Возмездие низвергнутых Архонтов

      Пока Сяо подвергался манипуляциям Альбедо, добровольно даря часть своей крови на анализ из-за выдуманной причины, Люмин не вмешивалась. Она лишь за его спиной интересовалась, как обстоят дела. Как сообщил Чжун Ли, Сяо лишь отчасти помнит свою прошлую жизнь, последние несколько лет почти полностью стёрлись из его памяти, оставив короткие фрагменты, что смешались с сознанием как давние воспоминания. Теперь сомнений не осталось. Сяо забыл всё, что было связано с Люмин и Паймон, вторжением Осиала, путешествием в Разлом и возведением нового Нефритового дворца.       Это лишь отчасти огорчало подружек, пока они не получили интересное замечание от Чжун Ли. Оказалось, физическое состояние Сяо сильно изменилось в лучшую сторону. Юноша сам подивился своему самочувствию. Карма, что раньше терзала его, ослабла, словно тлевший уголёк, и он не мог найти этому объяснение. Люмин искренне радовалась тому, чего удалось достичь, и тяжесть от того, что возврата к прежнему уже нет, со временем перестала её отягощать.       Самочувствие самой Люмин тоже значительно улучшилось. Её больше не беспокоили полученные раны. Царапины на лице почти полностью зажили, хрипота в голосе окончательно пропала. Лишь вечная головная боль оставляла неприятный осадок, порой портя настроение. И всё же жизнь вроде бы возвращалась в своё прежнее русло.       Всё, что беспокоило Люмин в последние месяцы, решилось. Остался лишь один вопрос, который нашёл ответ спустя несколько дней, как Сяо пришёл в себя.       Ближе к вечеру, когда Люмин и Паймон были заняты мелким поручением повара, в «Ваншу» заявились два представителя Цисин. Кэ Цин и Гань Юй выполняли поручение от Нин Гуан, желая уладить вопрос с Сяо и, наконец, побеседовать с Путешественницей.       С Яксой разговор у них вышел затяжной. Он прислушивался лишь к Мораксу, а тот его осведомил об ограничительных мерах. Как мужчина ему это объяснил, никто не знал, но Сяо не смел его ослушаться.       Явившуюся с задания Люмин встретили сразу у лифта. Девушке не нужно было объяснять, зачем они явились, как и утихшей Паймон. Внешне серьёзные девушки предложили им поговорить без лишних ушей в комнате Путешественницы.       Заперев дверь, Люмин выдохнула. Напряжение сковывало её тело, оттого она не решилась присесть, оставшись в проходе.       — Нам искренне жаль, что пришлось тогда вмешаться, — не выдержав тяжёлого молчания, выплюнула Паймон. — Цисин должны понимать, мы не принесли бы вреда Ли Юэ. Паймон и Люмин лишь хотели помочь. Мы никогда не вредили Ли Юэ.       — Паймон, — Люмин взяла девочку за трясущуюся ладонь, — пусть говорят.       Гань Юй и Кэ Цин переглянулись между собой, видимо, решая, кто из них заговорит первой. В итоге слово взяла Нефритовое равновесие. Голос её был строг, но во взгляде ещё теплились огонёчки утерянной дружбы.       — Вы совершили серьёзное преступление. Вмешались в установление правосудия, повлекшее за собой гибель наших воинов.       — Но ведь мы…       Люмин сжала ладонь Паймон, призывая пока не вмешиваться.       — Поймай вас тогда Миллелиты, кто знает, что стало бы с вами, — Гань Юй прошлась по комнате и продолжила: — Вы не являетесь уроженцами Тейвата и уж тем более Ли Юэ. Цисин долго решали, как поступить в такой ситуации. Жизни людей уже не вернёшь, это так, но всё же не вы с ними расправились. Куда важнее то, что Сяо нам бы не удалось остановить. Его не брали стрелы, копья и мечи. Где слабое место павшего Яксы, мы не знали. Эти люди, несомненно, погибли бы, и не только они. Ты брала удар на себя, позволяя нам передохнуть и прийти в себя, — она почесала всё ещё перевязанную после перелома руку и глянула на Кэ Цин.       — Вы принесли в Ли Юэ лекарство очень вовремя. Многие, кто боролся с поражёнными, уже мертвы из-за их яда. Чун Юнь остался жив благодаря вашей помощи. Якса тоже пришёл в себя. Без этого лекарства и вашей помощи в Ли Юэ в скором времени наступил бы хаос, — лицо Кэ Цин просветлело. — Спустя долгие споры и вмешательство со стороны, Цисин приняло решение. Вы не будете подвергнуты наказанию, равносильное преступлению. Но с вас требуется сотрудничество. Вам запрещено распространять информацию о произошедшем и впредь не препятствовать приказам. В следующий раз Цисин не будет так благосклонно.       Кэ Цин поправила свою новую короткую стрижку и чуть улыбнулась. Больше не сказав ни слова, она и Гань Юй покинули комнату Путешественницы, оставив на столе распоряжение, подписанное Нин Гуан.       Люмин и Паймон замерли. Каждая прокручивала в голове прошедший короткий разговор. Путешественница не могла поверить, что Цисин оставили её на свободе. Она несколько дней готовила себя к тюрьме, но такого исхода никак не ожидала. Люмин корила себя за то вмешательство, что привело к гибели невинных мужчин, и желала, чтобы её за это наказали. Путешественница даже мысли не допускала, что отряду вряд ли удалось бы остановить Сяо, не зная, как это сделать. Даже выпущенная тогда в его горло стрела не принесла бы победы. Он бы вновь поднялся и взялся за новое противостояние.       — Получается, ты наоборот немного помогла? — выдала Паймон заключение мыслям Люмин.       — Я… Я не знаю, что и сказать.       Пока Люмин осмысливала происходящее, Паймон по-детски радовалась сложившимся обстоятельствам. Случилось всё то, о чём они боялись даже мечтать. Казавшиеся такими несбыточными мысли воплотились в реальность. Недосягаемое стало достигнуто. Сяо тоже удалось избежать сурового наказания, хоть это и было очевидно. Адепты ушедшего Моракса вне их полномочий. Цисин оказались милостивы.       Вплоть до наступления вечера Люмин не могла поверить, что все закончилось так благополучно. Лишь на ужине она вовлеклась в разговор Паймон и официантки об удобствах «Ваншу». Женщина поделилась, что постояльцев в гостинице стало больше. И не только Искатели приключений захаживали, но и торговцы, музыканты, большие семьи. Гостиница процветала.       Неспешно поедая салат из свежих овощей и рагу с рисом, Люмин зачастую поглядывала на лестницу. Она специально выбирала такой столик, откуда можно было обозревать вход в трапезную. Видеть Сяо ей удавалось очень редко. Он почти не выходил из своей комнаты, а когда всё же появлялся, Люмин постоянно проглядывала, будучи либо на задании, либо невесть где.       В этот раз Сяо вновь не показался. Девушка не знала, на что надеется, тормозя своё дальнейшее путешествие. Юноша был жив, но всё равно оставался очень далеко. Она слышала, как повар, хозяин и хозяйка гостиницы судачили об изменениях в юноше. Верр Голдет, помнившая, каким суровым он был в последние месяцы, не уставала повторять, что Сяо переменился. Люмин жаждала увидеть эти изменения, но боялась подойти к нему.       В очередной раз огорчённая его отсутствием в столовой, Люмин доела ужин и вместе с Паймон поднялась в комнату. Уставшую после выполнения двух тяжёлых поручений сытую девочку быстро сморил сон. Не успев принять рассуждения Люмин о завтрашних делах, она уснула, свернувшись в клубок. Девушка не сразу обнаружила, что Паймон уже как несколько минут её не слушает. Глянув на подругу, она тепло улыбнулась. Несмотря на то, что большинство поручений выполняла Люмин, девочка всё же успела умориться.       Спать ложиться Путешественница пока не планировала. Приготовив ко сну одежду, Люмин вышла из комнаты, чтобы не побеспокоить уставшую подругу. Она поднялась на общий большой балкон и, поговорив недолго с Верр Голдет, передумала оставаться. Народу в тёплый осенний вечер оказалось немало, а девушке хотелось побыть в тишине.       Небольшой балкон этажом выше выглядел с первого взгляда пустым. Люмин смело прошла вперёд и вздрогнула, когда услышала сбоку копошения. Оказалось, двое влюблённых хотели затаиться от общих глаз, и Путешественница невольно нарушила их идиллию, разорвав поцелуй юных губ.       — Ох, простите. Я вас не заметила, — с добродушной улыбкой промолвила Люмин.       Покрасневшая девушка тут же отстранилась от парня и мигом улизнула с балкона, оставив после себя лишь шлейф приторно-сладких духов.       — Ничего страшного, — улыбнулся в ответ молодой влюблённый и поспешил догнать свою партнёршу.       Люмин стало неловко за то, что спугнула парочку. Им наверняка редко удаётся побыть наедине, а ведь горевшим пламенем сердцам необходимо делиться теплом. По крайней мере, так хотелось Люмин. Улыбка сама сошла с её лица, когда воспоминания унеслись в прошлое. Она помнила, как ощущала трепет сердца, как покрывалась мурашками, а по телу пробегал приятный колючий разряд от его прикосновений, как стеснялась смотреть ему в глаза. Всё внутри словно трепетало, согревая сердце. Люмин не заметила, как на её медовых глазах созрели слёзы. Лишь когда они соскользнули и покатились по раскрасневшимся щекам, девушка быстро их вытерла и обратила взгляд в окутанное низкими облаками небо. Её ладонь сама отыскала на шее подвеску. Пальцы бережно обняли золотую бабочку, что прояснила разум Путешественницы.       Отбросив в сторону прошлые переживания, Люмин припала к перилам и с удовольствием прикрыла глаза. Озорной ветерок нежно волновал её солнечные волосы, а отдельные пряди щекотали расплывшееся в улыбке лицо. Вечер оказался приятным.       Спокойствие воцарилось в сердце Люмин вплоть до короткого шуршания, что донеслось откуда-то сбоку. Открыв глаза, девушка осмотрелась, но никого рядом не увидела. Она не сразу догадалась, что звук исходил с улицы. Чуть перевалившись за перила, Люмин глянула на крышу и замерла.       Как давно юноша сидит там, Путешественнице было неизвестно. Внешне он выглядел расслабленным и спокойным. Одна его нога согнулась в колене, другая вяло вытянулась вперёд. Болезненная бледнота тела чуть сошла, сил в облокотившихся на черепицу руках заметно прибавилось. Блестевшие под полуприкрытыми веками глаза смотрели куда-то далеко вдаль.       Люмин показалось, что Сяо не заметил её, будучи увлечённым наблюдением за темными облаками. Его окутанный сумерками силуэт приковал внимание Путешественницы безвозвратно. Она смотрела на него и не могла налюбоваться. Его грудь спокойно вздымалась при тихом дыхании, расслабленное лицо излучало какое-то смирение. Таким безмятежным Люмин редко его видела.       Девушка на мгновение задержала дыхание, когда веки Сяо распахнулись, а острый взгляд резко вонзился в неё. Она не могла отвести глаз и немедленно скрыться под натиском этих очей.       — Почему ты так смотришь на меня? — непривычно спокойно спросил он своим прежним голосом, лишённым хрипоты.       Люмин не смогла что-либо ответить. Она глупо, как влюбленный подросток, улыбнулась и отошла от перил, скрывшись от него под козырьком. Всё это девушка уже проходила, но вновь что-то внутри сжималось, заставляя её краснеть.       «Да что же это…»       Домыслить Путешественница не успела. Сяо спрыгнул с крыши к ней на балкон, заставив её невольно отступить.       — А как… Как тебя зовут? — неловко вымолвила она первую попавшуюся в голове мысль.       — Ты же сама называла меня по имени, — сложив руки на груди, отозвался юноша.       Теперь уже не только щеки, но и шея Люмин покрылась красными пятнами, как поспевшее наливное яблоко.       — Да. Я просто ошиблась. Так ты Сяо? То есть да. Я уже поняла. Меня зовут Люмин.       Сяо вроде бы располагал к беседе, и Путешественница не желала упустить этого момента.       — Ты ведь здесь живёшь, верно?       Взгляд юноши упал на браслет-оберег, что Люмин без конца крутила взволнованными пальцами. Его только что расслабленные брови чуть сдвинулись. Девушка заметила, что привлекло внимание Сяо, и ожидала, что он спросит, откуда у неё браслет от Адепта, но тот смолчал.       — Да. Я тут живу. Откуда ты знаешь моё имя?       Люмин тряслась как камыш на ветру. Она сильно волновалась, отчего сердце громко выстукивало в ушах ускоренный ритм, а ладони и спина сами по себе вспотели. Девушка совсем не знала, как наладить с ним общение, как обратить его взор в свою сторону или, может быть, и вовсе отпустить навсегда.       — Чжун Ли. Он мой знакомый. От него и узнала, — ответила, наконец, Люмин и прижалась к стенке, лишь бы он не увидел её вспотевшую от волнения спину.       Говорить с ним так, словно ничего не было, оказалось не так просто. Теплившиеся в сердце чувства не выковыришь пальцем, не вытолкнешь пинком, не задушишь одними лишь мыслями. Люмин смотрела на него и радовалась. Радовалась его изредка моргающим ресницам, изучающему взгляду, развивавшимся на ветру тёмным подстриженным прядям. Он не был так строг, как при первой их встрече много месяцев назад, но оставался осторожным. Его выдавали чуть опущенные брови и сузившиеся зрачки.       — Давно ты тут живёшь? — не зная, с чего начать, выдохнула Люмин.       — Да.       Эти твёрдые, не поддающиеся сомнению ноты девушка легко узнала. Говорил он коротко и решительно.       Когда Сяо потерял интерес к Путешественнице, повернувшись к перилам, Люмин смогла немного расслабиться. Встряхнув туманной головой, девушка встала подле него и тоже глянула вдаль. Улица окончательно почернела.       — А чем ты обычно занимаешься в «Ваншу»?       — Это тебе не положено знать.       Снова этот холодный тон. Люмин так и хотелось сказать: «Я знаю, знаю о тебе многое, вспомни же и ты меня». Вертевшаяся на языке мысль так и осталась на нём, не сорвавшись с губ.       — Здесь очень красивые виды. Наверное, к ним нельзя привыкнуть, — Люмин неловко потёрла запястье. — Я была во многих уголках этой долины. И не только здесь. Я и моя подруга Паймон побывали в разных регионах.       Девушка надеялась, что он, как и раньше, заинтересуется владениями других Архонтов, но промолчал. Сяо не хотел говорить, но и уходить не спешил. Припав острыми локтями к перилам, Адепт чуть прикрыл глаза, оставив небольшую шёлку. Люмин показалось это удивительным. Вначале прошлого знакомства Сяо был куда бдительнее.       — А где твоя подруга? — вдруг вопросил он.       — Паймон устала и уснула. Она любит покушать, а после еды её всегда клонит в сон.       Сяо хмыкнул и отошёл в сторону, отдалившись от Люмин на четыре шага. Девушка не могла знать наверняка, почему он это сделал, но догадывалась. Юноша по-прежнему опасался своей кармы, не ведая, что на Путешественницу она никак не действует.       — Ты можешь не переживать. На мне карма никак не скажется. У меня нет Глаза Бога, но стихии мне подвластны.       Чуть опущенные ресницы поднялись, а широко раскрытые глаза уставились на Люмин.       — Откуда ты знаешь про карму?       — Я вычитала это в книге про Якс, — твёрдо, словно это действительно было так, ответила Люмин. — Мне бы хотелось больше знать про поражённых, чтобы быть осторожной.       — Они — моя привилегия. Не вмешивайся, если хочешь жить. Обычному человеку не справиться с этой силой.       Строгий и раздраженный взгляд Адепта улетел куда-то вдаль, опустив ровные брови. Люмин показалось, что он вот-вот исчезнет, растворится в телепортирующей энергии и вновь оставит её одну, оттого сменила тему.       — А ты много путешествуешь?       — Нет.       Разговор не клеился. Внешне Сяо хоть и стал менее издёрганным, но утраченная коммуникабельность и прежняя отстранённость давала о себе знать, лишая Люмин шанса на спокойную беседу, какая была до её ухода в Фонтейн.       — Лишь Ли Юэ я обошел вдоль и попрёк. Каждый овраг, ручей или гора мне знакомы.       Люмин улыбнулась.       — Я здесь много раз бывала, но всё равно порой забываю, где что находится, особенно если ухожу в другой регион.       — Ты говоришь, что путешествуешь. Какова же твоя цель?       Уже не с такой горечью, как прежде, Люмин рассказала всё: как она и брат плутали по мирам, как их поймала Богиня, как разлучила её и Итэра. Сяо слушал девушку молча, не перебивая, лишь иногда кивая. Когда Адепт обращал на неё взгляд, Люмин казалось, что она действительно заинтересовала его, но стоило ей закончить рассказ на том, как она очнулась в Мондштадте, он оторвался от перил.       — Тот, кто упёрт, всегда достигает желаемого. Ты найдёшь своего брата. Поиски не могут быть совершенно напрасными. Доброй ночи.       Телепортирующая энергия окутала его тело, и он исчез так же резко, как и появился. Люмин не стала его останавливать.       — Доброй ночи, Сяо, — выдохнула она и покинула балкон.       Несмотря на то, что разговор был короткий и натянутый, Люмин осталась довольна. Мягкая улыбка не растворялась вплоть до того, как она тихо вернулась в комнату. Паймон всё ещё спала, нарушая тишину тёмного помещения убаюкивающим сопением.       Люмин наощупь переоделась и присела на кровать. Сердце не забыло волнующий трепет, разливая тепло по всему телу и окрашивая щёки. Новый Сяо манил её не меньше. Ей сложно было сказать, любит ли она его перерождённого или воспоминание о нём, но надеялась выяснить.       Завернувшись в одеяло, Люмин уснула с мыслями об Адепте, надеясь, что он скрасит её сон, но не вышло. Мрак темницы. Горевшие безжалостным огнём глаза. Трупный запах. Ужас сковывал Люмин. Она с трудом дышала, глотая спёртый воздух. Девушка чувствовала, что смерть уже скребёт когтями по спине, шепчет о неизбежном. Люмин пыталась выбраться, билась о прочные железные прутья, как загнанная в клетку бабочка, но они не поддавались. Когда рядом с ухом клацнули челюсти и прикусили ей волосы, Путешественница смогла вырваться.       Непроглядные потёмки развеялись. Широко раскрытые от ужаса глаза воззрились в невысокий потолок комнаты. Люмин провела ладонью по мокрому лбу и поднялась. Ужасы заточения не остались где-то в прошлом, они жили в ней, беспокоя сердце и разум. Сделав несколько глотков прохладной воды, она окончательно проснулась и поняла, что больше не сможет уснуть.       На улице начинало светать. Утро только неспешно подкрадывалось. Все постояльцы гостиницы спали беспробудным сном. Стараясь не шуметь, Люмин вновь покинула Паймон. Подтянув укутавший её плечи плед, она тихо прошлась по коридору и поднялась на балкон. Верр Голдет за стойкой не было, лишь кошки продолжали носиться по этажу как умалишённые.       Свежий воздух заставил Люмин вздрогнуть и поплотнее закутаться. Ещё не так давно занятые скамейки пустовали, и Люмин радовалась манящей тишине. Ей хотелось побыть наедине с собой и обдумать то, что произошло.       — Не всё так просто, — хмурясь, размышляла она.       Бежать от собственных мыслей и прошлого — всё равно, что отрицать своё существование. Ушедшие события рано или поздно возвращаются и насильно заставляют задуматься. Воспоминания болезненным узлом связали Люмин, проецируя произошедшее в чертогах трёх Архонтов. Не всё девушка могла воспроизвести. Отдающийся тупой болью разум защитил её от пережитых страданий, показав лишь детали. Люмин помнила, как много поражённых пряталось во мраке, как властно и уверенно на неё взирали падшие Боги. У них явно был какой-то план, но какой именно, Люмин не ведала. Всё, что ей оставалось, так это мучиться в догадках. Архонты желали вернуть себе власть, но сотни лет прятались во тьме, не в силах выбрать. Разве что-то изменилось? Девушка сомневалась. Да и где их тюрьма находится территориально — оставалось тайной. Люмин лишь предположила, что это некое пространство под землёй или же в недосягаемом измерении. Могут ли Архонты выбраться оттуда — тоже загадка.       — А если могут? Что тогда? — Люмин задумчиво потёрла ладони и глянула на тронувшую горизонт светлую полосу. — Почему только сейчас они решили собирать поражённых? Почему пораженные снизили свою активность?       Вопросы. Слишком много вопросов. Где найти на них ответы, Люмин могла предположить, но этот вариант отпадал сам собой. Сяо ничего не помнил. Он один мог знать планы Архонтов, но карма сама лишила его этой возможности, словно специально защищая своих создателей. Девушка лишь надеялась, что её сумбурные, не имеющие никаких весомых доводов, рассуждения лишены истины.       Рассвет Люмин встретила на балконе. Её полуприкрытые сияющие светом глаза отражали восходящее солнце. Медленно, почти недвижимо, плывущие облака нависали над холмами и горами, подсвечиваемые яркими лучами. Солнце уже не грело так, как летом, поэтому Люмин вернулась в комнату. Новый день должен принести прибыльные поручения, без которых существование её и подруги проходило бы в тягость.