Возмездие низвергнутых Архонтов

      — Думаешь, стоит пойти завтра? А мы успеем? — Паймон облетела Люмин и заглянула в сумку, которую та собирала.       — Конечно. До праздника ещё есть время. Всё успеем.       Праздник Морских Фонарей не был за горами, а уже дышал в спину всем, кто его ждал. Люди уже потихоньку готовились к нему, хозяева гостиницы закупались фейерверками и различными элементами декора. Ощущение приближения светлого праздника надежды всё сильнее усиливалось, вводя в приятный трепет.       Поручений у двух путешественниц привалило с излишком. Люмин целыми днями только и занималась ими, усердно зарабатывая мору, чтобы отдохнуть на широкую душу. По крайней мере, ей так хотелось, но сильно в этом сомневалась. Сяо не сыпался большими надеждами. Уже пару недель подряд он пропадал в регионе, встречался с Адептами и Чжун Ли и прочесывал территорию. Как он сказал в одно из их свиданий, показатели пронизывающей Ли Юэ энергии возросли, поражённые перестали появляться. Точнее, Сяо не мог их найти. Люди пропадали из деревень, множество хижин хиличурлов пустовало и кругом ощущался горький привкус яда. Юноша не сомневался, что в скором времени Ли Юэ придётся столкнуться со страшным бедствием. Это волнение подхватило и Цисин. Армия региона обучалась день и ночь, и Люмин самолично наблюдала с балкона, как воины тренируются на площадке за «Ваншу».       Слухи ходили разные. Люди не понимали, к чему зародилось такое напряжение, почему солдат на улицах стало в разы больше. Даже сами воины не могли ответить на этот вопрос. Цисин тщательно скрывали правду от народа, чтобы не вызвать панику. Как узнала Люмин от Сяо, даже организация праздника оставалась под большим вопросом, но они всё же не решились отступать от традиций.       Не теряя надежду на хороший отдых, подружки тоже решили подготовиться. Им захотелось обновить наряды, закупиться подарками и узнать, как украсили в этом году Ли Юэ. Люмин старалась не думать о наступающей тревоге, отвлекая себя разными делами по мелочи. Ей нравилось разговаривать с хозяевами гостиницы, сотрудницами и с поваром, когда он не был занят готовкой.       — Значит, от заказов нет отбоя? — прислонившись к стойке раздачи блюд, добродушно заметила Люмин.       — Что ты! Я вот сейчас наконец-то руки сложил, а так весь день суета. И блюда-то у всех заковыристые, — глубокий смех сорвался с губ могучего Янь Сяо, отчего заплясали даже чашки на столе, на который он опёрся.       Главный повар гостиницы никогда не упускал возможности поделиться рассказами о гостях и о их вкусовых предпочтениях. Например, рыбак из соседней деревни на дух не переносит рыбы, торговец с площади предпочитает на завтрак мясо, а на обед какой-нибудь десерт. И так он мог перечислять до бесконечности. Ни Паймон, ни Люмин и вообразить не могли, как мужчина умудряется запомнить фирменные блюда каждого посетителя. Процесс готовки в руках Янь Сяо превращался в самое настоящее искусство, которому никогда не перестаёшь удивляться.       — Тогда приготовь нам что-нибудь своё фирменное завтра на завтрак, — потирая ручки, подключилась Паймон. — Посмотрим, уживется ли это с нашими вкусами.       — Хо-хо. Неужели малышка Паймон решила устроить мне тест на проверку? — мужчина удовлетворительно кивнул. — Хорошо. Я постараюсь вас удивить. Готовить знаменитым путешественницам мне в радость.       Спустившийся на поздний обед постоялец оборвал их тёплую беседу, и подружкам пришлось удалиться. Перед отбытием им хотелось хорошенько отдохнуть и набраться сил, оттого заданий никаких не брали.       Миновав этаж регистрации, путешественницы спустились на торговую площадь. Разноцветные ленты, яркие фонари и плакаты украшали парадный вход постоялого двора. Его сияние наблюдалось ещё издали, и пройти мимо гостиницы ноги не поворачивались. Гости из разных регионов потихоньку стягивались к месту радушного приёма, подарив попутно дополнительный заработок торговцам. Из-за смены погоды никакой зелени на прилавках не было, а вот вяленых и сухих съедобных товаров хоть отбавляй. Люди быстро приспособились к меняющимся условиям, сменив ранее привычные товары на более выгодные.       Прикупив себе тёплые шарфы, Паймон и Люмин собирались прогуляться до тренировочной площадки, где уже несколько часов подряд пропадал Чун Юнь, но задержались. Взгляд Путешественницы зацепился за девочку, что сидела в тени ящиков и мешков в самом дальнем углу торговой площади. На вид ей вряд ли было больше шестнадцати, но тяжёлые глаза, смотрящие в пустоту, говорили о недетских проблемах. Вся потрёпанная, лохматая, как хиличурл после сна. Изношенные лохмотья прятали под собой потускневшие синяки. Люмин видела иногда бездомных, но никто из них не вызывал такой сильной жалости.       — Люмин, ты чего застыла? Идём, — толкнув подругу в плечо, поторопила Паймон.       Путешественница ничего не ответила. Ноги сами понесли её к девчонке, что скромно ожидала какой-нибудь подачки. Издали увидеть в отставленном в сторону хламе живого человека беглому взгляду было практически невозможно, а ближе попрошайку вряд ли подпустили бы Миллелиты.       — Здравствуй, — встав напротив сгорбленной от тяжести жизни девочки, как можно добродушнее изрекла Люмин.       Большие зелёные, как трава на лугу, глаза поднялись и вонзились в Путешественницу так, словно она была Архонтом, а не простой девушкой. Так смотрят почти все бездомные, желающие выпросить хоть какую-нибудь подачку.       — Привет, — хриплым, не по-детски низким голосом ответствовала она. — Не пожалейте монеты. От вас не убудет, а я хотя бы поем.       — Паймон зовут Паймон, а это Люмин, — подключилась фея. — Как тебя зовут?       — Как вам нравится?       Люмин и Паймон немного растерялись, получив такой ответ.       — А как ты себя называешь? — Путешественница растерянно осмотрела девочку и осталась совершенно недовольна её видом, что больше подходил для тёплых ветров Мондштадта, нежели для заснеженного Ли Юэ.       — Тогда зовите меня Гертой, — равнодушно ответила она и протянула потрёпанный маленький кошель Люмин, намекая на подношение.       Путешественница не стала больше медлить, понимая, что Герта не может думать на данный момент ни о чём другом. Люмин положила в трясущуюся поцарапанную и холодную ладонь несколько монет, что остались после обеда.       — А теперь поднимайся, — подав руку, с улыбкой скомандовала Путешественница. — Думаю, ты не откажешься от обеда.       — Нет. Я не пойду с вами, — большие глаза опустились, а тело сжалось в маленький комок.       Догадаться, что девочка опасается незнакомцев, было нетрудно. И от этого осознания Люмин становилось не по себе. Наверняка эта осторожность приобретена после неудачного опыта. Узнать, что же с ней случилось и какой путь за плечами у Герты, девушке очень захотелось. Она надеялась, что сможет помочь совсем юной жизни, принеся хоть немного света.       Уговорить Герту оказалось непросто. Она сопротивлялась до последнего, и путешественницам с трудом удалось это сделать. Девочка с осторожностью шагнула в лифт и, держа всегда открытыми зоркие глаза, обозревала сквозь небольшое стекло раскрывшиеся просторы.       — Красиво.       — Когда поднимемся, будет ещё красивее, — довольно произнесла Паймон и не ошиблась.       Как только Герта сошла на просторный балкон, то тут же застыла, разглядывая далёкие горизонты, что приковывали взгляд даже завсегдатаев. Путешественницы не стали торопить поломанную тяготами своего существования девочку, молча ожидая её у дверей в гостиницу. Какой бы сухой, отстранённой и нелюдимой не казалась бы Герта, в ней всё ещё теплилась тяга насладиться прекрасным. Видеть, как в ней разгорается огонёк Люмин было особенно приятно.       Когда Герта оторвалась от раскрывшихся видов, они вместе вошли в наполненный людьми зал и взяли ключи у Верр Голдет. По её взгляду Люмин поняла, что у женщины есть вопросы к грязной, пропахшей невесть чем гостье, но с её уст не сорвалось ни единого лишнего слова.       Сразу спускаться в трапезную они не стали. Путешественница решила, что девочку сперва стоит привести в порядок, чтобы она не распугала своим видом и ароматом гостей.       Ко всему Герта относилась с осторожностью, следила за каждым движением новых знакомых, но их это не смущало.       — Ты хотела бы принять ванну? — подготовив для девочки сменную одежду, добродушно изрекла Люмин. — Правда, она тут не очень удобная. Маленькая.       — Вы что хотите потом со мной сделать? — хмурый взгляд пронзил двух путешественниц. — Моры у меня нет. А чем-то другим расплачиваться я не собираюсь. Учтите, у меня есть нож.       — Ты что же считаешь, что мы попросим плату? — удивилась Паймон и переглянулась с Люмин. — Не волнуйся, нам ничего не нужно.       — Вот полотенце, мыло и вещи, — Путешественница протянула Герте принадлежности и шагнула к выходу. — Позовёшь нас, как закончишь.       Оставлять комнату незнакомке, которой могло взбрести в голову что угодно, Люмин не планировала. Закрыв дверь, она и Паймон прислонились к стене и стали ожидать. Фея с радостью поддержала идею подруги подарить маленький простой праздник несчастной девочке, но не могла не высказать предположения, что Герта наверняка попытается их обокрасть. Люмин была того же мнения, оттого все запасы моры вынесла с собой. Остальное не имело какой-то большой ценности.       Купания продлились даже дольше обычного. Путешественницы успели совершить несколько десятков кругов от лестницы до конца коридора до того, как дверь приоткрылась. После принятия ванны девочку словно подменили. Её чёрные волосы сияли чистотой, лицо посвежело, а одежда Люмин хорошо села на худенькие плечи.       — Другое дело, — довольно заключила Путешественница. — А теперь идём в трапезную.       Людей внизу заметно поубавилось, но улыбчивый Янь Сяо не переставал хлопотать над очередным блюдом, чудом поспевая за закипавшими кастрюлями и шипевшем маслом.       — Ну как тебе рис? А рыба? — наклонив голову, поинтересовалась Паймон.       — Очень вкусно. Давно так не ела, — в тепле щёки девочки раскраснелись, а язык после сытного обеда чуть развязался, и Люмин решила воспользоваться этим случаем.       — Как же ты оказалась без дома? Может быть, потерялась?       — Нет, — Герта опустила взгляд и нехотя продолжила: — Так получилось. Лучше жить на улице, чем там.       — А там, это где? — подключилась Паймон.       — Дома. Я сбежала, когда мне было четырнадцать. И больше не вернусь туда.       Путешественницам очень хотелось знать, как родной дом превратился в место, о котором Герта вспоминала со сжатыми кулаками и поджатыми губами, но решили не мучить девочку вопросами. Ей явно не нравилось вспоминать прошлое, но она сама решила поделиться тем, что наболело.       — Мои родители самые отвратительные люди. Жить с ними всё равно, что в рабстве, — Герта закатала рукав и оголила огромный ожог, тянувшийся от плеча до кисти. — Это я получила в пять лет, когда ослушалась и убежала гулять с детьми, — отставив ногу в сторону, она приподняла подол и продемонстрировала шрам, оставленный лезвием. — Этим меня наградил отец, когда я в девять лет подралась со старшим братом и случайно пролила на его стопу кипяток. Лучше жить на улице, чем с ними.       Люмин с ужасом слушала, как Герта без доли лжи делилась, как с утра до ночи работала на полях, как едва живая приходила домой и получала свою порцию тумаков. Мириться с этим ей никак не хотелось, оттого она покинула дом и, обретя свободу, пошла изучать мир. Но и тут всё оказалось непросто. Она часто голодала, мёрзла и лишь изредка встречала людей, что обогревали её и кормили своими запасами. Искренняя жалость к этой потрёпанной жестокостью судьбы девочке сжимала сердце Люмин. Она слышала много историй о конфликте поколений, но чтобы так жестоко родители обращались со своими детьми — впервые.       — Если хочешь, можешь пока пожить в «Ваншу». Я спрошу у Верр Голдет, может быть ей ещё нужна помощница. Что ты умеешь делать?       — Вы хотите дать мне жильё? — огромные глаза воткнулись в Путешественницу с такой надеждой, что она не могла ответить как-то иначе.       — Да.       — Я хочу работать, хочу отблагодарить! — оживилась Герта и навалилась на стол. — Я умею вышивать, прибираться, готовить, писать, читать, немного рисую. Я научусь всему, что только нужно. Меня никуда не брали на работу, даже не проверив, что я умею.       — Верр Голдет как раз говорила, что им недостает персонала. Думаю, она тебя возьмет.       Люмин не могла убрать улыбку с лица, когда такая поначалу нелюдимая, ершистая, как дикая кошка, девочка срезала углы и засияла совсем необычно и очаровательно. В ней ещё осталась та по-детски искренняя радость, которую она скрывала за своей прочной оболочкой.       Трапезную покинули сытые и довольные. Первым делом Люмин вместе с Гертой и Паймон поднялась к Верр Голдет, что как раз закончила с регистрацией новых жильцов.       — Мне помнится, вам нужны были сотрудники.       Женщина глянула на Герту, что стояла позади Путешественницы, и обратилась к ней.       — Ты умеешь выполнять обязанности горничной? Работы много.       — Если речь об уборке, то я всё умею. Тяжелой работы я не боюсь.       На удивление путешественниц, девочка говорила твёрдо и уверенно. Она действительно ухватилась за единственную ниточку, что позволила бы ей войти в общество людей.       — Помогите ей, пожалуйста, — припав к стойке, с улыбкой вымолвила Люмин. — Думаю, девочка заслуживает шанса.       Верр Голдет чуть улыбнулась и, погладив кошку, вопросила:       — Как твоё имя?       — Герта.       — Герта, мы дадим тебе испытательный срок. Если ты его пройдешь, то я рассмотрю вопрос о принятии тебя на работу. Нам действительно сейчас позарез нужны рабочие силы.       — Я готова приступить хоть сейчас! — девочка радостно улыбнулась и осмотрелась, словно оценивая фронт работ.       — Она поживет пока в нашей комнате, а там посмотрим. Мы всё равно завтра уходим, — Люмин протянула Верр Голдет плату за ещё несколько дней и отошла, когда женщина начала заключаться договор с Гертой.       — Как хорошо, что ты её увидела. Случайная встреча и протянутая рука помощи вон как может изменить жизнь человека, — заметила Паймон.       И была в этом совершенно права. Стоило ли быть такой доверчивой? Люмин сомневалась. Толика недоверия всё ещё сидела в её подсознании. Девочка могла всех обчистить в гостинице и тихо сбежать, могла натворить чего-нибудь непоправимого, или же вовсе соврала про прошлое, чтобы пробудить в незнакомках сочувствие. Всё может быть правдой, но всё же действие куда лучше равнодушного бездействия.       Когда формальные мелочи были завершены, Герта сразу взялась за работу. В гостинице дел было невпроворот. Потеря совсем недавно уволившейся сотрудницы сильно сказалась на других рабочих. Они работали больше положенного, некоторые и вовсе лишились выходных. Помощь Герты им была кстати. Пока ей не дали больше, чем уборка полов в коридорах и общедоступных залах. Верр Голдет была осмотрительна.       — Я не знаю, как вас отблагодарить, — невероятно добрая радость лилась из Герты, озаряя лица путешественниц. — Мне Миллелиты не разрешали даже подняться сюда, чтобы спросить о вакансиях. А вы не только накормили, но и дали мне возможность построить свою жизнь. Я… — слёзы морем скопились в изумрудных глазах, но не выскользнули оттуда. — Я не забуду вашей помощи. Обещаю работать исправно.       Девочка взялась за метлу и занялась возложенными на неё обязанностями.       — Ключи от нашей комнаты возьмёшь у Верр Голдет, когда вдруг захочешь отдохнуть. Мы пока сходим до друзей.       Люмин ещё раз напомнила хозяйке гостиницы о том, что разрешает девочке брать ключи от их комнаты, и вместе с Паймон всё же, наконец, отправилась на встречу с Чун Юнем. Он уже несколько часов подряд не покидал тренировочную площадку и вместе с несколькими мужчинами отрабатывал разные варианты ударов.       Понаблюдать за тренировкой стройных и сильных воинов не отказывались и постояльцы. Они стояли в сторонке и разбрасывались многозначительными охами и ахами, когда один из мужчин попадал палкой по другому. Для них это было своего рода развлечение, спектакль, а для воинов самым настоящим испытанием на прочность. Чун Юнь не давал им продохнуть. Посвятивший большую часть своей молодой жизни тренировкам парень умел загнать даже взрослых солдат в тупик и треснуть им по ногам так, что трещали жерди. И всё же, несмотря на всю свою ловкость, парнишка зачастую ошибался. Это хорошо виделось со стороны, но только не взбудораженным воинам. Его шаги были тяжелы, мощные руки более скованы. Люмин решила, что это влияние двуручного тяжелого меча, где сила рывка важнее, чем ясная точность. Если бы соперники заметили эту деталь, то свалить парня было бы куда проще.       Все, кто занимался тренировкой, вспотели так, что волосы прилипали к лицу, и даже ветер не мог их оторвать от липкой кожи.       — Интересно, сколько ещё часов они смогут так беспрерывно тренироваться? — прошептала Паймон Люмин на ухо и покачала головой. — Паймон устала даже глядя на них, а они всё не сдаются.       — Скоро закончат, — ответила ей Люмин и кивнула в сторону ног воинов. — Посмотри, как у них дрожат колени.       Мужчины всё реже наносили удары, дышали так глубоко, что, казалось, их грудь разорвётся от очередного насыщения прохладным воздухом. Тела каждого из них дрожали от усталости, вялые руки и ноги с трудом двигались, и вскоре с тренировкой было покончено. Воины поблагодарили друг друга за работу и тут же попадали на оставленные в стороне скамейки.       — Это было здорово! — прокричал кто-то из толпы зрителей, направляясь в сторону гостиницы.       Пока постояльцы расходились, Люмин и Паймон поднялись к Чун Юню и протянули ему бурдюк с водой. Парень настолько устал, что не смог даже достойно поприветствовать старых знакомых. Он жадно глотал живительную воду, с трудом попадая в рот из-за трясущейся ладони.       — Спасибо. Стало чуть легче, — протянул парень и прижался спиной к стоявшим позади ящикам.       — Пожалуй, тебе надо хорошенько отдохнуть, — заметила Паймон и оглядела всех развалившихся на скамейках мужчин. — Наверное, вам всем нужен хороший отдых.       — И отменная еда, — закрыв глаза, подметил Чун Юнь. — Я так голоден, что готов съесть всю кухню улыбчивого Янь Сяо. Мы пропустили обед?       — Ага. Но он всё ещё на кухне, — Паймон сложила ручки за спиной. — Мы не так давно там были.       Чун Юнь чуть приподнялся и вяло глянул на гостиницу, что могучим великаном тянулась к облакам.       — Ладно. Потерплю до ужина.       — Лучше отдышись и отдохни немного, — Люмин сняла с плеча сумку и, порывшись, извлекла яблоко. — Держи. Хоть немного перекусишь.       — У тебя всегда найдётся то, что нужно, — посмеялся парень и с хрустом откусил яблоко.       — С Паймон нельзя уходить куда-либо без маломальских припасов еды, — поддержала его улыбкой Люмин и тут же получила кивок от подруги.       Путешественницы присели рядом с Чун Юнем и завели лёгкую, лишённую какой-либо скованности беседу. Люмин похвалила парня за его вечное совершенствование, но он не был собой доволен. Для сражения с демонами ему не хватало скорости. В прошлый раз это чуть не привело к страшным последствиям. Как поделился Чун Юнь, это из-за него Янь Фэй чуть не лишилась ноги. Он слишком долго заносил удар, чтобы отсечь голову поражённому. Будь митачурл более точен, то девушку разрубило бы пополам. Эта ситуация не выходила из головы парня, заставляя тренироваться больше, усерднее, лишь бы такого не повторилось.       — Возможно, тебе и не придётся сражаться с поражёнными. Сяо же сейчас справляется, — заметила Паймон и тут же словила хмурый взгляд Чун Юня.       — Все мы знаем, что это не так. Одного Яксы недостаточно, чтобы остановить армию, — когда путешественницы удивлённо посмотрели на него, он продолжил, но более тихим голосом: — Да, я знаю, что нас может ждать. Конечно, всё это может и миновать, но лучше быть готовым, нежели потом жалеть. Цисин отправили меня сюда не только для личного обучения, но и чтобы я узнал у Яксы, где слабые места пораженных, какие благовония особенно ослабляют их. Они хотят осведомить командиров, чтобы те обучали воинов как следует. Лишним это не будет, даже если ничего не произойдет.       Путешественница не могла отрицать, что Чун Юнь прав. Людям нужно знать даже в качестве профилактики, как бороться с пораженными. Раньше бывали случаи, когда они нападали на воинов, что по силе сильно уступали противнику, и лишь Якса спасал их головы от смерти. Им стоило бы научиться противостоять врагу достойно. Странно, подумала Люмин, что Цисин ранее не занялись этим вопросом, а потом вспомнила, кто не так давно главенствовал над регионом. Адепты гордые существа. Они не дали бы уроков простым смертным, а Сяо был уверен, что со всем сам справится.       — Хорошо. Я попробую его уговорить. Но не уверена, что у меня получится, — выдохнула Люмин.       — Попытаться стоит. Я готов обучаться хоть днём, хоть ночью, — Чун Юнь потянулся и протёр мокрый лоб. — Как же жарко.       Парень достал из лежавшей в стороне сумки завернутое мороженое, чем заставил подружек посмеяться. Куда бы Чун Юнь не отправился, при нём всегда имелось мороженое на палочке. Это его привычка осталась с ним даже спустя годы.       Около часа они просидели на обдуваемой всеми ветрами площадке и проболтали о вроде бы незначительных вещах, но они скрасили их времяпрепровождение. Чун Юнь делился, где побывал, какие уроки получил от своего давнего друга Син Цю, с кем познакомился, а Люмин делилась тем, что не успела рассказать. Казалось, что все темы уже были ими затронуты, но всегда находилось что-то новое, перетекающее из старого.       Когда Чун Юнь набрался сил, они покинули место тренировки и прогулялись вдоль замёрзшего залива реки. В прошлый раз парню понравилось кататься на льду, и он предложил вновь повторить это простое развлечение. За счёт ровной глади ноги катились легко, унося далеко вперёд, если хорошенько оттолкнуться. Проведённое с друзьями время Люмин особенно ценила. С ними она чувствовала себя облегчённо, умиротворённо, словно никакие проблемы не висели у неё на спине. Девушка смеялась, заводила отстранённые разговоры и наслаждалась беседой.       В гостиницу они вернулись к ужину, когда на улице совсем потемнело. Путешественницы проголодались не меньше Чун Юня, но прежде чем отправиться в трапезную, Люмин переговорила с довольной Гертой и поднялась к Сяо, надеясь, что он уже вернулся. Хватило одного удара, чтобы дверь резко распахнулась, обдав девушку легким ветерком. Растрёпанный Якса явно был не в духе.       — Ты пойдёшь ужинать? Или уже поужинал?       — Нет. Не хочу есть, — твердый, обращенный куда-то в сторону ответ удивил Люмин.       — Что-то случилось?       Сяо качнул головой и, словно желая поскорее закончить разговор, глянул в комнату.       — Ты давно вернулся?       — Да. У меня свои дела. Увидимся позже, — Сяо закрыл дверь, не дав девушке и слова вставить.       — Я вернусь после ужина. Надеюсь, ты будешь более приветлив, — хмурясь, серьёзно выдала Люмин и спустилась в трапезную.       Друзья уже заказали еды на целый стол. К их радости Янь Сяо уже приготовил заранее достаточное количество блюд, зная, кто чем ужинает. Только Герте пришлось немного подождать своей порции прожаренных овощей. В коллектив Путешественницы она влилась со скромным молчанием. Её широко раскрытые глаза обозревали шумную трапезную, она лишь изредка бросалась комментариями и зачастую только отвечала на вопросы Люмин. День ещё с утра бездомной девочки давно не был таким насыщенным. Верр Голдет в первый её рабочий день похвалила за усердие и за ответственный подход. Герта действительно очень старалась, отчего полы всегда оставались чистыми даже в эту суровую погоду.       Пока друзья наслаждались ужином, Люмин не отпускала свои расстроенные мысли. Она с Сяо не виделась со вчерашнего дня, а он, судя по всему, рад был бы встретиться только через неделю, не меньше. Его грубый тон и вновь возникшая отстранённость задевала её сердце. Что случилось с последней их встречи, ей очень хотелось выяснить. Люмин быстро доела свои порции, но товарищи никуда не торопились. Чун Юнь болтал с Паймон о сытности блюд, оттого они не так часто закидывали в рот порции. Лишь Герта доела свои овощи так же быстро, как Путешественница. Её рабочий день закончился, оттого она никуда не торопилась и ожидала своих новых знакомых.       Когда тарелки опустели, девушки попрощались с Чун Юнем и поднялись в комнату. Вопрос о том, куда положить Герту, решился сам собой. Места на установленной кровати для Путешественницы и Паймон было с излишком, оттого они решили положить её с собой.       — Но я же буду вам мешать, — воспротивилась Герта, но её уняла улыбка Люмин.       — Не волнуйся. Нам хватит места. Я и Паймон завтра уходим в гавань, поэтому потеснимся лишь одну ночь, — Путешественница провела расчёской по волосам и посмотрела на Герту. — Кстати, тебе хотелось бы что-нибудь купить в гавани? Скоро же праздник.       — Всё, что мне хотелось, уже осуществилось, — краснея ярче заката, отозвалась девочка. — И спасибо вам за это.       Герта не прекращала сыпаться благодарностями, в которых Люмин и Паймон мало нуждались. Им обоим достаточно было видеть, как сияют жизнью глаза девочки.       Отыскав в своём скромном гардеробе чистую пижаму, Путешественница отдала её Герте и, уложив волосы, произнесла:       — Мне нужно сейчас уйти, а ты пока располагайся.       — Паймон, значит, останется помогать? — фея исподлобья глянула на Люмин, однозначно догадываясь, куда собралась подруга.       — Если хочешь, идём со мной.       — Ладно, — отмахнулась равнодушно Паймон и принялась копошиться в шкафу, что-то усердно разыскивая. — Паймон покажет Герте Священный призыв семерых.       — Карточки в сумке, — напоследок произнесла Люмин и вышла за дверь.       По пути к Адепту Люмин продумывала разные пути течения разговора, не исключая, что придётся немного поругаться.       Встретивший её Сяо уже не был таким агрессивным, как при встрече. Он молча пропустил девушку и сел за стол. В мягком свете настольного фонаря Якса взялся перетирать новую порцию сухих листьев, холодно бросив:       — Как день прошёл?       Люмин, словно не обращая внимание на его резкий тон, спокойно прошлась по комнате и, присев на кровать, скрестила ноги.       — Вполне неплохо. Я и Паймон познакомились с бездомной девочкой. Не перестаю удивляться стойкости детей, переживших страшные вещи. Она сохранила в себе толику тепла, каким жестоким не был бы мир.       Рука Сяо на миг замерла, а потом вновь продолжила свои нехитрые махинации. Люмин смотрела в его чуть сгорбленную спину, напряженные руки и ждала, что он хоть что-нибудь ещё скажет.       — А как твои дела? Принёс что-нибудь осмотр? — не выдержав молчания, сама вопросила Люмин.       — Ничего. Тишина. Если бы такое случилось в другое время, этому можно было бы порадоваться, — Сяо стукнул по ступке и, раздражённо встряхнув плечами, обернулся. — Где они прячутся, я не могу и помыслить. Даже в Разломе был, но ничего не нашёл.       — Это тебя так раздражает?       Янтарные глаза чуть дрогнули и глянули куда-то в сторону.       — Д-да. Меня это злит.       Люмин печально выдохнула и перебралась поближе к нему. Её тёплые ладони коснулись его уже не прикрытых перчатками напряжённых рук.       — Однажды всему этому придёт конец. Если их невозможно найти, то стоит лишь ждать. И мы дождёмся, — Люмин прикоснулась к болтающейся у скулы тёмной пряди и заставила его замереть. За пару недель он так и не привык к её ладоням. — Знаешь, у меня есть к тебе дело.       Девушка поднялась. Лёгкое волнение от дальнейшего разговора пронеслось под тонкой кожей, заставляя руки чуть охладеть. Она неуверенно глянула в окно и сжала ладони.       — Я тут говорила с Чун Юнем…       — Знаю, — резко перебил её Сяо и вновь повернулся к столу. — Я видел.       Ясность прострелила голову Люмин так сильно, что она даже не поверила своим мыслям. Девушка смотрела на резкие движения Яксы и не могла остановить напрашивающуюся улыбку.       — Так это тебя разозлило? — сдерживая весёлость, уточнила Люмин.       Чтобы он, тысячелетний Адепт, умел ревновать — в голову никому бы не пришло. Скорее, все бы над этим посмеялись, но движения Сяо выдавали его с потрохами.       — Что? Неправда. Я сказал, что меня злит, — пестик в руках стукнул о ступку и замер, словно прикованный.       Он определённо понял, что имела ввиду Люмин, но попытался соскочить с вопроса. Это вызвало ещё большую улыбку у девушки. Какое-то приятное тепло растекалось от сердца, а ноги наполнились лёгкостью. Она подошла к нему и, оторвав руки от ступки, повернула его на себя. Сяо постарался скрыть своё хмурое лицо за волосами, но ему не удалось.       — Не нужно что-то таить. Если тебя это волнует, лучше скажи. Тебе было неприятно, когда ты увидел меня с Чун Юнем? — напрямую спросила Люмин и по дрогнувшим ноздрям поняла его ответ. — Не стоит тебе об этом переживать. Мы лишь друзья. Ты же знаешь, что дружба — это совсем другое. Она ощущается совершенно иначе. Вот здесь, — она протянула ладонь и прикоснулась к его груди, заставив поднять голову. — Ты должен доверять мне. У меня много друзей, так уж получилось. В путешествиях без них никуда. Но ты должен помнить, что в моём сердце только ты.       Люмин покраснела и поднялась. Жар от пылающих щёк растекался по всему телу. Она выдохнула и расплылась в улыбке.       — Что ты хотела сказать? — более спокойный голос заставил Люмин чуть расслабиться.       — Мы поговорили и вот что подумали, — она неловко провела рукой по ещё горевшей щеке. — Тебе всё же стоит дать несколько уроков. И прежде чем ты возразишь, я всё же аргументирую…       И Люмин долго, стараясь как можно убедительнее высказывала своё мнение по этому поводу, а Сяо молча слушал, наблюдая за её ходьбой по комнате. Она надеялась вразумить упёртого Яксу, заставить хотя бы задуматься над этим предложением, и то, что он сказал после её доводов, поразило Путешественницу.       — Я знаю всё это. Говорил с Влас… с Чжун Ли. Он тоже так считает. Если войны действительно не получится избежать, то им стоит знать, как противостоять противнику, — Сяо указал на мешок, спрятанный в углу комнаты. — Там благовония. Я нашёл ещё не увядшие травы и высушил их. Они пригодятся. Чжун Ли знает, как бороться с пораженными. Он передаст информацию Цисин.       Люмин смотрела на Сяо и не могла поверить, что это произнёс он. Она думала, что уговаривать юношу придётся не один день, а на деле Якса уже сам всё обдумал.       — Завтра я поговорю с Чун Юнем. Чжун Ли сказал, что он сражался с пораженными, пока меня не было. Похоже, у меня нет выбора, — Сяо выдохнул и пересыпал новую порцию истёртых сухих листьев в мешок.       — Я даже не знаю, что и сказать. Не ожидала, что ты так быстро согласишься, — Люмин неловко покрутилась на месте и села на его кровать. — А как другие Адепты? Что они думают насчёт всего?       — С ними порой трудно сотрудничать. Одно дело встречаться за столом, другое — искать ответы. Сянь Юнь поругалась с Творцом Гор. Мне тоже перепало, — Сяо неловко почесал затылок. — В спорах, как я понял, лучше оставаться нейтральным зрителем. Хранительница Облаков слишком гордая, и если дело касается её изобретений, то лучше уйти в сторону.       — Цзе Ху посмел критиковать изобретения Сянь Юнь? — посмеялась Люмин.       — Да. Он думал, что они работают неисправно, раз не могут зафиксировать источник, — Сяо чуть улыбнулся и подсел к Люмин. — Перепалка разразилась такой ссорой, что только перья летели. Их с трудом угомонили. Все сейчас на взводе.       — Их можно понять. Неспокойно всем, кто хоть немного осведомлён.       Сяо кивнул и покачал головой. Его тяжёлый взгляд был далёк от умиротворения. Юноша слишком много думал и редко отдыхал, и, глядя на его взлохмаченную копну, Люмин решила помочь ему немного расслабиться.       — Ложись, — она поместила подушку на своих сложенных ногах и постучала по ней. — И голову сюда.       — Зачем? — растерянные глаза юноши пробежались сначала по Люмин, потом по подушке.       — Возможно, ты не пожалеешь.       Замешательство Адепта явственно читалось на его бледном лице, но он всё же подчинился. Сяо вытянулся на кровати и положив голову на подушку, как-то напряжённо выдохнул.       — А теперь закрой глаза, — прошептала Люмин и с улыбкой наблюдала, как он мешкает, как поджимаются в смущении его губы.       Когда Якса всё же собрался с силами и закрыл глаза, Люмин прикоснулась к его подбородку, заставив вздрогнуть. Ему явно было интересно, что задумала Путешественница, но веки не раскрыл.       Вспоминая выученные в Сумеру движения, девушка осторожно водила пальцами по его лицу, очерчивая скулы, брови, нос и лоб. Поначалу напряженное от неведения выражение расслабилось, дыхание замедлилось, насыщая грудь спокойствием.       — Нравится? — шёпотом, стараясь не нарушить его умиротворение, спросила Люмин.       — Да, — так же тихо ответил он, вызвав на лице Путешественницы довольную улыбку.       Его лицо было гладким и тёплым, особенно после массирующих движений. Люмин нравилось его разглядывать, замечать мелкие детали, крохотные шрамы, взъерошенные брови, нравилось видеть, как расслабленно он дышит.       Когда на лице не осталось ни одного белого пятнышка, Люмин перебралась выше. Его волосы хаотично лежали на светло-серой подушке, и она осторожно их поправила. Её изучающий взгляд не отрывался от его лица, когда тонкие пальцы зарылись в воздушных прядях. Не всем нравилось, когда прикасались к волосам, но Сяо явно обомлел. Его руки покрылись бугорками, а сам он словно растворился в промявшейся под ним постели.       Аккуратные ногти блуждали по его голове, то настойчиво надавливая, то мягко поглаживая. Его волосы обвивали её кожу, путались, и девушке приходилось расчесывать их пальцами. Люмин приподнимала его голову, как и положено в массаже, и наминала пальцами заднюю часть шеи. Из приоткрытой щёлочки губ вырывалось едва слышное дыхание, ни одна мышца на расслабленном лице не дрогнула. Казалось, Сяо спал блаженным сном, и Люмин не хотелось, чтобы это спокойствие покидало его тело.       Пройдясь по каждому миллиметру его головы, девушка на миг замерла. Ей очень хотелось прикоснуться к плечам, но боялась разбудить. Помешкав пару мгновений, Люмин тихо выдохнула и чуть подалась вперёд. Плечи Сяо не были расслаблены. Они оставались такими твёрдыми, что девушка это ощущала даже сквозь одежду.       То, что Якса не спал, Путешественница поняла по углубившемуся дыханию. Она, сама не зная почему, покраснела, но продолжила сжимать пальцы, разминая натянутые мышцы. Ей нравилось прикасаться к нему, нравилось видеть его рядом, слышать его дыхание. Но больше всего Люмин желала дотронуться до тёплой и гладкой кожи, ощутить кончиками пальцев его мышцы, ощупать каждый их сантиметр. Равнодушная утеплённая одежда, что скрывала за собой тот нетронутый янтарь, не могла утолить её желание. Рука сама приблизилась к его воротнику, но пальцы не успели скользнуть под одежду.       Сяо шевельнулся и осторожно поднялся, словно очнувшись ото сна. Его полуприкрытые глаза посмотрели на Люмин с такой благодарностью, что она не сдержала улыбку, которая тут же утонула в его поцелуе. Всегда такой осторожный и робкий поцелуй отошёл куда-то в сторону. Губы Сяо в этот раз были более напористые, и девушке это до головокружения нравилось. Она пустила свои ладони в его волосы и ответила так же пылко, сминая своими губами губы юноши.       Этой уверенности ей не доставало в нём. Понадобилось несколько десятков практик, чтобы он чуть осмелел. Люмин таяла под его ладонями, тело слабело при каждом прикосновении. Она держалась, опираясь рукой о кровать, но потом сдалась. Когда натянутая струна лопнула, Сяо невольно навалился на Люмин и прижался к ней всем телом. Это вывело его из ровной колеи. Он, тяжело дыша, резко поднялся и провёл ладонью по вмиг вспотевшему лицу.       Вспыхнувшее во всём теле вожделение ослабло, когда Сяо приоткрыл балкон и, как будто ни в чём не бывало, сел за стол. Люмин не знала, наделены ли Яксы желаниями, что присущи людям, а спросить боялась. Но то, что она ощутила, у неё не выходило из головы. Сердце выстукивало бойкий ритм, тело покалывало от одной мысли, в каком положении они только что оказались.       — Спасибо за… Забыл, как это называется, — пробежав глазами по Люмин, Сяо глянул на освещённую луной улицу.       — Массаж, — улыбнулась Люмин и поднялась.       Ей захотелось подышать свежим воздухом и чуть остудить напряженное разгорячившееся тело. Выйдя на балкон, девушка вдохнула морозный воздух и с наслаждением выдохнула. Вид стелился удивительный, и наблюдать за ним было высшим удовольствием. Когда за спиной послышались шаги, она не обернулась, продолжая вдыхать пьянящий воздух.       Натянутые и в тоже время приятные ощущения не выходили у неё из головы. Она невольно прокручивала этот на миг вышедший из-под контроля момент и понимала, чем могло всё закончиться, если бы Сяо был более настойчив. И это не вызывало у неё страха. Напротив, Люмин, как и любому повзрослевшему человеку, любопытно было знать, что значит с кем-то сблизиться, довериться ему без сомнения и бесповоротно. Это должна быть какая-то высшая, не поддающаяся сомнению тяга, желание поделиться своим теплом с другим. И они у неё в этот миг однозначно были.       — Луна сегодня особенно красива, — прервал её мысли Сяо, разглядывая небесные просторы.       — Настолько красива, что умереть можно. Правда? — Люмин взглянула на юношу и посмеялась над его удивлённым лицом.       — Значит, вы завтра уходите в гавань?       — Да, надо подготовиться. Чем будешь занят ты?       Сяо задумчиво осмотрел округу и пожал плечами. — Тем же, что и каждый год подряд. Вы будете праздновать в гавани?       — Скорее всего. Но пока не решили. Друзья уже прислали приглашения, — Люмин стряхнула ладонью снег с перил и повернулась к Сяо. — Я надеюсь увидеть тебя на празднике. Знаю, что это маловероятно, но мне хочется увидеться с тобой.       — Ничего не могу обещать, — юноша опустил взгляд и тяжело вздохнул.       Люмин понимала его беспокойства так же ясно, как свои. Взяв расслабленную ладонь, она оплела её пальцами и прижалась к его боку. С ним ей было уютно, тепло и спокойно. Он не был разговорчив, но его молчание было порой куда ценнее слов. Они словно общались одними лишь чувствами. Люмин поглаживала его ладонь и наслаждалась ветром, что соединял их волосы воедино. Наслаждалась его теплом и теми мгновениями, которые проводила рядом с ним, Они грели её душу и сердце, очищая вечно беспокойный разум.