Возмездие низвергнутых Архонтов

      Праздник, являющийся одним из самых главных событий года, всегда проводился с широким размахом. Главную гавань Ли Юэ готовили к встрече нового года особенно тщательно. Люмин и Паймон, как только впервые побывали на этом событии, не желали пропускать его ни при каких обстоятельствах.       Путешественницы прибыли в разгар крупных приготовлений. На площади у самой гавани, куда причаливали многочисленные суда из разных регионов, шла активным ходом установка огромной статуи, посвящённой неизвестному Люмин мужчине. Она могла лишь догадываться, что монумент возвели в честь Меногиаса, спрятанного за довольно жуткой маской Якс.       Несмотря на усталость после долгого похода, подружки не поленились пройтись по светящемуся тёплыми фонарями городу. Не все дома пока ещё были готовы к празднику, чего не скажешь о торговых лавках. Их яркие стеллажи так и зазывали покупателей необычными, изумительно красивыми товарами. Подружки сразу приметили себе несколько мест, куда им следует сходить, когда сил в ногах поприбавится.       До Праздника Морских Фонарей оставалось несколько дней, а дел у путешественниц оказалось запланировано немало. Надеясь, что на прилавках ещё остались хоть какие-нибудь приличные наряды, они сразу после отдыха отправились бороздить многолюдные улицы.       Народу в столице Ли Юэ было так много, что подружки с трудом обтекали чужие широкие плечи и элегантные наряды прекрасных дам. В таком течение подружки превращались в маленьких рыбок, подхваченных бушующим потоком и отчаянно плывущих от прилавка к прилавку. Улицы пахли порохом, ароматными маслами, духами и разнообразной едой, что невидимыми руками тянули к себе всё больше покупателей. В погоне за лучшими товарами люди довольно часто ругались прямо на и без того шумных мостовых, порой угрожая расправой за какой-нибудь единственный в своём роде кинжал с изысканной рукоятью. Когда-то такая суматоха вводила Люмин в растерянность, но спустя годы это чувство развеялось. Всё, о чём она беспокоилась, это о кошельке, который не единожды уже крали. В этот раз подружки не успели накопить какую-то большую сумму, оттого дорожили каждой блестящей монетой.       По пути к торговой лавке, где они каждый год покупали соответствующий празднику наряд, подружки успели забежать к нескольким торговцам. Оставлять друзей без подарков не входило в их планы. Путешественницы разглядывали изящные заколки, бусы, декоративные бокалы и тарелки. Некоторые вещи стоили непомерно для их финансов, оттого пришлось довольствоваться меньшим. Люмин представляла, какие подарки может подарить каждому из своих друзей, кроме Сяо. Она переходила от одного прилавка к другому и, стараясь не погибнуть в давке, разглядывала различные товары.       — Может быть, как Чун Юню, браслет какой-нибудь? — предлагала Паймон, указывая на приглянувшиеся предметы. — Или амулет? А, может, заколку?       — Заколку? — посмеялась Люмин.       — А что? У него волосы всегда падают на лицо, — хихикнула в ответ девочка.       — Нет. Надо что-то, чем он будет пользоваться.       Девушка пробежалась глазами по прилавку и зацепилась за пропитанные ароматными маслами палочки. С позволения продавца она оценила товар, заметив, что их запах очень схож с летними цветущими террасами в деревне Цинцэ. Почти так же пахло прохладным вечером, когда они ночевали у мадам Цин. Люмин, не раздумывая, купила их и большую алую свечу. Огонь, который находился под контролем, зачастую успокаивал, и девушка решила, что Сяо это пойдёт на пользу.       Закинув подарки в рюкзак, путешественницы продолжили путь по тесным улицам. Над украшением города всё ещё трудились люди, расположившись на крышах домов. Люмин с полуулыбкой наблюдала, как один мужчина перебрасывал верёвку через всю мостовую другому и спешно поправлял подвесные фонари. Им, в отличие от суетящихся внизу людей, наверняка дышалось куда свободнее.       По дороге к лавке с одеждой путешественницы встретили Бай Чжу. Он вместе с Ци Ци присматривал воздушных змеев, деликатно беседуя с торговкой. Люмин и Паймон не хотели отвлекать их, но мужчина сам подозвал давних друзей.       — Неужели господин Бай Чжу тоже хочет развлечь себя? — приветливо вопросила Люмин.       — Порой стоит отрываться от бесконечной рутины, — улыбнулся им в ответ лекарь. — На самом деле запуск воздушных змеев довольно интересное занятие.       — Прекрати, — прошипела на его плече змея и высунула красный язык.       Как поняла Путешественница, Чан Шэ совсем не впечатлена идеей мужчины.       Разговор затянулся. Да и вообще затея с выбором нарядов ушла на второй план. Закончив лёгкую беседу о состоянии дел хижины «Бубу», Люмин и Паймон втянулись в очередное небольшое и простое приключение. С виду совершенно обыденное, но, как и всегда бывало, со своими подводными камнями.       Ни один праздник не проходил без знакомств с новыми интересными людьми. И этот не стал исключением. Наёмник Ка Мин, с которым они провели несколько дней в походе, оказался приятным и добрым молодым человеком, хоть и довольно вспыльчивым порой. Люмин всегда с небольшой осторожностью относилась к знакомым, но всё же он вызывал у неё доверия. Паймон парнишка приглянулся сразу, сумев подкупить сытным обедом и димсамами в дороге. Он много болтал, смеялся, создавал впечатление беззаботного и счастливого молодого человека, только вот Люмин даже не подозревала, какой камень скрывается за милой улыбкой.       И снова семейные проблемы коснулись плеча девушки. Она абсолютно не верила, что разница во взглядах на жизнь между отцом и сыном могли навсегда разорвать родственные души. У неё не было родителей, но ей очень хотелось бы их иметь, прийти к ним, поговорить, выдать, что беспокоит. Люмин раньше часто думала об этом. Наблюдала за семьями, как мамы и папы заботятся о своих кровинушках, как стараются сделать их жизнь счастливой. Порой, это лишало молодые поколения свободы и самостоятельной жизни, как это и случилось с Ка Мином и его отцом. Смотреть на то, как они оба воротят носы друг от друга из-за какой-то несущественной мелочи, было тяжело. Девушке очень хотелось помирить их, направить на путь, где они оба будут существовать в уважении и понимании, но сама не представляла, как это сделать. К счастью, случайная встреча с Сянь Юнь помогла разобраться с этой ситуацией.       Люмин и Паймон раньше плохо знали Хранительницу Облаков. При первой встрече она показалась исключительно сложной для общения. Сколько раз девушке хотелось прекратить с ней разговор, но сдерживалась ради своей выгоды. И лишь последующие встречи раскрыли женщину совершенно с иной стороны. У такой гордой Хранительницы имелось чуткое сердце, которое она тщательно пыталась скрыть за своими изобретениями и сложными разговорами. Пусть Сянь Юнь по-прежнему оставалась сложным Адептом, Люмин нравилась её мудрость. Многолетняя отстранённость от людей не задушила в ней понимание человеческих чувств. И её план по примирению отца и сына понравился Путешественнице.       Простая прогулка втянула подружек в дело, что заняло у них почти всё свободное время, и это ничуть не огорчало. Напротив, мысли Люмин отвлеклись, голова прояснилась. Ей нравилось общаться с друзьями, проводить с ними время, греться у костра. К счастью, холода больше не крепчали. На улице держалась ощутимая прохлада, а не жгучий мороз, что правил на Драконьем хребте. Тёплая, но не громоздкая одежда вполне неплохо справлялась с ночными заморозками, оттого поход не доставлял неудобств, а приготовленная на костре еда приятно скрашивала беседы с друзьями.       Всего за пару дней до праздника Люмин ждал новый сюрприз. Она думала, что не увидится с Сяо ещё как минимум неделю, но приятно удивилась, когда встретила его и Чжун Ли. В присутствии своего давнего друга юноша был сдержан во всех планах, и девушку это забавляло. Она словно перенеслась на пару лет назад, и это не могло не вызвать у неё улыбку. Люмин тоже старалась соответствовать его лёгкой отстранённости, хоть и понимала, как глупо они выглядят перед Чжун Ли, который наверняка обо всём догадывается.       Судя по копью, которое он всегда держал наготове, и забитой порошком курильнице, Якса готовился к самой тяжёлой ночи года. Люмин очень хотелось бы, чтобы он пошёл с ней на праздник, но Сяо был непреклонен, хотя противник мог и вовсе не появиться. И всё же он смог удивить девушку, предложив встретиться после праздника. Довольно необычное предложение от Охотника на демонов заинтриговало Люмин.       Путешественница никак не ожидала увидеться с Сяо так рано, оттого не могла отпустить этой мысли. Со всей этой беготнёй она так и не купила себе приличный наряд. А ей хотелось выглядеть хорошо. Оставалась ещё крохотная надежда успеть отыскать что-нибудь из оставшегося, но Люмин понимала, насколько она мала.       — Сейчас небо особенно яркое, неправда ли?       Люмин выпрямилась, когда услышала хруст снега под ногой Хранительницы Облаков. Девушка отошла от костра и уютных бесед, чтобы немного охладиться. Пылающий огонь обжигал лицо, заставив раскраснеться. И Путешественница хотела насладиться лёгким заморозком.       — Да. Кажется, с наступлением зимы звёзды словно заполыхали ярче, — подтвердила она и обхватила себя руками, чтобы сохранить тепло как можно дольше.       — Но не сравнится с пиком Цинъюнь, — Сянь Юнь бросила в сторону девушки многозначительный взгляд, но Люмин сделала вид, словно не заметила этого. — В ночь перед праздником почти всегда природа словно замирает. Ни ветра, ни криков животных. А потом всё рождается заново, наполняя мир песнями. Помню, как в одну из таких ночей Владыка Песен и Скитаний исполнила такую хорошую мелодию, что никто не мог удержаться на стульях. Гуй Чжун выплясывала с Творцом Гор, а Моракс и Владыка Лун хлопали в такт их ногам.       — А ты разве не танцевала? — Люмин глянула на отмахнувшуюся Сянь Юнь.       — Вот ещё. Я лишь наблюдала.       Как и всегда, Хранительница Облаков постаралась скрыть свою тоску надменным выражением, но опустившиеся ресницы и дрогнувшие губы выдавали все её чувства.       — Значит, были времена, когда и Адепты умели танцевать, — заключила с горечью Люмин.       — Много ветров сменилось с тех времён. Всё осталось позади. Уже не будет так, как прежде.       — Главное, чтобы не повторилось то, что было столетия назад, чтобы праздник остался праздником.       Девушка взглянула в сторону сдвоенный гор, за которыми едва виднелось тёплое зарево гавани.       — Праздник пройдёт в спокойствии. В этом я уверена. А дальше видно будет, — Сянь Юнь взмахнула рукой, и перед ней прямо из воздуха материализовался странный прибор со шкалой. — Видишь? Я узнаю, если случится выброс энергии. Причём, смею заметить, даже конкретное место. Так что отпусти пока эти мысли. Всё под контролем. А Цзе Ху вздумал сомневаться в моём изобретении, — она дерзко встряхнула головой и развеяла прибор. — Будто он смыслит в этом.       — Эй, димсамы уже подогрелись, — прервала их беседу Паймон и завлекла ладонью обратно к костру.       Предстоящий день путешественницы не представляли, как смогут пережить. Лишь ближе к обеду они вернулись в гавань и, не оставив себе и минуты покоя, сразу отправились за одеждой. Людей на улице стало ещё больше и, глядя на их роскошные наряды, Люмин окончательно потеряла надежду купить что-то приличное. С такими делами обычно редко кто затягивал, но только не Путешественница, что любила отложить это на потом.       Мысленно обдумывая запасные варианты, подружки пробились через толпу и подошли к прилавку. Праздничной одежды почти не осталось. Лишь одно широкое алое платье и множество рабочей одежды. Поджав от обиды губы, Люмин уже собиралась уйти, но голос из глубины торгового павильона остановил намерения.       — Я подумала, что вы в этом году решили пропустить праздник, — грузная, но миловидная женщина вышла из тени крыши и приветливо улыбнулась.       Каждый год путешественницы покупали у неё одежду, и Юй Ань запомнила их.       — Мы просто забегались, — ответила ей Паймон и огорчённо покачала руками. — Кажется, уже всё раскупили.       — Да, от покупателей не было отбоя, — пригладив штаны на прилавке так, словно они были живые, мягко протянула Юй Ань. — Но вы не расстраивайтесь. Я взяла на себя смелость отложить вам наряды.       Люмин и Паймон радостно переглянулись, осветив улицу сияющими глазами, и мигом пробрались вглубь примерочной.       — Сейчас похолодало, как вы заметили, — женщина хрипло посмеялась. — Но я подумала, что вы бы всё равно хотели бы выглядеть легко и в тоже время тепло. Вот. Думаю, вам подойдёт.       Юй Ань встряхнула перед Люмин и Паймон два светлых наряда. Маленькая подруга Путешественницы редко предпочитала своему комбинезону что-то другое, оттого похожий фасон, украшенный лентами, её впечатлил. Люмин же досталось бежевое платье до колен с воздушными рукавами и открытыми плечами. С виду оно было лёгким, но на ощупь плотным, лишая хозяйку возможности замёрзнуть на улице. Девушке очень понравилось, как оно подчёркивало её талию, при этом не утягивая совершенно, позволяя свободно дышать.       — Нравится? — с лёгкой тревогой спросила Юй Ань, пока довольная Люмин крутилась перед зеркалом.       — Очень. И не стесняет движения. Осталось что-то придумать с волосами.       Путешественница подобрала выпавшие из маленького хвоста пряди и мысленно представила, как заколет их заколками.       — Паймон тоже нравится, — поправляя свой новый костюмчик, добавила девочка. — Ничего не жмёт.       — Вот и славно. А то я переживала, что вам не понравится.       Подружки безмерно были благодарны за предусмотрительность. Если бы женщина не подумала о них сама, то они наверняка остались бы без нарядов.       Расплатившись с Юй Ань, путешественницы отправились обедать. Походной едой редко можно было насладится вдоволь, оттого животы уже агрессивно требовали своей порции.       Мелкие дела и приготовления всегда занимали уйму времени. Подружки ужасно устали и, возвращаясь с городской суеты в постоялый дом, с трудом боролись с желанием лечь спать. Люмин знала, что если приляжет хотя бы ненадолго отдохнуть, то обязательно провалится в сон. Проспать праздник было бы худшим её решением.       Когда на улице стемнело, и город утонул в свете ярких подвесных фонарей, Люмин закончила возиться с причёской Паймон и быстро переоделась. В вечерних сумерках её мягкий образ стал ещё милее, радуя уставшие глаза.       — Идём, а то всё пропустим, — поторапливала её Паймон. — Нас уже заждались.       Приятная музыка разлеталась по улицам. Множество взрослых и детей запускало разнообразных форм и размеров воздушных змеев, соревнуясь, чей взлетит выше. Кругом светились улыбки, смех и дружный гомон. Гости и коренные жители заводили знакомства, заключали выгодные контракты и просто мирно общались, угощая друг друга выпивкой. Тёплая, даже какая-то домашняя атмосфера украшала гавань, мягко касаясь сердец каждого. Если днём люди бранились, куда-то спешили, то вечером спокойно плыли по течению простой радости, наслаждаясь приятным обществом. За это Люмин и любила этот праздник. Такой атмосферы не было ни в один день в году.       Подружки успели обойти лишь пару тройку друзей, прежде чем спокойная мелодия сменилась бойкими ударами. Под ритмичный стук тангу рождался совершенно впечатляющий танец Ушоу. О нём много говорил Ка Мин, но путешественницам ещё не доводилось его видеть. И эти акробатические трюки удивили Люмин и Паймон. Парень действительно танцевал очень хорошо, а его светящийся костюм красиво выделялся на фоне ночного неба. Путешественница надеялась, что танец Ка Мина впечатлит и его отца, положив конец их недопониманию. Ип Так мог гордится своим талантливым сыном. Он сумел удивить множество зрителей, вызвав бушующий восторг.       — А здорово у него вышло, — когда стихли тангу, весело заключила Паймон и дёрнула подругу за плечо, когда послышались призывы друзей.       Ухватив покрепче фонарь, Люмин догнала Шэнь Хэ, Гань Юй, Янь Фэй и улетевшую вперёд Паймон. До главного праздничного обряда оставалось всего ничего. Люди потихоньку зажигали фонари, дрожа от волнующего трепета. Желания наверняка у всех загаданы.       Соединившись с ещё несколькими друзьями, Люмин и Паймон подошли к краю чуть подмёрзшей пристани. Из года в год желание девушки не менялось. Она очень скучала по брату и хотела бы, чтобы он вернулся. Это тоска въелась в её сердце, прожигая изнутри. Для полноценной жизни ей не хватало лишь Итэра, чтобы он был жив и в безопасности, чтобы она в любое мгновение могла с ним встретиться. Вот только это заветное желание не спешило исполняться, принося в праздник долю печали.       — Ну что, готовы? — потрясывая фонарём, вопросила Янь Фэй.       Гулкий удар и сноп разноцветных искр оповестили город о начале нового года. Люмин и Паймон вместе зажгли свой фонарь и, когда он наполнился жаром, отпустили в свободный полёт. Яркий шар оторвался от тёплых ладоней и помчался вдогонку за тысячами таких же маленьких надежд, освещая своим светом мрачное небо.       Будоражащие мурашки пробежались по телу, вызывая радостную улыбку. Прошёл ещё один год, вписав в историю жизни новую линию воспоминаний. Для Люмин он был особенно трудный, и радость от того, что всё осталось позади, проясняла мысли.       — А теперь идём. Сян Лин наверняка уже ждёт нас.       Люмин не планировала долго задерживаться в городе, ведь у неё была своя договорённость, но всё же не хотела обидеть друзей.       В «Народном выборе» людей было так много, что девушки с трудом протолкнулись. Им повезло, что Сян Лин заранее подготовила стол для друзей. Сама же девушка суетилась на кухне и лишь пару раз выбралась, чтобы перекинуться парой фраз.       Вкушавшие сытные блюда лишь в обед путешественницы были рады вновь попробовать ароматной еды. Люмин с удовольствием попивала свой единственный бокал вина и рассыпалась добрыми пожеланиями, надеясь, что новый год принесёт куда больше радости, чем предыдущий.       Посидев всего час в компании подруг, Люмин и Паймон покинули ресторан. Усталые ноги тянули Путешественницу на запад в сторону хижины Бронзового Воробья. Лёгкое волнение сковывало грудь, заставляя руки постоянно находиться в движении. Впервые в праздник они отдалялись от шумного города, но на дороге не было так темно, как днём ранее; парившие в небесах фонари хорошо освещали путь и солдат, что даже в светлый праздник не покидали своих постов. Миллелитов стало в разы больше как в самом городе, так и на дорогах. Сжимая копья, они патрулировали улицу и приветливо улыбались, когда Люмин улыбалась им при встрече.       До хижины путь не был далёк, и вскоре девушки добрались. Залитый тёплым светом дом Бронзового Воробья тоже был украшен праздничными лентами. Изнутри на улицу вытекали струйки ароматных сладких благовоний и лёгким шлейфом уплывали в небеса.       По синей, почти недвижимой тени, что падала на ступень хижины, легко было догадаться, что внутри кто-то есть. Ван Панъань, что всегда следил за алтарём, обычно встречал праздник в городе, оттого увидеть здесь кого-то в столь поздний час кроме Сяо вряд ли удалось бы. Он воскурил благовония и принёс миндальный тофу в качестве подношения.       — Привет, Сяо, — голос Паймон отвлёк юношу от осмотра стола.       — Доброй ночи, — отозвался он и обернулся. Его какие-то удивлённые глаза пробежались по Люмин и устремились куда-то в сторону. — Как и предполагала Сянь Юнь, демоны не явились.       — Значит, впервые за всё время ты встречаешь новый год в спокойствии.       Люмин прошла вглубь алтаря и положила рядом с оставленными яствами свою порцию запечённой рыбы.       — Хорошо это или плохо — покажет время.       — Прекратите думать, что всё катится в бездну, — бросив на Сяо хмурый взгляд, вымолвила Люмин. — Может быть, это наоборот значит, что на Ли Юэ надвигается настоящая свобода. Никаких демонов, никакого яда.       На такие призрачные надежды Сяо лишь хмыкнул. Уж он-то точно знал, что это не так. Это она прочитала в его глазах, но не стала что-либо добавлять.       — Здесь так тихо, — заметила Паймон, словно желая разбавить обстановку. — Даже слишком тихо после всего шума города.       — Как прошёл праздник?       Сяо поправил благовония и медленно побрёл на выход.       — Паймон побудет тут. От водопадов веет холодом, — прошептала девочка в ответ на немой вопрос Люмин.       Подарив подруге понимающий кивок, девушка вышла на улицу и быстро обнаружила Сяо на большом валуне, что держался на краю обрыва.       — Очень неплохо. В городе поставили статую, кажется, Меногиаса. По крайней мере, мне так показалось. Было много народу. Жаль что ты не смог там присутствовать.       — Отсюда хорошо видно фонари города, — глянув куда-то позади Люмин, ответил Сяо и опустил взгляд. — Мне этого достаточно.       То, как он это произнёс, пронзило сердце Люмин. Она прикоснулась к его руке, намереваясь утешить, но он отошёл к зданию и наклонился, словно что-то разыскивая. Когда Сяо вновь поднялся, девушка едва сдержала восторг. На его ладонях лежал самодельный, немного кривой фонарь.       — Я могу тебя попросить… — он замялся и забегал неловко глазами. — Ты многое сделала для меня. Больше, чем можешь себе представить. Я бы хотел… Не могла бы ты со мной запустить его.       Улыбка сама нарисовалась на лице Люмин. Он сделал фонарь. Сяо, который никогда не принимал участие в человеческих обрядах, решил запустить в небо свою маленькую надежду, и от этого осознания девушке стало ощутимо тепло на душе.       — Конечно. Не забудь загадать желание.       Уголки губ юноши чуть дрогнули, и он подошёл к ней. Маленькая искорка осветила сумерки, постепенно превращаясь в полыхающий огонёк. Люмин взялась за край фонаря и зарумянилась, поймав на себе его блестевшие ярче звёзд глаза.       — Отпускаем, — прошептал он и вместе с девушкой вытянул руку.       Подхваченный лёгким ветерком фонарь легко вспорхнул с их ладоней и пустился высоко в небо, успешно миновав ветки деревьев и скалы. В этот миг не он так волновал сердце Люмин. Она смотрела на Сяо, что с такой надеждой следил за удаляющимся огоньком, и не могла описать своего счастья. Всего полгода назад не было ни одного уголка в Тейвате, где Люмин могла бы почувствовать себя спокойной и умиротворённой. Всего несколько месяцев назад его жизнь висела на волоске над тёмной пропастью, трещала, грозилась лопнуть, но она не позволила ей это сделать, схватила за руку и вытянула на поверхность, чтобы эти яркие глаза вот так по-детски наивно наблюдали за сделанным собственными руками фонарём, чтобы юноша снова научился жить.       Сяо не сразу заметил, какой мягкий взгляд всё это время разглядывал его черты. Внимание Адепта переключилось на Люмин, когда она взяла его за руку.       — С Праздником Морских Фонарей тебя, Сяо, — розовые щёчки поднялись от улыбки, заставив улыбнуться и юношу.       — И тебя. Спасибо, что пришла.       Как же он был красив. Люмин не могла поверить, что этот когда-то неогранённый кор ляпис ей удалось изъять из толщи холодного и отстранённого камня, являя такую нежную душу. Сделав короткий шаг, она коснулась его когда-то запретных губ и подарила лёгкий поцелуй.       Обняв пальцами его ладонь, Люмин прижалась к нему плечом и закрыла глаза, наслаждаясь шумом водопадов. Возле них и вправду было прохладно, но это ничуть не пугало разгорячённую кожу. Мощные потоки ласкали слух, свежий аромат кружил голову крепче алкоголя. Люмин сильно устала за день, но не хотела бы куда-нибудь уходить от него, не хотела, чтобы этот праздник когда-либо закончился. От переполнявших чувств всё казалось необъяснимо красивым и ласковым. Девушке хотелось выплеснуть куда-нибудь свою энергию, одарить мир любовью и заботой, такой, какая текла в ней.       — Что-то Паймон давно не слышно, — тихий голос нарушил умиротворение Люмин, заставив открыть глаза.       — Ты прав.       Расцепив ладони, девушка обошла угол здания и вошла в алтарь. Девочка редко подолгу молчала, и на этот раз это затишье оказалось не без причины. Паймон уснула на единственном стуле в углу комнаты, склонив голову набок. Люмин ничуть не удивилась её поступку, ведь с ней случилось бы ровно тоже самое, окажись она на месте подруги.       — Мы давно не отдыхали, — шёпотом заметила Люмин и тихо подкралась к Паймон. — Ты сможешь перенести нас в «Ваншу»?       — «Ваншу»? — тихо удивился Сяо. — А как же ваши вещи?       — Мне не хочется сейчас оставаться одной. Друзей я уже вряд ли найду в городе, а ты не пойдёшь со мной туда.       Всего мгновение лицо Сяо искажалось от недоумения. Он осторожно поднял Паймон на руки, и его брови поползли вверх.       — Даже не проснулась.       — Когда Паймон очень устаёт, разбудить её невероятно сложно. Даже если тут танцевать начнём, она вряд ли проснётся.       Юноша понимающе кивнул и попросил Люмин взяться за него. Его руки были заняты, чтобы самому это сделать. Слегка покалывающая энергия вмиг окутала их тела, погрузив лишь на мгновение во тьму, и выбросила за постоялым двором. Гостиница красиво сияла на фоне окутанных ночью Тростниковых островов. Её шумный гомон слышался даже на дороге. Люди гуляли на улицах, танцевали и громко смеялись, устраивая конкурсы на разный лад, порой донимая Миллелитов.       — Только вот как мы расплачиваться будем за жильё? И осталось ли место в гостинице? — шагая к лифту, вслух помыслила Люмин.       — Я могу принести ваши вещи.       — Мне не хотелось бы доставлять тебе неудобств, — поморщилась она, но Сяо был непреклонен.       Они вместе поднялись на шумный общий балкон и прошли к уже едва стоявшей на ногах Верр Голдет.       — Как вы хорошо выглядите, — поразилась женщина, смотрев Путешественницу и сопевшую даже в этом гомоне Паймон. — С праздником вас.       — С Праздником Морских Фонарей, — Люмин припала к стойке, надеясь на положительный ответ. — Скажите, что у вас ещё осталась какая-нибудь комнатка. Хоть самая маленькая.       — Если бы вы пришли часом ранее, я бы ответила отказом, — сонно улыбнулась Верр Голдет и положила на стойку ключи. — Но буквально перед вашим уходом один из постояльцев решил вернуться в Мондштадт. Поэтому комната свободна. Возможно, там сейчас убираются.       Комната досталась небольшая, но Люмин ничуть не расстроилась. Вообще оказалось чудом, что в праздник в гостинице остались места. Когда они подошли к двери, то встретились с Гертой. Причёсанная, опрятно одетая, румяная. Совсем не та Герта, какую Люмин встретила на улице. Девушка обрадовалась, увидев вновь Путешественницу, и заверила, что комната готова для заселения.       Положив Паймон на кровать, Сяо распрямился и спросил:       — Скажи, где находятся ваши вещи. Всё в точности до комнаты.       Люмин подробно доложила ему о месте своей предыдущей ночёвки и, преодолевая неловкость, попросила его оплатить прожитое там время. Ей не хотелось обременять юношу, что с трудом ладил с людьми, но он согласился со всем с удивительным равнодушием. Словно для него это было обычным делом.       Пока Сяо отсутствовал, девушка старалась не присаживаться. Она смотрела на Паймон и всё сильнее желала повторить за ней. Хотела вот так же растянуться на постели и уснуть, проспав весь оставшийся праздник. Люди во всей гостинице ещё гуляли, растрачивая свои накопленные пожитки, и Люмин надеялась присоединиться к ним. Её душа требовала танцев, беззаботного веселья и всепоглощающего отдыха от всех проблем, что шагали за ней по пятам.       Сяо вернулся, когда девушка успела совершить несколько кругов по комнате и, шлёпнув себя легонько по щекам, немного взбодриться. Найдя в рюкзаке мору, девушка расплатилась за жильё и уговорила юношу спуститься вместе с ней в трапезную. Оттуда доносилась приятная задорная музыка, и ей хотелось немного расслабиться.       В трапезной оказалось не протолкнуться. Оставаться там — это обречь себя на оттоптанные ноги и пережатые плечи. Подвергать Сяо таким мучениям Люмин не собиралась. Задержав его на лестнице, она быстро спустилась и, стараясь не погибнуть в шумной толпе, пробилась к улыбчивому Янь Сяо. Самая тяжёлая ночь года для повара «Ваншу» проходила навеселе. Он перекрикивался тостами с постояльцами, пил за их успех и крутился вокруг печей, нарезая овощи и пошевеливая разные варева. Перекинувшись поздравлениями, Люмин купила у него небольшую бутылку вина, два бутерброда и быстро вернулась к лестнице. Сяо явно не нравилась вся эта шумиха, и они вместе решили спрятаться у него в комнате.       Отдав купленную провизию юноше, девушка заверила, что догонит его сразу, как только заглянет в комнату. Паймон всё ещё спала, свернувшись калачиком. Её сон всегда умилял Люмин. Погладив сопевшую подругу, она прикрыла маленькое тело одеялом и взялась за поиски того, ради чего вернулась. Девушка побаивалась, что подарок сломался по дороге в гостиницу, но её опасения не подтвердились. Прихватив палочки и свечу, Люмин ещё раз осмотрела спящую Паймон, припасённые для сна вещи и тихонько вышла, закрыв на всякий случай дверь на ключ.       Пока Путешественница занималась мелкими приготовлениями, Сяо уже успел добраться до комнаты.       — У меня есть для тебя кое-что, — Люмин закрыла за собой дверь и протянула юноше подарок. — Пусть они успокаивают тебя, когда особенно тоскливо.       И без того большие глаза раскрылись, когда девушка вложила подарок в его ладони. Он смотрел на него так, как банкир на деньги. Его губы приоткрылись, а плечи дрогнули.       — Люмин… Спасибо, — только и прошептал Сяо, разглядывая большую свечу и ароматические палочки.       Девушке понравилась его реакция. Она опасалась, что Яксе не придётся по душе такой простой подарок, но всё оказалось наоборот. Это вселяло в её сердце совсем детскую радость, от которой хотелось подпрыгнуть до потолка.       — Я могу сейчас это разжечь? — искрящиеся глаза вонзились в Люмин.       Получив довольный кивок, Сяо воскурил сначала палочки, а потом свечу. Приятный аромат тоненькой струйкой поднимался под потолок, заставив юношу расплыться в улыбке.       — Мне приятно, что тебе понравилось.       Люмин обошла юношу и, отыскав в его комнате две кружки, налила вино. Ей хотелось, чтобы Сяо расслабился так же, как много месяцев назад, позволив себе тогда даже помириться с Тартальей.       — Нет. Я не буду, — отмахнулся он твёрдо, отрезав наперёд сразу все уговоры девушки.       — Почему?       — Мне и так хорошо. Не хочу вновь прикасаться к вину.       Люмин улыбнулась, вспоминая тот вечер, и отставила его чашку.       — Хорошо. Пусть так, — она присела на кровать и, сделав несколько глотков терпкого вина, спросила: — Значит, если демоны появятся, ты это почувствуешь даже здесь?       Сяо кивнул и, как обычно это делал, расположился у стола. Его расслабленный взгляд поглядывал на танцующий огонёк свечи, что отражался в янтарных глазах маленькой точечкой. Всё вокруг казалось Люмин таким родным, близким, что её не покидало ощущение, что она дома. Ей не было страшно, тревожно или волнительно. Девушка с удовольствием вдыхала аромат воскуренных ароматических палочек и расплывалась в улыбке.       — Расскажи мне что-нибудь, — мягкий взгляд упал на Сяо.       — Мне нечего тебе рассказать. Твоя жизнь куда интереснее моей.       — Тебе так кажется. Ты прожил так много лет. Наверняка есть чем поделиться. Чем угодно.       Сяо прикусил губу в задумчивости и провёл рукой по волосам. Её вопрос вызвал в нём лёгкое смятение. Он отчаянно пробежался глазами по комнате, словно в ней прятался ответ, и зацепился за изогнутую иглу, торчавшую в нитках. В ней явно таилось что-то очень интересное, ведь его лицо с каждой секундой становилось всё светлее и мягче.       — Хорошо, я вспомнил, — юноша обернулся к ожидающей Люмин и продолжил: — Довольно странный и глупый случай. Это случилось очень давно. Я тогда ещё только учился стать Яксой. Мне с трудом давалось общение с другими, как бы хорошо они ко мне не относились. Я многого не понимал. Был хуже ребёнка.       Люмин улыбнулась и допила остатки вина из кружки. Её воображение уже рисовало картины того прошлого, когда Сяо был ещё отстранённее.       — Босациус был самым приставучим из всех, с кем я познакомился. Он донимал меня шутками, которые я тогда совсем не понимал. Сейчас уже не вспомню, как именно Босациус пошутил надо мной, но меня это разозлило. Наверное, я был расстроен неудачной тренировкой, а он попал под горячую руку. Вроде бы сказал ему что-то обидное, отчего тот замолчал и вышел, хлопнув дверью так, что она чуть не вылетела из косяков. Со мной было трудно им всем. Я не понимал своей вины. Умел что-то сказать, не осознавая, насколько грубо или глупо это звучит. Тогда Босациус сильно обиделся на меня, отчего даже не разговаривал за ужином. И тогда я не понимал, что задел его своими словами.       — Интересно, что же ты ему всё-таки тогда сказал, — Люмин подогнула под себя ноги, с интересом впитывая каждое его слово.       — Не помню, — Сяо пожал плечами. — Мы в тот вечер не обмолвились и словом. Другие Яксы не могли понять, что произошло, а Босациус им не отвечал. Я ушёл спать, лишь смутно испытывая угрызения совести, хотя не понимал, за что. День меня сильно вымотал, оттого спал очень крепко. А на утро… — юноша прервался от назревшей улыбки. — Я не мог пошевелиться. Совсем. Этот шутник пришил мою одежду к кровати, а сам наблюдал, как я пыхчу, и читал нотации.       Сцена, что нарисовалась в голове Люмин, рассмешила её так, что она не смогла сдержаться. Девушка так ясно видела эту картину, словно сама находилась там. Она смеялась так звонко, что закололо живот, а воздуху едва хватало, чтобы насытиться. Люмин ранее и представить не могла, что Сяо попадал в подобные ситуации. Её смех был таким заразительным, что юноша сам не сдержался и впервые с момента их знакомства засмеялся. По-настоящему. Искренне. Задорно. Слёзы радости скопились в глазах Люмин, но она не могла остановиться. Казалось, что её живот вот-вот лопнет. Лишь только время помогло ей взять себя в руки и, стараясь больше не вызывать в голове эту сцену, схватилась за затёкшие щёки.       — Ох, я давно так не смеялась, — она протёрла глаза и выпустила дрожащий выдох. — Как же ты выбрался?       — Рывком, — растирая скулы, с улыбкой ответил юноша. — Пришлось потом менять матрас и мою одежду. Зато мы помирились. Тогда я вроде бы понял, что за словами надо следить.       — Интересные уроки, — едва сдерживая вновь назревавший приступ смеха, заключила Люмин.       Яксы, как поняла девушка, многому научили нелюдимого, диковатого слугу Азала. Одарили заботой и жизненными уроками, которые он нёс до сих пор. Люмин и представить не могла, какого было потерять тех, кто были ему ближе чем семья. Он пережил их всех, отпустил и продолжил жить по прописанным законам. С тех пор Сяо ни с кем не сближался, держался в стороне и лишь с Чжун Ли продолжал держать ту незримую дружбу, тянущуюся сквозь года.       Эти мысли сеяли печаль в сердце и грозили перерасти в настоящую тоску, но слух успел уловить чей-то напев и приятную мелодию, заставив отвлечься. Люмин поднялась и протянула ладони юноше.       — Потанцуй со мной.       — Но…       — И не смей говорить, что не умеешь или что это глупо, — перебила его Люмин и сама взяла за ладони. — Всё просто. Проще, чем ты думаешь. Я поведу тебя.       Лёгкое головокружение от выпитого вина не помешало девушке оторвать Сяо от стула и вытянуть на пустое пространство комнаты. Она видела, как неловко себя чувствует юноша, но не собиралась щадить его. Стянув с него перчатки, Люмин взялась за тёплую руку и прокрутилась вокруг неё. Покачивая ладонями, девушка двигалась рядом с ним, как лепесток на ветру, вовлекая его в танец. Ей нравилось видеть, как он краснеет и теряется, обдумывая, куда шагнуть и как перехватить её руку.       — Так танцуют в Фонтейне, — весело изрекла Люмин.       Сяо смотрел на неё из-под полуприкрытых век и смущённо улыбался, когда девушка приближалась к нему и отдалялась, ловко переставляя ножками. Стук каблуков мешал расслышать волшебный напев какого-то музыканта, и Люмин быстро стянула свои туфли, оставшись совершенно босой. Её маленькие стопы шлёпали по тёплому деревянному полу, когда девушка, не расцепляя руки, обходила юношу и вставала перед ним. Она заставляла его покачиваться в такт её движениям и, соединяя вспотевшие скользкие ладони, водила по кругу.       Сяо не отрывал от неё своих мягких глаз, лишённых и намёка на суровость. Его полуулыбка выдавала наслаждение от происходящего, заставляя тела двигаться превозмогая усталость. Такие неловкие, смущённые и нелепые движения расслабили чёрствые мышцы юноши. Он подчинялся любому велению Люмин, шёл туда, куда она вела, всецело доверившись её рукам. Девушка чувствовала его расслабленность и удовольствие от танца, который ему совершенно не был знаком. Приблизившись к нему, она сама положила пылающую ладонь Сяо себе на талию и, прижавшись всем телом, заставила его покачиваться. Это окончательно смутило юношу, заставив обратить взгляд куда-то в сторону.       Всё вокруг словно обострилось. Запах от благовоний кружил чуть хмельную голову, жар его рук согревал сильнее, чем горячее пламя. Люмин ощущала его ровное, но глубокое дыхание и, казалось, ладонью ощущала бьющееся в груди мощное сердце. От него исходил приятный аромат острого дыма, что так помогал ему в борьбе с немыслимым злом, тревожащим Ли Юэ уже много столетий. Казалось, этот запах въелся в его кожу, и Люмин это нравилось. Она разглядывала его красивое лицо, покачивающиеся тёмные пряди, кружа в медленном танце. Все прожитые годы словно растворились, будто не было тех страданий и мук, которые преследовали её когда-то. Были только она и он.       Сяо, который никогда не подпускал к себе людей так близко, придерживал Путешественницу и слушался её медленных движений. Его робкие глаза гуляли по комнате, словно не желая принимать изменения в своей жизни. Девушка, что не сводила с него и на секунду очарованного взгляда, ждала, когда это борьба закончится в нём, и он, наконец, посмотрит на неё. Ждала, когда его изумительные глаза заставят вздрогнуть её сердце. И дождалась. Тяжёлое сражение с самим собой было окончено. Оторвав взгляд от угла комнаты, он посмотрел на неё. Их лица были близки настолько, что ощущалось тепло пылающих щёк. Всё это виделось каким-то сном, таким нереальным, но до дрожи желанным.       — Спасибо, что подарила мне эти мгновения. Я этого не забуду.       — И не смей, — лёгкая ладонь скользнула по тёмным прядям. — Никогда больше не смей забывать.       — Прости, — тёмные ресницы опустились, прикрыв медовые глаза. — Я не хотел…       — Стой, — девушка положила ладонь на его горячую щеку и обратила внимание юноши на себя. — Не надо. Ни слова о том, что было.       Она остановила танец. Лицо и тело пылали, словно в них полыхали вулканы. Люмин улыбнулась сама себе и, поправив его жёсткие волосы, приблизилась к нему так, что их носы почти соприкоснулись. Он дёрнулся, словно ожидая продолжения, но она не сдвинулась ни на сантиметр.       — Поцелуй меня, Сяо.       Тихий, почти неразличимый шёпот сорвался с её приоткрытых губ, обдав его кожу горячим дыханием. Девушка ждала его поцелуя, инициативы, как птица попутного ветра. Ей хотелось знать наверняка, что он нуждается в её поцелуях так же, как и она в нём. Люмин ожидала, что Сяо замешкается, но ошиблась. Его пылающие губы коснулись её, и Путешественница растворилась в них. Положив руки ему на плечи, она ответила на робкий поцелуй, увлекая его безвозвратно.       Люмин чувствовала всё. Его гуляющие по талии ладони, углубившееся дыхание и ускорившееся сердце. Ощущала наполнявший комнату приятный аромат и обжигающие губы поцелуи. Ей хотелось прижаться к нему так близко, чтобы в миг раствориться в нём, забыться, почувствовать всё, что чувствовал он. И она ощущала, что юноша хотел того же. Его ладонь всё сильнее приближала её к себе, а рот отчаянно хватался за воздух. Девушка тоже думала, что вот-вот задохнётся.       Оторвавшись от губ, Люмин шумно выдохнула. Чувство настоящего счастья наполняло каждую клетку её тела, заставляя чуть подрагивать. Ей не хотелось прощаться с ним, не хотелось снова отдаляться. Миновав его губы, Путешественница коснулась острой скулы и поцеловала в солёную шею. Она была такой горячей, что обжигала тонкую кожу её губ. С каждым влажным прикосновением Сяо всё сильнее надавливал пальцами на стройную спину, прижимая к себе. Его грудь надрывалась от тяжёлого дыхания, встречаясь с её грудью. Люмин ладонями ощущала, как напряглись его покатые плечи, как он содрогается от каждого поцелуя. Она и представить не могла, как прекрасно видеть и чувствовать, что любимому человеку приятно.       Инициативность Люмин расколола его броню, что так усердно скрывала сердце. Сяо наклонил голову и повторил за ней, целуя в тонкую шею. Девушка уже и забыла, как приятно ощущать его губы на коже. Её тело тут же отозвалось на поцелуй, покрывшись мелкими бугорками. Она прикрыла глаза и прошлась ладонями по твёрдой, как металл, спине. Его совершенно равнодушная к её чувствам одежда не могла унять бьющееся в агонии сердце. Тая от осторожных поцелуев, от обжигающего дыхания юноши, Люмин опустила ладони и сама не заметила, как тонкие пальцы забрались под его кофту. Девушка лишь на мгновение ощутила напряжённые тёплые мышцы спины. Сяо быстро пресёк дальнейшее плаванье мягких ладоней, мигом отстранившись.       — Что случилось? — недоумевающе прошептала Люмин, резко выдохнув.       — Нельзя.       Сяо опустил взгляд и, обойдя Люмин, остановился у балконных дверей. По его вздрагивающим плечам девушка поняла, что он пытается успокоиться.       — Почему?       В ответ была лишь тревожная тишина. Юноша стоял неподвижно, и только спина раздувалась от жадного дыхания.       — Почему ты отстранился? — Люмин тихо обошла Сяо и встала перед ним.       Его голова была опущена, а лицо спряталось за длинными прядями.       — Я сделала что-то не так?       Девушка осторожно коснулась его ладоней. Смутное опасение уже пустило свои корни, заставив её встревожиться. Доставлять ему неудобств ей совсем не хотелось.       — Нет, — наконец, тихо ответил он. — Просто… Не знаю. Мне трудно объяснить.       Люмин почувствовала, как дрогнули его ладони и сжала их своими пальцами.       — Я всё пойму.       — Я не должен… Мы не должны переходить дозволенное. Это неправильно.       Янтарные глаза вонзились в Люмин, и она осознала, что он имел ввиду.       — Неправильно жить лишь вполсилы. Неправильно запрещать себе любить и быть любимым, — она положила ладони на его плечи и качнула головой, смахивая с глаз упавшие локоны. — Я слышала о ваших традициях, но меня сложно сопоставить с ними. У меня нет дома, нет семьи, нет прошлого. Я вечно нахожусь в этом поиске, вечно следую путём, на который не пожелала бы вставать, если бы не Итэр. Мне хочется быть счастливой, — большие глаза заблестели, выливая наружу терзания сердца. — Хочется быть нужной. Скажи, Сяо, я нужна тебе? Просто так, без долга и поручений. Тебе нужна простая девушка Люмин или же Путешественница, чья слава бежит вперёд неё?       Юноша бегал большими зрачками по её дрожащим губам, розовым щекам и влажным глазам, что с такой требовательной надеждой сковывали все его движения. Люмин видела, как он растерялся от такого напора, но не думала смиловаться. Ей лишь хотелось услышать, что Сяо любит её такой, какая она есть, без какой-либо выгоды для себя. Абсолютно чистой любовью, в которой она так нуждалась.       — Нужна, — выдохнул он и робко положил ладони на её талию. — Очень нужна. Всецело.       То, как искренне и абсолютно непоколебимо Сяо это произнёс, расплавило её сердце. Она едва сдержала скопившиеся солёные озёра и, прежде чем они выскользнули, увлекла его поцелуем. Это маленькое откровение только ярче разожгло пожар в её груди. Приятное тепло растекалось по чуть остывшим мышцам, маленький разряд пробегал по позвоночнику и прятался где-то в ослабевших ногах. Ей хотелось чувствовать его всем телом, целовать всё, что только попадётся на глаза. Люмин долго грезила этим и уже не желала отступать.       Нежные поцелуи крепчали. Сяо всё больше набирался смелости от каждого прикосновения к губам. Его руки увереннее блуждали по её талии, настойчиво пощипывая, когда Люмин целовала его скулы и шею. С таким трудом успокоившееся сердце вновь забило свой бушующий ритм, выливаясь хриплым дыханием.       Их поцелуи прервались лишь на мгновение. Надеясь всё же добиться своего, девушка запустила руки под его тёплую кофту и с наслаждением обхватила влажную спину. Она пальцами чувствовала плотный рельеф юноши, его рубцы и почти зажившие шрамы. И ей нравилось в нём всё. Сяо потерялся, когда Люмин дотронулась до его тела, но оказать сопротивление больше не мог. Его покрывшаяся мурашками кожа выдавала всё испытываемое им удовольствие, и это до дрожи в коленках радовало её. Но одних прикосновений ей было мало.       Отвлекая Охотника на демонов жарким поцелуем, Люмин подцепила пальцами его кофту и потянула наверх, бесстыдно оголяя напряжённый торс. Он не сопротивлялся. Был не в силах удержаться от соблазна ощутить её гладкие и нежные ладони, обжигающие губы на своих плечах. И девушка не мучила его ожиданиями, даря ласки без какого-либо смущения, словно так и должно было быть, а ведь на деле ей первый раз приходилось осыпать мужчину своей любовью. Она лилась из неё ярким светом, озаряя робкого Яксу, заставляя его чуть оживиться.       Люмин целовала его сильные плечи, попутно вдыхая головокружительный аромат его тела, и отчаянно хваталась ладонями за напряжённые руки, ощупывая твёрдые мышцы. По всем меркам Сяо был хорошо слажён или, по крайней мере, ей так казалось. Она испытывала наслаждение от одной лишь мысли, что её руки поглаживают горячо любимого человека.       Девушка извивалась под его ладонями, словно желая ощутить их куда ярче. Лишь раз смутный шёпот велел остановиться, но он быстро потух в настойчивом поцелуе. Сяо тянулся к ней как цветок к долгожданному дождю, как море к берегам. Юноша прижимал её к себе, не желая отпускать и на мгновение.       Обратного пути уже не было. Люмин долго оттягивала этот шаг, но в этот раз даже не подумала об отступлении. Лаская его губы своими губами, она дотянулась до державших платье лент. Её мокрые пальцы незаметно от юноши развязывали узелок за узелком, пока наряд совсем не повис на ней. Оставался лишь один взмах, и она не побоялась его сделать. Не сомневаясь и секунды, Люмин скинула рукава со своих плеч, приоткрыв ямочку аккуратной груди. Прижимавшие её руки мешали скинуть ненужное ей платье, и девушке пришлось чуть отстраниться.       Встревоженный прерванным поцелуем Сяо раскрыл глаза и тут же отвёл их, залившись краской. И он, и она были невероятно смущены, но Люмин нашла в себе смелость подойти к нему. На ней не было ничего, кроме коротких белых шорт. Впервые девушка оголилась перед мужчиной, впервые предстала такой беззащитной. Мысль, что нужно прикрыться, проедала ей голову, но она сопротивлялась до последнего.       Люмин боялась, что Сяо не понравится её тело, что он даже не посмотрит на неё или, что вполне возможно, вовсе оскорбится непристойным видом. Стараясь не поднимать глаза, она прикоснулась к его высоко вздымавшейся сильной груди и провела пальцами по солнечному сплетению, заметив небольшую ямочку, какой у неё не имелось. Это показалось ей довольно примечательным. Она любовалась его телом, рассматривала шрамы и следы от ожогов, какие разглядеть при свете свечи почти не удавалось. Путешественница лишь краем глаза примечала, как юноша всё же поглядывает на неё, с трудом борясь с соблазном.       Девушка вздрогнула, когда Сяо наклонился и поцеловал её в ключицу. Он не мог удержаться. Его ладони вновь едва ощутимо упали ей на талию. Всё стало в разы чувствительнее, в разы желаннее. Люмин подняла голову и со смущённой улыбкой поймала на себе его заинтересованный полуприкрытый взгляд.       — Ты очень красива, — Сяо неожиданно прервал тишину тихим и каким-то непривычно мягким голосом.       Это заставило её расцвести ещё ярче, всецело довериться ему. Он целовал кожу Люмин изучающими и осторожными поцелуями, как картограф исследовал местность. От его мягких поглаживаний она совсем теряла голову. Её грудь глубоко проваливалась при каждом пылком выдохе и вновь возвышалась от желанного вдоха. Тяжесть внизу живота росла, заставляя ноги слабеть. Ей хотелось большего. Хотелось дойти до конца.       Впившись губами в его губы, Люмин обхватила твёрдую шею руками и потянула на себя. Ноги упёрлись в кровать, и они повалились, едва не промазав. Лишь выставленная рука Сяо не позволила им рухнуть на пол. Это вызвало у окутанной страстью Путешественницы лёгкий смешок, который она подавила поцелуем.       Девушка понятия не имела, как нужно вести себя дальше. Она лишь пару раз являлась случайным свидетелем интимного процесса и надеялась, что Сяо смыслит в этом куда больше её, но он, судя по всему, думал так же.       Нависнув над Люмин, юноша словно оробел. Его поцелуи перестали быть такими жадными. Он осторожно прикасался к её губам и интуитивно водил руками по худым бокам, не поднимаясь и не опускаясь. Сяо словно чего-то опасался, сомневался, но не смел остановиться. Люмин телом подсказывала ему, что хотела бы почувствовать его поцелуи на гладких плечах, и он подчинялся.       Дыхание Путешественницы разгорячилось, когда юноша коснулся губами её груди. Она не ожидала почувствовать какой-то приятный прилив во всём теле и сжала пальцы на его плечах.       — Прости… — выдохнув сдавленный воздух, Сяо собирался вернуться к её губам, но она остановила его, зарывшись пальцами в волосах.       — Нет. Мне хорошо… Продолжай.       Люмин прикрыла глаза, сосредоточившись лишь на том, что чувствовала. Никогда ничего подобного ей не приходилось ощущать, и это туманило разум. Она невольно прикусила губу, желая сдержать слишком шумные выдохи, когда Сяо, осмелев, спустился к её впалому животу, оставляя влажные поцелуи. Видимо, ему нравилось наслаждаться девушкой не меньше. Путешественница чувствовала, как он вдыхал аромат её тела, пробовал на вкус и на ощупь, вызывая головокружительное, почти нестерпимое желание. Люмин извивалась под ним, вытягивалась, лишь бы прикоснуться к нему всем телом.       Когда Сяо вновь поднялся, оставляя дорожку из чувственных поцелуев, девушка крепко обняла его. Её ладони поглаживали широкую спину, а губы ласкали всё настойчивее. Она горела и ей хотелось, чтобы он потушил этот пожар.       Живущие своей жизнью руки покинули его плечи и поползли ниже. Когда Люмин коснулась края его широких штанов, он остановил её ладони. Сяо всё ещё не мог смириться с их общим желанием. Девушка уже собиралась убедить его, что им совершенно нечего терять. И он, и она жили лишь днями и надеждами, что судьба окажется благосклонна и подарит им ещё времени на существование. Каждый день они сталкивались с опасностями, что могли вмиг забрать их жизни. Люмин хотела заверить его, что нет смысла терзать себя, сдерживать ту любовь, что мечтала вырваться на волю. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему всё это, но не успела. Сяо отпустил её ладони и, напряжённо выдохнув, сдался.       Посыпая друг друга поцелуями, они избавились от невыносимой теснящей одежды. Это сильно смущало Люмин, но она переборола желание немедленно укрыться. Смелость в ней крепчала, когда он прикасался к ней таким же оголённым телом. Она чувствовала его сильные ноги, бёдра, стопы и живот и по-настоящему наслаждалась этим моментом.       Что нужно делать, тело само подсказывало. Люмин сильно волновалась, её согнутые колени подрагивали, когда Сяо наклонялся к ней. Она цеплялась за его поцелуй, настойчиво сжимала пальцами спину, давая понять, что не передумала.       Первый тяжёлый толчок оказался совсем не таким, каким Люмин ожидала его получить. Острая боль пронзила её тело, заставив с силой сжать челюсти. Она не хотела, чтобы Сяо хоть мимолётно заметил, что ей больно, оттого судорожно спрятала лицо в его шее, едва ощутимо целуя. Хриплое дыхание юноши опаляло её плечо. С каждым медленным движением он весь напрягался, прижимая ладонью девичье тело.       Жар от распространяющейся боли сковывал Люмин. Она терпела, пока не догадалась успокоиться размеренным дыханием. Расслабление всегда помогало ей справиться с незначительной болью, и Путешественница решила этим воспользоваться. Её живот и ноги первыми через силу отпустили напрашивающееся напряжение. Чтобы отвлечься, Люмин взглянула на лицо Сяо и расплылась в блаженной улыбке. Он весь вспотел, но выглядел совершенно иначе. Его губы были приоткрыты, из маленьких щёлочек век выглядывали полные наслаждения глаза. Ему нравилось. И это осознание проносило приятные импульсы по телу девушки, затмевая присутствующую боль.       Заметив, что Люмин не отрывает от него влюблённого взгляда, Сяо наклонился и отвлёк её поцелуем. Жарким, пылким, желанным. Он брал инициативу на себя, ведя её губами туда, куда только сам хотел. Он целовал манящую шею и ключицы, обжигал мягкую кожу страстным дыханием. Как же ей нравилось его окутанное покрывалом удовольствия лицо. Она видела Сяо даже тогда, когда потухла свеча.       Юноша двигался осторожно и ласково, постепенно лишая Люмин боли. Она угасала в приливах наслаждения, в шумных вдохах и тихих не сдерживаемых стонах, какие, на удивление девушки, сами вырывались из глубин груди.       Люмин изгибалась, как тростник у заводи. Ловила его чувственные поцелуи и ощущала, как сильно охватывало тело приятное напряжение. Ей нравилось всё, что он делал, но силы в уставшем и изнурённом организме покидали её. Сяо это заметил и, подарив последний долгий поцелуй, упал рядом с ней.       На улице уже светало, когда совершенно счастливая Путешественница вяло натянула своё нижнее бельё и легла на липкое плечо Охотника на демонов. Он без слов поцеловал её в макушку и укутал одеялом, что они случайно свалили на пол. Наполнявшая каждую клетку радость успокоила буйный ритм сердца. Люмин хотела поговорить с Сяо, но не успела и слова произнести. Изнурённый организм забрал своё сполна, погрузив девушку в глубокий и сладкий сон, не позволив расслышать слова, произнесённые покоящимся рядом юношей.