Возмездие низвергнутых Архонтов

      С походом в гавань пришлось повременить. Люмин не решилась покинуть гостиницу после обряда. Её одолел страшный голод, и она пару часов провела в трапезной, чему поразилась даже Паймон.       После плотного запоздалого завтрака подружки посетили комнату и вышли на прогулку. Уходить далеко от «Ваншу» они не планировали. Усилившийся ветерок с востока поманил их к искрящемуся заливу реки. Свежий и прохладный воздух щекотал ноздри, придавал сил и бодрил вялое, как после горячей ванны, тело.       Люмин закинула за уши золотые волосы и задумчиво вгляделась в своё отражение, упавшее на почти прозрачную воду. Её немного бледный силуэт волновался от крохотных волн, размывая серьёзные черты. Это породило в ней новую нить размышлений. Если Якса избавил её от яда Архонтов, то куда же он тогда его дел? Люмин сомневалась, что Сяо смог уничтожить тьму, избежав слияния с ней. Значит, он поступил привычным для себя способом. Совсем недавно облегчённое нутро наверняка вновь испачкалось тёмными порождениями. Поначалу девушка сильно встревожилась, отчего даже развернулась, намереваясь навестить Яксу. Лишь прострелившая голову мысль сдержала её пыл. Сяо не стал бы отвечать на сильно подозрительные вопросы. Она и так вызывала у него не скрываемое замешательство. Обряд в любом случае уже был проведен. Люмин оставалось надеяться, что теперь его сосуд стал чище и крепче, а уж за дальнейшим течением лечения она наверняка проследит. Возможно, ему и в будущем придётся принимать лекарство, чтобы вновь не пасть. Пока сложно просчитать дальнейший ход без результатов анализа крови.       — Хорошо, что так благополучно всё закончилось. Нас не наказали, Сяо остался жив, Чун Юнь поправился. Поражённые больше не несут серьёзной опасности. Слышала, что даже ограничения передвижения по Ли Юэ сняли? — Паймон вскинула на задумчивую подругу улыбающиеся глаза, вырвав её из размышлений.       — Ты это в трапезной услышала? — не отрываясь от своего нелепого отражения, вопросила Люмин.       Девушка лишь краем глаза увидела, как подруга оживлённо покивала. Значит, прежняя опасность миновала, вернув привычную для Ли Юэ спокойную жизнь. Всё вроде бы встало на круги своя, но только не мысли Путешественницы. Она никак не могла забыть убитых Миллелитов, словно сама сразила их своей рукой, хоть вины в ней было не больше, чем у бессильного муравья, не сумевшего остановить ступню Архонта. И она, и эти храбрые воины невольно затянулись в пучину событий, оказавшись не в силах противиться круговороту. Вынырнуть из него не было ни сил, ни возможностей.       Мысли о погибших крепко вцепились в болевшую голову Люмин. Она присела на край обрыва и, совсем не слушая, что щебечет Паймон, погрузилась в глубины подсознания. Ей на ум пришла совершенно безумная и, наверное, не самая правильная идея, что больше походила на жалкие попытки искупления. Девушке страстно захотелось выяснить, где живут семьи тех воинов, что погибли за эти длинные мучительные месяцы. Найти ответы она могла в гавани, но вряд ли кто-то стал бы ей идти навстречу. Возможно, консультант ритуального бюро располагал информацией, но Люмин не была в этом уверена.       Дотянувшись маленькими пальчиками стопы до воды, девушка размыла свой силуэт лёгким покачиванием. Заводь всё ещё таила в себе ненавязчивое тепло ушедшего лета, не обжигая кожу ледяными прикосновениями. Люмин даже подумала как-нибудь искупаться и ощутить, как жидкая бездна обволакивает тёплый организм. В последний раз она плавала в Фонтейне и уже успела соскучиться по водным процедурам.       — Ты Паймон совсем не слушаешь!!! — топнув ботинком по воздуху, возмутилась девочка и нахмурила почти прозрачные белые бровки.       — Да-да. Ты права, — наобум отозвалась Люмин, надеясь не обидеть подругу, но та только сильнее насупилась.       — Паймон так и думала. Где ты витаешь? Паймон спросила вообще-то, когда мы пойдем в гавань?       Сердитое лицо только забавляло Путешественницу. Она отвлеклась от своих мыслей, подобрала ноги и обняла их тонкими руками.       — Думаю, что с утра выйдем. Надо запастись провизией и всё же, не забывай, убедиться в моём исцелении.       Суровое выражение Паймон смягчилось. Её бровки разгладились, а чуть прикрытые глаза уставились на лицо подруги. Какая-то лёгкая печаль коснулась девочки, когда маленькая ладошка прикоснулась к впалым щекам Люмин.       — У тебя остался шрам.       Место, что нащупала Паймон, не так давно зажило. Острые когти Бейшт оставили свой след на лице Путешественницы, не позволяя забыть пережитое мучительное заточение.       — Ничего. Может быть, потом заживёт, — погладив Паймон по тёплой ладошке, утешила Люмин.       Подружки прогулялись вдоль берега умиротворённой реки, вспоминая вместе пережитые приключения. Пока Паймон делилась своими мыслями, Люмин собирала всё ещё благоухающие свежестью полевые цветы. Даже с закрытыми бутонами они выглядели изумительно, и девушка не смогла устоять. Выросшие под дружелюбными прикосновениями солнца цветы всегда истончали ненавязчивый свежий аромат, не шедший в сравнение с выращенными человеческими руками. В них таилось куда больше прелести, чем казалось на первый взгляд. За это Люмин и полюбила дикие растения.       Ближе к ужину путешественницы вернулись в «Ваншу». Люмин чувствовала себя вполне сносно. У неё ничего не болело, никакой тяжести не ощущалось в молодом теле, лишь ноги устало гудели от долгой ходьбы.       Насыщенный, приготовленный невероятно талантливыми руками Янь Сяо ужин приятно согрел и разморил. Паймон с удовольствием набила проголодавшееся с позднего завтрака пузико и откинулась на спину высокого стула, пока Люмин беседовала с мондштадским постояльцем. Мужчина рассказал подружкам свежие новости из региона Анемо Архонта. Винодельня Дилюка разрослась, Ордо Фавониус пополнился новыми рекрутами, отчего путешествовать стало безопаснее, поля дали хороший урожай пшеницы, завалив погреба целыми мешками муки. Регион процветал, никаких волнений не происходило. Это порадовало Люмин.       Поначалу встревавшая в разговор Паймон со временем утихла. Путешественница так увлеклась разговором с мужчиной, что даже не заметила, как подруга задремала. Люмин совсем не удивилась, когда услышала тихое сопение.       — Давай я отнесу её, — когда девушка поднялась, подключился мужчина. — Где вы живёте?       — На третьем этаже, — улыбнулась Люмин и, когда Генри осторожно оторвал вялую Паймон от стула, добавила: — Спасибо. Она, когда плотно поест, всегда хочет спать.       — Меня тоже обычно в сон клонит. И не только после ужина, но и после обеда порой. Когда особенно хорошо поработаю с утра.       Как рассказал сам Генри, он подолгу не задерживался на какой-то определённой работе, находясь в постоянном поиске. Мужчина к тридцати годам успел попробовать себя в кузнечном деле, винодельне, рабочим на мельнице, помощником повара, но так и не смог проникнуться ни к одному делу.       — Надеюсь, что хоть морское ремесло мне станет по душе, — прошептал Генри и осторожно уложил Паймон в кровать. Девочка недовольно что-то пробурчала и завернулись в одеяло. — Ты тоже сейчас отдыхать или пока не собираешься? Я хотел предложить ещё поговорить.       Люмин никуда не торопилась, оттого согласилась. Она привыкла ложиться поздно спать, времяпрепровождение в приятной беседе никак не могло ей навредить.       Они вместе вышли из комнаты Люмин и неспешным шагом поднялись на общий балкон. Людей почти не было. Буйный ветер сменил направление, принося суровую прохладу. Осенняя погода не приветствовала открытые лёгкие одежды, но некоторых постояльцев это не смущало. Разогретая от алкоголя кожа совсем не ощущала похолодания, позволяя оголить руки и животы.       — Твоя подруга слишком мала для, как ты говоришь, дальних путешествий. Она же ещё ребёнок.       — Паймон хоть и выглядит, как ребёнок, но умна не по годам. Честно говоря, я даже не знаю, сколько ей лет.       Мужчина припал к перилам спиной и, не отрывая чайных глаз, с ноткой грусти заметил:       — Знаешь, мне уже так много лет, а детей всё нет. Я люблю детей, но вот не время для этого.       — А жена у Вас как относится к Вашей неопределенности? Простите за такие вопросы, — глаза Люмин улыбнулись.       — У меня нет жены. Какая хоть жена дождётся вечно странствующего мужа? — Генри хохотнул. — А где твой сердечный спутник? Почему вы не вместе путешествуете?       Пальцы Люмин сами вцепились в потёртые перила и принялись выковыривать из щёлочек мелкий мусор. Этот вопрос вызывал у неё бурю неопределённости. Девушка и сама хотела бы знать, как быть со своими чувствами.       — У меня нет спутника.       Большие глаза Генри сузились. Его широкая и шершавая ладонь потянулась к её аккуратной груди. Люмин в испуге дёрнулась, но, когда он положил на ладонь висевшую на шее бабочку, покраснела, как закатное небо.       — У меня дед из Ли Юэ. Я знаю, что значит золотая бабочка. Тебе её тут подарили?       Люмин в изумлении кивнула.       — Это разве не просто подвеска?       — В Ли Юэ многие подарки имеют свою значимость. Видимо, ты даже не подозревала, что у тебя есть тайный поклонник, — мужчина улыбнулся её растерянности и отпустил поблёскивающую подвеску. — Бабочка — это символ надежды, чего-то постоянного, бесконечного. Золото — чистое, незапятнанное. Янтарный камень это только подтверждает. Человек, подаривший тебе бабочку, признаётся в своих глубоких и истинных чувствах, утверждает, что они искренние и вечные. Это дорогой подарок.       От слов Генри кожа Люмин покрылась горячими бугорками, а лицо сильнее зарумянилось. Она нежно оплела пальцами бабочку и невольно обратила сияющий, как звёзды безлунной ночью, взор в сторону почти всегда закрытой двери. Сяо наверняка знал обо всём этом и намеренно подарил именно бабочку. От осознания столь чувственного смысла подарка тепло быстро растеклось от пропустившего удар сердца.       — Мой дед тоже делал такой подарок бабке, поэтому я запомнил. Теперь такая бабочка передалась мне по наследству. Они настояли на том, чтобы я тоже подарил её когда-нибудь своей женщине. Было пару раз, как чуть не ошибся.       Болтливый мужчина рассказал Люмин, как впервые задумал осчастливить свою теперь уже бывшую возлюбленную. Он несколько раз поблагодарил Барбатоса, что ветер отвёл его от этой затеи. Девушка оказалась суровей многих мужчин. Второй раз провалился крахом, когда он сам переключился на другую девушку. Эта неопределённость в итоге оставила его одного. Теперь в походах только бабочка составляет ему компанию.       В благодарность за приятную беседу Люмин немного поделилась своими путешествиями, стараясь обходить стороной свою известную личность. Благо Генри не знал имя девушки, что спасла Мондштадт. Эта известность ужасно утомляла Люмин. Ей порой хотелось уйти куда-нибудь очень далеко, где о великой Путешественнице никто никогда не слышал. Она не желала этой славы, но та сама нашла её.       Оживлённая беседа закончилась ближе к полуночи. Падкий на алкоголь Генри быстро покинул Люмин, стоило уже знакомому постояльцу пригласить его за стол. Он и её пригласил, но она твёрдо отказала.       Прохладная ночь взрастила на коже колючие мурашки и заставила девушку спуститься за накидкой. Ей следовало последовать примеру Паймон и набраться сил к походу, но голова никак не хотела успокаиваться. Надеясь, что тишина и ветер остудит мысли, Люмин вернулась на балкон.       История с бабочкой не покидала её голову. Девушка закрыла глаза и представила, как Сяо лично вручает ей этот дорогой подарок. Представила, каким растерянным, красным от смущения может быть его лицо. Улыбка сама озарила её теплые щёки. Думы о нём освещали даже самый пасмурный день.       Гулкий удар заставил Люмин вырваться из приятного воображения и приоткрыть сияющие глаза. Обернувшись, она никого не увидела.       «Наверное, это постояльцы», — подумала девушка, но повторные удары развеяли предположение.       Люмин не сразу вспомнила, где уже слышала эти звуки. Закутавшись плотнее в лёгкий плащ, она перешла на балкон выше и налегла на перила. Новое предположение не подвело. Выбивая застоявшуюся пыль и солому из чучел, Сяо взмахивал обтесанной гладкой палкой. Двигался он быстро, решительно и, бесспорно, завораживающе. Люмин успела забыть, как так же любовалась им много месяцев назад. Сяо легко отталкивался почему-то босыми ступнями от деревянного пола тренировочной площадки и с размаху лупил несчастных манекенов.       Девушка не могла видеть его лица, но была уверена, что он полностью отдаётся тренировке. Об этом говорили гудевшие от ударов искусственные жертвы и безжалостно сломанные палки, которые Сяо рывком отбрасывал и брался за новые. Как давно Адепт тренируется, Люмин не знала, но, судя по мокрой дорожке на спине, он успел вымотать себя.       Тяжёлые и мощные удары колья недолго могли вынести. Сломав ещё одно, Сяо встряхнул взлохмаченными волосами и огляделся. Вечер был поздний. Людей на улице не наблюдалось. Якса не подозревал, что за ним наблюдают, оттого стянул прилипшую к натянутым мышцам рубашку. Кровь сама прилила к тёплому лицу Люмин. Тело Адепта перестало носить нездоровую худобу. Ему оставалось не так много тренировок, чтобы окончательно привести себя в форму.       Девушка не первый раз видела оголённое мужское туловище. Путешествуя по пустыне Сумеру, она уже давно привыкла к крепким телам, но Сяо вызывал в ней какое-то необъяснимое волнение. Её и без того большие глаза расширились, а по вытянутой спине пробежали толпы мурашек. Люмин наблюдала, как он плавно и слажено двигался, как вздымались его стальные мышцы при ударах. Она до одурения смущалась вида Сяо, но не могла оторваться. Девушка покачивалась с пятки на носок и придерживалась тонкими пальцами за влажные от росы перила. Ей хотелось видеть больше: его сосредоточенное лицо, взъерошенные волосы, поджатые губы. Манера атак Яксы не вызывала в ней должного испуга. Живой, наполненный светлой энергией Сяо даже двигался совсем иначе. Никаких холодных ударов, никакой неистовой ярости, лишь одна расчётливость и самообладание. От своего тёмного порождения он отличался всем, что Люмин особенно радовало. Она опасалась, что поправившийся Сяо будет напоминать ей о кровавом прошлом, но этого не произошло.       Гулкие удары пропитывали тихий ночной воздух, пока обречённые на погибель чучела не рассыпались, выпустив из плотной порванной ткани песок. Тяжело дышавший Сяо чуть согнулся, осматривая своих жертв. Люмин даже с балкона видела, как часто и широко раздувается его мокрая спина, как испарины блестят на бледном теле, освещённые установленным рядом фонарём.       — Люмин, — окликнул её голос позади. Девушка вздрогнула, быстро отскочила от перил и, словно её застали за чем-то постыдным, непристойным, побагровела. — Пришло письмо на твоё имя.       Сонная Верр Голдет протянула Путешественнице конверт и, получив благодарность, вернулась к своей стойке. Девушка узнала руку, которая написала адрес и её имя. Кожу кольнуло от волнения, а во рту в мгновение пересохло. Одним движением она спешно разорвала конвент и уставилась в изящные буквы широко раскрытыми глазами.       «Здравствуй, Люмин. Знаю, что ты очень ждёшь результатов исследования, но быстрее никак не получилось. Я только что провёл анализ крови Сяо. Спешу сообщить, что пока угрозы он не представляет. Кровь стала во много раз чище исходного образца. Как и предполагалось, полностью избавить его от этой болезни на данном этапе невозможно, но с уверенностью могу утверждать, что карма больше не управляет им и вряд ли в ближайшие годы станет. У него в целом хорошие показатели крови и энергии, что протекает в жилах. Сопротивление сильное. Яд почти не связывается с клетками. В любом случае, меня эта тема заинтересовала, поэтому продолжу исследования.       Пока для профилактики ему периодически придётся вводить препарат. Возможно, я сам в скором времени посещу его и принесу лекарство, но пока в этом нет необходимости.       Цисин также направлю письмо, они очень настаивали. Надеюсь, что теперь ты чаще улыбаешься. Был рад помочь.

Тигнари»

      Люмин едва сдерживала созревшие на глазах солёные бусинки. Улыбка не спадала с её счастливого лица. Сяо ничего больше не угрожало, и это до мурашек радовало девушку. Бережно, словно в руках лежало хрупкое создание, она сложила письмо и убрала обратно в конверт. На душе плясали огоньки тепла и искренней радости. Вопрос с Сяо окончательно решился. Страшный этап жизни юноши и безопасности Ли Юэ остался позади. Даже его потеря памяти действовала лишь на благо. Якса продолжит свою привычную жизнь, а Люмин, скорее всего, предстоит выдвинуться в Натлан. Это не сильно печалило её. Его удобство и спокойствие для девушки оставались превыше всего.       Не спуская с лица блаженную улыбку и теплоту с румяных щёк, Люмин покинула балкон. Её блестевший взгляд оторвался от конверта, когда в зале регистрации послышался знакомый растерянный голос.       — Там на тренировочной площадке… В общем, надо заменить манекенов.       — Конечно, Сяо. Хорошо потренировался? — добродушно вторила ему Верр Голдет.       — Да. Только я… — расширенные от лёгких сумерек зрачки заметили спускавшуюся Путешественницу и тут же опустились в пол. — Бамбуковые палки тоже требуют замены.       — Не беспокойся. Всё заменим. И, Сяо, только что прибыли новые комплекты одежды, — женщина вручила напряжённым от прошедшей тренировки рукам стопку свежих тряпок. — Что-то ещё требуется?       Юноша с каким-то растерянным взглядом воззрился в ткань и, даже не проверив составляющие одежды, быстро бросил:       — Нет.       Люмин успела забыть, как он сторонился её присутствия раньше. С чем это связано сейчас, знать она не могла, но полагала, что точно не из-за отвращения. Его обращённый куда угодно, но только не на Путешественницу взгляд не отражал ненависти. Она больше поверила бы в то, что вызвала у него интерес, нежели во что-то другое. Скорее всего, как ей думалось, в его голове повторяются ощущения, что созревали в прошлой жизни. Сяо сторонился её, не желая с кем-то сближаться даже на полшага.       — Добрый вечер, — с улыбкой поприветствовала она его, заставив резко вздохнуть. Люмин поймала себя на мысли, что ей нравится вызывать в нём взвинченность.       Со стороны Сяо походил на ручей, тёкший своей дорогой. Любое препятствие, любое изменение вызывало в нём волнение.       — Я думал, вы уже ушли, — он сильнее сжал ткань новой одежды и немного отступил в сторону от лестницы, по которой спускалась Путешественница.       — Мы решили переждать денёк. Завтра уходим.       Острый взгляд лишь на мгновение вонзился в Люмин, и она заметила как поджались его губы.       — Не забудьте передать то, что я просил.       Широкие шаги унесли напряжённое тело на ступени. Люмин лишь слегка уловила его аромат сушёных трав и лёгкого острого дымка и улыбнулась. Нет ничего приятнее осознания, что горячо любимый человек поправился, что боль больше не рвёт его тело на кусочки. Быть может, новая жизнь даст ему больше свободы и позволит увеличить круг общения. Оставшаяся в нём карма вряд ли теперь способна навредить другим людям. Глядя на то, как он удаляется от неё по ступеням, Люмин поняла, что готова отпустить его, попрощаться с прошлым, сохранив в памяти самые тёплые моменты. Она была благодарна ему за те чувства, что он пробудил в ней. Девушка не может навязывать дальше ему своё окружение, если он сам этого не захочет. Сяо волен поступать так, как вздумается.       Тепло улыбнувшись ему вслед, Люмин вернулась к себе в комнату. Смахнув с глаз следы лёгкой грусти и гордости за свое решение, девушка погладила ручку спящей спутницы и легла спать.       Не успели на горизонте забрезжить первые лучи восходящего солнца, подружки уже поднялись с кроватей и позавтракали. Путь до гавани неблизкий, но сил в них накопилось достаточно. Люмин чувствовала себя прекрасно, оттого не видела больше смысла в своей задержке. Прихватив с собой запасы провизии, путешественницы покинули «Ваншу».       Погода стояла пасмурная и ветреная. Не самое лучшее время для походов. Люмин с прищуром вглядывалась в тяжёлые серые облака, надеясь, что дождь не застанет их в дороге, но у неба на этот счёт свои планы. Холодные крупные капли обрушились на путешественниц ближе к вечеру. Лишь большой зонт скрывал их головы от обжигающих небесных стрел. Паймон прижималась к Люмин, надеясь согреться, и недовольно бурчала. Девочка не единожды обругала подругу за выбор столь неудачного дня.       На второй день их пути небо разъяснило, радуя тёплыми лучами. Южный ветер быстро просушил дороги и траву, щекоча лёгкими прикосновениями. Вместе с погодой улучшилось и настроение путешественниц. Воспоминания о том тяжёлом времени, когда Люмин неслась в гавань, чтобы узнать правду о Сяо, сами собой развеялись. Регион даже дышал совсем другим воздухом. Девушка кожей ощущала спокойствие и умиротворение. Миллелиты, что довольно часто встречались на пути, не были так напряжены и осторожны, как раньше. Чаще всего они вели какие-то бытовые беседы, обсуждая дом, начальство и своё жалованье. Никаких разговоров о смертельной угрозе. Лишь пару раз Люмин мельком услышала, как воины обмолвились о стихшей когда-то буре. В остальном словно ничего не изменилось.       Сразу по прибытии в гавань подружки отправились в ритуальное бюро. День только приближался к закату. Чжун Ли ещё не успел покинуть рабочего места. Когда пришли путешественницы, он был занят приёмом клиента, и им пришлось подождать в небольшом зале. Приятный пряный аромат от тлеющих палочек ласкал нос и успокаивал взбудораженные мысли. Ничего иного в бюро и не требовалось. Приходящие сюда люди зачастую окутаны колючим горем и глубоким несчастьем. Успокоительные благовония шли им на пользу.       Выпроводив клиента, Чжун Ли махнул подружкам, приглашая присесть в кресло.       — Давненько не виделись. Какие вопросы привели вас ко мне? — с добродушной улыбкой поинтересовался мужчина и спрятал ладони за спиной.       — Для начала хочу сказать, что Сяо просил Вас прийти к нему.       — Вот как, — Чжун Ли чуть вскинул бровь и глянул куда-то мимо Путешественницы. — Как он там поживает?       — Паймон считает, что с ним всё в порядке. Он тот же. Неразговорчив и иногда груб. Когда Люмин потеряла сознание, Сяо так резко выставил Паймон за дверь! — девочка скрестила руки перед собой и надулась. — Это неправильно. Паймон очень переживала за Люмин.       — А что случилось?       Люмин неловко заёрзала на месте, когда девочка начала рассказывать о недавнем инциденте. О том, что сделали с ней павшие Архонты, она не смогла поделиться сразу после освобождения. Боль была слишком свежа. А потом уже не считала это нужным. Чжун Ли слушал Паймон непоколебимо. Лишь дрогнувшая бровь и потускневший взгляд золотых глаз выдавали его напряжение. Когда девочка закончила, он задумчиво провёл пальцами по подбородку и отвернулся, отправив взгляд на многолюдную улицу.       — Значит, они хотели заразить тебя, — рассуждал мужчина. — Надо предупредить Сяо.       — О чём? — переборов своё волнение, вопросила Люмин.       — Сяо сейчас вернулся к должности Яксы и исправно её выполняет. От своих обязанностей он не стал отказываться. Но если всё так, как вы говорите, ему нужно быть осторожнее. Возможно, его попытаются вновь сломить. Правда, я могу ошибаться.       То, что Сяо продолжает бороться с тёмными порождениями, поразило Люмин. Она подалась вперёд и с недоверием уставилась в Чжун Ли широко раскрытыми глазами.       — Но он только поправился. Так нельзя.       Мужчина обернулся, и девушке хватило одного его взгляда, чтобы понять, что ничего не изменить.       — Никто лучше него с этим не справится. Мне уже сообщили, что анализы его крови оказались хорошими. Он не сможет бросить, отречься от того, чем занимался сотни лет. Цисин уже думают над решением проблемы. Им пришлось об этом задуматься. Скорее всего, Сяо придётся взять себе ученика. С лекарством противостоять яду будет гораздо проще. Чун Юнь сам вызвался ему в помощники. Но пока этот вопрос находится на обсуждении.       — Сяо трудно будет уговорить, — добавила Паймон. — Он сам твердил, что никому не пожелал бы этой ноши. Паймон кажется, что даже если Цисин его обяжет, Сяо будет сильно недоволен. Чун Юнь всего лишь человек.       — Да, ему многому ещё стоит научиться, но он способный парень. Я сам не знаю, как быть. Был слеп. Новые Яксы уже не появятся, но помощники ему необходимы. Регион остался без защиты после его исчезновения. На совсем юного Чун Юня упала очень тяжёлая ноша. Каким бы старательным и самоотверженным он не был, его сил не хватало. Ли Юэ приходилось несладко. Сейчас всё утихло. Как Сяо вновь вступил на пост, ни один несчастный житель не пострадал. Цисин это радует. После полученных данных крови, они решили снять с него пока ограничения.       — Только Сяо от этого ни тепло ни холодно, — Паймон развела руки в стороны. — Он и так никуда не ходил.       — Как быть с Архонтами? — Люмин воззрела в Чжун Ли тревожный взгляд и вжалась в кресло, когда он обернулся. — Может, есть возможность каким-нибудь образом остановить их?       Вопрос вызвал напряжение в вечно лёгком на подъём мужчине. Он повёл широкими плечами и бросил прищуренные потускневшие глаза на часы.       — Сейчас невозможно узнать, где они таятся. Это место скрыто от моих глаз. Не думайте об этом. Вы уже достаточно помогли, — Чжун Ли скованным движением достал с полки стопку бумаг и подошёл к столу. — Простите, но у меня скоро клиент. Мне нужно подготовиться.       — Последний вопрос. Подскажите, Вам случайно неизвестно, где живут семьи погибших воинов, что сражались с Сяо?       Напряжённое лицо сменилось удивлением. Чжун Ли вскинул аккуратную бровь и продолжил выпытывать из Люмин пояснения одним лишь взглядом.       — Знаю, эта просьба странная, но мне хочется хоть чем-нибудь помочь. Я накопила деньги и намерена их все раздать. Пусть сумма получится небольшая, но она пригодится…       — Люмин, — мягко перебил её мужчина и опустился на стул, усмирив её тёплым взглядом, — тебе стоит понять, что никакой твоей вины в произошедшем нет. Они были славными воинами, отдавшими жизнь за свой дом. Это их долг, одно из условий контракта. И семьи, и они знали, что рано или поздно такое произойдёт. Не стоит брать это бремя на себя. Цисин выплачивает семьям компенсацию. Тебе не стоит об этом переживать.       Выпустив огорчённый вздох, Люмин подняла с пола рюкзак и положила на стол большой мешочек со звенящими монетами.       — Тогда передайте каждой семье равное количество моры. Мы так решили.       — Да-да, Паймон тоже считает это правильным. Мы для себя ещё заработаем. Останемся в гавани пока и возьмём у гильдии задания.       Глядя на ровную осанку и строгий взгляд, Чжун Ли понял, что спорить бесполезно. Притянув к себе увесистый мешочек, он пообещал выполнить просьбу. Люмин верила мужчине и не сомневалась, что тот сдержит слово.       Оказавшись на улице, девушка едва получила долгожданное облегчение. Она и Паймон действительно отдали все свои сбережения, оставив лишь несколько тысяч для проживания и скудной еды. Люмин не жалела о своём выборе. Ей страшно было представить, какие лишения испытывают семьи погибших, как они горюют. Эти мысли тревожили её, порой мешая спать, и теперь она надеялась хоть немного успокоиться.       День выдался тяжёлым. Ноги гудели от усталости, глаза с трудом держались открытыми после тёплого ужина. Им едва хватило сил доплести до постоялого дома и завалиться спать прямо в одежде. Впереди ждало несколько дней неотложной суеты, и им как никогда захотелось хорошенько выспаться.