Возмездие низвергнутых Архонтов

      — Нет! Нет! Нет! — не в силах кричать, хрипела Люмин и неистово колотила по земле. — Вернись! Прошу, вернись!       Перед тем, как окончательно вновь потерять себя, Сяо сделал всё возможное, чтобы убрать Люмин из проклятого зала. Ему едва хватило сил, чтобы собрать энергию для телепортации и перенести Путешественницу на поверхность, откуда когда-то забрал. Это спасло её от его участи, но и вновь разлучило.       Девушку терзала пережитая боль, что колючей и обжигающей силой схватывала тело, но она продолжала стучать, словно желая разломить землю на двое и вытащить оттуда на миг пришедшего в сознание Сяо.       Её надрывные хрипы, разлетавшиеся эхом меж монолитными холмами, были слышны за несколько десятков шагов от места сражения. Друзья Путешественницы уже покинули поле брани, утащив с собой раненых и мёртвых. Ничего, кроме опороченной кровью растительности не напоминало о прошедшей ночи. И всё же ушли они не так далеко, как могли.       Когда руки Люмин по самые локти испачкались в серой земле, перемешавшись с алой кровью и бесконечно сбегавшими по щекам солёными слезами, Паймон вылетела из-за жидкого кустарника и тут же бросилась к подруге. Её напрочь напуганное лицо украшали мокрые дорожки, а широко раскрытые, объятые страхом, бездонные глаза едва могли смотреть на израненную и измученную Люмин.       — Что случилось? Куда он тебя утащил? Паймон очень испугалась. Паймон думала, что тебя больше не увидит, — девочка прижалась к подруге и вмиг освежила её лишённый здравомыслия разум.       Люмин перестала колотить по земле и крепко, как будто не видела целую вечность, заключила Паймон в объятия, совсем забыв о ранах подруги. Девочка же лишь зажмурилась, но ни слова не сказала против. Сил рыдать у Люмин не было. Она лишь надрывно дышала, пропуская воздух сквозь стиснутые от боли зубы. Друзья подоспели немного позже. Они сильно запыхались от бега, оттого не спешили с расспросами. Люмин видела по их глазам, как те поражены случившимся, как разрывает их любопытство, поэтому сама не стала тянуть. Собравшись с мыслями, девушка открыла окровавленные губы, но её хрипоту заглушил пронзительный визг Паймон. От лёгкого дуновения ветерка лицо Путешественницы напряглось. Люмин не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто появился за её сгорбленной спиной.       Схватывающий дыхание запах долетел до носа Путешественницы быстрее, чем чёрные всполохи. Сяо, решивший выбраться из подземелья уже после восхода солнца, вновь пожелал выполнить прежний приказ, но на этот раз друзья девушки оказались готовы остановить его.       Меткий выстрел Тигнари заставил Адепта отступить назад, где он тут же упёрся в созданную Чжун Ли колонну, препятствующую телепортации.       — Не дайте ему уйти, — глянув на побитого Сайно, выдохнула Люмин. — Лекарство сработало.       Ему не нужно было повторять дважды. Ухватив покрепче копьё, он хмуро кивнул и ввязался в сражение, стараясь держаться немного в стороне из-за своих травм. Люмин ничем не могла им помочь. Сил у неё не было даже подняться. Эта беспомощность понапрасну злила девушку, заставляя с волнением сжимать пучки травы. В её измотанных друзьях достаточно оставалось энергии, но ни она, ни державшаяся рядом с ней Паймон никак не могли слепо верить в благополучный исход. Слишком много неудач стояло за измученными спинами.       Сяо, подпитанный новой порцией яда, сражался поначалу как и прежде — без жалости, жестоко и непоколебимо, но по мере движения солнца всё чаще старался держаться тени. Первым это приметил Чжун Ли и своим строгим, глубоким и доселе не слышанным для Путешественницы тоном скомандовал:       — Выманиваем его на солнце!       Во время сражения никто и на секунду не задумался о целостности самого павшего Яксы. Они яростно наносили удары, порой опасно разрезая воздух возле одной из его частей тела, но и он не оставался в долгу. Телепортироваться ему мешали установленные Чжун Ли магические колонны, но это не стало для Сяо существенным препятствием. Адепту удавалось не только уворачиваться от атак магов, но и получилось сильно ранить Тигнари, чуть не разрубив его ногу пополам. Больше не имевший возможности твёрдо стоять на земле учёный вышел из установленных большим кругом сияющих золотым светом колонн. Далеко уйти он не мог, оттого доплёл до первого выступавшего серого камня.       Утреннее солнце нещадно обжигало полупрозрачную кожу поражённого, выставляя на показ тёмные, бурлящие вены. Сяо старался вытеснить опытных воинов в тень, но возникшие перед ним колонны быстро отбрасывали ударной волной назад. Е Лань ловко стягивала с помощью лассо Адепта, на мгновение лишая его возможности сопротивляться. Именно в такие мимолётные моменты маги старались свалить Сяо, но он усердно сопротивлялся чужому велению.       Долго смотреть на сражение Люмин не смогла. Сердце по привычке толкало в бой. Оперевшись руками о землю, она попыталась встать. От возникшего напряжения её затрясло так, словно тысяча Аждах уселась ей на спину.       — Нет, Люмин. Нельзя. Ты безоружна, — в унисон с разумом подруги утвердила Паймон. — Дай им шанс. Они смогут сломить его.       В ответственный момент девушка оказалась бессильна, и это невыносимо разъедало её сердце. Крепко сжав ладони в кулак, она попыталась взять контроль над своим телом, но пережитые пытки сказывались на ней сильнее, чем долгие сражения. Простонав что-то несвязное, Люмин сделала вымученный шаг, а за ним ещё и ещё. Она решила, что если в битве проку от неё мало, так хотя бы поможет раненному Тигнари.       — Паймон, захвати бинты из его сумки. Они наверняка там есть, — строго скомандовала Люмин и подобралась к лучнику.       Пока Тигнари трясущимися усталыми руками натягивал гулко трещавшую тетиву, Люмин и Паймон сообща перевязывали тугим бинтом покрасневшую ногу. Парень тяжело дышал, постанывал от боли, но продолжал держать Сяо на прицеле даже в сидячем положении.       Такое маленькое занятие, как перевязка, отняло у Люмин остатки сил. Она не понимала, что с ней такое происходит и как же взбодриться. Поникнув, как трава после дождя, девушка зажмурилась, когда крик боли разразил округу. Фиолетовые и острые когти Сайно пробороздили по боку ослабленного из-за солнца Сяо, оставив глубокие траншеи. Тёмная кровь тут же оросила бледную кожу, медленно стекая на грязные и изношенные плотные штаны.       Когда Люмин открыла глаза, Яксу уже повалили на землю. Как голодный и свирепый хищник, Сяо изрыгнул нечеловеческий вопль и попробовал рывком подняться, но его ладони оказались обездвижены прочным тёмным камнем.       Уловив момент, Тигнари шустро достал из сумки бутылку с лекарством и, прыгнув на грудь Сяо, зажал его нос.       — Голову держите! — необычайно грозно провозгласил он, отчего его голос эхом унёсся куда-то далеко в долину, распугав всех притаившихся птиц.       Совместными усилиями Сяо удалось напоить новой порцией лекарства и на этот раз прочно заковать в земную твердь. Павший сопротивлялся, выгибался, рычал не своим голосом, но ничто не могло освободить его, избавить от подступавшего беспамятства.       Уставшие от борьбы маги попадали на влажную от росы траву и в унисон выдохнули. Эта битва хоть и была усыпана множеством благосклонных факторов, Сяо успел их здорово потрепать, незначительно ранив каждого из них. Даже настоящий профессионал боевых искусств получил длинную царапину на груди. Удар Яксы рассёк качественного пошива одежду Чжун Ли, заставив её теперь безнадёжно дрягаться.       Пока обладатели Глаза Бога приходили в себя и набирались сил, чтобы поднять хотя бы руку, Люмин принялась колдовать над их ранами. Мужчины напрочь отказались от помощи, уверив, что им это не нужно, а вот с Е Ланью пришлось повозиться. Девушка тоже рьяно пыталась отделаться от Люмин, но та всё равно настояла на своём. Рука Е Лань была красна от крови из-за глубокого пореза на плече, и Путешественница в первую очередь перевязала её.       — Значит, сработало, говоришь? — глядя в быстро бегущие белые облака, вопросил Сайно.       Люмин не сразу поняла, что он имеет ввиду. Разгладив напряжённое грязное лицо, она затянула бинт и глянула на Сяо. Крепко прижатый к земле юноша едва дышал. Его грудь медленно, почти незаметно поднималась и так же тихо опускалась. Увидев довольно серьёзные ранения на теле Яксы, Люмин поджала губы и опёрлась на Паймон, что теперь не отлетела от неё ни на шаг.       — Да. Видимо, он смог прийти в себя слишком рано, чтобы лекарство завладело им, — девушка говорила тихо, чувствуя, как свербит сорванная гортань. Опустившись рядом с обездвиженным Сяо, она принялась помогать Тигнари обрабатывать раны.       — Куда он тебя утащил?       Вопрос Паймон заставил всех приподняться и без стеснения уставиться на Люмин. Вспоминать пережитые пытки ей совсем не хотелось, но вот место, куда попала и перед кем предстала, описать смогла. Никто её не перебивал, лишь молча кивали. Когда Путешественница закончила, раны Сяо были надёжно забинтованы.       — Хорошо, что ему удалось телепортировать тебя сюда, — протерев мокрый от волнения узкий лоб, выдохнула Паймон и едва сдержала созревшие на глазах слёзы. — Мы не знали, где тебя искать.       — Да, это так. Теперь осталось довести дело до конца, — Тигнари шикнул, глядя в лёгкую сумку, и недовольно помотал головой. На его лице тут же отразилось негодование, уже заранее предупреждая о дальнейших сказанных словах. — Лекарства мало осталось. Половину разлили, другую половину разбили. Дождёмся, когда он окончательно размякнет, и я отправлюсь обратно в Сумеру за новой партией.       Надзор за Сяо теперь вёлся с особым пристрастием. Он никогда не оставался без внимания, пока лекарство медленно вбегало в его вены. Будь замкнутый юноша в здравом уме, то, бесспорно, давно бы попытался сбежать от стольких обращённых на него глаз. Следили за ним по очереди. Пока одни разводили костры и готовили, другие не спускали с оружий ладони, готовые в любую секунду ими воспользоваться. Особенно внимательными были измотанная Люмин и серьёзный Чжун Ли.       Набив пресным обедом сильно изголодавшийся желудок, Путешественница и её подруга вновь присели рядом с Сяо. Обработанные и перевязанные раны на теле Люмин уже почти не болели, сил ощутимо прибавилось, словно тёмное облако наконец-то отступило, но куда-то уходить девушка совсем не хотела. Она так давно не видела юношу таким спокойным и расслабленным, что уже забыла, как выглядит его лицо. Побледневшие алые пряди прикрывали мокрый прямой лоб, тёмные брови дугой изгибались над тонкими веками, обрамлёнными чёрными, как небо безлунной ночью, длинными ресницами.       — Почему у него волосы цвет поменяли? — Паймон озвучила пробежавшую в голове Люмин мысль.       — Это связано с его духовной силой, — ответил Чжун Ли, без разрешения ворвавшись в их молчаливый покой. Хрустнув звонко коленями, он присел на камень позади них. — Светлые пряди указывали на чистую энергию, что текла по его чакрам.       — А как же яд, что уже жил в его теле до поражения? — Люмин заинтересованно уставилась на уставшего Чжун Ли.       — Он не настолько осквернял его, чтобы полностью сломить эту силу. Сейчас же его дух поражён этим ядом полностью. Нам остаётся надеяться, что чистая энергия всё ещё при нём, и она сможет пробудиться. Первым признаком этого станут его волосы. Тогда будет ясно, что лекарство действительно сработало. А до тех пор Сяо будет считаться сломленным.       Чжун Ли прикрыл глаза и упал головой на облокотившуюся на колено руку. Люмин и Паймон тихо продолжили обсуждать сказанные другом слова, пока не услышали его сопение. Улыбнувшись друг другу, они замолчали.       Уже не так жарко гревшее солнце медленно ползло к закату. К этому времени к небольшому отряду присоединились те, кто ушёл в деревню Цинце. Рассказ о случившемся Альбедо и Чун Юнь слушали молча, не меняя своего серьёзного выражения лица. Говорил в основном Сайно. Докладывать чётко и по делу мастерски умел только он.       Перед закатом Тигнари проверил исправность капельницы и заглянул под веки Сяо. Люмин не нужны были слова. Она всё поняла, когда парень поджал губы и недовольно помотал головой. Якса по-прежнему был порабощён ядом.       — На скорое действие мы и не надеялись. Нужно время, — увидев проникшее лицо Люмин, приободрил Тигнари. — Ты и Паймон устали. Идите поспите, а мы подежурим. Ночь сегодня обещает быть тёплой.       Люмин и вправду чувствовала, что несколько напряжённых дней уже сказались на ней. Она туго соображала и часто сидела неподвижно, уставившись в одну точку. Паймон тоже прикладывалась к её плечу, с трудом борясь со сном. Девушка ясно понимала, что полноценный отдых необходим, но боялась уйти. Боялась, что Сяо опять исчезнет, что яд в его теле не получится уничтожить лекарством, что случится что-то ещё более ужасное.       Усидеть на месте Люмин смогла лишь до наступления сумерек. Глядя на расслабленное лицо Сяо, слыша его прерывистое, но тихое дыхание, ровное сопение прижавшейся к боку Паймон, её веки сами начали смыкаться. Она старалась удержать себя, не хотела погружаться в сон, но всё её нутро воспротивилось воле. Бессильно припав спиной к большому ещё тёплому булыжнику, Люмин проиграла своему телу, утонув в беспокойном, но глубоком сне.