Возмездие низвергнутых Архонтов

      Тёплый ливень не прекращался около трёх дней. Капризы погоды настигли с виду молодого алхимика в дороге и заставили испытать на себе и порывистый ветер, и жаркое солнце, а теперь ещё и этот дождь. Альбедо встретили на границе с Сумеру насквозь промокшего и проводили в деревню. Друзьям уже однажды представилась возможность познакомиться с этим беловолосым талантливым художником, но они не подозревали, что его творческая натура вмещает в себя глубокие познания алхимии. Именно они требовались команде как никогда. Люмин уже не раз поблагодарила судьбу за столь приятные и полезные знакомства.       — Осталось решить, как нам вновь испытать будущий эликсир, — Паймон провела пальчиком по подбородку, словно что-то смахивая.       — Раз Шэнь Хэ и Чун Юнь с нами в сговоре, то давайте опять им напишем, — предложила Люмин.       Ничего лучше придумать было невозможно, поэтому так и решили. Письмо отправили птицей тем же вечером не только Чун Юню, но и главе группировки Цисин. Намечались слишком серьёзные опыты с вмешательством многих лиц, и Сайно настоял для начала запросить разрешение. Люмин сомневалась, что Нин Гуан согласится на столь туманный опыт, но всё же не стала возражать.       Пока сведения доходили до лиц, Тигнари, Альбедо и их помощники колдовали над верстаками, котелками и рабочими столами, запасаясь достаточным количеством лекарства. Ранее никогда не работающая вместе команда не сразу смогла скооперироваться. Сайно и Альбедо пару раз несерьёзно поспорили, но вскоре пришли к единому выводу, и дело забурлило с новой силой. Исходный цвет лекарства в процессе приготовления заметно преобразился. Жёлтый оттенок сменился зеленоватым, а сама жидкость стала более лёгкой, практически не отличимой от воды.       Люмин и Паймон с замиранием следили, как сильные умы колдуют над, как казалось многим, несуществующим лекарством. Путешественница сама прикладывала к этому руку, причём не только в переносном, но и в прямом смысле. Когда очередная проба была завершена, она прислоняла к тёмному сосуду ладонь и молилась. Молилась не какому-то определённому богу или высшей силе, а взывала к свету. Просила его о помощи, ощущая, как по телу разливается тепло. Она надеялась, что её внутренняя энергия хоть немного, но поможет, как это было с Двалином.       — Оно обязано сработать, — шептала девушка, мысленно представляя, как тьма с её сердечного друга отступает, как Чун Юнь вместе с Сяо избавляются от мук, как карма больше не терзает их тела.       — Думаю, что так и будет, — поддержал её с улыбкой Альбедо и устало опустился на стул, потирая руки об испачканный разноцветными пятнами когда-то белый фартук.       Не только руки, лицо и одежда алхимика украшалась кляксами, но и светлые, как лепестки ромашки, волосы.       — У вас что-то взорвалось?       — Нет. Если бы действительно что-то взорвалось, ты бы однозначно услышала. Да и взрываться там нечему. Я просто уловил возможность и немного порисовал. В Мондштадте нет таких густо поросших лесов. Тут отличные виды и мелодичное сопровождение. Птиц здесь немерено.       — Ты везде найдёшь время для своего творчества, — улыбнулась Люмин и подсела к нему на рядом стоявший обветшалый стул.       Её взгляд прошёлся по друзьям, разыгрывающим очередную карточную партию. Они удивительно быстро умели переключиться от только что кропотливой работы к азартной схватке.       — Тигнари, Паймон будет болеть за тебя! — держа кулачки сжатыми, воскликнула девочка и приблизилась к столу.       — Только если он заболеет, — отозвался Сайно и одним взмахом загорелой широкой ладони разыграл дайсы.       Люмин улыбнулась, глядя, как Паймон надула губу и пригрозила Сайно кулачком, если тот ещё раз попытается перефразировать её слова.       — Тебе тоже стоит найти для себя какое-нибудь занятие для души, — Альбедо вновь привлёк внимание девушки. Увидев её немой вопрос, он пояснил: — Творчество помогает отвлечься от рутины, каких-то беспокойств, даже может подтолкнуть к решению проблемы и найти ответы на внутренние вопросы.       — Но у меня не всегда находится время, чтобы уделять этому внимание. Да и я не знаю, что способно меня отвлечь.       Путешественница, повидавшая немало земель, действительно не представляла, что может отвлечь её мысли, что будет приносить покой и какое-то незримое удовольствие. Люмин пробовала себя в музыке, пении, рисовании, но ничто не дарило какое-то трепетное наслаждение.       — Помимо тобой перечисленных существуют и другие способы проведения досуга. Например, попробуй резьбу по дереву, может быть, лепку из глины или же вышивание. Занятий очень много. Я уверен, что ты найдёшь что-нибудь по душе.       — Спасибо, Альбедо, за совет. Мне и вправду стоит задуматься над этим.       Сказала она это совсем не для красного словца, а совершенно искренне. Люмин зачастую не хватало какого-нибудь занятия, которое смогло бы поглотить её, унести в творческий мир и позволить голове отдохнуть или же посмотреть на проблемы под другим углом. Девушка всерьёз подумала заняться этим вопросом, но в иное, более спокойное время.       Изо дня в день друзья проводили время в штабе, помогали Тигнари с заданиями и вели непринуждённые беседы. Люмин и Коллеи редко принимали в разговорах какое-либо участие, оставаясь немыми и верными слушательницами. Паймон же заменяла их обеих, поддерживая любую заведённую парнями беседу, даже если смысл их разговора утекал куда-то мимо неё.       Письма ждали все, кто был даже хоть чуть-чуть к делу привлечён. Люмин опасалась, что в случае отказа Цисин, друзья не пойдут на риски. О своём беспокойстве она долго молчала, пока Паймон сама не завела этот разговор. Никому из присутствующих не нужны были проблемы, даже если с чужим регионом они не имеют никаких прямых связей. В тот вечер Люмин поняла, что ей в таком случае придётся полагаться только на себя или же помощь друзей из Ли Юэ. Её это ничуть не обидело. Путешественница искренне была благодарна парням за столь высоко ценимую ею помощь. Они и так сделали невероятно много, и, когда слова благодарности сорвались с её губ, она не смогла сдержать сияющие слезинки.       — Нет. Я правда искренне вам благодарна. Я боялась, что никто мне не поможет, что никто не откликнется. Вашу помощь мне просто невозможно переоценить, — Люмин вытерла мокрые дорожки рукавом и расплылась в улыбке.       — Пожалуйста, Люмин, — кивнул ей Альбедо и тоже позволил себе улыбнуться, глядя на её раскрасневшееся лицо. — Ты с Паймон для меня и Мондштадта тоже сделали немыслимые вещи. Я в неоплатном долгу. Так что было нетрудно согласиться и помочь.       Слова Альбедо поддержали и остальные друзья без колебаний. Они умели платить по счетам, да и к тому же это был интересный опыт, оставалось лишь его завершить. Не важно, удачно он пройдёт, или же снова придётся проводить новые исследования, они готовы дойти до конца.       Первое письмо, что принесла птица, оказалось от Нин Гуан, адресованное Тигнари. Именно он отправил запрос на разрешение проведение опыта с участием множества лиц, и пришедший ответ порадовал всех присутствующих. Нин Гуан одобрила эксперимент с одним условием: одна из её помощниц будет присутствовать во время всего процесса. Это друзей ничуть не волновало. Им оставалось лишь дождаться письма от Чун Юня, и дело тут же должно тронуться с места.       Почти неделю участники эксперимента с волнением ждали сообщения. Они единогласно понимали, что поймать агрессивного и сильного поражённого далеко не просто, особенно если вспомнить слова Чун Юня, который говорил о редком появлении противника. Помочь ему тоже никак не получилось бы, оттого приходилось терпеть.       Ранним и тихим предрассветным утром их ожиданиям пришёл конец. Чун Юнь прислал письмо и сообщил, куда нужно подойти. Место он обозначил то же, что и в прошлый раз, и попросил поторопиться. Паймон в этот раз проснулась даже раньше Люмин, оттого её тоже пришлось взять.       Шагали быстро, порой переходя на бег от возникшего во всём теле любопытства и нетерпения. Весь темп задавал давно привыкший к походам и дальним странствиям Сайно. Его тёмный, прикрывающий блондинистые волосы плащ постоянно маячил впереди значительно выросшего отряда. Он не упускал возможности всех поторопить, когда они вдруг решали замедлить шаг.       Когда лесистая местность отступила, сменившись каменистой поверхностью, Люмин почувствовала, как её потрясывает от волнения. Её сердце беспокойно билось, а каждый шаг словно отдалял от будущего исхода. Ей вдруг показалось, что она бежит не вперёд, а назад, как в тот день, когда спешно покидала Ли Юэ. Это наваждение рассеялось, когда на их пути выросла высокая фигура Шэнь Хэ. Она встретила путников слегка растерянным взглядом и, бросив мимолётно своё имя, велела следовать за ней.       В узкой пещере помимо поражённого мужчины и Чун Юня гостей ждала строгая Кэ Цин. Раны на её теле после встречи с Яксой заметно затянулись, а укороченные волосы, которые были когда-то её гордостью, спрятались в пучок. Она довольно коротко поприветствовала незнакомцев и в непривычно формальной манере расспросила о будущих действиях. Каждое повествование и решение девушка заносила в блокнот, чтобы, вероятно, потом доложить Нин Гуан.       — Надеюсь, вы осознаёте, какую важность будет иметь ваш эксперимент, если он пройдёт успешно, — только и заключила Кэ Цин, когда ещё сильнее побледневший с последней встречи Чун Юнь и Тигнари встали у клетки.       Прятавшийся за решёткой мужчина средних лет до крови разбил себе лоб, кулаки и ноги, пытаясь прорваться сквозь крепкие прутья. С виду обычный человек потерял привычные манеры. Своими повадками, хрипением, повышенным слюноотделением и рычанием он больше походил на голодного и разъярённого хищника, чем на какое-то социальное существо.       Действовали точно так же, как и в прошлый раз, только теперь сильные руки парней удерживали агрессивного поражённого. Когда мужчину привязали к клетке, Чун Юнь ухватился за его серую голову и, прижав ногами, обездвижил. Раскрыть рот оказалось сложнее, чем думалось изначально. Даже когда ему заткнули нос, лишая возможности дышать, он долго сопротивлялся и зубами впился в ногу Чун Юня. Выпустив немало сил, им удалось совершить задуманное.       Пока Тигнари устанавливал полевую капельницу, Альбедо помогал Сайно рисовать особую пентаграмму на влажном полу вокруг поражённого человека. Люмин, Шэнь Хэ и Кэ Цин нечем было им помочь. Они молча, не скрывая своего волнения наблюдали за процессом.       — Утреннее время самое удачное для проведения обряда, — заключил Генерал, встав рядом с обездвиженным телом. — Вам лучше выйти. Тут слишком мало места. Как обряд будет завершён, я вас позову.       Все беспрекословно подчинились. Бросив на Сайно взгляд, наполненный надеждой, Люмин крепко сжала кулаки и вышла.       День только начинался. Солнце всего час назад поднялось над горизонтом, заливая кучевые облака ярким жёлтым светом. Лёгкий нежный ветерок трепал одежды и волосы, неся с востока тёмные тучи. Они двигались медленно, но точно на регион. Через несколько часов дождь однозначно доберётся до пещеры. Кто-то из друзей понадеялся, что Сайно к этому времени закончит с обрядом, и они дружно укроются.       Никто, даже Тигнари, не мог предсказать, как долго придётся ожидать нужного эффекта от лекарства, оттого друзья решили подготовиться к любому исходу. Люмин, Паймон и Альбедо отправились на поиски хвороста, а Кэ Цин с Шэнь Хэ — за водой. Оставшись наедине с Путешественницей и её подругой, алхимик заметил, как плохо выглядит Чун Юнь. Кожа его стала какой-то безжизненной, лишённой привычного человеческого румянца, раны на теле никак не заживали и ощутимо неприятно пахли. Ему не нужно было объяснять, что молодой экзорцист постепенно ссыхается, что жизнь в нём угасает.       — Поэтому это лекарство очень важно, — с нескрываемой горечью выдохнула Люмин. — Его и тех, кто борется сейчас с тьмой, нужно излечить. Регион не справится, если не изобрести какое-то противоядие, лечение.       — Я так понимаю, что яд этих Архонтов может навредить в будущем не только Ли Юэ. Эти отравленные люди невероятно сильны. Он мне так сжал руку, что ни один человек на такое не способен.       — Да, это так. Поэтому эти исследования нужны не только для Ли Юэ.       — Паймон страшно представить, во что могут превратиться поражённые существа. Это же была бы самая настоящая армия мертвецов, — девочка вздрогнула и мотнула головой. — У Паймон даже мурашки побежали по коже.       Воображение у Паймон всегда работало безотказно, но почему-то Люмин сама погрузилась в описанные подругой картины и перед ней явственно всплыли образы пылающих городов, деревень, ряды яростно шагающих поглощённых ядом существ. Эти воссозданные сцены так ярко предстали перед ней, что она чувствовала едкий запах гари, горячие укусы пламени, слышала оглушающие бессмысленные рычания и неистовые вопли. Люмин крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, перед ней предстал всё тот же каменный холм, обгоревшая от поцелуев солнца трава и лёгкий аромат цветков-сахарков, росших где-то поблизости.       Не желая продолжать начатый разговор, Люмин сменила тему, заметив, что туча стала заметно ближе. Рассуждения о скорой перемене погоды, о форме облаков и местном ландшафте быстро увлекли трёх друзей. За плавно текущей беседой они не заметили, как быстро руки наполнились сухим хворостом.       Когда троица вернулась к пещере, никого на улице не оказалось. К их возвращению Сайно уже закончил обряд. Пентаграмма, ранее почти не видимая беглому глазу, теперь излучала лёгкое фиолетовое свечение. Этот необъяснимый свет падал на тело привязанного поражённого и, очерчивая лишь изгибы, делал его каким-то неестественным, словно нарисованным. Люмин не сразу поверила в увиденное и даже протёрла глаза, но от этого образ ничуть не изменился.       Поведение поражённого и в этот раз мало чем отличалось от предыдущего. Он всё также неровно дышал, заполняя пещеру каким-то едким запахом, его веки плотно скрывали серые глаза, а мышцы бесконтрольно периодически сокращались, вызывая дёрганные движения. За счёт отсутствия каких-то видимых изменений, участники опыта оставались напряжёнными и внимательными. Они в натянутом молчании следили за тем, как по прозрачным трубкам медленно сбегает жидкость и прячется уже где-то в теле человека.       Первым подал признаки жизни Альбедо. Он поднялся и, потянувшись, без слов вышел из пещеры. Некогда царившая почти осязаемая тишина отступила. Кэ Цин завела тихий деловой разговор с Шэнь Хэ, а остальные, чтобы уйти от соблазна подслушать, решили приготовить обед, пока улица не залилась дождём.       Люмин, как прирождённый повар, ловко и быстро нарезала овощи и с улыбкой наблюдала, как Тигнари и Сайно пытались развести костёр. Они по-доброму спорили, как лучше положить ветки: друг на друга или совершенно хаотично. Каждый доказывал, что именно их способ является действенным.       — Разведите два костра, раз не можете определиться, — пошутил Альбедо, ранее молча наблюдавший за всем со стороны.       После его слов спор в момент утих, словно открыв какую-то истину. Два сумерца дружно накидали веток и, когда на них заплясали языки пламени, пожали друг другу руки, словно выиграли какую-то серьёзную схватку.       — Вроде бы такие взрослые, а всё равно как дети малые, — посмеялась Паймон, опустившись на камень рядом с Люмин.       Обед сложно было назвать наваристым или же изысканным. В поход продуктов взяли крайне мало, но этого хватило, чтобы набить проголодавшиеся желудки. Самым последним к еде притронулся Чун Юнь. Он почти не говорил и старался держаться поодаль от остальных. Когда Люмин пыталась с ним побеседовать, он отвечал коротко, как когда-то Сяо, и девушка поняла, что его мучает боль. Она терзала молодое тело, не отпуская ни на миг. Это читалось в его огрубевших глазах, согнутой кривой походке, издерганных движениях. Путешественница ещё раз помолилась спрятавшемуся за тучей солнцу. Лекарство обязано было спасти её друга от мучительной и, судя по его состоянию, скорой смерти.       Тёмные и мрачные облака добрались до региона спустя несколько часов после обеда. Прохладные струи заливали улицу, маленьким ручейком заползая вглубь душной пещеры. Чтобы пентаграммы не смыло, Альбедо прокопал маленькую канаву у входа и перенаправил назойливую воду прочь. Ветер за их маленьким убежищем усилился, раскачивая укрывавшие вход ветки. Несколько раз их чуть не унесло, но сидевший рядом Тигнари не позволял этому случиться.       В пещере становилось всё труднее дышать. Пропитанный влагой тяжёлый воздух вставал поперёк горла, словно нарочно упираясь. Из-за воцарившейся духоты пот ручьями стекал с людей, насквозь пропитав одежду. Волосы липли ко лбу, тело нестерпимо зудело. Первым освежиться вышел Чун Юнь, а после его примеру последовали и остальные. Прохладные капли быстро освежили какой-то затуманенный разум и позволили задышать полной грудью.       Люмин с наслаждением протянула голову к небесам, ощущая, как крупные капли массируют её уставшее лицо, как они, стекая по телу, ускользают под одежду и сбегают по ногам. Вот оно — истинное наслаждение моментом. Этим Люмин отличалась от многих. Ей нравились такие простые мелочи, они приносили в её душу какие-то приятые ощущения, описать которые ей совсем не удавалось. Это можно было сравнить с озарением, небывалым облегчением и лёгкостью. Пусть это возникало порой всего на какой-то короткий миг, но оно стоило того.       Люмин простояла под дождём дольше всех своих друзей. Даже когда Паймон скрылась в пещере, она не ушла, наблюдая, как изголодавшаяся по влаге земля и трава встречает мощные струи, как ветер несёт облака вглубь региона, как ручьи с приятным журчанием оббегают камни и уносятся куда-то вниз по склону. Воздух благоухал, радуя своими нежными ароматами.       Девушка прикрывала глаза от наслаждения и единения с природой. Она промокла до нитки. Её потемневшие волосы водопадом спадали на плечи, закручиваясь ближе к концам. Всё, чего ей не хватало в этот краткий миг — это мира и его. Люмин с особым трепетом хранила в сердце воспоминание о дне, когда она и Сяо сидели на крыше дома Бай Чжу. Когда такой же сильный дождь поливал улицы. Она помнила всё до мельчайших деталей: звуки, рокот небес, яркие вспышки и его. Помнила, как одежда облепляла тело Адепта, очерчивая крепкое, вечно молодое тело. Как вода неумолимо стекала с его прямых тёмных волос. Каким серьёзным и в тоже время ясным было лицо Сяо, когда редкие вспышки молний касались острых скул, небольшого аккуратного носа и отражались в и без того ярких медовых глазах. Ей нравилось любоваться им, нравилось находиться рядом.       Вырваться из этого воспоминания оказалось сложнее, чем могла предположить Люмин. Улыбнувшись ушедшим дням, она коротко вздохнула и вернулась к друзьям. Её порадовало, что те решили скрасить ожидание словесными шарадами, и охотно присоединилась к ним.       Временные сожители столь крохотной пещеры надеялись, что к вечеру всё разрешится, но этого не произошло. Поражённый человек по-прежнему не просыпался, и его надзирателей тоже уже начинало склонять ко сну. Первой на дежурство вызвалась Кэ Цин. Положив на колени свой острый меч, она строго воззрилась на обездвиженного противника, и ни у кого не возникло и малейшего опасения, что эта девушка что-нибудь упустит из виду.       Засыпать Люмин почему-то страстно не хотела, хотя глаза уже неумолимо смыкались. Она слушала, как на улице стрекочут кузнечики, как запевают птицы, и чувствовала, что сознание тихо уплывает. Даже опасения не уследить за чем-нибудь важным не смогли удержать её от соблазнов сна. Люмин нехотя погрузилась в расслабляющий омут разума, да так глубоко, что не слышала ничего, что происходило вокруг.       Дежурство Люмин было самым последним. Она нехотя пробудилась от лёгкого прикосновения руки и резко вскочила, припомнив, где находится. Первым, на что девушка спешила обратить внимание, был поражённый. Мужчина по-прежнему лежал без сознания. Всё также его руки и ноги сдерживали верёвки, всё также висел уже почти опустевший сосуд, тем же светом светилась пентаграмма, но Путешественница сразу заметила, что что-то не так. Чего-то не хватало в этом образе. Мысли спросонок плохо ворочались. Как бы Люмин не хмурилась, увидеть очевидное она не смогла.       — Не можешь понять, что не так? — с улыбкой прошептал разбудивший её Тигнари. — Вглядись в его кожу.       Люмин осторожно, стараясь не задеть свернувшуюся клубком Паймон, поднялась и подошла к подопытному. Она хотела хлопнуть себя по лбу от такой невнимательности, но воздержалась от этого несуразного позыва. Кожа действительно переменилась. Она перестала истончать тёмный тяжёлый след, а вены на теле вновь спрятались под плотью. Почти ничто не выдавало болезнь мужчины.       — Немыслимо. Неужели…       — Да, — остановил её Тигнари и рукой попросил приблизиться к голове. — Это действительно работает. Гляди.       Тигнари положил пальцы на веки мужчины и слегка приоткрыл. Люмин едва сдержала радостный визг, когда увидела зелёную радужку глаза вместо серой дымки.       — Скоро, скорее всего, он очнётся, поэтому я уже не буду ложиться спать.       Момента, когда мужчина придёт в себя, все ждали с нескрываемым нетерпением. Они не отходили от него, даже когда очень хотелось. Этот решающий эпизод их исследований настал уже после обеда. Лекарство к этому времени почти полностью утекло в его организм. Лишь пара миллилитров осталась на дне сосуда, но они не сыграли большой роли.       Когда мужчина шевельнул дрожащими ресницами, открыл глаза и каким-то напуганным, недоумевающим взглядом уставился на столпившихся возле него людей, Паймон оглушила всех радостным визгом.       — Получилось! Получилось! Получилось!!!       Сердце Люмин приятно ёкнуло, разливая по телу нежное тепло. Девушка не помнила, чтобы когда-то так радовалась чужому выздоровлению, от которого взгляд ясных глаз помутился от слёз.       Мужчина больше не был поглощён ядом. По крайней мере, никаких видимых следов на нём не наблюдалось. Поведение его стало спокойным, недоверчивым, что вполне себе объяснимо. Он отвечал на все их вопросы и даже поделился, как себя чувствует. Смертельная усталость одолевала молодое тело, но в остальном он был в полном порядке.       — Мне нужно взять у Вас кровь для анализа, — вежливо попросил Тигнари, и мужчина согласился на куда большее.       Бывший поражённый поверил во всё, что рассказали ему совершенно незнакомые люди и сам предложил заключить себя под стражу, пока не будет точных сведений, что он поправился.       — Если кровь и в самом деле чиста, мы попробуем это лекарство на тебе, — пообещал Тигнари, увидев в глазах Чун Юня немой вопрос. — Обещаю, что мы явимся сразу, как получим результаты.       — Я готов прямо сейчас. Мне не нужны гарантии. Даже малейшего шанса будет достаточно, — прохрипел парень и ухватился за руку ученого. — Я могу не дожить до результатов.       — Это не больше десяти дней. Ты сможешь подождать, Чун Юнь? Десять дней. У меня нет сейчас гарантий, что всё не покроется крахом.       Парень смотрел на Тигнари широко раскрытыми глазами, полными сомнения и отчаяния. Они молили его о помощи, но всё же Чун Юнь нашёл в себе силы отступить и кивнул.       — Хорошо. Десять дней я точно продержусь.       — Всё будет хорошо, — Люмин крепко обняла паренька, стараясь хоть немного его приободрить. — Мы сделаем как можно больше лекарства и явимся сюда.       Впервые с момента прибытия отряда Чун Юнь хоть и слабо, но всё же улыбнулся.       — Запаситесь лекарством. Скоро очередной приход павшего Яксы. Вдруг получится и его изловить. Бороться с поражёнными непростая задача. Якса справлялся с этим куда лучше нас всех.       На это ни Люмин, ни Паймон никак не отозвались. Они лишь переглянулись между собой и, прочитав в глазах верные для себя знаки, обоюдно промолчали. Вопрос с Сяо ещё предстояло решить.