного Тигнари, Люмин нервничала. Она несколько раз на дню забегала к нему, отрывала от дел и интересовалась, не появились ли какие-нибудь вести.       Ожидание. Снова мучительное ожидание. Оно преследовало Люмин, выкачивало силы и чувства. Ей хотелось чем-нибудь занять себя, оттого быстро нашла маленькую подработку. Она на пару с щебечущей Паймон начистила огромный чан картошки. Поначалу сводивший с ума голод притупился, и есть с таким трудом добытые картофельные лодочки ей уже не хотелось, зато летающая подруга с удовольствием накинулась на ещё горячую еду. Паймон так торопилась, что совсем не остужала блюдо, обжигая рот. Весь вечер она жаловалась на боли, недовольно бурча себе под нос обиды на картошку.       Томное ожидание оборвалось резко распахнутой дверью. На утро четвёртого дня вернулась птица, и парень поспешил разбудить Путешественницу и её подругу. Лицо Тигнари было сурово и взволновано. Это оказалось куда важнее тысячи слов. Люмин вскочила на ноги без лишних объяснений и, стараясь не разбудить Коллеи, вышла из хижины.       — Нам сейчас же нужно идти к границе. Они поймали хиличурла, но его нужно посетить как можно скорее, — длинные уши Тигнари хлопнули и повернулись куда-то в сторону. Раньше Люмин зачастую цеплялась за них глазами, но за столь долгую дружбу привыкла. — Готова пойти прямо сейчас?       Волнение от Тигнари передалось и ещё сонной девушке. Схватив меч, она выбежала к парню и не с первого раза смогла пристегнуть ножны к поясу. Паймон брать они не стали.       — Вернёмся всё равно через несколько часов. Она и опомниться не успеет, — заключила Люмин.       Стараясь не придавать огласке свой уход, двое друзей вышли из деревни незамеченными, предупредив лишь дозорного. Час был ранний, но птицы уже во всю щебетали заурядные мелодии, перекрикиваясь друг с другом. Ушастые лисы тоже не спали, прыгая в искрящейся росой траве. Гонявшаяся друг за другом парочка выбежала на дорогу и чуть не запуталась в ногах шагавших людей. Издав протяжный писк, они бросились врассыпную, скрывшись в поросли сочно-зелёных кустов.       Заползающая в глаза мошкара нервировала Люмин, и лишь сорванный пучок травы помогал ей отделаться от них. В отличие от напряжённой подруги, Тигнари держался внешне спокойно, лишь его длинные уши и пушистый хвост выдавали лёгкую взволнованность.       — Как вам удалось изобрести этот эликсир? — чувствуя витавшее в воздухе напряжение, поинтересовалась Люмин.       — Это было бы невозможно, если бы не изобретённый всего год назад прибор. Я не буду вдаваться в подробности его устройства, но он помогает в кратчайшие сроки разделить одни вещества от других. Ранее это было невозможно совершить ни в одном уголке Тейвата. Теперь же нам путём применения этого устройства удалось отделить истинный сок лотоса от примесей. Он и является основным компонентом этого лекарства. Поначалу мне хотелось найти сильное снотворное, — Тигнари заложил руки за спину, приняв позу мудрого учёного, чем вызвал улыбку на лице Люмин. — Я полночи занимался этим, пока не углубился в труды одного древнего учёного из Ли Юэ. Пришлось очень постараться, чтобы мне позволили на них взглянуть. Не могу точно сказать, каким образом знания из Ли Юэ попали в Сумеру, но могу предположить. То, с чем ты прибыла к нам, уже изучалось ранее. Адепт по имени Меногиас тоже искал лекарство.       — Меногиас? — Люмин с сомнением уставилась на Тигнари. — Ты уверен?       — Абсолютно. Он описал множество опытов, и один из них был очень близок к разгадке, но в ту пору не хватало знаний и возможностей, чтобы получить сильный эликсир. Я и ещё двое учёных опёрлись на его материалы и на то, что прислала ты, и пришли к одному удивительному выводу. Меногиас пытался извлечь полезные свойства из глазурной лилии, но в ней не так много нужного вещества, как в лотосе кальпалата. Мы сравнили два цветка и остановились на нашем растении. В сочетании с грибом руккхашава свойство лотоса усиливается. Мы практически уверены, что это поможет, но проверка необходима.       Тигнари так твёрдо об этом говорил, что Люмин просветлела. Она вытянула шею и со строгой решимостью глядела на вьющийся змейкой коридор из растений. Пока всё наконец-то сдвинулось с места и вело её к первоначальной цели.       — Спасибо, Тигнари, что помогаешь нам. Для меня это очень важно, — Люмин бросила на парня широкую улыбку.       — Пока мы не получим результата, благодарить не за что, — тоже с улыбкой отозвался Тигнари. — Мне самому интересно, что из этого выйдет. Надеюсь, я не зря потратил в Академии двадцать один год своей жизни. Жаль, что с Сайно не получилось посоветоваться. Он ведь так и не вернулся пока что из пустыни. Говорят, Генерал выслеживает какую-то опасную шайку нарушителей запретов. Надеюсь, нам не понадобится его помощь.       До границы Ли Юэ было не меньше четырёх часов пути. Шагали быстро, стараясь не сбавлять темп. Пойманного хиличурла уже наверняка доставили, и им не хотелось бы, чтобы он сбежал.       Когда плотный зелёный купол поредел, друзья вышли на мелкую поросль светлой травы. Яркие лучи солнца обдавали жаром мокрую от влаги кожу, а поднявшийся ветер путал волосы. Тигнари чуть прищурился и поморщился, натирая уши и кожу каким-то прозрачным кремом. Выходить на открытое полуденное солнце ему страсть как не хотелось, но он и словом об этом не обмолвился.       Густой лес постепенно уменьшался в размерах, сменяясь колючими кустарниками и пока единичными кривыми песчаными деревьями. Всё чаще встречались каменные холмы, поросшие светло-зелёной травой и яркими желтыми цветами. Местность Гео Архонта беспрепятственно впускала чужеземцев на свои территории. Даже Миллелиты не ошивались на границе, чего не ожидала сама Люмин. Она насторожено вглядывалась в холмы и растения, допуская возможную засаду. Тигнари успокоил девушку, заверив, что заранее услышит приближение опасности, если таковая имеется.       Когда в округе установилась какая-то непривычная после какофонии джунглей тишина, Люмин невольно нахмурилась. Она начала подозревать, что всё это специально спланированная засада, что так её хотят выловить и посадить за решётку за преступление против региона. Гнить на данный момент в тюрьме ей хотелось меньше всего. Быть может, если Сяо удастся помочь, она добровольно согласится на заточение и тогда хоть где-то получит отдых. А до тех пор будет отчаянно сопротивляться.       Напряжение и осторожность как рукой сняло, когда золотые глаза заприметили маячащую на тропе бело-голубую невысокую фигуру. Парень нервно подёргивал себя за одежду и частенько обращал взгляд в небеса, наблюдая за движением солнца.       — Чун Юнь, надеюсь, ты ожидаешь нашего прихода? — крикнула ему Люмин и ускорилась, когда парень призвал рукой.       Поравнявшись с молодым экзорцистом, Тигнари протянул руку и вежливо представился.       — Мы вас уже заждались. Идёмте, — Чун Юнь махнул рукой и поторопил запоздавших путешественников. — Он уже очень плох. Солнце сжигает его кожу, поэтому нам пришлось найти пещеру.       Люмин очень хотелось знать, кто решился подключиться к этой маленькой операции, но не стала мучить явно раздраженного паренька бессмысленными вопросами. Чун Юнь выглядел сильно уставшим, изнурённым и помятым. На руке и ноге парня сквозь порванную ткань виднелись свежие кровавые царапины, а лицо оросилось чужими алыми каплями, смываемые лишь медленно сбегающими ручейками пота. Внимательный взгляд Люмин также зацепился за помятую курильницу, что висела на поясе друга. Она всё ещё истончала острый аромат пылающего бутона с какой-то горькой примесью. Этот важный атрибут напомнил ей о Яксе и болезненно кольнул сердце. Голос Тигнари, шагавшего рядом с ней, вырвал её из размышлений. Учёный задал несколько вопросов о поимке подопытного, на что уставший Чун Юнь ответил довольно скудно.       — Нам пока везёт на них. Поражённых тьмой существ крайне мало. За всё время отсутствия Яксы нам довелось сцепиться лишь с тремя немногочисленными отрядами, но даже они успели здорово потрепать. Янь Фэй до сих пор отходит.       — Её сильно ранили? — Люмин бросила на парня испытывающий взор и заметила, как он нахмурился. За время с их последней встречи маг повзрослел и сильно осунулся, отчего ранее круглые щёки исчезли без следа, провалившись внутрь.       — Да. Один из митачурлов чуть ногу ей не отсёк, оставив длинную рану. Сейчас она в лечебной палате. Бай Чжу сказал, что пока ей не стоит ходить.       На этом их короткий разговор прервался. Люмин краем глаза наблюдала, как Чун Юнь хватается непроизвольно за грудь и жмурится. Видимых ран на теле юнца в этом месте не было, и девушка решила, что всему виной яд. Он уже наверняка просочился в его сердце и как безжалостный паразит изводил молодое тело. Это открыло дверь для нового беспокойства. Как говорил сам Сяо, смертные не смогут долго сопротивляться тьме: либо она уничтожит их в страшных муках, либо превратит в бесчувственных кукол. И тот, и другой исход приводил к одному и тому же итогу — смерти. Значит, в лекарстве, которое они надумали добыть, куда больше смысла, чем закладывалось изначально.       Группа магов ушла от торгового пути на несколько сотен шагов и упёрлась в серую каменную колонну. Она высоко вздымалась вверх и пряталась за поднявшимся жидким туманом. Её ширины было достаточно, чтобы спрятать в себе просторную пещеру. Люмин ни за что бы не обнаружила это убежище, если бы Чун Юнь не откинул несколько маскировочных веток.       Стоило солнечному свету проникнуть в глубины влажной пещеры, как оттуда вырвалось грозное рычание и неразборчивое бормотание. У Люмин пробежали мурашки по коже от пронзившего округу вопля, и она замерла. Её нахмуренный взгляд смотрел на железную клетку, за которой метался раненный и озверевший хиличурл. Его и без того чёрная кожа истончала тёмные всполохи, а сильные руки царапали прочные прутья.       — Не стоит лишний раз изводить его. Пройдите внутрь.       Знакомый твёрдый голос оторвал взгляд оцепеневшей Люмин от хиличурла. Она никак не ожидала, что помощником Чун Юня в этом деле окажется Шэнь Хэ. Совсем недавно девушка готова была остановить Путешественницу силой, не взирая на дружбу, оттого её присутствие только сильнее смутило Люмин.       — Солнце нам действительно сейчас не помощник. Нужно избавиться от лишних раздражителей, — Тигнари вместе с Чун Юнем прикрыл вход ветками, оставив лёгкие сумерки. Когда лучи перестали касаться кожи хиличурла, он прекратил рычать, но попыток вырваться не оставил. — Я вычитал, что благовония ослабляют их. Они есть у вас с собой?       Шэнь Хэ махнула рукой себе за спину. Из ещё одной маленькой курильницы, оставленной в углу, выплывала тоненькая струйка серого дыма, что перетекала из одного угла потолка в другой, как облака по небу.       — Что вы планируете сделать? И какая понадобится помощь? — решительно произнесла девушка, обращаясь к Тигнари. Люмин она одарила лишь одним коротким взглядом, не удосужившись даже поздороваться.       Путешественница больше не чувствовала того уюта, какое когда-то было в кругу друзей. Она стала им неприятна, её присутствие омрачало и без того напряжённую обстановку. Проглотив подступивший к горлу камень, Люмин приблизилась к беспокойному хиличурлу.       — Приступим сразу к делу, — Тигнари присел на корточки и принялся извлекать из сумки верёвки и бутылку. — Самым лучшим способом введения препарата является внутривенное, но он слишком дёргается. Поэтому придётся влить его в рот поражённому. Это самый простой способ. Когда хиличурл потеряет сознание, я смогу продолжить прямое введение.       Протерев мокрый то ли от жары, то ли от волнения лоб, Тигнари выпрямился.       — Пожалуй, самое сложное будет повалить его и удержать, — заметила Шэнь Хэ.       — Да. Несмотря на то, что он обезоружен, его когти очень острые, — подтвердил Чун Юнь и подошёл к дверце клетки. — Он накинется сразу, как только я открою клетку.       — Встанем по обе стороны от дверцы, — подключилась Люмин. — Когда он рванёт, мы схватим его сзади.       В словах Путешественницы была доля истины. С этим друзья согласились, но только не были уверены, что хиличурл кинется именно на того, кто будет стоять перед дверью.       — В противном случае, придётся его убить. Сбежать ему я не дам, — хмуро заключил Чун Юнь и достал ключи.       Волнение и нетерпение завладело не только Люмин, но и Тигнари. Его пушистый хвост приподнялся, а уши непроизвольно дёрнулись. Такие особенности учёного привлекали внимание его новых знакомых, но они старались лишь изредка поглядывать на него.       Выдохнув сомнение, Чун Юнь щёлкнул замком и отошёл в сторону, отрывая обзор для противника. Рассерженный поражённый хиличурл изрыгнул пронзительное звериное шипение, от которого у Люмин пробежал мороз по коже, и рывком ринулся на стоявшего перед дверцей Тигнари. Ему хватило бы одного прыжка, чтобы разорвать горло учёного острыми когтями, но друзья сработали ловко и слаженно. Стоило хиличурлу выскользнуть из клетки, девушки и Чун Юнь крепкой хваткой вцепились в оголённые изодранные и шершавые руки и рывком повалили на спину. Силы в поражённом существе было больше, чем предполагала Люмин. Она попробовала удержать руку хиличурла, но тот так резко ей дёрнул, что девушка чуть не отлетела к стенке.       — Держать! — крикнул запыхавшийся Чун Юнь.       Парни спешно привязывали руки хиличурла к клетке, а ноги между собой, чтобы отрубить любую возможность побега, пока девушки, заливаясь потом, сдерживали его туловище и не давали подняться.       Люмин прорычала что-то невразумительное, когда хиличурл в очередной раз дернулся и чуть не поднялся на ноги, но Шэнь Хэ так сильно надавила ему на грудь, что он вновь пригвоздился к холодному камню. Путешественница почувствовала, как стрельнула болью кисть, но не ослабила давление на руку поражённого, пока Тигнари в несколько оборотов заматывал его чёрную ладонь.       Удачно обездвижив хиличурла, друзья протёрли трясущимися от напряжения руками мокрые лбы и проверили, крепко ли закреплены узлы.       — Теперь помогите мне с не менее сложным, — выдохнул запыхавшийся Тигнари и подошёл к большой голове брыкающегося хиличурла.       Помочь учёному вызвался Чун Юнь. Он встал у затылка поражённого и уверенным рывком содрал потрескавшуюся маску. Люмин никогда не видела лица этих существ и невольно напряглась. Она смотрела, как маленький, искажённый мутацией рот раскрылся от настойчивого надавливания, как круглые чёрные, лишённые какого-либо белка, глаза смотрели в пустоту, как узкие щёлочки вместо бугорка носа яростно раздувались при каждом усиленном дыхании. Чун Юнь крепко держал изуродованную голову, пока Тигнари насильно вливал в бездонный рот хиличурла опытное лекарство. Прежде чем поражённое тьмой существо всё же проглотило нежеланный напиток, учёному пришлось хорошенько повозиться и пролить драгоценные капли.       — Что теперь? — крепко сжимая копьё, нетерпеливо вопросила Шэнь Хэ.       Тигнари отскочил в сторону, ловко увернувшись от острых зубов, и поднялся.       — Подождём, когда он отключится. Тогда я смогу продолжить.       Хиличурл долго не поддавался действию лекарства. Он дёргался, отчего трещали даже верёвки, шипел, изрыгал неистовые крики. Казалось, что опытный экземпляр не сработал, но вскоре движения поражённого замедлились, сила рывков уменьшилась, а голова всё чаще склонялась на бок. Хиличурл с трудом справлялся с уволакивающим его беспамятством, пока вялые чёрные веки не сомкнулись, а тело не размякло.       Проверив пульс поражённого, Тигнари удовлетворительно кивнул и извлёк из своей большой сумки какую-то иглу, тонкий шланг со странными дополнениями и сосуд.       — Люмин, помоги мне, — спешно попросил Тигнари и открутил крышку у сосуда.       Под любопытным и серьёзным надзором, они спешно вылили остатки жидкости в ёмкость и подошли к перевязанному подопытному. Нащупав на тёмной и блестевшей коже обоих рук вены, Тигнари воткнул туда иголки, а сосуд повесил на клетку сзади.       — Теперь будем ждать, — выдохнул он и устало опустился на камень. — Жидкость будет вливаться медленно.       Никто не спешил начинать разговор, пребывая в обоюдном молчании. Их изнурённые неведением глаза следили за, казалось бы, совершенно не опустошающимся сосудом. Чун Юнь первым поддался дремоте. Припав к холодной стене, он сложил руки перед собой и склонил подбородок на грудь. Сидевшая рядом с ним Шэнь Хэ то и дело поправляла парня, чтобы тот не завалился на влажный камень.       Томные минуты превращались в часы. Усилившийся за пещерой ветер с шипением просачивался сквозь наваленные ветки и шуршал их пожухлой листвой. Казалось, что всё в округе ускорилось, но только не в окутанном сумерками помещении. Такое ощущение создалось не только у напряжённой Люмин, но и у Шэнь Хэ. Она осторожно сняла со своего плеча вздрогнувшего светловолосого племянника и выглянула наружу. Её стройная фигура ненадолго выскользнула за пределы пещеры и вновь вернулась. Остановившись возле Тигнари, она поправила косу и нерешительно помялась.       — Значит, это лекарство может уменьшить силу яда в существе?       Тигнари оторвал задумчивый взгляд от записей и воззрился на дёрнувшегося во сне Чун Юня. Парень спал крепко, но его резкие движения и иногда доносившееся тихое шипение заставляли в этом усомниться.       — Он тоже уже поражён этой болезнью? — учёный вперил в высокую девушку серьёзный взгляд.       — Я бы не вызвалась помогать, будь всё иначе, — Шэнь Хэ бросила на Люмин наполненный тоской взгляд и опустилась возле неё. — Хватило двух сражений, чтобы он начал ощущать в себе яд. Никто не умеет извлекать его из тела. Сяо мог излечить, но теперь Чун Юню никто не поможет.       — Так Адепт умел искоренять яд в других? — Тигнари задумчиво провёл рукой по гладким волосам и поднялся, чтобы проверить самодельную капельницу.       — Нет. Я видела, как он проводил этот обряд. Сяо, может, и помогал другим, но он не искоренял яд, а лишь перекидывал его на себя, — Люмин повернулась к Шэнь Хэ и, бросив мимолётный взгляд на светловолосого парня, уверенно продолжила: — Я знаю, что ты хочешь помочь Чун Юню, не более. Но мне хочется попросить прощения за то, что вмешалась тогда, что помешала вам остановить Сяо. Знаю, что это было безрассудно, но моё сердце воспротивилось бы, если бы я поступила иначе. Даже если это лекарство не сработает, даже если мне не удастся вернуть Сяо, я не брошу эту затею. Буду искать способ, чтобы справиться с этим ядом. Теперь я ясно вижу, почему моё сердце не желало сдаваться. Все, кто имеет дело с тьмой, рано или поздно ощутят на себе её смертельные когти, даже ты, Шэнь Хэ, если продолжишь бороться с поражёнными. Поэтому поиск этого лекарства так важен. Да, теперь я это никак не могу бросить.       — Ты поступила очень неразумно. Тебя осудили Цисин, я тоже, пока не встретилась с отрядом, что ответственен за устранение поражённых. Трое людей уже погибли от яда павших Архонтов, Чун Юнь тоже пострадал и мучается до сих пор. Иногда ему лучше, как сейчас, а иногда он не может спать от боли. Я помогаю ему и беру удары на себя, но этого недостаточно. Я решилась помочь ради него, — Шэнь Хэ опустила взгляд и провела ладонью по копью. — Честно признаться, я рада, что тебя не успели задержать. У меня нет столько знакомых, которые могли бы помочь.       Люмин благодарно кивнула Шэнь Хэ и почувствовала, как спадает с сердца тяжесть от вины. Уверенность в правое дело расцвела, и девушка надеялась, что та даст желанные плоды.       Процесс введения лекарства занял немало времени. Когда солнце миновало полдень, лишь маленькая часть сосуда убежала в жилы хиличурла. Поражённое существо не шевелилось, лишь медленное и поверхностное шумное дыхание шептало, что он жив.       Обедали за территорией пещеры. Люмин и Шэнь Хэ развели костёр и приготовили скудную трапезу, лишь бы немного насытить проголодавшиеся желудки. Первыми пообедали парни, балуя себя немногословной болтовнёй. Чун Юнь из любопытства поинтересовался, кем является Тигнари и как долго занимается наукой, а тот в ответ был не прочь узнать немного о самом экзорцисте. На этом их разговор оборвался, и между ними вновь повисло напряжённое молчание.       Приближение сумерек обеспокоило друзей. В пещере становилось темно и прохладно, как в Бездне, никто из путников не прихватил с собой фонарь. После недолгого совещания решили, что Шэнь Хэ сбегает до небольшого лагеря шахтёров и принесёт всё необходимое.       Стоило девушке удалиться, Тигнари и Люмин вызвали Чун Юня на разговор. Сумерцу было интересно наблюдать за поведением парня и его самочувствием в качестве живого экземпляра. Пусть это могло показаться странным для постороннего глаза, но у Люмин и самого Чун Юня не было к нему каких-либо претензий. Напротив, молодой экзорцист считал долгом поделиться с учёным мелкими подробностями своих изменений, чтобы помочь в будущих изучениях.       Пока Тигнари уточнял, откуда именно растекается боль от яда, Люмин краем глаза заметила, как рука хиличурла чуть вздрогнула. Оторвавшись от разговора, девушка прищурилась и вонзила осторожный взгляд в привязанного поражённого. Сосуд по-прежнему тихо опустошался, наполняя воздух каким-то специфическим с горчинкой ароматом, крепкие путы сдерживали конечности существа. Всё было как и часом ранее, но что-то заставило Люмин подняться и приблизиться к хиличурлу. Она с особой пытливостью вперилась в изуродованное лицо, особенно в приоткрытую щёлочку чёрного рта. Тонкое горячее дыхание едва заметно волновало тело измученного проклятием и тьмой существа. Люмин сочувствующе покачала головой, не представляя, какие же муки пришлось пережить этому народу. У неё до сих пор не укладывалось в голове, что этот хиличурл был когда-то человеком, таким же как она, Чун Юнь или Шэнь Хэ, как любой житель Тейвата. Роковой случай изменил всё их существование, превратив в тёмное, первобытное пятно этого мира.       Горестные рассуждения оборвались в один миг. Всё произошло так быстро, что Люмин не успела даже ахнуть. Казавшиеся крепкими верёвки порвались, как тонкая паутина от сильного рывка. Хиличурл в один прыжок достиг растерявшуюся девушку и повалил её на камень. От падения она сильно ударилась затылком, от чего в глазах на мгновение потемнело от прострелившей боли. Хиличурл разгрыз бы ей горло в один укус, если бы не подоспевшие друзья. Парни вдвоём попытались отдёрнуть противника от Путешественницы, но он оказался им не по силам. Взмахнув длинными и мускулистыми руками, хиличурл раскидал их по сторонам и попытался наброситься на упавшего Тигнари. Учёный успел лишь выставить руки, когда обезглавленный мощным ударом двуручного меча пораженный повалился. Тёмная кровь хлынула на уши и лицо сумерца, заливаясь в глаза и рот.       — Проклятье, — ругнулся Тигнари и откинул в сторону вздрогнувшего в судорогах хиличурла.       Когда круговорот разноцветных искр утих, Люмин приподнялась и схватилась за пульсирующую голову. Её просветлевший взгляд скользнул по клетке, разбившемуся от резкого рывка сосуду, оборванным верёвкам и уставился на мёртвого поражённого. Лужа крови быстро окружила его обездвиженное тело и подкралась к лежавшей в стороне тёмной голове. Девушка никак не могла к этому привыкнуть. Её слабый желудок сразу вывернул скромный ужин.       — Почему? Что произошло? — Люмин вытерла рот и попила воды, что протянул ей Чун Юнь.       — Эликсир не сработал должным образом, — Тигнари осёкся и схватился за мокрый от крови рот. Его едва не вырвало, но он сумел сдержаться и вышел на улицу. Когда Люмин и Чун Юнь последовали за ним, парень смог продолжить: — Всё шло изначально так, как и планировалось. Оно действовало, погрузив хиличурла в сон. Видимо, нужно что-то сильнее и действеннее. В какой-то момент его тело, кажется, привыкло. Кровь плохо принимала лекарство. Нужно что-то ещё.       Люмин поразилась спокойствию Тигнари. Казалось, он совсем не расстроился от неудачи. По крайней мере, парень хорошо это скрывал, в отличие от Путешественницы. Бросив разочарованный взгляд на сумеречную пещеру, она присела на уже почти остывший камень и пустила взгляд в землю. Снова неудача. Опять начинать всё сначала. Долгие недели работы ушли в пустую. Тоска обнимала её сердце, но не отчаяние. Люмин переминала пальцы и вдыхала прохладный воздух, пока друзья возились с телом и клеткой.       Когда вернулась Шэнь Хэ, пещера была приведена в первоначальный вид. Узнав о случившемся, девушка на глазах помрачнела и отвела Тигнари в сторону. Люмин не знала наверняка, о чём давняя подруга говорит с учёным, но вполне могла представить. Об этом подозревал и Чун Юнь. Вытерев лезвие своего меча пучком травы, он устало опустился рядом с Люмин.       — Она упёрта, когда дело касается чего-то для неё особенно важного. Неуверенность свою Шэнь Хэ в такие моменты откладывает на второй план.       — Мы поможем, — глядя на испачканные в крови руки парня, заключила Люмин. — Это лишь одна маленькая неудача. Лекарство подействовало, пусть и недолго. Нужно его лишь усилить. Тигнари наверняка что-нибудь придумает.       Чун Юнь едва заметно кивнул и зевнул, вытянув уставшие руки по сторонам.       — Жаль нет рядом верстака. Очень не помешал бы бодрящий эликсир. Меня в последнее время в сон страшно клонит.       С таким заключением Люмин охотно согласилась. Её и саму сморило это волнение. Она бы с удовольствием испила чего-нибудь бодрящего, чтобы запастись силами на обратный путь. Девушка невольно вспомнила, как однажды смешала не те баночки на алхимическом верстаке и получила вместо бодрящего напитка, расстройство желудка. Когда она охотно поделилась этим событием с Чун Юнем, он чуть повеселел.       — Да, у меня тоже такое было. Только вместо согревающего эликсира получил изжогу. Удивительно, как всего маленькое отклонение способно повлиять на результат.       Люмин с улыбкой покивала и бросила взгляд ввысь. Медленно бегущие по небу облака вдруг напомнили ей о первой одинокой ночи в Мондштадте. Улыбка на просветлевшем лице растаяла в момент. Девушка и сама не поняла, как яркая мысль прострелила её болевшую голову. Оттолкнувшись от камня, она взволнованно выдохнула и подбежала к Тигнари.       — Кажется, я знаю, кто нам ещё может помочь! — бесцеремонно вмешавшись в разговор, воскликнула Люмин. — Лекарство нужно усилить? Так? А что если это сделать с помощью алхимии?       — Алхимия — неточная наука, — не меняя своего спокойного выражения, отозвался Тигнари, но Путешественница не могла не заметить искры в его глазах.       — Я знаю отличного алхимика. Лучше его никого не найти. Он на многое способен. Стоит попробовать написать ему. Вдруг ему удастся заполнить брешь в лекарстве.       Тигнари провел пальцем по подбородку и, поджав губы, бросил взгляд на темнеющий горизонт. Решив, что учёному стоит обдумать предложение, девушки покинули его и присоединились к Чун Юню. Пока Шэнь Хэ рассказывала ему о походе в лагерь шахтёров, Люмин сосредоточенно следила за Тигнари. Он стоял неподвижно. Его чуть сияющие в лёгких сумерках прищуренные изумрудные глаза смотрели куда-то вглубь Ли Юэ. Взволнованный хвост чуть покачивался, ловя на себе мягкие порывы сухого ветра. В этот момент Тигнари как никогда походил на человека своей должности. Вот он — страж, готовый неизменно простоять не один час, наблюдая за дорогой ему территорией. Только вот в лесах парень чувствовал себя куда спокойнее и увереннее, чем на чужой территории.       Встряхнув головой, Тигнари провёл рукой по ушам и подошёл к терпеливо ожидавшим новым знакомым.       — Думаю, попробовать стоит. Мы ничего не потеряем. Но для начала проведём анализ крови хиличурла, чтобы установить, был ли хоть какой-то лечащий эффект у эликсира или же всё было впустую. Лишь после получения результата решим, написать ли твоему другу.        Пообещав не терять связь, Тигнари и Люмин решили вернуться в Сумеру. Новые исследования также требовали времени, но учёный пообещал, что это не займёт больше десяти дней, и они обязательно сообщат о полученных результатах.